Дорогой Холмс, позвольте подарить вам чудовищную собаку Баскервилей! (джен)

Поначалу Джон не придаёт значения тому, что сэр Генри весьма невнятно отвечает на вопросы Холмса, а его друг заинтересован щенком куда сильнее, чем можно было бы от него ожидать. Он списывает это на усталость, последствия дела, что угодно ещё — ведь прошло уже целых две недели после приключений в Баскервиль-холле, и Джон уже перестал быть так уж уверен, какая часть его воспоминаний действительно произошла на самом деле. Сделка с дьяволом, магия талисмана, путешествия во времени… Всё это будто подёргивается дымкой, прячется, позволяя снова вернутся к ясному сознанию. А происшедшие события этому не способствуют, вовсе нет.

Удивительно, но Холмс вовсе не против оставить щенка у них — Джон никогда раньше не замечал за ним желание завести животное. Холмс знал людей, у которых можно было одолжить собаку для поисков, и всегда этим пользовался. А теперь, казалось, у его друга появился искренний интерес. Это было немного странно, но, прожив с Холмсом столько лет, он привык быть свидетелем разных вещей, порой куда более худших. Да и, в конце концов, Шерлок Холмс был обычным человеком — почему бы ему не завести собаку?

Джон старался не думать о том, что порой замечал. Он не мог быть уверен, но ночью Баски — как Джон прозвал щенка, в память о происхождении — был не таким, как днём. Иногда Джону казалось, что он замечал в глазах собаки, лежащей у ног Холмса возле камина, отблеск зелёного огня — жуткого и напоминавшего о прошлом. А однажды ночью, спустившись в гостиную, ему привиделась гладкая тёмная шерсть — вместо белой. Но утром он уверился, что всё было по-прежнему, посмотрев на подросшего пса — уже не щенка, но ещё не взрослого.

Но смутные подозрения не утихали — и их подогревало отношение Холмса, казалось, искренне заинтересованного воспитанием Баски. Всё же это было весьма необычно, такой его интерес к столь простому живому существу. Окончательно же Джон уверился во своих подозрениях после так и не случившегося ограбления — вор, залезший в их квартиру, был остановлен псом. Это случилось ночью, и зрелище немного пугало: забившийся в угол мужчина трясся от страха, а напротив него стоял Баски, чьи клыки и когти отчётливо удлинились. Из глаз и пасти его отчётливо проступал свет — мертвенно-зелёный, а от рычания пса кровь стыла в жилах.

Джон с удивлением отметил, что Холмс, кажется, был в восторге, хотя сам он чувствовал некоторое… опасение. Но стоило мужчинам войти в комнату и скрутить безымянного вора, как вся мистика пропала, и перед камином снова лежал самый обычный пёс — и лишь глаза слегка отливали зелёным. Именно тогда Джон и потребовал объяснений.

И даже на это у Холмса был ответ. Он рассказал Джону о том, что смог понять из сбивчивого рассказа сэра Генри и что заставило его в итоге решить не отказываться от щенка или не отдать его кому-нибудь. То, почему сэр Генри на самом деле так хотел от него избавится. И подарок за расследование был лишь предлогом — причём, весьма удобным. Что он и рассказал позже в письме, перед возвращением в Канаду — ему было слишком не по себе в Баскервиль-холле после всего пережитого.

Щенок появился на следующее утро после изгнания собаки и их отъезда — корзинка на пороге без записки. Сэр Генри обошёл всю округу, но ни у кого там не было похожих собак, недавно ощенившихся. Щенку просто неоткуда было взяться.

Джону с трудом верилось в происходящее — кажется, Холмс утверждал, что им подарили адского пса — или его потомка от обычной собаки, полукровку. Вторая гипотеза казалась Холмсу более вероятной. Это было слишком эксцентрично даже для его друга, и Ватсон бы никогда не поверил в подобное, если бы не видел своими глазами, что произошло в Баскервиль-холле.

Он поверил в Холмса и постарался принять реальность, как она есть — во всей её невероятности. А Баски остался с ними — и прожил куда дольше, чем обычные собаки. Он не раз помогал им в расследованиях, разыскивая кого-то или что-то, и даже спасал их жизни. И, не смотря на сверхъестественную природу пса, проявляющуюся слишком часто, чтобы позволить себе заблуждаться, Джон, человек твёрдых взглядов и материалист, любил их Баски.

Ужасная собака Баскервилей стала их другом и верным спутником на долгие годы.