Червоточина (джен)

— Отряд, подъем! — голос десятника, словно боевой рог, разметал остатки сна, заставляя вскакивать новобранцев второго десятка пятой сотни учебного лагеря Армии империи Кун.

Шэн скинул с себя одеяло, не открывая глаз, вскочил, на ходу схватил ножны с односторонне заточенным клинком, который выдавали новобранцам, торопясь прикрепить их к поясу.

Справившись с этим и схватив куртку со стальными пластинами, вшитыми на груди и спине, и плотный, непромокаемый серый плащ с глубоким капюшоном, на ходу одеваясь, Шэн выбежал из палатки.

— Быстрее, быстрее! — Десятник Хората на голову возвышался над строем, выпятив грудь и заведя бугрящиеся мышцами руки за спину. — В две шеренги стано-о-овись!

Шэн занял свое место в строю, последним, десятым бойцом, что в какой-то мере уязвляло его самолюбие. В имперской армии каждый в десятке имел свой номер от одного до десяти. Под первым номером был Горрат, высокий светловолосый парень, прибывший на два месяца раньше в лагерь новобранцев, чем Шэн. Именно Горрат займет место командира группы, если Хората умрет, а если и с Горратом что-то случится, то после него под вторым номером был весельчак Зенто, и так далее.

Шэн не был уж совсем слабым или неразвитым. Было обычным, если в армию приходили после обряда взросления, в двадцать лет, или даже позже. Шэну было шестнадцать, и после смерти деда, единственной родни, в деревне его уже больше ничто не держало. О своих родителях он ничего не знал. Дед никогда не рассказывал и не любил вопросов о своем прошлом, и Шэн перестал спрашивать. Он не мог поступить в академию магических искусств, о которой мечтал в детстве, когда был еще мальчишкой. Попасть туда можно было только при наличии внутреннего источника магии.

Ходили многочисленные слухи, что якобы один из тысячи, или даже из десяти тысяч, число колебалось от рассказчика к рассказчику, находясь в шаге от смерти, и если очень повезет, неожиданно открывал в себе источник магии. Потому в последние два года, когда на южных границах империи стало неспокойно, молодые мальчишки, оставляя родных и любимых, толпами сбегали в спешно развернутые учебные лагеря армии. Но были и те, кто считали, что армейские агитаторы были единственной причинной возникновения подобных слухов, и едва ли они ошибались.

Шэн втянул носом холодный утренний воздух, наслаждаясь свежестью и запахом озона после ночного дождя. Солнце еще не взошло над горизонтом, лишь коснулось своими лучами небесного свода, весенний ветер шумел в кронах деревьев. Вчера закончился второй день их трехдневного учебного марша сквозь лес. Шэн с нетерпением ждал третьего дня, когда они двумя длинными марш-бросками вернутся в обучающий лагерь армии, где можно будет скинуть с себя тяжелую броню, смыть пот и грязь и поспать на жесткой тахте, которая сейчас казалась императорским ложем.

Внезапно внимание Шэна привлекла мелькнувшая тень в небе, появившаяся и исчезнувшая в один миг. Он прищурился, инстинктивно напрягая глаза и слух. Обычное утро. Все так же листья шептались с ветром, смутные тени деревьев изгибались в предрассветных сумерках. И больше ничего. Совершенно ничего, что могло бы показаться подозрительным, лишь редкие тучи над головой. Может быть, привиделось? Резкий окрик десятника вырвал из размышлений Шэна.

— Рядовой Шэн!

— Я! — громко, вытянувшись в струну, ответил Шэн.

— Солдат, который вертит головой, когда должен внимательно слушать командование — это мертвый солдат! По прибытии в лагерь — десять кругов на полосе обучения в полном обмундировании. — Хората не выглядел разозленным, но спорить не имело смысла, да и не хотелось. Будет уроком на будущее: что бы ты не делал, не попадайся.

Хората вперил выжидающий взгляд в Шэна. Массивные, всегда сведенные на переносице брови и наклоненная голова делали его похожим на быка, чем и воспользовался однажды Зенто, замычав прямо в строю.

— Есть, десять кругов в обмундировании! — Шэн проклял свою невнимательность, но не показал виду. Вытянувшись и скосив глаза вправо на стоящих рядом бойцов, он вновь заметил тень, но уже в кустах. В этот раз он успел разглядеть размазанные крупные очертания существа, прежде чем оно скрылось. Силуэт двигался быстро, почти бесшумно и исчез в зарослях за спиной командира. Там точно кто-то был!

— Тревога! — во всю мощь легких, отчаянно напрягая голосовые связки, заорал Шэн. — Враг на двенадцать часов!

И время понеслось вскачь.

Шэн попытался выхватить клинок и перекатом сорваться влево, но не удержал равновесие и кубарем скатился к ближайшим деревьям. В эту же секунду яростный комок пламени размером с голову человека ударил в строй. Бойцов разметало в стороны, опаляя и раскидывая по земле. Пахнуло жаром и гарью. Горячая и упругая волна воздуха вперемешку с дымом впечатала Шэна в ствол дерева. В глазах потемнело, слух улавливал крики и треск бушующего огня. Шэн оттер глаза и увидел, как гигантская, черная летучая мышь, размером с лошадь, давя кусты — прыгнула на командира Хорату. Это был драхар. Падший! От куда здесь драхар? И насколько он помнил — драхары не плюются огнем, словно драконы. Неважно, Хората уже выхватил меч и прыжком рвал дистанцию, уходя от лап твари.

Когти схватили воздух, лишь на миг разминувшись с головой командира, и тот ударил с размаха, видимо, вложив все силы в этот удар. Лезвие прочертило кривую по крылу твари, оставляя глубокую кровоточащую рану. Драхар оглушительно завизжал, оскалив клыки, и Хората согнулся пополам, закрывая уши руками. В это мгновение монстр повернулся спиной к Шэну, и тот перехватил рукоять двумя руками, увидев хорошую возможность напасть со спины. Сердце, сходя с ума, отбивало безумный ритм, гоняя кровь по телу. Шэн рванулся вперед, отведя меч для замаха. Когда до зверя оставался шаг, Шэн прыгнул вверх, отталкиваясь от земли, вкладывая в рывок все силы и целя в затылок. Лезвие ударило в череп, но, не пробив его, заскользило вниз, оставляя узкий красный след на спине твари. Драхар резко крутанулся, крылом отправляя наглеца в полет.

Уже во второй раз за схватку Шэн ударился головой о дерево. Силуэты смазались, желудок сжался в спазме, мир вокруг плыл и терял очертания. Он слышал только крики Хораты и чьи-то сдавленные стоны. Драхар их всех прикончит. Было слышно, как зверь работает челюстями, разрывая тех, кого он знал. Ужас сковывал тело, голова кружилась, хотелось встать и бежать не оглядываясь. Шэн заворочался на месте, пытаясь отползти подальше. Тело не слушалось, руки изо всех сил цеплялись за землю.

— Хороший мальчик! Молодец! Кушай, кушай, — спокойный старческий мужской голос, будто любимую собаку хвалит. Шэн обернулся и увидел, как невысокая фигура в черном балахоне, с надвинутым на лицо капюшоном, гладила драхара. Маг! Вот кто метнул сгусток пламени в начале схватки! Шэн напрягся, уперев руки в землю и собираясь бежать, но вдруг невидимый жгут энергии змеей обвил тело, поднимая его в воздух.

— Добрый день, не правда ли, юноша? — голос мага слегка дребезжал. Он говорил так, словно они старые знакомые, неожиданно встретившие друг друга на улице.

Шэн пытался вырваться из хватки, напрягая руки и плечи, стараясь разорвать невидимые путы, но безрезультатно.

— Не стоит тратить силы. Ты и без того устал. — Маг подошел поближе, оценивающе оглядел своего пленника, покивал головой, что-то для себя решая.

— Я видел, как ты предупредил всех, — губы мага разошлись в улыбке, — хорошая наблюдательность. Впрочем, она тебе больше не понадобится. Я хорошо забочусь о своих экспериментальных образцах. И, смею заверить, тебя никто больше не обидит, — маг захохотал, снимая капюшон. На свет показалось старческое лицо, все в рытвинах и язвах, глаза подслеповато щурились при свете, редкие седые волосы не могли скрыть залысину на макушке.

— А теперь поспи, скоро у тебя начнется новая жизнь. — Маг снова накинул капюшон на голову, закрывая лицо. Что же делать? Шэн не мог пошевелиться, не мог позвать на помощь. В надежде он обвел глазами небольшую поляну, ставшую местом первой и последней битвы их отряда. Никто не выжил, а драхар, скрючившись, что-то жевал.

Маг нарочито медленно вытянул руку вперед.

— Поспи, поспи, — запричитал он. — Завтра будет тяжелый день.

Виски что-то сжало, тьма мягкими волнами, нежно касаясь сознания, накатывала со всех сторон, словно океан, качая и убаюкивая. Шэн пытался сопротивляться, бился в стенках своего разума об сгущавшеюся тьму, но тонул в ней — погружаясь все глубже и глубже. Веки сами собой стали медленно опускаться. И он уснул.

* * *

Проснулся Шэн, лежа на широкой деревянной скамье. Стараясь не двигаться, слегка приоткрыл веки и огляделся. Темная каморка, с каменными стенами. Ни одного окна. И на месте одной стены — вмонтированные толстые прутья решетки. Тюремная камера. На шее холодный ошейник. Металлический. Воображение тут же дорисовало еще и толстую, покрытую налетом ржавчины цепь, вмурованную в стену. За решеткой стоял широкий стол и стул, на котором восседал старый маг. Он что-то кропотливо вписывал в толстый журнал. Шэн, больше не таясь, медленно сел на скамью, ощупал шею. Так и есть, от ошейника к стене тянулись толстые звенья стальной цепи, навсегда вплавленные в камень.

— А-а! — протянул старик, поднимая голову. — Проснулся, наконец. За прошедшие два дня я уж подумал: не выдержал. Ну и молодец, — подытожил он.

Взял журнал со стола и приблизился к решетке.

— Я позволил себе провести некоторые наблюдения, не желаете послушать? — старик ехидно хихикнул. И, не дожидаясь ответа, продолжил:

— Впрочем, не важно. Биологический возраст около шестнадцати. Повреждения тела умеренные. Потенциал телесных возможностей — не выше среднего. Я бы даже сказал, с натяжкой. Но вы быстро восстановите свое здоровье, я уже помог, не переживайте. Но это все мелочи, — старый маг перелистнул несколько страниц журнала, — ваш источник магии просто потрясающая находка. Идеальный образец. Будто сама судьба направила меня на встречу к вам! — старик светился радостью.

— Вы верите в судьбу?

Почему он считает, что у Шэна есть источник? Люди, рожденные с истоком, видят его проявление чуть ли не с рождения. До обряда совершеннолетия магия несколько слаба и плохо поддается контролю. Иногда сами собой светились глаза, вспыхивая ярким и, обычно совершенно неожиданно, призрачным огнем. Тянешься рукой к высоко лежащей вещи, а она сама прыгает в раскрытую ладонь. Первые признаки сильно разнились от мага к магу. Впрочем, с течением времени, когда мана в теле успокаивалась и стабилизировалась, подобные трудно контролируемые проявления магии проходили сами собой. В свою очередь, Шэн никогда не сталкивался с такими трудностями.

— Ты заблуждаешься, старик, — последний вопрос он проигнорировал. — Я не маг, ты зря меня схватил и держишь у себя.

— Ошибаетесь юноша! — старик снова захихикал. Теперь Шэн знал, что так мерзко хихикать могут только старики.

— Твой источник, — старый маг постоянно съезжал с “вы” на “ты”, и наоборот, — спящий! Никто, кроме меня, не способен разбудить его. Такие, как ты — редкость. Пожалуй, даже большая, чем люди с открытым источником. Так что, тебе невероятно повезло, что мы встретились.

Старик хочет открыть в нем источник? Но зачем? Как можно использовать новоявленного мага, ничего не умеющего? Ставить на нем опыты? Пытать? А может, он просто вырвет и присоединит его источник к своему. И вообще, как такое возможно? Никто и никогда не рассказывал ему ни о чем подобном. Шэн почувствовал, что может сорваться и поддаться панике в любой момент. Вдох-выдох. Только спокойный и ясный ум может ему помочь. Стоило бы разговорить старика, узнать, где они, и что он собрался с ним делать. Судя по всему, живет он, наверняка, один, и, по всей видимости, уже достаточно долго, с такими-то увлечениями. В городе или деревне его бы давно заметили. А раз старика до сих пор не подняли на эшафот перед орущей толпой, и протекторат царственного клана империи не держит его в темнице, значит они в какой-то глуши: лес либо горы. В глубокой скале или под землей.

— Совсем скоро, — старик вернулся к столу, — мы начнем подготовку к невероятному, эпохальному событию. Ни один фокусник из цирка, который они называют академией магии, и мечтать не мог о подобных исследованиях. — Старик, не сдержав эмоций, взмахнул рукой.

— И ты сыграешь главную роль в этом знаменательном событии.

Открытие источника у человека, который родился без способностей — это и вправду было нечто, выходящее за привычные рамки. Похоже, что маг абсолютно уверен в своем успехе.

— Ну а что потом? — рискнул спросить Шэн. Старик усмехнулся.

— А потом я продолжу жить. Начну жизнь с чистого листа.

Шэн вздрогнул.

— Я не понимаю.

— Мальчик, дело в том, что я не традиционный маг. Я отступник. Малефикар. И уже очень давно. Во времена своей молодости я смог попасть в академию. Именно там, после нескольких лет исследований, я отчетливо осознал необходимость расширить привычные горизонты своих знаний. Как тебе должно быть известно, темные искусства под запретом, благодаря архимагу Хотэю, — сморщенные губы скривились в пренебрежении. — Именно из-за этой старой развалины мне пришлось оставить обучение. И теперь, годы спустя, я даже рад, ведь я нашел это. — Маг полез куда-то под стол и извлек на свет толстую книгу в кожаном переплете.

— Бесценные знания! — маг ощерился, обнажая редкий ряд зубов. — Сборник ритуалов магии душ! И мой личный вклад состоит не в том, чтобы у тебя появился источник, хоть и это существенно. Главное тут то, что после того, как твой источник проявит себя, я смогу на время подавить твой слабый исток и при помощи ритуала изгоню твой дух, а сам займу твое тело. — Старик вернул книгу под стол. — Осталось дождаться, когда твой исток себя проявит, это займет около года. В моем возрасте это лишь миг. И все. Первый необходимый ритуал ты уже пережил, пока спал. Ну? Разве это не удивительно?

Старый больной ублюдок! Конечно, никто не хочет умирать, и возраст тут был ни при чем. Но просто так, отдать свою жизнь другому? О чем там сказал старик? Уже скоро, через год, у Шэна будет источник. И возможно, что сейчас появился единственный, совсем крохотный шанс нарушить ритуал замены души таким образом, чтобы это убило старика. Тогда как Шэн мог бы сохранить и источник, и свою жизнь. Вот только никто не даст времени овладеть будущей силой, и тем более не станет обучать древним ритуалам. Шэн с силой сжал пальцы. Неужели он так и умрет, отдав свое тело как сосуд, для старика, который не хочет умирать?

