«Копкейк» (джен)

— Вчера мэр Поллард официально заявил о вашей отставке. Вы знали заранее или это стало для вас сюрпризом?

Деклан Кидд постарался незаметно сделать глубокий вдох. Будучи шефом полиции своего родного городка под названием Шеон уже пятнадцатый год, он всегда честно отвечал на вопросы журналистов. Все эти годы он строго следил за всем, что происходило на вверенной ему территории, стойко удерживая нейтралитет между мафией под одним боком и политиками под другим. Пока мэр, этот старый ублюдок Бенджамин Поллард, не решил его убрать. Посмеиваясь, отправить Деклана в его сорок четыре года на пенсию, чтобы сделать шефом полиции своего зятя. Конечно... Конечно, Деклан не знал об этом заранее.

— Сюрпризом.

Сохранять на пресс-конференции невозмутимый вид было легко, врать — чертовски трудно. Деклану казалось, что от этого он словно теряет себя, забывает, кто он такой на самом деле. Но не это волновало его больше всего, а то, что он знал, что не будет бездействовать, не уйдет покорно домой, чтобы остаток жизни провести на диване с телевизором и выпивкой. Но не отличаясь предсказуемостью, Деклан и сам не знал, на что он пойдет в эти отведенные ему мэром последние девяносто дней.

— Вы знаете имя своего преемника?

Чейз Холден.

— Нет. Я сделал свою работу и сдаю пост.

— Отставка в сорок четыре года — это слишком рано. Вы пытались оспорить это решение мэра?

— Приказы исполняются, а не оспариваются.

Погрязший в коррупции Поллард всегда делал все бесцеремонно, нагло, без предупреждения. Безупречный внешний вид и не сходящая с лица белоснежная улыбка делали его в глазах горожан идеальным. И только Деклан знал, что на самом деле это улыбка вечно голодного хищника. Казалось, еще одна-две коррупционные схемы, и в глазах Полларда уже открыто загорится демонический огонек. В кино влиятельные злодеи, контролирующие город, играли с судьями в гольф. Поллард играл с ними в теннис, и на этом отличия заканчивались.

— Могли ли стать причиной всему этому ваши личные взаимоотношения с мэром?

— Конечно.

Мэр уже дошел до того уровня, где честный коп — враг, а не помощник. Он знал, что горожане ни одного шефа не любили так, как Кидда, и попросил его не предавать их и посидеть оставшиеся дни тихо, ни во что не впутываясь, чтобы так же тихо, героем, уйти. В этот момент Деклан понял, что мэр знает и кое-что еще.

Немногим раньше Деклана уходил в отставку и его заместитель, Мейсон Ирвин. Деклан знал Мейсона тридцать лет, и двадцать из них тот осознанно нарушал закон, даже несмотря на то, что с определенного момента каждый украденный доллар стал приносить ему больше страданий, чем радости. На него написали доносы, и в итоге разразился крупнейший в истории Шеона коррупционный скандал. Конечно, сам факт взяток доказать не удалось, но все равно всем стало ясно, что дни Ирвина в полиции сочтены. Деклан уже с трудом узнавал старого друга. От бравого офицера не осталось и следа — он увядал под грузом общественного давления и нестерпимого стыда. Но друзья всегда остаются друзьями, и как бы ни относился к коррупции Деклан, Мейсона сейчас ему было жаль. Однако за все эти годы махинаций тот успел заработать себе столько, что до конца жизни уже мог не шевелить даже пальцем, в то время как Деклан на чистую честную зарплата шефа имел лишь небольшой домик да старый пикап, который с каждым днем заводился все с большим трудом. Деклан прекрасно понимал, что спорить с мэром бесполезно и бессмысленно — ровно через девяносто дней путь в полицейский участок будет ему закрыт.

Мейсон, протягивая лист бумаги, на котором были написаны имена тех людей, которые «помогли» ему накопить деньжат на безбедную старость, не спрашивал, почему Деклан согласился на все это, он лишь спросил:

— Почему полмиллиона, Дек? Почему не миллион?

— Потому что все хотят заработать миллион. Решил попробовать что-то новое.

— Дек... Я помню наш уговор, но я хотел бы добавить в список еще одно имя. Натаниель Фрай.

— Фрай?

Это имя знал каждый в городе, но мало кто мог объяснить, кто это такой на самом деле. В неприметном пожилом мужчине, неизменно носящем старомодные джинсы и вязаные свитера, жертвующем на благотворительность, изредка посещающем светские банкеты, в страстном охотнике и поэте-любителе сложно было опознать руководителя старейшей и могущественнейшей преступной группировки. Натаниель следовал порядкам, установленным еще его прадедом, — Фраи редко опускались до банальных убийств и ограблений. Они делили сферы влияния между группировками поменьше, давали защиту тем, кто в ней нуждался, договаривались с официальными органами, если того требовало дело. Они были больше контролирующей стороной, чем непосредственными участниками. Но порой их почтительный подход усыплял бдительность. Два года назад один торговец оружием решил расширить свой бизнес на соседние территории, не получив на это разрешения, и вся его семья поплатилась за это. За четыре недели Фраи убили тридцать одного человека, включая стариков, женщин и подростков, и они сделали все, чтобы об этом написали в каждой газете.

— Нет, Мейсон, мы договаривались! Это никогда меня не касалось, и сейчас касаться не будет!

— Прошу, выслушай меня. У меня есть кое-какие обязательства...

— Твою ж мать, Мейсон! Я только час назад сказал на пресс-конференции, что полиция не работает с мафией!

Деклан с силой захлопнул дверь кабинета Ирвина, напугав сидевшую в приемной Эмму.

— Никого ко мне не пускать, — сказал он ей и скрылся в своем кабинете.

 

В жизни Деклана все самые банальные вещи происходили самым небанальным образом. Например, обычно жены, прежде чем уйти из дома, закатывают скандал или как минимум устраивают серьезный разговор, но Джейн просто исчезла. Обычно родители жены всегда обвиняют мужа в том, что он сделал их дочь несчастной, но мать Джейн, Элис, поддержала Деклана. Про мужчину, с которым теперь жила Джейн, Деклан знал только то, что он годился ей в сыновья. Говорили, ему лет двадцать, и говорили, он очень обеспечен. Из всех возможных фактов, которые может знать мужчина о любовнике своей жены, Деклану достались самые болезненные.

Он хотел найти ее и поговорить. Просто спросить: «Почему?». У них практически не было ссор, Джейн всегда крепко обнимала его, когда он возвращался с работы, и бегло внимательно осматривала — не ранен ли. Но ее мать сказала, что она сама найдет сбежавшую в неизвестном направлении дочь, образумит ее и убедит встретиться с Декланом, а он все это время должен сидеть тихо, чтобы не испортить все своим вмешательством. Что еще можно было испортить, Деклан уже не понимал. Лишь хотелось не то плакать, не то дико хохотать от всей этой безумной ситуации — шеф полиции доверил поиски своей жены старушке, вооруженной телефонной книгой.

Первый месяц после ухода Джейн он вечерами слонялся по пустому дому, в тишине и темноте. Второй месяц сидел на диване перед выключенным телевизором. На третий месяц он стал допоздна оставаться в участке, чтобы как можно меньше времени проводить в опустевшем доме. Их двадцатичетырехлетний сын давно перебрался в город побольше, поступил в университет, умудрился жениться на дочери какого-то богача и укатил с ней в семимесячный свадебный тур, прихватив с собой несколько друзей и младшего брата.

«Джейн, если ты меня разлюбила, я не буду добиваться от тебя невозможного. Просто не дай мне погибнуть, ладно?»

* * *

Через пару дней, в воскресенье, раздался стук в дверь. Деклан поднялся с дивана с глупой надеждой, что это Джейн, но на пороге он увидел Мейсона с двумя крепкими парнями за спиной.

— Извини за неожиданный визит, Дек, но мы можем поговорить? Они останутся снаружи.

Деклан молча шагнул назад, и Мейсон зашел в дом и закрыл дверь.

— И давно ты ходишь с телохранителями? — спросил Деклан, проходя в кухню.

— Это люди Фрая, Дек, — голос Мейсона был глухим и бесцветным.

— М-м-м. Значит, теперь появляешься на людях в обществе мафии?

— Я сегодня улетаю. Навсегда. Мы больше не увидимся, Дек, у меня будет новое имя, новые документы, новая биография. Все новое. Просто заберу Гленн и девочек и исчезну отсюда.

— А твои мафиозные друзья, — Деклан повернул голову к окну, — как к этому относятся?

