Минерва Макгонагалл до Профессора Трансфигурации (джен)

В доме министра МакГонагалла царили покой и благодать. Минни знала, что ее мама волшебница, но, видимо, та достигла такого мастерства, что способна была творить чудеса без волшебной палочки. Чудеса домашнего уюта.

Вот, например, сейчас, вроде нехитрый ужин в виде мясного пирога, а ни у кого в округе он не выходил таким замечательным. Даже у миссис Лэмб, а ведь она была знатной кухаркой.

Минни наблюдала, как ее мама резала овощи для завтрашнего супа и бросала их в большую кастрюлю, напоминавшую скорее котел, помешивала сначала в одну сторону, потом в другую, а затем накрывала крышкой. Девочка в такие моменты представляла маму в остроконечной шляпе за приготовлением зелья.

— А расскажи о Хогвартсе.

Миссис МакГонагалл вздрогнула от неожиданности, но тут же взяла себя в руки и улыбнулась.

— О Хогвартсе? Ты же слышала мои истории много раз.

— Ну, пожалуйста. Я все не могу дождаться, когда сама попаду туда. Там же красиво?

— Очень красиво. И интересно. Ладно, что тебе рассказать?

— Про свой первый матч.

— Ну хорошо, будет тебе квиддич, — Изабель улыбнулась, а Минни уселась поудобнее. — Мне тогда было четырнадцать лет...

* * *

— Ма-а-ам! У Роберта случился выброс! — донеслось из детской.

Изабель взбежала по ступенькам в комнату сыновей и перед ней предстала почти привычная уже картина: два перепуганных мальчугана сидели на полу посреди перьев, несколько из которых еще медленно опускалось по воздуху. Ну почему в свой первый раз каждый из ее детей портил именно подушки?

— Что здесь произошло? Вы дрались? Это же не...

— Я чихнул, мам, — шмыгнул носом Роберт и будто в подтверждение своих слов чихнул снова. — Они сами...

— Ну, разумеется, — миссис МакГонагалл повернулась к двери, чтобы позвать дочь, но та уже заходила с веником и совком в руках.

— Как чувствовала, — вздохнула она и принялась помогать матери с уборкой, как всегда после выбросов стихийной магии у братьев. — Вот бы волшебной палочкой это все, а, мам?

— Милая, ты же знаешь правила, — Изабель улыбнулась, но улыбка вышла грустной.

* * *

— Минни, подай мне, пожалуйста... — миссис МакГонагалл распрямилась и отвернулась от печки.

— Лови! — в нее уже летело полотенце. Раз! И оно в руке недовольной матери. Реакция — она и через много лет реакция.

— Где ваши манеры, юная леди? А если бы я не успела поймать? — Изабель состроила строгое лицо.

— Ты всегда успеваешь, — пожала плечами Минни.

— Сколько раз можно повторять, — мать хотела пожурить для вида, но уже расслабилась и даже подмигнула дочери. — Но бросок хороший.

Уходя, Минни слышала, как она напевала под нос незатейливый мотивчик, в котором отчетливо слышалось «Квиддич», «Гриффиндор» и «В атаку львы».

* * *

— А сова уже была?

— Мы все пропустили?!

Малькольм и Роберт все утро высматривали долгожданную птицу в небе. Сегодня было четвертое октября, а значит, одна юная волшебница получит приглашение в Хогвартс. Мальчишкам было еще рано думать о школе, так что поступления сестры они ждали, похоже, больше ее самой. Если такое вообще было возможно.

— Ничего вы не пропустили, смотрите, она летит! — дети взволнованно припали к окну, а мать открыла форточку. Бурая сова аккуратно спикировала на стол и подала лапку, терпеливо ожидая, когда ее освободят от ноши. Минерва взяла из рук матери письмо и с горящими от нетерпения глазами принялась читать его.

— Вслух! Вслух!

— Мы тоже хотим, да! — заверещали одновременно мальчики.

Минни прокашлялась и продолжила уже для всех:

— Дорогая мисс МакГонагалл! Мы рады сообщить...

* * *

В тот вечер миссис МакГонагалл радовалась вместе с дочерью, она видела искренний восторг в ее глазах и, пока расчесывала ей волосы перед сном, неустанно отвечала на вопросы о школе чародейства и волшебства. Она всякий раз одергивала себя, но ее мысли то и дело возвращались к малютке Изабель Росс, получившей письмо в свой одиннадцатый день рождения, а затем к волшебной палочке, запертой в шкатулке под кроватью. Она радовалась за свою дочь и гордилась, но в душе отчаянно ей завидовала.

