Дар покойника (джен)

Лена заворожённо смотрела в хрустальный шар, в котором клубился дым, под взмахами рук ворожеи принимающий различные невероятные образы.

— Что мне делать? — спросила Лена, в волнении теребя в руках уже истерзанный за последние полчаса платок.

— Есть одно решение, — медленно произнесла ворожея. — Подвинься ко мне поближе, я о нем тебе поведаю.

На секунду замешкавшись, Лена все-таки встала и подошла к колдунье. Лена была влюблена в молодого человека, но тот не отвечал ей взаимностью и даже как будто не замечал её. Когда в последнюю встречу он отверг её, она рассказала о своей беде лучшей подружке, и та присоветовала обратиться к Марфе, ворожее. Так Лена оказалась здесь, в странной квартирке, где все пропахло благовониями и было покрыто пыльными коврами.

Марфа поманила её рукой, приглашая пригнуться, а когда Лена сделала это, что-то нашептала ей на ухо.

— Что?! — выслушав ворожею, удивлённо спросила Лена, отшатнувшись от неё.

— Что слышала, — ответила ей спокойно Марфа. — И запомни — с ним у тебя получится все! И любовь получишь, и жить можешь начать заново. Все, что угодно будет в твоей власти.

* * *

Серафиму Петровичу не спалось. Закрыв двери церкви, он, как всегда, улёгся почивать на лавке в трапезной. Но сон сегодня к нему не шёл. Может быть, тому причиной был покойник, чей гроб стоял в главной зале и которого наутро должны были похоронить. Но, скорее всего, его бессоннице было более простое и понятное объяснение — старость. Покойников-то он за несколько лет службы сторожем перестал уже бояться. Да и что могло с ним случиться в церкви, святом месте, даже если вздумалось бы какому-нибудь мертвецу воскреснуть?

Лежать без сна на деревянной лавке было неудобно, и Серафим Петрович решил пройтись по церкви. Но в тот момент, когда он только начал привставать со своего ложа, ему послышался странный звук. Словно покойник скрежетал зубами. Будучи хоть и не робкого десятка, Серафим Петрович все же поначалу немного струхнул, но, взяв себя в руки, спокойно высек огня, постучав недолго кремнём об огниво, и зажёг свечу. После чего степенно подошёл к гробу.

Покойник, источавший трупную вонь, все равно перебивавшую запах масел, которыми он был заботливо обработан, спокойно лежал себе в гробу, полностью и бесповоротно мёртвый. Внимательно его осмотрев, Серафим Петрович проворчал:

— Совсем старым стал, — и, плюнув на обход, ушёл в трапезную. Но только он успел потушить свечу и лечь на лавку, как услышал очень явственно, что мертвец опять скрежещет зубами. Подскочив, он быстро ударил огнивом об кремень, и, когда церковь на мгновение озарилась светом, заметил, что от гроба метнулась белесая фигура. Серафим Петрович быстро вернулся и осмотрел покойника. На этот раз он увидел у него на губах кровь, но покойник, однако, все также не подавал признаков жизни.

Воротясь к себе в трапезную, Серафим Петрович уже не потушил свечи, а прикрыл её горшком так, что сделалось темно, и стал ждать, что будет. Через несколько минут скрежетание послышалось опять. Серафим Петрович быстро опрокинул горшок и увидел, что над покойником склонилась белая фигура. Он схватил свечу и так быстро, как только мог, вбежал в главную залу.

Увидев его, белая фигура кинулась к нему навстречу, безумно завывая, но Серафим Петрович не испугался и, бросившись на неё, схватил за шиворот и закричал:

— Кто ты, говори, а не то убью!

Привидение, а именно так его нарёк в уме поначалу Серафим Петрович, вдруг село на пол и заплакало. Саван, накрывавший его с головой, сполз, и его взору предстала молодая девушка. Он вгляделся и изумлённо ахнул:

— Ленка! Ты что здесь делаешь, шалопайка?

Перед ним сидела его внучка. Она подняла руку, чтобы вытереть слезы, градом текущие по лицу, и на пол, звонко звякнув при этом, упали кузнечные щипцы.

— Это все Ванька! Я его люблю, а он на меня и не смотрит, — прошептала Лена и пуще прежнего зарыдала.

— Постой, постой, какой Ванька? Ты мне толком объясни, что здесь забыла? — спросил, нахмурившись, Серафим Петрович.

Сбиваясь, внучка ему рассказала, как сходила к ворожее и та ей посоветовала добыть кое-что у покойника. На кладбище Лене идти было боязно, и после вечерней службы она осталась в церкви, совершенно забыв, что сторожит её Серафим Петрович, её дедушка.

— А кой тебе щипцы-то кузнечные? — спросил её Серафим Петрович, выслушав, но так и не поняв, что Лена хотела взять у покойника.

— Так Марфа, ворожея…

— Постой, так это тебя Марфа надоумила?

— Да, она сказала, что это можно добыть только собственными зубами, а мне страшно стало, и я в отцовском сарае щипцы взяла.

— Значит так, внучка, с Марфой я сам завтра побеседую, чтобы знала, кому голову ерундой забивать, а с тобой уже сегодня разберусь! — грозно проворчал Серафим Петрович и, схватив Лену за шиворот, распластал её на лавке. После чего замахнулся ладонью…

Через несколько минут дверь церкви распахнулась, и на улицу несколько неловко вышла Лена. Она посмотрела наверх, на небо, которое было сегодня необычно чистым и звёздным. После чего перевела взгляд на свою крепко сжатую ладошку. Оглядевшись по сторонам, она раскрыла её. На ней лежал зуб покойника. Она улыбнулась и прошептала, тихонько коснувшись зуба пальцем:

— Ну вот, Ваня, теперь мы всё начнём заново!