Пес Форкосигана (джен)

Битва за туннель к Тау Кита продолжалась восемь дней. Барраярская флотилия отбросила первую волну атакующих, заставив их сгрудиться у устья туннеля, но не отступить. Затем наступила длительная патовая ситуация. Оборонительная позиция эскобарцев была почти неприступна, но попробуй они перейти в наступление, и их перестреляли бы, как в тире, одного за другим. Принц настаивал на самоубийственной вылазке с целью разбить врага, но Форкосиган его все-таки отговорил, и все затаились в долгом ожидании. Потом подошла вторая волна нападавших и угодила прямо в ловушку, которую принц с Форкосиганом им приготовили. Дальше битва была разыграна как по нотам, и туннель перешел под твердый контроль барраярцев.

Иллиан умудрился выкроить полчаса и тщательно изучить свой скафандр под любопытным взором сержанта Медхи. Он обнаружил, что на главный кислородный шланг нанесено разъедающее вещество, одна из тех смесей, которую обычно используют ремонтники. Теоретически она могла попасть туда случайно, но в подобные несчастливые случайности Иллиан не верил. К тому же тревожная сирена, предупреждающая о недостатке кислорода, была просто выломана из скафандра, а вот это уже никак не могло произойти случайно. Расспросив Медхи и его людей, он выяснил, что адъютант принца помогал им укладывать скафандры перед тем, как в отсеке появились Иллиан с Форкосиганом. Этих улик для трибунала не хватило бы, но Иллиан и не собирался передавать кого-либо в неласковые руки военного правосудия. Ему сейчас хватит поддержки Форкосигана, чтобы на какое-то время предупредить любые покушения со стороны принца.

Принц Зерг вернулся на флагман, едва стало ясно, что самая интересная часть сражения завершилась, и оставил на Форкосигана зачистку территории и подготовку укрепленной обороны П-В туннеля на будущее. С точки зрения Иллиана военные вопросы стали сущим отдыхом в сравнении с ядовитыми пикировками в штабе и непрекращающимся конфликтом между отданными Иллиану приказами и его собственной совестью.

Форкосигана отозвали на флагман несколько дней спустя. Последний день, когда зачистка была уже закончена и все рапорты написаны, оказался довольно скучным. Форкосиган даже начал прохаживаться по кораблю в поисках объектов для инспекции, так что за этот день Иллиан узнал о трубопроводах и вентиляционных каналах много больше, чем когда-либо мечтал знать. Слава богу, на следующие сутки, рано утром по корабельному времени, им по сжатому лучу пришел приказ, отзывающий Форкосигана, а через несколько часов за ними прилетел курьер.

Чем ближе они подлетали к флагману, тем больше напрягался Иллиан. Он видел, что и физиономия Форкосигана становится все холоднее и бесстрастнее по мере подлета, и попытался придумать что-нибудь хорошее для поднятия настроения.

— Похоже, пока все идет отлично, — заметил он, наблюдая, как Форкосиган бесцельно перечитывает по второму разу последние доклады.

— Пока да.

— Вы действительно до сих пор думаете, что нас ждет провал?

Форкосиган сжал губы.

— Конечно. Захватить локальное пространство — это самое простое из всего, а наши потери в живой силе и технике уже превышают то, что предполагал штаб. Вы видели, в каком состоянии старушка "Возмездие". Мы никогда не возьмем планету, если только кто-нибудь не решит закидать ее ядерными бомбами.

Иллиан онемел. Он быстро пробежался по своим записям штабных совещаний, на тот случай, если он прослушал, и кто-то действительно внес предложение сжечь Эскобар дотла. К счастью, такого не обнаружилось. Конечно же, никто не станет предлагать завершить войну подобным образом, так ведь?

Должно быть, его беспокойство оказалось слишком заметно, потому что Форкосиган сжалился над ним и пояснил:

— До этого не дойдет. Хотя бы потому, что с радиоактивного куска камня нельзя собрать налоги, его нельзя заселить и нельзя присоединить. И даже принц понимает, как подобный шаг может отразиться на его репутации.

