Последняя любовь на Земле (гет)

Июнь 2018 года...

Девичий крик разрезал тишину мертвого города.

Эйдан резко развернулся и присел, прячась за проржавевшей машиной, а затем быстро, пригнувшись, перебежками от укрытия к укрытию побежал к источнику звука. Крик был человеческий и, похоже, даже детский. В этом районе небольшого техасского городка Эйдан находился уже пятый день и знал, что никого, кроме заплесневелых трупов, здесь больше нет. И вдруг детский крик? Быстро, но практически бесшумно, он добрался до дома, из которого теперь доносились лишь всхлипы. Достав пистолет, Эйдан прижался к стене и, поднявшись во весь рост, заглянул в окно.

На полу сидела девочка, на вид лет четырнадцати. В руках у нее был нож, а рядом лежало окровавленное тело женщины. И, судя по ее коже сине-зеленого оттенка с четкими темными линиями вен, она была заражена. Девочка всхлипнула, и нож вывалился из ее рук, звонко упав на пол. Вздохнув, Эйдан шагнул к двери и медленно вошел в дом. Как он и был уверен, девочка, услышав, как хрустнуло стекло и деревянные обломки, тут же снова схватилась за нож и подскочила на ноги.

— Спокойно, — негромко произнес Эйдан, приподняв раскрытые ладони.

— Не подходи! — крикнула она, направляя нож в его сторону.

— Я хочу тебе помочь.

— Мне не нужна помощь! Мне ничего не нужно!

— Уверена? — Эйдан перевел взгляд на окровавленное тело.

Нож в ее руках задрожал, а вскоре она и вовсе упала на колени и разрыдалась. Эйдан медленно подошел и присел рядом, плавно вытащив из сжатого кулака девочки нож и отложив его в сторону.

— Это моя мама, — вздрагивая и задыхаясь от истерики, еле выдавила из себя она. — Это была моя мама.

Эйдан мягко приобнял ее за плечи, и она уткнулась лицом ему в грудь, вцепившись в рубашку так, что затрещала ткань. Он провел второй рукой по ее светлым спутанным волосам и вздохнул. Сколько таких трагедий он уже повидал за прошедшие пятнадцать лет. С того дня, когда почти всю планету вдруг накрыло странными дымчатыми облаками. Всего за несколько часов все люди, находящиеся на улице, словно сошли с ума. Стали набрасываться друг на друга, разбивали в машинах и автобусах стекла, вытаскивали оттуда людей и зубами вырывали у них куски плоти. Правительство тут же объявило о химической атаке, все страны экстренно ввели военное положение, готовясь атаковать друг друга, но не успели — спустя сутки атаковать было уже некого и некому.

— С вами еще кто-нибудь был? — тихо спросил Эйдан.

— Нет, — она снова всхлипнула и отстранилась, бросив на него затравленный взгляд. Вытерла слезы, размазав при этом по лицу кровь, что была на руках, и рвано вздохнула, явно сдерживая рвущуюся наружу истерику. — Уже нет. Мы месяца два были одни, с тех пор как эти твари убили папу. А вы, — она подняла на него внимательные серые глаза, — контрабандист?

— Почему ты так решила? — усмехнулся Эйдан, поднимаясь на ноги.

— Вы не солдат и не обвешаны оружием, как бандиты, да и они не ходят с рюкзаками. Остаются контрабандисты.

— Наблюдательная, — хмыкнул Эйдан. — Сколько тебе лет?

— Пятнадцать, — она тоже встала. — Мама говорила, я родилась за три месяца до конца света.

— Никакой это не конец света. Конец только нам. Земля останется такой, какой была, просто нас на ней не будет.

— Эй, детям нельзя такое говорить.

Эйдан повернулся к ней. Девочка держалась изо всех сил, чтобы снова не разрыдаться, и храбрилась как могла.

— Пойдем, — вздохнул он, оборачиваясь к выходу.

— Куда? — настороженно спросила она, но все же схватила свой рюкзак и сделала несколько шагов следом за Эйданом.

— В более безопасное место, разумеется.

Он привел ее в свое убежище — двухэтажный дом, чердак которого полностью уцелел, даже окна не были разбиты, как во всех других домах. А вот лестница была разрушена, и Эйдан свалил под незаметной чердачной дверцей кучу мебели, по которой можно было забраться наверх. Подобный разгром был по всему дому, словно кто-то что-то искал, сдвигая мебель по углам. И потому лаз Эйдана нисколько не привлекал внимания. Он забрался наверх и, отперев дверцу, откинул ее в сторону.

— Поднимайся, — он сел на край и протянул девочке руку.

— Почему я должна вам верить? — спросила она, не двинувшись с места.

— Не должна, но там, — он указал пальцем на одно из разбитых окон второго этажа, — тебя встретят зараженные. И полчаса не пройдет.

Она вздрогнула и поставила ногу на обломок шкафа.

— Если что, у меня есть нож.

