В круге страха (джен)

Ночь показалась бы непроглядной, если бы не слабый отсвет Хадрата, который нависал над землей, подобно гигантской луне. Его плоскость развернулась ребром, поэтому «луна» имела форму сплюснутой дуги. Звезды в ее отблесках напоминали серые пылинки высоко-высоко, в такой бесконечной дали, что при взгляде в нее кружилась голова.

— Проклятье, мы опоздаем, — не унималась Леферия. — Останься мы у мотхов — что они сделали бы с нами? Вряд ли казнили бы, если на то пошло, скорее сдали бы в Хадрат, своим патронам, ну а Ложа Былого…

Фелд попытался возразить, но почти сразу умолк, соглашаясь. И впрямь, чем они думали? Сигетнару, может, и стоило бежать, ему не сулило ничего хорошего ни общество мотхов, ни Ложа Былого, а вот Леферии… Впрочем, что толку теперь сокрушаться.

Вязкий песок будто специально рассыпался под ногами, мешая идти, не давал сделать шаг, проваливался, как жидкая грязь. Леферии казалось, что они еле ползут, но быстрее не получалось.

Что-то неясное и бесформенное разливалось в воздухе невидимым маревом. Тревога? Искусственный страх? Близость Судий? Дуновение возмездия? Она не знала. Проклятие, как надоело постоянно жить съежившись и постоянно ожидать удара! Даже когда не делала ничего плохого! Еще и эта непонятная скрытность Ложи Былого! Тифоновы соратнички, которые не могли с самого начала честно рассказать о своих планах!

— Не могу поверить, мы идем куда глаза глядят вглубь пустыни и верим, что спасемся от Судий… — начала она, как вдруг Фелд резко остановился.

— Здесь, — сказал он и замер, точно прислушиваясь к чему-то.

— Что здесь — Судии? — с недоумением переспросил Сигетнар.

— Да. Нет. Может быть. Я чувствую Судий, но я чувствую еще и… не знаю, ты лучше владеешь ментальными техниками. Проверь. По-моему, где-то поблизости скопление людей, и они в панике.

Сигетнар дернулся, как от удара. В ментальных техниках плохо было то, что человек несведущий не мог их отследить. Он не замечал, когда рядом с ним кто-то что-то внушал, снимал внушение или насылал страхи, пока сам не попадал под воздействие. И Леферии оставалось лишь догадываться, что обнаружил Сигетнар по подсказке Фелда, на что смотрел расширившимися глазами, почему застыл, копируя позу Фелда, почему плотно сжал губы, а лоб прорезали изломанные линии морщин, будто от головной боли…

…пока она не увидела сама.

С глаз словно сдернули пелену. Там, где только что простирались бескрайние однообразные пески, как по волшебству возникли такие же однообразные приземистые домики. Длинные и узкие. В ряд.

Ряд убегал вдаль и терялся в темноте. Двери были приоткрыты, но из них так никто и не появился.

Сигетнар стоял от них в десятке шагов, но не торопился подходить.

— Судии среагировали? — спросил он у Фелда.

— Теперь я вообще их не чувствую. Что ты сделал?

— Снял станнеку. Ее не поддерживали, просто наложили…

— Проклятие. Это что же, было жертвоприношение? Судии требуют от них жертвоприношений?!

— С помощью станнеки? Но кровавым божкам нужны кровавые жертвы, нет? — хмыкнул Сигетнар и опасливо двинулся к двери.

— О чем вы? — спросила Леферия.

— Там внутри полно народу, — Фелд задумчиво смотрел на безмолвные домики. — Их держали в постоянном искусственном паническом ступоре… в станнеке, так это по-таондарски. Он ее снял, — Фелд кивнул на Сигетнара, — и сразу же Судии исчезли отсюда.

— Отсюда? То есть до сих пор они были здесь? Это отсюда они приходили к мотхам на помощь?

— Да.

Сигетнар скрылся в черном проеме. Послышались негромкие голоса.

— Жертвоприношение… — повторила Леферия. — Но… Фелд, как это возможно? Почему Судии исчезли? По-твоему, их здесь удерживали… жертвой? — она попыталась представить, что могло значить подобное открытие, и не смогла. — Жертва для Судий — мучения и ужас какого-то пушечного мяса… проклятие. Проклятие! Если это дойдет до Анаката…

— Не время думать об Анакате! Мотхи держали внутри каких-то людей под триггерами и должны были сразу узнать, когда они отключились! Даже без Судий они скоро будут здесь!

— Каких-то людей, — пробормотала Леферия и метнулась вслед за Сигетнаром.

В нос шибанула невыносимая вонь. По помещению метались темные тени, духота стояла непередаваемая. Смердело мочой и потом, немытым телом, испражнениями… Тифонус, чего и следовало ожидать от камеры пыток! Сигетнар, что-то бормоча сквозь зубы, щелкал зажигалкой, которая все время гасла. Некто, неразличимый в темноте, рассказывал ему срывающимся голосом:

— …и мы даже не успели предупредить центр, не успели схватиться за антитриггеры. Больше ничего не помню. Потом вы… Это длилось тысячелетиями…

Говоривший затих, и послышались всхлипы. Огонек зажигалки наконец полыхнул и загорелся ровным светом. Леферия разглядела мужчин в тряпках, бывших некогда военной формой. Но назвать этих людей солдатами не поворачивался язык. Сломленность. Именно так она выглядела. Так и никак иначе. Даже в темноте, даже если не смотреть в глаза… Мужчины были худыми, а некоторые — откровенно истощенными, как ходячие скелеты. Почти всех била дрожь. И хотя в помещении от вони и спертого воздуха отказывали легкие, а к горлу подступала тошнота, они не торопились выбежать наружу. Точно забитые, загнанные животные, которым уже не приходило в голову бороться. Солдаты… Да, с такими против мотхов не пойдешь даже сейчас, когда у тех нет Судий под рукой. Чем больше Леферия на них смотрела, тем сильнее ей казалось, что милосерднее будет их просто пристрелить.

— И когда вас взяли? — уточнил Сигетнар. Другой пленник подслеповато вгляделся в него при слабом свете огонька.

— Ты к-кто в-вообще? — прозаикался он. — Мотхи, знаешь, любили т-такие шт-тучки, от них… с-стимуляция с-станнеки…

— Дьявол, — сказал Сигетнар буднично, точно не ругался, а называл свое имя. Он дернул себя за фальшивую бороду и отодрал ее. — Это не мотхи. Мы вас выпустим.

Пленник качал головой, как заведенный, и Леферию это не удивляло. Мотховскую станнеку она испытала на своей шкуре всего однажды, и длилось это не дольше волны. За пятьдесят дней она бы лишилась ума. Лежала бы на полу и мычала, и пускала слюни, и не узнала бы даже Ринеона, воскресни тот из мертвых.