Мейсон вздохнул и, казалось, попытался сильнее вжаться в стул.

— Поэтому я здесь, Дек, — дрожащим голосом заговорил он. — У меня обязательство перед ними. Они узнали, что я хочу уехать, и потребовали закрыть контракт сегодня же. А был контракт до конца года...

— Контракт? Серьезно? — усмехнулся Деклан. — Это теперь так называется?

— Не надо, Дек, — взмолился Мейсон. — Сейчас уже не до этого. Им нужен свой человек в полиции. Я не могу просто вернуть им деньги, с мафией это не работает. Если кто-то, кому я доверяю, не прикроет меня, мне конец. Ты меня знаешь, если бы я не боялся обнаружить своих девочек изрезанными на части, я бы не пришел.

Деклан прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Хотелось выдать Мейсону целую тираду на тему «Надо было думать раньше о своих девочках», но он сдержался и не стал его этим мучить. В любом случае то, что совершил Мейсон, и так будет мучить его до конца его дней. И особенно эта просьба.

— Если я не улажу все дела с ними в ближайшие часы, они начнут убивать. Меня, мою семью, всех моих дальних родственников. Боже, Дек, я даже не знаю, кого они еще могут убить.

— Дай им мой номер и скажи, что дело улажено. И не звони мне, я не хочу больше ни видеть, ни слышать тебя. Убирайся!

— Дек, спасибо! Я...

— Убирайся нахуй из моего дома! — рявкнул Деклан, буквально вышвырнув Мейсона на улицу.

Рухнув обратно на диван, он прикрыл ладонью глаза, словно ему было больно видеть дневной свет. Он старался не думать о том, что произошло, все равно такое сложно осознать. Деклан был самым популярным шефом полиции за всю историю города, и он частенько думал об этом не без удовольствия. Однажды в газете про него написали «Он ловит преступников», и это была самая высокая похвала, которую мог получить коп в Шеоне. И вот он, коп, который ловит преступников, согласился помогать мафии, рискуя однажды обнаружить на пороге своего дома сумку с частями тел своих детей. «Эй, помните того копа, который ловил преступников? Оказывается, он был мафиозной шлюхой». И все ради того, чтобы один коррупционер смог сбежать из страны. Ну как такое понять? Может, и к лучшему, что Джейн ушла и сыновья сейчас где-то на другом конце света...

* * *

«Восемь из десяти».

Такого принципа придерживался Деклан. Он позволял своим сотрудникам замять два дела для того, чтобы они смогли раскрыть оставшиеся восемь. «Восемьдесят из ста. Восемьсот из тысячи». Деклан гордился такой статистикой. Час назад он получил снимок, на котором была запечатлена семья Ирвина, поднимающая по трапу самолета. Конечно, их могли убить через мгновение после того, как сделали снимок, но Деклан знал, что Фрай этого не сделал. Но это не было и доказательством того, что Мейсон и его семья живы. Деклан мог расценить это только как выстрел стартового пистолета. Уже час, как он «официально» мафиозная сучка. И теперь он должен постоянно бояться за свою жизнь, за жизни своей жены и детей, но сидя за столом в своем кабинете, Деклан думал только о том, что теперь станет с его принципом «Восемь из десяти».

Поморщившись от резкого телефонного звонка, Деклан снял трубку.

— Кидд.

— Доброе утро, Деклан Кидд.

— Кто это? — риторический вопрос. Деклан с первой секунды понял, кто ему звонит. Но хотелось тянуть время, хотелось хоть на минуту, но оттянуть первое задание для новой мафиозной шлюхи.

— Да, мой голос тебе еще не знаком, Деклан, но если бы я сейчас вошел в твой кабинет, ты сразу узнал бы меня. Так, словно я член твоей семьи.

Деклан невольно впился взглядом в дверь.

— Хотя даже лучше. Член семьи — например, жена — может предать. Верно?

— Предпочитаю не разговаривать с людьми, которые отказываются представиться, — Деклан видел себя рыбой, которая попала в сеть, но продолжала судорожно дергаться и извиваться в слабой надежде спастись. Конечно, они все о нем уже знали.

— Ладно, Деклан, ты уже не в том возрасте, чтобы так отворачиваться от незнакомцев. Но если ты настаиваешь, то можем познакомиться официально. Привет, Деклан Кидд. Я Натаниель Фрай. Всегда будь на связи. Начинаем сегодня же.

* * *

Деклан быстро возненавидел телефон. Каждый звонок вызывал в нем дрожь и ярость. Фрай звонил и сообщал время и место, и он не должен был допустить, что при поступлении вызова туда отправятся полицейские. Во-первых, это сорвет грязную операцию Фрая, и что Деклан получит за это в ответ, ему было прекрасно понятно. А во-вторых, приехавшие полицейские, скорее всего, будут убиты людьми Фрая. Деклан не хотел терять ни родных, ни подчиненных, поэтому четко контролировал вызовы в указанное время и уводил патруль в другое место.

Но помимо Фрая стали поступать звонки и от других людей. Предприниматели, местные знаменитости или даже руководители фабрик — десятки людей. Кому-то требовалось припугнуть конкурента, кому-то — прикрыть нелегальный груз, а кому-то — и просто развлечься с парнем в полицейской форме.

Личный счет Деклана мигом стал расти, но это не приносило ему радости. За каждый «левый» вызов он платил своим парням, но и знал, что рано или поздно это может выйти ему боком.

Так, относительно тихо, прошел его первый месяц из трех. Но вскоре в городе стали происходить странные вещи.

Жители Шеона уже привыкли ко многому. Избитый прохожий, ДТП, кража — все это воспринималось горожанами как банальность. И когда в начале ноября по пути на работу Деклан заметил толпу людей, сразу понял, что случилось что-то серьезное. Что вообще могло выбить из привычной колеи тех людей, что с легкостью переступают через труп, если он преграждает путь в кофейню?

Оказалось, для этого достаточно обклеить грузовик листовками. Или облить тротуар свиным жиром. Или облепить вход в мэрию страусиными перьями.

Ответственность за эти странные акции на себя взял человек под псевдонимом Робеспьер. Никто не знал, кто он и чего хочет, но именно эта помесь детских шалостей и дешевой театральности напугала людей. Все знали, зачем в Шеоне кому-то грабить и убивать, но никто и представить себе не мог, зачем красть в зоопарке льва и запирать его в клетке в зале суда. Но не только появлением неизвестного «революционера» ознаменовалось начало ноября.

Однажды утром Деклан увидел подъехавший к его дому автомобиль. Новый, дорогой автомобиль. Вышедший из-за руля парень сказал Деклану, что сегодня он будет его водителем, но прежде чем отвезти его на работу, он доставит его в еще одно место. Спустя полчаса езды Деклан увидел впереди помпезное жилище Фрая. Сложно было не узнать это ранчо, десятилетиями не сходящее с газетных полос, но мало кому удавалось подобраться к нему ближе, чем на несколько километров. «Что же, мне повезло?»

Охрана провела Деклана в какую-то комнату, где в одном из вычурных кресел с красной обивкой и высокой спинкой сидел сам Натаниель Фрай.

— Не думал, что вы любите личные встречи, — сказал Деклан, опускаясь в кресло напротив.

— Только если мне приятна компания.

— А вам приятна моя компания? — усмехнулся Деклан.

— Ты оказался очень интересным человеком, Деклан. Я даже восхищен.

— Боюсь, что я не совсем понимаю...

— Ирвин все мне рассказал. Я знаю про полмиллиона, знаю про твой план.

— Не представляю, что он вам рассказал, но уверен, вы не так поняли... — Деклану не нравился этот разговор, совсем не нравился. Еще не хватало, чтобы глава местной мафии решил, что Деклан намерен его использовать в каких-то своих целях.

— Я с детства люблю охоту, — перебил его Фрай. — Я долго вырабатывал в себе главное для охотника качество — терпение. Умение дождаться нужного момента. Вот смотришь на оленя и понимаешь — он твой. Ты уже решил, на какие блюда пойдет его мясо и куда ты пристроишь рога. Но чтобы получить оленя, нужно ждать. Сидеть в кустах и не шуметь. Кто-то будет говорить, что охота — это сложное ремесло, окутанное тайнами древнее мастерство. Чушь. Чтобы получить оленя, надо просто сидеть в сторонке достаточно долго и точно определить момент, когда необходимо выстрелить. Я научился этому, научился терпению. Но до тебя, Деклан, мне далеко. Всем до тебя далеко. Пока одни учатся задерживать дыхание и не шелестеть листвой, ты сам стал листвой. Ты превратился в куст, вокруг которого олени десятилетиями плодились и размножались, но все это время ты держал ружье наготове.

