Чего изволите, лорд Вейдер? (джен)

Единственная женщина, которую Дарт Вейдер (не в пример своей умершей супруге, разумеется) считал более-менее красивой, по иронии судьбы оказалась его дочерью. Люку Скайуокеру повезло не больше — единственная женщина в его жизни, не считая тети Беру, самым нечестным образом оказалась его родной сестрой. Поэтому теперь, глядя вслед Лее и Хану, таинственно растворяющимся в интимной лесной темноте, Люк уныло загасил едва тлевший огонек вселенской обиды и пошел дегустировать ассортимент предлагаемых эвоками напитков.

Как он, засыпая уже под утро на лесной прогалине Эндора, оказался в слабо угадывающемся дворце Джаббы на Татуине, Люк не помнил. Оставалось надеяться, что по пути сюда он не поцеловался носом своего «икс-винга» с парочкой астероидов. Во всяком случае, чувствовал себя Люк примерно так же, как Звезда Смерти при знакомстве с его протонной торпедой. Шикарный бар Джаббы, коллекция, которой яростно завидовали отпетые алкоголики со всех уголков Галактики, сейчас выглядела так, словно по ней банта прошлась. Впрочем, Люк быстро догадался, что бантой выступал, скорее всего, он сам — чтобы наутро чувствовать себя так погано, одной эвоковской выпивкой точно не отделаешься.

Дворец Джаббы казался необитаемым — ничего удивительного, что после того, как хозяин склеил ласты, остатки верных ему прихлебателей быстренько стащили все, что было плохо прикручено и привинчено, и красиво свалили в татуинские закаты. Рабыни, само собой, разбежались, даже дроиды, вроде как по умолчанию создания преданные, укатили в поисках лучшей жизни. Поэтому Люк изрядно удивился, обнаружив на прохладном полу подле себя парня приблизительно своего возраста — кажется, это все-таки был парень, несмотря на длинные светлые кудри и изящные пальцы левой руки. Правую заменяла устаревшая модель кибернетического протеза — такими пользовались разве что ветераны войны клонов, волею Силы выброшенные на обочину жизни. Люк мысленно посочувствовал мирно сопящему парню, ему-то достался поистине королевский протез с искусственно выращенной из его же ДНК кожей… Словно почувствовав, что на него опасливо пялятся, незнакомец вдруг сладко потянулся во весь свой немалый рост, разлепил голубые глаза, и тут Люку чуть не понадобился протез челюсти, поскольку его собственная шокировано отвисла и забыла, как надо возвращаться на место.

— Ситховы почки, — сиплым баритоном протянул кудрявый, оглядываясь. — В последний раз меня так штормило, когда Оби-Ван меня на шашлык порубил и в лаву скинул на прожарку…

Пока кудрявый оценивал обстановку, в которую угодил, Люк медленно возвращал свою челюсть обратно и лихорадочно думал. Где-то он этого типа уже видел, сомнений у него не было, иначе откуда взяться такой странной реакции на его присутствие. На всякий случай он сжал световой меч покрепче и врубил его с негромким вжиканьем, как только оказался в поле зрения кудрявого. От яркой зеленой вспышки тот скривился и фыркнул так громко, что Люк едва не тюкнулся макушкой о барную стойку из красного дерева.

— Да убери ты эту штуку, сынок, видишь, я после вчерашнего не в состоянии драться…

Подозрения Люка усилились в стократ. Световой меч он на всякий случай не убрал.

— Отец?! — кажется, в последний раз он так офигевал, когда обнаружил, что старый зеленый сморчок, тролливший его полдня, на самом деле оказался великим джедаем, к которому его отправил постигать Силу великодушный Бен Кеноби.

Энакин Скайуокер, совсем не походивший на серого, покрытого шрамами гуманоида, чья голова торчала из прожаренного ситховыми молниями черного костюма, улыбнулся так широко, насколько позволяла ему гудевшая почти так же сильно, как и у Люка, голова. Видевший отца молодым только единожды (вчера, во время празднования победы Альянса над Империей — а это явно не тот день, когда можно похвастаться трезвым рассудком), Люк, помимо шока и недоверия, ощутил какой-то укол зависти. Красивый как бог, невесть как явившийся прямиком из загребущих лап Силы, в полном блеске своего великолепия и молодости, Энакин вытянул сначала одну руку, потом вторую, механическую, сжал и разжал пальцы, похлопал себя по румяным, несмотря на сыроватый холод обиталища Джаббы, щекам, провел рукой по волосам и наконец испустил такой ликующий вопль, что Люк от испуга чуть не отрубил себе вторую руку.

— Похоже, у Силы все-таки есть чувство юмора, — фыркал Энакин, прыгая на одном месте и размахивая руками, как полоумный. Любой, кто не был в курсе последствий, которыми закончился для него пикник с Оби-Ваном на Мустафаре, только покрутил бы пальцем у виска. Энакин между тем запел нечто, чего даже Люк с его богатым знанием татуинского фольклора прежде никогда не слышал: — Я свобо-о-о-оден! Словно «разрушитель» в небеса-а-а-а-х!

