Knockout - На выбывание (джен)

— Я пригласил вас, леди и джентльмены, чтобы сообщить пренеприятное известие.

Все насторожились. Глаза Альбуса Дамблдора, директора Школы-интерната для детей родителей с завышенными требованиями имени Святого Хогвартса Брутуса, лучились такой добротой за стеклышками очков-половинок, что хорошего от него и без такого вступления никто не ждал.

— Что, у нашей звезды Гарри Поттера нашлась потерянная в детстве сестра? — хмыкнул со своего места профессор Снейп, преподаватель химии.

— Нет, Северус, — блеснул на него директор. — Все не так страшно… но не надо вздыхать с облегчением. Пока рано. Дело в том, что совет попечителей после этих двух лет практически единогласно принял решение отозвать у нас лицензию на образовательную деятельность, и…

Директор и все остальные обернулись к профессору Трелони, картинно распластавшейся на стуле вроде как без сознания.

Дамблдор махнул рукой.

— Оставьте. Преподаватель актерского мастерства есть преподаватель актерского мастерства. Право, дорогая Сивилла, неубедительно.

— Четырнадцать лет назад она была куда эффектнее, — откомментировал Снейп.

— И убедительней, — кивнул директор и надолго уставился в окно.

Коллектив педагогов терпеливо ждал.

В школьном дворе играли дети. Зрелище было до слез милым сердцу и навевало мысли о том, что учебный год только начался. Все по очереди вздохнули.

— Так о чем я? Ах да, — очнулся директор.

Заместитель директора МакГонагалл обменялась понимающим взглядом с преподавателем математики профессором Вектор. Альбусу Дамблдору было уже много лет, но ни одна медкомиссия до сих пор не нашла у него старческий маразм. МакГонагалл объясняла это низкой квалификацией врачей, у остальных преподавателей было на этот счет другое мнение: они считали, что попечительский совет просто не решается поставить на это место человека, которому в силу относительной молодости и энергии будет на школу хоть немного не наплевать.

— Вся проблема в том, что Люциус Малфой хочет денег, — объяснил директор с блаженной улыбкой. — Да, Северус, я еще не выжил из ума и помню, что в прошлом году его выгнали из совета за то, что он не среагировал на события, точнее, среагировал, но не так…

— Еще точнее — взял себе, с другими не поделился, — резюмировал Снейп. — Я так понимаю, сейчас он согласен на посредничество, половину себе, половину вам, остальное — на взятку совету. Ну и? Год только начался. Вы хотите сказать, что в школьном бюджете уже нет ни пенни?

Все заулыбались. Редко, но профессор Снейп шутил. Преподаватель физической культуры мадам Хуч даже хихикнула, и почему-то после этого стало ясно, что Снейп совершенно прав.

МакГонагалл слегка изменилась в лице.

— Альбус, но как же…

— Минерва, какая теперь разница, как? Важно, что нам нужны деньги. Взять нам их неоткуда, поэтому придется одного из нас… вас сократить.

Повисло молчание. Преподаватели пристально рассматривали друг друга, прикидывая шансы на выживание. Либо свое, либо, если настрой директора не позволит, выживание конкурента с хлебной должности.

— Думать нечего, — сказал Снейп. — Профессор Люпин еще ни дня ни работал. И вообще он у нас новичок. С крайне сомнительным образованием.

— Он окончил нашу школу, — надвинулась на него МакГонагалл. — Как и вы.

— Я отработал здесь тринадцать лет! А вот чем занимался Люпин — хоть кто-нибудь знает? Кто-нибудь его вообще проверял?

Все взгляды обратились к Люпину.

Профессор Люпин преподавал самый непонятный и по мнению многих самый ненужный предмет. Назывался он громко — безопасность жизнедеятельности, по факту же все обучение сводилось к тому, что ученики из года в год рисовали, в какую сторону им ползти при ядерном взрыве или что делать при извержении вулкана. Что до ближайшего действующего вулкана лететь часов пять, никого не смущало. Преподаватели менялись каждый год — говорили, что на должности проклятье. Члены педсовета Хогвартса знали правду: предмет ввели случайно, учебный план утверждали второпях, но с тех пор прошло столько времени, что было проще делать вид, что так и надо, чем пытаться доказать, что кто-то просто забыл вычеркнуть из черновиков строчку.