— Верно.

После такого начала Иллиан решил больше не пытаться завести разговор, и они достигли флагмана без происшествий. Сразу после их прибытия в причальный отсек прибежал мичман.

— Адмирал Форратьер хочет, чтобы вы присоединились к нему в комнате для совещаний номер один, сэр.

Форкосиган издал хорошо различимый вздох и кивнул.

— Это совещание всего штаба?

— Там только адмирал Форратьер, адмирал Форхалас и принц, сэр.

— Хорошо.

Когда они вошли, совещание было в полном разгаре. После быстрых приветствий Форхалас продолжил развивать начатый тезис.

— Говорю вам, наши силы слишком рассредоточены. Эски только и мечтают перещелкать нас по одному вокруг скачковых точек и ждут, когда мы сами влезем в их ловушку.

— Теперь мы контролируем локальное пространство, — возразил Форратьер. — Никто и ничто не проберется сюда к эскам на помощь. Пора подумать о следующем шаге.

— Почти никто, — пробормотал Форхалас. Форкосиган резко развернулся к нему:

— О чем речь?

Форхалас выглядел смущенным.

— Пока ты был там, сюда просочился грузовой конвой. Через бетанский туннель.

Заметив, что Форкосиган вдруг напрягся, Иллиан почти инстинктивно прикипел к нему взглядом.

— Бетанский конвой?

— Всего лишь три грузовика и дредноут. Боевой корабль мы уничтожили, но грузовики ушли. Да еще мы захватили в спасательной шлюпке несколько бетанцев. — Принц Зерг самодовольно улыбнулся. — Ну чего ты так дергаешься, Эйрел?

— Разве вы не в курсе, что является основной статьей экспорта Колонии Бета? — рыкнул Форкосиган. — Для успеха нашего маленького шоу жизненно важно не пропустить к эскам новые системы вооружений.

— Да что вообще можно провезти на трех грузовиках? — протянул Форратьер. — Партию плазмотронов и запчасти к катерам? Вот боевой корабль надо было держать от Эскобара подальше, что мы с успехом и сделали. — Он пустил по столу диск. — Вот записи столкновения; можешь заняться анализом, если это тебя так нервирует. А у меня сейчас найдется занятие поинтересней.

Форкосиган передал диск Иллиану, сунувшему его в стопку прочих папок, которые он уже держал в руках, и на этом совещание закончилось. Иллиан отметил, что Форратьер моментально устремился к выходу, и облегченно вздохнул. Он боялся, что после возвращения Форкосигана тот снова примется за свои издевки. Но, похоже, от этого они избавлены, по крайней мере, сейчас.

Однако принц Зерг остался.

— Давай, посмотри запись, — посоветовал он, показывая на диск в руках Иллиана. — Только погляди, кто разнес этот дредноут. Ты считаешь себя настолько лучше нас всех, а тебя здесь даже не было!

Форкосиган коротко кивнул принцу, и Иллиан подметил у него на лице почти изумленное выражение.

— Не думай, что я не знаю, что ты задумал, — добавил Зерг. — Больше на передовую ты не попадешь. Будешь торчать здесь, ты и твой драгоценный песик, а командование будет в руках серьезных людей.

Он выскочил из комнаты для совещаний, оставив Форкосигана вместе с Форхаласом. Напряжение немного оставило фигуру Форкосигана.

— Рад, что ты вернулся, — сказал Форхалас.

— Ты все отлично делал, — похвалил Форкосиган. — И все-таки лучше мне самому взглянуть на эту историю с конвоем. Не нравится она мне. — Он пошел к двери. — Отдохни немного, Ралф. Если что-то случится, я этим займусь.

Форхалас улыбнулся — первая улыбка, увиденная Иллианом за весь сегодняшний день — и они разошлись в разные стороны. Иллиан проводил Форкосигана до каюты.

