Шабаш и немного мерцания (гет)

Этот Хеллоуин будет лучшим в ее жизни — решила для себя Гермиона. А уж если решила, то претворяла в жизнь со свойстенными ей упорством и тщательностью. Она заранее с большим трудом заполучила приглашение на закрытый шабаш в Нидвудском лесу, для чего пришлось привлечь квиддичные связи Джинни. А то, видите ли, эти напыщенные маги до сих пор считают, что маглорождённым нечего делать на шабашах! Вот она и покончит с этой несправедливостью — заодно.

Она заказала себе высокую шляпу и платье наподобие средневекового в Твилфитт и Таттинг, что влетело в жуткий сикль. Она даже купила особенный крем, от которого кожа мерцает в свете луны — дьявольски дорогой. Она изучила и выучила — кто бы сомневался — все хеллоуинские ритуалы, проводимые совершеннолетними ведьмами. Не запрещённые Министерством, разумеется.

И ещё она спланировала великолепный секс, такой, чтобы вспоминать о нём весь год, до следующего Хеллоуина. И вот этот последний пункт накрывался медным котлом прямо сейчас.

— Снейп то, Снейп сё, Снейп вот это! — неприлично громко орал Рон, размахивая перед ней руками.

— Профессор Снейп, — автоматически поправила она, крепко сжимая палочку, чтобы не наслать на Рона что-нибудь соответствующее случаю.

— Или Гарри! Гарри то, Гарри сё, Гарри вот это! Даже Хорёк! Хорёк то и сё, только Рон ничего! Знаешь-ка что, Гермиона, раз уж я для тебя ничего, то иди ты куда хочешь — хоть к Снейпу, хоть к Гарри, хоть даже к Хорьку! — и Рон от души хлопнул дверью.

А Гермиона осталась стоять посреди комнаты и раздумывать, из-за чего расстроиться в первую очередь: из-за того, что её бросили, или из-за того, что без спутника ей на шабаш не попасть. Причём второй пункт перевешивал своей актуальностью. Без Рона, точнее, без кавалера-мага, не будет ни шабаша, ни секса, а это кардинально нарушает её план. Что, Мерлин дери, может быть хуже нарушенного плана?!

Гермиона топнула ногой — уже, кстати, готовой мерцать в лунном свете. Где так быстро найти замену Рону? До начала шабаша несколько часов! Гарри не подходит — он идёт туда с Джинни, да и спать с ним Гермиона согласилась бы только под страхом смерти, и то не точно. Хорёк? Тьфу, то есть Малфой. Во-первых, вряд ли он согласится на её предложение хотя бы из вредности, во-вторых, его возможности в сексе вызывают вопросы. Положим, опыт у него имеется, но вот выносливость... Она вспомнила хилое телосложение и вечно бледный вид Драко и сморщила нос. Нет, великолепный секс с ним точно не ассоциируется. Но ведь без кавалера на шабаш не пустят!

Она зарычала и отправила ему сообщение с патронусом: «Надо поговорить». «Я в лаборатории» — пришёл ответ, и Гермиона резво сунула голову в камин. Как же Драко возмутился на её предложение!

— Опять я! Зелье доваривай Малфой, завтра на тренировку — Малфой, женись — Малфой! Сколько можно! — он усиленно забрякал деревянной мешалкой в котле. — Снейпи вон позови, он вроде один туда идёт.

— Не Снейпи, а профессора Снейпа или наставника, — педантично поправила его Гермиона и попыталась ещё раз: — Но я-то ведь не жениться тебе предлагаю...

— Я занят! Доварю вот и пойду туда с другой ведьмой, ясно, Грейнджер?

Да уж ясно! Она чертыхнулась и вылезла из камина. Правда, что ли, профессору навязаться? А что, прийти с ним, а когда он убежит собирать ингредиенты, найти себе объект для чего-нибудь великолепного. Профессор-то небось такими глупостями не занимается, а если и занимается... Нет, стоп, про наставника в этом смысле думать неприлично. Но ведь не согласится он её взять с собой... Если только...

Она вызвала патронус и дрожащим голосом надиктовала сообщение: «Сэр, мой кавалер не идёт на шабаш, и боюсь, что не смогу собрать корни злонравного папоротника, которые так нужны для моего проекта. Сэр, пожалуйста, не могли бы вы взять меня с собой? Приглашение у меня есть». Ну вот, если профессор Снейп не согласится, придётся искать кого-то ещё, а если согласится — срочно придумывать проект. А папоротник этот иди выкопай, для него сил надо немерено. Гадкий Рон! Не мог на день позже взбрыкнуть!