— И все-таки... — снова начал Деклан, краем зрения следя за стоящими неподалеку охранниками.

— Уверен, я все правильно понял. И знаешь, я ведь могу прямо сейчас дать тебе полмиллиона наличными, но я не хочу оскорблять тебя, Деклан. Если бы я выслеживал добычу пятнадцать лет, я бы не хотел, чтобы кто-то пристрелил ее вместо меня.

 

Когда спустя час Деклан сел за свой стол, то понял, что от многих старых привычек ему теперь придется отказаться. Нельзя отключить телефон, нельзя спать до обеда, нельзя взять отгул и уехать на рыбалку. Но главное — теперь нельзя держаться в стороне от вещей, которые его не касаются. Потому что вещей, которые его не касаются, больше не осталось.

— Кидд, — рявкнул он в трубку, сорвав ее с телефона, как только он звякнул.

— Деклан, это Элис, — услышал он голос матери Джейн. — Ничего, что я звоню на работу? Можешь говорить?

— Да. Есть новости? Вы нашли ее?

— Нашла. Ничего шокирующего, она живет со страховым агентом из пригорода, ему двадцать три. У него еще такая машина смешная, как...

— Вы говорили с ней? — перебил ее Деклан. Ему было совершенно насрать, какая машина у того ублюдка.

— Я говорила, да, а она все время плакала. Боже, она последний раз так рыдала, когда в старшей школе ее бросил...

— Она вернется? — снова перебил Деклан.

— Конечно, но ей нужно время.

— Время? — Деклан, взвинченный разговором с Фраем, едва себя сдерживал. — Она недотрахалась с этим своим страховым агентом или что?

— Вообще-то, Деклан, мы сейчас говорим о моей дочери.

— Я знаю, — он шумно выдохнул. — Просто... я хочу, чтобы она поскорее вернулась, — тише добавил он. Сейчас Джейн нужна была ему как никогда. Ему чертовски не хватало ее поддержки.

— Уверена, я устрою это. Надо только потерпеть и дождаться моего звонка. Понимаю, что тебе тяжело, Деклан, но сейчас нужно просто быть терпеливым.

— Терпеливым, — тихо протянул Деклан, вспоминая слова Фрая.

— Деклан?

— Да?

— Тебе нужны деньги?

— Что, прости?

— Ну, в газетах пишут о твоей отставке, и с Джейн с деньгами у вас было не очень, и я подумала, может...

— О боже! — Деклан с грохотом вернул телефонную трубку на аппарат. Это было уже слишком.

* * *

По долгу службы Деклан часто получал доносы. Эти личные мольбы — плач обиженных, стон неудачливых, вой завистливых, крик оскорбленных. Все эти доносчики почему-то верили, что шеф просто поверит им на слово, что он настолько любит свою власть, что, почитав клочок бумаги, кинется вершить судьбы людей, не проверяя достоверность информации. Деклан частенько даже не дочитывал подобную чушь до конца. Сегодняшний донос он хотел скомкать и выбросить в мусорную корзину, прочитав одно только обращение к нему: «Мой милый копкейк», — но его остановило лишь то, что у этого доноса, в отличие от всех остальных, была подпись. Робеспьер. Мало того, донос оказался на одного из клана Фрая, что само по себе уже было сродни самоубийству. В письме было напрямую указано, что связывает Аарона Фрая и молодого банкира Чарльза Селлерса. Дочь Аарона, умница и красавица Анна, очень приглянулась Чарльзу, но взаимностью ему не ответила. За что он, однажды вечером подкараулив ее после учебы, затащил в свою машину и изнасиловал. Потом отвез ее домой и пригрозил, что, если вякнет хоть слово, то же самое он сделает с ее матерью. Но Аарон все же сумел вытрясти из дочери правду о случившемся и, конечно же, решил отомстить. Он заведовал транспортным обеспечением клана Фрая, имел доступ к незасветившимся тачкам, был в курсе любой доставки, задержки, пробитого колеса или сломанного «дворника». Банкир Селлерс был слишком важен для семейного бизнеса Фрая, и Аарон, как бы ему ни хотелось, не мог просто подойти посреди бела дня к Чарльзу и всадить ему пулю в голову. Поэтому он, предупредив Натаниеля, устроил все как полуночный наезд пьяного водителя, который тут же смылся с места преступления.

Деклан еще раз посмотрел на подпись. Никто не станет присваивать себе имя уличного клоуна, отправляя донос на могущественнейшую группировку, а значит, этот самонадеянный психопат представляет собой нечто серьезное.

* * *

Обещанного звонка от матери Джейн Деклан так и не дождался, но однажды, вернувшись домой за полночь, он обнаружил Элис на крыльце своего дома.

— Ты всегда так поздно возвращаешься? — недовольно спросила она.

— Есть новости?

— Да, Джейн готова.

— Готова? Когда она возвращается?

— Не спеши, Деклан. Пока она готова поговорить, но это значит, что она готова и вернуться. Тебе лишь надо подобрать нужные слова. Ты сможешь?

— Я не идиот.

— Я не об этом, Деклан. Я проторчала здесь полночи не для того, чтобы ты огрызался.

 

Следующий день Деклан провел в полузабытьи. Он не пытался понять, почему Джейн назначила ему встречу посреди ночи в ресторане, в котором они никогда не были. Его волновало больше то, что он ей скажет. И как назло, нужные слова на ум не приходили. А еще Деклан думал, что Джейн готова к этой встрече не больше, чем он. Ближе к вечеру волнение его утомило — нужные слова придут тогда, когда он ее увидит. А если не придут, значит, так ему и надо.

В три часа ночи, припарковавшись на пустой стоянке у ресторана, Деклан вышел из машины и достал сигареты. Звук щелкающей зажигалки почти полностью приглушил шаги быстро приближающегося человека. Через мгновение Деклан почувствовал сильную боль, а еще через миг провалился в темноту.

 

Спустя две недели, вернувшись в участок сразу после выписки из больницы, Деклан максимально углубился в работу, чтобы не думать о том, что покушение на него было подстроено его женой или ее матерью. Приближался последний месяц его работы в должности шефа, и Деклан чувствовал, что это будет едва ли не самый тяжелый месяц.

Несмотря на то, что уже, наверное, практически все знали о том, что жена Деклана исчезла, он решил не привлекать к ее поискам кого-то из своих парней, а нанял частного детектива. А сразу после встречи с ним, прямо возле участка, у него состоялась еще одна встреча.

Нового главного помощника мэра, его правую руку, Эвана Барра, Деклан узнал сразу, а высокого мужчину с аккуратной бородкой видел впервые.

— Какое счастье, мистер Кидд, — заговорил мужчина, — что нам не пришлось искать вас по всему участку.

— Вас бы туда и не пустили. Кто вы?

— Лиам Гиерра. Бизнесмен. С моим другом, думаю, вы уже знакомы.

— И что же вам надо от шефа полиции?

— Уделите нам всего пару минут, мистер Кидд, но только давайте немного отойдем от участка. Здесь недалеко есть милое кафе, зайдем?

Деклан отнесся к этой встрече скептически. Что интересного может быть в беседе с шестеркой мэра и каким-то бизнесменом?

— В последнее время я так занят, что некогда посидеть вот так, в милой компании, — продолжил Гиерра уже в кафе.

— Ближе к делу, — нетерпеливо отозвался Деклан. — Я тоже занятой человек. Я уже слышу, как в соседнем квартале подростки грабят и насилуют старушку. Возможно, вашу тетушку.

— Что ж, мистер Кидд, как вы знаете, официальная работа моего старинного друга Эвана Барра — мешать вам жить, но он это не со зла, поверьте мне. В мэрии он инкогнито, а я не могу допустить, чтобы кто-нибудь хоть на секунду засомневался в его верности нашему мэру. Поэтому чтобы как-то сгладить эту неприятность я решил вам немного помогать.

— С чего бы это? — хмыкнул Деклан.

— Видите ли, Эван — не единственный мой шпион. Как и обещал, я занял у вас всего пару минут, больше не буду вам мешать.

Барр уже поднялся из-за стола и направился к выходу, в то время как Гиерра задержался возле Деклана.

— Будьте на связи, мой милый копкейк.

