Наследницы (джен)

А в это время Энни и Лили мирно гуляли по Жёлтой стране и ни сном ни духом не ведали, что где-то происходят великие (и что уж там, страшноватые) дела.

Новости от границ Розовой страны сюда пока не дошли. Тут ведь ещё и Корина — в облике Элли — постаралась, заявив птицам, что всё в порядке и болтать об этом не стоит. Не то чтобы пернатые сплетницы слушались хоть кого-нибудь, даже Хранительницу. Просто, раз уж новость не вызвала паники и ажиотажа, если всё идёт по плану, то и правда — зачем болтать? Всё идёт своим чередом, всё так и должно быть, и вообще можно заняться делами поинтереснее каких-то колдовских невидимых стен. Например, поискать корм повкуснее. Птицы всё-таки немножко эгоисты, и на самом деле личные, птичьи дела их занимают куда больше, чем людские. Людские — так, вторым сортом, если уж делать нечего. Ну или если есть конкретный приказ. Конкретного приказа — где что высмотреть и передать — птицы, конечно же, слушались. Тем более что обычно им за это что-нибудь полезное перепадало.

Словом, новость о Розовой стране до Жёлтой так и не докатилась, увянув на полдороге. Тем более что Энни и Лили не утруждали себя выслушиванием официальных сводок. И неофициальных тоже. Вообще никаких. Они беззаботно путешествовали, осматривали посёлки переселившихся в Жёлтую страну бывших рудокопов, знакомились поближе с жителями, да и просто гуляли.

Отдыхали на Большом озере. Прошли к Большой реке. Навестили Сказочный народ — тех, кто остался в том необычном городе, который был здесь построен поначалу. Впоследствии Сказочный народ в основном разбрёлся по всей Волшебной стране, устроившись жить, кому где удобнее всего. Ну нельзя же русалок и троллей пытаться рядом поселить, это же всё равно что лягушку с дятлом в одной клетке держать. Они же совершенно разные, хотя и не вредят друг другу. Поначалу Сказочный народ действительно жил кучкой — вместе пришли в Волшебную страну, вместе тут и держались, пока не освоились. К тому же война с Пакиром в то время как раз шла в разгаре. А потом — почему бы и не расселиться сообразно индивидуальным запросам.

В общем, в городке остались только ведьмочки и великаны, которым было в сущности всё равно, где обитать. Да и то, не все из них. Одна ведьмочка ещё пятнадцать лет назад поселилась у Жёлтого дворца, ещё одна ушла в Фиолетовую страну, а двое, как рассказала Лили, недавно переехали прямо на опушку Золотого леса. Построили себе там хижинку и живут себе, две такие старушки-подружки.

— Они не боятся? — удивилась Энни.

— Не-а, — мотнула головой Лили. — Чем-то их тамошние деревья привлекли. Пытаются экспериментировать, нельзя ли из их веток сделать себе летающие мётлы.

— А что, больше не из чего? — озадачилась Энни.

— Говорят, что не из чего. Нет, если бы они были сильные ведьмы, они бы из чего угодно сделали. Но ты же сама знаешь, у нашего Сказочного народа с врождённой магией до сих пор напряжёнка.

Энни кивнула. Сказочный народ, идя в Волшебную страну, надеялся, что тут обретёт привычную для себя силу, и все станут такими же могущественными, как их предки тысячу или хотя бы пятьсот лет назад, когда магическое поле Большого мира было ещё стабильным и достаточно мощным. Увы, этого не случилось. Если у кого-то и возвращались прежние таланты, то по крохам. Не считая тех отдельных индивидуумов, которые получили возвращение сил с помощью Парцелиуса, которому передавала магию Ланга, которая в свою очередь получила её от Пакира.

Неизвестно, знал ли сам Пакир о том, что он таким благодетелем Сказочного народа заделался — может быть, и знал, и рассчитывал извлечь из этого пользу для своих злодейств, но по итогу злодейство толком так и не случилось, а польза для хотя бы отдельных представителей Сказочного народа осталась. Конечно же, Пакир не мог дать то, чего не брал. Не он же отнимал у Сказочного народа его способности, это случилось само собой и без всякого его вмешательства. Вернее, это случилось потому, что в Большом мире люди слишком активно начали осваивать дикие уголки природы, и чем больше наступала «цивилизация», тем меньше оставалось магии, ведь магическая энергия зависит от живой природы — вот и Сказочного народа это тоже коснулось непосредственно. Но в общем, Пакир тут был ни при чём. Он не мог восстановить таланты гномов или джиннов. Просто смог усилить угасшие способности. Вернее, не он, а та его магия, которую использовала Ланга.