— Хотите, я принесу обед, сэр? — уточнил он без особой надежды, поскольку Форкосиган направился прямо к комм-пульту и уже протянул руку за диском.

— Я не голоден, — коротко отозвался тот. — Сходите и поешьте сами. Скорее всего, просеивать информацию я буду долго.

Иллиан нахмурился, но, поглядев на мрачное лицо Форкосигана, решил не настаивать. Он кивнул и выскользнул из каюты.

Странно. Когда он только получил это назначение, то радовался, когда Форкосиган его отпускал и он мог отдохнуть от своих обязанностей сторожевого пса. А теперь он себя чувствовал в точности наоборот. Каюта Форкосигана была безопасна — единственное безопасное место на всем корабле, и, как он порой считал, единственное нормальное место во всем этом сумасшедшем доме.

Войдя в офицерскую столовую, он обнаружил, что реакция младших офицеров на его появление довольно забавна. Положив себе на тарелку порцию дежурного блюда — чего именно, он даже не обратил внимания — Иллиан выразительно окинул помещение взглядом. Все присутствующие знали про его чип памяти, и многие верили, что он записывает каждое слово каждого человека на борту, чтобы потом передать их императору. Теперь офицеры сидели несколько напряженно, ругань в основном прекратилась, а несколько бесед просто заглохли под невыразительным взглядом Иллиана. Да, довольно забавно, и Иллиан не особо возражал, что такая реакция мешает ему подружиться со здешними сослуживцами. В любом случае, агенты СБ в основном водят дружбу со своими, все другое слишком рискованно и сложно. Зато уважения ему хватало, что как раз и нужно для его работы.

Его внимание привлекло какое-то движение, он поднял голову. В дверях между офицерской и общей столовой маячил солдат в черной форме: он прислонился к стене и делал вид, что просто так сюда забрел. Встретившись взглядом с Иллианом, солдат не отвел глаза. Иллиан узнал капрала Ангелова, и его аппетит тут же испарился, когда вид капрала вызвал у него цепочку непроизвольных ассоциаций. Капрал смотрел напряженно, словно ожидал ответной реакции. Иллиан слегка, почти незаметно кивнул ему, что понял, тогда капрал повернулся и вышел.

Иллиан не торопился покидать столовую. Он какое-то время погонял еду по тарелке, заставив себя проглотить еще несколько кусков и запить водой. Что Ангелову от него нужно? Вряд ли капрал настолько хитер, однако возможности шантажа Иллиан не исключал. Но маловероятно, чтобы Ангелов что-то подозревал о желании Форкосигана выяснить, как обходятся с эскобаркой, а из ответов самого Иллиана тоже ничего нельзя было понять.

Чип напомнил слова Зерга: "… мы захватили в спасательной шлюпке несколько бетанцев". Ангелов — дежурный по тюремному блоку, он должен знать, что происходит с пленными. У них вполне может быть новая, жизненно важная информация, и Иллиан без колебаний допросил бы их с фаст-пентой, но что если Форратьер с Зергом использовали для ее извлечения совсем иные методы? Смурной вид Ангелова вписывался в эту гипотезу.

Все вообще могло быть значительно хуже… Чип услужливо предоставил ему картину этого самого "хуже". Иллиан резко поднялся и вышел из-за стола, но заставил себя замедлить шаги, проходя по столовой. За его спиной прокатилась зримая волна облегчения, но он был слишком поглощен сейчас своими мыслями, чтобы получить от этого удовольствие. Неподалеку от выхода, в голом металлическом коридоре, его поджидал Ангелов.

— Сэр, — начал тот задыхающимся шепотом, — сэр, у вас есть возможность хоть что-то сделать.

Иллиан смерил его взглядом с головы до пят, зная, что на его собственном лице сейчас не отражается не единой эмоции. Ангелов нервничал, выглядел совсем несчастным и явно чувствовал себя скверно.