— Д… двадцатого савара, — проговорил третий пленник.

— Полсотни дней! — Сигетнар снова выругался. — Ладно… Мы сейчас совсем рядом со Скахсом. Если не будет погони, дойдем до железнодорожных туннелей — сможете? Далековато, но другого пути нет. Там попробуем захватить поезд… Аврат авасс, утопия!

Он развернулся и шагнул на порог.

— Выходите.

— Они не доползут до станции, — негромко сказала Леферия. — Это безнадежно.

— Предлагаешь снова наложить станнеку и бросить все как есть? — зло буркнул Сигетнар. — Да выходите же, ну!

Первый узник на полусогнутых ногах подкрался к двери и боязливо выглянул. Сигетнар прикрыл глаза.

Узник переступил порог… и вдруг выпрямился, глубоко вздохнул, поспешил отбежать от домика в сторону и упал на колени, глотая ночную прохладу. За ним потянулись другие. Вскоре цепочка превратилась в полноводный ручеек. И каждый, оказавшись на улице, хоть немного, но менялся, превращаясь из забитого зверя просто в измученного человека.

— Что ты делаешь? — спросила Леферия. Сигетнар приоткрыл один глаз:

— Пытаюсь наложить на них антипод станнеки. Придать смелости. Не мешай.

Леферия замолчала и лишь бездумно провожала взглядом пленных. Фелд уже заговорил с некоторыми, и ему отвечали, что-то объясняя. А Тифон их знает, может, и доберутся до станции… Теперь их вид стал не таким плачевным. Но неминуемая облава мотхов все равно накрыла бы их станнекой с первого раза.

Одинаковые, обросшие, грязные… Но вдруг в глаза бросилось смутно знакомое лицо.

— Шайд!

Мужчина вздрогнул и всем корпусом обернулся к ней. Не ошиблась! Длинные спутанные волосы и борода не делали его неузнаваемым, потому что Шайд всегда так выглядел, разве что ухоженней. Носил черную шевелюру до пояса и бороду по грудь, напомаживал все это и увешивался металлическими цепями. Его узнавали все, и Леферия верила, что, если бы даже у хадратских боевых магов была обязательная униформа, Шайду бы это не помешало. Таким он был… до того, как Анакат захватил власть и потребовал, чтобы боевые маги Ринеона перед лицом Судий поклялись ему в верности.

Некоторые отказались. С тех пор Леферия не видела Шайда.

— А ты что здесь делаешь? — маг изумленно таращился то на нее, то на Сигетнара, явно понимая, кто это такой.

— Неважно. Или важно… Тифоновы кишки! Если коротко, то Анакат послал меня сюда с заданием, но по ходу дела я выяснила кое-что новое обо всем этом змеином клубке. Ты почему здесь?

— Они меня сюда забросили. И нас всех, кто отказался присягать. Эй, Фодат! — Шайд замахал рукой еще одной сгорбленной фигуре. Сигетнар заглянул в домик и, убедившись, что там никого не осталось, отправился дальше — выковыривать других пленников из их тюрем. Проклятье, так не годится, это же затянется до утра… — Хайеон, Валарат, Залльег и вся эта шайка, которая потом стала Ложей Былого. У них был лаз в какой-то другой мир. Сюда. А, пропасть! Тебя что, тоже сюда засунули?

— Ложа Былого?

Услышанное обрушилось на голову потоком ледяной воды. Леферия стояла, не в силах пошевелиться и ничего не соображая. Что слушать? Чему верить? Нет… С чего начинать? Почему Хайеон и Валарат? Какой ход? Ведь строптивые маги исчезли еще до столкновения миров. Получается, у Ложи Былого уже тогда имелся ход в Геолис и связь с мотхами? Проклятье! Да разверзнутся пучины!..

Впрочем, если бы они разверзлись и поглотили весь Хадрат или породили бы на свет мифического Короля Кракенов, это не поразило бы Леферию так же сильно. Давняя связь Ложи с мотхами была даже не самым шокирующим. Самое-самое оказалось слишком тяжелым, оно, как камень, ухнуло на дно сознания, минуя все слои, и притаилось там, оттесненное на задний план. И теперь Леферия медленно и мучительно его постигала. Тащила камень наверх.

— Ложа Былого привела Анаката к власти? Шайд, ты не повредился умом? После пятидесяти дней пыток я бы не удивилась.

— Пятьдесят?.. Ох, бездонный… то есть, я хочу сказать, я не думал, что прошло столько времени. Оно не чувствовалось… Нет, Леферия, не знаю, что с местными солдатами, — он с некоторым презрением поглядел на шеренгу пленных, выходящих из другого домика, — но я в полном рассудке. Формально за Анакатом стоят Хризолитиды, но они с самого начала были ширмой. Это верхушка айсберга. А сам айсберг — все те слизни из Ложи Былого, которые сидели тихо и не давали никому заподозрить, что они делают… а потом прикинулись противниками Анаката, чтобы заранее отслеживать и обрубать на корню любые заговоры.

Леферия ошалело моргала. Фодат, еще один знакомый маг, подошел и встал рядом. Он услышал как минимум половину объяснений — но не опровергал.

— Но… — начала она. — Погоди. А при чем здесь тогда мотхи?

— Да ни при чем особо. Маги Хризолитидов как-то нашли проход в этот мир. Не знаю как. Хризолитиды решили, что неплохо бы прибрать его к рукам, разобрались в местной политике и решили начать с мотхов и Таондара. Дальше, за Таондаром, северные страны, у них нейтралитет и мало населения, богатств тоже не ахти. Да и не богатства их интересовали, а таондарские и мотховские ментальные техники… Да ты, наверное, это уже знаешь. Ты же как-то нашла их ход.

— Шайд, — вздохнула Леферия, — посмотри туда.

Маг послушно повернул голову и уставился на приплюснутый полумесяц Хадрата.

— Это не местная луна. Это Хадрат. Миры столкнулись дней через двадцать после того, как Анакат захватил власть. В здешний мир, Геолис, теперь может попасть кто угодно, и это только через официальную границу там в небе. А есть еще ходы в самых разных местах, и о них пока не знают. Столкновение тоже вызвала Ложа Былого?

— Ты у меня спрашиваешь? — Шайд не мог оторваться и с разинутым ртом все глядел на Хадрат. — Я больше ничего не знаю.

— Я тоже, — тоскливо пробормотала Леферия. — Я тоже теперь ничего не знаю…

Фелд обернулся и увидел магов. Сделал приветственный жест и зашагал к ним.

— Что, и его отправили на это твое задание? — изумился Шайд.