В окно просочилась серебристая лань. Гермиона замерла, ожидая, как это эфемерное утончённое создание обругает её предпоследними словами (последними интеллигентный наставник не ругается) и растает вместе с надеждой на прекращение позорного опроса мужского населения Магбритании. Лань ворчливо выдала: «Впредь выбирайте приличных кавалеров, Грейнджер!», сделала драматическую паузу и добавила: «Без пяти восемь у входного камня».

Гермиона едва ли не расцеловала воздух в том месте, где только что стоял профессорский патронус. Она пойдёт на шабаш! Она будет прекрасна в своём платье от Твилфитт и Таттинг! Она будет мерцать в свете луны и наверняка получит великолепный секс! Вот только... не посадили бы ей символ хитрости на шляпу — змею или сороку. Такими символами одни слизеринцы гордятся, а ей не к лицу, ей бы туда кого-то более смелого и честного. И целеустремлённого. Такого, как она.

Он провел кончиками пальцев по ее мерцающей в свете луны коже. По щеке, по шее, по груди в вырезе платья... Она не удержалась от глубокого вздоха — как сладко, как жарко! И как мало! Прикрыв глаза, она придвинулась к нему вплотную и в предвкушении облизнула губы. Этого было достаточно, чтобы он увлек ее на мягкие папоротники, целуя и продолжая легко касаться. Слишком легко! Она повела плечами, избавляясь от платья и уже откровенно застонала — октябрьский воздух холодил кожу, составляя дивный контраст с его горячими пальцами и губами.

— Северус, делай со мной все что хочешь...

Её разрешение — признание, просьба, мольба — оказалось сродни заклятию подчинения: его глаза вспыхнули, а руки с силой провели по обнажённой коже, разгорячая ещё больше. Теперь он касался ее не сдерживаясь, оставляя следы, сжимая ладонями. Ещё секунда — и он войдет, перестанет дразнить, сделает ее своей ведьмой. Хотя бы на несколько мгновений, которыми покажется эта ночь...

— Грейнджер, где вы там? Не отставайте, я не собираюсь искать вас по всему лесу, когда вы заблудитесь!

Что?.. О нет, ну кто вмешивается со своими репликами на самом интересном месте!

— Я иду... сэр, — проворчала Гермиона, стараясь дышать как можно спокойнее.

Вот ведь приставучий! Дались ему эти ингредиенты. И ладно бы его собственные, так и ее наспех придуманные злонравные папоротники взволновали его до невозможности. Она только во вкус вошла на шабаше, как он потащил ее в лес — иначе ведь время сбора выйдет! Тьфу. И если кое-что она успела — покружиться в хороводах, покрасоваться в платье и шляпе от Твилфитт и Таттинг, выпить хеллоуинского дымящегося пунша — то последний пункт оставался катастрофически невыполненным.

Секс! Великолепный секс, который венчал ее великолепный план! О нем оставалось только мечтать, чем она вполне успешно занималась, выбрав объектом шагающего впереди наставника. Это оказалось очень волнующе — вот так думать о профессоре. Раньше ей бы и в голову не пришло... Кстати, а почему пришло сейчас? Аналитические способности Гермионы включились по первому требованию и заработали почти на полную катушку. Почти — потому что все-таки что-то мешало думать. Но что конкретно могло повлиять на ее восприятие? Внезапную влюбленность ни с того ни с сего она отмела, как и вероятное волшебное воздействие хеллоуинской луны, о котором так любили говорить в женских спальнях школы и университета. Остается пунш. Хм-м... Надо будет почитать о нем подробнее. Судя по вкусу и аромату, в него входят...

— Мисс Грейнджер, где ваши инструменты?

Да что за профессор, все время не дает додумать до конца!

— Какие, сэр? — ляпнула она, внезапно залюбовавшись на его подсвеченный луной профиль. Подстричь бы профессора покороче, был бы совсем как римский император. А она бы стала его Клеопатрой, м-м-м...

— А чем вы собирались выкапывать корни злонравных папоротников? — гнул свое наставник.

— Я... собиралась... — как же хочется сказать, что она собиралась делать совсем другое! — Трансфигурировать инструменты, вот.