* * *

Новый заместитель Деклана, Райан Вейсс, как-то обмолвился, что знает одного очень сильного адвоката, и сейчас Деклан, понимая, что тучи на Шеоном сгущаются все сильнее, решил воспользоваться этим шансом. Он потребовал у Райна встречу с адвокатом, и тот пообещал устроить все в ближайшие дни, как только адвокат вернется с другого конца страны.

Тем временем телефон в кабинете Деклана не смолкал. Но однажды в трубке раздался незнакомый молодой женский голос.

— Мистер Кидд?

— Он самый.

— Меня зовут Нора Колон, я один из заместителей прокурора Шеона.

— Я чем-то могу вам помочь? — вздохнул Деклан.

— Даже не знаю, как это сказать, — Колон запиналась и явно была чем-то взволнована. — Просто... очень скоро я буду новым прокурором города.

— Скоро? — удивился Деклан. — Элизабет Бриггс совсем недавно переизбралась на новый срок.

— Да, но... но в феврале она подаст в отставку, у нее... у нее проблемы с сердцем, и поэтому остаток ее срока проработает выбранный ею преемник. И она выбрала меня. А я ведь всего два года работаю в прокуратуре. Здесь такой скандал поднялся, вы не представляете.

— Это все, конечно, очень интересно, мисс Колон, но какое я к этому имею отношение?

— Видите ли, миссис Бриггс сказала мне, что если я хочу изменить город к лучшему — а именно этого я и хочу, — то я обязательно должна познакомиться с вами. Она сказала, что вы самый порядочный человек в этом городе.

— Она явно преувеличила, — мрачно отозвался Деклан.

— Вряд ли, миссис Бриггс не из тех, кто преувеличивает, но... Простите, мистер Кидд, мне нужно бежать. Вы не против, если я... ну... если я вам еще позвоню?

— Не против, — со смешком ответил Деклан.

* * *

— Час назад позвонил какой-то чокнутый аноним и сказал, что Дантист снова взялся за дело, даже адрес нам назвал, — говорил сержант Хоган. — Думаю, звонил сам Дантист. Все-таки пять лет о нем не было ничего слышно, — он сверился с бумагами. — Это самый большой его перерыв.

Деклан стоял в маленькой спальне, на кровати лежал труп девушки, руки были связаны, лицо и шея все в крови. Почти двадцать лет полиция всей страны вместе с федералами пытаются поймать неуловимого серийного убийцу, которому пресса дала кличку «Дантист». Этот блядский маньяк оглушает и душит жертву, а потом рассверливает ей рот дрелью. Он всегда убивает несколько девушек в провинциальном городе, потом исчезает, а потом снова всплывает на другом конце страны. В Шеоне он впервые, и Деклан даже ловит себя на мысли, что он рад своей отставке — Дантист станет головной болью нового шефа полиции.

 

— Надеюсь, у вас есть серьезная причина звонить мне посреди ночи, — грубо произнес Деклан в трубку, когда в его доме ночную тишину нарушил громкий звон телефона.

— Простите, мистер Кидд, я... я лучше позвоню позже, — услышал он женский голос.

— Постойте, вы та девушка из прокуратуры? Нора Колон?

— Да, я хотела извиниться за тот разговор. Просто первое, что рассказала мне о вас миссис Бриггс, — вы очень мало спите, и я подумала... Боже, представляю, как все это выглядело... Занятому шефу полиции звонит девушка, чтобы сообщить, что она будет прокурором города. Чтобы просто поделиться новостью... Безумие!

— Не такое уж и безумие. Когда меня назначили шефом полиции, я думал, что если сейчас не расскажу это родным, просто сойду с ума. Тем более что меня окружало с полдюжины полицейских, которые хотели занять этот пост. Думаю, у вас сейчас похожая ситуация.

— Да я стала изгоем! Все решили, что это просто шутка, что миссис Бриггс решила таким образом кого-то наказать и в последний момент она назначит кого-то другого. Но я знаю, что это не так.

— Почему-то я тоже в этом не сомневаюсь, Нора.

— Поэтому я вам и звоню. Хотя понимаю, что это очень эгоистично. Наверняка ваша жена не в восторге от того, что вам посреди ночи звонит какая-то девушка.

— Мы... — Деклан с трудом мог это произнести. — Мы уже не живем вместе. Возможно, сейчас я самый одинокий человек в городе, и поэтому вы мне звоните. Чтобы поговорить с кем-то, кто еще более одинок, чем вы.

— Вы правы, мистер Кидд, — пробормотала Нора.

— Ну, вам повезло, есть кому звонить. Но вам придется звать меня Деклан.

— Деклан? Мне понадобится не один звонок, чтобы привыкнуть.

— Мы ведь никуда не спешим, правда?

* * *

— Как ты себя чувствуешь, Деклан? — прозвучал в трубке голос Фрая.

— Лучше всех, мистер Фрай. Тронут вашей заботой.

— Не подумай, что я сентиментален, но те дни, что ты лежал в больнице без сознания, я вспоминал нашу встречу. Это был очень интересный разговор, ты сказал, что ты настоящий охотник.

— Нет, мистер Фрай, — скрыв удивление, ответил Деклан. — Это вы назвали меня охотником.

— Да? Ну неважно. Важно другое. Ирвин много про тебя рассказал, но кое о чем он умолчал. Почему полмиллиона?

— Почему что?

— Почему ты хочешь заработать именно полмиллиона? Не миллион, не два, не три, не сто пятьдесят тысяч. Почему такая конкретная сумма?

Деклан вздохнул. Эти его полмиллиона не дают никому спокойно спать.

— Ну... я присмотрел домик в паре часов езды от Шеона. Я подсчитал, что, чтобы купить его, перевезти туда семью и все обустроить, мне понадобится пятьсот тысяч. Я не беру больше, чем мне нужно.

— Вот в чем дело. Знаешь, я прокручивал в голове множество вариантов, но ни один из них не оказался близок к истине.

— Вы разочарованы, мистер Фрай?

— Наоборот! Теперь я еще больше восхищаюсь тобой.

— Рад слышать, мистер Фрай. А теперь извините меня, но я хочу поехать домой и отоспаться, — не дожидаясь ответа, Деклан положил трубку. — Старый маразматик!

* * *

Очень быстро разговоры с Норой стали неотъемлемой частью жизни Деклана. Она звонила ему каждый день, и меньше часа их разговор никогда не длился. Так было и сегодня...

— Да, работы стало намного больше. Мало того, что этот Дантист убил уже трех девушек, так еще нас засыпали ложными вызовами.

— А то, что пишут в газетах, — правда? — спросила Нора.

— А что пишут в газетах?

— Что все эти погибшие девушки — жертвы насилия со стороны мэра.

— Сложно сказать. Пока это единственное, что может объединять жертв. Впрочем, только одна из погибших когда-то подавала заявление о домогательствах со стороны мэра, но почти сразу его отозвала. Скорее всего, на нее надавили.

— Ты думаешь, что это правда?

— Скажем так, это похоже на правду. А в чем дело?

— Мэр изнасиловал меня.

Деклан, потянувшийся за чашкой, чтобы налить себе кофе, замер и медленно опустил руку на стол.

— Повтори.

— Мэр Шеона Бенджамин Поллард изнасиловал меня. Ты все правильно услышал.

— Когда?

— Пять лет назад. Я была выпускницей колледжа, для нас устроили прием в мэрии. Речь Полларда, потом ужин. Было жарко, гремела музыка, я выпила шампанского, и у меня закружилась голова. Я вышла в какое-то помещение, что-то вроде комнаты для совещаний, там было тише, но вскоре туда вошел мэр и охранник. Поллард что-то шепнул охраннику, и тот вышел. Я не ожидала ничего подобного и не успела ничего понять, как вдруг Поллард подошел ко мне, схватил за горло и... Это продолжалось минут десять.

Деклан запустил пальцы в волосы и закрыл глаза.

— Нора, сейчас это будет сложно доказать, но...

— Не надо ничего доказывать, у меня есть запись с камеры видеонаблюдения. Как мэр меня насилует. Лежит у меня дома в шкафу.

— Но откуда?

— Через полгода кто-то подкинул мне эту кассету под дверь.

— Ладно. Нора, ты ничего не бойся, мы используем эту запись и засадим ублюдка...

— Мы ничего делать не будем.

— Нора, послушай меня...

— У меня было пять лет, Деклан. Думаешь, я за это время ничего не обдумала? Я решила ничего не делать.

— Чем бы ты ни руководствовалась, я тебя уверяю, что будет лучше, если...