— Отсюда должен быть доступ к хадратской магии! — заявил Фелд, пропустив все объяснения. — Как бы вы здесь ни очутились и как бы ни чувствовали себя, доберитесь до нее! Мотхи давно поняли, что мы здесь, они готовятся к чему-то. Накрыть нас, к чему еще, проклятие… Если прямо сейчас не подтолкнуть всех, кто до сих пор торчит в этих будках, нас схватят, и пикнуть не успеем. А потом, когда мы освободим таондарцев, нужно будет соорудить хоть какой-нибудь щит от ментальных атак. И не говорите, что вы этого не можете.

Леферия удивилась бы такому энтузиазму, но живые примеры того, что бывает с пленниками мотхов, неприкаянно бродили перед глазами и вызывали только чистейший ужас. Да, Фелд прав. Нужно поторопиться. До чего отвратно, когда ничем не можешь помочь!

— Сигетнару это скажи, — посоветовала она.

— Там еще с десяток наших, — встрепенулся Фодат. — Магов. Говоришь, есть доступ?.. Сейчас.

И он бросился к Сигетнару, неуклюже переваливаясь по песку. Добежав, сказал несколько слов и поспешил дальше, изредка останавливаясь и вскидывая голову. Шайд вздохнул — и поднял руки.

— Побаиваюсь колдовать сейчас, если честно, — невнятно произнес он, и на кончиках пальцев вспыхнули голубоватые огоньки.

— Отлично, — сказал Фелд и направился к дальним домикам.

— Мотхи готовят атаку… — сама себе повторила Леферия. Какую атаку и успеет ли кто-нибудь вообще понять, что происходит, прежде чем провалится в бездну нескончаемой паники — до самой смерти?

До смерти — потому что больше никто не явится на помощь. Таондарцы проигрывают. Ложа Былого оказалась кукловодами мотхов. Об Анакате нечего и говорить. Всем пленникам мотхов предстоит вечно питать своим страхом Судий, чтобы те вернулись в эти проклятые земли и продолжили выполнять прихоти мотхов… Великий Океан!

Домики внезапно словно полыхнули невидимым огнем — и стены обвалились наружу, выпуская толпы и толпы людей, точно коралловых мух из гнезда.

— Шайд?

Тот опустил руки, и на миг Леферия увидела, как под ладонями гаснет прозрачный голубоватый свет.

— Смерть Тифонова! Пока они не поймут, в чем дело и куда бежать, мы далеко не уйдем.

Он метнулся к Сигетнару, уже полностью скрывшемуся за спинами. Леферия не подходила. Наблюдала издали…

Клубящаяся толпа замерла, а ночная тьма начала слегка вибрировать. Маги с Фелдом и Сигетнаром, похоже, нашли общий язык. Ничего, только добраться до Таондара — и в распоряжении Леферии снова окажутся эликсиры и компоненты ядов. И она сможет хоть что-то делать, а не стоять, смотреть и болеть за «своих», как на каком-нибудь соревновании. Сможет придумать что-нибудь, обойти всезнание Судий, пролезть в Хадрат, схватить за глотку Анаката или любого старожила Ложи Былого, влить в глотку эликсир честности и вытрясти правду об интриге, которая стала слишком подлой даже для политики. Может быть, соберет нескольких адвокатов и вместе с ними выяснит, кто и как заставил Судий помогать мотхам и зачем для этого понадобилось жертвоприношение…

— Эй!

Шайд махнул ей рукой, и Леферия поспешила к ним.

— Мы вернемся в Хадрат и возьмем за жабры Ложу Былого, — с ходу огорошил он ее сходством мыслей. — Мотхов не бойтесь, в ближайшее время им будет не до вас. А вы уведете людей. Ничего не хочешь передать императору Анакату?

— Яд в Таондаре. И вы сможете отвлечь мотхов? Да если они получают магию из Хадрата и владеют ментальными…

— Мы тоже многим владеем, — ухмыльнулся Шайд. — Я соскучился по доброй драке. Все, потом встретимся!

Сигетнар дружески хлопнул его по плечу, и небольшая группа боевых магов скрылась в темноте. Остался только Фодат. Наверное, никогда еще этот долговязый и отстраненный, как не от мира сего, парень не внушал Леферии такой симпатии. Когда предстояла серьезная схватка, она больше надеялась на магию, чем на какие-то эфемерные ментальные техники, хоть и убедилась, что Сигетнар умеет ими пользоваться.

— В какой стороне туннели? — поинтересовался маг, оглядываясь.

Леферия подняла глаза к Хадрату, положение которого оставалось неизменным круглые сутки — идеальный компас. Однако не успела она сориентироваться, как заговорил один из солдат:

— Из каких ворот вы вышли?

— Юго-западных, — ответил Сигетнар.

— Тогда хорошо. Их туннели ближе, чем кажутся. Я из последнего пополнения, мы как раз их накрыли, когда нас взяли. Дорога в Скахс на самом деле тянется по дуге вокруг этих… будок, — он невольно повторил за Фелдом определение домиков, кивая на развалины. — Чтобы запутать тех, кто попытается пробраться сюда без ведома мотхов. Если идти по дороге, она будет водить кругами… А до туннелей отсюда километра три.

Леферия не представляла, сколько это в канатах, но Сигетнар повеселел.

— Найдешь? — взглянул он на солдата.

— Найду.

Толпа пришла в движение, перестроилась, парень «из последнего пополнения» выдвинулся вперед, и безмолвная человеческая масса волной покатилась дальше. Песок тихо шуршал под ногами, изредка кто-то еле слышно переговаривался, дыхание уносил ветерок… и ни звука больше. Даже Сигетнар не строил планы вслух, а Фодат то и дело вздрагивал и прислушивался, озираясь. Леферия заразилась его нервозностью и тоже начала то и дело оглядываться на стены Скахса.

На полпути, в очередной раз обернувшись, она увидела, что темная крепость уже не спит.

Из-за стен ввысь выстреливали лучи света. Словно что-то взрывалось там, внутри. Самый большой сияющий сноп поднимался из середины — похоже, с того места, где стояла башня. Превращаясь в энергию, магия всегда давала отсвет. Проклятье, понимать бы, что там творится…

— Не стой, — Фодат дернул ее за рукав. — Нужно быстрее дойти до станции. Главное, чтобы мы успели уехать до того, как мотхи вырвутся… если они, конечно, вырвутся, — ободряюще усмехнулся он, заметив, что Леферия вздрогнула. — Не волнуйся. Хадратские маги сильнее мотхов.

— Прекрати, — вздохнула она. Утешения для детей, женщин и умственно отсталых не успокаивали, а только раздражали. — В открытом бою, может, и сильнее, но это мотхи держали вас в плену, а не наоборот.

— Нас им сдали уже готовенькими, — зло пояснил Фодат. — Мы оказались в меньшинстве, Анакату присягнуло три четверти боевых магов. Вот они и скрутили нас, когда мы поняли, что сделала Ложа Былого.