Профессор недовольно зыркнул своими черными (такими блестящими и загадочными сегодня!) глазищами.

— С вас эссе по инструментам для сбора ингредиентов, Грейнджер.

Нет, он определенно интереснее, когда молчит!

— Можете сегодня воспользоваться моим набором, ради праздника, так сказать, — милостиво разрешил он и вытащил из кармана лопатку наподобие саперской. — Приступайте.

Никогда еще она так хорошо не понимала Лаванду, однажды попавшую на отработку к Филчу в новой мантии. Вроде бы и делать нужно, что говорят, но и наряд жаль почти до слез. Гермиона аккуратно подцепила прелую лесную землю под широкими листьями. Раз, другой, теперь сделать углубления вокруг куста, чтобы осторожно вытянуть его вместе с корнями. Перед глазами сама собой встала иллюстрация из учебника. Главное, не копать слишком глубоко и близко к корням, чтобы...

— И-и-и-и-и! — завизжала она скорее от неожиданности, чем от боли, когда по ноге резко хлестнуло узкое черное щупальце, и тут же почувствовала, как ее отшвырнули в сторону, болезненно сжав талию.

Она выхватила палочку, чтобы испепелить к чертовой матери мерзкие корни. Дотла! Если они подползут к ней снова, она за себя не отвечает! И плевать, что скажет на это Снейп!

Ее затрясло, голова резко мотнулась назад. Что происходит?!

— Грейнджер! Грейнджер!

Ох-х, это наставник!

— Вы сколько пунша выпили, Грейнджер? — ласково-устрашающе спросил он, когда Гермиона сконцентрировала взгляд, постепенно стающий осмысленным.

— Дв-ва кубка, к-кажется. Но п-причем здесь пунш? Он же почти не... — Гермиона потерла глаза, стараясь стоять ровно и не подпускать к себе накатывающую волну стыда. Да она никогда в жизни не напивалась! Неужели это вот так и бывает?

— Дымящийся пунш раскрепощает, слышали такое?

— Д-да, но я читала, что от него не пьянеют, — ей очень хотелось провалиться сквозь землю или хотя бы заплакать.

— А разве вы пьяны?

— Нет? Я не знаю... А что тогда со мной? — она понимала, что все это звучит глупо и опять по-лавандовски, но во-первых, и так уже стыдно дальше некуда, а во-вторых, выяснить-то нужно, отчего она вдруг лишилась своей обычной адекватности.

Профессор удивленно всмотрелся в ее лицо (придвинувшись так непозволительно близко!), похмыкал (вот без этого можно было и обойтись) и все-таки пояснил:

— Хеллоуинский дымящийся пунш, как написано о нем в труде Либациуса Бораго, снимает верхний слой цивилизованности. Он не заставляет, конечно, брать в руки палки и создавать свое племя, но довольно заметно повышает долю подсознания в нашем восприятии реальности. Оголяет и усиливает некоторые первобытные инстинкты, так сказать. Например, все страхи становятся страшнее. Вы вот едва не потеряли сознание от обычных корней злонравного папоротника. Отвратительно для будущего зельевара, кстати, — он недовольно изогнул губы (такие волнующие и сексуальные!) — Если уж выпили два кубка, не надо было идти в лес, остались бы на шабаше. Возможно, еще пара глотков, и вы бы удовлетворили какие-нибудь куда более приятные инстинкты.

Он ухмыльнулся так гадко, что Гермиона только жутчайшим усилием воли не подняла руку и не влепила ему пощечину. Наставник, все же, каким бы он ни был. Она лишь хмуро проворчала:

— Можно подумать, у меня был выбор. Вы просто сказали мне идти за вами, чтобы копать ингредиенты.

И сразу же пожалела о своих словах. Потому что, во-первых, она напросилась с профессором на шабаш якобы именно для выкапывания этих проклятых корней, а во-вторых, тот, кто так небрежно отзывается об ингредиентах, имеет реальные шансы перестать быть учеником профессора Снейпа. Гермиона даже взмокла от последней мысли.

— Сэр, то есть, я...

— Вот так вот бывает, когда старательная студентка увлекается пуншем, — перебил ее профессор, изобразив гротескную печаль. — А на самом деле ее интересует совсем другое...

Он отступил в сторону и несколькими взмахами палочки собрал все еще извивающиеся корни в мешок.