В следующий миг произошли две вещи. Во-первых, маг поднялся из-за стола и, бормоча что-то под нос, направился к выходу. А, во-вторых, Шэн заметил, как из-под сжатых ладоней, переливаясь радужными лучами, начал исходить слабый свет. Он чувствовал, как свет тянет новую и не привычную энергию в его груди. Источник! Шэн резко развернулся, сунув ладони под тряпку на досках, и лег сверху, закрывая их животом. Зазвенела цепь, маг обернулся на звук, но через секунду взялся за дверную ручку и вышел из комнаты.

Несколько лет назад, когда Шэну было около десяти, в деревне остановился торговый караван. Откуда тот прибыл и куда следовал, он не знал, да и не хотел знать. Но хорошо запомнил приятную молодую женщину, что ехала вместе с караваном попутчицей. Женщина была магессой. В тот же день, вечером, она рассказала детям удивительную историю о гордом и мужественном Цане, спасшем свою возлюбленную из лап ужасного дракона, сопровождая свой рассказ красочными движущимися иллюзиями, вызывая восторг и радость. И внушая детям восхищение и трепет перед магией. А после раздала всем ребятам в деревне бумажные листочки, что распространялись академией магии в надежде на раннее выявление одаренных детей, в которых описывались упражнения для овладевания и развития сил источника. Шэн заучил весь текст, как молитву. И даже год спустя, когда все дети уже перестали пытаться, он упорно, день за днем, повторял упражнения. Со временем Шэн сдался, отчаявшись и забыв свои мечты. Но сейчас, лежа на грязной и дурно пахнущей тряпке, в темной камере, прикованный цепью к стене, он улыбался.

Было совершенно не ясно, сколько прошло времени с момента заточения в камере. В темной каменной клетке без окон, день и ночь исчезли для восприятия. Источником света служил тусклый, светящийся мягким светом шар на металлической ножке, позабытый магом на столе.

Шэн находился в одиночестве все это время, иногда засыпая, а просыпаясь, был не в силах определить, долго ли он спал. И только напряженная и кропотливая работа над своим источником была единственным, что поддерживало в нем волю к жизни, не давая расслабиться и впасть в депрессию.

Как оказалось при более детальном осмотре, камера не была такой уж пустой. Под самым потолком имелось округлое отверстие, по всей видимости, это был тонкий трубопровод, что вел наверх, туда, где обитал старый маг. Который так и не сподобился зайти к Шэну и проверить, как у него дела. Вместо этого, хотя и довольно редко, из трубы с грохотом вылетали и с глухим стуком падали на каменный пол то толстые корки хлеба, то яблоки. Видимо, старик кормил его тем, что сам имел в избытке — простой и легко доступной пищей, что не жаль скормить пленнику. Также, возле отверстия и до противоположной стены тянулся узкий акведук, в котором всегда текла прозрачная вода. Обычно холодная, но достаточно чистая для питья. В дальнем углу зиял глубокий провал, скалящийся неровными краями. Яма для нечистот.

Все было достаточно удобно устроено, для того, чтобы не тратить своего времени на пленника. Что было только на руку Шэну.

Он сидел на своей нынешней кровати, скрестив ноги и закрыв глаза. Первое упражнение, с которого обычно начинали все маги — чувство маны. Мысленно обратя свой взор внутрь себя и почувствовав свой исток, необходимо взять под контроль всю ману в себе, заставляя ее двигаться; закрутить и бросить ее навстречу к границам источника, тем самым, укрепляя и расширяя их. Такое упражнение могло помочь незначительно увеличить свой резерв, и в большей степени укрепляло способность к ее регенерации и контролю, что имело первостепенное значение для Шэна, в его нынешнем положении.

Успокоив свое дыхание, стараясь отрешиться от ощущений, уже в который раз он очень медленно и осторожно потянулся к истоку, стягивая всю ману к его центру. Сжимая и комкая потоки энергии, сдавливал их, словно стараясь тисками сжать все в одну точку, звенящую от напряжения. Мана бушевала, кипела и рвалась в стороны, желая вырваться из-под контроля и растечься безвольным, инертным морем энергии.

Шэн открыл глаза. Устало потер виски: в голове слегка шумело. Встав, подошел к решетке, схватившись за прутья. Он не успевает. По его самым смелым расчетам, прошло уже больше трех месяцев. За это время он сильно сбавил в весе, несмотря на то, что и раньше был достаточно худым. Под серо-зеленой накидкой, в которой он очнулся, с короткими, рваными рукавами, отчетливо проступили ребра.

Шэн с досадой дернул решетку на себя. Чувство маны никак не давалось ему. Конечно, некоторый прогресс все-таки присутствовал. Ему доставало контроля, чтобы гасить внезапные ее проявления, но на большее не хватало сил. Выполнить упражнение полностью, доведя ману до стенок истока, он был не в состоянии. Даже если бы он старался вдвое усерднее, ему все равно катастрофически не хватало времени овладеть хотя бы азами магии. А ведь еще предстоит на ходу разобраться в древнем, сложном и совершенно не знакомом ритуале, постаравшись угробить мага и не погибнуть самому.

В отчаянии он молился всем богам, что знал.

Так хотелось вырваться, сломать ржавые прутья, разметать в мелкие осколки каменные стены, вдохнуть свежий и чистый воздух, чувствуя легкие прикосновения ветра к своей коже.

Шэн упал на колени, уперев руки в пол. Собственное бессилие, унизительный ошейник со звенящей цепью, страх и ожидание скорой смерти — все это угнетало, постепенно, с каждым прожитым вдохом подтачивая его изнутри, словно черви, вгрызающиеся в еще живую плоть.

Казалось, что смерть уже давно не сводит с него пронзительного, выжидающего взгляда. И где-то рядом, в тенях, скалясь в предвкушении, ждет своего часа.

— Падший! — шипя сквозь стиснутые зубы, обратился он. — Услышь меня! Помоги…

Тишина. Уже давно боги хранят молчание в ответ на мольбы. Ему лишь оставалось смиренно, словно овца, заботливо выращенная крестьянином, ждать, когда его отведут на бойню.

Тяжелой, удушливой волной накатило отчаяние. Он вспомнил, как внезапно и безжалостно старик с прикормленной тварью разорвали его отряд. Парни могли бы стать его друзьями, братьями по оружию, но погибли, став пищей для драхара.

В порыве эмоций, не сдерживаясь, он ударил каменный пол. И снова. И снова. Раздирая костяшки пальцев, он вымещал свою боль, обиду и страх на молчаливый камень, щедро орошая каплями крови все вокруг.

— Боги... Падший, — шептал и молился Шэн.

Он опустил руки и привычно прижался спиной к решетке. Кисти слегка пощипывало в местах, где кожа была содрана. Он посмотрел на свои ладони, покрутил и повращал их из стороны в сторону. Грязный, коричнево-бурый налет. Кровь и пыль.

Ничего страшного. Сейчас он смоет с себя грязь, успокоится и попробует снова. Он уже поднимался с пола, оперевшись на колено, но вдруг застыл, не шевелясь и едва дыша…

— Ты звал меня. И я услышал. Пока есть время, ты можешь говорить, — бесполый, величественный и такой далекий, будто приглушенный расстоянием голос.

Голос в его голове!

Ладони вспотели, он торопливо вытер их об успевшую стать грязной рубаху, не замечая боли от ссадин и царапин.

Возможно, он обезумел от вынужденного одиночества. К тому же последствия проведенного стариком ритуала для Шэна оставались загадкой. Никаких видимых изменений в себе он не обнаружил, как ни старался. Но кто знает, какие у ритуала были побочные эффекты? Уже не важно. Это лишь означало, что его нынешнее положение усугубится еще и приступами галлюцинаций.

И в то же время, все его естество протестовало против такой версии, не желая верить в собственное безумие. Пусть и довольно сомнительно, но все же это мог быть бог.

Впервые с момента заключения, забрезжил луч надежды. Его будущее больше не казалось бездонной пропастью, в которую его скинут по истечении года. И раз уж действительно один из небожителей обратил свой взор на мальчишку, то он не станет молчать, а постарается получить от ситуации максимум возможной помощи, любой, в чем бы она ни заключалась.

Какой бы ни была действительность на самом деле, он ничего не потеряет. И если он все же не сошел с ума, то сможет многое приобрести. Разве это не самый разумный и рациональный выбор?

— Спаси меня. Я не могу сам покинуть это место. Если не выберусь — умру, а мое тело займет старый маг. Я молю тебя: сохрани мне жизнь, память и разум, — пытаясь не допускать неточностей и расплывчатых формулировок, перечислил Шэн.

— Достаточно естественное желание, — и снова могучий, неземной голос раздался в его сознании. Было непривычно схватывать чужие интонации в своей голове, но Шэну показалось, что тот усмехался, — но ты не пожелал его убить, хотя и страстно хочешь этого. Так почему же?

Шэн терялся в догадках, пытаясь понять, кто ему ответил. Это вполне могла быть милостивая Митера, и тогда просьба об убийстве лишь оттолкнула бы мягкосердечную богиню. Но то, как усмехался этот бог, говоря о смерти, наводило на мысли о ком-то другом из пантеона. Равер? Онни?

— Больше всего я желаю, сбежать из этого места. — Шэн замолчал в нерешительности, раздумывая как обратиться к своему спасителю, но, помедлив, все же добавил: — Сейчас я молился всем вам и потому не знаю, кто откликнулся. Я понадеялся, что, быть может, милосердная Митера обратила свой взор на меня?

— Нет, мальчик. Я не она, и не ее посланник, — и вновь намек на усмешку. — Я гораздо старше всего пантеона, — голос затих, сделал паузу и со все нарастающим давлением продолжил: — Я древний хранитель мудрости, алчущий знаний. Я тот, кого боялись эти шесть никчемных крыс, которых ты зовешь богами.

На последних словах голос уже грохотал, безудержной лавиной врываясь в сознание, сминая мысли и надламывая волю к жизни.

Шэн сжал челюсти, скрипя зубами от ментальной нагрузки. Кровь прилила к лицу, вздувая вены, пальцы заскребли о каменный пол...

Превозмогая боль, он начал догадываться, кто откликнулся на его мольбы...

— Я падший Змей, — раздалось эхом в голове, — и я отвечу на твои молитвы.

* * *

Империя династии Кун простиралась над многочисленными землями королевств помельче. Все они, когда-то разрозненные и постоянно борющиеся за власть, сейчас были объединены железной рукой императора в единую и могущественную державу.

Когда-то давно, бесчисленные межродовые войны постоянно перекраивали карту политического влияния местных государств. Те, кому доставало могущества, поглощали слабых. Те, что были слабы, объединялись в альянсы, и нападали уже в ответ. Всюду царил хаос, кровь невинных широкими реками питала землю, окрашивая ее в багровые тона.

И тогда пришли они. Новые боги, что не хранили молчание, не наблюдали с высоты своего могущества, а помогали в час нужды смертным. И хотя не вмешивались напрямую, но через земных посредников, методично и целенаправленно небожители пытались прекратить войны.

И со своим приходом предрекли, что ждут людей беды и лишения, покуда все земли не объединятся в одно царство. И лишь один герой сможет объединить воюющие фракции окончательно...

Именно тогда будущий император начал свое триумфальное шествие к вершинам власти.

И вот уже почти семьсот лет императорская династия Кун ни разу не прерывалась. И с тех самых пор боги больше не отвечали на молитвы.

Первый император, объединив все известные земли, воздвиг в столице огромный храм, посвященный шести богам.

В главном зале, поистине исполинских размеров, инкрустированные золотом и драгоценными камнями возвышались шесть арок. Каждая из них вела к святилищу божества, в котором прихожане могли помолиться и попросить помощи у своих покровителей. Напротив входа, в центре расписанной фреской стены со сценами из священного писания шести богов, находились две арки. Первая вела в святилище великого Данкая — бога мудрости и знаний, и по совместительству главы пантеона. Обычно к нему обращались маги и ученые, прося помощи в своих исследованиях.

Арка, что стояла чуть правее, вела к залу, посвященному созидательной Тесс — покровительнице всех мастеровых и домашнего очага.

Далее по обе стороны расположились святилища: могучего Равера — бога войны и воинской доблести, коварного Онни — бога теней, хитрости и ловкости. Прекрасной Лианы — богини красоты и вдохновения и милосердной Митеры — богине всех лекарей и врачевателей.

Но не было построено ни одного храма во славу старого бога — Змея, хранителя всех знаний.

С приходом шести небожителей, везде и всюду, порой исподволь и незаметно, а порой и открыто, посланники богов истребляли всех, кто поклонялся древнему божеству. Уничтожались общины, сжигались священные письмена, карательные обряды без предупреждения нападали на приверженцев культа.

И вскоре древний бог перестал быть чем-то важным, имя его стало забываться людьми. Писания были утеряны, жрецы изгнаны, и не осталось практически не одного напоминания о старом боге мудрости и знаний.

Однако, около года назад с пустошей, что у южных границ, дозорные отряды все чаще стали приносить тревожные вести. В столицу под строжайшим секретом доставляли донесения о том, что кочевые племена активизировались и собираются под знаменем неизвестного шамана, что якобы умеет приручать и изменять животных, увеличивая их до невероятных размеров, превращая даже простой скот в огромных и отвратительных тварей. Разведчики клялись, что видели стаи волков размером с лошадь, орлов и соколов, что могут унести на себе всадника.

Несмотря на всю секретность донесений в народе уже ходили слухи, что близится война с кочевыми племенами, которых собирает под своим стягом не то древний лич, не то пророк восставших из посмертия древних богов. Особенно любили слушать торговцев, что ходили по границам империи, от города к городу. И те, изрядно выпив, клялись и били в себя грудь, что они сами, своими глазами, видели бескрайние шатры степной ставки и безобразных тварей. А над всей этой ордой, угрожающей спокойной жизни верноподданных империи, развевался на ветру огромный стяг черного цвета. Серебряными, переливающимися в солнечном свете нитями вышит на нем новый герб кочевников, что сияет даже ночью.

Гигантский змей, раскрывший пасть.

* * *

— Так вам нужен агент? — на всякий случай переспросил Шэн.

— Можно и так сказать, — Падший бог был очень терпелив, отвечая на все вопросы, не торопил и не пытался надавить. Он говорил почти как человек, если бы не перекаты грома в его голосе. — Я выведу тебя отсюда, открыв портал в червоточину мироздания, в которую ты войдешь. А ты взамен окажешь мне услугу.

Шэн лихорадочно пытался понять, не упустил ли он чего-то важного из рассказа бога. Ответивший на его молитвы Змей предлагал свою помощь, но с некоторыми оговорками и лишь после того, как Шэн согласится на сделку. В благодарность за спасение, Шэн должен отыскать в червоточине таинственный артефакт из белой кости — фигурку в форме змея, кусающего себя за хвост. Падший обещал, что научит его заклинанию, которое подсветит истинный артефакт в его руках и подтвердит подлинность статуэтки, когда он ее найдет. После чего древний змей сможет открыть для него портал в родной мир.

На вопросы, что его ждет в ином измерении, Падший со вздохом отвечал, что этого никто не знает. Червоточина, как понял из объяснений бога Шэн, — изнанка всех миров, соединяющая невидимыми нитями пространство и время во всех измерениях мироздания. И ждать там могло все, что угодно: от постамента с нужной статуэткой при входе, до хаотичной мешанины изо всех миров, опасной и непредсказуемой. И чтобы он не застрял там навсегда, Змей передаст ему компас, который всегда указывает лишь одно направление: к заветной статуэтке.