— А как вы это поняли, кстати? — Леферия все оглядывалась на вспышки, но вдалеке уже замаячили туннели — темные и длинные, как спящие змеи. Они сливались бы с горизонтом, если бы у змеиных «голов» не поблескивали неверные огоньки фонарей, колеблющиеся на ветру.

— Орцат помогал Анакату и выдал себя, кое-кто из наших решил его допросить… тебе будет неинтересно. Они…

Небо накрыла сплошная белесая пелена, будто кто-то разом вытряхнул над пустыней океан зерновой муки.

Толпа вдруг остановилась. Мысли разлетелись, Леферия съежилась, ожидая волны ужаса, но взгляд лишь раз за разом возвращался к выбеленному небу. Ничего не происходило. Никто не нападал. Ниоткуда не выскочили мотхи. Только мигало что-то, видимое боковым зрением.

Она не сразу поняла, что мигают туннели…

— Скорее! — рявкнул Фодат, и оцепенение слетело с беглецов. — Они вот-вот нас повяжут, если будем стоять! Поезд!

— Значит, маги проиграли, — пробормотала Леферия, ускоряя шаг. Теперь все почти бежали. Песок рассыпался, как живой, точно его заколдовали, чтобы он ловил намерения без слов и задерживал всех, кто идет против воли хозяев этой земли.

— Это еще ничего не значит, — отрывисто бросил Фодат. — Бой…

В воздух опрокинулся новый океан муки. Густая пелена нависла прямо над головами — казалось, протяни руку, и коснешься, но Леферия видела, что на самом деле до ее границы оставалось полтора-два человеческих роста. И отчего-то не хотелось проверять, что будет после третьего «океана», когда мука засыплет всех.

Фодат тряхнул головой, и туннели перестали мигать. Зато рядом с ними засуетились фигурки людей. Глухо прогромыхало железо — в какой-то из туннелей прибыл поезд.

Бежать становилось труднее. Легкие горели, в груди болело, словно Леферия уже промчалась несколько канатов, во рту пересохло.

— Шевелитесь! — подгонял Фодат. — Какой из них ведет в Оньяр?

— Мы с пересадками ехали, — крикнул ему Сигетнар. — Если это та самая станция, я найду… Расчисти дорогу!

— Эй, Фелд! — отреагировал маг.

В белесом тумане забурлили миниатюрные смерчи. Они напоминали перевернутые воронки: раструб — прямо над головой, а основание где-то в неразличимых глубинах. Муть кружилась в них, точно в опрокинутых, вывернутых наизнанку, исковерканных Мальстремах. Медленно, тягуче. Угрожающе.

Леферия подняла глаза, заметила в недрах ближайшей воронки нечто бирюзово-серое и даже пригнулась, таким ужасом оттуда повеяло. Фодат говорил, у Ложи Былого еще до столкновения миров был ход в Геолис… Уж не открыли ли они еще сотню, поняв, что без жертвы Судии отказываются помогать?

Немногочисленные мотхи на станции бросились наперерез — и остановились, замерев изваяниями.

Сигетнар поднял руку, требуя внимания, потом осмотрелся и бросился к дальнему туннелю.

Так и есть. Тот самый вход, из которого их троица выбралась не далее как утром, чтобы получить информацию. Получили… В голове у Леферии без слов, одними образами, пронеслись Судии, мотхи, жертвы, Ложа Былого, боевые маги… ну и что делать с этой информацией? Чем она поможет?

Сигетнар, Фелд и Фодат скрылись в туннеле. Леферия затерялась среди бегущих следом солдат. Народу на станции оказалось немного, но поезд еще дремал на рельсах, посапывая мотором и изредка вздыхая всеми сочленениями. Запоздалые пассажиры и персонал станции шарахнулись в стороны. Пассажиры так и остались у стен, а работники, опомнившись, попытались атаковать. Леферия ощутила волну страха, которую они посылали, но эффекта не последовало. Без таммеров грозная сила мотхов превращалась в ученические упражнения — а может, это постарались Фодат или Сигетнар.

Масса солдат остановилась, бурля и волнуясь. Ропот нарастал. Поезд особенно громко и протяжно засвистел, и двери разъехались в стороны.

Беглецы ринулись внутрь. На станцию уже вбегали новые и новые мотхи.

— Леферия!

Она заозиралась. Это был Фелд — он махал рукой, шагая от одного конца поезда к другому вслед за Сигетнаром и Фодатом, которые вели с собой какого-то мотха, заломив ему руки за спину. Машинист? Если состав прибыл из Оньяра, то, чтобы ехать в другую сторону, требовалось сменить головную кабину на хвостовую. Благодарение Судиям, в Геолисе каждый поезд снабжался двумя комплектами кабин, а не разворачивался на крохотном участке, собираясь в обратный путь… Судиям? О нет… Леферия прикусила губу. Пора отучаться благодарить Судий. Благодарность — это для праведников. Пора подхватывать ересь, отбрасывать подчинение и смотреть в глаза реальности…

Она догнала Фелда, протолкавшись через все редеющую толпу солдат. Адвокат запрыгнул в открытую кабину состава, и Леферия нырнула следом. В кабине уже возился, устраиваясь, странно покорный машинист-мотх, и поезд все громче и усерднее шипел, свистел, разминал связки и выдыхал пар. Сигетнар неподвижно сидел рядом, Фодат вертелся в кабине, то и дело задевая всех локтями. За сиденьями оставалось еще немало места, и Леферия с Фелдом пробрались туда, чтобы не мешать. По стенам тянулись и свивались кольцами какие-то трубы и трубки с вентилями. Сквозь узкие мутные окошки виднелась суета на перроне.

Пол задрожал — сначала еле заметно, потом все сильнее. Но поезд не двигался. Зато те, кто оставался на станции, начали обеспокоенно поглядывать наверх. Леферия прилипла к окну. И что же там, на потолке? Она не видела…

В следующий миг необходимость видеть исчезла. Воздух прорезал душераздирающий треск. Сверху посыпалась пыль и какие-то металлические заклепки. Сигетнар повернул голову.

— Закрывай дверь. Поехали, — сказал он.

Мотх послушно, точно голем, потянул за рычаги. Леферия не отрывалась от окна. В дальнем конце платформы, у входа, творилось что-то странное.

Состав заскрежетал и тронулся — и в это мгновение стены станции начали рассыпаться. Аккуратно, будто кто-то быстро-быстро разбирал их на ровные полосы по швам. Леферия вздрогнула, думая, что вот-вот увидит вползающий в дыры белый туман… Но на станцию хлынули люди.