— И хватит бормотать оправдания, Грейнджер. За ваше сегодняшнее поведение санкций не будет, но если нечто подобное повторится... — он многозначительно замолчал, развернулся, чудом не зацепив кусты широкой мантией, и зашагал в темноту, едва кивнув — мол, иди за мной да помалкивай.

Довольно оскорбительно и неприятно... хотя с его собственной точки зрения он наверняка был потрясающе великодушен. Впору говорить спасибо! Она скривилась не хуже самого профессора. Ну вот, все как всегда у Гермионы Грейнджер: из учеников не отчислили, ценный ингредиент на руках, даже повеселиться немного удалось, пока не отозвали на серьезное дело. А великолепного секса нет как нет!

Гермиона критически разглядывала себя в зеркале. Что-то как-то не то… Что-то с этим прошлогодним платьем случилось, пока оно висело в шкафу. Наверное, нужно было консервирующие чары наложить. Или очистить его какими-то специальными заклинаниями для особо деликатных тканей. Или вообще постирать у родителей на программе ручной стирки. А еще Твилфитт и Таттинг, называется! Обидно, знаете ли. Только один раз надела, на прошлый Хеллоуин, и всё. А теперь оно село. В ширину. Причем только в районе бедер. И Джинни не попросишь помочь с увеличением размера, она ни за что не поверит в усадку, зато потом до конца света будет хихикать и намекать. На всякое! И на то, что некоторые, мол, отказываются замечать очевидное.

В гостиной пыхнул камин.

— Кого там принесло без предупреждения? — ворчливо крикнула Гермиона в сторону источника шума. Ходят, понимаешь, отвлекают. Нет бы патронуса прислать или хотя бы сову.

— S'il vous plait excusez-moi, как я посмел отвлечь госпожу Гермиону от ее наиважнейших дел! — заискивающе пропищал тоненький голосок, а в конце раздался отчетливый хрюк.

Гермиона закатила глаза, но от смешка не могла удержаться. Малфой, конечно, шут и немного козел, но не смеяться над его выходками невозможно.

— Аж похрюкиваешь от удовольствия! Чего хотел?

— Ты так и будешь оттуда орать? Может, все-таки явишь свой лик недостойным просителям? — Драко заговорил уже своим голосом.

— Иду-у, — Гермиона крутнулась перед зеркалом еще раз и оглядела себя из-за плеча. Противное платье! — Давай, говори, некогда мне.

Высовывающийся из камина Драко открыл рот, чтобы продолжить свои бесконечные в общем-то речи, но так и завис. Это было тоже смешно и очень похоже на сеанс видеосвязи через интернет. Гермиона изредка пользовалась маггловскими полезными изобретениями.

— О! — он вдруг вытаращился и прямо пальцем, совершенно неаристократично, указал куда-то ей за спину.

Гермиона резко развернулась, завихряя платье вокруг ног, и попыталась выхватить палочку. Чертыхнулась — палочка-то в спальне — но уже оценила обстановку и ничего подозрительного не увидела.

— И что это было? — она, прищурившись, повернулась обратно к камину. С этим типом семейства куньих нужно держать ухо востро.

— Это было ого-го! — Драко даже присвистнул. — Новое платье у повелительницы моих грёз?

— Друг мой, — Гермиона смотрела сквозь совсем уж узенькие щелочки. — Что происходит? Ты, может, пьян? И меня с кем-то перепутал? С одной из своих этих, которым нет числа? И даже не продолжай, пока выражение твоей рожи не перестанет быть таким похабным!

— Фу-у, как не элегантно ты выражаешься, звезда моя. Да еще и про меня! Я, вообще, заглянул попросить методичку от Гейдельбергского университета. А потом увидел тебя и твою... Ну то есть тебя в этом роскошном платье, и даже почти забыл о цели моего визита. Твилфитт и Таттинг, я не ошибаюсь? Ты наконец решила одеваться в приличном месте, поздравляю. И посмотри, какой сразу же эффект! Я и помыслить не мог, какая у тебя... Гре-ейнджер... И когда ты ее отрастила? И как от меня прятала в этих своих обычных балахонах?! А главное — зачем?

Драко болтал и болтал, а Гермиона никак не могла определиться, что же делать. Кинуть в него вазой или просто методичкой, чтобы наконец свалил, получив желаемое? Или оскорбиться и прогнать? Или что, она действительно в этом платье... ничего? Несмотря на довольно пакостный монолог, Драко не имел в виду ничего плохого, девяносто девять из ста. Она уже достаточно его знала, чтобы отличать простую дурашливую болтовню от болтовни с намерением обидеть.