— Я согласен со Снейпом, — вдруг пропищал профессор Флитвик. — На Ремуса — поверьте, мой друг, я к вам прекрасно отношусь! — но, во-первых, на вас уходит слишком много школьных средств. Вас пришлось приодеть, чтобы старина Филч по ночам не принимал вас за бродягу и не выкидывал вон. Вам зачем-то нужна целая квартира, да еще и с бомбоубежищем. Не делайте вид, что у вас профдеформация. И мы все равно не поверим, что все эти годы вы жили в Израиле, на иврите вы не знаете ни слова. Во-вторых, все мы знаем, что ваш предмет — ошибка, но его очень любят дети, он не требует усилий, на экзамене легко набрать баллы, а вместо этого они могли бы изучать, например, физику. Или химию, — таким образом Флитвик сразу заполучил Снейпа к себе в сторонники.

— В-третьих, как верно сказал Северус, за что вы получаете деньги? — добавила очнувшаяся Трелони. Ей нужно было срочно примкнуть к какой-нибудь стороне, пока никто не сообразил, что актерское мастерство — тоже не самый необходимый предмет. — За две недели вы не провели ни одного урока.

— Решено, — объявил Флитвик. — Увольняем профессора Люпина, его жалование выделяем на взятку Малфою. Куда он, интересно, деньги девает?

— А мое мнение что-нибудь значит? — нахмурился Дамблдор. — Леди и джентльмены, профессора Люпина я увольнять не дам.

— Что значит — вы не дадите? — раздраженно спросил Снейп. — Вы директор, на ваше место пока никто из нас не метит.

Но на всякий случай он покосился на МакГонагалл. Та покраснела.

Антилюпиновская коалиция поняла, что ее глава допустил ошибку, но было уже поздно что-то менять.

— У нас полно преподавателей факультативов. — МакГонагалл поджала губы. — Вы, мисс Трелони. И вы, Рубеус.

— А я-то тут при чем? — обиженно завопил Рубеус Хагрид. Он вел совсем ненужный предмет — сельское хозяйство. Возня с животными и растениями считалась развивающей и для будущей жизни полезной, но слишком уж с добродушным Хагридом было много проблем.

С Люпином, правда, проблем могло быть гораздо больше. Он после окончания школы действительно пропадал где-то лет двадцать, откуда извлек его директор, никто не знал. Но чемодан, перевязанный аккуратно сшитыми веревочками, доверия не внушал. Очевидно, Люпин бил на жалость.

Хагрид поднялся со своего места рядом с профессором Вектор и перешел на сторону потенциальных союзников.

— Предмет Рубеуса, как и мой, прививает ученикам любовь к прекрасному и живому. — И с этими словами Трелони тоже переместилась в стан противников безопасности жизнедеятельности.

— Так, — сказал директор, — я вижу, у нас назревает бунт.

— Помилуйте, Альбус, — пожала плечами профессор биологии Спраут. Она трезво рассудила, что естественникам лучше сейчас держаться вместе. — Никто не хочет остаться без работы в начале учебного года. Извините, но людям надо что-то есть.

— Да, — подал голос Флитвик. — Как когда-то остался без своего места наш уважаемый профессор Слагхорн. Все помнят, что наш уважаемый директор выгнал его и взял на его должность Снейпа. И Трелони. Нет, я не против вас, дорогие коллеги, я просто напоминаю, что некоторые получили свои должности, мягко говоря, странным образом.

Он встал и занял сторону Дамблдора, Люпина, МакГонагалл и Вектор.

— Хорошенькое дело, — пробормотал Снейп. — Слагхорн сам хотел уйти.

— Наши прения несколько затянулись, — чопорно заявила Вектор, двигаясь, чтобы дать Флитвику сесть рядом с ней. — Думаю, пора вынести на голосование. Кто за то, чтобы сократить должность преподавателя безопасности жизнедеятельности? Все равно в нашей школе, учитывая повышенный травматизм, само наличие этого предмета у всех, начиная с детей, вызывает только истерический смех.

Поднялось несколько рук. Люпин подумал и тоже присоединился.

— От вас, Ремус, я не ожидал, — обиженно сказал Дамблдор и сверкнул очками. — Произволом руководителя педколлектива я исключаю профессора Люпина из числа потенциальных безработных.

Встала профессор Спраут.

— Я могла бы взять на себя уроки химии, директор. За ту же зарплату.

МакГонагалл приложила ладонь к лицу. Жест должен был означать отчаяние. А быть может, просто что-то скрывать.