Ну а те, кому возвращение дара предков силами Пакира не досталось, просто надеялись, что когда-нибудь, может быть, чудесные таланты возродятся у их потомков или учеников.

— Хм, а интересно, — задумалась тут Энни, — а что, если этим ведьмочкам передавать кому-то из местных свои знания?

— И кто к ним пойдёт? — пожала плечами Лили.

— Да кто хочет, тот и пойдёт. У нас Волшебная страна, а волшебников мало. Если бы дать простым людям возможность освоить хотя бы бытовую магию, им бы стало намного легче жить. Наш Том, ну, младший, не зря же с артефактами затеялся.

Лили кивнула:

— Да, мысль была бы неплоха. А Элли что скажет на это?

— А с Элли я поговорю, — отмахнулась Энни.

И забыла об этом, потому что очень быстро переключилась на что-то другое. С Элли они вообще-то не так уж часто общались телепатией, недолюбливала Энни это дело. Всё время комплексуешь, что собеседник какие-нибудь совершенно посторонние мысли услышит, которые ты и не планировал ему передавать. К тому же Энни знала, что сестра в случае беспокойства всегда может отследить её по волшебному зеркалу, а значит, нет нужды регулярно сообщать ей о том, где она была и что делала.

Вот самой поинтересоваться, как там в Изумрудном городе и что с Анни творится — это другое дело. Это было бы нужно сделать. Но тут Энни не особо заморачивалась. Вряд ли за эти дни там что-то произошло, думала она. Надо бы спросить, надо! И каждый вечер откладывала, и постоянно что-то отвлекало.

А жаль. Но это она поняла намного позже.

А пока что — идиллия. К Золотому лесу они не пошли, хотя искушение было велико. Но просто Том (старший) строго-настрого запретил: двум девочкам, сказал он весьма строго, нечего делать в таком опасном лесу.

— А одной девочке? — с сарказмом отреагировала на это Лили. Впрочем, тогда, когда Тома рядом уже не было.

— А ты что, одна туда ходила? — ахнула Энни.

— Да нет, конечно. Туда не ходила. Но ты же знаешь, я во многих местах Волшебной страны побывала, и не думаю, что все они были намного безопаснее Золотого леса, — самоуверенно заявила Лили.

— Как вы с Томом похожи, — улыбнулась Энни.

— Это чем же?

— А он тоже любит прихвастнуть! — рассмеялась Энни. Лили фыркнула:

— Ой, ладно тебе!

— Кстати, если он так боится за двух девочек, — посмотрела Энни Тому вслед, — мог бы нас и сопровождать.

— Ну вот ещё, — поморщилась Лили. — В кои-то веки можем погулять чисто девчачьей компанией!

— Ты что, с ним не ладишь? — насторожилась Энни.

— Нет, ну что ты. Мы отлично ладим. Просто даже счастливым людям надо иногда отдохнуть друг от друга, — вздохнула Лили. — И вообще, я всё ещё скучаю по тем временам, когда могла свободно путешествовать, где хочу. А с тех пор, как дети появились, я в поход выбралась впервые только в прошлом году! И то, дошла до Пустоши Теней и сразу обратно. И вот теперь с тобой второй раз…

— Мы же зайдём на Пустошь Теней? — деловито уточнила Энни.

— Обязательно. Только давай не сразу. Сделаем крюк…

Ну вот крюк они и сделали. И наконец-то приблизились к бывшему Городу Теней.

Чем дальше, тем больше этот город превращался в живописные руины. Почему живописные — потому что его активно заселяли живые растения. Ну и не живые тоже. А вот теней тут было намного меньше, чем когда-то, во времена войны с Пакиром, ведь многие участвовали в битве и погибли, развеявшись окончательно. Впрочем, не все были такими героическими, что предпочли смерть за правое дело теневому существованию. Некоторые всё-таки не желали биться на стороне Элли и её друзей, даже ради избавления от опостылевшей теневой сущности, а кое-кто нашёлся и такой, что вовсе не считал свою сущность наказанием и вовсе не стремился уйти за грань окончательно, лишь бы тенью больше не быть. Нашлись некоторые особо оптимистично настроенные, более полуживые, чем полумёртвые. А тем более, когда в Волшебной стране столько всего переменилось, и Сагарота можно было уже не слушать, и вообще можно было узнать и сделать много чего интересного. Энни знала неплохо как минимум одну такую жизнелюбивую личность — в Жёлтом дворце девушка-тень вообще работала учительницей у младших детей, хотя, понятное дело, не всё, что требовалось бы, она могла детям показать на собственном примере. Например, не могла писать буквы, да и страницы в книгах ей надо было помогать переворачивать. Зато как она рассказывала! Заслушаешься.