— Я помню, — усмехнулся Эйдан, помогая ей забраться, а потом опустил дверцу и запер. — Откуда вы пришли?

— Мы жили здесь все время, прятались по домам, по подвалам. Папа всегда один отправлялся на вылазки за едой и какими-нибудь вещами, — она скинула рюкзак и села на продавленный матрас, который последние дни служил Эйдану кроватью. — Пока однажды не нарвался на военных. Прямо возле нашего дома. Они застрелили его, даже не проверив, заражен он или нет.

Она согнула ноги и обхватила колени руками.

— Военные? Я думал, ты имела в виду зараженных, когда упомянула «тварей».

— Они хуже зараженных.

— Мы знаем, чего ожидать от крикунов или гнилых, но никогда не узнаешь, что на уме у разумного человека с оружием в руках, — ответил Эйдан и достал спрятанный в старой тумбочке суп-консерву. — Есть хочешь?

Девочка осторожно кивнула, а когда он протянул ей банку, резко схватила ее и одним рывком оторвала крышку. Несколько секунд Эйдан наблюдал, с какой жадностью она ест, а потом поставил возле нее еще один суп и банку сладких персиков.

— А вы почему один? — спросила она с набитым ртом.

— Можешь звать меня просто Эйдан, — ответил он, садясь рядом на матрас и устало вытягивая ноги.

— М-м-м, — она покивала. — Я Лиза. Так почему ты один?

— Скажем так, кое-что доставлял группе людей, живущих неподалеку. Теперь возвращаюсь назад.

— Куда?

— Сан-Анджело.

— А мы подумывали отправиться в сторону Галвестона. Папа как-то услышал, что эти монстры стараются держаться дальше от побережий.

— Не замечал за ними боязни воды, — покачал головой Эйдан.

Лиза отставила в сторону третью пустую банку.

— Я съела всю твою еду?

— Найду еще, это не проблема.

— Спасибо, что помог мне, — тише заговорила она. — Одна я бы и дня не протянула. Стоит заметить это чудовище на секунду позже, чем оно — тебя, и все... Он набросился на меня, а мама... закрыла меня собой. Мне так страшно, — Лиза подняла голову и заглянула Эйдану в глаза. — Ты возьмешь меня с собой в Сан-Анджело?

— Не самая хорошая идея, — ответил Эйдан, отмечая угасающую надежду в глазах Лизы. — Чем крупнее город, тем больше там этих тварей. Но я могу отвести тебя в Джорджтаун, знаю там надежных людей.

— Зачем же ты идешь в крупный город? Там твой дом?

— Нет, я жил в Остине, но почти все эти годы только и делаю, что перемещаюсь по штату.

— И всегда один?

— Нас было трое, — Эйдан достал из рюкзака бутылку воды и протянул ее Лизе. — Но одного укусил зараженный, и он застрелился, а с другим мы нарвались на патруль солдат, — он машинально прижал ладонь к правому плечу, где порой еще ныла рана. — Его пуля зацепила сильнее, чем меня.

— В итоге мы все умрем, да? — прошептала Лиза.

Эйдан посмотрел на нее и слегка улыбнулся.

— Нет. Конечно же, нет.

 

Когда стало темнеть, Лиза задремала, свернувшись клубочком на матрасе, а Эйдан тихо сидел рядом, слушая ее дыхание. Если бы в тот роковой день Моника — его любимая Моника — не задержалась у врача, то не оказалась бы на улице в час, когда мир сошел с ума. И не была бы сбита неуправляемой машиной, водителю которой в тот момент впился зубами в шею пассажир. Такую цепочку событий выстроил Эйдан, когда, увидев, что происходит на улице, помчался в центр города за Моникой и нашел ее придавленной к стене клиники машиной, а на водительском сидении лежал на руле мужчина с разорванной шеей.

Их сыну было бы сейчас пятнадцать. Но Моника, как и не родившийся Брайан, была мертва, а Эйдан год за годом скитался из города в город, примыкая то к одним, то к другим, пока не собрал свою команду надежных людей.

Уже совсем стемнело, и он поднялся на ноги, чтобы посмотреть в окно на противоположной стене. На середине комнаты пол под ногами хрустнул, и Эйдан услышал со стороны Лизы шорох и испуганный вдох.

— Эйдан?

— Я здесь, не бойся, — сразу отозвался он. — Хочу посмотреть, есть ли кто поблизости.

— Зачем? Что-то случилось? Ты что-то слышал?

— Нет, Лиза, успокойся. Сюда никто не заберется, я за пять дней в этом убедился. Если, конечно, не начать светить здесь фонариками.

— Ты ведь не уйдешь? — тихо спросила Лиза.

— Не уйду.