Мотхи. Сплошные серые лица. Несколько таммеров, чей ровный гул уже накатывался паническими волнами. И оружие — явно таондарское, может быть, конфискованное у пленных солдат. Боевых магов из Хадрата не было. А Леферия на миг заподозрила, что Ложа Былого прислала подкрепление. Впрочем, это еще ничего не значило. Ложа Былого…

Поезд вильнул, и мотхи, вскидывающие ружья, скрылись за поворотом. И что-то полыхнуло. И поворот рассыпался на полосы, туннель распался, оставляя кругом лишь ночь, обломки и песок. Сигетнар подгонял мотха, тот отчего-то не сопротивлялся, поезд набирал скорость, пока что-то в его недрах не взвыло протяжно и жалобно, а Леферия прижалась к мутному, как слюдяное, стеклу и смотрела.

Как из-за спин преследователей выезжают таондарские армейские вездеходы и бросаются в погоню.

Как из дул автоматов вместо огня или пулевых очередей вырывается белесый туман, такой же, как тот, что навис над головами. Как он не рассеивается в воздухе, а тугими струями устремляется за последним вагоном.

Как струя задевает его край.

Как весь вагон разлетается в пыль, а на ближайшем вездеходе открывается люк, и оттуда показывается человек…

Тут кто-то схватил ее за плечи и отодвинул от окна. Леферия инстинктивно дернула локтем и угодила во что-то мягкое. За спиной крякнули. Фодат выглянул, посмотрел на погоню, и в следующий момент мелькание за окном снова сменилось черно-серыми стенами туннеля.

— Поторопи его, — сказал Фодат Сигетнару. — Я не продержусь до утра.

И бессильно опустился на пол, прислонился к стене и закрыл глаза.

* * *

Как утверждал хронометр на приборной панели, состав мчался второй час. Монотонность поездки уже начинала убаюкивать, хотя при старте разнообразия в ней было даже многовато. Фодат по-прежнему сидел у стены с закрытыми глазами, но не спал. Коротко пояснил, что попытается защитить поезд, чтобы тот без помех добрался до Оньяра или до конца туннеля, и с тех пор не проронил ни слова. А туннель, по всей видимости, заканчивался не в Оньяре. Раньше. В прошлый раз один только путь до него из пригорода с пересадками занял пару часов. Хотя это могло зависеть и от мотховского расписания.

Фелд отправился проверить, что же все-таки стряслось с последним вагоном. Мотх-машинист неподвижно застыл на своем месте. Он все больше напоминал магического голема — ни единого лишнего движения, ни проблеска эмоций, удивления, возмущения, попыток вырваться. Совершенная машина для управления. Сигетнар устроился рядом, почти такой же неподвижный и сосредоточенный, однако теперь он уже позволял себе иногда отвести взгляд от машиниста и осмотреться по сторонам. Наверное, голем все меньше нуждался в контроле.

— Ты подчинил его волю? — лениво поинтересовалась Леферия. Сигетнар оглянулся, закинул руки за голову и с хрустом потянулся.

— У вас есть разные уровни алхимиков? Разные специализации там? Или все умеют одно и то же? — ответил он вопросом на вопрос.

— Естественно, умения у всех разные! — опешила она. — Есть бездарности, есть просто бездельники, есть элитные… Почему ты спрашиваешь?

— Ты из элитных? — улыбнулся он.

— Я… — Леферия задумалась. Когда-то она льстила себе такой надеждой. — Я была фавориткой императора и главным придворным алхимиком, а не просто фавориткой. Это не пост, а обязанность, ее не получишь автоматически вместе с императорским вниманием. Кое-что я делала и до этого, Ринеон просто выделил меня из четверых своих самых доверенных… Но элитные — это другое. Это мой учитель, например. Пожилые, которые учат других, но никогда не рассказывают всего, что знают. Страшно представить, сколько знаний уйдет в песок вместе с ними. Мы все составляем новые эликсиры, но мне приходится думать, а для них это — все равно что сварить мозольный декокт. Мы все знаем о свойствах разных ингредиентов, но они знают всегда больше, им известны такие способы применения, о которых я и не догадываюсь… Нет, тебе не понять, по рассказам все выходит не так. Ты в алхимики решил податься, что ли?

— Нет. Так, интересуюсь. А ты бы получила удовольствие, если бы обошла такого… элитного? Если не во всем, то хоть в чем-то, хоть один раз. Составила бы эликсир, который он не смог, например.

— Это невозможно, — мотнула головой Леферия. — Нереально.

— Ну а если представить? Пускай даже тебе случайно повезло, а ему что-то помешало, но хотя бы раз ты уложила учителя на лопатки. Была бы эйфория?

— Наверное, была бы, — Леферия напрягла воображение. Учитель Ниарс, она сама, еще десяток алхимиков, какая-нибудь государственная необходимость, ведь иначе такого соревнования не могло случиться вообще… — Гордость еще. Да я бы сразу себя почувствовала повелительницей мира! Я на вершине, а вся элита копошится внизу!

— Вот я себя сейчас чувствую точно так же. Мотхи могут по части ментальных фокусов в сто раз больше нас, а я победил его их же оружием. А ты спрашиваешь, подчинил ли я его волю! — И Сигетнар расхохотался. Впрочем, смех оборвался, когда мотх заинтересованно повернул голову.

Леферия фыркнула.

Лязгнула дверь, ведущая из кабины в тамбур первого вагона — вернулся Фелд. Он обеспокоенно посмотрел на Фодата, некоторое время изучал его, как экспонат, потом отвернулся.

— Последнего вагона нет, — сказал он. — Судии нас не преследуют. Вместе с таондарцами в поезд вскочил один мотх. Я его допросил…

— Уверен, что он тебя не загипнотизировал? — покосился на Фелда Сигетнар.

— Уверен, — отмахнулся тот. — У них ментальная связь вроде нашего эфира. Если нужно, они переговариваются без проекторов на любых расстояниях. Так вот, судя по всему, мотхи за нами тоже не гонятся. И, похоже, не выслали поезд навстречу. Тот оказался от них отрезан. Я так понял, что весь поезд отрезан от внешних воздействий…

— Весь туннель, — монотонно и тихо поправил Фодат, не открывая глаз. — Я закрываю весь туннель. Но это ненадолго.

— Мы уже в Таондаре, — сказал Сигетнар, проверив приборную панель. — Два часа продержишься?

Фодат не ответил. Леферия предпочла расценить это как знак согласия.

— Два часа, — повторил Фелд. — Что, туннель все-таки ведет до самого Оньяра? Нас там встретят?

Сигетнар помрачнел и бросил взгляд на устройство связи, лежавшее рядом с ним на сиденье.

— Нет. Управление безопасности не отвечает.

— Что?!

— Не отвечает, — подтвердил Сигетнар. Голос его звучал спокойно, как у человека, который ожидает намного худшего, чем все то, из-за чего обычно тревожатся. — А когда мы уходили, уличные бои с мотхами были в разгаре.

— Мне это не нравится, — заметила Леферия. — Думаешь, мотхи захватили Оньяр?

