Горшок (джен)

Дверь распахнулась, и на пороге дома возник мужчина. Он глубоко вздохнул и, вытирая пот с покрытого свежей сажей лица, прошёл в гостиную. Повалившись в кресло, он искоса взглянул на женщину, которая с лёгкой улыбкой наблюдала за ним, сидя на диване у окна. От его мантии шел дымок, и в некоторых местах она была прожжена насквозь.

Усмехнувшись, женщина заботливо спросила:

— Опять?

— Да, — в сердцах отшибив об подлокотник ладонь, ответил ей он. — Иоланта, я не могу их понять… Я ведь хочу им помочь!

— А они за это тебя уже в который раз на костёр… Понимаю, милый.

— Иоланта, дорогая, мы с тобой наделены могуществом, основа которого — созидание жизни. И я хочу помогать маглам, которые больны и нуждаются в моей помощи, но как их убедить, что магия — не зло, не происки их пресловутого дьявола?

Иоланта Поттер, урождённая Певерелл, несколько секунд сидела молча, а потом в сомнении протянула:

— Ну ведь есть Мантия…

— Нет, — покачал головой Харвин Поттер. — Я не хочу прятаться от них, я хочу помогать им.

— Но каждый раз тебя обвиняют в колдовстве и пытаются сжечь! — с горечью ответила ему Иоланта. — Я каждый раз боюсь, что что-то пойдет не так, и ты не избежишь пламени.

Переехав десять лет назад из тихой Годриковой Впадины в показавшийся ей шумным и грязным Эксетер, она в первый же день совершенно случайно познакомилась с Харвином. Тогда его, еще совершенно молодого паренька, только недавно вышедшего из стен Хогвартса, поймали на берегу реки Экс вылеченные его волшебством маглы и попытались утопить. Она спасла его, и вскоре они поженились.

И все десять лет Харвин Поттер не оставлял попыток помощи маглам, которые его периодически пытались сжечь или утопить, обвиняя в занятиях дьявольским делом — колдовством, что было лишь отчасти правдой.

Он скептически посмотрел на жену и тихо проговорил:

— Ты же знаешь, я не отступлюсь от своего. Пусть все меня считают чудаком, но я думаю, что магия должна служить всем людям.

— И в этом ты совершенно прав, милый. Но все же я хочу помочь тебе. Думаю, ты не забыл, что я — Певерелл и к тому же искусная колдунья?

— И что ты хочешь сделать? — усмехнулся Харвин.

— Пока еще не знаю, но это точно не будет четвертым Даром. Хватит нам проблем и с остальными, — усмехнулась Иоланта. — Знаешь, я всегда хотела создать артефакт, который не только можно будет поставить в один ряд с изобретениями моих дедушек, но и, возможно, превзойдёт их.

— Артефакт? — недоуменно протянул Харвин. — А чем мне артефакт поможет-то?

— Еще пока не знаю, — ответила ему мягко Иоланта, — но, надеюсь, скоро узнаю.

Спустившись в подвал, где они хранили колдовской инвентарь, она уселась за стол, местами прожжённый от бесконечных опытов её мужа в зельеварении, и надолго задумалась. Сказать было просто, но на деле все было сложно. Любовь Харвина к маглам и его желание им помогать принималось большинством чистокровного магического сообщества как несколько необычное чудачество, блажь, недостойная истинного волшебника, а самими маглами и того хуже.

Конечно, главное было сейчас для Иоланты — уберечь любимого мужа от очередной магловской экзекуции, но и утереть нос великому дедушке, Игнотусу Певереллу, создателю Мантии Невидимости, ей тоже хотелось.

Раздумья были долгие, тягостные, Иоланта даже не могла пока придумать форму для артефакта, не то что его свойства. Все чаще и чаще её взгляд останавливался на медном горшке, в котором Харвин обычно варил исцеляющие зелья. И в её голове потихоньку зрела идея.

Наконец она решилась и, пододвинув этот горшок к себе поближе, вытащила из кармана волшебную палочку. Поначалу неуверенными, а потом все более и более быстрыми пассами над горшком она заключала магию в него, бормоча при этом невнятно на латыни. Сколько времени прошло — часы, минуты — она не знала и, лишь завершив колдовской обряд, под конец покрыв ободок медного горшка рунами, в усталости откинулась в кресле, уснув и очнувшись на рассвете следующего дня.

Поднявшись наверх, Иоланта предстала перед мужем, все это время не смевшего её прерывать и ожидавшего в гостиной, с медным горшком в руках, который она поставила прямо на пол перед ним.

— Вот. У меня получилось! — довольно улыбнулась она.

— Что именно? Это ведь просто пустой горшок, — удивлённо произнес Харвин, поднимая артефакт с пола и осматривая его.

— Не совсем. Теперь ты можешь помочь всякому. Только он попросит, и в горшочке появится исцеляющее именно его недуг зелье.

— А как я объясню маглам это?

— Очень просто. Ты скажешь, что нашел горшок брауни. Хоть и магию маглы считают дьявольскими происками, но в этих домашних духов они верят.

— Однако, а это может получиться! — протянул довольно Харвин.

— Конечно получится! Но берегись! — погрозила ему строго пальчиком Иоланта. — Если ты хоть раз кому-нибудь откажешь, то горшочек начнёт тебя преследовать, требуя, чтобы ты помог страждущему.

Харвин восхищённо уставился на жену и только хотел что-то сказать, как Иоланта его прервала:

— Ах да, я совсем забыла! — воскликнула она и, сняв со своей миниатюрной ноги тапочек, бросила его в горшок. — Вынешь тапочек оттуда тогда, когда захочешь, чтобы горшочек отдохнул.

Уже на следующий день Харвин Поттер помогал маглам, поя их зельями из горшочка, спокойно каждому желающему объясняя, откуда он взялся, в уме благодаря свою великолепную Иоланту.