Свободен от Сидиуса, свободен от жутко опостылевшего костюма, набившего за двадцать с лишком лет мозолистую оскомину! Напрыгавшись и налюбовавшись своим восстановленным, каким оно было до перехода на Темную сторону, телом, Энакин вдруг пытливо огляделся, прищурился и даже, кажется, принюхался, но Люк, ничего, кроме замшелых стен и все того же великолепного бара, в упор не видел. А Энакин к нему повернулся, взмахом руки вырубил световой меч сына, чтоб глаза не мозолил, и глубокомысленно изрек:

— Послушай меня, Люк. Я двадцать три года проходил в портативной пыточной камере, которую мне любезно арендовал Сидиус. Ну, кое-какие удобства в ней все же были: дренажная система… правда, один раз она дала сбой, а я два дня ничего не замечал. Штурмовики даже пальцами тыкать начали, ранкоровы отродья… ну ничего, замену им тогда быстренько прислали. Они же не знали, что у меня рентгеновское инфракрасное зрение с оптическим прицелом и на затылке было. Со зрением, кстати, отдельная тема, — пустившийся в воспоминания Энакин уселся в позу лотоса перед Люком и начал медитировать. — Не объяснишь же всем подряд, что мне сквозь стены все видно, а кратчайший путь на мостик был как раз мимо санитарного отсека… Иногда под настроение и вейпом можно было побаловаться. Сидишь такой на совещании у Таркина, придушиваешь потихоньку какого-нибудь очередного адмиралишку и пыхтишь себе под маской, не работа, а тридцать три удовольствия. Никто ничего и не подозревал, пока Таркин, зараза носатая, запах набуанских груш не унюхал и не распиздел об этом в Сенате. Гунганам на смех! — Энакин, не стесняясь в выражениях, помянул почившего вместе с первой боевой станцией губернатора и легким движением длани придвинул к себе шикарный кальян Джаббы. Выбрав те самые знаменитые на всю Галактику набуанские груши, Энакин прикурил и мечтательно закатил глаза. — У нас с твоей мамой, кстати, все из-за этих груш и началось… — выражение лица Скайуокера-старшего сделалось блаженствующим, и Люк резко ощутил дискомфорт рядом со слишком громко медитирующим отцом. — А, кстати, знаешь, чего мне больше всего не хватало, пока я торчал в этом адовом костюме, изолированный от всего мира?..

Люк приготовился к худшему и выдвинул свою версию:

— Женщин?..

Энакин подавился кальянным дымом и поощрительно заржал. А Люку вдруг стало легче — когда ему исполнилось тринадцать, поговорить о таких вещах с дядей Оуэном ему так и не довелось. Похоже, дядя полагал, что усиленная работа на семейной влагодобывающей ферме избавит его от необходимости отвечать на неудобные вопросы племянника. Так оно, в общем-то, и вышло, и теперь Люк испытывал нечто похожее на удовлетворение, куря кальян, запивая его рилотским коньяком двухсотлетней выдержки и слушая похабные речи папы-недоросля.

— Женщин? — насмешливо изогнул разделенную боевым шрамом надвое бровь Энакин. — Женщины у меня были, сынок. Я всегда знал, что Сила меня любит — иначе зачем ей транслировать мне в HD-качестве ухищрения всех парочек Галактики, какие только стоило представить? Однажды пришлось лицезреть и Таркина, хотя от такого зрелища любой бы импотентом стал, уж поверь.

Люк охотно верил, хотя сам слабо себе этого легендарного Таркина представлял. Ему хватило рассказов Леи, а теперь, когда даже матерый лорд Вейдер содрогнулся при воспоминаниях о губернаторе, он сделал единственную доступную ему вещь — подавился дымом.

Энакин великодушно постучал отпрыска по спине Силой. А Люк со слезящимися от кашля глазами подумал о том, что надо бы предупредить Лею с Ханом — папа бдит.

— Некоторые политзаключенные дамочки сами просили, — между тем продолжал Энакин. — Сам понимаешь, как бы это выглядело, да? Но Избранный я или нет, в конце концов. Ну я и научился делать это в Силе.

— Странно, что она вообще захотела с тобой возиться, учитывая все то, для чего ты ее юзал, — не удержался Люк, и Энакин заржал с утроенной силой.

— А она меня любит, — просто пояснил он, сверкая белозубой улыбкой фотомодели с рекламного плаката стоматологической клиники. — Но все-таки двадцать три года без нормального удовлетворения простых человеческих потребностей — это слишком сурово даже для меня.

Памятующий об испорченной дренажной системе вейдеровской брони Люк вынужден был согласиться с отцовскими претензиями.