— Не здесь, — предупредил Иллиан намеренно негромко, чтобы низкочувствительные жучки МПВ, наверняка установленные поблизости, не записали его голос. Быть СБшником означает знать много всяких полезных вещей. — В чем дело, капрал? — спросил он уже громче.

Ангелов, молодец, намек уловил.

— Мне нужно, гм, показать вам одну вещь, если у вас будет минутка, сэр, — ответил он. Немного неубедительно произнес — громковато и напряженно, но, пожалуй, нет ничего удивительного, что человек нервничает, разговаривая с ближайшим помощником самого Негри.

— Хорошо, — Иллиан кивнул Ангелову, чтобы тот шел за ним.

Вторым помещением на корабле, где также не стояло ни единого жучка, была крохотная каюта самого Иллиана. Ее он тоже проверял, само собой, дважды в день. Большинство других лейтенантов жило в каютах по двое, но почему-то никому из них не захотелось делить помещение с Иллианом. Он впустил Ангелова внутрь, а сам непринужденно сел на койку: оттуда он хорошо видел дверь, при этом свет падал на физиономию капрала, а лицо самого Иллиана оставалось в тени.

— Так в чем дело? — негромко переспросил он. Будем надеяться, что это действительно что-то важное. Если их прогулка привлечет чужое внимание, то лучше уж рисковать за что-то дельное.

Ангелов принялся сбивчиво объяснять:

— Сэр, это все адмирал Форратьер... он взял себе еще одну женщину, бетанку, из тех, что мы захватили перед этим. Забрал ее в свою каюту и привязал к своей мерзкой кровати, и я только слышал, что он послал за Ботари.

У Иллиана на скулах заиграли желваки.

— И что, по-вашему, я могу с этим сделать? — уточнил он нарочито холодным голосом, не желая пока выдавать Ангелову свои намерения. — У меня нет никакого влияния на адмирала.

Лицо эскобарки, точно дразнясь, проплыло перед его внутренним взором, ее тонкая истощенная фигура, большой живот, мертвые глаза. Только не снова…

— Но коммодор Форкосиган может, ну, что-то… — неуверенно начал Ангелов. — Я знаю, что он думает насчет пленных, один из моих ребят служил у него на "Генерале Форкрафте"… он бы такого не допустил. Вы можете... можете пойти к нему.

Иллиан пристально разглядывал капрала. Все верно. Он может пойти к Форкосигану. Ангелов был не в курсе, но он-то знал, что ничего, кроме гласа с небес, не помешает тому принять решительные меры. Разумеется, Иллиан не может так поступить. И не станет. С минуту он сидел неподвижно. Если что-то начал, будь готов и закончить.

"Я дал слово". Иллиан не был фором, чье слово — нерушимые узы. Но Форкосиган принял его обещание именно так. Так или иначе, Форкосиган узнает о новой пленной и будет тогда знать, что Иллиан нарушил данное ему слово. Невозможно пойти по этому пути, потерять доверие Форкосигана, предать свою совесть. Иллиан покосился на шкафчик, где сейчас лежала икона. Мечи ангела, сказала ему мать, даны ему для того, чтобы защищать невинных и уничтожать чудовищ. Иллиан выпрямился и расправил плечи.

— Спасибо, капрал. Я посмотрю, что можно сделать.

У Ангелова аж колени подогнулись от облегчения.

— Не хотел я в это встревать, — пожаловался он. — Но попробуй я возразить, адмирал бы кинул меня на гауптвахту, и все, и ей это ничем не помогло бы.

— Да, — рассеянно подтвердил Иллиан, в голове которого сейчас роилось множество планов. — Вам лучше уйти. — Он помолчал и добавил: — Спасибо.

Ангелов развернулся и поспешил прочь. Иллиан выждал с минуту и проверил батарею в своем оружии. Полный заряд. Он опасался, что скоро оружие ему понадобится.