Альтернатива остаться в каменных стенах, в принципе, даже не рассматривалась. Уж лучше попытать свое счастье, пусть и рискуя жизнью, чем долгое ожидание неотвратимой смерти.

— Я готов, — встав в полный рост и слегка нервничая, согласился Шэн.

— Не торопись, мальчик. Для меня очень важно добыть этот артефакт. Я благословлю тебя, — раздалось в голове. — Но не рассчитывай на многое, я уже не так силен, как в прошлом.

В легендах сохранились упоминания о героях достигнувших невероятных высот, после благословления богами. Ведь сам основатель императорской династии получил от каждого бога по отметине. И не известно, чем бы все закончилось, обойди его стороной пристальное внимание небожителей. Конечно, полноценного благословения Шэн не получит, но в его положении выбирать не приходится.

Сияющий мягким светом сгусток божественной воли вошел в его сознание, окутывая теплом и уютом. Стирая из восприятия холодные стены камеры, заполняя все существо счастьем и спокойствием. Серебристый свет затоплял все вокруг, совершенно лишая зрения. И вдруг, в его разум полноводной рекой хлынули знания. От неожиданного напора сознание взорвалось вспышкой боли, тело выгнуло дугой. Шэн упал на каменный пол. Глаза невидяще уставились в пустоту, а в его голове, заполняя нишы памяти, текли потоком новые знания.

— Теперь ты готов, — произнес древний бог.

Шэн, с трудом оперевшись на железную решетку, встал. Его слегка пошатывало, руки предательски дрожали. Затем поднял голову.

— Да, — просто согласился Шэн, — Я добуду статуэтку, — его глаза светились новой надеждой и решимостью. Теперь у него был шанс.

— И я вернусь в этот мир, — добавил уже тише Шэн. Словно давая себе обещание.

Пространство перед ним задрожало, подернулось маревом оплывших красок. Божественная сила, разрывая и корежа ткань этого мира, открывала портал в неизвестность.

Портал, в червоточину миров.

Безмятежная полоса светло-голубого неба, перемежающая клубящимися облаками, растянулась меж зеленых, раскидистых крон деревьев и огромным озером, уходящим своим дном куда-то вглубь песчаной породы.

Шэн лежал на берегу, сняв рваную ткань с тела, оставшись в коротких штанах, и наслаждался тишиной и покоем. Ветер приятно касался кожи, ласково трепал отросшие ниже плеч черные волосы. Чистый воздух бодрил, и губы сами собой растягивались в улыбке. Вновь обретенное чувство свободы опьяняло, расслабляя натянутые струной нервы, и давало необходимую передышку в этой изматывающей череде событий.

Уже два дня он почти ничего не делал и просто отдыхал.

Сразу после шага в портал, поток энергии закрутил его словно в омуте. Шэн летел, проносясь сквозь сверкающие россыпью драгоценных камней звезды. Тысячами искр, переливаясь всеми возможными цветами, сияли неизведанные миры.

Внезапно полет закончился, и воронка портала выплюнула его на влажный песок берега. Шэн, не успев сориентироваться, пропахал подбородком около полуметра, изрядно набрав песка в рот.

Отплевавшись и стряхнув с себя песчинки, он внимательно огляделся. На первый взгляд, это место ничем не отличалось от его родного мира. Те же деревья, та же трава, пусть и красивое, но все же обычное озеро. Над водной гладью, рассекая крыльями воздух, проносились маленькие светлячки. Сияя разноцветными брюшками, удивительно ярко, что даже солнечный свет не в силах приглушить свечения. Нужно будет поймать парочку, быть может, в брюшках у них сильный яд.

Рядом с собой, он увидел небольшой, плоский кругляш стального цвета, в середине которого имелась выемка с красной стрелкой внутри, а на внешней кромке — кольцо с продетой в него веревкой. Обещанный компас. Божественный артефакт, хотя и бесполезный в большинстве ситуаций. И тощий, потертый мешок с лямками, видимо, тоже подарок от Змея, в котором нашлось немного еды на первое время.

Надев компас на шею, а рюкзак за спину, Шэн побродил вокруг озера. Походив туда-сюда и решив, что отдохнуть и все осмыслить будет лучше, чем сломя голову нестись вперед, следуя компасу, он натаскал сухих веток и широколистных трав, соорудив кривой шалаш, в котором и проводил большую часть времени.

И сейчас Шэн с наслаждением потянулся, разминая затекшие конечности. Пришло время для даров Падшего.

Даже бог был не в силах полностью изменить его неполноценный, скрытый исток, сделать его невероятно сильным и увеличить его объем в разы, словно у легендарных героев прошлого, как хотелось бы Шэну.

Но все же каким-то образом сумел перекроить его, видимо, добавив частицу своей силы, подарив ему обычный, без претензий на одаренность, источник. Что ценного в искомой статуэтке, раз древнее божество готово одаривать столь щедро загнанного в угол юнца дарами? Шэн не знал ответа на этот вопрос, но оставил зарубку в памяти, чтобы постараться узнать истинную ценность артефакта, раз уж он согласился на такую сделку.

Был и второй подарок — знания.

Его дед, будь он жив, был бы в восторге от такого дара. Когда-то давно, во времена своей молодости, дедушка Шэна был ученым и преподавал в академии для дворян высшего сословия, обучая этикету, истории, письму и грамоте. И он считал своим долгом передать все накопленные знания своему единственному внуку.

Шэн любил учиться. А обучившись чтению, днями пропадал в огромной домашней библиотеке, от чего старик лишь одобрительно кивал головой и улыбался.

Поднявшись, он сел на еще влажный песок, скрестив ноги и сконцентрировавшись на своем источнике.

Исток рождал ману — особый вид энергии. В империи бессчетное количество исследований было направлено на его изучение. Были написаны сотни книг, и все они переписывались исследователями во множестве копий, разбегавшихся по полкам ученых. Из книг Шэну было известно, что объем маны зависит от объема истока. Чем больше маны влить в заклятье, тем сильнее оно будет — это общеизвестные истины.

Однако теперь в его памяти жила толика мудрости бога знаний.

При создании заклинания, маг создавал плетение или контур будущего воздействия на окружающий мир и после вливал в него свою ману, напитывая его силой. И это было основой всех магических воздействий.

Но в магическом искусстве были тонкости недоступные многим. Древний бог поведал о недооцененной важности искусства плетения заклятий. Считалось, что достаточно сплести безупречный рисунок, набросок заклятья, и, влив энергию, сотворить магическое воздействие.

Но если при сотворении плетения дополнительно вливать чуть больше маны в контур заклинания, формируя тем самым не просто каналы для маны, и также еще и укреплять стенки каналов, при вливании энергии, то потеря маны, что распыляется в никуда из плетения, сводиться к нулю.

Утечка маны из контура не считалась чем-то существенным, да и не рассматривалась магами-практиками всерьез как проблема. Казалось бы, ничего особенного: ну, уменьшатся потери. Ну, чуть подрастет сила заклятья — незначительно.

На деле, сила заклинания вырастала в два, три раза.

Оценить всей полезности методики он пока не мог. Предстояло еще развить умение контроля, чему Шэн собирался посвятить ближайшее время.

Находясь в заточении безумного старика и имея неполноценный исток, было невозможно овладеть контролем над его бушующей энергией. Сейчас же, получив нормальный источник и увидев разницу, Шэн понимал, что не смог бы овладеть умением управляться со своей энергией, имей он хоть все время мира. Даже то незначительное достижение, заключавшееся в том, что он способен был погасить спонтанные всплески магических способностей, уже можно считать поводом для гордости.

Потянувшись к своему истоку, Шэн почувствовал, что бушующая энергия стала спокойной, словно тихий омут, никогда не знавший волнующего и дикого ветра. Осторожно, как сотни раз до этого, он стал стягивать всю ману в теле, концентрируя ее в один искрящий от напряжения сгусток энергии. Спокойные потоки не сопротивлялись, собравшись в истоке, закрутились в спираль, постепенно образуя правильной формы шар. Повинуясь воле юного мага, мана пришла в движение, резко устремившись к стенкам источника, не нарушая идеальной формы сферы, и границы истока равномерно задвигались мелкими толчками, расширяясь в стороны.

Получилось.

С его лица градинками скатывались капли пота, оставляя едва заметные на свету дорожки. Губы упрямо сжались в тонкую полосу. Лишь дыхание, как того требовало упражнение, оставалось ровным и спокойным. Удерживая концентрацию, он вращал потоки из стороны в стороны, меняя направление, скорость и объем подвластной ему маны.

Поигравшись с потоками энергии еще около часа, совершенно изможденный, Шэн с довольной улыбкой завалился на спину.

* * *

Последующие три дня Шэн упражнялся в контроле маны. Его мастерство постепенно росло, энергия подчинялась ему все охотнее, более не требуя от него титанических усилий. В его памяти последним важным знанием, оставленным древним богом, были плетения обычных заклятий. «Фаербол», щит маны и «лечение», на жаргоне тех же магов. Великая базовая тройка. Шэн фыркнул. Нет, естественно, он был счастлив: такие знания сейчас были жизненно необходимы. Вот только от покровителя знаний, он ожидал чего-то более экзотичного. Но не беда — пользу от базовых заклятий сложно оспорить, а их простота — несомненный плюс.

За прошедшие дни Шэн успел опробовать все три доступных заклинания, оттачивая свое мастерство. Сами заклятья получались легко, не вызывая трудностей у начинающего мага. Однако создание укрепленного контура плетения пока не давалось ему. Как оказалось, на деле это методика требовала длительной тренировки, прежде чем ее можно будет использовать в бою.

Присев на краю озера, Шэн размышлял о том, что делать дальше. Мана подчинилась ему, и можно попрактиковаться в создании заклинаний, благо что вокруг ни души. Можно даже попробовать создать свои плетения; к счастью, в прочитанных им книгах эта тема вскользь упоминалась довольно часто. И наконец, поймать несколько светлячков. Он готов был поклясться, что они чрезвычайно ядовиты. Не могли они выживать в дикой природе с такими заметными брюшками, если только это не яд заставлял их светиться.

Его размышления прервали раздавшиеся голоса из-за спины — грубые, резкие, будто рубленые, слова на незнакомом языке.

Шэн резко развернулся, оперевшись на руки, бурлящие потоки маны бушующей рекой устремились к рукам, готовые сорваться в любой момент, послушные его воле.

К озеру вышла группа неизвестных... Людей? Четверо в накинутых на тело звериных шкурах, с зеленной кожей, глазами щелками и парой торчащих клыков из-под нижних губ. Росту в этих созданиях, похожих на людей, было метра два с половиной. Толстые шкуры не могли скрыть гипертрофированные мышцы, ходящие буграми при каждом движении. Заткнутые за широкие пояса, свисали устрашающих размеров секиры. За спинами у каждого висел огромный, круглый щит.

Рыча и скалясь друг на друга, отряд о чем-то переговаривался на ходу. Впереди идущий зеленокожий, рыкнув что-то остальным, повернул голову вперед и замер как вкопанный, увидев человека у озера.

Совсем по-звериному повел носом, уставившись на Шэна, замершего на четвереньках. Губы существа разошлись в самодовольной ухмылке, обнажая ряд острых клыков. Стоящие рядом трое не сводили насмешливых взглядов с Шэна.

Руки ближайшего клыкастого медленно, почти вальяжно потянулись к висевшей на поясе секире.

Еще мгновение они мерились взглядами. Спина Шэна покрылась потом, рубаха прилипла к телу. Зеленокожий уже коснулся левой рукой своего оружия…

Все.

Сейчас.

Шэн почувствовал, как волна адреналина захлестывает сознание; руки взметнулись вверх, раскрытые ладони окутала призрачная дымка темно-синего цвета. Зеленокожий кинулся к нему, на ходу выхватывая секиру.

Мана в пальцах послушно создавала контур заклятия, круги и линии плетения со скоростью мысли сплелись в тугой комок пылающей энергии.

Сверкнуло. Огненный росчерк прорезал пространство до бегущего гиганта. Глухой хлопок. Пламя глубоко вгрызлось в зеленную плоть, пожрав часть грудной клетки и разорвав в клочья левое плечо монстра. Еще живой зеленокожий дико завопил, заваливаясь на землю. Оставшиеся трое, скинув со спины щиты и выхватив боевые топоры, рванулись к Шэну.

Он выпустил еще два фаербола, разбивая один щит в щепу, но не задел бегущих к нему тварей. Когда им оставалась пара шагов, Шэн резко присел, кинувшись в ноги бегущим и одновременно создавая впереди себя заклятие щита. Протаранив ноги магическим щитом и кубарем вылетев из-под падающих тел, не останавливаясь и используя инерцию броска, загребая руками и ногами, он рванулся вперед. В висках пульсировала и набатом билась кровь. Перепрыгнув широкие заросли кустов, подстегиваемый адреналином Шэн бежал не останавливаясь. Порой руками отталкиваясь от стволов деревьев, не успевая уворачиваться, на бегу протискивался меж препятствий, в кровь обдирая кожу.

А позади, молча и глухо топая ногами, нагоняли преследователи. Еще пару мгновений, и самый быстрый, тот, что остался без щита, дотянется до Шэна. Перепрыгнув очередной крупный корень дерева и позволяя себе упасть, он, развернувшись в падении лицом к монстру, выпустил испепеляющий шар почти в упор. Взрывная волна ударила обоих, расшвыривая два тела в стороны. Шэн упал на землю, сильно приложившись спиной. Кувыркаясь и инстинктивно зажмурившись, почувствовал острую боль в боку. Резко вскочив на ноги, он тут же чуть не повалился обратно, едва успев схватиться за ветви стоящего рядом дерева. Оглянувшись, вытянул руку в сторону преследователей. Те лишь пригнулись и, разбегаясь чуть в стороны, не замедлили продолжить бег.

Шэн чувствовал, что мана уже на исходе; его шатало, и движения правой рукой отзывались острой болью в боку. Наскоро влил ману в плетенье, создавая уже гораздо меньший огненный шар, и вытянул руку на встречу бегущим. Кто-то из преследователей метнул в него секиру. Тяжелый металл со свистом рассек воздух, летя точно в цель. С силой взмахнув рукой, Шэн кинул сгусток пламени в летящий снаряд. Пламя, столкнувшись с огромной секирой, оттолкнуло в сторону оружие, сбивая траекторию полета. В это же мгновение круглый щит тараном впечатался в Шэна, выбивая у того почву из-под ног. В очередной раз он кулем свалился на землю, протаскиваемый инерцией страшного удара.

Подняться не было сил. Слева от головы что-то блеснуло отраженным солнечным светом. Секира.

Зеленокожий уже замахивался своим оружием, раскрыв пасть и рыча сквозь торчащие клыки.

Стиснув зубы от боли, Шэн вытянул правую руку и создал щит на пути монстра. Секира с силой опустилась на невидимую преграду. Магический щит пошел видимой рябью, останавливая смертоносный удар и отталкивая упругой отдачей руку зеленокожего. Задыхаясь от боли, Шэн выплюнул сгусток крови. В диком, почти безумном рывке схватил лежащую секиру, наотмашь взмахнув ей перед собой. Секира вонзилась в правую скулу существа, раздробив лицевые кости, и кровь щедро хлыстнула из раны, заливая Шэна с головы до ног. Монстр медленно завалился вперед, падая рядом со своим убийцей.