— А тут миленько, — неожиданно сменил тему Энакин, обводя широким жестом дюрасталевой руки дворец. — Отсижусь тут, пока вся шумиха вокруг крякнувшей Империи не утихнет, потом махну на какую-нибудь курортную планетку, куплю там себе остров… не смотри на меня так, сын, у меня в катакомбах на Мустафаре приличные запасы бакты еще остались. Знаешь ее цену на черном рынке? Не то что на остров, на целую планету хватит. Будете с сестрой ко мне в гости залетать, потом и внуков на каникулы привозить…

Размечтавшийся Энакин не заметил, как Люк в очередной раз поставил себе мысленную зарубочку напомнить Лее о способах конспирации в Силе.

— Только у меня к тебе будет одна просьба, сын мой, — как-то слишком по-вейдеровски выдернул Люка из размышлений отец. Скайуокер-младший кивнул с пониманием и уже мысленно прикидывал, на каком уровне Корусанта можно будет сыскать самых отзывчивых представительниц прекрасной половины Галактики, как Энакин наклонился к нему и доверительно шепнул: — Покажешь, где тут у Джаббы есть приличная латрина? Двадцать три года без нормальной дефекации — это тебе не в брюхо к сарлакку угодить!

Набравший скорость гравилифт бодро мчался к пентхаусу, расположившемуся на вершине одного из самых вычурных зданий Корусанта. Все здесь было до омерзения пышным и пафосным, в лифте каждые десять секунд распылялся целый спектр ароматов, собранных по всей Галактике; дроид-швейцар услужливо предложил «особым гостям» сенатора Органы массаж, был нервно послан и теперь обиженно скрежетал деталями в углу лифта. Заметив, как отец уже в пятый раз лихорадочно поправил плащ, Люк усмехнулся и не удержался от комментария:

— Ты слегка взбудоражен.

— Вовсе нет, — отозвался Энакин напряженно. Помолчав секунд пять и получив прямо в лицо новую порцию ароматов от гостеприимного лифта, Энакин поддел сына: — Вообще-то я не каждый день знакомлюсь со своей дочерью.

— Ты ведь уже с ней знаком, — пожал плечами Люк. Энакин в ответ почему-то покраснел и отвернулся.

— Это не то знакомство, которым я могу гордиться. Думаешь, у меня есть шанс? — тоскливо спросил он, даже не надеясь на положительный ответ.

На это Люку ответить вообще было нечего. Хватило с него одной только красноречивой реакции сестры на предложение познакомиться с папой.

Наконец подъем, показавшийся обоим бесконечным, завершился. У лифта гостей встретил Трипио, который при виде Энакина вскинул руки и с придыханием — насколько это вообще позволяли его механические голосовые связки — изрек:

— Добрый день, господин Люк! Добро пожаловать, господин Эни! Слава Создателю, мы с вами снова увиделись! Надеюсь, ваш полет с Татуина был приятным?..

— Да уж приятнее, чем с Мустафара, — проворчал Энакин, пожимая покрытую позолотой руку дроида. — Как ты, Трипио, старина? Еще шевелишь шарнирами?

— Этот парень нас всех переживет, помяните мое слово, — раздалось недовольное бурчание из комнаты.

Хан Соло при виде вошедших как-то обиженно поджал губы и отвернулся к Лее, которая сидела на тахте, положив ножку на ножку. При виде брата и его спутника бывшая принцесса повелительно протянула своему бойфренду руку, и Хан немедля помог ей подняться на ноги. «Характером даже мне фору даст, вон как своего контрабандиста выдрессировала», — промелькнуло в кудрявой скайуокеровской голове. В белом платьице, с волосами, убранными на причудливый алдераанский манер, маленькая, хрупкая, но вместе с тем хмуро сдвинувшая тонкие брови, она удивительно походила на свою мать, но только не сейчас, когда во взгляде темно-карих глаз залегло такое вселенское осуждение, что Энакину до боли в копчике стало совестно.

— Ну вы тут… это… знакомьтесь, — Люк, за годы слегка отточивший свое красноречие, вмиг его растерял, когда Лея впилась в него тем же самым свирепым взглядом. Словно он только что натащил на ее любимый меховой коврик тонну грязи. По крайней мере, именно таким взглядом Энакина Скайуокера буравила его собственная дочь.

— Привет, принцесса, — брякнул первое, что пришло в голову Энакин. Ручища Хана Соло успокаивающе легла на изящное плечико Леи, и Энакину захотелось выдрать эту руку к чертям ситховым, чтобы доченьку лапать больше не смела.

Лея упростила ему задачу — она сама стряхнула руку капитана Соло и сделала в сторону Энакина шаг. Тот инстинктивно отступил и чуть не повалил на пол неповоротливого Трипио.

— Когда ты говорил мне это в последний раз, рядом с тобой парил твой пыточный дроид, — из глаз Леи летели красные бластерные выстрелы. — А потом ты пустил его в ход.