Эйдан всматривался в темную улицу, думая о том, что несколько лет назад, будучи по другую сторону баррикад, он ради выживания убил немало невинных людей, а теперь вдруг взвалил на себя ответственность за ребенка. Конечно, будь на месте Лизы его сын, он ни секунды бы не думал, что его тяготит подобная ответственность. Но Лизе он не папочка, и Эйдан решил утром же выдвигаться в сторону Джорджтауна, чтобы избавиться от нее. И даже не потому, что хотел освободиться, а потому, что так у нее больше шансов выжить. Среди сидящих на месте людей, а не в компании контрабандиста, постоянно оказывающегося в самых опасных зонах.

Противный вопль ворвался в уши прежде, чем Эйдан увидел крикунов. Так люди называли тех, кто заразился максимум месяц назад. Они были самыми опасными — хорошо видели, хорошо слышали, быстро бегали, и у них еще оставались какие-то зачатки разума, позволяющие им прятаться и подкрадываться к жертве. Днем их было очень тяжело заметить, но ночью это были просто светящиеся столбики на ножках. Головы мертвецов словно окутывала какая-то светящаяся пыль, и благодаря этому они были заметны за много метров. Но главной их особенностью был крик. Мерзкие, душераздирающие, нечеловеческие вопли. Они кричали, когда нападали сами; кричали, когда нападали на них; кричали, когда кого-то из них убивали... И этот крик действовал на психику сильнее, чем само присутствие этих ходячих мертвецов.

Спустя же месяц заражения человеческие тела наполовину разлагались, и эти вонючие останки теряли зрение и обоняние, не могли уже быстро бегать, но слух у них становился настолько чуткий, что они могли с расстояния в пару-тройку метров услышать колотящееся от страха живое сердце.

Раздались выстрелы. Вспышки выхватили из темноты пятерых крикунов.

— Что там? — взволнованно спросила Лиза.

— Все, как обычно, — вздохнул Эйдан. — Все, как обычно.

 

— Знаешь, что это такое? — Эйдан протянул Лизе лук.

— Да, отец однажды принес похожий. И даже учил меня из него стрелять.

— И как?

— Я попала в голову одному из крикунов, — с ноткой гордости заявила Лиза. — Но, может, ты все-таки дашь мне пистолет?

— Прекрати, Лиза, мы это уже обсуждали. Я не дам ребенку огнестрел.

— Мне пятнадцать, — возмутилась она.

— Что это должно изменить? — равнодушно бросил Эйдан.

Они шли уже четвертый день, оставив город далеко позади. Эйдан выбирал путь как можно дальше от домов, но каждый вечер приходилось выбираться из леса, чтобы найти для Лизы ночлег. Она часто задавала вопросы, увидев по дороге что-нибудь непонятное, и Эйдан с грустью понимал, что у детей, рожденных с момента гибели человечества, не было и не будет нормального детства. Ни игрушек, ни парков с аттракционами, ни видеоигр, ни даже нудных школьных уроков. Ничего, кроме страха, боли и смертей.

По ночам Лиза часто плакала, вспоминая погибших родителей, и Эйдану приходилось прижимать ее к себе, чтобы она успокаивалась и засыпала в тепле его рук.

А к концу второй недели он вдруг понял, что ему нравится компания этой взбалмошной девчонки. Она внесла разнообразие в его жизнь, заново научила смеяться и, сама не осознавая этого, показала, что еще есть ради чего жить, есть ради чего продолжить бороться.

— Завтра уже будем на месте, — сказал Эйдан, осматривая покосившийся рыбацкий домик на берегу небольшого озера.

— И ты уйдешь? — спросила Лиза, наблюдая за ним.

Эйдан остановился посреди комнаты, спиной к ней, и на несколько секунд прикрыл глаза.

— Да, Лиза, — негромко ответил он.

— Я хочу с тобой.

— Я уже объяснял тебе, что это невозможно.

— Но я ведь могу...

— Хватит, — твердо сказал Эйдан, посмотрев на Лизу.

Она шумно вздохнула, прошла в угол и уселась на низкую кровать.

— Ладно, но пообещай мне, что через три года ты вернешься в Джорджтаун.

— Зачем?

— Ну, я уже буду совершеннолетней, и ты не сможешь что-либо мне запретить, — невозмутимо отозвалась она.

Эйдан хмуро обернулся к ней, но заметил на губах Лизы легкую улыбку.

— И приходи один, Эйдан. Соперниц я не потерплю.

 

Оглушающий вопль вырвал Эйдана из дремы, и он резко распахнул глаза. А через мгновение уже крепко зажимал рот подскочившей Лизе. Через окно в их домик проникал свет от крикунов, они бродили вокруг дома, периодически истошно вопя. Эйдан почувствовал, как Лизу забило крупной дрожью, и крепче прижал ее к себе. Любой ее всхлип мог стать для них роковым. Во время очередного вопля он резко склонился к ее уху.

— Ни звука. Я посмотрю, сколько их там.

Лиза кивнула. В тусклом дрожащем свете она была похожа на напуганное до смерти привидение. Эйдан поднялся и, взяв в руки винтовку, шагнул к двери. За пятнадцать лет он научился не только бесшумно передвигаться, но и перестал бояться зараженных. Он к ним привык, они были уже неотъемлемой частью его жизни. Но бешено колотящееся сердце Лизы слышал даже он, и потому необходимо было приготовиться отбиваться.