Лето пятьдесят первого года выдалось жарким. Минерва вернулась на каникулы пару недель назад, и свободное от домашнего хозяйства время, что случалось не так уж часто, проводила со своим другом — Патриком Маккензи. Они всегда устраивали какие-то забавы: то скачки на лошадях, то стрельбу из лука. Их семьи хорошо дружили, но даже им не была известна тайна семейства МакГонагалл.

Сегодня был один из таких дней. Они сидели у озера и разговаривали.

— Тебе обязательно уезжать в этот твой пансионат? Уверен, девчонки там ужасно избалованные и заносчивые.

— Неправда, Патрик, они очень даже милые, добрые и тихие, — возразила Минерва.

«Ага, особенно, когда не швыряются заклинаниями направо и налево», — добавила она уже про себя.

— Что ты будешь делать после этого заведения для благородных девиц? Станешь гувернанткой, как Лиззи?

— Возможно, или устроюсь секретарем в контору в Эдинбурге. Я люблю нашу деревушку, но мне хочется чего-то большего.

— Я о том и толкую, Минни, ты свободная птица, и очень талантливая. Никто из девчонок не держится в седле так уверенно, как ты!

— Хотела бы я оседлать дракона, — вдруг мечтательно вздохнула та.

— Чего? Это же все сказочки для детей, — хохотнул Патрик. — Неужели ты в них веришь?

— Нет, конечно. Мой отец — пастор, мне не положено верить в такое, — грустно улыбнулась она.

— Еще бы про ведьм на метлах вспомнила, этакие бородавчатые старухи, которые под сенью ночи выходят на охоту, — не унимался Патрик.

— Хватит, давай поговорим о чем-нибудь другом, — Минерва не стала бы переубеждать друга, тем более рассказывать ему про квиддич, но всеобщие убеждения неприятно отдавались внутри. Она поспешила перевести тему. — Я научилась танцевать в паре, хочешь, покажу?

— Танцевать в паре? У вас же не учатся парни, с кем же ты танцевала?

— Мы учились друг с другом, сначала одна за кавалера, потом другая, — выкрутилась Минерва, и поднялась на ноги. — Вставай, я объясню движения, — воспоминания о бале были все еще ярки, и ей хотелось разделить чувство с другом.

— Не, у меня ноги кривые, давай лучше до обрыва наперегонки, — Патрик сорвался с места, не оставляя выбора, ее охватил спортивный азарт, и она поспешила за ним.

Мимо проносились широкие зеленые луга, лес, пастбища, на которых паслись коровы и овцы. Порой Минерве не хватало домашней природы, но в Хогвартсе она получала что-то гораздо более важное — право на магию. Ей приходилось скрывать правду от друзей, соседей, следить за каждым словом, чтобы не нарушить Статут, но разве это такая уж большая плата, чтобы быть собой? Да, это шло вразрез с характером Минни, но палочка, запертая в ящике под кроватью, пугала ее сильнее.

Раскрасневшиеся и запыхавшиеся, они добежали до обрыва — излюбленного места в Кейтнессе. Рядом располагались древние развалины, возможно, ровесники Хогвартса. Здесь можно было укрыться от суеты, помечтать, поиграть в прятки, ладно, из этого они выросли, а еще рассказать истории про приведений.

— Я говорила тебе, что раньше здесь жил богач, который умер при странных обстоятельствах?

— Опять начинаешь?

— Ага. Так вот, жил он так давно, что никто уже не вспомнит его имени, а вот историю вряд ли забудут.

Дальше последовал рассказ о несчастной любви, о девушке, которая бросилась с этого самого обрыва, о трагичной кончине богача вскоре после этого, ведь он любил ее. На самом деле, Минни вспомнила одну из баек Почти-Безголового-Ника, но с ее подачи она заиграла новыми красками, и, будучи хорошей рассказчицей, она могла увлечь любого.

— А потом, ненавистники богача это место разрушили, и ходит теперь он по ночам, и воет, и воет, — Минерва очень натурально изобразила вой, заставив Патрика поежиться.

— Бр-р, где ты такого нахваталась… Ладно, пошли домой, а то уже вечереет.

— Неужели испугался?

— Да, нет, просто обещал твоему отцу доставить тебя обратно до ужина.

Минерва сделала вид, что поверила, и они отправились обратно к деревне.

Уже на пороге она обернулась, будто что-то вспомнив.

— Ты говорил, что я свободная птица. Так вот, будь моя воля, я бы лучше стала кошкой, мне они больше нравится, — она улыбнулась и скрылась в доме, оставив друга стоять в недоумении.