— Нет! Не будет лучше! Все эти годы я работала только ради того, чтобы меня воспринимали всерьез, чтобы меня уважали как профессионала. А если я расскажу обо всем, я перечеркну свое будущее, я упущу шанс сделать этот город лучше. Я получу жалость, унижение, но не уважение.

— Нора, ты скрываешь преступление.

— Потому что считаю, что так будет правильно!

— Значит, ты дура! — не выдержал Деклан.

— Боже, — всхлипнула она. — Я... я совершила ошибку. Забудь. Забудь все, что я тебе сейчас рассказала.

— Нора! Нора! — в трубке тихо щелкнуло, и пошли короткие гудки. — Блять, — Деклан положил трубку и вдруг резко столкнул со стола телефон. — Блять!

В этот же день Деклан выяснил адрес Норы и тихо направил туда двух своих ребят, тех, кому полностью мог доверять, чтобы они незаметно охраняли Нору. После того, что он узнал, Деклан боялся, что Нора может стать следующей жертвой Дантиста. А вечером он ей позвонил.

— Ты понимаешь, что впервые сам мне позвонил? — с улыбкой в голосе спросила Нора.

— Что?

— Ты сам позвонил мне. Я думала, ты только и ждешь момента, когда я перестану тебе докучать, а ты взял и позвонил. Хотя мог этого не делать. Деклан... да я же нужна тебе не меньше, чем ты мне.

— Ты нужна мне гораздо больше, чем я тебе. Ты...

— Я поняла, Деклан. Больше ни слова.

— Верно. Больше ни слова.

* * *

Неожиданный арест Дантиста не принес Деклану желанной радости. Маньяк вдруг так стал следить, что выловить его было лишь делом времени. И когда взбудораженный заместитель позвонил рано утром Деклану и сообщил, что Дантист пойман и что им оказалась женщина, Деклан убедился, что все это время их водили за нос. А приехав в участок и глянув на здоровенную женщину ростом под два метра, он уже даже мог сказать, кто руководитель этого кукольного театра. Было у разворачивающегося вокруг ада одно приятное свойство — все тайны быстро раскрываются. У кого сейчас есть время на тайны?

И потому, встретив через несколько часов Гиерру, Деклан совершенно не удивился.

— А, мистер Гиерра! Учитывая вашу страсть к театральщине, я боялся, что вы подержите тайну вокруг Дантиста еще денек-другой.

— Ну что вы, мистер Кидд, это у Робеспьера страсть к театральщине, не стоит путать артиста с его персонажем. Для вас я бизнесмен, любящий переходить сразу к делу. Давайте присядем в машину, — он открыл дверцу и изобразил приглашающий жест. — Вы и представить себе не можете, мистер Кидд, как сложно было работать над образом стереотипного маньяка. Пришлось обратиться к такой литературе, о существовании которой я предпочел бы не знать вовсе.

— А если бы объявился настоящий Дантист? Вряд ли он был бы в восторге от самозванца.

— Настоящий Дантист умер еще весной от сердечного приступа. Я узнал об этом совершенно случайно, от своего университетского друга, психотерапевта. Именно он, кстати, убедил Дантиста больше не убивать.

— А зачем убийства вам? Эти женщины — жертвы насилия со стороны мэра, было бы куда эффективнее разговорить их.

— Мистер Кидд, я потратил на них немало времени, чтобы понять, что от живых от них пользы меньше, чем от мертвых. Поллард многократно превосходит меня в умении запугивать людей.

— Вы обрекли женщину на чудовищные преступления.

— А чем вас не устраивает женщина в качестве серийного убийцы? Из всех моих должников Стелла оказалась самой сильной. И не только физически. К тому же у нее были причины рассчитаться со мной как можно скорее. Не будем вдаваться в подробности, но она очень, очень заботливая мать.

Деклан молча покачал головой — как он и думал, получив донос на Фрая, с Робеспьером будет нелегко.

— Ну и я ведь убил не всех женщин, пострадавших от мэра. Если бы убил всех, вы бы расстроились, а, мистер Кидд?

Деклан сумел сохранить на лице невозмутимое выражение — Гиерра знал даже об их ежедневных разговорах с Норой.

— Не могу сказать, что до конца понимаю ваш план, — заговорил Деклан. — Но зато понимаю, что вы дали достаточно поводов, чтобы арестовать вас.

— Да, но я попробую перекрыть их одной веской причиной не делать этого. Еще в школе в одном французском романе я прочитал об удивительной вещи — якобы в Париже были популярны заведения одного определенного типа. Богатые люди приезжали за город, снимали свои дорогие плащи, стягивали белоснежные перчатки, под присмотром фермера жестоко дырявили ножами быка, а потом, измазанные в крови, готовили на костре большой кусок мяса. Но вот что интересно... Для хорошего стейка нужно мясо молодого быка, здорового, полного сил. Все те сумасшедшие богатеи платили огромные деньги за то, чтобы им показали, куда всадить нож, чтобы животное мучилось подольше, но даже им не хватало духу прирезать молодого быка. Они смотрят в глаза пышущего здоровьем зверя и инстинктивно уходят, выбирают старого, с потускневшим взглядом. А потом со страшной улыбкой жуют свой горелый резиновый стейк. Но одновременно, мистер Кидд, чему нас учит природа? А тому, что старый зверь, не способный никому дать отпор, может выжить, если забьется в самый дальний угол и сделает вид, будто его вообще не существует. И тогда — может быть! — молодые хищники пройдут мимо, — Гиерра растянул губы в улыбке. — Приятно было повидаться, мистер Кидд. Я опаздываю на встречу.

Деклан лишь хмыкнул, глянув в круглые блестящие глаза-пуговки Гиерры, — такого намека на тему «не лезь — убью» он еще не получал.

— Мистер Кидд, — с переднего сидения обернулся Эван Барр, — я сегодня разговаривал с одним человеком, и он вспоминал о вас.

— О да, в последнее время я чрезвычайно популярен, — отозвался Деклан, распахивая дверцу машины.

— Так вот, не могу не спросить. Почему полмиллиона?

Деклан резко вскинул на него взгляд.

— Иди нахуй, Барр.

 

Деклан был в бешенстве. Об этих чертовых пятистах тысячах знали уже все, кто зажимал его в плотное кольцо. Но если раньше, примерно два месяца назад, он думал, что, не согласись он помочь Мейсону, все сложилось бы по-другому, то теперь понимал — по-другому не было бы. Он нужен Полларду, нужен Фраю и нужен Гиерре. Временно, но нужен.

* * *

— Конечно, я скучаю и хочу поскорее с ними увидеться.

— А ты не хотел бы увидеться со мной?

— Нора, но мы...

— Дай угадаю. Ты думал об этом, но потом понял, что это принесет нам лишь больше страданий. К тому же это опасно, учитывая характер нашей работы, да и зачем все портить, когда нам и так хорошо, верно?

— Ну если ты знаешь, что я думаю, значит, ты думаешь точно так же, — усмехнулся Деклан.

— Да, Деклан, но разве это справедливо?

— Знаешь, что было бы более несправедливо? Если бы друзья застали тебя со мной в каком-нибудь баре. Ты забываешь, Нора, что я почти вдвое старше тебя.

— Не пытайся сказать мне, что ты старик.

Точнее, старый зверь, подумал Деклан, как его совсем недавно назвал Гиерра. Старый зверь, не способный дать отпор.

— Послушай меня, Деклан. Я со старшей школы окружена стариками. И пусть моим друзьям было восемнадцать лет, им пора было в могилу. Никаких идей, никаких ценностей, только вечная усталость на лице. Сейчас на работе все мои коллеги — глубокие старики. Они ни за что не борются, они видят себя уже на пенсии. А ты, Деклан, единственный, в ком я чувствую ровесника. В тебе есть жизнь.

Деклан коротко рассмеялся.

— Спокойной ночи, Нора.

Положив трубку, он собрался было отправиться в спальню, как вдруг с улицы донесся какой-то хруст. Дом Деклана стоял в миле от автобусной остановки, и случайно кто-то сюда забрести не мог. Вытащив из кобуры револьвер, Деклан распахнул дверь и вышел на крыльцо. Кругом было темно и тихо.

— Кто здесь? — громко произнес он, а когда в течение нескольких секунд никто не отозвался, вскинул руку вверх и выстрелил. — Выходи, или я расстреляю здесь каждый куст!

Тут же на тропинку перед домом вышел мужчина, и когда свет из открытой двери выхватил из темноты его лицо, Деклан опустил оружие.

— Было бы куда лучше, если бы вы предупредили о своем приходе, мистер Гловер, — сказал Деклан, пропуская частного детектива в дом. — Вы узнали что-нибудь?