— Профессор Снейп руководит факультетом, — заметила она сквозь ладонь. — Впрочем, он довольно погано справляется. Вы и второй факультет согласны взять, Помона? Прекрасно.

— Вот и славно, — потер ручки Флитвик. — Все равно они друг с другом не ладят, вносят раздрай в наш слаженный коллектив.

— Должен остаться только один, — кивнул Хагрид. Идея с увольнением Снейпа понравилась ему гораздо больше.

В течение минуты Снейп остался на своей стороне в гордом одиночестве. Коллеги волками смотрели на него и ждали сигнала порвать на куски.

Снейп сглотнул. Но так легко сдаваться он не собирался.

— Я магистр, — неуверенно объявил он.

— Вы используете ингредиенты для подозрительных опытов, — обвинила его МакГонагалл. — Как ни ревизия — у вас недостача. Кто его знает, что у вас там происходит в подвалах. Я за вашу благонадежность не поручусь.

— А Снейп еще и Люпину что-то варит, — пискнул Флитвик. — Сам видел.

— По просьбе Дамблдора, между прочим, — с достоинством заметил Снейп. Никто не обратил на это никакого внимания, кроме Хагрида.

— Вот свинья, и директора сразу сдал. Профессор Дамблдор — святой человек!

— И хитрожопый.

— Вы только послушайте его!

— Он просит, Люпин приход ловит, а я по ночам, между прочим, варю, — гнул свое Снейп.

— Северус, где вы набрались такой лексики?

— И что, вы думаете, он мне за это платит? — Последняя фраза Снейпа прозвучала так трагично и патетически, что все замолчали, а впечатлительная Трелони утерла выступившие на глазах слезы белоснежным платком.

— Все слышали? Он сам признался, — не стал терять времени Дамблдор. — Кто за то, чтобы сдать профессора Снейпа властям? Единогласно. А это чья рука, она лишняя!

— Я пока что еще член педколлектива, — заметил историк Биннс.

Все со вздохом посмотрели на Биннса. Он тоже был бы прекрасной кандидатурой… но увы, история, физика, математика были в числе тех наук, которые даже не обсуждались.

Снейп тут же перешел в наступление.

— Два года назад наш уважаемый Хагрид устроил на заднем дворе школы приют для бездомных животных.

— Насчет уважения я бы поспорил, — поднял палец вверх Флитвик. — И, профессор, в Британии нет бездомных животных.

— Ну, видимо, Хагрид их где-то нашел. В прошлом году приволок «наследие Слизерина», где-то ползает, до сих пор никак не изловим.

— Ну и как в таком случае вы предлагаете его увольнять?

Почему Люпин вдруг встал на сторону Хагрида, никто не понял. Но вид у него стал более уверенный, чем в тот момент, когда рассматривалась его кандидатура.

— В этом году возле школы бегает маньяк-педофил…

— Сириус Блэк был осужден за теракт, Северус.

— Вам виднее, Люпин. Но кто его знает, чего он нахватался в тюрьме за тринадцать лет. Во всяком случае, он уже побывал в спальне школьников. Слава богу, сожрал только декоративную крысу, и слава богу, что миссис Уизли взяла деньгами, не хватало нам еще и расходов на адвокатов. А можно узнать, что запланировано на будущий год, директор? Собрание общества сатанистов и реалити-шоу «Клуб самоубийц»?

— А мне нравятся ваши идеи, Северус. Пожалуй, если мы анонсируем шоу прямо завтра, можно будет никого и не сокращать.

Пока все грызлись за рабочие места, Альбус Дамблдор завтракал. Он блаженно щурился и отправлял в рот лимонные дольки. Одну за другой.

Лопал он так аппетитно, что у преподавателей тоже засосало под ложечкой.

— Положимся на волю случая, — предложила Трелони. — Уволят кого-то одного, а осадок останется… Давайте вытянем жребий?

— Вы совсем уже спятили? — грубо спросил Хагрид. — Так и МакГонагалл можно. И даже директора Дамблдора. А ведь он святой человек.

— МакГонагалл, Вектор и директора придется исключить, — сказал Снейп со знанием дела. — Биология, история, химия, физика, английский язык… — Он подумал и добавил: — Физическая культура.

У мадам Хуч была очень тяжелая рука.

По мере того, как Снейп объявлял счастливчиков, они перебегали к противоположной стене и чинно садились рядом. Закончив, Снейп снял с директора шляпу, накидал туда несколько блокнотных листков. На одном он нарисовал череп и кости.