* * *

Первые лучи озарили комнату светом, когда Минерва села на кровати, потянувшись. На дворе август, скоро возвращение в Хогвартс, в этом году с ней поедет Малькольм. Ему пришло письмо месяц назад, в семье официально на одного волшебника больше. Конечно, соседи будут думать, что он поступил в закрытое военное училище, вроде, так сказал отец, но Минерва радовалась, что в школе рядом с ней появится родной человек. А в следующем году наступит очередь Роберта сорвать сургучную печать и отправиться в Косой переулок за школьными принадлежностями.

Раздался стук в окно, Минни встала и впустила в комнату пернатую гостью. Та протянула лапку и, освободившись от ноши, приняла угощение из рук волшебницы. Птица вежливо раскланялась и полетела прочь.

Она в нетерпении вскрыла конверт, и на руку ей упал сияющий значок с большой буквой «С» посередине.

— Минни, ну где ты потерялась? — в комнату наперевес с метлой ворвался ураган по имени Сьюзан Ларкинс — соседка и лучшая подруга Минервы, а по совместительству вратарь Гриффиндора. — Джон рвет и мечет, матч начинается через пятнадцать минут. Играем против Слизерина!

— Да-да, я помню, прости. Писала письмо для мамы, все-таки решающая игра, а она была капитаном в свое время. Хочу, чтобы мною гордилась.

— Уверена, она и так гордится тобой, ты ведь лучшая! Староста школы, талантливая охотница, и по Транфигурации не получала отметок ниже «Превосходно».

— Какой уж талант, до мамы мне далеко. Вот она действительно была превосходным игроком. Думаю, если бы она не полюбила магла и жила как волшебница, «Гарпии» были бы счастливы заполучить ее, — Минерва вздохнула и продолжила: — Я на днях просматривала подшивку «Пророка» в библиотеке, наткнулась на статью о легендарном матче, когда «Холихедские Гарпии» обыграли «Гейдельбергских Гончих». Подумать только, семь дней! Никто из наших не продержался бы столько на метле, что уж говорить о возможности играть. Но «Монтрозских Сорок» я все же люблю больше. Вперёд, Шотландия!

— О-о, да-да, я прямо поверила, что дело лишь в духе патриотизма. Так и скажи, что у тебя личная непереносимость фирменных цветов «Гарпий»! — по-доброму усмехнулась Сьюзи.

— Ну, Слизерин, конечно, внёс свою лепту... — Минерва потупила взгляд.

— А теперь напоминаю, что слизеринцы там, раз уж о них зашла речь, ждут, когда мы их сделаем. Они, конечно, не «Гончие», но для начала пойдет.

Минерва подхватила метлу, и девушки вылетели за дверь.

— Сьюз, а что ты ответишь, если тебе сделают предложение на квиддичном поле? — спросила вдруг Минерва. — Как Рудольф Бранд попросил руки Гвендолин Морган. Тоже огреешь метлой до сотрясения мозга?

— А что, это вполне в моем духе, — та лукаво улыбнулась. — Но они были капитанами противостоящих команд, на минуточку.

— Скажу лишь: Грег Джонсон с Хаффлпаффа, — напомнила Минни.

— Это другое, один поход в Хогсмид — еще не предложение. И вообще, рано мне замуж. Вот возьму Кубок мира по квиддичу, а потом можно и о семье подумать, — отрезала Сьюзи и толкнула дверь в раздевалку.

Надо сказать как раз вовремя, потому что Джон Бакер, капитан гриффиндорской команды, начал повторять стратегию игры.

— В Слизерине замена — новый загонщик, играет жестко, считает, что правила не для него. Я видел их тренировку вчера, у парня явный талант, Мик, без обид, — Джон пожал плечами. — Так что советую не спускать с него глаз. Охотники, играем как обычно, сомневаюсь, что у Кларка есть шансы спасти свои кольца, Сьюзан, не подкачай. Мардж, снитч должен быть у нас, думаю, это объяснять не нужно, — Мардж, сидящая справа от капитана, улыбнулась и кивнула. — Ну что, львы, покажем змейкам, где их нора?

Игроки радостно зашумели и, подхватив метлы, ринулись к выходу.