— Всего один вот такусенький укольчик, ты даже ничего не почувствовала! — беспомощно развел руками Энакин.

Лею это только больше раззадорило.

— Твоя Звезда Смерти разрушила мою родную планету, — зашипела она. Ее щечки слегка порозовели от ярости.

— Да, продолжай, дочь моя! Пусть твой гнев напитает темную сто… э-э-э, в смысле… — быстро оборвал себя Энакин, вовремя вспомнив, что это уже пройденный сценарий. — Но-но, юная леди! — внезапно засиял он. — Приказ стрелять по Алдераану отдал не я, а Таркин! Я бы передал тебе его претензии, но, боюсь, вот он, — Энакин самым наглым образом перевел стрелки на Люка, пытавшегося на время семейного воссоединения слиться с фелуцианским кусачим фикусом в углу комнаты, — малость взорвал его вместе со Звездой Смерти. Так что мы остались в расчете.

А вот тут ему стало слегка дурно, потому что Лея теперь смотрела на него точь-в-точь как стараниями Энакина покойный магистр Винду в своем самом скверном расположении духа.

— Не волнуйся, у меня длинный список претензий, — пообещала Лея, и маленький взвод дроидов словно прочитал мысли своей хозяйки, поскольку засуетился и резво организовал для отца и дочери стол переговоров. Усаживаясь напротив Леи, Энакин успел с завистью подумать о том, что у него самого даже с пятьсот первым легионом такого взаимопонимания не было, как у Леи с ее группой поддержки.

Капитан Соло занял боевую стойку позади Леи, Люк — позади Энакина, словно бравые адвокаты, готовые при первом же запахе жареного прийти «своему» на помощь. Поколебавшись, C-3PO встал позади принцессы, правда, на почтительном расстоянии от Хана Соло — чтобы любоваться своим воскресшим создателем. Прочирикав что-то, к Энакину с Люком в качестве компромисса подкатил R2-D2. Предупредительно нацеливший на Энакина бластерный арбалет Чубакка значительно повысил шансы команды Леи. Дроиды расставили напитки, и Энакин нервно потянул через соломинку лимонад.

Лея к своему даже не притронулась.

— Итак? — рискнул Энакин.

— Ты заморозил Хана в карбоните, — ледяным тоном процедила Лея.

— Ты призналась ему в любви!

— Потому что я люблю его, — впервые на лице принцессы промелькнула не отрицательная эмоция.

Энакину стало обидно за свою дочь.

— А он тебе ответил, что знает! И все!

— Мы урегулировали этот вопрос. И не смей оправдываться. Ты сделал это только для того, чтобы испытать свое ужасное устройство для карбонитовой заморозки, которое предназначалось для Люка.

— Все равно это обидно, когда на твое признание в любви отвечают «Я знаю»! Признайся, тебе было бы приятно, если бы мы оказались в такой ситуации сейчас, — стоял на своем Энакин. Соломинка в его стакане втянула воздух.

Люк позади него не сумел сдержать смешка. Лея подняла на него взгляд и сузила глаза:

— Ты отрубил Люку руку!

— Подумаешь, — фыркнул Энакин, — мне тоже отрубили руку. И вторую руку, и еще ноги для комплекта. Что ты так из-за этого распереживалась? У нас тут заменить отрубленную конечность вообще не проблема. У Люка она вон как родная!

Скайуокер-младший, пока никто не видел, судорожно поправил черную перчатку, но раз уж вызвался быть адвокатом отца, то спорить не стал.

— Ты перерубил Бена Кеноби пополам прямо у нас на глазах, — уже почти меланхолично продолжала Лея.

— Ну и что вы там увидели? — махнул рукой Энакин и расслабленно откинулся на стуле. — Старик слился с Силой еще до того, как его коснулся световой меч. Кстати, это было вполне справедливо. Он в свое время отрубил мне все, что ему во мне не нравилось, и искупал в лаве.

— Сила великая, лучше бы он тебе язык отрубил!

— И после всего, что со мной случилось, ты мне еще большего зла желаешь? — обиделся Энакин. — Может, уже дойдем до той части, где я убил Императора и в итоге спас все ваши неблагодарные задницы?!

— Господин Эни, вы однозначно мой герой! При всем уважении к вам не хочу напоминать, но однажды вы убили всех юнлингов в храме джедаев, — подбросил протонную торпеду до этого молчавший Трипио.

Воцарилось неуютное молчание. Казалось, даже Люк всерьез задумался над тем, чтобы переметнуться на сторону сестры. Вуки предупредительно что-то рыкнул, хотя Энакин даже вздохнуть после этого не успел.

— Дети, а это уже история о том, как я хотел защитить вашу маму, — все же попытался выкрутиться он, и Люк вроде бы немного успокоился.