Потому он потряс шляпу, потянул из кармана директора носовой платок, накрыл шляпу, поставил ее на стол и отошел к компании счастливчиков.

— По количеству педагогов, — сказал он деревянным голосом. — За вычетом всех нас.

Люпин встал, огладил тощее лицо, неловко улыбнулся.

— Мне всегда не везет, — объявил он, сунул руку в шляпу и быстро вытащил оттуда листок.

— Ну? — спросила Трелони. — Разворачивайте.

Люпин вздохнул и развернул листок. Он был чист.

— Как я рада за вас, Ремус! — счастливо заулыбалась Спраут. — Идите, садитесь к нам.

— Я? — тоненьким голоском спросила Трелони. — Я, правда? Ох, я боюсь… Может быть, Рубеус, вы? Ирма? Аврора?

Учитель начальных классов Ирма Пинс подошла, небрежно вытащила листок, развернула, посмотрела на него, бросила на пол и вышла из кабинета.

Снейп подобрал листок, осмотрел его во всех сторон и вынес вердикт:

— Чистый.

Один за другим преподаватели подходили к директорской шляпе, чтобы испытать судьбу. Сам Дамблдор уже давно наелся и сонными глазками следил за процессом.

Наконец осталась одна Трелони.

— Боже мой, боже мой, — шептала она. — Боже мой, я боюсь. Пожалуйста, пожалуйста…

— Северус, пожалуйста, — попросил Дамблдор, которому это нытье уже надоело.

Снейп подошел к шляпе, поднес ее трясущейся Сивилле и произнес:

— Мы все прошли через это.

Преподаватели за его спиной уверенно закивали.

Сивилла утерла слезы.

— Разве… если… ну, если вы так… хотите, то я…

Она сунула руку в шляпу.

— Их тут две, — шепотом сказала она.

— Конечно, — так же шепотом сказал Снейп. — Берите.

На самом деле Снейпу стоило огромного труда удержать лицо. Бумажки он настригал строго по количеству профессоров за вычетом исключенных.

Сивилла сжала одну в руке, но вынимать не спешила. Снейп быстро выхватил шляпу, понимая, что иначе спектакль затянется еще на несколько часов.

— Ну? — спросила МакГонагалл.

— Я не хочу на нее смотреть, — попросила Трелони. — Не хочу, я все знаю…

— Северус, пожалуйста, — снова простонал Дамблдор.

Пока Снейп пытался выдрать у Трелони ее судьбу, все молчали.

— Чистая, — наконец объявил Снейп.

Не веря ему, Трелони схватила бумажку и чуть ли ее не обнюхала. Похоже было, что она не верит своему счастью, и МакГонагалл, опасаясь истерики, подошла к ней, обняла за плечи и силком усадила на место.

— Еще одна, — упавшим голосом сказал Снейп. — Убейте меня — я не знаю, как так случилось. Кажется, кто-то не голосовал.

Вектор быстро пересчитала бумажки, потом педсостав по головам.

— Одна лишняя, Северус. Вы обсчитались.

Снейп и сам это понял и сейчас пытхел от досады.

— Тоже новость, — сказал Хагрид. — Получается, все это зря.

— Нет, не зря! — завопила Трелони. — Получается, что из нас либо незаменимые, либо… везунчики. И их тоже нельзя увольнять.

Все переглянулись. Переигрывать уже никто не хотел.

Директор икнул.

— Но где же мы возьмем деньги на взятку? — жалобно спросила МакГонагалл. — Если мы не умаслим Малфоя, у школы отзовут лицензию. И тогда без работы останутся все. Кто-то должен пожертвовать собой ради других.

Ручка двери дернулась пару раз, потом повернулась, и на пороге предстал сияющий, как кошачья гордость, преподаватель истории изящных искусств Гилдерой Локхарт.

— Ах ты пропасть, — выругался Снейп. — Я-то думал, что он опять где-то прошляется и явится только к декабрю. А говорили еще, что я обсчитался.

— Я что-то пропустил? — сверкнув зубами, осведомился Локхарт и приподнял шляпу. — Вы не представляете, что со мной приключилось в Патагонии! Обо мне писали все газеты, мои фотографии не сходили с экранов. Голливуд собирается купить права на экранизацию моей книги…

Снейп вздохнул и подвинул к нему шляпу.

— Вы как раз очень вовремя. Тяните билетик, счастливец вы наш.