— Так! — максимум суровости в голосе. — Один вопрос! Если ты мне на него ответишь адекватно, я, так и быть, дам тебе методичку. А если продолжишь паясничать... — Гермиона сделала выразительную паузу. — Я пожалуюсь мастеру, что ты потерял свою методичку и вымогаешь теперь мою!

Белобрысая голова закатила глаза:

— Гриффиндор или Равенкло, да? Эта рухлядь профнепригодна! Хотя к нашему декану ты все равно попала, хах. Ну и немного слизеринской мудрости: за вымогательство у нас не карают.

Драко чуть ли язык не показал. Еле сдержался, ехидно подумалось Гермионе.

— Зато за потерю, то есть безответственное отношение к предмету изучения, карают, — тут уже она сама еле сдержалась.

— Один-один, женщина. Давай свой вопрос. Надеюсь, это что-то о жизни, а не как в прошлый раз, когда я два дня убил на расчеты для твоего котла.

— Пансинаделабытакоеплатье? — скороговоркой выпалила Гермиона, пока не засмущалась и не передумала. Панси была признанной иконой стиля в их тусовке. Да и вообще среди волшебной молодежи.

— Шутишь? Твилфитт и Таттинг, кто такое не наденет. Кто угодно бы надел соответствующего возраста!

Драко выглядел искренним, но она всё-таки уточнила:

— Соответствующего чему?

— Ну нашего плюс-минус, что ты такая зануда. Ах да, я ж к Грейнджер заглянул, — он увернулся от пушистого тапочка. — Старшие дамы бы не надели, слишком смело. Разве что мать Блейза, но у нее там свои представления, не советую на нее равняться.

Гермиона даже выдохнула. Принц моды одобрил, можно не расширять чарами, значит.

— Ты на шабаш собралась столь элегантная? Есть с кем пойти?

Она фыркнула. Вот когда ей нужен был кавалер, он отказался, а сейчас всё, поздно, — она туда идёт по зельеварческому приглашению. По индивидуальному!

— Ну я серьезно, — загундела голова. — Хочешь, вместе пойдем? Втроём...

Гермиона с подозрением навострила уши.

— Ты, я и твоя новая роскошная часть тела! — победоносно выдал Драко, в этот же момент исчез из камина и, судя по всему, заблокировал свой.

Гермиона ещё пару секунд осознавала его слова, а потом всё-таки расхохоталась. Вот никому бы не простила такой полунепристойной фамильярности, кроме двоих — Малфоя и Глотика. Хорошо хоть кот не умеет говорить по-человечески.

* * *

Итак, шабаш. Гермиона приземлилась возле входного камня и тут же отошла: порталы-приглашения выплевывали гостей одного за другим. И все прибывали парами… А вот она зато не просто ведьма, а специалист! И это главное. А вовсе не кавалер. Точно. Гордо задрав подбородок, она прошествовала через арку, зачарованную на проверку приглашений.

Пунш Гермиона решила не пить. Не в этом году. Ну в крайнем случае, полбокальчика до заготовки ингредиентов и полбокальчика после. Не больше! Мило улыбаясь и кивая знакомым, она продвигалась по поляне, на которой неторопливо начиналось празднество. Маги и ведьмы здоровались друг с другом, делились новостями, сплетничали — это было видно — то есть вели себя совершенно обыденно для праздничного дня. Все было как всегда при скоплении магического народа — кроме Ожидания. Это Ожидание с большой буквы витало повсюду и пропитывало сам воздух. Как это было… волнующе!

По коже забегали мурашки. М-м, приятно! Должно быть, ее овевают магические потоки, усилившиеся в этот самый темный и волшебный вечер в году. Боковым зрением Гермиона заметила мерцание, исходящее от ее декольте. Ну и что, что она здесь в первую очередь по делу. Просто прошлогодний крем остался, почему бы не воспользоваться. Пока не испортился. И вторую очередь, то есть развлечения, никто не отменял. И вообще сильная независимая ведьма имеет право выглядеть так хорошо, как она сама хочет!