Ну, и в бывшем городе такие личности тоже ещё оставались — а куда им было деваться. С живыми растениями они сосуществовали мирно — в конце концов, они же совершенно не мешают друг другу. Растениям прежде всего нужна вода и солнечный свет, а теням… Хм, а теням вообще ничего не нужно. Заколдованные тени на солнце не тают, в воде не тонут и в пище не нуждаются. Энни даже сомневалась, нуждаются ли они во сне.

— Не нуждаются, — подтвердила Лили. — Наша Келина, например, не спит. Она как-то объясняет это с научной точки зрения… Вроде того, что сон нужен прежде всего мозгу, а так как мозг как физический орган у тени отсутствует, то и сон ей не нужен. Что-то такое, я не запомнила точно.

— Хм, — задумалась Энни. — А вот интересно, чем тогда тень думает, если у неё мозга как такового нет?

— Ну… — Лили тоже задумалась, а потом всплеснула руками: — знаешь, у Страшилы мозга тоже в человеческом понимании нет, а тем не менее он думать умеет, и очень даже неплохо! И при этом не спит…

— Да, но Страшила — он хоть какую-то физическую оболочку имеет, и очень даже ощутимую. И когда задумывается, это даже становится заметно. Из него сразу все иголки начинают вылезать, сама знаешь. Просто мозги у него не человеческие, вот им отдых и не нужен. А у теней — ну всё эфемерно. Их даже не потрогаешь. При этом сами они иногда могут до кого-то дотронуться, и это даже ощутимо. Мне Элли рассказывала. Вот почему? И ещё, голос откуда-то исходит. Голос же по идее тоже от физической оболочки зависит, это же голосовые связки. А у них что?

— А у них… Ну-у… — Лили, любительница пения, не могла пройти мимо такого интригующего вопроса о голосовых связках. — Магия, — наконец развела руками она. Вроде и пошутила, но другого объяснения и вправду ведь нет…

— Как говорит Ланга, иногда даже магия имеет под собой научное обоснование… — глубокомысленно подняла палец Энни. — То есть, какое-то воздействие на окружающую среду там всё-таки происходит, и мы слышим голос теней и иногда даже чувствуем их прикосновения…

— Не всех.

— Не всех. А от чего это зависит? От их желания?

— М-м-м… Скорее всего, нет, — уверенно помотала головой Лили. — Просто некоторые тени, особо преданные Пакиру, получили от него такую возможность — ощутимого физического воздействия. Ну, Сагарот и его ближайшие слуги. А остальным он такую привилегию давать не стал, да и зачем… Ну разве что только голос у всех остался.

Раньше Город Теней был всегда мрачным и неуютным местом. Даже погода здесь постоянно была пасмурная. Но со временем тяжёлые низкие тучи, как будто застрявшие над городом, постепенно расползлись, и сейчас здесь было очень даже мило. Даже в чём-то романтично: руины старинных домов оплетал вьюнок, груды камней наполовину скрылись под ромашками и маргаритками, и время от времени можно было заметить какое-нибудь вполне величественное дерево, которое не стояло на месте, а брело себе по растрескавшейся мостовой, перебирая корнями, как огромный паук ногами. Время от времени живые растения запускали кончики корней в трещины земли и замирали.

— Что-то ищут там? — полюбопытствовала Энни.

— Да просто питательные вещества, — махнула рукой Лили. У берега Большой реки растений скопилось особенно много. По мелководью носились деревца помоложе и кустарники, плескаясь и брызгаясь друг на друга, как человеческие дети. Взрослые деревья вели себя более степенно, хотя Энни всё же казалось, что они бы не прочь присоединиться к веселью, да солидный вид мешает. Завидев подруг, растения изобразили листвой бурные аплодисменты и радостно замахали ветками.

— Что ж, — весело сказала Энни. — Пожалуй, нам тоже стоит поразвлечься! Я с удовольствием попрыгаю с ними в воду. А ты?