В дверь что-то ударило, и Лиза, как ни старалась держать себя в руках, все же испуганно пискнула. Снаружи тут же раздался многоголосый вопль, и дверь заходила ходуном от ударов.

— Прости, — забормотала Лиза, когда Эйдан бросился к ней. — Прости.

— Тише, патронов на всех хватит, — он протянул ей пистолет. — Стреляй им в голову и не попади в меня.

— Хорошо, — она закивала и сжала двумя руками рукоять.

Эйдан не стал дожидаться, когда крикуны выломают дверь. Откинул железную щеколду и отскочил назад, вскидывая винтовку. Сложно было сказать, кто кричал громче — мертвецы или Лиза, но грохот выстрелов был лишь слабым фоном для тех воплей. Крикуны ломились в узкий дверной проем, застревая и отталкивая друг друга. Грязные, окровавленные лохмотья, оставшиеся от одежды; отвратительного оттенка зеленого кожа, начинающая уже гнить и исполосованная темными линиями вен; мерзкие кровоточащие красные наросты на руках и лице; выкатывающиеся глаза и порванные от постоянных криков рты. Каждая такая тварь хотела добраться до Эйдана и Лизы, визжала и протягивала вонючие переломанные пальцы.

Эйдан четко пускал короткую очередь каждому между глаз, до тех пор, пока снова не наступила тишина, нарушаемая лишь беспорядочным щелканьем разряженного пистолета.

— Эй, — Эйдан положил ладонь на руки Лизы. Она судорожно сжимала пистолет и продолжала нажимать на спусковой крючок, с ужасом глядя на дверь. — Лиза, все закончилось. Ты слышишь меня?

Он вытащил пистолет из ее окаменевших пальцев и сжал ее плечо.

— Лиза.

Она моргнула и резко прижалась к нему.

— Я думала, нам конец, — задыхаясь, произнесла она.

— Вот еще, — фыркнул Эйдан, поднимая ее на ноги. — Но отсюда надо сейчас же уходить. На такой грохот могут сбежаться и остальные.

Он перелез наружу через кучу трупов в дверном проеме и осмотрелся. Никаких «светляков», как он еще называл крикунов, поблизости не было.

— Пойдем, — Эйдан поманил Лизу и помог ей выбраться на улицу.

Они пробежали несколько минут, пока не услышали рокот быстро приближающейся машины.

— Военные? — испуганно спросила Лиза.

— Скорее очередная банда, — ответил Эйдан и дернул ее вниз. Скатившись с небольшого обрыва, они спрятались под упавшим деревом, а через минуту сверху по дороге проехала машина, освещая все кругом огромным прожектором на крыше.

— Они приехали на звук выстрелов? — прошептала Лиза, крепко сжимая руку Эйдана.

— Да, — ответил он, осторожно выглядывая из укрытия. — Планировали убить людей и поживиться их добром. Уходим.

Эйдан медленно пробирался через лес, прислушиваясь к каждому шороху и внимательно всматриваясь в темноту. До Джорджтауна им осталось не больше двух часов ходьбы.

— Они будут жить вечно? Эти зомби, — тихо заговорила Лиза.

— Сложно назвать это жизнью, — ответил Эйдан, поправляя на спине тяжелый рюкзак. — Может, они вечные, а может, то, что создало их, однажды и убьет.

— А что их создало?

— Я не знаю. Никто не знает. Неудачный человеческий эксперимент? Вторжение извне? Вариантов множество, но какой из них верный мы, наверное, не узнаем никогда.

— Родители рассказывали, что в тот день город накрыло странными облаками.

— Всю планету, не только один город.

— Значит, вариант с неудачным опытом в какой-нибудь одной лаборатории отпадает?

— Я не знаю, — повторил Эйдан. — Я не ученый и не могу сказать, способна ли авария в одной лаборатории накрыть всю планету.

— А чем ты занимался до катастрофы?

— Учился в университете в Остине, выступал на спортивных соревнованиях, ждал рождения сына.

— Ты был женат?

— Недолго.

— Она... погибла?

— Как и тысячи других в тот день.

— А...

— Достаточно, — оборвал ее Эйдан. Окунаться в воспоминания ему совершенно не хотелось. И хоть прошло уже так много времени, невозможно было не вспоминать с тоской прошлую нормальную жизнь. Когда города не были похожи на огромные свалки с сотнями брошенных проржавевших насквозь автомобилей, развалившимися домами, потрескавшимся асфальтом. Природа быстро отобрала у человека привычный ему мир, и бетонные джунгли вновь сплошь стали покрыты зеленью.

— Извини, — пробормотала Лиза.

— Почти пришли, — сказал Эйдан, взбираясь на небольшой холм. С него хорошо было видно город. Как и все, разрушенный и мертвый. — Видишь вдалеке высокое темное заграждение? Это бывшая маленькая фабрика, теперь там живет группа выживших. Есть генераторы, а следовательно — свет и даже теплая вода. К забору проведен ток, так что пробраться на территорию фабрики без приглашения невозможно.