— Гермиона, Гермиона! — ей замахали Джинни, Пенелопа и Флёр, дефилирующие сквозь толпу возле первого котла с пуншем. — Давай к нам! Потрясающе выглядишь! Вот это платье! Ты пгосто фея! С кем ты пришла? Дивная Моргана, твоя кожа выглядит божественно! А шляпа, Мерлин!

Они наперебой тараторили, смеялись и были до краев наполнены этой удивительной атмосферой всеобщего бесшабашного счастья и праздника. Да что там — энергия и веселье переливались через края, как шампанское, полное пузырьков. Это волшебное ощущение нахлынуло на Гермиону нежной морской волной — вот только ноги омыты, а вот ты уже в теплой ласковой воде, как Афродита в морской пене.

Кто-то смеялся, кто-то пел, кто-то с восхищением свистел, все двигались в ритм звучавшей отовсюду музыке. С удивлением Гермиона обнаружила в своей руке бокал. Да и пусть — пунш-то безалкогольный! Ну и полбокала она себе разрешила. Кружились знакомые лица — вот Гарри обнимает Джинни, вот сам министр белозубо улыбается, вот Лаванда, такая красивая, вот Малфой опять непристойничает, одной рукой обнимая хорошенькую ведьмочку, а другой… другой… Вот Трелони — Мерлин, и она тут… Вот Блейз с потрясающе красивой дамой… ах да, это его мать, на которую нельзя ориентироваться… или наоборот нужно? Наверняка нужно, кто мог сказать, что нельзя, ведь она сама красота в человеческом… в человеческом… Вот красивый мужчина так строго смотрит… Мужчина ее мечты… Наверное, он ее не разглядел, нужно покружиться перед ним, и тогда он увидит… увидит… что нельзя на нее смотреть строго, она ведь так прекрасна сегодня! Как никогда!..

— Грейнджер! Грейнджер! Да отпустите мою руку, куда вы ее тянете? Что? Что значит — заманили? Вы меня? Зачем, сумасшедшая девица? Что «о-о-о»? Та-ак, вас совсем уже ноги не держат? Куда вас взять? Что-о?!. Благой Мерлин, за что это мне?! Второй год подряд! Я вас выставлю из учеников, несчастная алкоголичка! Пунш безалкогольный? Вы только его употребляли? Тогда наркоманка! Я ваш личный сорт чего?.. Вы хоть знаете, что это за вещество? Вы абсолютно неадекватны, мисс Грейнджер! Силенцио! Ступефай Парум! ⁽¹⁾! Ну-ка посидите здесь аккуратно, без ингредиентов мы отсюда так или иначе не уйдем. Послал Салазар на мою голову…

1) Ступефай Парум — легкое обездвиживание, без отбрасывания противника. Возможно, собственная разработка "мужчины мечты" для борьбы со слишком резвыми студентами.

Вернуться к тексту

Потянувшись и зевнув, Гермиона ощутила непривычную тяжесть. Странно. В детстве у нее было довольно тяжёлое одеяло, но не сейчас. Открыла один глаз. И тут же распахнула оба. Потолок был не тот! Чёрт-чёрт-чёрт! Она тут же зажмурилась обратно. Не для того, чтобы развидеть увиденное — хотя было бы неплохо — а чтобы сконцентрироваться и вспомнить. И не впасть в панику.

Итак, шабаш. Он был вчера, она это точно помнит. Они веселились с Джинни, и с Пенни, и с Драко, а потом... Гермиону прошиб холодный пот. Неужели она докатилась до того, что напилась и с кем-то переспала?.. Мерлин-Мерлин-Мерлин, только бы не с Малфоем! Гермиона замычала сквозь зубы и спряталась под одеяло с головой. И зря! Под одеялом выяснилось, что платья на ней нет. Лихорадочно ощупав себя, она обнаружила на месте трусики и чулки. Хм-м. Может быть, грехопадение всё-таки не состоялось? Может, её в том состоянии, про которое она не помнит, приволок к себе кто-нибудь свой, вроде Луны или Гарри с Джинни? Да пусть даже Драко, лишь бы без секса! Потому что секс, про который не помнишь, это категорически неправильно. Ну и секс с Малфоем тоже, да.