— Не исключаю. Хотя, может, просто перекрыли связь, такое бывает при массированных ментальных атаках. В Управлении перестали отвечать, еще когда я сообщил, что мотхи удерживают Скахс. Не знаю, что это значит.

— Это значит, что прикрытие Фодата нам понадобится и в Оньяре. Или нас возьмут на выходе из поезда, — сказал Фелд. — И что ты собираешься делать, если они захватили Управление?

— Если они не добрались до установок баллистических ракет и до командных пунктов, — задумчиво произнес Сигетнар, — то до них доберусь я. Выпустим по Мальясской пустыне ракеты. Им понадобится меньше часа. У мотхов ментальная связь, это их… урезонит.

— Ракеты? Там что — взрывчатка? То есть бомбы? — уточнила Леферия. — Тебе не кажется, что это слишком, гм, радикально?

— Мотхи фактически захватили Таондар! Куда радикальней? — скривился Сигетнар.

— Изначально, кажется, вы явились на территорию мотхов без спросу, — сказал Фелд.

— Поэтому нужно сдаться им из чувства вселенской справедливости? Нет, спасибо. В Управлении безопасности не бывает идеалистов, которые продвигают невмешательство, всеобщую дружбу и прочую чепуху. Точнее, бывают, но сидят по камерам.

Фелд промолчал. А Леферия подумала, что можно сколько угодно отстаивать невмешательство и мир, но когда отголоски чужой войны угрожают лично тебе, то как-то не хочется выступать за мирные договоры.

Впрочем, Фелду-то что? Он спокойно может вернуться в Хадрат. А вот она…

Колеса монотонно стучали по стыкам. Ничего не происходило.

* * *

Поезд заскрежетал, дернулся и начал замедлять ход.

Леферия нервно вскинула голову, но и Сигетнар, и Фодат оставались невозмутимыми. Похоже, и впрямь добрались до Оньяра… Вернее, до пригорода. До Управления безопасности от станции придется тащиться пешком не меньше пяти канатов. Надо же. Она вдруг поняла, что почти не верила в успех.

Но внутри все тут же беспокойно сжалось в тугой ком. Сейчас. Вот сейчас станет ясно, выстоял ли Таондар. И станет ясно, чего ждать, если нет. Сколько бы Фелд ни намекал на справедливость, Леферии делалось очень не по себе при мысли о мотховской оккупации. Таондар со всем его варварством и неприветливостью казался все же ближе и привычней мотхов. Мышление таондарцев, в сущности, мало отличалось от хадратского: вместо трепета перед Судиями — трепет от триггеров, иные жилища и технологии, но одно и то же их предназначение, подобие религии, борьба за лучшую жизнь…От мотхов же веяло чем-то бесконечно чуждым и оттого пугающим. Вряд ли они, захватив государство соседей, ограничились бы созданием обычной колонии. Если вспомнить, как они обошлись с пленными… Леферию пробрала дрожь.

Дверь кабины открылась. Сигетнар коснулся рукояти ножа, потом покосился на Фелда, на Леферию — и ударил мотха ребром ладони по основанию шеи. Машинист ткнулся носом в приборную панель.

— Пойдем, — бросил Сигетнар и шагнул на перрон.

На станции не было ни души, но стоило покинуть поезд, как слух уловил далекий монотонный гул. Тот самый, доносящийся отовсюду и ниоткуда, давящий и ввинчивающийся в мозг. Он почти не действовал на сознание, и казалось, достаточно тряхнуть головой — и он исчезнет, но Леферия понимала, что это иллюзия. Это были таммеры. А значит, скоро явятся мотхи с их безотказным оружием.

— Мапатт-тхар, — сквозь зубы прошипел Сигетнар. — Держитесь за антитриггеры. И сопротивляйтесь, если можете. Сейчас найдем машину.

Леферия нащупала рукоять кинжала.

Толпа солдат, хлынувших на перрон, напоминала молчаливую стихию. Они потерянно осматривались. Сигетнар обернулся:

— Ваймид, Ролш! Возвращаю командование вам.

Его слова гулко разнеслись под металлическими сводами. Из глубины толпы к краю протолкался некто такой же тощий, грязный и заросший, как остальные:

— С ума сошли, господин лорд-стратег? — Тон сочился сарказмом. — Что прикажете с ними делать — идти на тех мотхов, что обсели пригород? — Мужчина кивнул куда-то в сторону, явно имея в виду таммеры. Сигетнар поморщился.

— Ну так прикажите им разойтись и спасаться. Я дотащил вас до Оньяра, больше у меня нет на вас времени. Только имейте в виду — мотхи обсели не пригород, а весь Таондар. Учтите это и не дайте себя поймать.

Он отвернулся, жестом позвал за собой Леферию, Фелда и отрешенного, как призрак, Фодата и зашагал к выходу. По толпе побежал, все усиливаясь, ропот, но никто не выкрикнул ни слова вслед.

На улице рассвело. Вокруг станции не было ни следа леса. Зато над самым туннелем, стенка к стенке, возвышался трехэтажный дом. С другой стороны туннеля, точно на противоположном берегу гротескной выпуклой реки, стояли скрюченные деревья. Часть веток кто-то обкорнал до самого ствола — над «рекой» не нависало ни единого побега. Отойдя от станции на десяток шагов, Леферия осмотрела на все это со стороны. Впечатление было удручающее. В Хадрате для общественного транспорта прокладывали выделенные дороги и монорельсы, а этот туннель втиснули в тихий зеленый дворик искусственно. Будто с неба свалилась какая-то дрянь и перегородила проход.

— Как вы умудрились не заметить? — вырвалось у Леферии. — Оно ведь не появилось из ниоткуда! Мотхи строили все это! Люди каждый день наблюдали!

— Я не вижу здесь людей, — ответил Сигетнар. — А ты видишь?

— Это таммеры. Жители наверняка прячутся…

Гул таммеров не нарастал и не удалялся. Все еще держа рукоять кинжала с тактильным анитриггером, Леферия с удивлением обнаружила, что почти не замечает воздействия. Что это — привычка? Антитриггеры действительно работают? Или мотхи концентрируются на чем-то другом, а до пригородов доходят только отзвуки?

А вокруг и впрямь царило безлюдье. Ни души. Ни намека на разговоры, возгласы и смех. Ни звука от проезжающих машин. Квартира Сигетнара в Оньяре пряталась далеко от центра, в доме с толстыми стенами, укутанном в пушистые кусты и деревья, точно в вату, но даже там гул машин не стихал ни днем, ни ночью. Здесь же тишину нарушал лишь шум листвы. Пригород больше не напоминал лес, но стоило закрыть глаза — и лес незримо обступал со всех сторон.

— Прячутся. В нашем благословенном краю прячется много разных чудес… — криво усмехнулся Сигетнар. Казалось, зрелище туннеля, устроившегося посреди двора, причиняет ему почти физическую боль. — Фодат, они в Оньяре?