Волна адреналина спала, перед глазами все расплывалось, голова гудела от боли, и казалось, что он может умереть даже от легкого толчка.

Медленно падал лист с дерева, светлячки, сверкая маленькими солнцами, невесомыми звездами проносились меж деревьев.

В надежде найти оружие, Шэн хотел было пошарить вокруг рукой, но новый приступ боли скрутил его при первой же попытке, вызвав тошноту и головокружение. Шэн, не шевелясь и не используя плетенья, выпустил чистую ману в воздух, используя ее как гибкий хлыст. Магический щуп, извиваясь, метался по земле из стороны в сторону, пытаясь найти секиру или, на худой конец, тяжелый камень. Встретив преграду на своем пути, щуп обвил нечто твердое и поднес находку к лицу. Тело одного из светлячков. Щуп задвигался, подтаскивая маленькое тельце поближе к глазам Шэна.

Какое прекрасное создание. Искрясь и переливаясь лучами, едва не слепя вблизи, светлячок смешно перебирал ножками.

Казалось, что время замедлило свой ход и все вокруг едва движется. Огромная фигура последнего зеленокожего заслонила собой обзор. Искривленное в яростном крике страшное лицо. Замахнувшись рукой со щитом, преследователь готовился нанести последний удар.

Шэн метнул что было сил красивую букашку в голову зеленокожего монстра, толкая остатками маны яркое, светящееся насекомое на встречу к приближающему существу. Хрупкий хитиновый панцирь едва слышно хрустнул, надламываясь и расплескивая сияющую жидкость в лицо клыкастому. Истошно вопя, человекоподобный монстр выронил щит, царапая пальцами свое лицо, уже разъеденное на половину.

С глухим стуком тело последнего преследователя свалилось на землю.

«Даже не яд. Кислота», — пронеслось в голове у Шэна.

Тяжесть в мышцах и боль обрушились на тело, сводя его судорогой. Сильно мутило, хотелось встать, но сил не было даже просто перевернуться на бок.

Он победил в этой схватке, но сам медленно умирал.

Над головой все так же парили светлячки, редкие листья, сорванные порывами ветра, падали вниз, кружа вокруг, будто танцуя.

— Спасибо, падший Змей, — шептал Шэн, — твои подарки пригодились...

Голова резко закружилась, в глазах потемнело. Не в силах больше бороться с нахлынувшей слабостью, Шэн закрыл глаза и провалился в спасительное забытье.

* * *

Пробуждение принесло с собой боль во всем теле. Кости ломило, каждое движение отдавалось болью в боку. Возможно, перелом.

Мана полностью восстановилась и стекала из переполненного источника по внутренним каналам.

Шэн тяжело поднялся. Оперевшись на левую руку, осмотрелся вокруг.

Наступила ночь, его спасители-светлячки все также порхали, разгоняя тьму и даря слабое освещение. Рядом лежал труп зеленокожего монстра. Трупный запах вперемешку с разъеденной плотью. Шэн поморщился. Медленно создал плетение лечения, направляя целительные потоки вглубь тела. Приятная, почти обжигающая теплая волна энергии прошла сквозь тело, сращивая поврежденные ткани, вправляя кости, наполняя каждый участок тела силой и энергией. Удерживая концентрацию еще минут пять, Шэн встал. Усталость прошла, ноющая боль в боку растворилась в потоке маны. Хотелось есть. И пить.

Осторожно подойдя к исходящему вонью трупу, пнул его ногой. Никакой реакции. Перевернув мертвого зеленокожего и задержав дыхание, обшарил звериные шкуры, найдя в них привязанный мешочек, в котором хранились десяток золотых монет. Забрав их себе и надеясь на свою память, Шэн зашагал обратно к озеру, по пути решив обшарить каждый из трупов.

Добравшись до своего шалаша и собрав в общей сложность около тридцати золотых и пары серебряных монет, подхватил рюкзак и закинул туда мешочки с добычей.

Пришло время уходить. Подняв компас к лицу, взглянул на стрелку. Та уверенно указывала вправо от озера. Сняв с одного из монстров серую меховую накидку из шкуры и накинув ее на себя, Шэн задумчиво посмотрел на валявшуюся секиру. Слишком тяжелая для него, такой он сможет взмахнуть лишь раз, после чего даже не успеет поднять, как его прибьют.

Необходимо постараться найти поселение людей, если такие здесь вообще существовали. Поспрашивать про артефакт. Может, прикупить что-нибудь из вещей: обноски, что были на нем, скоро окончательно разойдутся лоскутами изорванной ткани.

Следуя указанному компасом пути, Шэн быстрым шагом отдалялся от озера, углубляясь в чащу темного, неизведанного леса.

Уже несколько часов Шэн упорно углублялся в чащу леса. Стрелка компаса неизменно указывала одно направление, и порой казалось, что специально в самые густые заросли, сквозь которые приходилось с силой продираться, оставляя после себя мелкие обрывки изорванных уже окончательно рубахи и штанов. Немного спасала серебристо-серая шкура неизвестного зверя, снятая с трупа одного из зеленокожих гигантов. Шкура животного защищала словно плащ, прикрывая спину и доставая до голеней.

Спустя еще пару часов и нескольких потерянных клочков одежды, лес стал редеть. Все шире небо и далекий горизонт открывались взору.

Выйдя на опушку леса, Шэн увидел, как в метрах ста от него колышутся под ветром, сверкая золотом, поля неубранной пшеницы.

Ускорив шаг, он направился к показавшемуся вдалеке силуэту одинокой мельницы. Подойдя поближе, разглядел пристроенные к ней широкий одноэтажный дом и большой сарай — видимо, амбар для зерна.

Где-то за постройками раздавался стук топора. Обойдя здание, Шэн вышел к небольшому дворику, в котором располагались несколько поленниц. В центре дворика невысокий крепкий мужик в простой одежде колол дрова, попутно споря о чем-то с сидящей рядом женщиной, одетой в такую же простую крестьянскую одежду и с повязанным платком на голове.

— Он уже взрослый, ему нужно попытаться чего-то достичь в жизни. Если хочет — я не стану его останавливать, — мужчина говорил спокойно, иногда прерываясь, чтобы снова ударить новое полено.

Отложив топор и выпрямившись, разминая спину, он вдруг заметил тихо подошедшего и молча стоящего Шэна. Глаза мужика медленно округлились, рот приоткрылся, а рука зашарила в поисках не то полена, не то топора.

— Ему всего семнадцать зим! А в городе таких, как он — пруд-пруди. А если его там ранят? Или заморочат голову? Пусть у него и есть дар, но это не значит... — прервавшись на полуслове, женщина недоуменно уставилась на изменившегося в лице… мужа? Проследив направление взгляда и увидев стоящего Шэна, она замерла на секунду, а затем испустила короткий, испуганный визг.

Ошарашенный такой неожиданной реакцией, Шэн замер, не двигаясь. Заготовленные заранее слова — застряли, так и не сорвавшись с губ.

Что происходит? Пытаясь успокоить этих двоих, он примиряюще вытянул вперед руки.

— Пожалуйста, успокоитесь. Не нужно так... Опусти топор! — выкрикнул Шэн, увидев, как мужик уже нащупал рукоять и готов его занести над собой. — Я оставлю вас в покое, если укажете мне дорогу к ближайшему городу.

Женщина, перестав визжать, внимательно вглядываясь в Шэна.

— Боги, да это же мальчик! — не опасаясь более, она подбежала вплотную к Шэну, осматривая его со всех сторон.

— Бедняжка, что же с тобой случилось... — запричитала она. — Давай-ка, садись вот сюда, снимай свои лохмотья и иди, ополоснись в бочке с водой. Что ты замер? Что замер? — обратилась она уже к мужчине. — Иди баню натопи, не видишь: ребенку помыться нужно. И убери топор свой уже! — гневно посмотрев на мужика, она снова повернулась к Шэну.

— Да иду я, иду, — уже на ходу пробормотал себе под нос селянин.

— Давай, давай снимай свои лохмотья и смой грязь, вон в той бочке — указала женщина. — Я принесу тебе нормальной одежды. — И убежала куда-то в дом.

И тут Шэн понял, что в схватке с гигантами был залит чужой кровью с головы до ног. Весь в засохшей кровавой корке, с пятнами крови, слипшимися волосами и в шкуре дикого зверя, поверх изорванных лохмотьев, он неожиданно появился перед ними, застав врасплох.

Пряча улыбку, Шэн стянул с себя грязные лохмотья и подошел к указанной бочке с водой. Зачерпнув ковшом воды, с удовольствием вылил ее на себя, растирая при этом ладонями тело.

— Ну ты и напугал родителей. Я уж думал монстры напали. Давно в Центрариуме? — услышал за спиной незнакомый голос Шэн.

Обернувшись, он взглянул на говорившего. Перед ним стоял его ровесник — светловолосый, высокий, на полголовы выше Шэна, парень с голубыми глазами и широкой улыбкой на лице.

Центрариум? Это так местные называют свои земли?

— Недавно. Забрел случайно, — ответил Шэн. Лучше не спешить и выяснить, знают ли местные жители о том, что живут в червоточине.

— Так ты недавно попал в червоточину? Из какого мира? Как у вас там живут? — совершенно не таясь, спросил парень, все так же улыбаясь.

— Уснул как обычно, а очнулся в лесу. Наткнулся на зеленокожих клыкастых тварей и едва отбился. А потом вышел сюда. А что за червоточина? И Центрариум? — несмотря на откровенность парня, рассказывать о своей сделке с богом и о том, как он попал сюда, Шэн не спешил.

— Отбился от орков? Силен, — в глазах собеседника мелькнуло удивление. — Ты далеко не первый, кто попал сюда, и уж наверняка не последний. Я сам родился уже здесь, но вот родители пришли с изнанки червоточины, когда были помоложе. Тут и познакомились, — парень вываливал новую информацию, не дожидаясь вопросов, и в целом вел себя очень дружелюбно. — Червоточина — это и есть наш мир. Раз в месяц происходит сопряжение миров, и, как говорят ученые, червоточина копирует урывками множество миров, после чего вшивает их в себя и на время успокаивается. Везде и всюду мир перекраивается. Только Центрариум вечен и остается не тронутым изменениями. В столице лежит древний артефакт — хранитель Центрариума, оберегая наши земли от изменений. От столицы вокруг на тысячи километров ничто не меняется, стоят города, деревни, патрули стражи Центрариума охраняют границы, — замолчав на секунду, он продолжил: — Мы в деревне живем, она чуть дальше. Тебе через нашу деревню и дальше по северному тракту весь день пешком, а если со мной на лошади — за пару часов доскачем.

Вытерев мокрые руки о штаны, он протянул раскрытую ладонь парню.

— Шэн.

— Милфар, — ответил тот крепким рукопожатием. — Ну что? Поздравляю с удачным переходом, считай, что начал новую жизнь.

* * *

С удовольствием вымывшись в жарко натопленной бане, надев на себя чистую зеленую рубашку без ворота и штаны такого же цвета, обув на ноги легкие сандалии на завязках, счастливый и довольный собой Шэн вошел в дом.

В просторной комнате на стенах и под потолком висели связками пучки трав и цветов. Оконный проем был раскрыт настежь, впуская теплый летний воздух. Пахло свежей выпечкой. На лавке под окном, свернувшись в кольцо, спал серый кот.

Накрывая на стол, по просторной комнате, торопясь, носилась хозяйка дома.

Во главе широкого стола восседал отец семейства.

— Пожалуйста, садись. Будь нашим гостем, — мужчина сделал приглашающий жест рукой, указывая на свободные места.

— Спасибо вам за теплый прием. Меня зовут Шэн, — представился он, садясь на предложенный стул.

— Я Корах, а это моя жена Лора. С Милфаром, нашим сыном, ты уже знаком. Он сейчас вещи соберет и присоединится к нам. Милфар уже рассказал про червоточину? — спросил Корах.

— Да. Только пока верится с трудом. Как можно уснуть в своем мире, а проснуться уже в другом? — немного соврал Шэн, беря на себя роль случайно попавшего человека.

— Ну, как это происходит, пока никто не знает. Но раз в месяц вокруг Центрариума все земли меняются, исчезая и возникая вновь из клочков других миров. Патруль стражей Центрариума охраняет наши границы, и каждый месяц от новых тварей. Иногда сюда добираются и люди. Как это сделал ты, — закончил Корах, взяв в руки хлеб и отламывая от него кусок.

— А почему в Центрариуме все неизменно? Что за артефакт такой? — задал интересующий вопрос Шэн. Ведь если это та самая фигурка змея...

— Древнего бога мудрости. Насколько я знаю. Уроборос — змей, кусающий себя за хвост. Знаешь такой символ? — спросил Корах.

Знал бы Корах, ради чего Шэн пришел сюда, не задавал бы таких вопросов. Ведь если Шэн похитит артефакт, все живущие в Центрариуме обречены. Изменчивые законы червоточины разорвут в лоскуты их земли; монстры, не сдерживаемые более стражей, уничтожат разрозненных и слабых людей; родители потеряют своих детей. Жизни Центрариума придет конец.

Двери соседней комнаты открылись, и оттуда с большой, набитой под завязку вещами сумкой вышел Милфар.

— Садись, поешь, никуда твоя академия не убежит, — ласково глядя на сына, сказала Лора.

— Ага, — кивнул Милфар, садясь за стол. — Шэн, а тебе зачем в город?

— Думал прикупить одежды, найти работу. Как-то разобраться в происходящем. А что за академия?

— Лучшее во всех мирах место! — расплывшись в улыбке, заявил Милфар. — Академия магии Шинада, — сделав ударение на втором слоге в названии, закончил Милфар.

— Я еду поступать, на вступительные экзамены... Ты одолел несколько орков в одиночку. Может, ты маг? — с интересом взглянув на него, Милфар продолжил расспрашивать.

— Наверное, можно и так сказать. Но источник и пара заклятий — это все что у меня есть. Мне не приходилось учиться магии, — спокойно ответил Шэн, взяв деревянную ложку и попробовав пюре с мясом, что принесла Лора.

— Очень вкусно, Лора. Давно я так не ел, — хотел было поблагодарить за обед Шэн, но его прервал восторженный возглас Милфара.

— Великий змей! Тебе надо срочно собираться! Мы поедем поступать вдвоем! — едва не подскочил Милфар, порываясь выскочить из-за стола, но был остановлен суровым взглядом матери.

— А какие у них условия для поступления? Большая плата за обучение? — внутренне Шэн уже согласился, но не мог не задать пару вопросов.

— Да ты что, магов и так не хватает. Платы никакой, еще и стипендию выплачивают, небольшую конечно, — тут Милфар слегка замялся, — но зато жилье бесплатное и кормят три раза в день.

— Хорошие условия, — кивнул Корах, — но магия опасная штука. Студенты нередко получают серьезные увечья. Некоторые еще и за Предел выходят, а там вообще все что угодно может произойти...

— Вот и я говорю. Академия никуда не денется, можно подождать еще год-другой, и потом поступать, — было заметно, что Лора не хочет отпускать сына и это уже не первый их разговор.