Гермиона призвала своё гриффиндорство и выглянула из-под одеяла. Комната тоже была незнакомой, не только потолок. Не Гриммо, не Нора, не домик Лавгудов. Вообще больше на гостиницу похоже, все бежевое и довольно безликое. Хотя вон книжки какие-то на тумбочке и очки. Не как у Гарри, другие. А вот и ее платье аккуратно висит на стуле. И палочка рядом лежит. Вид идеально висящего платья сразу успокоил. Не так одежда выглядит после бурной ночи, ой не так. Гермиона осмотрела себя. Тоже все очень благопристойно. Уф-ф…

Резво соскочив на пол — а вот и туфли — она быстренько натянула платье и продолжила оглядываться. За окном какая-то лужайка и деревья, явно не город. Что там с книгами, так, одна зельеварческий ежегодник, другая про тонкости сбора ингредиентов растительного происхождения. Неужели все-таки Малфой? Поди какой-нибудь специальный домик для встреч с этими, которым нет числа. Но очки…

Шкаф. Гермиона критически оглядела шкаф и раздула ноздри. Если в нем пошариться, можно понять по вещам, чей дом. Нет, она этого делать не будет. Воспитание не то, между прочим! В чужой шкаф она бы полезла только под угрозой для себя. А пока все выглядит очень невинно. Во всех смыслах. Поэтому — на выход.

На цыпочках — хотя какие там цыпочки, на таких каблучищах, в них в принципе нога так стоит — Гермиона аккуратно вышла из комнаты, аккуратно сползла вниз по лесенке. Это, судя по всему, гостиная. О-о-о! Одна стена — целый стеллаж книг, до потолка! О-о-о! Держи себя в руках, Гермиона! Так, что здесь еще? Тоже пусто и не обжито, как наверху. Ладно, пойдем дальше. Судя по запаху, впереди кухня, в которой кто-то пьет кофе. По Гермионе со страшной скоростью понеслась волна мурашек. В предсказаниях она, конечно, полный ноль, но... Что-то предчувствие какое-то... не очень. Какое-то такое, что будет стыдно. Может, просто сбежать? Вон там дверь входная виднеется, так и манит.

Гермиона мысленно скорчила себе рожу и показала кулак. Надо сначала хотя бы одним глазком подсмотреть, кто там. Чтобы знать, кого обливиэйтить. В смысле... Тьфу. Тихонечко прокралась по коридору и из-за угла, очень бдительно — Грозный Глаз одобрил бы — заглянула в кухню.

Нет, вариант сбежать был лучшим.

— Мисс Грейнджер, я вас слышу.

Аааааа! Ну почему? Почему-у? Почему это происходит именно с ней? И почему это хотя бы не Малфой!

— Мисс Грейнджер, заходите уже, хватит пыхтеть в коридоре!

Ох несвятая Моргана, дай сил! Это же совершенно невозможно! Гермиона зажмурилась и шагнула на порог. С усилием открыла глаза. Всё-таки с закрытыми как-то странно, она даже в Хогвартсе его так не боялась, чтобы прям не смотреть. С другой стороны, в Хогвартсе она не просыпалась в его постели, после того так изо всех сил вешалась ему на шею накануне. Ох ты ж хвосторога запечённая!.. Не то чтобы всё, но кое-что Гермиона вспомнила. Как же не вовремя! Ее залило краской с головы и, наверное, до ног.

— Я, пожалуй, пойду… сэр… — она пискнула это так тоненько, что самой стало противно. — Простите…

— Что, даже кофе не попьете?

Да он издевается! А, ну да…

Снейп сидел как ни чем не бывало, пил себе кофе, смотрел… Ну как обычно смотрел, как на студентов. Палочкой махнул, налил ей тоже. Вторая чашка, кстати, на столе стояла. Ждал ее, что ли? Стыдно-то как!

— С-спасибо, сэр, — пришлось пройти, сесть на краешек стула. Уставиться в чашку. Только бы из учеников не выгнал!

— Сразу скажу вам, мисс Грейнджер, что ваши вчерашние выходки на учебе не отразятся. Если вы, разумеется, продолжите обучаться так же успешно, как всегда.

Гермиона только-только отхлебнула кофе и тут же чуть не подавилась. Да как?! Нельзя же так! У нее что, на лице все написано, или он мысли прочитал? А потом еще и похвалил! Нет, сейчас, конечно, не школьные годы, он заметно подобрел, если можно так сказать, но вот так просто, с утра… Она по второму кругу залилась краской. И что, опять спасибо говорить? Или то, что он видел ее голой — ох Мерлин же разнесчастный! — это как-то компенсирует? Ладно, ей не жалко.

— Спасибо… сэр.