Лицо Леи побледнело и почти слилось по цвету с платьем. Из глаз Хана Соло летели огненные стрелы, и будь они настоящими, Энакина уже давно бы пригвоздило к стене. Ему было не привыкать, за годы службы в Империи его и похлеще ненавидели. Но когда к тебе с такой враждебностью относится собственная дочь, с которой ты пришел наладить если не родственные, то хотя бы приятельские отношения… в общем, Энакин расстроился. Сильно.

А когда Энакин расстраивался, то расстраивались и все вокруг.

Лея между тем из бледной превратилась в зеленую. Испугавшись метаморфозам, происходившим с дочерью, Энакин подскочил как ужаленный и первым подхватил покачнувшуюся было Лею под руку. Глядя, как принцесса самым неэстетичным образом опорожняет желудок в кадку с искусственным фелуцианским фикусом, Энакин только головой покачал:

— Для героини Альянса ты что-то слишком уж впечатлительна, дочь моя. Уверяю тебя, те юнлинги даже не страдали нисколечко…

Лея подняла на отца убийственный взгляд и изрекла таким тоном, словно в ее очередной беде снова был виноват исключительно он:

— А еще ты скоро станешь дедушкой! И… и… и вообще ты… ты первый, кому я сообщила, даже Хан еще не знал!

Не самым деликатным образом высвободив свою руку из отцовской хватки, Лея плаксиво позвала Хана Соло, но тот, шокированный еще больше, чем Энакин, сделал как раз ту вещь, которую вытворяют бравые контрабандисты, когда узнают о том, что их подружки беременны — хлопнулся в обморок прямо на Трипио.

И первое, что будущий отец почувствовал, когда пришел в себя — это впечатляющий хук справа от будущего деда.

— Скажи спасибо, что не придушил, — краем рта подбодрил друга Люк, помогая тому во второй раз подняться на ноги.

R2 что-то насвистывал и приваривал голову Трипио на место. Энакин сжал и разжал дюрасталевые пальцы, взглядом указал капитану Соло на стул, который прежде занимала Лея, и дебаты возобновились. Только теперь Хан нервно попивал лимонад, в который дроид-горничная заботливо добавила «пустырник-форте».

— Вот что. Вы мне никогда, капитан Соло, не нравились, и будь моя воля, я бы с радостью заморозил вас еще раз, если бы Лея из-за этого так не парилась. Да и алименты с вас будет проблематичнее взыскать. Так что… какие у вас намерения касательно моей дочери? — сверлил Энакин Хана фирменным вейдеровским взглядом, который все равно никто никогда не видел в силу обстоятельств.

— Я… я…

Энакин хряснул протезом по столу:

— Ты женишься на ней?!

— Ко… конечно, мистер Вейдер… я хотел сказать, мистер Скайуокер… — у бедного Хана просто не осталось ни единого шанса оседлать «Тысячелетнего Сокола» и удрать в другую Галактику, где можно было бы взять другое имя, спокойно себе заняться археологией и больше никогда в жизни не связываться с этой семейкой.

Энакин удовлетворенно кивнул и снова сделался суровым:

— Где вы собираетесь жить? У тебя есть постоянная работа? Как ты собираешься обеспечивать будущее моего внука, а?

— Эй, — позвал Люк, стремительно листающий забытый кем-то датапад, — я тут быстренько Вукипедию прошерстил, у них двойня должна родиться! Ого, а потом еще один, которого они в твою честь назовут! Пап! Все было не зря, Лея тебя простит!

— Вот! — у Энакина появился еще один повод позлорадствовать. — Как ты собираешься обеспечивать будущее моих внуков?!

— Да что за чушь? — поморщилась Лея. — Какая двойня? Кого это я там прощу? Кто эту Вукипедию вообще писал?!

— Судя по названию — вуки, — предположила все еще отделенная от тела голова Трипио. R2 гневно пикнул на него, что явно означало приказ замолчать и не мешать ему работать. Чубакка несогласно заревел, мол, он и его сородичи к этим писулькам никакого отношения не имеют.

— Погодите, — прищурился Люк, — тут вот еще какой-то Фикбук есть, может, почитаем как-нибудь на досуге…

— За будущее внука… или внуков не беспокойтесь, мистер Скайуокер, — Хан Соло слегка приободрился и приобнял Лею, но вполне целомудренно, чтобы не провоцировать все еще враждебно настроенного отца на новый скандал. — За годы работы в Альянсе я кое-что скопил, ну а когда дело до поступления в университет дойдет, могу и к контрабанде вернуться, дело-то прибыльное…

— Никакой контрабанды! Дурной пример заразителен, особенно с таким дедушкой, как я. Учтите это, — Энакин наставительно ткнул пальцем сначала в Хана, затем в Лею, ну и в Люка на всякий пожарный. — В воспитании ребенка на меня лучше не полагаться! И однозначно не ссылаться, а то сначала сделают из меня какое-то чудо-юдо героическое, а потом все свои провалы на гены Вейдера свалят.

Спустя какое-то время Энакин заскучал.