— Ну, у нас есть приглашение, так ведь?

— Есть.

— Но почему же ты не сидишь там? Идеальные на сегодняшний день условия — свет, вода, хорошая компания, безопасность.

— Я не могу сидеть на месте. Бездействие плохо на меня влияет.

Эйдан завернул за угол и остановился.

— Черт, откуда тут взялись эти грузовики? Приходится обходить по Пятой.

— Кто-то перекрывает улицы?

— И ставит растяжки. Так что смотри в оба.

До фабрики оставалось пройти три улицы, когда где-то вдалеке раздались знакомые крики.

— Твари, — прошипела Лиза, прижимаясь ближе к Эйдану.

— Осталось совсем немного, — успокаивающе произнес он, но вдруг резко схватил ее за плечо, останавливая. — Стой.

Совсем рядом слышалась человеческая речь. Эйдан прижал Лизу спиной к стене.

— Не двигайся с места.

Дойдя до конца здания, он осторожно выглянул за угол — возле машины стояли трое мужчин, еще двое подтаскивали к пикапу тушу какого-то животного. Всех пятерых Эйдан знал, но резко выйти из-за угла дома было бы самоубийством — его расстреляли бы раньше, чем успели узнать. Поэтому он поднял с земли камень и бросил в сторону мужчин.

— Убери палец с крючка, Джек, — крикнул Эйдан, прежде чем наполовину высунуться из-за угла.

— Мать твою! Эйдан! — завопил Джек, опуская ружье. — Гребаное ты привидение! Вечно неожиданно появляешься. Когда-нибудь я пристрелю тебя!

— И я рад тебя видеть, — отозвался Эйдан и, призывно махнув Лизе, направился к мужчинам. — Ты бы не орал так, недалеко крикуны шляются.

— Мы слышали... А это еще кто с тобой?

— Лиза. Заберете ее с собой, а я пойду дальше.

— Бедняга, — протянул Тодд, один из тех двоих, что грузили тушу. — Ну у нас ей будет компания таких же подростков.

— Отлично, — кивнул Эйдан и посмотрел на Лизу. — Поедешь с ними и попытаешься стать обычным ребенком.

— А ты будешь меня... ну... типа навещать? — тихо спросила она, тоскливо на него глядя.

— Если буду проходить мимо, обязательно зайду, — улыбнулся Эйдан. Лиза бросилась к нему, крепко обнимая, и он коротко прижал ее к себе.

— Садись, детка, — мягко произнес Джек, открывая пассажирскую дверь машины. — Долго здесь оставаться опасно.

— Я буду скучать по тебе, — прошептала Лиза, поднимаясь на носочки. Эйдану пришлось немного наклониться, чтобы она смогла обнять его за шею и смущенно чмокнуть в щеку. — Надеюсь, мы еще увидимся. Я буду тебя ждать...

Неожиданно раздавшийся взрыв заставил всех вздрогнуть.

— В машину! Быстро! — скомандовал Лизе Эйдан и схватил винтовку.

— Поехали с нами! — воскликнул Джек, запрыгивая на водительское сидение.

— Нет, увози ее отсюда! — крикнул Эйдан.

Пикап резко сорвался с места, но через несколько метров на небольшом перекрестке в него влетел темный джип, на крыше которого были установлены прожектор и пулемет. Возможно, это была та самая машина, от которой Эйдан и Лиза два часа назад прятались под рухнувшим деревом. Джип был укреплен до состояния танка — весь корпус покрывали толстые металлические листы, оставив лишь маленькое смотровое окошко для водителя на лобовом стекле. От удара пикап развернуло, но он устоял на колесах. Пулеметчик, прятавшийся за железными щитами, успел выстрелить лишь один раз — Эйдан убил его одним метким выстрелом в голову. Но из-за дома выбежали еще несколько человек, и ему пришлось нырять в укрытие. Перемахнув через разбитое окно первого этажа, Эйдан побежал к пикапу. Он не мог допустить, чтобы спасение Лизы закончилось ее гибелью. Пикап прорывался по заваленной обломками улице, сидящие в кузове парни тоже подняли металлические щиты, прикрываясь от пуль, и отстреливались. Выбив уцелевшее стекло, Эйдан выпрыгнул на улицу, открывая огонь по бандитам и давая возможность пикапу скрыться. Тот чудом объехал провал в земле, ранее служивший подземной парковкой, и быстро помчался прочь. В этот же момент совсем рядом раздались вопли крикунов.

Эйдан решил снова прыгнуть в окно, чтобы не попасть под пули и сбежать от зараженных, но резко развернувшись, он лицом к лицу столкнулся с одним из них. Понимая, что выстрелить не успеет, Эйдан изо всех сил уперся в шею вцепившегося в него крикуна, не давая ему впиться зубами в горло. Бандиты отстреливались от остальных зараженных. И во время очередной автоматной очереди Эйдан почувствовал сильный удар в живот. Вскрикнув от сильной боли, он ослабил хватку и, пошатнувшись под весом крикуна, оступился и вместе с ним рухнул вниз, на подземную парковку.