— Мы все обсудили, — ничуть не смутившись, ответил Милфар, и уже обращаясь к Шэну, продолжил: — Я выезжаю прямо сейчас. Экзамены проходят в каждом городском отделении академии, и начнутся уже завтра. Если отправишься со мной, то уже в дороге расскажу подробности.

— Я согласен, — ответил Шэн. Отказаться от внезапно осуществляемой мечты он не мог.

* * *

Поев и получив наставления и крепкие объятия Кораха и Лоры, приняв наспех собранный мешок с едой и сменной одеждой для Шэна, распрощавшись, будущие студенты академии отправились в путь к родной деревне Милфара.

Солнце уже почти поднялось в зенит, бросая теплые лучи на все вокруг. Ветер — легкий и теплый — играл в шелестящих листьях низкорослых кустов растительности, широко раскинувших свои ветви, подставляя их ласковым потокам воздуха.

Шагая по пыльной дороге, местами закрытой тенью от редких деревьев, и болтая с Милфаром, Шэн размышлял.

Может ли он теперь выполнить обещание, данное Падшему богу? Отнять тысячи жизней, сломать судьбы людей, разрушить привычный уклад жизни Центрариума, превратив его в хаотично меняющийся островок реальности.

Только не такой ценой. В родном мире не было ничего, что может заставить его пожертвовать невинными людьми.

Закончит обучение, станет полноправным магом; а после ему откроется множество дорог, и всегда можно шагнуть за Предел, пока миры вокруг Центрариума стабильны.

Из рассказа Милфара следовало, что Пределом называют систему башенных укреплений стражей, растянутую вдоль границ Центрариума. Многие маги и воинские отряды очень часто выходили за Предел в поисках разного рода сокровищ.

Центрариум фактически представлял собой средних размеров государство со своей экономикой, армией и королем.

Король, он же верховный архимагистр академии магии Шинада, его величество Саттор Шинада.

На вопрос Шэна, как жители понимают друг друга, ведь все люди в Центрариуме из разных миров и должны говорить на разных языках, Милфар неопределенно покрутил рукой в воздухе, мол, магия артефакта. Хотя и точно он не знает, лучше спросить об этом в академии.

Дойдя до деревни, Милфар предложил Шэну сесть вдвоем на пегую кобылу, выведенную под уздцы со двора его семьи.

На что Шэн ответил, что хотел бы походить по дворам и купить лошадь для себя.

Сторговавшись за несколько серебрушек с соседом Милфара, Шэн выкупил прекрасного вороного.

Всхрапывая и ударяя копытом землю, зверь недоверчиво косился на нового хозяина, но, получив угощение в виде пары яблок, подобрел и позволил себя оседлать.

Выйдя из деревни, парни пустили лошадей в галоп. Смеясь и крича друг другу, под шум свистящего ветра они все дальше отдалялись от деревни, постепенно приближаясь к неприступным стенам славного города Зарат.

Дойдя до ворот уже пешими и ведя лошадей в поводу, прошли сквозь широкие ворота городской стены, под внимательными взгляды дежуривших охранников.

Зарат был большим. По многочисленным улицам сновал по своим делам народ. Иногда слышалось пение менестрелей, торговцы зазывали к своим палаткам, обещая диковинный товар со всех миров за бесценок.

— Нам нужен постоялый двор братьев Ги, — Милфар потянул Шэна за собой куда-то в сторону.

Подойдя к висящей над широкими воротами деревянной вывеске с лаконичной надписью: «Братья Ги», они отдали своих лошадей выбежавшему мальчонке-конюху, а сами вошли внутрь двухэтажного задания постоялого двора.

В чистом небольшом холле стояло несколько деревянных круглых столов. Один столик был занят, две девушки за ним увлеченно о чем-то говорили между собой.

Милфар уверенной походкой завсегдатая заведения подошел к стойке бара, за которой, натирая бокал, стоял совершенно лысый мужчина лет тридцати.

Шэн скользнул взглядом вокруг, осматриваясь.

Аккуратные столы, расставленные в шахматном порядке, на каждом простой букет полевых цветов; на стенах висят несколько неплохих картин, явно не дорогих, но достаточно качественных, чтобы взгляд на них мог задержаться, любуясь. Узкая деревянная лестница слева от входа вела на второй этаж, по всей видимости, к комнатам постояльцев.

Нельзя сказать, что братья Ги пользуются невероятной популярностью, но здесь чисто и приятно пахнет, на взгляд Шэна — очень прилично.

— Твой ключ от комнаты, — Милфар протянул ему маленький ключик, — на ближайшие два дня — без оплаты. Братья Ги старые друзья моего отца, — довольный Милфар поманил его к лестнице.

— Бросим сумки и на рынок? Ты вроде хотел обновить гардероб? — спросил Милфар.

— Вообще-то, да. Но думаю, одежда подождет. Тут есть книжные лавки? Может быть, что-то по общей магии, — Шэну хотелось заполнить пробелы в своем образовании, и несмотря на то что один вечер ничего не изменит, терпеливо ждать завтрашних экзаменов, никак не подготовившись, ему не хотелось.

— Э-э... Ну, вообще-то есть, — Милфар замешкался, слегка удивленный, но все же продолжил: — Просто не обязательно самим тратиться на книги. Если поступим, в академии выдадут все необходимые учебники.

— Люблю почитать, — развел в стороны руки Шэн, улыбаясь. — Да и буду плохо спать, если не попытаюсь подготовиться к завтрашним экзаменам.

— Ну ты даешь, Шэн. Ладно, я видел пару книжных лавок — тут не далеко. Похоже, если поступим, я знаю на кого смогу положиться в учебе, — Милфар явно не питал большой любви к занятиям.

Каждому свое.

В дороге, пока они добирались до Зарата, Милфар немного рассказал о вступительных экзаменах.

На арену поднимались двое претендентов в ученики. Садились в разных концах ристалища, которое заранее подготавливалось и содержало в себе рунную пентаграмму с особым плетением, что позволяло любому, у кого есть источник, призвать иллюзорное воплощение своей силы, показывающее будущий потенциал. Управляемые волей экзаменуемых, созданные иллюзии сражались между собой.

Битвы происходят на главной площади, куда собирается чуть ли не весь город — увидеть зрелищные поединки.

Подойдя к одному из зданий и остановившись у неприметных дверей, Милфар повернулся к Шэну.

— Мы пришли. Ты сам разберешься, я думаю. Я пока зайду вон в ту лавку, — Милфар вытянул руку к яркой палатке напротив, — давно хотел себе купить меч.

— Зачем тебе меч? Ты ведь будущий маг, — спросил Шэн.

— Девчонкам нравятся парни с оружием, — Милфар мечтательно улыбнулся. И, развернувшись, на ходу бросил: — Я буду там, не теряй меня.

— Хорошо, — усмехаясь, Шэн повернулся к видавшим лучшие времена дверям. — Всегда считал, что девчонкам нравятся умные парни. — Шэн раскрыл створки дверей.

И едва не столкнулся лицом к лицу с маленьким и опрятным седовласым старичком.

— Ну, как знать, юноша. По мне так моя старуха любит только деньги, — старик хитро щурился, явно услышав разговор Шэна с Милфаром.

— Э-м... — не успевая отреагировать, Шэн на секунду замер.

— Проходи, проходи. Шучу я, шучу. Редко ко мне заходят, вот и растерял свои манеры, — старик поманил его за собой, удаляясь в глубь помещения.

Взору вошедшего открывалось совершенно удивительное зрелище. За небольшой стойкой, напоминающей библиотечную, высились и уходили вдаль огромные шкафы, полные тысяч книг. Помещение явно было больше, чем выглядело снаружи.

А старик был не так прост, как мог показаться.

— Что вы ищете, молодой человек? Рецепт зелья вечной любви? Средство от угрей? Может быть книгу С. Гритомма «Искусство обольщения»? — старик спрашивал совершенно серьезно, без тени улыбки, но, на взгляд Шэна, он явно развлекался.

— Мне нужны учебники по общей магии. По ее основам, — не поддавшись на провокации, ответил Шэн.

— Конечно, у меня есть учебники. Одну минуту, молодой господин, — улыбаясь, старик зашаркал куда-то за полки с книгами, скрывшись из виду, но почти сразу вернулся, неся в руках устрашающую гору книг.

Пролистав некоторые из них, Шэн понял, что хочет прочесть их все.

— Какова цена? — взглянув на старика, задал вопрос Шэн.

— Какой книги? — не понял старик.

— Всех, — обведя пальцем солидных размеров горку из учебников, ответил Шэн.

Старик на секунду задумался о чем-то. Посмотрев на Шэна, и на кучу книг рядом, твердо ответил:

— Это будет стоить десять золотых. Но для вас я сделаю скидку — пять золотых, при условии, что вы придете ко мне позже, чтобы поделиться впечатлениями о книгах. Вы согласны?

— Я согласен, — принял условия сделки Шэн. Он уже знал, что еще не раз придет сюда. Так зачем отказывать в такой пустяковой просьбе?

Рассчитавшись со стариком и аккуратно сложив книги в заплечный мешок, что по такому случаю был отдан бесплатно, Шэн вышел на улицу.

Найдя Милфара и выяснив от того, что тот еще выбирает между двумя несомненно лучшими клинками на весь Зарат, Шэн решил заскочить в швейную лавку, что стояла через две палатки уличных торговцев. Сняв мерки на новую одежду и договорившись забрать завтра обновки, вышел. Сияющего Милфара Шэн увидел стоящим возле оружейной лавки и гордо положившим левую руку на эфес обоюдоострого меча в ножнах.

Покончив на сегодня с покупками и возвращаясь на постоялый двор, под несмолкаемый монолог Милфара о достоинствах его меча, Шэн мыслями уже был на экзамене.

Завтра его давняя мечта исполнится. Он поступит в академию магических искусств, став магом.

— Ты что до сих пор спишь!? Шэ-эн! — Милфар, бодрый и полный энергии, тарабанил в дверь комнаты Шэна, силясь его разбудить. — Нам еще твои новые вещи забирать, ты забыл? — надрывался он под дверью.

— Да бегу, бегу, — едва раскрыв глаза, Шэн на ощупь нашел свою одежду и, наскоро одевшись, раскрыл дверь.

Его друг стоял за ней, переминаясь с ноги на ногу, левой рукой то и дело поправляя за эфес перевязь меча, закрепленного на поясе.

— Ты что сонный такой? — недоуменно уставившись на Шэна, спросил Милфар.

— Извини, чуть не проспал, засиделся за книгами... Пойдем, не хватало еще опоздать на экзамен из-за пары тряпок. — Шэн захлопнул за собой дверь, и они вдвоем заторопились к выходу из гостиницы.

Прошедшей ночью он допоздна корпел над купленными книгами, как губка впитывая новые знания. Страница за страницей отпечатывалась известная история развития магии, рекомендации по развитию источника, описания свойств маны и истока; но эти советы, хоть и безусловно полезные, не могли помочь на завтрашнем экзамене. И только в одном из томов, безжалостно пролистанном до середины, он нашел незамысловатую технику развития источника. Автор книги предлагал практикующим магию использовать телекинез в повседневной жизни постоянно, и не направляя на объекты внешнего мира, а обращая его вовнутрь своего тела. Захотели встать со стула? Не утруждайте свои мышцы, направьте потоки маны в тело и заставьте его подняться своей волей и энергией источника. Хотите взять что-то в руку? Пусть потоки маны направляют вашу длань, сжимают и разжимают суставы — забудьте об ином способе двигаться.

Техника позиционировала себя как совершенно необходимая для тех, кто решил пройти путем боевого мага. Как успел узнать из других книг Шэн, маги могли, разливая энергию в теле, невероятно расширить его возможности, сделав физическую оболочку очень прочной, быстрой и сильной. Но теряли силы для использования заклинаний. И очень редко кто соглашался на подобный обмен. Усугубляло положение еще и то, что немногие, кто предпочел этот путь, достигали в нем успеха.

Половину ночи Шэн направлял потоки в своем теле, заставляя его двигаться усилием воли. Получалось не очень, но с каждой новой попыткой он все лучше понимал принципы новой техники.

Сейчас ему и не нужно владеть в совершенстве манопотоком, достаточно понять основы и использовать их на завтрашних испытаниях. Ведь созданные иллюзии будут управляться волей мага и его маной? Вот тогда и пригодятся его новые знания.

Ближе к утру, обессиленный и уставший, Шэн едва дополз до кровати и провалился в глубокий сон без сновидений. Казалось, что не прошло и пары минут, как к нему постучался Милфар.

Почти бегом вылетев из гостиницы, будущие студенты пронеслись сквозь улочки, уворачиваясь от редких прохожих и буквально влетев в только что открытые двери швейной мастерской.

Наскоро переодевшись и убедившись, что новые костюмы из черной ткани сидят по размеру, расплатившиеся Шэн и Милфар так же бегом унеслись к главной площади города, где уже собиралась толпа.

— Нам сюда, — Милфар схватил Шэна за рукав, потащив сквозь людскую толпу куда-то в сторону.

Протискиваясь и иногда работая локтями, они едва не сшибли деревянный стол, за которым сидел полный и почти что лысый работник академии, с отличительным значком на груди в виде фигурки в балахоне — символа академии.

— Две заявки на участие! — Милфар сходу вытянул раскрытую ладонь толстяку.

Тот, в свою очередь, совершенно невозмутимо протянул им два пустых бланка, пододвинув при этом чернильницу с пером.

— Ваши имена, просьбы в письменном виде об участии и подписи, — голос у полного работника был под стать ему — размеренный и исполненный терпения.

— Нужны ваши родовые имена или прозвища, регламент так же требует указать второе имя, — глядя на уже почти заполненные бланки, дополнил толстяк.

— Мы пришли из деревни Карн. Милфар из Карна и Шэн из Карна. Так подойдет? — сразу нашелся его приятель, поглядывая на Шэна, мол, ты как, согласен?

Тот был не против.

Закончив с бланками и дождавшись утвердительного кивка проверяющего, они вдвоем направились поближе к арене, выглядывая, где собираются претенденты на звание учеников академии.

Вокруг арены дежурили старшие ученики, не давая толпе приблизиться вплотную к ристалищу. Сразу за ними, по обе стороны от места проведения поединков, стушевавшись в группы, собирались желающие побороться. Подойдя к одной из групп, Шэн и Милфар встали рядом, оглядывая, возможно, будущих сокурсников.

— Вы едва не опоздали; впредь имейте ввиду, что подобная халатность в академии Шинада не поощряется, — позади раздался сухой и сдержанный голос.

Обернувшись, Шэн увидел среднего роста мужчину — лет сорока, гладко выбритого, с длинными волосами, собранными в хвост на затылке. Из-под прямых бровей строго смотрели черные, внимательные глаза.

— Подобное не повторится, профессор, нам очень жаль, — сказал Шэн. Ему хотелось побыстрее отвязаться от строгого преподавателя, и потому он толкнул в бок раскрывшего было рот в протесте Милфара.

Удостоившись легкого кивка, Шэн на буксире оттащил в сторону друга.

— Нет нужды спорить с этим профессором, и тем более оправдываться. Сейчас главное — хорошо выступить, — Шэн снова опередил вновь хотевшего что-то сказать Милфара.

Тот слегка сник, не найдя что ответить, и буркнул:

— Ладно. Может, ты и прав.