Ему определенно было нечем заняться. В Галактике настали раздражающе мирные времена. Бороться было не с кем, защищать было некого. От нечего делать Энакин собрал себе новый световой меч, разобрал его, собрал снова, с другим дизайном. И так семь раз. Оружие ему было вообще ни к чему. Лея торчала на Корусанте. Люк торчал рядом с Леей, которая строго-настрого велела родному папеньке рядом с ними не торчать. Хотя честное имя Энакина Скайуокера было восстановлено, общество все еще было не готово к появлению, собственно, самого героя, да еще и ровесника собственных детей. Так что Энакин грустил и искал себе во дворце острые ощущения: спал в клетке ранкора, учился без помощи Силы жонглировать черепами так и не дождавшихся свободы пленников Джаббы, принимал джакузи, наполненное жидкостью неизвестного происхождения, и у Энакина даже не было желания выяснять его.

Однажды он спал, раскинувшись на огромной кровати бывшего хозяина дворца, и ему приснился сон, по остроте ощущений перечеркнувший все предыдущие. Энакин вскочил, потер мягкое место, за которое его куснула Сила, и схватился за голову.

— Опять вещие кошмары? — прогудел, эхом отскакивая от стен, знакомый ехидный голос.

Энакин вскинул голову и мутными глазами поглядел через призрачно-голубую фигуру Оби-Вана Кеноби.

— Привет, учитель. Ага, такое дело… Лея умрет во время родов.

— Опять? — еще более меланхолично уточнил Кеноби.

Энакин смерил его обиженным взглядом.

— Расскажи подробно, что тебе снилось, — не дождавшись разрешения, Оби-Ван уселся на постель прямо сквозь своего бывшего ученика, скрестил ноги, и Энакин непроизвольно повторил его жест.

— Она кричала. Какие-то алдераанские ругательства, я думаю. Звала Соло и проклинала его. А потом все закончилось.

— Ты увидел бездыханное тело? Рыдающего Хана Соло? Рыдающего Люка подле нее? — не отставал Оби-Ван.

— Не-а, — подумав, признался Энакин. — Она просто закрыла глаза и все.

— Тогда у меня для тебя действительно плохие новости, Энакин, — подытожил Оби-Ван, и Энакин весь до последней косточки напрягся. — Ты просто клинический идиот.

— Это еще почему? — предсказуемо оскорбился тот.

— Когда женщина рожает, — принялся объяснять Оби-Ван с видом, хорошо знакомым Энакину: так он учил своего юного падавана основам джедайства, — она испытывает страшную боль. Такую боль, что не может сдержать крики и ругательства, даже если она воспитывалась как принцесса. А когда в конце она закрывает глаза, это означает, что роды закончились, и она решила поспать, потому как имеет на это полное право.

— Она… не умерла, а… уснула? — тупо уточнил Энакин.

Оби-Ван прикрыл глаза и кивнул.

Энакин поскреб железным пальцем в затылке.

— То есть, и Падме тоже не умирала? Ей просто было адски… больно?

Оби-Ван кивнул еще раз.

— И я зря порубил юнлингов в капусту, — высказался Энакин, глазея на кончик своего дернувшегося носа. — Я просто неправильно понял свой сон двадцатичетырехлетней давности. Но ведь Падме все равно умерла! — просиял он и ткнул в бесплотного Кеноби пальцем.

— Падме умерла, потому что ты дурак, Энакин. Уж прости, но у меня складывается такое впечатление, что Война Клонов тебе наскучила, и ты нашел себе дело поинтереснее — заживо похоронить свою жену, детей и заодно весь Орден джедаев.

— Как будто мне так уж этого хотелось! Сидиус сказал, что знает способ спасти ее, нужно было только выполнить всю грязную работу за него. И, честно говоря, жизнь Падме для меня значила больше, чем все остальное.

— Угу, — в этом кратком мычании из уст Кеноби было больше сарказма, чем Энакину довелось услышать от него за все время их знакомства. — И поэтому ты превратился в цепную собачку Сидиуса, даже когда по его милости Падме не стало. Я всегда сомневался в твоей адекватности, хоть мы и были друзьями.

Энакин теребил завиток своих волос и напряженно думал над словами Оби-Вана.

— Короче, — Кеноби не без кряхтения встал, флегматично поправил плащ и принялся растворяться, отчего его голос зазвучал еще потустороннее: — Лее ничего не угрожает. Разве что чересчур впечатлительный отец, который всякую беременную женщину воспринимает как потенциальную покойницу. Мое мнение: ты слишком засиделся на этой планете, так что найди себе какое-нибудь занятие.

— Ну и какое, например? — развел руками Энакин. — Песчинки считать я уже пробовал. Раздражает.

— Предложи Лее помощь в подготовке к свадьбе. Или Люку в создании новой школы джедаев. А если и он тебе откажет, найди Лэндо Калриссиана, он для тебя точно что-нибудь придумает. А я пошел, кстати, Йода и Квай-Гон тебе привет передавали. Магистр Винду пока тактично отмалчивается.