* * *

— Вернись! — завопила Лиза, как только увидела, как Эйдана схватил мертвец. — Вернись, я сказала!

— Нет! — крикнул в ответ Джек. — Эйдан справится, а мы, если хотим выжить, должны сматываться отсюда!

— Останови машину, придурок! — она вцепилась в руль и попыталась развернуть пикап, но Джек с силой оттолкнул ее.

Высунувшись из окна едва ли не наполовину, Лиза с ужасом наблюдала, как Эйдан удерживает ту тварь всего в нескольких сантиметрах от своего лица, а потом один из бандитов выстрелил в них. Пули прошли сквозь крикуна и ударили в Эйдана.

— Эйда-а-ан! — изо всех сил заорала Лиза, когда он отшатнулся от удара и упал, и дернула за ручку двери, кубарем вываливаясь на дорогу. Чудом ничего себе не сломав, она подскочила на ноги и, не обращая внимания на визг тормозов за спиной, помчалась назад. — Эйдан!

Бандиты не заметили бегущую девочку, они удирали прочь, продолжая отстреливаться от преследующих их крикунов. Лиза добежала до края обрыва и рухнула на асфальт на колени.

— Эйдан? Эйдан!

Рядом резко остановился пикап.

— Совсем спятила! — рявкнул Джек.

— Дай фонарик! — Лиза сорвала с ремня Джека фонарик и направила его свет вниз. — Нет... Эйдан...

Он лежал на спине. Живот и грудь были в крови, возле головы растеклась небольшая лужица крови. Рядом лежал еще чуть подергивающийся крикун.

— Вот черт, — выдохнул Джек.

* * *

Август 2023 года...

— Отвлекись ты от своих железок, Лиз! — Мэри заскочила в комнату и, сжав плечи Лизы, хорошенько ее встряхнула. — Пойдем к нам, тебе не помешает как следует развлечься. Симпатяжка Томми так классно играет, пойдем танцевать.

— Нет настроения, — Лиза повела плечом, скидывая руку подруги.

— Ой, да перестань! Тебе же нравится Томми? Станцуй для него.

— Не нравится мне Томми, — раздраженно отозвалась Лиза. — С чего тебе вообще это в голову взбрело?

— Ну а кто тебе нравится? Нас тут всего пятьдесят человек, выбор невелик.

— Мне нравится кто-нибудь темноволосый, с небольшой бородой, голубыми глазами. И старше лет на двадцать, — негромко произнесла Лиза, откладывая собранный пистолет в сторону.

— Нет. Ну не-е-ет! — простонала Мэри и уселась на кровать. — Опять ты за свое. Ну сколько можно вспоминать какого-то мужика, с которым ты побродила по лесу недельку?

— Три недели, Мэри, — поправила ее Лиза. — Три недели. И Эйдан не какой-то мужик. Он спас мне жизнь.

— Вот и живи! Такое ощущение, что погиб не он, а ты. Радовалась бы тому, что жива, а ты только и делаешь, что рыскаешь в поисках банд и убиваешь их. Может, уже хватит мстить?

— За те три недели он обучил меня тому, чему не обучили родители за пятнадцать лет. Эйдан моя первая любовь, Мэри. Первая и последняя. И я не успокоюсь, пока не убью их всех.

— М-м-м, так вот кто уничтожит оставшиеся крохи человечества, — улыбнулась Мэри. Она поднялась и обняла Лизу. — Ты же знаешь, как я тебя обожаю. И я очень, очень хочу увидеть тебя счастливой, Лиз. Мы создали мини-городок, обнесли его высоченным забором. Здесь спокойно, безопасно, есть еда, вода, электричество. Оглянись вокруг и расслабься наконец.

— Обязательно, но только не сегодня. Прошлой ночью за периметром были замечены чужаки. Возможно, что сегодня они попытаются пробраться к нам.

— И ты собираешься ночь караулить? А мужики на что?

— Ты знаешь, зачем я это делаю.

— Да, да, — вздохнула Мэри. — Что ж, передумаешь, буду рада тебя видеть на нашей вечеринке.

 

Но ночь прошла спокойно, и рано утром Лиза легла спать. А в полдень узнала, что те чужаки — всего лишь группа из четырех человек, направляющихся на запад. Решив, что пора немного развеяться, Лиза отправилась в конюшню. Три года назад Джек и еще несколько человек привели пять лошадей. Нашли их привязанными у одной фермы, внутри которой валялось пять трупов. И с тех пор на охоту или проверять периметр люди отправлялись верхом на лошадях. И бензин экономили, и от зараженных легко можно было сбежать, тем более что лошади чуяли их на довольно большом расстоянии и начинали нервничать. И сразу становилось ясно, что дальше лучше не идти.

