Там, на краю земли… (гет)

Тишина, укутавшая деревянный дом, обосновавшийся на отшибе самой обычной, на первый взгляд, деревушки, казалась осязаемой и не нарушалась ничем, даже перекрикиванием птиц, жмущихся на ветвях деревьев поближе к стволу. Вековые сосны и ели, растущие практически впритык к заднему дворику, были укутаны снежным покрывалом и словно замерли в ожидании чего-то. Но стоило первым солнечным лучам коснуться их верхушек, как все поменялось, словно по мановению волшебной палочки. Серебро снега превратилось в бриллианты, искрящиеся и переливающиеся в ярких, но не теплых лучах. В воздух, который казался густым от мороза, медленно поднималась струйка дыма, оставляя в морозной свежести тонкий аромат от сгоревших в камине, занимавших добрую часть стены на первом этаже дома, поленьев.

Застывший в утреннем небе тонкий рог месяца, казалось, не желал покидать небосвода, пытаясь согреться в солнечных лучах, все уверенней озаряющих окрестности. Но вскоре он все же исчез, позволяя солнцу занять свое место и заставить все вокруг переливаться всеми цветами радуги. Пробиваясь сквозь окно, занимавшее всю стену от пола до потолка, яркие лучи плясали на стенах, каминной полке, оставляли неровные блики на полу, заставляли узоры, покрывшие стекло за ночь, постепенно исчезать, словно открывая обитателям дома окружающий их мир заново.

Деревушка, раскинувшаяся всего в нескольких сотнях метров от дома, постепенно просыпалась. Слышался смех детворы, наперегонки несущейся к ближайшему водоему, на котором был обустроен каток. Под повозкой, везущей какую-то снедь на ярмарку, организованную на центральной площади, тихо поскрипывал снег. По мере того, как солнечные лучи все ярче окрашивали крыши деревенских домов, иллюминация на них гасла, оставаясь включенной лишь в небольших лавках, торгующих всевозможными мелочами, без которых не обходится ни один новый год. Но вывешенные практически на каждом доме венки, расставленные перед калитками миниатюрные фигурки Санты с эльфами, как и счастливые лица ребятни, снующей по деревенским улочкам от одного дома к другому, напоминали о предстоящем празднике ничуть не хуже подмигивающих по вечерам разноцветных огоньков.

Солнечные лучи играли бликами в сотнях шариков, разнообразных фигурок, лампочек, которыми была увешена огромная ель, занимающая добрую половину деревенской площади. Роскошная красавица путалась в нитях дождика и переплетах гирлянд, свисавших с ее раскидистых лап. То там, то тут открывали свои двери пекарни и небольшие кафе, заполняя морозный воздух ароматами корицы и имбиря, лакрицы и свежесваренного кофе, зазывая к себе и суля самые разнообразные сладкие искушения.

Пушистый лапатый снег шел с самого обеда, не прекращаясь ни на минуту. Порой девушке казалось, что если он не прекратится, то засыплет их дом полностью, оставив на поверхности только дымоходную трубу. Почему-то от этой картинки, возникающей в голове, становилось не страшно, а весело, и кареглазая девушка не сдерживала улыбки, растягивающей губы.

Если с утра идея нарядить густую ель в лесу, начинающемся за задним двором, казалась идеальной, то спустя полтора часа, которые она провозилась вокруг дерева, Грейнджер готова была разразиться ругательствами на саму себя. Выбрав двухметровое дерево, девушка слишком поздно осознала, что без магии украсить его снизу доверху новогодними игрушками и гирляндами огоньков будет задачей непосильной.

Потягиваясь на носочках, Гермиона раз за разом пыталась забросить гирлянду на самую верхнюю ветку. Небольшой генератор она принесла часом ранее и поставила неподалеку от коробок с игрушками. С тоской девушка вспоминала, насколько легче было бы все это сделать с помощью магии. Вспоминала и представляла, как пальцы почувствовали бы слабое тепло, исходящее от волшебной палочки во время колдовства, как от одного ее присутствия в руке усиливалась вера в свои силы.

Резко выдохнув, она поправила капюшон теплой куртки и вернулась к прерванному из-за размышлений занятию. Потянувшись к коробке, волшебница достала стеклянного оленя с посеребрёнными рогами и копытцами. Любуясь тем, как красиво он смотрелся на фоне темно-зеленой хвои, гриффиндорка выбрала место позаметнее и повесила на еловую лапу игрушку. Следом за ней новогоднюю хвойную красавицу украсили совы, лисы, волки, всевозможных расцветок шары, барабаны и шишки.

Увлеченная украшением елки, она заметила пришедшего по тропинке от дома мужчину только когда он подошел чуть ли не вплотную к ней, в результате чего едва ли не подпрыгнула от удивления. Впрочем, взяв себя в руки за несколько секунд, она подбежала к нему и обняла за плечи. Утыкаясь носиком в неизменно черную мантию, раскрасневшаяся на морозе Гермиона счастливо вздохнула, чувствуя, как ее обнимают сильные руки.

— Северус! — она будто бы не обращала внимания на нахмуренность мужчины. — Я решила сделать сюрприз и украсить елку до твоего прихода.

Потянувшись, она легко поцеловала его в подбородок и улыбнулась.

— Ведь красиво? — заискивающе заглянула в черные глаза, чтобы едва удержаться от падения в них.