Что совершит Форкосиган? Отнюдь не какой-нибудь пустяк, насколько Иллиан мог предполагать. Он по-прежнему примется настаивать на своем? Выступит против адмирала с принцем? Иллиан начал понимать, что все может обернуться чрезвычайно скверно. Стоит ли такой ценой останавливать Форратьера, что бы он там ни делал?

Нет, делает. Прямо сейчас, пока Иллиан тут размышляет, адмирал Форратьер пытает пленную. Он вскочил и побежал к Форкосигану.

Тот все еще сидел за комм-пультом, на экране посверкивали маневрирующие корабли. На вошедшего Иллиана он посмотрел с удивлением.

— Разве я куда-то опаздываю? — уточнил он. — Вы ведь не могли перепутать время. Так что вы здесь делаете? — Тут он заметил, какое напряженное, несчастное у Иллиана лицо — входя в каюту, тот не стал стирать с физиономии эмоции — и взмахом руки погасил комм. — Что случилось?

— Со мной только что побеседовал капрал Ангелов, — осторожно начал Иллиан. — Он доложил, что адмирал Форратьер забрал еще одну пленную, захваченную с бетанским конвоем, и сейчас держит ее у себя в каюте.

Форкосиган вскочил на ноги. Таким же жестом, как сам Иллиан пять минут назад, он принялся проверять висящее на ремне оружие.

— Что вы собираетесь делать? Сэр?

— Убить его.

— Но... сэр... — Иллиан осекся при виде лица Форкосигана. Он набрал воздуха в грудь. До этого момента он надеялся, что Форкосиган прибегнет к угрозам, возможно, к шантажу, чтобы вытащить бетанскую пленницу, как проделал это с мичманом Борегаром. Но не убьет адмирала. — Я не могу — должен же быть другой способ!

Получая это назначение, Иллиан был уверен, что с помощью своих отточенных в СБ навыков сможет удержать Форкосигана в строю. Сейчас он почти рассмеялся своей былой наивности.

Форкосиган поглядел на него и вздохнул.

— Лейтенант. Саймон. Если не хочешь быть замешанным в это дело, уходи. Я дам тебе пять минут сделать то, что ты считаешь нужным, и обеспечить себе алиби, а затем сделаю то, что считаю нужным я. Имеет смысл дать тебе шанс избежать... того, что будет потом.

На секунду тот трус, что живет в каждом из нас, захотел поддаться прозвучавшему искушению. Он мог бы исхитриться... нет. Лукавить с отданными ему приказами, чтобы помочь Форкосигану — это одно, а покинуть свой пост — совсем другое.

— Нет, сэр. Я обязан оставаться с вами.

— Это смертельный номер, — обронил Форкосиган. Его слова были грубыми и тяжелыми, как камни. — Только добровольцы, Саймон. А я знаю, что на эту работу ты добровольцем не вызывался.

Иллиан вдруг понял, что есть еще одна возможность ему помешать, изменить самоубийственные намерения Форкосигана на нечто менее радикальное. Изобразить, как он не хочет вмешиваться, напомнить Форкосигану про его слово, намекнуть, что у самого Иллиана нет выбора... Форкосиган не пошлет его на верное бесчестье и возможную смерть, а несомненно, что именно это грозит ему при встрече с Негри.

Его совесть поставила окончательную точку. "Защищать невинных и уничтожать чудовищ". Он не станет играть в игры; он тоже дал обещание. Но как найти слова, чтобы убедить Форкосигана, дать ему ясно и однозначно понять, что Иллиан следует за ним по своей воле и без сожалений? И желательно, чтобы эти слова не звучали, как открытая государственная измена.

И тогда он припомнил жест из игр своего детства, нечто, что знал любой барраярский школьник. "Вассал". Он сделал шаг к Форкосигану и вложил в его руки сомкнутые, точно для молитвы, ладони. Форкосиган уставился на него, от удивления приоткрыв рот, когда узнал этот жест. Затем он сжал ладони Иллиана между своих, теплых и сильных. Никто из них двоих не произнес ни слова. Молчание, как на том настаивали многие поколения ученых юристов, означало, что присяга не официальная и не является изменой. И все же она была настоящей. Обмен доверием, верность, отданная и возвращенная. Она значила, что он дал Форкосигану право воспользоваться его жизнью по своему усмотрению и что Форкосиган теперь отвечает за последствия.