И тишина. Гермиона осторожно покосилась на Снейпа. Сидит, смотрит на нее. Ох нет, нельзя так это оставлять, надо сразу расставить все точки над и. Иначе как у него учиться? Уф-ф… Страшно, но нужно.

— Сэр, во-первых, я хотела бы извиниться за своё поведение… Я так себя не веду. Обычно. В смысле, никогда… Этот пунш, он какой-то… — Гермиона смешалась. Ну да, очень по-взрослому все валить на пунш. Ну-ка соберись, тряпочка! — Я приношу извинения.

— Извинения приняты, — только голову наклонил. И сидит, смотрит.

— Н-ну я пойду тогда… — да как перестать заикаться!

— И даже во-вторых не скажете?

Ах да, во-вторых. Надо было бежать скорее, пока он не успел заметить это «во-вторых». И зачем она с перечисления начала. Может, только «во-вторых» ее и спасает от его гнева! Но теперь уже деваться некуда. Гермиона еще секунду помялась и выпалила:

— Сэр, это вы меня раздели? — ой как звучит ужасно! Будто она ему что-то предъявляет. Да после вчерашнего это она должна ему руку и сердце предлагать! Как порядочная женщина. — Я имела в виду… Ничего плохого не имела, сэр! Простите, я лучше пойду.

Да-да, лучше скорей уйти, пока еще чего-нибудь не ляпнула.

— Грейнджер. Сядьте уже, хватит пытаться убежать, — вскочившая было Гермиона покорно опустилась обратно на стул. — Не поймешь вас: то вцепляетесь в меня, как клещ в оборотня, то рвётесь куда-то.

Снейп вздохнул. На занятиях он вздыхает, когда они делают глупости. Так себе знак…

— Мисс Грейнджер… — пауза. Наверное, специальная, чтобы собеседник покрылся холодным потом. — Поскольку уже второй год подряд вы напиваетесь хеллоуинского пунша и творите нечто… хм-м… неординарное… с моим непосредственным участием…

Как он там сказал? Что выходки на учебе не отразятся… А вдруг не отразятся, потому что никакой учебы не будет?!

— Это наводит на определенные размышления.

Ну почему он так медленно говорит, с такими паузами! Гермиона уже совершенно изнемогла от состояния неопределенности, замешанного на смущении. Не может же быть, что он тоже смущается.

— Вашими стараниями так получилось, что мы с вами прошли несколько этапов личных отношений, но в довольно странном порядке: вместе гуляли в слегка нетрезвом состоянии, хотя это и не совсем верная формулировка в отношении пунша, но пусть; вы проснулись в моем доме и в моей постели, а теперь мы вместе пьем утренний кофе.

Гермиона до мандрагорьего визга не знала, куда себя деть, но при этом любопытство начало медленно выползать наружу. Он точно ведёт к тому, о чем она на беспуншевую голову даже думать не смеет?

— На мой консервативный взгляд, не хватает самого начала и того, что должно предшествовать сну.

Окончательно взбодрившееся любопытство заставило Гермиону посмотреть на своего визави. Снейп разглядывал ее, склонив голову набок, с таким выражением лица, как... Ну как он смотрел недавно на новый золотой котел, присланный отцом Драко. С некоторым сомнением (конкретно у котла его смутил узор из стилизованных птиц, он по этому узору много раз потом прошёлся с критикой), но и... с вожделением? Ой, мамочки!

Видимо, Снейп считал лёгкую панику в ее взгляде, потому что отстранился на пару дюймов и нарочито спокойно добавил:

— Я ни принуждаю вас ни к чему, Грейнджер. И опять же хочу подчеркнуть, что на обучении никак, абсолютно никак не скажется ни ваш отказ, ни ваше согласие.

Винтики в гермиониной голове закрутились вовсю. Нет, в целом, конечно, понятно, что он имеет в виду, но вот конкретно? Она открыла рот, чтобы спросить об этом, но он опередил.

— Если вы не против, предлагаю начать с самого первого пропущенного пункта. Вы сходите со мной на свидание, Гермиона?

Да Мерлин же миленький, как же он это промурчал! Совсем как Глотик, когда соскучился и ластится. И где-то примерно здесь же до Гермионы дошло, что он подразумевал под тем этапом, который должен предшествовать сну. И пока не накатило новое цунами смущения, Гермиона выпалила:

— Да! Да, я согласна!