— Мотхи… ждут… нас, — медленно произнес маг. — Этот звук — их информационная среда. Они ловят его колебания и ищут нас… Я пока обманываю его.

Сигетнар кивнул и направился к тропинке меж домами.

Узкую улочку золотили утренние лучи. Они украдкой проникали сквозь пену листвы, обвивали провода над дорогой и брызгами отражались от окон. Ветер нес сырую прохладу, земля дышала сыростью, и Леферия поплотнее запахнула куртку на груди, радуясь, что не бросила лишнюю одежду в Скахсе. Трехэтажные дома дремали, укрытые раскидистыми кронами деревьев вдоль тротуаров. На обочинах то здесь, то там прикорнули машины. Сигетнар подошел к первой попавшейся и принялся вскрывать замок ножом.

— Шевелись, — буркнул Фодат и снова впал в оцепенение.

Дверца поддалась. Сигетнар склонился над панелью управления, завел мотор, взглянул на небольшой экран и запрыгнул на водительское сиденье. Миг спустя со щелчком открылись задние дверцы.

— Мы вернемся в Управление безопасности? — спросил Фелд.

— Да.

Фелд молча взглянул на Леферию, и она поняла, что он пытается сказать. В Управлении безопасности остались все компоненты для ядов. Вернуться в Хадрат мешало только то, что Леферия до сих пор не отравила Сигетнара… Схватка мятежных боевых магов с Анакатом и Ложей Былого, без которой наверняка не обошлось, была не главным.

— Мотхи заняли Оньяр?

— По всей видимости, да.

Мотор взревел, и мобиль рванул вперед с такой скоростью, точно собирался вот-вот взлететь. Теперь Леферия избегала смотреть на Фелда. Ей требовалось подумать. Отравить Сигетнара, хотя она не так давно решила этого не делать… С каким удовольствием она отравила бы Анаката Великого и всю Ложу Былого! Но чтобы добраться до них, нужно было попасть в Хадрат, а попасть туда живой она не могла, не отравив Сигетнара. Круг замкнулся. Она с самого начала ходила по кругу.

Оставить все как есть, не лезть акуле в пасть и не трогать Ложу Былого… Но если после ракетного удара погибнут все мотхи до единого, Анакат и присные найдут другой способ добраться до Таондара. И войны в Геолисе прекратятся лишь тогда, когда вокруг Таондара останется выжженная земля. Или когда он падет, что вероятнее. Сидеть все это время в Оньяре Леферии хотелось еще меньше, чем травить Сигетнара.

И она уставилась в окно и бездумно провожала глазами мелькающие мимо здания, так и не удостоив Фелда взглядом.

* * *

У городской стены звуки таммеров стали отчетливее. Теперь их уже не получалось игнорировать. Леферия держалась за рукоять кинжала, не сводила глаз с отделки салона мобиля — узкие полосы с алхимическими звездами и черепами — и изредка беспокойно поглядывала на Сигетнара, который был вынужден следить за дорогой. Но тот пока не проявлял признаков паники…

Открытые ворота без охраны показались дверцей заботливо расставленной ловушки. Факелы-антитриггеры на въезде не горели.

— Они нас еще не заметили? — не оборачиваясь, спросил Сигетнар. Фодат ответил не сразу:

— Нет. Я латаю… дыры… заметаю след от машины в их информационном поле. Быстрее…

— Продержался всю ночь — потерпишь еще десять минут, — бросил Сигетнар, и мобиль прибавил скорость.

Мимо пронеслись пустые — или кажущиеся пустыми? — блокпосты у ворот, заросшие зеленью въезды в переулки. Замелькали редкие машины, но все же дороги были полупустыми. Леферия почувствовала, что сейчас завизжит, и поспешно уставилась на антитриггеры. От черепов уже рябило в глазах, смертельно хотелось выглянуть в окно и понять, что творится на улицах, но навеянный страх тут же натягивал поводок.

Мобиль обгонял немногочисленные машины, увиливал от встречных, и всех в салоне швыряло из стороны в сторону. Фодат что-то шипел сквозь зубы, а пару раз Леферии показалось, что от его лица исходит сияние. Она списала это на иллюзию бокового зрения. Антитриггеры уже помогали плохо. Звук таммеров был осязаемым и затягивал город, как густая липкая паутина.

Заложив очередной вираж, мобиль нырнул в туннель — за окнами потемнело. Факелы не горели и здесь. Их сменили тусклые лампы — а может, и не лампы, может, неверный вспыхивающий свет испускали только фары.

Машина вдруг сбавила скорость, а Сигетнар негромко выругался. Леферия вскинула глаза и увидела, что он смотрит на узор из антитриггеров.

— Далеко еще?

— Рядом…

— И что ты сделаешь, если Управление безопасности уже заняли мотхи? — поинтересовался Фелд.

— Управление — волшебное место, — выдохнул Сигетнар. — Там случаются чудеса…

— Бредит, — прокомментировал Фелд. — Рагдонский туннель далеко?

— Рагдонский туннель здесь в сторонке, но твоя персональная карета туда не едет, юный принц, — сквозь зубы ответил Сигетнар. Мобиль взревел, проскальзывая меж двумя грузовиками, и ввинтился в поворот. Позади что-то громыхнуло, и застрекотали двигатели. Леферия оглянулась — грузовики неслись следом. Спасало то, что они оказались медленнее. Она не видела, кто за рулем, но знала — мотхи нашли беглецов.

— Стрелять кто-то умеет? — спросил Сигетнар. Он тоже видел грузовики. — Будем выходить из машины — может быть, придется…

Он ощупью вытащил пистолет из кобуры на поясе и сунул его на заднее сиденье. Леферия взяла оружие. Оно тяжело легло в руку, неуклюжее и массивное, совсем не такое, как хадратские пистолеты-«пираньи» у знати.

— Отстреливаться от таммеров? — скептически уточнил Фелд. Ему не ответили.

Свет ударил по глазам неожиданно. Леферия дернулась и выглянула в окно — как раз чтобы увидеть, как машина проносится между стеной и металлической оградой, едва вписавшись в проход, а затем сворачивает во двор знакомого тюремного здания.

Мобиль остановился напротив закрытой двери. Сигетнар порылся в кармане и достал нечто вроде пульта.

— Постарайтесь не потерять сознание и не сбежать в кусты, пока я буду открывать, — напутствовал он, и дверцы мобиля поднялись, выпуская пассажиров.