— Я? — удивилась Лили. На её лице была растерянность и неуверенность.

— Давай-давай, — подначивала Энни. — Если ты мама двоих детей, это ещё не значит, что тебе надо быть взрослой.

— Вот Рольфа с Робертом тут, пожалуй, очень не хватает, — усмехнулась Лили. — Представляешь, что бы они тут сейчас устроили?

— А они здесь когда-нибудь бывали?

— Да было как-то один раз. В прошлом году. Эх, ты права! Надо будет сюда ещё раз наведаться, — решительно взмахнула рукой Лили. — В полном составе. Я даже знаю, кто будет в наибольшей степени ребёнком.

— Том, — хихикнула Энни.

— Угадала!

Идиллия. Солнце, река, чудесные живые деревья вокруг. Задушевная подруга рядом, с которой можно болтать обо всём на свете. Никуда не надо спешить и ни о чём не надо беспокоиться. Ну почти ни о чём. Всё-таки Энни помнила, зачем она сюда вообще шла. Но пока что можно расслабиться. И вообще, никакой Пакир не может ей помешать радоваться купанию в речке, когда живая ива тебя как следует раскачала на своих ветках и — плюх!

— Ради таких моментов, — объявила Энни, вылезая из воды прямо на развилку услужливо наклонившегося тополя, — стоит жить!

— Знаешь, — усмехнулась Лили, — иногда ты говоришь странные вещи даже для меня!

— А что я такого сказала? — удивилась Энни. — Только то, что жизнь прекрасна!

— В этом я с тобой, конечно, согласна, но она прекрасна не только этим, — заметила Лили.

— Не спорю. В жизни много прекрасных моментов! Поехали! — и Энни снова ухватилась за иву.

Под вечер, однако, Лили забеспокоилась:

— Закругляемся с развлечениями. Надо бы уйти отсюда, успеть хотя бы за часок до заката.

— Зачем? — удивилась Энни.

— Ну, в городе Теней лучше не ночевать.

— А живые растения тоже здесь не ночуют? — оглянулась Энни на своих зелёных друзей. Ива и тополь затрясли ветками, и Лили, которая за эти годы немножко научилась понимать язык живых растений, сказала:

— Ночуют, куда ж они денутся. Но они-то тут ничего не боятся.

— А мне чего бояться? — ещё больше удивилась Энни.

— Ну как… — смутилась Лили. — Всякой нечисти.

— Лиль, хочу тебе напомнить, что именно ради нечисти я сюда и пришла, — хмыкнула Энни.

— Ну не ночью же с ней связываться!

— Именно ночью самое время, — твёрдо сказала Энни. — Так что ты как хочешь, а я остаюсь.

— Ну, я ж тебя одну тут не брошу…

— Думаю, растения нам покажут самое удобное и безопасное место, — с улыбкой обратилась Энни к иве. Та немедленно закивала всеми ветвями.

«Удобное и безопасное место» оказалось недалеко от берега. Это и вправду был вполне уютный уголок — вероятно, когда-то здесь стоял довольно высокий дом, потом его крыша и внутренние перегородки рухнули, а внешние стены остались — три из четырёх — и очень хорошо защищали от ветра. По пути Энни заметила ещё несколько таких же развалин и пришла к выводу, что многие живые растения облюбовали себе такие вот дома и сделали их своим постоянным местом жительства.

— А тени тут есть? — полюбопытствовала она. Ива мотнула ветвями вправо-влево.

— Здесь нет, — сказала Лили. И, всматриваясь в движения ветвей их древесной знакомой, добавила: — Деревья занимали только пустующие дома. Зачем им стеснять местных жителей? Тени, кто остался, в основном живут на другой стороне города, дальше от реки. Места всем хватает.

В углу земля была мягкая, словно её постоянно рыхлили. Видимо, так оно и было. Ива любезно указала девочкам туда, а сама пристроилась напротив, вкопалась корнями в почву, встряхнула ветками, расправляя листики. Потом ветки стали потихоньку никнуть — дерево тоже нуждалось в ночном отдыхе.

— Интересно, — шепнула Энни, — а Кустар с Пеняром — они же не спят?

— Думаю, и она не спит, — прошептала Лили в ответ. — Просто отдыхает — от ветра, от движений…

— А-а… — с пониманием протянула Энни.