— Да. Я знаю, где живет ваша жена, знаю, с кем она живет, знаю ее планы на дальнейшую жизнь. Признаться, я узнал больше, чем рассчитывал, но я ничего вам не скажу.

Дуло револьвера тут же взметнулось вверх, указывая точно в лоб детектива.

— Я подержу эту штуку в руке на всякий случай, — процедил Деклан. — Итак, что вы сказали?

— Я сказал, что не поделюсь с вами этой информацией, мистер Кидд. Видите ли, у Джейн... скажем так, возлюбленный Джейн — очень состоятельный человек. И хотя я один из лучших сыщиков в городе, он в два счета вычислил, что я за ним слежу. Мы поговорили втроем и условились, что если я перестану их тревожить, то получу очень хорошую должность в фирме, которой владеет мистер... — детектив развел руками, давая понять, что имя он не назовет.

— Ты хоть понимаешь, что я могу пристрелить тебя прямо здесь? — Деклан так прорычал эту фразу, что не узнал свой голос.

— Это было бы несправедливо, мистер Кидд. В конце концов, я вообще мог к вам не приходить, но я решил честно вам все рассказать. Вы мне симпатичны, вы отличный шеф полиции, и мне жаль вас. Поэтому я договорился с Джейн, что она вам позвонит, когда будет готова. Вам только надо будет немного потерпеть.

«Потерпеть». Деклану уже успело изрядно надоесть то, что это «потерпеть» преследует его с момента разговора с Фраем.

— Убирайся.

Деклан бросил револьвер на диван, поднялся в спальню, сел на кровать и, опустив голову, сжал ладонями виски. Так он просидел до утра.

 

Таблетки никак не могли снять головную боль, Деклан выпил уже третью. Даже новость Райана о том, что его знакомый адвокат уже подготовил целую схему того, как Деклану сохранить свой пост, и на днях прилетит в Шеон, чтобы лично все обсудить, не могла отвлечь его от тяжелых мыслей. Поморщившись от резкого звона телефона, Деклан снял трубку.

— Кидд.

— Почему полмиллиона, Деклан? Почему именно полмиллиона?

— Нора, что... что случилось? — он прижал ко лбу руку, чувствуя, как покалывает в кончиках пальцев.

— В этой сумме есть какой-то особенный смысл?

— Я не знаю, кто тебе сказал про полмиллиона, но все не так просто, как ты думаешь.

— О, это действительно очень сложно, Деклан. У меня ушел час, чтобы прочитать все документы, тут даже есть несколько фотографий и ответы почти на все вопросы, кроме одного: почему полмиллиона?

— Какие еще документы? Кто их тебе прислал? Что в них?

— Я думаю, ты и сам прекрасно знаешь, что в них. И тот, кто их прислал, явно большой поклонник твоих преступных талантов, потому что он ласково называет тебя копкейком.

Деклан откинулся на спинку стула и вздохнул.

— Чаще всего в курилке в участке можно услышать разговор о том, кто что сделает со своим первым украденным миллионом. Но этот миллион из тупого клише быстро превращается в реальность. И за ним следует и второй, и третий, и пятый. Но я не такой, Нора.

— Не такой, потому что решил украсть всего полмиллиона?

— Я хочу сказать, что...

— Знаешь, Деклан, мне больше не стоит волноваться о том, что меня не воспримут серьезно. Как можно не воспринять серьезно прокурора, который первым делом посадил бывшего шефа полиции города?

— Нора, ты не можешь, просто прочитав какие-то бумажки, вот так...

— Как мы могли все так в тебе ошибаться...

— Нора, давай поговорим! — но в трубке уже пошли короткие гудки.

Головная боль усилилась, Деклан закинул в рот сразу три таблетки. Гиерра зачем-то перекрывал ему все пути. Сложив руки на столе, Деклан положил на них голову. Поллард пока просто молча ждал, когда истечет отведенное шефу время, а Фрая почему-то вообще не было слышно последнее время. Но этот старый гангстер волновал Деклана меньше всего.

— Мистер Кидд, у вас звонок по второй линии, — прозвучал из селектора голос Эммы, но Деклан даже не шевельнулся. — Мистер Кидд, вы должны ответить на этот звонок.

Раздраженно выдохнув, он схватил телефон.

— Кидд!

— Дек, это я.

— Джейн?! — телефонная трубка едва не выскользнула из пальцев, и Деклан сжал ее сильнее.

— Дек, я не знаю, что ты хотел мне сказать, но прошу, сделай это быстро.

Он замершим взглядом смотрел куда-то перед собой, в голове было пусто, лишь звенящая боль.

— Дек, я кладу трубку.

— Джейн... Боже, Джейн, ты помнишь, как много лет назад Итан заболел ветрянкой и долго не мог уснуть, мы развлекали его, пока он не отключился без сил, а потом мы... мы спустились вниз, сели на пол у дивана, открыли бутылку вина... В общем, мы сидели на полу, разбирали наши счета и шутили о том, какие мы бедные. Я тогда в шутку спросил, стану ли я твоим героем, если заработаю миллион. Ты долго молчала, делая вид, что серьезно над этим задумалась, а потом рассмеялась и сказала, что я стану твоим героем даже за полмиллиона. Ты помнишь, Джейн?

— Дек, я...

— Ты помнишь?

— Нет, Дек, если честно, я не помню.

— Не помнишь?! Но...

— Дек, ты так долго добивался разговора со мной только ради этого? Это все, что ты хотел мне сказать?

— Как ты не помнишь, Джейн?! Это же важно. Это... это...

— Прощай, Дек.

И снова короткие гудки. Это стало последней каплей, Деклан почувствовал, как по телу прошла мелкая дрожь. Схватив телефон, он со всей силы швырнул его в стену. Грудь и горло словно сдавило железным обручем. Достав из ящика в столе недавно купленные сильные антидепрессанты, Деклан, не отдавая себе отчета, высыпал в рот весь пузырек таблеток. Спустя несколько минут, прежде чем рухнуть без сознания, он услышал из селектора взволнованный голос Эммы.

— Мистер Кидд, у вас все в порядке?

* * *

Через несколько дней, выслушав от врача, что он неубиваемый сукин сын, Деклан с боем вырвался из больницы. У него оставалось времени меньше месяца, а за те дни, что он опять валялся без сознания в палате, произошло несколько событий. Поллард радостно отдал участок Чейзу Холдену — Деклан, встретив его, молча сломал нос, потом позвонил мэру и наорал, что еще три недели шефом полиции является он. Райан Вейсс, как сообщила Эмма, без вести пропал несколько дней назад — и Деклан с грустью подумал, что вряд ли еще когда-нибудь увидит его. Но главное — Гиерра публично признался, что он и есть тот загадочный Робеспьер, и выдвинул свою кандидатуру в мэры на предстоящих выборах, утверждая, что у горожан впервые появится возможность заставить бандитов бояться их. Его речь была настолько гладкой, хорошо выверенной и четко подходящей под сложившуюся в городе ситуацию, что Деклан, уже сложивший всю мозаику, понял — шансов победить в выборах у Гиерры немало.

Два дня спустя, возвращаясь домой, Деклан увидел у своего дома толпу вооруженных мужчин. Молча пройдя мимо них, он обнаружил в своей гостиной Гиерру и Барра.

— Вы уж простите за такой бесцеремонный визит, — сказал Гиерра.

Деклан фыркнул и сел в кресло.

— Давайте быстрее.

— Мистер Кидд, — заговорил Барр. — Вы не думали, почему мэр сразу вернул вам пост, стоило вам выйти из больницы?

— Я обещал докторам поменьше думать.

— Забавно, — улыбнулся Гиерра, — что с жителями города происходит другая ситуация, они наконец-то решили пошевелить мозгами. Но они не могут сойтись во мнении ни в одном вопросе. Надо ли Шеону меняться? Должна ли власть уступить место новым политикам? Хороший ли из меня получится мэр? Был ли Поллард плохим мэром? И тут важно вот что: в моменты, когда люди не могут прийти к согласию, особенно ценными становятся вещи, способные объединить их. В нашем случае это беспрекословная любовь к шефу полиции. Люди могут поддерживать или ненавидеть меня или Полларда, но в одном они все уверены — их шеф полиции святой. Люди тронуты тем, как вы, едва очнувшись в больнице, снова и снова возвращаетесь на свой пост, чтобы... чтобы служить городу. И конечно, Поллард, чьи позиции сильно пошатнулись, хочет воспользоваться вами.