Больше Оби-Ван не появлялся, но Энакин его и не ждал. Дозвонившись до дочери и убедившись, что у нее все в порядке, младенец в животе развивается согласно графику, а на свадьбе ему будут немногие рады, Энакин взобрался на самую высокую дворцовую башню, свесил с нее ноги и в свете двух заходящих солнц наконец-то подключил свой датапад к 3G-скорости. Поиск по запросу «Лэндо Калриссиан» первой же ссылкой дал ему номер «для связи с общественностью». Энакин набрал его в комлинке, и перед ним всплыла голограмма симпатичной, но неприметной девушки-автоответчика:

— Здравствуйте. Вы позвонили в приемную господина Калриссиана. Ваше сообщение будет три тысячи семьсот семнадцатым в очереди, оставьте его после звукового сигнала.

Девица дежурно улыбнулась и нырнула обратно в пискнувший комлинк. Энакин откашлялся. Все-таки красноречие никогда не было его сильной стороной.

— Привет, Лэндо. Мы с тобой плохо знакомы, но не так давно я уже обращался к тебе с предложением сделки, а еще ты работал с моими детьми над одним дельцем. Так уж получилось, что у тебя возник передо мной должок за взорванную Звезду Смерти номер два. В ее строительство мне пришлось вложить некоторые личные средства, раз уж это мой сын разрушил имущество Империи. Так что тебе лучше ответить лорду Вейдеру в ближайшее время, или лорд Вейдер сам тебя найдет. Шутка, лорда Вейдера больше нет, но у меня осталась пара десятков его костюмов, и я уже давно хочу найти им применение. С уважением, Энакин Скайуокер.

Записав послание, Энакин выключил комлинк и приготовился к недолгому ожиданию.

Но то ли Лэндо решил махнуть рукой на очередную угрозу в свой адрес, какие ему наверняка приходили пачками, то ли испугался настолько, что замел все следы, ведущие его к сотрудничеству со Скайуокерами, а ответа Энакин так и не получил. Он попробовал поискать в Голонете еще какой-нибудь способ связи с господином Калриссианом, но тут его осенило. Капитан Соло! Будущий зятек наверняка знает, где искать своего товарища, вот только Хан сильно сконфузился, когда Энакин обратился к нему за информацией.

— Понимаете, сэр, если Лэндо не захочет, его никто не найдет. М-м, а вы на Беспин не летали? В последний раз вы нашли его там без проблем.

— На Беспин я первым делом позвонил, — Энакин едва удержался, чтобы не назвать будущего родственника тупицей. Обострять с Леей отношения еще больше ему не улыбалось. — Ладно, если что узнаешь — сообщи. Моя дочь там привет не передает? — с надеждой поинтересовался Энакин напоследок.

— Э-э-э, вот как раз сейчас передает, — расплылся в улыбке Хан.

— Врешь, — вздохнул Энакин, — но все равно приятно. До связи.

Зря он послушался Оби-Вана. Какой ему от Лэндо прок? Скука, однако, становилась такой невыносимой, что Энакин уже всерьез подумывал развернуть в Галактике новую войну. Одним вечером он курил кальян и строил грандиозные планы, уже дошел до запасной стратегии, как в домофон вдруг позвонили, громко и нахально. Жалко, что у него не было еще одного C-3PO, а нового собирать ему было лень, поэтому Энакин потащился открывать гостю сам.

По ушам ударила какая-то зажигательная музыка, от которой по дюрасталевому протезу пробежалась волна и ударила настоящую часть руки Энакина током. Лэндо Калриссиан явился с полной помпезностью: в широкой шляпе, с маракасами в обеих руках. Позади него смуглые люди в длинных красных юбках трясли ногами, плечами и другими частями тел в такт музыке, парящий над всем этим безобразием дрон сыпал конфетти. Энакин поморщился и поковырял пальцем в ухе.

— Приветствую тебя, незнакомец! — проорал Лэндо, пытаясь перекричать музыку. Энакин указал пальцем на магнитофон в руках одного из сопровождающих Калриссиана, и стало тихо. — До меня дошли слухи, что лорд Вейдер скучает в этом унылом месте. Пропусти нас, мы пришли, чтобы поднять владыке настроение!

Танцоры позади него вскинули руки, и золотые браслеты на них звякнули в подтверждение.

Энакин молча посторонился, и процессия зашагала по дворцу.

Сам он протиснулся в тронный зал последним, кое-как протолкался к дивану, на котором возлежал пять минут назад, и повел рукой.

— Начинайте. Я за лорда Вейдера.

Несколько секунд Лэндо бестолково оглядывался то на свою труппу, то на откровенно зевающего Энакина, пока до него не дошло.