— Ты что, собираешься куда-то? — с подозрением уточнила Лили, глядя, что Энни вовсе не собирается укладываться спать.

— Конечно, — подтвердила Энни. — Во дворец к Сагароту.

— Что?! — опешила Лили. — Я с тобой.

— Пойдём, — кивнула Энни, не став её отговаривать. Нет, она не побоялась бы идти одна. Просто Лили всё равно не отвяжется, да и, в конце концов, это приятно, что рядом с тобой всё-таки будет хорошая подруга.

Они прошли мимо ивы, которая, кажется, что-то ободряющее прошелестела им вслед. По крайней мере, Энни была уверена, что это звучало ободряюще.

— А почему к Сагароту? — уточнила Лили на ходу. Идти было, правда, нелегко, потому что живые растения о ровности мостовых не заботились — наоборот, то вспучивали землю посреди дороги, то раскапывали корнями ямы, а то просто сваливали на неё камни, которые им чем-нибудь мешали. У Лили, конечно, был с собой «рудокопский шарик», но он мало помогал — ну рассеешь ты темноту, дорога от этого ровнее не станет…

— Ну, вдруг он знает, как связаться с Пакиром? — пожала плечами Энни, отвечая на её вопрос. Лили даже остановилась на несколько секунд.

— Я тебе поражаюсь, — сказала она. — Вот кто б ещё так беззаботно лез в самое горло врагу?

— Ой, не преувеличивай, — легко отмахнулась Энни. — Ничего с нами не случится. Вот я просто на все сто процентов в этом уверена. Меня волнует другое. Получится ли у нас вообще что-нибудь…

— Уж лучше б не получилось, — нервно сказала Лили, ускоряя шаг. Энни хмуро посмотрела на неё.

— И вовсе не лучше…

Она не обманывала и не притворялась. У неё действительно даже не было никакого ощущения опасности. А вот опасение, что выйти на связь с Пакиром не получится, и впрямь было. Ведь сколько раз уже пытались, и она, и Элли, и Стелла. Но ведь именно здесь когда-то Пакир сам беседовал с Элли — перед рождением Тома-младшего. Может быть, всё-таки повезёт? Город Теней — одно из немногих мест в Волшебной стране, где Тьма ещё держится, пусть её и вытесняют активно живые растения. Но Сагарот до сих пор здесь, и наверняка не он один, а значит, Зло отсюда не ушло, ведь оно держится не за место, а за души…

Бывший дворец Сагарота было несложно найти даже в темноте, и даже несмотря на то, что он, как и подавляющее большинство зданий города, был давным-давно разрушен и разрушался дальше с каждым годом. Сейчас и его заплели вьюнки, и уже примерялись к нему лианы, хотя и с неохотой — мало кому нравилось общение с врединой-королём и его угрюмыми приближёнными. Не то чтоб тени жаждали общаться, но лицезреть их, таких неприветливых, каждый день — невеликое удовольствие…

— Давно я тут не была, — сказала Энни. — А здесь теперь повеселее как-то. Поживее.

— Угу, — согласилась Лили. — Растениям спасибо.

Листочки вьюнка рядом с ними благодарно зашелестели без малейшего ветерка.

Энни невозмутимо прошла туда, где когда-то был тронный зал.

— Господин Сагарот! — позвала она. — Извините за беспокойство! Дело есть. Интересно, — добавила она вполголоса, — как выглядит тень ночью, без прямого света? Лиль, а спрячь свой шарик!

Лили вздохнула и сунула «рудокопский шарик» в карман. Теперь темноту рассеивал только свет звёзд да подмигивающие светлячки, которые тут стали водиться в изобилии вместе с живыми растениями.

— Ночью тени сидят по тёмным углам, — проворчал голос откуда-то спереди. Энни вздрогнула от неожиданности, но хихикнула довольно. — Что нужно?

Энни набрала побольше воздуха.

— Я хочу поговорить с Пакиром!

— А я тут при чём? — искренне удивился собеседник в пустоте. Энни старательно таращилась туда, и ей даже действительно казалось, что где-то на троне пятно темнее, чем всё вокруг. Вполне может быть, что это и есть Сагарот. Ну а кто же ещё.

— Ну как, — сказала она. — Вы же его последователь. Неужели не можете наладить с ним связь?

Сагарот демонстративно откашлялся, как будто не сразу мог сообразить, что ответить на такую неожиданную просьбу.

— Зачем принцессе Изумрудного города разговаривать с Тёмным владыкой?