— У меня кое-что есть для тебя, — с улыбкой сказал Шэн, — ты ведь не думаешь, что я просто так не спал полночи, сидя за книгами?

Милфар сразу оживился, расплывшись в заговорщицкой улыбке:

— Ты что-то нарыл в них, да?

И Шэн рассказал ему о технике манапотока, давая пояснения, как это может усилить создаваемую иллюзию.

Минут двадцать они практиковались, пытаясь овладеть азами боевой магии. Попытки не были успешными, но Милфар был в полном восторге.

— Это же просто мечта! — громким шепотом радовался он. — Я стану магом в рыцарских доспехах и с мечом! И со щитом! И в плаще!

— Мы владеем лишь азами техники. Необходимо много работать над собой, — возразил Шэн.

— Ерунда, — небрежно отмахнулся Милфар, — я точно буду боевым магом.

На трибуну перед ареной взошел мужчина в белой мантии и с бородой ниже пояса, с удивительно длинными бровями, что на внешних концах свисали, словно две аккуратные пряди волос. И борода, и длинные волосы, собранные в пучок на голове, и даже брови были совершенного, без иных оттенков, белого цвета.

— ...глава академии… — уловил Шэн восторженные шепотки из толпы.

Саттор Шинада, король и верховный архимагистр в одном лице. Милфар говорил, что еще и основатель клана Шинада, который прочно пустил корни в академии. Ну а чему удивляться? При таком протекторате, это вполне закономерно.

Личность очень неординарная, несмотря на почтенный возраст.

Пока его величество вещал с трибуны, Шэн играл со своим манопотоком.

Энергия текла, направляемая его волей по всему телу, заполняя собой каждую клетку, каждый нерв.

Теперь необходимо расслабить тело и связать ману с физической оболочкой. Повинуясь его мысленному приказу, из потока маны проросли тысячи маленьких корней, цепляясь и врастая в мышцы, кожу, кости. Неприятный зуд прошел волной сквозь тело, словно сотни муравьев кусали его изнутри. Шэн скривился — каждый раз, когда он пытался овладеть техникой, зуд под кожей был просто невыносим.

А теперь самое важное: удержать контроль над телекинезом. Мана словно бурлила пузырьками, и левая рука начала медленно подниматься.

Две девушки, болтающие меж собой и стоящие чуть впереди, заинтересованно смотрели на странного парня. Шепнув что-то друг другу, захихикали и отвернулись, но то и дело оглядывались, бросая полные недоумения взгляды.

Не важно. У Шэна почти получилось; еще немного, и он почешет свой лоб силой манопотока! Рука все приближалась ко лбу, который от напряжения покрылся испариной.

— Шэн! Скоро начало, ты как? Готов? — Милфар по-дружески хлопнул его за плечо, почти сбивая на нет концентрацию, едва не разорвав связь маны с телом. Скрипнув зубами, Шэн хотел было разразиться проклятиями, но вдруг понял, что несмотря на неожиданный толчок в плечо связь еще держалась, а это несомненный прогресс!

Шэн опустил руку и, повернувшись к приятелю, ответил:

— Я готов.

Оказалось, что увлекшись новой техникой, Шэн и не заметил, как закончил свою речь глава академии, и сейчас с ожиданием смотрел на человека в сером костюме, вышедшего на центр арены. Тот раскрыл перед собой широкий свиток и неожиданно громким голосом, прокатившимся по всей площади, огласил:

— Вступительный экзамен объявляется открытым! Приглашается первая пара претендентов: Агес из клана Огненных Мечей и Шэн из Карна. Поднимайтесь на арену.

* * *

Гул толпы, крики и возгласы — все слилось в серый, едва различимый шум для Шэна. Шаг за шагом он поднимался по широкой лестнице к месту испытания. Сердце отбивало сумасшедший ритм, ладони вспотели, адреналин уже начал будоражить кровь изнутри.

Сейчас, войдя в круг, Шэн сел, скрестив ноги, и полностью раскрылся для магии арены.

С противоположной стороны, самодовольно улыбаясь, так же опустился на пол светловолосый юноша в дорогих одеждах. Скрестив ноги, он прикрыл глаза.

Что-то коснулось сознания и источника Шэна, видимо активировалась рунная магия арены. Шэн не сопротивлялся, чувствуя, как руны глубоко под деревянным настилом вытягивают из его источника тонкую нить энергии, формируя из нее нечто, напоминавшее человеческие очертания.

Аккуратно, стараясь не мешать заклятью, Шэн вливал в только что созданные контуры будущего аватара дополнительную ману, усиливая свое второе «я». Заклятье уже почти сформировало человеческие очертания, и Шэн, торопясь, отпечатал контуры известных ему плетений: фаербол — в горле иллюзорной фигуры, заклятье щита — в левой руке, и лечение — в груди. Надеясь, что в бою, влив даже кроху маны, он получит одноразовое полноценное заклятие.

Через мгновение пред ним словно живая стояла иллюзорная фигура его самого. Рубаха, короткие штаны, а на поясе — словно пришедший из прошлого меч, заточенный с одной стороны. Это же меч новобранцев армии империи Кун! Магия арены вытянула этот образ из его памяти?

И тут волна энергии толкнула сознание Шэна в его новое тело.

* * *

— Не так уж плохо, для деревенщины, — с нескрываемым пренебрежением в голосе проговорил стоящий напротив аватар противника — рыцарь, закованный в сталь с головы до ног. В руках — треугольный щит и копье.

— Я один из наследников клана Огненных мечей. Думаю, ты уже понял, что тебе не победить, — рыцарь вещал, увлекаясь и не обращая внимания на то, что судья уже дал сигнал к началу боя.

Шэн стоял не двигаясь. Манапоток в теле бурлил, контроль над внутренним телекинезом давался гораздо легче, чем в настоящем теле. Доведя напряжение маны во всем теле до предела, Шэн взглянул на Агеса. Тот говорил о том, что совершенно не стыдно сдаться такому противнику, как он.

Шэн чуть присел, его правая рука легла на рукоять меча; еще секунда без движения — и напряжение манапотока порвет тело изнутри.

Рывок.

Ветер засвистел в ушах, фигура Шэна размазалась в пространстве, оставляя за собой расплывчатый контур. Тело двигалось с невероятной скоростью, приближаясь к слишком медленному рыцарю.

Осталось три шага. Два.

Клинок выпорхнул из ножен, описывая широкую дугу. Скорость движения клинка сложилась со скоростью броска, умножая и без того огромную силу, вложенную в удар.

Доля секунды — и Шэн пронесся мимо Агеса, остановившись в паре шагов за его спиной.

Клинок медленно вернулся в ножны.

Рыцарь взмахнул копьем, разворачиваясь, но вдруг ноги его подкосились, грузное тело стало заваливаться на бок; голова, внезапно отделившись от туловища, скатилась на землю и, кувыркнувшись, застыла немым изваянием, а спустя секунду фигура воина распалась и растворилась серой дымкой в воздухе.

Толпа затихла в немом изумлении, а после взорвалась восторженными криками. Орущие и взволнованные неожиданной и эффектной победой молодого мага, люди смеялись, выкрикивая его имя, поздравляя и улюлюкая.

Кровь стучала в висках, сердце как сумасшедшее колотилось, заставляя часто дышать.

Он победил!

Легкое чувство эйфории, даря блаженство, растекалось по телу. Казалось, что он стоит на вершине мира, и готов смести любого, стоящего на его пути.

Агес, резко вернувшийся в свое тело, молча встал и, не сказав больше не слова, сошел с арены, под редкие смешки, раздающиеся из толпы.

— Попробуй сразиться со мной, если хватит смелости, — раздалось позади.

Обернувшись, Шэн увидел парня вскочившего на арену, чертами лица похожий на Агеса, но только с огненной гривой волос.

— Вы из одного клана? Надеюсь, болтливость не ваша родовая черта. — Адреналин еще бурлил в крови, и Шэн глядел прямо и с вызовом, не отводя взгляда.

Тот сжал челюсти, заиграв желваками.

— Регламент состязаний разрешает вызов оппонента, если вторая сторона тоже согласна. Ты согласен? — похожий на Агеса парень говорил спокойно, но его глаза светились нескрываемой ненавистью.

Но Шэну ли бояться? На иллюзорной арене?

— Я согласен.

Рыжий парень повернулся к мужчине, объявляющему поединки, и кивнул.

Тот кивнул в ответ, и новый соперник вышел вперед.

— Победитель поединка — Шэн из Карна! — затем, откашлявшись, объявитель продолжил: — Согласно регламенту состязаний, Шэн из Карна был вызван принцем клана Огненных мечей Лиандэром. Принимается ли вызов?

Принцем? Шэн слегка напрягся — принц клана просто обязан быть подготовленным к поступлению, ведь если принцы будут проигрывать на состязаниях — это бросит тень на весь клан. Но отступать поздно, да и не собирался Шэн пасовать перед первым же серьезным соперником. Не его вина, если принц "ляжет" на арене — он лишь принял вызов.

Толпа замерла в ожидании. Все взгляды были устремлены на победителя прошлого поединка. Слышались тревожные шепотки — люди ждали ответа Шэна.

— Вызов принят, — Шэн говорил спокойно, но внутри был сжат в напряжении, словно стальная пружина.

Соперники разошлись в стороны. Шэн занял место возле своего настоящего тела. Невероятное зрелище — смотреть на самого себя со стороны, будто находясь в чужом теле.

И развернувшись лицом к сопернику, снова принялся наблюдать, как перед ним формируется чужой аватар.

Что-то в этом рыжем принце было не так. Вокруг его воплощения, укутывая, словно в кокон, закружили бесчисленные огненные блики, создавая настоящий раскаленный вихрь энергии. Кружа и вращаясь, с каждой новой секундой все ближе к создаваемому телу, впитывались им без остатка. Мгновенье — и на арене застыл, не двигаясь аватар, в простой рубахе и коротких штанах. В руках — обоюдоострый клинок, слишком длинный и тяжелый для одной руки. Огненные волосы, и глаза, горящие пламенем, — аватары деревенщины и принца смотрели друг на друга, не двигаясь и не отводя взгляда.

Шэн разогнал манопоток по телу — в любую секунду он был готов рвануться к сопернику.

Судья махнул рукой, давая сигнал к началу поединка.

Они сорвались с места почти одновременно — два силуэта, стоявшие недвижимо, в мгновенье размазались двумя пятнами в пространстве, почти неуловимые для глаз.

Шэн на ходу вырвал клинок из ножен — широкой дугой рассекая воздух перед собой. Меч звякнул об сталь — Лиандэр парировал выпад и резко ушел в сторону, направив свой клинок в живот Шэну.

Шэн не сбавляя темпа, рванулся в сторону, уходя от удара, но почувствовал, как чужое лезвие рассекает бок, царапая ребра острием меча, оставляя неглубокий кровавый след.

Резко крутанувшись, наотмашь взмахнул рукой в надежде успеть дотянуться до принца. Лиандэр уже разорвал дистанцию, двигаясь чуть быстрее, пропуская клинок мимо себя и вновь сближаясь с соперником.

Град тяжелых ударов посыпался на Шэна, заставляя того шаг за шагом отступать. Главное держаться — двигаясь в таком темпе Лиандэр должен совершить ошибку. Шэн едва успевал блокировать и уходить от ударов — уворачиваясь в последнюю секунду, рискуя получить точный и последний удар.

Пот заливал глаза, мешая обзору, сердце сбивалось с ритма от резких метаний Шэна, дышать становилось все тяжелее с каждым новым отбитым ударом. Чертов принц! Его явно готовил какой-то мастер-фехтовальщик.

Внезапно Лиандэр по-особенному крутанул мечом, пытаясь вырвать клинок из рук соперника. Шэн разжал пальцы, выпуская рукоять меча. Клинок, подцепленный принцем, отлетел в сторону, заставив его продолжить движение своего тяжелого меча вслед за отброшенным мечом, раскрыться. На секунду их взгляды встретились — Лиандэр ликовал, но его губы, не успев разойтись в улыбке, замерли, а в глазах мелькнуло замешательство.

Его соперник улыбался ему в ответ.

Набрав в грудь воздуха, Шэн активировал плетение в своем горле — сияющий поток пламени вырвался из раскрытого рта, накрывая беспощадным огнем принца, превращая его в живой факел.

Пламя трещало, бушуя и опаляя все вокруг нестерпимым жаром, плавя воздух и затмевая собой обзор.

Огонь поглотил собой фигуру Лиандэра; танцуя дикую пляску, языки пламени горели с едва различимым гулом.

Внезапно Шэн услышал рев толпы. Напряжение схватки немного спало, и он снова стал воспринимать окружающий мир. Люди на площади довольные зрелищем выкрикивали поздравления, тыча пальцами и смеясь.

Шэна слегка качнуло. Иллюзорное тело чувствовалось так же, как и настоящее. Принц был быстр, и промедли Шэн еще немного — точно бы проиграл.

Но что это? Пламя, окутавшее Лиандэра, постепенно сходило на нет, открывая его фигуру.

Принц стоял, широко расставив ноги и оперевшись на свой двуручный меч.

— Я принц огненного клана. Твоему пламени меня не остановить, — Лиандэр поднял голову, взглянув в глаза Шэну. Занеся двуручный меч над головой, сорвался с места в стремительном рывке, сближаясь с Шэном.

Мгновенье — и меч окутал раскаленный поток энергии, грозя расплавить все, чего коснется лезвие.

Шэн стоял не двигаясь. Он видел, как Лиандэр почти вплотную приблизился к нему и уже занес клинок, окутанный багровым пламенем, для своего последнего удара в поединке.

— Щит, — Шэн толкнул потоки маны, активируя одноразовое плетение.

Клинок, не дойдя до головы Шэна, с громким треском обрушился на едва видимую преграду.

Посыпались искры; меч, не в силах прорваться сквозь барьер, отскочил, но через мгновенье вновь опустился, заставив щит пойти волнами и трещинами.

В момент, когда Лиандэр вновь яростно взмахнул клинком, Шэн резко и без замаха ударил сжатым кулаком в открытую челюсть соперника.

Двуручник вылетел из рук принца, а сам он, не ожидавший удара, отлетел назад и едва удержал равновесие, остановившись в метре от Шэна.

— Не так уж плохо, — тяжело дыша, прохрипел Лиандэр.

— Можешь считать, что хорошо выступил. Только вот сейчас я покажу тебе силу техник Огненных мечей! — Внезапно принца окутало пламя, бордовыми языками тянувшееся вверх, и формируя над его головой двенадцать огненных клинков.

— Умри! — ярость исказило лицо Лиандэра. Огненные мечи сорвались с места, издавая гул, летя навстречу к своей цели.

Мгновенье — и все они, не встретив преграды на пути, вонзились в тело Шэна, пробив насквозь.

Лиандэра ощутимо шатало, он едва держался на ногах, взгляд его мутнел с каждым мигом — последний удар отнял слишком много сил; еще немного, и он упадет.

Шэн сплюнул сгусток крови, задурманенными глазами глядя на растворяющиеся клинки, оставившие после себя ужасные раны, из которых речным потоком хлестала темно-алая кровь.

— Лечение, — едва шепча, Шэн активировал последнюю свою закладку. Безудержный поток маны наполнил его тело, спешно затягивая зияющие провалы ран, заставляя срастаться поврежденные мышцы и кости.