— А… а-а-а-а… а вы хорошо сохранились, милорд, — он погрозил Энакину пальцем. — Ну что ж, друзья! — с видом заправского конферансье он повернулся к артистам, красиво махнув длинными рукавами своей небесно-голубой накидки. — Да начнем же наше представление!

Артисты сбросили свои длинные юбки. Засверкали намазанные блестящим маслом тонкие лодыжки акробаток, клоуны валяли дурака, жонглировали всем, что под руку попадется, все остальные. Энакин раскусил виноградину и выплюнул ее — оказалась гнилой.

— Мне все еще скучно, — прокомментировал он, когда представление окончилось.

Лэндо всерьез озадачился.

— Джульетта, — он склонился к самому уху Энакина и шепотом представил смуглую брюнетку в бирюзовом купальнике. — А вон та — Эсмеральда. Но бриллиант моей коллекции… — в его голос просочилось обожание, и Лэндо растопырил пальцы, указывая на ослепительную красотку во всем белом: — Натали!

— Натали вроде бы ничего, — оценил Энакин и поманил Лэндо к себе пальцем. — А можно всех троих съесть?

У Лэндо, Джульетты, Эсмеральды и Натали отвисли челюсти.

— Слушай, Калриссиан, — Энакин улегся поудобнее, положил ногу на ногу и сцепил пальцы на руках в замок. — Я что, похож на падишаха? Я тебя для чего сюда позвал? Чтобы меня твой цирк развлекал? Ты мне денег должен, приятель, — смуглое лицо Лэндо сделалось сероватым. — А потому давай так… пятьдесят процентов твоего бизнеса отходят мне. Вот ты чем сейчас занимаешься?

— С-спайсовыми шахтами на Ке-кесселе, — Калриссиан аж заикаться начал. Расставаться с половиной своих доходов не хотелось никому.

— Ладно, — пожал плечами Энакин. — Кессель так Кессель, спайс так спайс. И да, Натали я забираю с собой. По рукам?

Лэндо задумчиво играл желваками.

— Молись, чтобы я не изменил условия сделки, — угрожающе протянул Энакин, и Лэндо сдался. Все-таки Натали и вправду была бриллиантом среди всех остальных, и Энакин счел, что она достойна большего, чем танцевать в труппе Калриссиана. Лэндо протянул дрожащую ладонь, которую тут же стиснули железные скайуокеровские пальцы. — Ну все, ребята, сворачивайтесь! Мы с Натали летим на Кессель!

После жаркого Татуина Энакин какое-то время беспрестанно чихал и шмыгал носом, но со временем и к климату Кесселя можно было привыкнуть. Попивая «терафлю» из термокружки, на которой был изображен Дарт Вейдер, и которую Энакин понтов ради заказал себе на Алиэкспрессе, новый владелец вместе со своим партнером и ассистенткой осматривал спайсовые шахты и выглядел довольным.

— Тут работы непочатый край. Будущее я еще своим правнукам обеспечил, — сделал вывод Энакин.

— Это точно, — убито согласился с ним Лэндо.

— Да не горюй ты, я тебя главным по сбыту назначу, — подбодрил его Скайуокер. — Как, кстати, дела с барыгами обстоят?

— В прошлом месяце забастовку устроили, пришлось поднять им процент от продажи, так что доход сократился на…

— Опускай, — решительно заявил Энакин.

Лэндо не врубился.

— Процент от продажи опускай обратно, — соизволил пояснить Энакин. — Иначе прибыли нам не видать, как ушей Йоды, и тогда я не только правнуков не обеспечу, но даже себе новый «разрушитель» не куплю.

— Сэр, смею предупредить вас — будет новый бунт, — заметила Натали, делавшая пометки в служебном датападе.

— Пусть бунтуют, — в темноте шахт сверкнули глаза Энакина. — Давненько я никого не убивал. Натали, а вам, кстати, первое задание, — помощница тут же гордо выпрямила спину, готовая к поручению. — Моя дочь скоро выходит замуж, нужно ей подарок купить. Как думаете, дача на Набу сойдет?

— Недвижимость там подорожала, сэр, — Натали шустро пролистала страницы в браузере.

— У нас тут что, вай-фай стоит? Нам — ненужное расточительство, а наших работников всякие «Одноклассники» будут отвлекать. Отключить, — распорядился Энакин, и Натали сделала еще одну пометку. — Подорожала так подорожала, что мне, для единственной дочери дачи на Набу жалко? Пусть хоть иногда выбирается с этого душного Корусанта на природу. Особенно в ее нынешнем положении это будет полезно.

Энакин допил «терафлю» и передал кружку Лэндо на сохранение.

— Не потеряй, — предупредил он, — она мне дорога как память. Да-а, — он еще раз окинул довольным взглядом шахту, — работы здесь полные штаны, но когда это я сидел без дела?.. Спасибо тебе, Лэндо, — он от всей души хлопнул по плечу Калриссиана, который улыбнулся так, будто у него разом заболели все зубы. — На этот раз Оби-Ван был действительно прав.