Трактир у перекрёстка (джен)

— Принцессы — они такие… Завсегда сбегать любят. Вон шмейсенская, говорят, со свинопасом сбежала! Гдессенская вроде с огородником… Ну а наша — с трубочистом.

— Не-е-е! В Гдессене принцесса, наоборот, нашлась! Её потом ещё на горох спать клали!

— Так ведь ежели нашлась, то выходит, что сначала откуда-то сбежала! Ну и почему не с огородником, раз потом на горох?

— Не-е-е! Горох там для другого! Из него потом кисель гороховый варили!

— Кисель гороховый  — это у московитского царя! У него ещё царевна с полковником сбежала!

— Ну хоть не со свинопасом, не с трубочистом…

— Не-е-е! Со свинопасом шмейсенскую, наоборот, прогнали! Потому что с принцем сбегать не захотела!

— Вот же дура!

— А наша сбежала не с трубочистом, а с трубадуром! С трубочистом сбежала не принцесса вовсе, а внучка китайского мандарина!

— Да какая разница! Хоть с чистой трубой, хоть с дурной, всё одно удрала!

— Да все они, принцессы, такие!

— А прикиньте, каково этим всем свинопасам и труболюбам! Раз принцесса из дворца сбегает, значит, ей там угодить не сумели. Это ж насколько она капризная выходит…

— Да уж… Бедный свинопас!

— Ну что, за здоровье принцесс, которые сбегают!

— И вечная память тем, с кем они сбегают!

— Тогда наш король вызвал одного сыскаря из-за бугра…

— Не-е-е! За бугром только холодные и голодные сыщики, а наш вызвал гениального! Из-за канала!

— Ну пускай из-за канала! А вызвал он его, чтобы тот сыскал принцессу, которая с этим трубодураком сбежала.

— А кто это вообще такой будет? Трубо-этот-как-его-там?

— Да какой из него трубадур? У него и трубы-то не было! Жонглёр он простой, бродячий! Московиты таких скоморохами зовут!

— Как трубы не было? Я в городе слыхал, как они трубили!

— Это у его кота труба есть!

— Так что, это кот — трубадур, а трубадур — жонглёр?

— Какая разница! Всё одно скоморохи!

— Ну что, за тех, кто народ на площади веселит!

— И чтоб повылазило тем, кто им мешает!

— Приехал сыскарь, и первым делом ко мне в мастерскую. У его тарантаса колёса разболтались!

— На наших-то дорогах не то странно, что разболтались, а то, что сразу не отвалились!

— Не скажи, у него тарантас солидный, забугорный!

— Заканальский!

— Ага, канальский! С керосиновым движком!

— Не-е-е! Это у него фонари на тарантасе керосиновые! И вообще это не тарантас, а этот…

— Кабриолет?

— Не-е-е! Брог-хам!

— Какой хам? Язык сломаешь… А движок у него тоже керосиновый. Знаю, чинил. Воняет… Мрак!

— Чинил-то, поди, топором?

— Обижаешь! Кувалдой! Да это уже после было. А тогда, как поменял ему колёса, так и говорю: тебе, мил человек, сигналку поставить надо! Угонят ведь, а то разуют прямо на стоянке!

— Да, с этим у нас просто…

— А он чего?

— Да зыркнул так, и говорит: я, говорит, самый гениальный сыщик в мире, меня все боятся как огня, захочу — так разоблачу всех, а помощь мне, говорит, не нужна! Недоплатил он мне три монеты…

— Вот жмот канальский!

— …И укатил дальше во дворец.

— А ты чего?

— А я что? Я ничего! Так, куме разве что намекнул, мол, будет скоро у дворца стоять тарантас, с фонарями, с колёсами, с движком керосиновым, а сигналки-то на нём и нет!

— Ну что, за механиков, которые что угодно починят!

— И чтоб пусто было тем, кто им не платит!

— Искал этот сыскарь принцессу долго, но всё же сыскал, к королю обратно приволок. А на другое утро явились ко мне работнички моей кумы…

— Это тем самым утром, как в городе осёл в штанах песни пел?

— Тогда и было. Колёса почти новые принесли, фонари керосиновые, движок подержанный, ещё кой-чего по мелочи… Ну я их не обидел, заплатил честно! Я же не сыскарь этот самый, каналья…

— Ну что, за всех честных людей на свете!

— И… А, ладно, пойдёт!

— И вот, представляете, заявляется ко мне опять тот же самый сыскарь. Да не на тарантасе своём теперь…

— Брог-хаме!

— Цыц! А прямо на аэроплане. Мне, говорит, на мой авион, говорит, нужен автопилот, говорит!

— Кто-кто?

— Машинка такая, чтоб аэроплан сам летел, а он бы им не рулил. Ну, коль нужна, так нужна, чего бы и не сделать…

— А на кой ему понадобилось?

— Решил, видишь ли, на аэроплане принцессу догнать…

— Он же её уже приволок?

— Да она на другой же день опять сбежала с тем же самым скоморохом! А погнаться на тарантасе он не смог: без колёс и без мотора эта техника не едет почему-то! Говорил же дураку: разуют! Вот и разули ночью…

— А стража куда смотрела?

— Стража песни слушала! В это время скоморох-то наш за стеной песни пел. Да жалостливо так…

— Так вот почему у кумы всё так гладко… Гкхм… Да! Вот он решил догнать на аэроплане и сигануть сверху прямо этим скоморохам на головы! А аэроплан чтобы сам домой улетел.

— Разобьётся же!