— Он понимает, — снова заговорил Барр, — что не выстоит в политической борьбе, он не привык к ней. Поэтому он задумал большую спецоперацию. Хочет штурмом взять резиденцию Лиама, сжечь все дотла. Он хочет, чтобы вы лично возглавили штурм, а потом сказали репортерам, что Лиам готовил серию терактов в городе, что он оказал вооруженное сопротивление при аресте и погиб.

— И что же вы собираетесь с этим делать? — поинтересовался Деклан.

— Ответить тем же самым, разумеется, — сказал Гиерра.

— Что? Взять штурмом мэрию? — удивился Деклан.

— Разве вам это не под силу, мистер Кидд? вы же понимаете, что в качестве благодарности я дам вам столько денег, что вам хватит до конца жизни.

— Я хочу сохранить свой пост. Не на год, не на пять лет, а до тех пор, пока сам не решу уйти.

— Я ведь говорил тебе, Лиам, — сказал Барр. — Деньги его больше не интересуют.

— А я разве отказался? Пусть они будут приятным бонусом к продлению контракта.

— Вы просите слишком много, — негромко произнес Гиерра.

— Неужели?

 

Война началась, подумал Деклан, когда на следующий день Поллард потребовал приехать к нему.

— Дек, — сразу заговорил мэр, стоило Деклану переступить порог его кабинета, — знаешь, каким образом я так долго удерживаю пост мэра?

— Да, знаю, — усмехнулся Деклан. — Хотите поговорить об этом?

— Нет, Дек, я о другом. Еще очень давно я усвоил одно главное правило: если кто-то — твой друг или враг — чего-то очень сильно хочет, хочет по-настоящему, его можно на этом поймать.

— Полностью с вами согласен.

— А чего хочет Деклан Кидд? Уйти на пенсию в сорок четыре? Сомневаюсь. Полмиллиона? Думаю, эти полмиллиона — миф. И все поверили, что ты, собрав эти несчастные деньги, уйдешь с дороги. Уверен, ты хочешь и всегда хотел только одного — остаться шефом полиции. И только я могу дать тебе это. Ты возглавишь спецоперацию против Гиерры. Хочу, чтобы к нему в резиденцию ворвался спецназ, хочу, чтобы ты там был, чтобы лично появился перед камерами. Хочу, чтобы этот педик получил пулю в лоб, а лучше — дюжину пуль. Хочу, чтобы ты все идеально спланировал. И если я останусь доволен, ты сможешь сохранить свою должность еще на полтора года. Полагаю, мы договорились.

— Не на полтора года, мистер Поллард. А на всю жизнь.

— Ты смеешь ставить мне условия, Деклан?!

— Да, — ответил Деклан, подходя ближе к мэру. — Потому что когда кто-то очень сильно хочет чего-то, хочет по-настоящему, его можно на этом поймать. Полагаю, мы договорились.

* * *

— Мистер Кидд, на этаж поднимается много вооруженных людей! Мистер Кидд! — завопил селектор голосом Эммы, и почти сразу же открылась дверь кабинета Деклана.

— Прошу прощения, мистер Кидд, — произнес Гиерра, — кажется, я напугал вашу секретаршу. Знаете, я решил, что я не против, если вы сохраните свою должность.

— Что, вы не отказались от своего безумного плана со штурмом мэрии?

— Конечно нет. Одна ночь решит все мои проблемы.

— Допустим, мэрия в огне, Поллард убит, что дальше? Пройдете в задымленный кабинет и сядете в обугленное кресло?

— Нет, мистер Кидд, к тому, что будет дальше, я готовился весь последний год. Я предоставлю прокуратуре внушительную папку с компроматом на Полларда. В том числе предоставлю информацию, согласно которой он, напуганный внезапной политической конкуренцией, окончательно сошел с ума и решил залить кровью весь Шеон. Конечно, сотрудник мэрии Эван Барр все подтвердит. Одновременно с этим молчавшая все это время Стелла наконец-то заговорит и расскажет, что Поллард, угрожая, заставил ее убивать всех жертв его сексуального насилия, чтобы ничто и никогда не всплыло в прессе. Конечно, все согласятся с тем, что ни на какие официальные жалобы у нас не оставалось времени. «В ночь перед тем, как обезумевший Поллард должен был отдать приказ своей охране погрузить город в хаос, доблестный шеф полиции Деклан Кидд принял непростое решение арестовать главу Шеона. К сожалению, тот так обезумел, что решил устроить перестрелку с полицией, и погиб». Неплохо, да? Придется назначить досрочные выборы мэра, и мне не составит труда их выиграть. Большинство фактов, что я собрал в папку под названием «Бенджамин Поллард», вполне правдивы. Если прочитать залпом все четыре сотни страниц, то не возникнет ни капли сомнения, что перед нами самый ужасный человек, какой только может быть. Убийца, вор, насильник, расист. Я рассчитываю на вас, мистер Кидд.

Гиерра уже почти дошел до двери, но вдруг остановился. Деклан поднял на него настороженный взгляд. Что сейчас? Признается в убийстве Райана?

— Еще, мистер Кидд... Что касается Норы Колон...

Деклан выпрямился.

— ...Я знаю, что тем своим поступком причинил вам боль, и когда во время одной из наших встреч я сказал вам, что не испытываю удовольствия, причиняя боль людям, я не лгал. Прошу, не воспринимайте это как мерзкую прихоть или личный выпад против вас. Вы знаете, почему я должен был так поступить, и, полагаю, именно поэтому вы ни разу не поднимали эту тему... Буду ждать вашего звонка.

* * *

Вой сирен полицейских, пожарных и машин скорой помощи был аккомпанементом треску огня, который охватывал мэрию. Деклан знал, что из двух зол в его случае невозможно выбрать меньшее. Может быть, на его решение повлиял тот факт, что Райана убили люди Полларда — Чейз, вечно ошивающийся в участке, с наглым видом показывающий всем, что скоро все это будет принадлежать ему, услышал, как Райан обсуждал по телефону с адвокатом решение проблемы Деклана. Райан погиб ни за что, просто за попытку помочь ему. Впрочем, и все те пять девушек тоже не заслуживали смерти. На счету Полларда было больше трупов, чем у Гиерры, только потому, что Поллард был как минимум вдвое старше и успел убить больше.

Спланировать штурм мэрии было делом несложным для шефа полиции, который знал это здание вдоль и поперек, да и люди Гиерры разузнали все об охране. Собственно, они и нападали — своим ребятам Деклан сказал особо не высовываться.

Свое первое обещание Гиерра не сдержал. Поллард был убит.

 

Что творилось в прессе на следующий день, Деклан прекрасно мог себе представить, потому не включал телевизор. Гиерра сказал, что свяжется с ним и расскажет о дальнейших действиях. На небольшом календарике Деклан зачеркнул последнюю цифру — девяносто. Сегодня шеф полиции Шеона — Чейз Холден, но и сегодня же Гиерра его убьет. Ему нужны свои люди абсолютно везде. Деклан... не его человек.

Проходя в кухню, он заметил лежащий на коврике возле входной двери конверт. Когда он там появился, Деклан не знал, никакая машина к дому не подъезжала. Подняв письмо, он прошел в кухню, сел за стол и вскрыл конверт. Как он и думал, отправителем был Гиерра.

«Мистер Кидд, за время нашего знакомства я сомневался во множестве вещей. Сомневался, найдем ли мы общий язык. Сомневался, близки ли вам мои идеалы. Но я никогда не сомневался в вашем уме. И сейчас я нисколько не сомневаюсь, что вы, как умный человек, прекрасно понимаете, что я не смогу сдержать все свои обещания. Ваше время прошло, мистер Кидд, а мое только начинается. Думаю, будет неприятно, если охране придется выводить вас из здания, поэтому прошу вас не появляться в участке.

Что касается второй части нашего с вами устного контракта, то о ней не стоит беспокоиться. Я положил в этот конверт столько денег, сколько вам хватит до конца жизни».

Из перевернутого конверта выпал один доллар.

* * *

В тишине тикали лишь висящие на стене в кухне часы, а Деклан уже который час сидел неподвижно, положив голову на сложенные на столе руки. Гиерра был прав — Деклан знал, что в любом случае он останется на обочине. Этот город невозможно изменить к лучшему, и уж тем более это невозможно сделать одному человеку. Гребаному одинокому неудачнику.