— Вы мне скажите, можете наладить связь или нет, — сказала Энни. — Какая вам разница, зачем?

— Владыка Пакир не обязан прибегать по первому зову любой девчонки, — пробурчал Сагарот.

— Так я и не любая девчонка. Я принцесса Изумрудного города, вы сами сказали, — вскинула голову Энни. — Он что, боится со мной поговорить?

Лили издала невнятный звук — то ли задавленный смешок, то ли кашель, то ли вскрикнула, то ли чем-то подавилась. Энни невозмутимо взглянула на неё и снова повернулась к трону.

— Владыка Пакир сам решает, с кем и когда ему говорить, — внушительно изрёк Сагарот. Энни досадливо запрокинула голову.

— Ох, скажите, пожалуйста! Важный какой. У него что, куча дел? Он так занят, что не может уделить полчаса времени? Тоже мне, Владыка Тьмы. Так бы и сказал, что меня боится.

— Энни, ты с ума сошла, — прошипела Лили ей на ухо. Энни отмахнулась:

— Нормально. Всё под контролем.

— Ох, боюсь, выйдет сейчас всё из-под контроля, — пробурчала Лили.

— Владыка Пакир никого и ничего не боится, — пафосно возвестил Сагарот. — Но беспокоить его по пустякам не следует.

— Вы что, его секретарём заделались? — слегка нагленько уточнила Энни. — Эх, вы. Я-то думала, вы мне поможете. А вы только и умеете, что ворчать.

— Да нет, — неожиданно нормальным тоном отозвался Сагарот. — Я просто впервые вижу человека, который сам хочет общаться с Пакиром, при этом без намерения унизиться перед ним и что-нибудь выпросить взамен на свою службу.

— А? Да? — Энни даже смех взял. — Ну да. Я такая. А что, неужели кому-то нравится унижаться?

— Ох, принцесса, поверь, иногда людям действительно нравится унижаться перед более сильными, — проворчал Сагарот. — Льстить им со страхом, угождать, трепетать и надеяться на их поощрение, внимание и снисхождение. А ты как будто с Пакиром на равных болтать собралась. И что удивительно — ты ведь, кажется, даже не считаешь себя сильнее его. Ты не хочешь сама его унизить. Ты не на его стороне, ты вообще по другую сторону морали Добра и Зла, ты — его враг, но ты действительно считаешь, что вы можете беседовать как равные…

— А разве это не так? — пожала плечами Энни.

— Ну-у… — с удивлением протянул Сагарот. — Я не знаю. Я всегда боялся Пакира и не представляю, как может быть иначе.

— Если вы его боялись, почему же ему подчинились? — хмыкнула Энни.

— Потому и подчинился, что боялся… А тебе я помогать не стану, — вдруг сказал Сагарот. Энни обиделась:

— Это почему же?

— Потому что я уже много лет не общался с Пакиром и не собираюсь привлекать его внимание к себе, — твёрдо сказал Сагарот. — Предпочту держаться от него подальше, насколько это будет возможно. Чем дольше он обо мне не вспомнит, тем лучше.

— Но вы же его подданный, — удивилась Энни.

— Да! Но я его боюсь и ненавижу! — огрызнулся Сагарот. — Невозможно быть подданным Пакира из любви и уважения к нему. Его можно только бояться. И я — боюсь. Если ты его не боишься — ищи сама, как с ним пообщаться. Меня в это дело не впутывай, я не желаю, чтобы Пакир снова обо мне вспомнил!

— Так вы решили стать добрым? — насмешливо улыбнулась Энни. — Порвать с Пакиром и перейти наконец на сторону Света?

— Не делай таких примитивных выводов, — надменно отозвался Сагарот. Энни тут же согласилась:

— А, ну да. Для доброго и светлого вы слишком трусливы.

— И не надо меня обвинять! — возвысил голос Сагарот. — Да, я подчинюсь Пакиру, если он снова захочет этого и призовёт меня к себе на службу. Но до тех пор я наслаждаюсь своей свободой и вовсе не собираюсь напоминать Пакиру о себе! Поэтому можешь убираться вон, принцесса, от меня ты помощи не дождёшься.

Энни некоторое время ещё таращилась на трон с тёмным пятном.

— Хм, — произнесла она наконец. — Ну что ж, ладно. Попробую сама. Спасибо хоть, что разъяснили суть дела, — слегка иронично добавила она. Сагарот не ответил.