Двое на арене смотрели в глаза друг другу. Никто не хотел уступать, но у обоих не осталось больше сил для схватки.

Шэна мутило, взгляд расплывался, и он едва видел фигуру своего соперника. Он попытался сделать шаг, но тьма застилала взор, накатывая волнами, утаскивала его сознание в бездну, даря спасительное забытье.

Последнее что он увидел — как фигура принца медленно заваливается на бок, безвольно раскинув руки в стороны.

«Не проиграл» — подумал Шэн, проваливаясь в заботливо раскинувшую свои объятия тьму.

За окном, почти вплотную, одиноким великаном возвышалось старое дерево. Широко раскинув свои узловатые, испещренные грубыми щербинками ветви, словно старый друг при встрече качало ими из стороны в сторону, двигаясь плавно и едва-едва склоняясь к окну. Множество мелких жучков, почти неуловимых для глаза, жили своей жизнью, ползая в прожилках коры и на листьях, порой срываясь и падая к его могучим, изогнутым корням, выступавшим из земли, будто бурные волны безбрежного океана.

Шэн безотрывно глядел в окно. В пустом взгляде, устремленном в никуда, невозможно было прочесть ни единого намека на эмоции, словно разум его укрыла стена — бездушная и недвижимая.

Очнувшись в палатке возле арены, он выяснил, что с момента его поединка прошло всего около часа. Милфар уже выступил и с блеском одержал победу.

Когда все закончилось, они вернулись на постоялый двор, отметив поступление праздничным ужином, шумно и со смехом поздравляя друг друга.

На следующий день, собрав свои пожитки и заселившись в трехэтажное здание общежития, Шэн и Милфар поспешили к главному учебному корпусу, успев увидеть, как делегация отделения академии провожала огромную карету его величества Саттора Шинады, окруженную целым караваном сопровождения, в столицу. Подойдя вплотную к зданию с высокими, уходящими вверх колоннами, густо увитыми зеленным плющом, вошли в него, полные нетерпения, и предвкушая начало их становления полноправными магами этого мира.

В богато украшенном холле уже собралась пестрая толпа из вновь прибывших учеников. На небольшом постаменте, возвышаясь над их головами, один из учителей выкрикивал имя, класс и отделение, в котором предстоит учиться студентам.

Милфара распределили в отделение для одаренных учеников, в котором он, как и полагалась всем талантливым поступившим, будет получать бОльшую учебную нагрузку — и, судя по выражению лица, это его не радовало.

В ходе распределения к Шэну подошел один из учителей, тот самый, что заметил его опоздание перед экзаменом, и пригласил его в свой кабинет для беседы с глазу на глаз.

Войдя в кабинет и усевшись напротив, профессор упер локти в стол, сплел пальцы домиком и, вздохнув, объяснил причину вызова.

Как оказалось, дело было в том, что источник Шэна несмотря на весьма скромный объем полностью сформирован и развит. Ему некуда больше развиваться. Пять, шесть заклинаний, причем не самых сильных — это его предел. Навсегда.

Профессору было очень жаль, но такое бывает, хоть и очень редко, и на самом деле это не так уж и плохо. Многие учащиеся, подобные Шэну, после выпуска оказывались на очень ответственных должностях, занимаясь делопроизводством, бухгалтерией, составлением счет-фактур и прочей, как понял Шэн, необходимой бумажной работой.

И да, он, конечно, может изучать новые заклинания, техники, как и все учащиеся, но со временем очень сильно отстанет и, скорее всего, не в состоянии будет сдать выпускной квалификационный экзамен.

Но, конечно же, существует альтернатива. На отделении бытовой магии готовят высокообразованных, прекрасных специалистов. Управляющих и заведующих всех мастей, торговцев и бухгалтеров; в любой профессии магия была бесценна.

Оглушенный известиями Шэн чувствовал, как удача, призрачная и неуловимая, едва коснувшись его и на миг одарив жизнь новыми красками, покидает его навсегда. Он сидел и слушал, как сухой и надтреснутый голос профессора вежливо и с чувством такта разбил его заветные мечты, развеяв их пеплом по ветру.

Великий змей благословил его на славу, развив его источник до предела. Просто Шэн от природы не был магом.

— Однако, как бы то ни было, вы — талант. Не знаю, кто вас обучал, но ваши плетения безупречны, а понимание и сродство с элементами боевой магии уже достаточно глубоко, — профессор хмурился, глядя куда-то в сторону, размышляя о чем-то своем. Вздохнув еще раз, он продолжил: — Я бы вам предложил выбрать факультет общей магии. Несмотря на ваши затруднения, — учитель неопределенно взмахнул рукой. — Знаете, вам нужно посетить одного бывшего профессора нашей академии. Если кто и сможет вам помочь — это он. Занимайтесь по углубленной программе, вам не повредит, но помните — скорее всего, сил вашего источника будет недостаточно для сдачи выпускных экзаменов на любом из отделений.

Затем учитель передал свернутый листок Шэну.

— Адрес профессора. Не тяните время и зайдите к нему, как только сможете. — Преподаватель замолчал, опустив руки на стол и давая понять, что беседа окончена.

Шэн поднялся, направляясь к выходу, на ходу кивнул головой:

— Спасибо, профессор.

Дойдя до своей комнаты в общежитии, открыл окно, запуская свежий воздух в комнату, и уставившись на одинокое дерево, задумался над своими планами на будущее.

Достал свернутую записку.

«Мэтр Дитрим Каэльски, торговая улица, дом 15»

Решив заглянуть к нему чуть попозже, Шэн сложил листок вдвое и положил в брючный карман.

До официального начала учебы оставалось два дня, за которые нужно было обустроиться в общаге и подготовиться к учебному курсу.

Шэн сел за стол, загроможденный купленными книгами, и принялся за чтение, надеясь отыскать что-нибудь, что могло спасти его будущее.

* * *

Солнечные лучи едва касались крыш, покрытых окрашенной черепицей, отчего цвет их, грязновато-красный, казался глубже и насыщеннее, а мелкие трещины и царапины прятались в ласковых объятиях солнца.

И чуть только рассвело, как Шэн соскочил со своей кровати, сложил разбросанные по комнате книги на стол в аккуратные стопки. Умылся, а затем оделся, подойдя к висевшему на платяном шкафу зеркалу.

Повел плечами, руками оправил высокий ворот черной куртки, застегивая стальные пряжки.

Ночные поиски чего-нибудь полезного на страницах купленных книг не дали результатов. Как бы он ни старался, так и не нашел того, что может помочь обойти врожденные ограничения в магии.

В библиотеке академии искать он смысла тоже не видел — будь там хоть что-то, его бы не послали к этому Каэльски.

Выйдя из комнаты, Шэн провернул ключ дважды в замочной скважине, запирая дверь.

Сегодня утром он заявится к Дитриму и сделает все, что необходимо — лишь бы тот помог.

Спустившись по лестнице на первый этаж, поприветствовал заведующую общежитием — рыжеволосую пожилую женщину, и вышел на улицу, изредка спрашивая путь у редких прохожих.

Свернув через два квартала, Шэн попал на уже знакомую мощеную дорогу с лавочками — замечательно, сориентироваться теперь будет легче.

Разглядывая таблички с номерами домов и отыскав нужную, замер, улыбаясь.

Как интересно... Шэн глядел на затертую временем, плоскую деревянную вывеску над старыми дверями книжной лавки. Той самой, где он покупал книги.

Вздохнув чуть глубже, решительно шагнул к дверям, распахивая их и входя внутрь.

— А вы ранняя пташка, уважаемый Шэн из Карна, — старик, и по всей видимости Дитрим Каэльски, будто бы давно поджидал его, уже стоя за своим прилавком и сложив на него обе руки.

Шэн открыл было рот, но бывший профессор прервал его, взмахнув руками.

— Для начала, хочу поздравить вас с блестящим выступлением на вступительных экзаменах. И да, можете не утруждать себя объяснениями, я все знаю: и про вашу проблему, и про то, что меня рекомендовали вам, — старик был само радушие; широко улыбаясь, он помахал рукой, подзывая поближе все еще стоявшего у порога Шэна.

— Проходи, проходи, Шэн из Карна, — Дитрим хитро щурился, отчего вокруг глаз лучиками побежали морщинки.

* * *

— Стало быть, так, — представитель рода Каэльски слегка наклонил голову, вглядываясь в глаза Шэну, — проблема ваша очень редкая, но изменить величину источника при нынешнем уровне развития академической магии мы, увы, не в силах. Ну-ну, что вы. Унывать в вашем возрасте — последнее дело. Я же сказал — академическая магия не в силах.

Старик, все также сощурясь, улыбался, сложив пальцы домиком. И молчал, глядя на Шэна.

— Уважаемый Дитрим Каэльски, — начал Шэн, — я не стану связывать свою жизнь со счетами, бухгалтерией и прочей бумажной работой. Между мной и моими желаниями стоит только одна стена, и я намерен ее разрушить, чего бы мне ни стоило.

Уже бывший профессор, с удовольствием поглаживал седую, короткую, аккуратно остриженную бородку.

— Ах... Юношеские порывы. Ну что плохого в бухгалтерском учете? Но думаю, я вас понимаю, — Дитрим перестал улыбаться, перегнувшись через прилавок, и заговорщицки понизил голос:

— А хватит ли тебе упорства, юноша? Я смогу помочь, но тебе придется стать моим учеником. А мой ученик просто обязан быть одним из лучших, и потому будет трудиться так, что не всякий мерин выдержал бы. М-м? — учитель замер, внимательно вглядываясь в лицо Шэну, пытаясь отыскать малейшие признаки сомнений.

Шэн твердо выдержал взгляд, а затем слегка склонился в легком полупоклоне:

— Я, Шэн из Карна, прошу вас, мэтр Дитрим Каэльски, принять меня в свои ученики.

Старик резко выпрямился, рассмеявшись. Все еще улыбаясь, мэтр уже серьезнее взглянул на своего нового ученика:

— Будешь жить здесь. В академию можешь не ходить до квалификационного экзамена. А до этого времени ты будешь по-настоящему трудиться, раз так хочешь увеличить свой источник. Вещи из общежития можешь не забирать. Пойдем, я покажу твою комнату… ученик.

Шэн последовал за своим учителем, огибая огромные стеллажи, и скрылся вслед за ним в полумраке своего нового дома.

* * *

Как оказалось, у книжной лавки был огромный задний двор, почти весь усыпанный желтоватым песком и огороженный от любопытных взглядов высоким каменным забором.

Втаптывая голыми пятками песчинки, Шэн, раздетый по пояс и с небольшим бревном на плечах, уже в сотый раз пробегал мимо своего учителя. Тот, скрестив ноги и удобно усевшись на расстеленном коврике, брошенном наземь, держал в одной руке гибкий прут, а в другой — кружку с приятно пахнущим напитком. Изредка прикладываясь к кружке, мэтр, казалось, лениво наблюдал за своим бегающим учеником. Каждый раз, когда Шэн пробегал мимо своего учителя, тот резко выбрасывал руку вперед, направляя гибкий прут в ноги своего подопечного.

Шэн прыгал и бегал. Уже пять дней — совершенно невыносимых тренировок и никакой магии. Скрипя сердце и стиснув зубы, Шэн терпел.

— Для чего ты так много бегаешь, ученик? — Дитрим Каэльски любил иногда поговорить с учеником во время тренировок.

— Бег может… спасти мою жизнь, — жадно хватая воздух ртом и стараясь не сбивать дыхания, выкрикнул Шэн.

— А еще? — учитель лениво отпил из своего бокала, довольно сощурившись.

— Бег необходим… для здоровья… боевого мага, — Шэн отвечал лаконично, почти на автомате. Капли пота стекали со лба, норовя попасть в глаза. Все тело было мокрым, мышцы ныли, а стертые плечи и руки хотелось окунуть в прохладную воду. Приближаясь к мэтру, Шэн напрягся, готовясь к прыжку.

Учитель выжидал. Когда Шэн почти пробежал мимо, прут, резко взвизгнув, рассек воздух, хлестнув по голым ногам.

Шэн запоздало дернулся, подбрасывая себя в воздух, но ноги его уже совсем не держали. Раскрыв рот и жадно вдыхая теплый летний воздух, ученик мэтра чуть сбавил темп, пытаясь совладать с накатывавшей усталостью.

— Отдых! — выкрикнул бывший профессор академии.

Едва услышав окрик, Шэн резко крутанул плечами, сбрасывая с себя надоевшее бревно. И вытирая пот с лица, медленно побрел к большой бочке с водой.

Еще в первый день Дитрим Каэльски объяснил, как он собирался помочь своему ученику.

Уже очень давно мэтр исследовал в одиночку земли за Пределом. Будучи могущественным магом и осторожным человеком, бывший профессор раз за разом возвращался в Центрариум, обогащенный новыми знаниями, сокровищами и трофеями.

За многолетнюю практику вылазок профессор разработал целую карту изменчивых земель, условно разбив их на "пояса", что оборачивались вокруг Центрариума. Каждый пояс имел свою уникальную особенность. Первый пояс, самый ближний, был достаточно мал, всего пару километров в поперечнике, и почти никогда не приносил с собой чего-то важного.

Второй пояс становился первым серьезным испытанием для любого, решившего шагнуть за Предел. Дикие земли, древние руины забытых храмов, кишащие безумными тварями, а порой и небольшие поселения разумных рас — все это ждало путешественника здесь. Этот пояс был крупнее и тянулся значительно дальше. Учитель считал, что приблизительно километров на двести.

Следующий, третий по счету, слой был не до конца исследован мэтром. И вот там-то и встретилась странная аномалия. Однажды профессор, шагнув к границе, отделявшей второй пояс от третьего, увидел вдали замок. Огромный, мрачными шпилями подпирая небеса, нависал он над землей, словно древний гигант, гордый и исполненный величия.

Тогда учитель не решился проверить замок и возвратился домой. Но шагнув в следующий раз за предел в том же направлении, он вновь обнаружил замок на своем прежнем месте. Все также тот стоял, наплевав на все законы червоточины, окруженный мрачными тучами, и казалось, что ничто не способно заставить неприступные стены исчезнуть.

Именно в том замке находилось нечто, что могло помочь Шэну.

— Учитель, почему вы не хотите говорить, что в том замке? — с удовольствием окунувшись в прохладную воду и вдоволь наплескавшись, посвежевший Шэн обернулся к мэтру магии.

— Подойди, присядь рядом, — старик махнул рукой, подзывая ученика к себе.

— Знаешь, есть очень древний ритуал, — начал Дитрим Каэльски. — Поймай любого драконида, пусть даже лже-дракона. Убей его, вырежи сердце и съешь сырым, хорошенько прожевав. А после — семь дней сиди рядом в глубокой медитации, толкая свои стенки источника, впитывай энергию смерти, и к восьмому дню твой источник вырастет в несколько раз. Но чем сильнее станет маг, тем больше отравит его разум злоба умершего дракона.

Учитель отпил из своей чашки маленький глоток.

— Был у меня один друг. Очень давно, когда я жил в землях, где никто и не слышал о червоточине. Он выследил гигантского драконида. Злющая была тварь... Едва не умер сам, но убил того. А через восемь дней взорвал себя, да так, что стер с лица земли ближайшую деревню с ее жителями и выжег леса на несколько километров вокруг, — старик отложил прут, и погладил седую бородку. Затем весело взглянул на своего ученика: — Ты же не хочешь повторить его судьбу?