Деклан встал на сторону Гиерры не потому, что поверил ему, а потому, что штурмовать его резиденцию было сущим самоубийством. Ведь тот знал о готовящейся спецоперации и выставил бы такую охрану, о которой Поллард мог только мечтать. И первым, кого бы убил Гиерра, был бы именно Деклан.

От громкого телефонного звонка, резко разорвавшего тишину, Деклан вздрогнул, но отвечать на звонок и не подумал. Он знал, что ни Нора, ни Джейн ему больше не позвонят, а больше он ни с кем разговаривать не хотел. Но телефон не замолкал. Минуту, вторую, пятую, может, даже час, но его противный звон по-прежнему бил по и так раскалывающейся голове Деклана. Он убрал из-под головы одну руку, протянул ее к телефону и поднял трубку. Молча.

— Деклан! — раздалось из трубки. — Я уже думал, ты так и не соизволишь ответить.

— Фрай, — хрипло произнес Деклан. — Подождал, чем кончится эта войнушка, и вылез из подполья?

— Не совсем, — усмехнулся Фрай. — Это не войнушка, это всего лишь спланированное убийство мэра. Война еще впереди. Гиерра едва не уничтожил мое ранчо, и...

— Все-таки этот город утонет в крови, — пробормотал Деклан, теперь понимая, куда и, главное, почему пропал Фрай. Откуда же взялся этот чертов Робеспьер, способный не только написать донос на столь мощную преступную группировку, но еще и напасть на нее в открытую?

— Но я хотел поговорить с тобой о другом, — продолжил Фрай.

— Я не буду в этом участвовать.

— Я знаю, Деклан, я знаю. Но то, что я тебе сообщу, уверен, тебе понравится.

— Сомневаюсь.

— Послушай, просто послушай, Деклан. Ты... именно ты все это время был тем куском пирога, который так хотели все. Я, Поллард, Гиерра. Гиерра появился в городе еще в начале года, мы почти сразу заметили его и даже предложили сотрудничать, но он вежливо отказался. Слишком вежливо, чтобы мы могли ему поверить. И когда спустя несколько месяцев мы поняли, куда он метит и каков приблизительно его план, мы решили стать участниками этой игры.

— Это все? — спросил Деклан, когда Фрай на несколько секунд замолчал.

— Нет... Знаешь, я помню тебя еще ребенком, Деклан. Помню твоих родителей, помню ту аварию, в которой они погибли. Помню, как друг твоего отца вскоре прикрыл тебя и не дал делу ход, когда ты до полусмерти избил водителя, севшего в тот злополучный для вашей семьи день за руль и ставшего виновником гибели твоих родителей. Помню, как ты с отличием закончил университет и надел полицейскую форму. Помню, как ты лишил меня нескольких моих парней, и помню, как все местные газеты трубили о новом молодом шефе полиции. Ты всегда мне нравился, Деклан. Мне нравилась твоя сила, твоя устремленность, твоя вера в победу. Я давно хотел с тобой сотрудничать, но знал, что ты на такое никогда не пойдешь. И, повторю, я был в курсе планов Гиерры, и ты в этих планах был ключевой фигурой. А это дало мне ясно понять, что тот ты, сильный, властный, волевой суперкоп, погибнешь сразу, в самом начале осуществления тех планов, потому что ни за что не станешь помогать Гиерре. Я не мог уничтожить его, но и не мог допустить, чтобы ты погиб.

— Забавно, — не выдержал Деклан. — Грозный мафиози волнуется за копа. Но я почему-то до сих пор жив. Ваши догадки оказались ошибочны?

— Если бы... Мне пришлось сделать так, чтобы ты перестал быть сильным волевым копом. Мне пришлось сломать тебя, сломать, чтобы ты и твоя семья остались живы. Я знал, что дает тебе силы, — твоя замечательная Джейн, и я забрал ее у тебя.

Деклан резко выпрямился, чувствуя поднимающееся внутри бешенство.

— И это та информация, которая должна была мне понравиться?!

— Подожди, Деклан, дослушай до конца. Нет никакого двадцатилетнего страхового агента, к которому якобы сбежала твоя жена. Эта история была выдумана и представлена матери Джейн, чтобы та передала ее тебе. Чтобы ты еще больше потерял сил и смысла бороться с Гиеррой. На самом деле все это время твоя жена находилась за городом в охраняемом доме.

— Я... я ведь разговаривал с ней...

— Да, было очень сложно убедить ее так с тобой говорить, но это стало последним переломным моментом для тебя, так, Деклан? Ты понял, что как раньше уже никогда не будет, что бороться тебе больше не за что, и пошел по пути наименьшего сопротивления. Взять мэрию для тебя было столь же просто, сколько для меня — провезти перед участком грузовик, забитый оружием.

— Теперь мне понятен тот побег Мейсона.

— Быстро соображаешь, — засмеялся Фрай. — Я сделал немало, чтобы Мейсону пришлось срочно бежать. Мне нужен был этот лакомый кусок пирога. Неожиданно ты действительно оказался охотником, Деклан, но я ведь тоже терпелив. Да, Деклан, да, я намекал тебе через мать Джейн, через детектива. Намекал, где на самом деле твоя жена, но ты если и обратил на это внимание, то недостаточно много.

Деклан услышал вдалеке звук приближающейся машины.

— Покушение тоже ваших рук дело?

— Нет! Нет, Деклан. О том, что ты в больнице, я узнал лишь на второй день. К сожалению, на этой твоей слабой точке сыграл и Гиерра. Мать Джейн утверждала, что ей позвонила дочь и сказала передать тебе информацию о месте встречи. Гиерра проверял тебя, проверял, хватит ли у тебя сил вернуться. Что ж, я искренне рад, что он лишь использовал тебя, но оставил в живых. Впрочем, я не уверен, что он не передумает. Потому что он, как и я, знает, каким сильным ты можешь быть и что ты еще длительное время будешь способен в любой момент доставить ему немало проблем. Так что, надеюсь, твое ружье все же выстрелило и теперь, забрав свой трофей, ты можешь покинуть этот город. Ради себя, ради детей. Ради жены. Я рад, что мне все же удалось поработать с тобой, Деклан, но теперь мне предстоит серьезное противостояние с Гиеррой, и я хочу... Нет. Я требую, чтобы ты держался от этого настолько далеко, насколько это возможно. Спасибо за помощь, Деклан. И удачи.

Он услышал, как к дому подъехало несколько машин, хлопнули дверцы. Положив трубку, Деклан сжал пальцы на рукоятке револьвера и шагнул в прихожую — сейчас могло произойти все, что угодно.

— Дек...

Но на пороге стояла Джейн, полными слез глазами глядя то на него, то на револьвер. Деклан прекрасно помнил, как она с самого его первого дня в полиции требовала не доставать дома из кобуры «этого монстра». Он отбросил его на диван, и Джейн кинулась ему на шею.

Деклан никогда не видел у жены такой истерики. Они просидели на диване весь день и всю ночь, и все это время Джейн плакала, вцепившись в его уже насквозь мокрую рубашку. Он молча обнимал ее, говорить не хотелось. Изредка Джейн шептала как ненавидит этот город, ненавидит населивших его бандитов, а потом, со словами «Что же они с тобой сделали...», начинала рыдать еще сильнее.

Под утро Джейн так и уснула у него на плече, а Деклан смотрел в окно, на занимающийся рассвет, на первые блики солнечных лучей на кузове нового пикапа, который вчера пригнали люди Фрая. Деклан без споров взял протянутые ему ключи. Его ржавая развалюха не увезет и десятой доли вещей, а своим подарком Фрай еще раз дал знать Деклану, что уезжать надо быстро. Джейн судорожно вздохнула во сне и вздрогнула. Он крепче обнял ее и уткнулся носом в макушку. Ему уже было плевать на пост, на город и на то, что с ним станет после окончания битвы Фрая и Гиерры. Главное, что он снова обрел свою семью. А его трофей, как это назвал Фрай, лежал наверху, в спальне. Не так давно Деклан снял со счета все деньги, понимая, что в любой момент может лишиться и этого. Пятисот тысяч там не было. Но было почти два миллиона.

Джейн снова вздрогнула и резко вскинула голову. Деклан знал, почему в ее глазах сейчас было столько страха, — она боялась, что все это ей приснилось. Убедившись, что он действительно рядом с ней, она снова положила голову ему на плечо.

— Я помню, Дек, на самом деле я ведь помню ту шутку про полмиллиона, — тихо сказала она.

— Я не сомневался в этом.

— Давай уедем отсюда. Куда угодно! Просто уедем из этого проклятого города.

— Конечно, Джейн. Сегодня же.