Минуло едва три секунды. Форкосиган отпустил его ладони — они вдруг похолодели — и серьезно ему кивнул. Никто не заговорил, но с плеч Форкосигана словно упало бремя, и Иллиан знал, что, как бы ни усложнились дела потом, сейчас он был прав, что дал ему эту безмолвную клятву.

— Император, — произнес Форкосиган наконец, — не... не будет так уж категорически недоволен тем, что я собираюсь сделать. — Он замолк, и Иллиан задумался над тем, что же сейчас осталось непроизнесенным.

Через стену до них донесся крик. Ладонь Форкосигана упала на плазмотрон, а лицо исказила гримаса ужасающего гнева.

— Хорошо, — распорядился он. — Я хочу, чтобы вы оставались за моей спиной и старались записывать все. Когда я... потом говорите все, что в голову взбредет. Лгите, угрожайте, только донесите полный доклад о происшедшем до Эзара.

Иллиан нахмурился. Если Форкосиган рассчитывает погибнуть — а, похоже, у того не было иллюзий на этот счет — Иллиану лучше умереть вместе с ним. Намного лучше, чем потом предстать перед Негри и императором, приняв участие в мятеже.

— На флоте есть еще один наблюдатель. Главный хирург. И он в этом деле абсолютно не замешан.

— Но он не будет знать всей правды о том, что тут произошло. Вас, наверное, не пристрелят на месте, если я сделаю все правильно. А потом о вас позаботится Форхалас. — Он помолчал. — Вы случайно не знаете, где сейчас принц?

Что там было последнее о принце?

— Полагаю, он пошел к себе в каюту. — Тут он понял, зачем Форкосиган спрашивает, и сглотнул. Осталась одна, последняя попытка найти лучший способ действия. — Гм… сэр, возможно, я кое-что могу сделать сам. Это предпочтительней, чем, э, рисковать вами. Если я пойду туда, — он показал в сторону каюты Форратьера, — и пригрожу ему именами Негри и императора, то, возможно, я смогу вытащить девушку без, э, чего-либо непоправимого.

Форкосиган покачал головой, и ответил коротко:

— Нет.

На мгновение его лицо смягчилось.

— За предложение спасибо. Но если вы явитесь туда один, вас, скорее всего, пристрелят или просто выставят. На вас Ботари нападет без колебаний. А я умею с ним ладить. Кроме того, — на его лицо вернулось прежнее обреченное выражение, — я сыт всем этим по горло. Пора заканчивать.

Он вытащил плазмотрон и шагнул к двери. Вот, момент истины. Иллиан потворствует мятежу против командующего флотом. Он сейчас станет свидетелем убийства адмирала Форратьера и скорее всего — принца Зерга. После этого смерть Форкосигана будет решенным делом, да и самого Иллиана, скорее всего, тоже. Стоит надеяться, что эта бетанка, кем бы она ни была, оценит жертву. Хотя понятно, что дело не просто в мучениях женщины; картина куда как более масштабна, но Иллиан просто не видит ее целиком. Ему остается только верить в правоту Форкосигана, отдавая в его руки свою карьеру и жизнь. И это оказалось поразительно легко.

Они остановились у двери Форратьера. Форкосиган махнул Иллиану отступить на шаг. Иллиан тотчас повиновался. Застывшее выражение на лице Форкосигана выглядело едва ли не страшней того, что они собирались сделать. Он был смертельно бледен, но от гнева, а не от страха, зубы оскалены. Ни один человек, намеренный противостоять кошмарам своего прошлого, не мог выглядеть более смертоносно. Форкосиган снял плазмотрон с предохранителя, глубоко вздохнул и распахнул дверь настежь.