Мужчины построили конюшню, и Лиза частенько там пропадала, ухаживая за животными.

— Джонни, давай ты сегодня посидишь «дома»? — спросила она, войдя внутрь.

Молодой парнишка, на пару лет старше ее, удивленно обернулся, накинув седло на серую лошадь.

— Что-то случилось?

— Нет, просто я хочу немного прогуляться и подумала, что могу и поохотиться вместо тебя.

— Ну ладно, — пожал плечами Джонни. — На этой поедешь?

— Нет, ты же знаешь, как я люблю Шоколадку, — слабо улыбнулась Лиза и прошла в конец конюшни. Там стояла темно-гнедая лошадь. — Привет, девочка, — тихо сказала Лиза, проводя рукой по теплой шее. — Погуляем?

Пройдя через ворота, она остановилась и огляделась, решая, куда направиться.

— Надолго не уезжай, — крикнул ей напоследок Тодд, закрывая ворота.

А Лиза поймала себя на мысли, что уехала бы навсегда. Сделала бы себе убежище в подвале какого-нибудь дома и сидела бы там ночами в полном одиночестве. Она всегда боялась одиночества больше всего, но с годами поняла, что есть вещи пострашнее.

Например, сдуру попасться в ловушку.

Не заметив на скаку натянутую между деревьев проволоку, Лиза едва не лишилась головы и грохнулась с лошади на землю, ударившись затылком о корень дерева.

 

Очнулась она в каком-то доме, за окном уже было почти темно. Поморгав и осторожно помотав головой, Лиза попыталась встать, но поняла, что руки и ноги у нее связаны.

— ...отличная девчонка мне сегодня попалась, — услышала она женский голос за стеной и замерла. — Из местных, что живут тут неподалеку. Хорошо устроились, сволочи. Еще и нас до окраины города с пушками провожали. Конвоиры херовы.

— Мне не послышалось? — заговорил мужской голос. — Ты похищаешь людей?

— Скорее, куколок для своих мальчиков. Они растут, взрослеют, им нужна женщина.

— Ты ненормальная, Сара.

Лиза услышала приближающиеся шаги, потом другие шаги, более быстрые.

— Не смей отпускать ее, — прошипела Сара. — Иначе я спущу на тебя своих милых собачек.

— Пристрелю их без капли сожаления, — хмыкнул мужчина, но в комнату к Лизе не зашел. Шаги удалились, и стало вновь тихо.

Лиза задергалась в надежде освободить руки, но лишь ободрала кожу на запястьях о грубую веревку. Становиться сексуальной игрушкой для каких-то придурков ей не хотелось совершенно, и она, не обращая внимания на боль, продолжала дергать руками. Но сразу затихла, как только опять кто-то вошел в дом. Дверь в комнату распахнулась, заставив Лизу вздрогнуть. На пороге стояла высокая тощая женщина; длинные рыжие волосы были заплетены в тугую косу, а на плече на ремне висело ружье. За ее спиной комнату слабо освещали пара свечей.

— Очнулась уже? — осклабилась Сара. — Отлично. На эту ночь у меня есть для тебя задание.

— Пошла ты нахер, сука.

— Бойкая девчонка, — засмеялась Сара. — Моим мальчикам ты определенно понравишься.

Она ушла, оставив дверь открытой. Лиза забилась активнее, но теперь в поле зрения появился мужчина, и она испуганно затихла. Высокий, широкоплечий — если он один из тех «мальчиков», то вырваться Лизе вряд ли удастся. Но он, казалось, даже не заметил открытой двери. Подошел к столу, что-то на него положил и обернулся. Подрагивающий свет свечи упал на его лицо, и Лиза пораженно охнула.

— Эйдан? — выдохнула она.

Он едва заметно вздрогнул и перевел взгляд на темный дверной проем. Поднял руку и включил прикрепленный к наплечной кобуре фонарик. Лиза резко зажмурилась от ударившего в глаза яркого света и опустила голову. Он прикрыл рукой фонарик и шагнул в комнату. Отстегнул его и положил на какой-то ящик слева от Лизы — теперь свет не слепил, и, когда мужчина присел перед Лизой, она убедилась, что ей не показалось.

— Эйдан, — повторила она дрожащим голосом и сморгнула слезы, вглядываясь в знакомые голубые глаза. — Ты жив. Ты помнишь меня? Я Лиза, — ее пугало то, что он молчит. — Помнишь?

Он слегка нахмурился, качнул головой и вдруг усмехнулся.

— Как ты выросла.

Лиза засмеялась сквозь слезы, а Эйдан быстрым движением выхватил нож и разрезал ее веревки. Она машинально коснулась пальцами своих запястий, а потом бросилась ему на шею.

— Как же я рада тебя видеть, — всхлипывала она. — Все эти годы я не забывала о тебе ни на минуту и все винила себя в твоей гибели.

— Я живой, Лиза, — тихо ответил он.

