Кто идет за мной? (джен)

Иногда, видя свое отражение в зеркале, Донна думала, что на самом деле это — не она, а неизвестная тетка, каким-то чудом пробравшаяся в зеркало и теперь дразнящая ее, настоящую Донну. Не могло же так случиться, что это она, действительно она, глядела на мир неяркими глазами из-под набухших век? Не могло случиться такого, что это она кривила некрасивые, словно накачанные чем-то губы? И талия, на которой юбка десятого размера застегивалась с трудом, не могла быть ее. И настоящая Донна не могла жить в одиночестве на одной из непритязательных улочек Сиэтла в небольшой, но уютной квартирке. Не могла ходить на работу в рекламное агентство, не могла! Настоящая Донна должна была жить иной, куда более интересной жизнью!

Когда за окном шел дождь, ее настроение падало куда-то вниз, и она — вот гадство! — опять начинала встречать мужчин, которые были все на одно лицо. Неприятные, длинноволосые, седые, горбоносые. Иногда Донне казалось, что это один и тот же человек, и он ходит за ней по пятам, но тогда становилось так страшно, что Донна боялась обмочиться. Нет. Конечно же — нет. Таких мужиков, действительно, пруд пруди. Вот и у дизайнеров такой есть. Секретарша говорила, что он — душка…

Но в другие дни Донна думала, что не все так уж плохо. Она — младший партнер в крупном рекламном агентстве, ее начальники хоть и выглядят смешно — великан и коротышка, но парни, в принципе, неплохие. Ей уже далеко не двадцать, а она все еще стройна, пусть и не так, как раньше, и мужчины до сих про смотрят на ее ножки масляным взглядом, что смешно, но зато она снова в такие моменты чувствует себя той девочкой, которая любила Джеймса Херли и жила в Твин Пиксе. «Господи, да за одно то, что она смоталась из этого дрянного городишки, надо Бога благодарить!» — думала Донна и салютовала своему отражению бокалом с виски.

* * *

В один из дней, который по праву претендовал на приз «Худший день года», Донна вернулась домой в препоганом настроении. Совещание было нудным и длинным: они всем скопом пытались решить вопрос со стратегически важным клиентом, и Донна уже сто раз пожалела, что приехала в Сиэтл, что стала младшим партнером, что вообще подалась когда-то в рекламный бизнес. Послать бы все к черту и улететь на Багамы.

Само собой, никого она никуда не послала, сидела, вертя карандаш с умным видом, и улыбалась, пока скулы не стали неметь. Но все кончается, и этот бред, по недоразумению названный совещанием, кончился.

Придя домой, Донна прислонилась спиной к двери, закрыла глаза, стряхнула туфли и только после этого заметила, что кто-то подсунул под дверь открытку. Открытка оказалась старой фотографией, на которой уже сложно было различить лица людей. Но Донна помнила этот снимок. На нем были она, Джеймс и Лора. Вот же гадство! Она так старательно бежала от воспоминаний, но они настигали ее. Нет, сперва у нее был достаточный запас наивности, чтобы полагать — она сможет быть счастливой в Твин Пиксе, но потом пришло яркое и четкое осознание того, что надо убегать, спасаться, и она села в первый же автобус до Сиэтла. И теперь кто-то из прошлого знал, где она живет. Гадство. Гадство!

Донна повернула снимок, просто так, думая о том, не поменять ли квартиру, и замерла. «Все соберутся в Твин Пикс, но вот Донны — не будет. Почему, почему же?»

Почерк был незнакомым, впрочем, в эпоху электронных писем и мессенджеров любой почерк был незнакомым.

Донна нервно рассмеялась, закрыла рот рукой. Ветер взвыл, и показалось, что за окном кто-то скребется. Донна быстро задернула занавески, так как на миг ей почудилось, что она увидела чей-то горбоносый профиль. И глаза, гадство, чьи-то глаза. Десятый этаж, кто может забраться сюда? Это нервы, просто нервы. Может, это сова? Но откуда здесь взяться сове? Скорее всего — просто полиэтиленовый пакет… Донна снова вздрогнула: за спиной промелькнула чья-то тень. «С этой работой я свихнусь, — пробормотала она, трясущейся рукой наливая виски. — Или сопьюсь. Нервы ни к черту, гадство!»

Не успела она поднести стакан ко рту, в дверь постучали.

— Донна, Донна! Открой, пожалуйста, у меня тут, ну… это…

Донна вздохнула успокоено: Боб, сосед справа, был тюфяком и занудой, с ним вечно что-то приключалось, но сейчас Донна была рада и такой компании.

— Проходи, — она распахнула дверь. Боб, сутулясь и кося куда-то в сторону, протиснулся в квартиру…

В зеркале мелькнуло отражение того самого, горбоносого седого, с неприятным оскалом. Донна вздрогнула.

— Не надо бояться, Донна, — сказал Боб совсем другим голосом. — Теперь все будет так, как надо, — и захохотал.

* * *

Дениз была вне себя от раздражения: совещание должно было начаться уже полчаса назад, а от мисс Хейворт никаких вестей. Нажралась, старая корова, и спит, это уж точно, а секретарше — страдай.