— Красота дерева, увешанного бесполезной мишурой, весьма сомнительна. А вот то, что моя беременная жена, позабыла о том, что нужно себя беречь и отправилась на мороз заниматься чепухой, и вовсе возмутительно.

Впрочем, колкие слова не дали ей забыться. Он не был бы самим собой, если бы не начал излучать язвительность, своеобразно проявляя заботу. Это будто бы было игрой между ними, будто бы они снова превращались в строгого преподавателя и невыносимую всезнайку. Вот только она уже давно не обижалась на его ядовитые уколы, а он сыпал ими только ради сохранения образа, который в ее глазах давно рассыпался осколками.

— У меня не было вариантов. Если бы ты не отобрал палочку, я управилась бы со всем за четверть часа! — обиженно, будто маленький ребенок, надулась Грейнджер.

— Следующий раз я и вовсе запру тебя дома, — мрачно усмехаясь, пообещал мужчина.

По этой усмешке Гермиона поняла, что зельевар действительно может сделать это. Конечно же, она старалась вести себя спокойно и не затевать ничего сверх меры. Но иногда нечто в ней будто бы подталкивало на глупости. Одной из последних стало использование Инсендио для розжига камина. После того, как Северус обнаружил свою супругу измазанной сажей и до икоты перепуганной, он отобрал у нее палочку, сказав, что вернет только после родов. По большому счету, она не возражала такому решению.

Тихонько вздохнув от того, как за пару пассов палочкой он закончил с елью, девушка теснее прижалась к боку мага. Чем больше становился срок беременности, тем сильнее она чувствовала его силу. Она восхищалась мощью, исходящей от ее любимого человека. Магия, словно полноводная река, покорная его воле, текла в необходимом направлении, преобразуя все вокруг.

Ранние зимние сумерки постепенно укутывали лес и небольшой коттедж на одной из его опушек. С каждой минутой становясь все глубже, они переходили в волшебную ночь, подсвеченную усыпанным яркими звездами небом. Казалось, стоит протянуть руку — и коснешься их. В темных окнах вспыхивал мягкий теплый свет. Он ложился яркой дорожкой на снег возле дома, заставляя его искриться и переливаться фейерверками разноцветных брызг, освещал веранду,от которой к лесу сбегала едва различимая под снегом лестница.

На уютном большом диване возле занимающего добрую часть стены камина, выложенного диким камнем, устроились двое. Мужчина полулежал среди бежевых подушек, а между его ног, опираясь спиной о его грудь, устроилась волшебница. Опустив одну руку на его колено, другой она поглаживала живот и улыбалась, слушая, как жарко трещат поленья. На столике рядом с диваном стояли две кружки, наполненные дымящимся ароматным чаем с бергамотом, который безумно любила пить в холодное время кареглазая.

В умиротворенном молчании каждый думал о своем. Северус усмехался самому себе по поводу того, насколько быстро привык к семейной жизни, превратившись в заботливого супруга, из которого молодая жена вила веревки. Грейнджер же до сих пор не могла поверить, что смогла отказаться от работы в Министерстве и получения докторской. Из двух совершенно разных жизней у них удивительным образом сложилась одна.

— Северус?— тихо позвала девушка, повернув к нему голову.

— Ммм? — расслабленно протянул мужчина, касаясь губами ее виска.

— Помнишь, как наткнулась на тебя в маггловском книжном? — мечтательно прикрыла глаза Гермиона.

— Еще бы не помнить, — усмехнулся он. — Я всеми силами пытался не показываться на глаза никому из магического Лондона, как вдруг подружка блистательного Поттера увидела меня, покупающим маггловскую литературу.

— Могу себе представить ваше недовольство, профессор, — она весело рассмеялась, утыкаясь носом в плечо своего мага.

Затихнув на пару минут, ведьма смотрела в окно на огни деревни. А потом вдруг «ожила», отняв голову от его плеча. Заглядывая в беспросветно черные глаза Снейпа, она пыталась не отвлечься на то, как он выгнул бровь и изогнул уголок губ в усмешке.

— Кстати, если в твоем подарке вновь окажется какая-нибудь книга, она полетит в тебя, — притворно нахмурившись, она выглядела не угрожающе, а забавно, но мужчина предпочел не говорить об этом вслух.

Вместо этого усмешка на его губах превратилась в мягкую улыбку.

— В преддверии Нового года мир, должно быть, сошел с ума, раз вы, мисс Грейнджер, не хотите получить в подарок еще одну книгу.

Развернувшись в кольце любимых рук, заучка и невыносимая всезнайка обняла брюнета за плечи и потянулась к его губам. Остановившись в нескольких сантиметрах от них, она с укоризной прошептала:

— Миссис Снейп, Северус… — потираясь кончиком носика о его нос, Гермиона счастливо улыбалась. — Я давно уже миссис Снейп.

Накрыв его губы мягким, тягучим поцелуем, ей подумалось, что те пять лет, которые они живут вместе, каждый Новый год кажется самым лучших из встреченных. И каждый последующий день, наполненный теплом, заботой, пониманием и любовью, проходит счастливее предыдущего. Будто бы они действительно живут в сказке, отгородившись от суетливого мира за пределами небольшой деревушки волшебников, затерявшейся в Альпах.