Терять сознание? Это еще поче… Леферия не додумала. Снаружи звук таммеров стал еще назойливей. Еще более вездесущим, хотя как вообще можно представить нечто более вездесущее? Показалось, что она попала под воздушный пресс. Дверь Управления безопасности, а затем и само Управление, и Хадрат, и мотхи, и Ложа Былого, и Фелд, и Сигетнар — все и вся потеряло значение. Хотелось только бежать куда глаза глядят, и Леферия даже начала оглядываться в поисках… кустов? Да неважно, любого надежного укрытия… Проклятье, нужно сопротивляться! Прятаться нужно в Управлении, там… Тут дверь наконец открылась. Леферия ввалилась в здание одновременно с остальными беглецами, толкаясь плечами, и замок успокаивающе лязгнул за спиной. Лишь теперь во двор въехали отставшие грузовики.

Гул никуда не исчез, зато панику как рукой сняло. Особо мощные антитриггеры? Но их здесь вообще не было. Леферия только сейчас это заметила. Ни следа набивших оскомину узоров ни в пустынном холле, ни в остальном здании. И ни следа ужаса, от которого хотелось немедленно спрятаться, съежившись, согнувшись пополам и обхватив себя руками.

— Мапатт-тхар, — буркнул Сигетнар и потряс головой. — Одной проблемой меньше… Вернемся за оружием. Не думаю, что в командный пункт нас пропустят так же легко.

— Почему здесь не действуют таммеры? — изумленно спросил Фодат. Он глубоко дышал, с интересом оглядывался и напоминал смертника, которому отменили казнь. О недавнем напряжении говорила только легкая дрожь в руках.

— Потому что это волшебное место, — Сигетнар неожиданно зло усмехнулся. — Здесь постоянно распыляется антидот против станнеки и искусственно вызванного страха. Через кондиционеры воздуха. Когда их отключат, таммеры будут действовать очень хорошо. Кстати, это экспериментальное средство, которое мы получили при переработке вашей магии.

— Полезно, — пробормотала Леферия, вспоминая, как в императорском дворце магией подогревали звидт, левитировали мусор до мусорной ямы и ставили соперницам пятна на платье.

Раздалось негромкое шипение, переходящее в металлический скрежет. В холле тут же стало темно. Ругнувшись, Сигетнар щелкнул пультом, и под потолком зажглись электрические лампы. Они осветили непроницаемые стальные жалюзи, разом закрывшие все окна.

— Мотхи впустили нас сюда, как в ловушку? — понимающе поинтересовался Фелд.

— Да, — ответил Сигетнар, бросаясь к арке, ведущей в коридор. Остальные последовали за ним. — За нами придут, как только поймут, что толку от таммеров чуть. Вернее, я надеюсь, что придут.

Кабинет, где каких-то полтора суток назад они собирались в Мальясскую пустыню, располагался на первом этаже. Едва оказавшись там, Леферия схватила свои сумки с ингредиентами. Осмотрелась, поняла, что Сигетнар копается в шкафах, выбирая оружие, и тоже принялась рыться в сумке. Найти бы распылитель да простенький парализующий яд, ведь брала же с собой… Таондарскому оружию она не слишком доверяла. Судя по всему, оно стреляло простыми кусочками металла, а раз так, то много ли от него толку?

— Надеешься, что придут? — переспросил Фелд.

— Могут просто отрубить электричество, и все таммеры будут наши, — Сигетнар вынырнул из недр шкафа и бросил ему пистолет. Затем сунул такой же Фодату. Подумал, снова зарылся в шкаф и извлек массивный фонарь. — Леферия, не бросай оружие. За мной, к лифту, быстро!

До лифта пришлось бежать еще пару минут. Его запрятали в самую сердцевину здания, во внутренний холл без окон. Когда лифт уже громыхал в шахте, послышались отдаленные щелчки и топот десятка ног.

— Это за нами, — сообщил Сигетнар, держа пистолет наготове. — Только они думают, что мы валяемся где-то в коридоре готовенькие… мы бы и валялись, таммеры действуют быстро.

— Если они отключат электричество, пока мы будем в лифте, мы застрянем, — заметил Фелд. Леферия устало вздохнула. Все-таки у него был талант говорить очевидные вещи в самое неподходящее время.

— До сих пор не отключили — значит, еще не нашли щиток…

Дверь лифта открылась, прервав Сигетнара на полуслове. Он торопливо втолкнул туда Фелда, стоявшего ближе всех, за адвокатом запрыгнула Леферия… И в холл начали вбегать мотхи.

Фодат и Сигетнар очутились в лифте за пару мгновений до того, как первый мотх вскинул арбалет. Сигетнар выстрелил по арбалету. Мотх взвыл, и дверь закрылась. Что-то забарабанило в нее с той стороны. Лифт дернулся и словно провалился вниз.

— Ты разве не на крышу собирался? — удивился Фодат.

— Что бы я там делал — красиво убился? — Сигетнар следил за тем, как сменяются цифры на дисплее лифта. Минус один, минус два, минус три… — На подземных этажах переходы между корпусами. И ход к ближайшему оньярскому командному пункту.

Лифт, вздрогнув, остановился на отметке «минус четыре». Двери раздвинулись, и Леферия поспешила выкатиться наружу. Перспектива оказаться взаперти на нижнем уровне виделась более привлекательной, чем оказаться взаперти в лифте. Больше простора.

Они очутились на небольшой площадке. Гладкие стальные стены пустовали — ни указателей, ни схем. Напротив тускло поблескивала очередная закрытая дверь. Сигетнар нажал на кнопку на пульте, и она отворилась. Впереди в темные глубины подземелья тянулся бесконечный коридор.

И тут погас свет.

— Добрались все-таки, — Сигетнар шагнул во мрак, а в следующий миг зажегся фонарь. — Пойдем, здесь рядом.

Шаги отдавались под потолком легким эхом. Время от времени на пути попадались какие-то двери, а конец коридора так и не проступил из темноты — до него не доставал даже яркий луч фонаря. Звук шагов мешал прислушиваться, не бегут ли следом мотхи. Хотя должны бы. Ведь намного логичнее сначала спуститься за беглецами самим, а потом отключать электричество, отрезая себе самый удобный путь к преследованию… Словно в ответ на мысли Леферии, свет за спиной замигал, а в шахте лифта что-то лязгнуло.

Нужная дверь не отличалась от десятка тех, что остались позади. Замок долго скрежетал, точно внутри возился кто-то живой. Когда он наконец открылся и Леферия увидела, какой толщины слой металла, из которого сделана дверь, то некоторое время ошарашенно моргала. Крепость, настоящая крепость… Но что в этом толку, если мотхи уже в пути?

Сигетнар метнулся к одному из многочисленных пунктов и дернул за какие-то переключатели. Свет в коридоре погас.

— Отлично, — Сигетнар вздохнул с явным облегчением, прислушался к наступившей темноте и запер за спутниками дверь. — Перекрыл мотхам электричество. Отсюда можно. Пункт на генераторе, его хватит надолго.

Отчего-то это прозвучало совсем не успокаивающе.