— Не-е-е! Есть такой особый зонтик, парашют зовётся, с ним прыгать даже с аэропланов можно! Другое княжество может целую дружину, с конями и с оружием, с неба побросать, и ничего!

— Ну что, за парашютистов и прочих десантников!

— И чтоб им свалиться туда, куда нам надо!

— Сделал я сыскарю на его аэроплан рулевую машинку и говорю: тебе, мил человек, защиту от перехвата управления поставить надо! Собьют ведь с курса, как пить дать собьют, и у себя посадят!

— Да, у нас всякие хитрецы бывают…

— А он что?

— Да зыркнул эдак и говорит: я, говорит, самый гениальный сыщик в мире, у меня такая новейшая заграничная система, что даже епископ такой шифр не взломает, а помощь мне, говорит, не нужна! Недоплатил он мне две монеты…

— Гляди! Опять жмот, каналья!

— …И улетел дальше принцессу ловить.

— А ты чего?

— А я что? Я ничего! Так, куме разве что намекнул, мол, будет сейчас пустой аэроплан летать над большой дорогой, а защиты от перехвата управления на нём и нет!

— Ну что, за авиаторов, которые умеют аэропланом рулить!

— И за тех, кто для них этот готовит… Лётное поле, короче!

— Больше ко мне тот сыскарь не приходил. Говорят, промахнулся он, когда сверху сигал, и угодил в болото, а аэроплан так и улетел неизвестно куда. Говорил же дураку: перехватят! Вот и перехватили…

— Не-е-е! Аэроплан-то улетел, верно, а сыщик не в болоте увяз, а на дорогу шлёпнулся. Потом его добрые люди во дворец отвезли, он зимы дождался, купил двух кляч и отбыл восвояси.

— А, это чтобы с колёсами не возиться! По снегу можно прямо на брюхе!

— Но самое главное знаете что? Когда с аэроплана прыгал, не сам он промахнулся, его директор с курса сбила!

— Какой ещё директор?

— Не какой, а какая! Помните, си-не-ма-то-графисты проезжали, комедию про поливальную кишку показывали? У них та главная тётушка, что деньгами заведует, и называется директор!

— Так эти, с которыми принцесса сбежала… Они ведь тоже комедии иногда представляют?

— Ага! Вот она собратьям по ремеслу и помогла!

— Ну что, за тех, кто комедию ломает!

— И чтоб унесло к чертям тех, кто людям похохотать не даёт!

— Да, в тот вечер, как у сыскаря аэроплан пропал, ко мне опять кума работничков прислала. Вентилятор большой принесли, ещё один движок керосиновый, два почти новых колеса, а уж тросов да верёвочек всяких — не счесть! Ну, я их не обидел, заплатил честно.

— А зачем тебе столько верёвочек?

— Да вот выдумали недавно за морем счёты верёвочками связать, так, что ты у себя щёлкаешь, а у твоего соседа так же само перещёлкивается. Сначала-то на счётах буквы написали и начали друг другу письма слать…

— А чего ж обычную цидульку не накарябать?

— Не-е-е! Обычный конвертик почтари неделю везут, а тут сразу!

— Потом как-то придумали даже в меняльные конторы приказы денежные передавать. Сидишь дома, на счётах щёлкаешь, а тебе купец потом товар везёт!

— Недурно!

— Вот кабы ещё и не платить…

— Так вот, надумал я у нас такие верёвки протянуть да счёты увязать.

— А я бы попробовал!

— Ну так сделаю тебе недорого, для почина! Только вот что, мил человек… Тебе защиту… Эту… Ин-фор-ма-ци-онную поставить надо будет. А то ведь мало того, что письма твои кто попало читать станет. Ещё прицепится какой дурной человек к твоим верёвкам, да закажет себе у купцов пир горой и умывальник из золота, а платить-то тебе!

— А много ли возьмёшь за защиту?

— Да нет, по-божески. Ты же не сыскарь канальский, ты человек свой, понятие имеешь…

— Ну что, за сетевиков, которые интересные мерёжки плетут!

— И чтоб в этих мерёжках все купцы запутались!

— Слушай, мне тут один знающий человек говорил… Чтобы всё хорошо работало, у заморских купчин надо что-то такое хитрое купить… То ли каденцию, то ли реценцию… Или дивергенцию?

— Лиценцию, поди? Есть у меня такое дело, а если тебе надобно, так за пять монет отдам.

— Что-то дёшево…

— Ты первый, кто на это жалуется. Обычно говорят, дорого… Ну что, только для тебя: пятнадцать монет! Доволен?

— А сам-то сколько заплатил? Как другу, честно скажи, а?

— Честно? По три монеты за штуку куме отдал.

— Да как же такое может быть? За морем-то дешевле двадцати монет не бывает! Что ж твоя кума себе в убыток продаёт?

— Ну ты, брат, хватил! Какой у кумы-то убыток может быть? Она же всё за бесплатно добывает! Ну что, берёшь за пять?

— А и беру! А ты давай, протаскивай свои верёвки! Ага, через окно! Только это дело надо того… Вспрыснуть хорошенько!

— Тогда наливай!

— Ну что, за администр… тр… траторщиков!

— Да и за ис… спользователей… тоже!

— Споём?

— Давай!

Ничего на свете лучше не-е-ту,

Чем гонять винду по Интерне-е-ту!

Каждый день придётся вам лечиться

И по воскресеньям формати-и-ться!

И по воскресеньям формати-иться!

Ла-ла-ла-ла-ла-ла!

Ла-ла-ла-ла-ла… Ла-ла-ла-Е! Е-Е! Е-Е!