— Дамы и господа! Рад приветствовать вас на решающей игре за Кубок Хогвартса по квиддичу! — радостно объявил Марк Спенсер, комментатор с львиного факультета. — Напоминаю, что команды борются за первое место, Гриффиндор возглавляет турнирную таблицу с отрывом десять очков, сразу за ними — Слизерин. Давайте поприветствуем участников! За львов играют: охотники — Минерва МакГонагалл, Сэмюэл Дженкин и Майк Ричардс, загонщики — Джон Бакер и Миколас Фоули, кольцевой — Сьюзан Ларкинс и ловец — Марджори Трэверс, эй, детка, ты как всегда умопомрачительна, — комментатор подмигнул девушке, заставив ту покраснеть, чем вызвал взрыв свиста на трибунах. — В команде змеек замена, приветствуйте, охотники — Найджел Флинт, Виоланта Роули и Элизар Винг, загонщики — Лукретта Нотт и Рибеллиус Бёрк, кольцевой — Лиза Максвелл и ловец — Голлард Кэрроу.

Болельщики аплодировали своим командам, скандировали имена любимчиков, пока игроки занимали свои позиции. Послышался звук свистка, и мяч взмыл в воздух. Началась ожесточенная игра вечных соперников.

Минерва не знала, сколько прошло времени, когда Гриффиндор получил первые десять очков за удачный бросок Сэма. Она облегченно выдохнула, почему-то свободно дышать с неоткрытым счетом у нее не получилось, и с еще большей готовностью побеждать включилась в игру.

Цифры на табло сменяли друг друга, с трибун то и дело слышались выкрики: «Гриффиндор!», «Слизерин!», «Львы, вперед!»

Спустя двадцать минут с начала игры, ситуация обстояла следующим образом — красно-золотые вели с разницей в сорок очков, загонщики отлично отгоняли бладжеры от своей команды, не давая Бёрку задеть игроков, а охотники то и дело запускали мяч в кольца противника.

Ловцы зависли в воздухе, пытаясь разглядеть снитч, но упрямый шарик не собирался показываться.

Минерва перехватила квоффл у Элизара и полетела к кольцам Слизерина, раз — и она облетает соперников, два — мяч попадает в цель. Сьюзан показывает ей большой палец и снова включается в игру.

«Может быть, мама действительно может мной гордиться? — подумала МакГонагалл, и чуть не слетела с метлы, когда в нее полетел бладжер — Рибеллиус Бёрк наконец заиграл в полную силу. — Пожалуй, сначала стоит доиграть, а то гордиться переломанной дочерью будет сложнее».

Вокруг поля стоял невыносимый шум, голоса болельщиков, свистки судьи, язвительные комментарии Марка, адресованные слизеринцам. Для игроков все звуки слились в единый гул, они старались сосредоточиться на игре.

Минерва видела, как в нее летит бладжер, но, как зачарованная, не двигалась с места.

В следующую секунду она услышала глухой удар и почувствовала, как мяч сбивает ее с метлы. Она полетела вниз, стремительно набирая скорость. Послышался чей-то истошный вопль, а в следующий момент ее накрыла темнота и все исчезло.

* * *

В Больничном крыле было светло и прохладно, как всегда. В воздухе витал аромат свежесваренного зелья, которое мадам Ремеди разливала по бутылочкам.

Минерва села на кровати, но замерла от боли, которая пронзила ее тело — в основном удар пришелся в голову и еще куда-то в область груди.

От скрипа постели проснулась Сьюзан, до этого дремавшая на стуле рядом, даже не замеченная поначалу.

— Минни, ты как? Сильно болит? — поинтересовалась она, сонно потирая глаза.

— А сама как думаешь, будто попала под Хогвартс-экспресс, — невеселая усмешка в ответ. — Скажи, мы хоть победили?

— О, вот вы и проснулись, дорогая, — к кровати не спеша подошла медсестра, поставила на тумбу несколько бутылочек, еще одну протянула Минерве. — Это укрепляющее зелье, вот здесь рябиновый отвар — у вас сотрясение мозга, а потом выпьете костерост — нужно срастить ребра. На всякий случай оставляю умиротворяющий бальзам.

Когда целительница ушла, Минерва повторила свой вопрос.

— Кто взял Кубок?

— Хлебни-ка умиротворяющего, — сконфузилась подруга. — Когда ты потеряла сознание, наши жутко перепугались, но вот змеи времени зря не теряли. Сначала они забивали мяч за мячом, а потом… Голлард схватил этот треклятый снитч, в общем, двести шестьдесят — сто двадцать, и флаг подняли не красно-золотой…

— О, нет, — Минерва со стоном откинулась на кровати, взвыв от боли, отозвавшейся в затылке при резкой встрече с подушкой. Ее последняя игра прошла, ой, как не по плану.

Сотрясение мозга, несколько сломанных ребер и пожизненное желание видеть Слизерин, разгромленным на квиддичном поле.