«Советский заповедник» (джен)

— Все же есть! Все технологии! Представьте: когда-то давно, скажем, во второй четверти двадцать первого века в России придумали и построили такой аттракцион — заповедник советского прошлого. Там были парки культуры и отдыха с летними эстрадами, воздушными шарами и сахарной ватой; музеи науки и техники с моделями спутников и первых космических кораблей; пляжи с надувными матрасами, волейболом и шашками; библиотеки, кинотеатры, магазины и даже простые советские дома с простыми советскими квартирами, обставленными по всем канонам советского же дизайна. Все, ну просто все, было как там, в СССР! Все аутентично — даже полицейские (их тогда называли милиционерами) ездили по двое на мотоцикле с коляской, чтобы прокатиться на троллейбусе (правильно, да — такой автобус с «рогами», подсоединенный к электросети), нужно было купить бумажный (то есть заранее напечатанный билет) и пробить в нем дырки с помощью этого, как его… дырокола! Нет, не дырокола… Компостера, вот! Многим, знаете ли, нравилось! Многие слышали о советском быте только от бабушек-дедушек и долго мечтали хоть ненадолго побывать в этом, в общем-то, довольно уютном мире. Да! Чуть не забыл! Заповедник нужно было населить людьми, чтобы они там жили, работали и поддерживали иллюзию существования Москвы эпохи застоя. И тогда авторы идеи решили, что связываться с живыми людьми дорого и хлопотно. Их сначала надо было бы всему обучить, потом пришлось бы им постоянно платить, а еще их все время нужно было бы контролировать, а то бы они ходили по «старым» улицам, уткнувшись в новенький смартфон или нацепив эти, знаете, такие огромные наушники, и вся та самая «ламповая» атмосфера оказалась бы под угрозой разрушения. Поэтому людей было решено заменить качественными андроидами, которых производили бы прямо в заповеднике. Также решили и животных сделать роботами, чтобы, например, заселить ими зоопарк и не вызывать недовольство зоозащитников.

— Это было в «Мире Дикого Запада».

— Что?

— Андроиды и роботы-животные, населяющие парк развлечений.

— Правда? Не смотрел. Да и ладно. Или купим у них права, или… позаимствуем просто так. Ну, что они нам такого страшного сделают?

— Хм… действительно. Хорошо. Продолжайте.

— Так вот. Заселили все роботами, установили систему контроля — искусственный интеллект, который все и всех видит, всеми управляет; прописали сценарии для разумных и неразумных обитателей заповедника и открыли его для посетителей. Заповедник окружили очень прочным забором и накрыли куполом, чтобы внутри было абсолютно безопасно. Успех был потрясающий! Люди ходили толпами, отдыхали душой, развлекались… Специалисты восстановили рецепты тех вкуснейших пломбира, кваса, пирожного «Картошка»… И тут происходит… катаклизм!

— Какой?

— Глобальный, само собой! Человечество почти уничтожено! Осталась, например, одна десятая процента населения земного шара. Живут обособленно друг от друга маленькими группками, технологии утрачены, везде сплошной первобытно-общинный строй… А наш парк продолжает действовать.

— Как это?

— Да без разницы, как! Продолжает и все. Люди погибли, а искусственный интеллект — остался. Он создает и создает андроидов, пишет им сценарии… Они не знают, что живут в заповеднике, не знают, что они — роботы, ничего не подозревают о том, что где-то есть живые люди, и они страдают. Вокруг них — яркая и добрая советская действительность. Все это происходит какое-то время, а потом случается…

— Еще один катаклизм?

— Не совсем. Случается сбой. Искусственный интеллект «забывает», как производить андроидов. Ну, или у него заканчиваются нужные материалы… Короче, все: новые андроиды не появляются, а старые уже исчезли. Сломались, да! А роботов-животных в заповеднике до сих пор производят. Так и ходят по улицам всяческие кошки, собаки, свиньи… Вот только ужас ситуации заключается в том, что управляющий заповедником искусственный интеллект «прошивает» их человеческой личностью, хотя базовая животная программа из них не удаляется. В результате получается вроде и животное со всеми своими инстинктами, а вроде и человек. И они продолжают жить в заповеднике и как-то между собой взаимодействовать.

— Понятно.

— Заповедник случайно находят люди. Они такие, ну… деградировавшие. Грязные, волосатые, общающиеся на примитивном языке… И тут они видят, как по улицам ходят животные, одетые по моде семидесятых, разговаривающие между собой, поющие песни… Иногда они гоняются друг за другом, а иногда они друг друга даже убивают, однако уже на следующий день умершие животные восстанавливаются и становятся участниками других сюжетов. Люди принимают этих животных за воплощение каких-то божеств, а заповедник — за такой себе Олимп… Вот. Как-то так.

— И к чему все это? Дальше-то что будет?

— Да что угодно! К примеру, люди построят новое будущее по образцу заповедника и восстановят Землю. Или, наоборот, они решают перебить эти жуткие создания, начинают войну с нашим искусственным интеллектом, тот выпускает все более и более совершенных роботов и побеждает человечество окончательно… Или любовная линия… Будем ориентироваться на рейтинги. Думаю, они могут быть очень высокими — пропишем несколько сюжетных линий, подробно прорисуем роботов-животных (говорю же — все технологии есть), музыку композитору закажем соответствующую, пафосную. Зрелище будет что надо!

— По-моему, это слишком смелый эксперимент! Вам не кажется, что ваше переосмысление «Ну, погоди!» чересчур… радикальное? Его ведь многие обожают! Можно сказать, выросли на нем! А вы предлагаете добавить в давно знакомый сюжет андроидов, искусственный интеллект, какой-то странный контекст с животными богами-на-Олимпе. Да, нашему каналу необходим дорогой и длинный сериал, но разве аудитория к такому готова?

— Постпостмодернизм и деконструкция. Уже все к этому готовы. Помните — уставшую от жизни Алису Селезневу, убивающую человечество с помощью вируса, приняли хорошо, хотя казалось бы…

— То было литературное произведение, а тут — сериал!

— «Простоквашино» с хипстером дядей Федором тоже проглотили.

— Ну, да, хотя…

— Все будет отлично, уверяю вас! Все получится, господин генеральный директор!

— Ваша репутация шоураннера самых успешных сериалов позволяет мне надеяться, что у подобного проекта есть шанс завоевать симпатии зрителей.

— Спасибо за комплимент! Шансы есть! А какой будет мерчендайз! Волк и Заяц во всех видах! Игрушки, паззлы, конструкторы… Еще можно выпускать небольшие эпизоды для специальных сайтов — такие, знаете ли, с намеком: ведь Волк может гоняться за Зайцем не только для того, чтобы съесть…

— А для чего же еще?

— Для того! Такие эпизоды повышают популярность проекта. В общем, если вы в целом одобряете идею, я возьмусь за написание сценария пилотной серии.

Директор подумал с полминуты и воскликнул:

— Черт возьми, одобряю! Кто не рискует — тот не пьет шампанское!

Генеральный директор телеканала и постпостмодернистский телесценарист пожали друг другу руки и расстались полностью довольными встречей.

* * *

— Впервые в истории «Золотой глобус» за лучший сериал завоевал российский экспериментальный проект «Советский заповедник», — торжественно провозгласил диктор новостей.

Директор телеканала, широко улыбаясь, пересматривал этот сюжет уже в пятый раз и мысленно продолжал хвалить себя за никогда не подводящую интуицию.