Ангелы идут по церковным плитам (джен)

Ангелы идут по церковным плитам, и за спиной у них в такт шагам с едва слышным шорохом покачиваются крылья. Стражей, как всегда, трое — Закатные ангелы, медноволосые, в бронзовых латах. Они обходят весь гарнизон — и цитадель, и церковь, и дворы с казармами, — трижды три раза за ночь, храня его от зла земного и запредельного.

Дозор миновал арку центрального нефа⁽¹⁾, сквозь которую у алтаря виднелась одинокая фигура в черной сутане. Низко склонив темноволосую голову, о чем-то безмолвно молился молодой инквизитор. Один из стражей узнал его, не видя лица: инквизитор Эрик, с которым они состояли в одном эскадроне, приходил в храм в неурочное время не в первый раз.

Дозор проследовал дальше, но ангел, которого боевые товарищи давно привыкли называть Македонским — по имени легендарного древнего полководца, бывшего не то человеком, не то вымыслом, — все возвращался мыслями к коленопреклоненной фигуре. Что гонит его ночью в храм? Какие вопросы задает он Богу, каких ответов ищет?

Последние недели Македонский и сам испытывал смятение, не понимая его причины. И, удостоверившись, что в Цитадели все спокойно, он оставил товарищей и вернулся в Храм Меча.

Инквизитор уже не молился, а сидел на скамье, погрузившись в раздумья. Тихо постукивали бусины агатовых четок в его руках. Эти руки вполне могли принадлежать художнику или менестрелю — тонкие, длинные пальцы, в которые кисть или гриф лютни легли бы столь же естественно, как штерн⁽²⁾ или рукоять пистолета. Он поднял голову, когда Македонский тихо опустился на скамью.

— Я вижу вас не впервые, справедливый брат. Вы часто приходите сюда?

Вопрос был не очень вежливым, но инквизитор ответил прямо и открыто:

— Каждый раз, когда не могу уснуть. В последнее время это бывает часто.

Обескураженный его честностью, Македонский поколебался, но все же продолжил:

— Я понимаю, о таком не говорят… но о чем вы вопрошаете в своих молитвах?

Почему-то он был уверен, что Эрик не просит, а спрашивает.

Инквизитор долго молчал, глядя в пол, и Мак уже перестал ждать ответа, когда он резко вскинул голову.

— В чем грех еретиков из Морлэ? — отрывисто бросил он, требовательно глядя в глаза собеседнику.

Мак растерялся.

— Я не знаю, — честно ответил он. В чем? В том, что они толкуют иначе несколько фраз из Святой Книги? Но ведь в их трактовках нет ничего злого и кощунственного…

Инквизитор сжал штерн в ладони, раня пальцы колючими гранями и не замечая этого.

— Вы их не видели до суда, небесный брат, а я видел. Они нас не ждали. Они ничего не боялись… Нас встретили как гостей и пригласили присутствовать на богослужении. Их было пятеро — две девушки, мужчина моих лет, еще один, почти мальчишка, и старший — предводитель. Он единственный вынул меч… Я убил его, он усмехнулся и сказал: «Спасибо, ты помог мне пройти восемь шагов к раю»…

Молодые выдержали совсем немного, они не могли противостоять Взору Истины⁽³⁾. Четвертый сопротивлялся, но мне хватило и того, что я видел в мыслях его собратьев. И я обвинил их… Они грешны, но разве они заслуживали такого приговора? Скажите мне, небесный брат, скажите, если Господь молчит!..

Он умолк, потом добавил тише:

— Почему Святой Престол раньше не замечал их? Эта вера… ересь возникла несколько лет назад, а в провинции появилась еще до нашего прихода… Почему не раньше?.. Тогда бы я не видел их удивленных глаз…

Ни на один из вопросов у Македонского не было ответа. Он молчал, ошеломленный не только словами, но и поразительной открытостью обычно сдержанного и ироничного инквизитора. Тот протягивал себя на раскрытой ладони, и от этого безоглядного, почти пугающего доверия было не отступить, не заслониться.

— Завтра я отправляюсь в Корби, — глухо сказал инквизитор. — Бланшар привез известие о еретике. Десяток Лафона уже получил распоряжения…

Слова сорвались с языка сами, прежде, чем Макендоский их осознал:

— Я пойду с вами.

Никакого смысла в этом не было — чтобы схватить одного еретика, не нужен ангел, даже десятка человек не требуется — только меньшими отрядами не ходят. Но он не мог остаться безучастным, и не мог ничем иначе помочь — он не знал слов утешения, да и не помогут тут слова.

Глаза Эрика удивленно расширились.

— Не спрашивайте, почему, — ангел торопливо покачал головой. — Сам не знаю. Я просто хочу помочь.

— Небесный брат… Македонский. Я благодарен вам, знайте. — Инквизитор порывисто пожал его руку и быстро поднялся. — Прощайте. До утра мало времени, всем божьим созданиям нужен сон. Мы отбываем после утренней службы, — я вас дождусь.

1) Центральный неф — длинная, вытянутая (продольно ориентированная) часть внутреннего пространства церкви, отделенная от боковых нефов рядами колонн. Нефы — та часть храма, где могут находиться прихожане (в отличие, например, от алтаря, куда вхожи только священнослужители).

Вернуться к тексту

2) Штерн (от нем. «звезда») — священный символ (в данном случае — нагрудный) в виде четырехлучевой звезды. Символизирует путеводную звезду, некогда зажженную Богом, чтобы указать людям дорогу к месту, где впоследствии был основан Святой Град — столица Священной Империи. Эта звезда носит имя Славы Господней и является самой яркой на небе.

Вернуться к тексту

3) Взор Истины — способ, которым пользуются инквизиторы для допроса, позволяющий проникать в разум предполагаемого еретика и читать его мысли и воспоминания. Считается, что это божественный дар, получаемый в результате упорного труда. В действительности это просто ментальная магия, которой обучают кандидатов в инквизиторы. Взор Истины требует не только умения, но и твердой воли. Противостоять ему можно также с помощью сильной воли.

Вернуться к тексту