— Да, да, — покивала она, сильнее сжимая руки на его плечах. — Я убью Джека. Убью этого чертова труса.

— Не надо, он все сделал правильно — увез тебя.

— Как ты выбрался?

— Плохо помню первый месяц, но мне помогла одна девушка.

— Вот эта стерва? — напряженно спросила Лиза.

— Нет, конечно. Эту стерву и ее двоих сыновей я перевожу через границу.

— Все также занимаешься контрабандой?

— Да, я все та же сволочь, — коротко засмеялся Эйдан.

— Нет, — замотала головой Лиза. — Ты лучше всех, кого я знаю, — она подвинулась ближе и, перекинув ногу через ноги сидящего на полу Эйдана, уселась на него. Прижала ладони к его щекам и в каком-то непонятном порыве принялась покрывать поцелуями его лицо.

— Лиза, — попытался остановить ее Эйдан, но она протестующе промычала и поцеловала его прямо в губы. Он схватил ее за плечи и отодвинул от себя. — Ну что ты делаешь?

— Пытаюсь сказать, что люблю тебя, — быстро произнесла она, сама пугаясь своих слов.

— Лиза...

— Это правда, Эйдан. Те три недели, что ты был рядом... охранял меня словно ангел. И я влюбилась.

— Тебе было пятнадцать.

— Ну и что? Нельзя влюбиться в пятнадцать? Ну если тебе это не нравится, то считай, что я влюбилась в тебя сейчас. Сейчас же ты тоже меня спас... — она вдруг запнулась. — Или... или ты заодно с этой стервой?

— Нет, конечно...

— Я ее не отдам! — заорала где-то на улице Сара, и Лиза инстинктивно прижалась к Эйдану.

— Черт. Уходим отсюда, — он подскочил на ноги, увлекая за собой Лизу, но в дверях они столкнулись с Сарой.

— Какого хера, Эйдан?! — завопила она. — Я поймала эту сучку для своих мальчиков, а ты решил ее умыкнуть?!

— Пошли вон отсюда! — закричал недалеко какой-то парень, но звук выстрела оборвал его на полуслове.

Сара застыла с каменным лицом, а потом кинулась к выходу, вскидывая на ходу ружье.

— Выйдем через другую дверь, — шепнул Эйдан и, быстро проведя Лизу через дом, вышел на улицу через черный ход. Судя по одиночным выстрелам, Сара до сих пор участвовала в перестрелке.

— Лошади? — Лиза схватила Эйдана за руку. — Постой. Это, наверное, Джек. Может, они выследили меня по следам?

Она заглянула за угол дома. В свете прожектора от машины она увидела тела двух парней, тех самых «мальчиков»; Сара отстреливалась, укрываясь за какими-то мешками.

— Да, это Джек, — услышала за спиной Лиза голос Эйдана, и прямо над ее головой раздался выстрел. Мешки забрызгало кровью Сары.

 

Лиза лежала на кровати в своей комнатке, положив голову на грудь Эйдану. Ей с трудом удалось уговорить его переночевать именно у нее, а когда он заснул, Лиза тихонько подкралась и улеглась рядом.

— Думаешь, я тебя не слышал? — сонно произнес Эйдан, обнимая ее одной рукой.

— По крайней мере, надеялась, — улыбнулась она. Но вскоре подняла голову и посмотрела на него. — А что у тебя с той девушкой, которая помогла тебе?

Эйдан открыл глаза и повернул голову в сторону Лизы.

— Ничего, — ответил он и хмыкнул. — Ты же не потерпишь соперниц.

— Ты помнишь мои слова? — удивленно воскликнула Лиза. — Это просто чудо, что ты жив и что мы снова встретились.

— Возможно. Но Лиза, я старше тебя на двадцать лет.

— И что? — она подвинулась немного выше и снова поцеловала его в губы. — Эйдан, сейчас не то время, чтобы обращать внимание на такие мелочи.

— Тебе ли говорить о времени, — улыбнулся он, притягивая ее к себе.

 

Проснулась Лиза от грохота в дверь.

— Просыпайся! — вопила за дверью Мэри. — Лиза, вставай! Ты должна это увидеть!

Резко сев, она переглянулась с Эйданом и, сунув ноги в кроссовки, выскочила вместе с ним из комнаты.

Все стояли на крыше четырехэтажного отеля, который уже не первый год служил домом пяти десяткам человек, и широко открытыми глазами смотрели на город.

— Они дохнут! — радостно вопил кто-то.

Крепко держа Эйдана за руку, Лиза подошла к ограждению. Бродившие за периметром крикуны уже не орали, а негромко стонали и всхлипывали, прежде чем их головы взрывались одна за одной.

— Мы дождались, — протянул Джек. — Двадцать лет... Но мы дождались.

— Видишь, Эйдан, — шепнула ему на ухо Лиза, — двадцать — счастливое число.

Он молча обнял ее, и Лиза знала, как красиво сейчас отражается закат в его глазах. С крошечными кровавыми фейерверками.