Шэн отрицательно замотал головой.

— Я не понимаю, как это связано с замком, мэтр, — сказал Шэн.

— Драконье сердце, вырванное в схватке, сам по себе артефакт невиданной силы. Но ждать, пока червоточина притащит сюда дракона — глупо. А ведь его еще нужно отыскать. И даже отыщи мы его, ни мне, ни тем более тебе он будет не по силам ...Ты уловил, что я сказал важного? — учитель внимательно взглянул на своего ученика, отставив кружку в сторону.

— Артефакт... В замке лежит артефакт, сила которого могла бы мне помочь, — глаза Шэна загорелись, а уголки губ приподнялись в намеке на улыбку. Однако внутренне Шэну не понравилась эта затея. Огромный замок, в который, очевидно, не смог войти его учитель… или встретил непреодолимую преграду внутри. Что-то помешало могучему мэтру магии забрать себе магический предмет, скрытый в недрах каменного гиганта. И нечто особенное, что есть у него, Шэна, может ему помочь обойти или разрушить препятствие. А что у него особенного? Да почти ничего.

Только благословение древнего бога.

Когда мэтру стало об этом известно?

Дитрим Каэльски расслабленно сидел напротив, уперев одну руку в землю, второй поднял кружку, но так и не отпил из нее.

— Шэн, я знаю о благословении, — начал учитель. Не увидев удивления на лице Шэна, продолжил: — Ты и сам догадался. Туда может войти только благословленный богами. Но тебе не обязательно идти туда. Я буду тебя учить независимо от твоего решения, — учитель рассеянно вертел перед глазами полупустую кружку, рассматривая ее со всех сторон, — думаю, я обязан был тебе рассказать, чтобы ты знал.

Согласиться сейчас — огромный риск. Но отказаться и ждать подходящего случая? Артефакты невероятно редки, и искать другой можно всю жизнь.

Шэн поднял глаза, всматриваясь в светлое небо.

— Я так полагаю, этот не подойдет? — Шэн дернул мини-компас, висевший на шее. Тоже ведь артефакт — подарок небожителя.

— Твой поисковик? Я не знаю, на что он зациклен, но он бесполезен. Хотя плетение там мудреное... Но нет, — мэтр отрицательно покачал головой. — Знаешь, замок будет стоять еще три месяца. Связь постепенно истощается и через три цикла окончательно порвется. Что-то с другой стороны отчаянно тянет его обратно. Никогда не думал, что есть такая возможность...

— Учитель, думаете, я смогу? Сейчас, с моими силами... — Шэн вопросительно взглянул на старика.

— Ну, ты не пойдешь туда таким, как сейчас. У того замка растет невероятная трава. Я протестировал ее и могу сказать, что ее прием ускорит множество процессов в твоем организме: метаболизм, синтез белка, нервную проводимость... Но если проще, — учитель усмехнулся, — принимая ее пару месяцев и усиленно тренируясь, ты получишь такой результат, будто готовился стать воином лет десять.

Шэн присвистнул.

— И, конечно, вы собрали ее в достаточном количестве...

— Весь подвал забит ей. Даже пришлось кое-что повыкидывать, — мэтр улыбался.

Шэн снова взглянул в небо. Такое чистое и ясное. И вокруг так тихо. Лишь где-то вдалеке лаяла собака. Ветер легко касался веток деревьев, шурша и пробегая по ним дальше, вдоль крыш домов, поднимаясь все выше, утаскивая с собой случайные листья и пыль.

— Я должен пойти туда, учитель. Расскажите побольше о замке? — Шэн заерзал, устраиваясь поудобнее. Его ждал очень долгий разговор.

Мэтр магии Дитрим Каэльски хмуро глядел на растеленную на широком столе карту.

Шэн стоял рядом, держа в руках кружку с крепко заваренными травами, изредка прикладываясь к ней.

— Выпей залпом, — не поворачиваясь к своему ученику бросил старик, взглядом ища тонкую линейку среди раскиданных на карте писчих принадлежностей.

— Хорошо учитель, — Шэн отпил небольшой глоток. — Может, все-таки не пойдем напрямик; времени должно хватить, если на втором поясе заскочим в пару храмов или руин — можем проверить мои способности.

— Если такие встретятся на пути, — профессор присел на корточки, поочередно открывая ящики стола, — куда она делась...

— Думаю, из Зарата можно будет направиться к вашему другу, это почти по пути. И эта деревня очень близка к Пределу, — Шэн подошел вплотную к столу, проведя пальцем прямую от нарисованного замка с домиками вокруг до маленького изображения деревни, подписанной витиеватым шрифтом: "Орх".

— Да, один день в пути для нас не критичен. Да и Бергор будет рад нас встретить и может чем подсобит, — мэтр рассеянно поглядел на Шэна, — видел тонкую, почти прозрачную линейку?

— Нет, учитель, — Шэн снова сделал маленький глоток, задумчиво глядя на карту.

— Он все возмущался, что я не беру учеников. Боится, что сгину в Пределе, не успев приготовить себе смену... — мэтр все больше зарывался в неизведанные глубины письменного стола.

— Ты допил? Так допей уже и иди на улицу — разминайся пока. Сегодня будет по-настоящему тяжелая тренировка, — мэтр строго глянул на своего ученика.

Шэн залпом осушил бокал. Кивнул головой неотрывно глядящему на него Дитриму и спешно вышел на задний дворик.

Сегодня будет первый день, как он попробует возможности отвара из трав на себе.

В желудке теплой волной растекалось приятное тепло.

Внезапно Шэн почувствовал, как сердце скакнуло вверх, бешено застучав в груди, будто желая вырваться из тела, грозя при этом разорвать изнутри стенки грудной клетки. Его бросило в жар. Перед глазами все поплыло — картинка мира то становилась невероятно четкой, то покрывалась полупрозрачной пеленой.

Шэн оперся рукой на стену дома, навалившись на нее всем весом. Глаза слепо распахнулись, на мгновение перестав видеть. Зрачок расширился, затопив собой склеру, и сразу сжался до крохотной точки.

Шэн отошел от стены. Повел плечами, покрутил шеей, разминая позвонки. И сорвался с места в резком рывке, заставляя тело двигаться на пределе своих возможностей.

Быстрый шаг, толчок, еще шаг. Сознание обрело невероятную ясность. Будто тело и разум жили в разных мирах. Он едва не летел над землей в стремительном беге, в то время как сам видел все вокруг в мельчайших деталях. Сейчас ничто не могло сбить его невероятную концентрацию.

Подбежал к бревну, валявшемуся на песке, и, не сбавляя скорости, резко выбросил руки, хватаясь за грубую кору, взвалил на плечи и продолжил бег. Каждый шаг давался легко. Он чувствовал, что с каждой секундой может бежать быстрее, а бревно едва ли способно помешать ему.

Двигаясь по кругу, Шэн видел и слышал все. Две птицы сели на старое дерево за забором, нахохлились, хмуро осматривая дворик. Учитель вышел из дома, облокотился о дверной косяк, глядя на него. В руках у мэтра были два деревянных меча.

Старик резко бросил один в спину бегущего ученика.

Шэн в последний миг внезапно шагнул в сторону, одновременно выбросив руку и схватив учебный меч за рукоять.

— Бросай бревно. Я хоть и стар, но кое-чему научить смогу.

Шэн скинул бревно, оборачиваясь.

Учитель был мал ростом, слегка сутулился и был уже в почтенном возрасте очень давно. Но сейчас преобразился, помолодев и скинув маску древнего старика. Шагал мягко, двигаясь как мастер меча, направив оружие на своего ученика.

Шэн видел и замечал все. Каждый осторожный шаг, каждый кивок меча в руках мастера. И копировал, перенимая новый опыт.

Также мягко шагнул в сторону, закружив вокруг старика.

Мэтр рванулся неожиданно быстро, сократив дистанцию в мгновение ока, и рубанул сверху вниз, заставив Шэна дернуться назад. И сразу же обратным движением снизу взмахнул вверх, сильно ударив Шэна в скулу. Не замедляясь, закружился вокруг, атакуя вновь и вновь, оставляя крупные ссадины и набухающие гематомы на теле ученика.

Шэн терпел, не обращая внимания на боль. Снова и снова получая удары и тычки, он чувствовал, как незримая энергия в теле с каждым мгновением укрепляет его, как его мышцы становятся сильнее и крепче, как чужие движения отпечатываются в его памяти, словно вырезанные на мраморной плите узоры.

Уворот, нырок, шаг назад и в сторону. За два часа схватки старый учитель едва ли выдохся. Шэна же питал отвар, напитанный невиданной энергией.

Болезненный тычок по ребрам. Снова шаг в сторону и назад.

Шэн крутанулся вокруг себя, пропуская мимо новый выпад, и с разворота резко ударил мечом, задев плечо мастера. Обратным движением направил острие вперед, целя в шею, но не успел — мэтр уже ушел от удара, нырнув под руку и вновь ударяя в ноющие ребра.

Шэн скрючился, едва не хватаясь за бок. Резко, не разгибаясь, толкнул всем телом мэтра в живот. Старик отшатнулся, и Шэн взмахнул мечом снизу вверх. Удар пришелся на выставленный меч. Глухой стук. Легкая отдача помогает вернуть меч назад, и снова удар сверху, еще один, и сбоку.

Шэн завертелся вокруг мастера — подражая ему. Меч мелькал, не останавливаясь, обрушивая град ударов на старика, но каждый раз встречал на пути твердый блок, не в силах пройти сквозь защиту.

Внезапно учитель шагнул назад, выставив перед собой ладонь.

— Прекрасно! Эффект от трав не иссякнет до вечера, потому будешь упражняться с ними, — учитель взмахнул свободной рукой создавая неизвестное плетение. Шэн почти кожей чувствовал, как волна энергии от заклятья пронеслась по дуге мимо него, мощным потоком погружаясь вглубь заднего двора.

Через секунду, раскидывая утоптанный песок, из земли вырвались две фигуры, внешне напоминавшие мэтра, слепленные из камней и почвы. Големы!

Каждый держал в руках по длинному деревянному мечу.

— Наслаждайся, — хохотнул учитель, разворачиваясь и направляясь к дому.

Шэн покрутил руками в воздухе, разминая ноющее тело, дважды вдохнул глубоко и спокойно, сбивая легкую отдышку, а после мягко шагнул вперед и в сторону, закружив вокруг своих противников.

* * *

На следующий день, во время завтрака, учитель сказал, что вчера приходил друг Шэна, Милфар, и сегодня после пяти он придет снова, чтобы повидаться.

Закончив с едой, мэтр велел Шэну идти за ним. Пройдя сквозь жилые комнаты, отделенные от огромной библиотеки книг на продажу, они подошли к двери, за которой скрывалась винтовая лестница, уходящая глубоко вниз и теряющаяся в полумраке узкой шахты.

Спустившись в подвал, учитель и ученик прошли по длинному коридору. Шэн вертел головой, рассматривая многочисленные запертые двери, оценивающе оглядывал высокий потолок, что нависал в метрах трех над их головами, и задумчиво косился на лестницу, что уходила еще глубже вниз.

Подойдя к одной из дверей, Дитрим Каэльски быстро выполнил сложное плетение, и она распахнулась.

Взору Шэна открылся просторный, почти пустой зал, лишь у стен на деревянных стойках, расположившихся ближе к входу, висело разнообразное оружие.

— Сейчас ты владеешь базовой тройкой, и все, — мэтр повернулся, запирая за собой дверь, — а если попытаешься, словно боевой маг, растворить потоки маны в своем теле, то усилишься как воин, но не сильно. Потому, — учитель огладил бороду, хитро глянув на Шэна, — ты будешь учиться новому стилю боя.

Шэн вопросительно глядел на мастера.

— Тебе ведь предлагали поступить на отделение бытовой магий? — учитель, улыбаясь, прошел мимо ученика. — Смотри.

Мэтр взмахнул рукой, призывая уже виденных големов. Один за другим из пола вылезли десять крупных каменных фигур. Десять! Целый отряд! Учитель, не используя магии — лишь силу своего тела, — схватил со стойки меч и бросился навстречу големам. Ловко поднырнул под каменной булавой первого и, развернувшись, размашисто хлестнул мечом в плечо. Меч, будто не встретив преграды, с легкостью отсек толстую каменную руку. Мэтр резко развернулся, взмахнул свободной рукой — и с троих стоявших вблизи големов осыпалась толстая корка камня, словно невидимый каменщик в одно мгновение обтесал их со всех сторон.

Три быстрых и точных взмаха мечом заставили осыпаться бесполезной грудой камней бросившихся было на учителя каменных воинов.

Точные, выверенные взмахи смертоносного металла нарезали в мелкое крошево исполинов, словно те были созданы из мягкого и податливого масла.

Когда все призванные големы превратились в груду беспорядочно разбросанных камней, учитель обернулся.

— Заклятия усовершенствованы, но основа взята из раздела бытовой магии. Скажи мне, мой внимательный ученик, что это за плетения?

— Меч проходил сквозь камень, словно тот перестал быть твердым, но, скорее, это меч стал способен разрезать прочную материю. А крошево, что осыпалось с големов... Вы будто сняли с них кожу заживо. Будь это живые существа... — Шэн поежился. Неприятно, но очень эффективно.

— Модернизация заклятий. — Мэтр подошел к стойке, закрепив на ней меч. — Повара-маги пропускают каплю силы сквозь ножи для резки, и те своим лезвием способны разделить надвое замороженные тушки вместе с костями, словно масло. А вот чтобы чистить рыбу или свежевать тушку зверя существует заклятие, сдирающие в один момент внешний слои кожи, чешуи и перьев.

Шэн слушал молча, пряча свое восхищение мастерством учителя. Кухонные заклятия! Изменить их таким образом, чтобы можно было использовать в бою, не потратив на это кучу маны.

— Сядь напротив, — Дитрим Каэльски по-простому опустился на пол, скрестив ноги. Требовательно ткнул пальцем перед собой.

Шэн послушно присел рядом, глядя в глаза учителю.

Прямая передача знаний, от мастера к ученику.

Мэтр вытянул руки, сжав ладонями виски Шэна.

Незримый щуп чужой воли завертелся на периферии сознания словно змея, извиваясь и силясь протиснуться сквозь щели в ментальных стенах разума. Шэн медленно выдохнул, сгоняя с себя напряжение и позволяя мастеру проникнуть в свое сознание.

Поток чужих мыслей хлынул в незащищенный более разум. Формы плетений, куски чужих воспоминаний и опыта, заставляющего чувствовать и переживать уже в своей памяти то, как верно направить крупицы маны в легкое плетение, и как бросить его перед собой, убивая врага.

Глаза Шэна закатились, оголив молочно-белую склеру, дыхание сбилось, стало резким и прерывистым.

Спустя десяток вдохов мэтр отнял руки от лица ученика, медленно встал.

Шэн оперся на руки, качнулся на них чуть вперед-назад и поднялся следом за учителем.

Чувствовал он себя отвратительно. Тело слушалось неохотно, словно набитые ватой мышцы двигались едва-едва, отзываясь при этом легкой, ноющей болью.

— Это неприятно, — Дитрим глядел с пониманием на своего ученика, — но заклятия новые, и знаю о них только я. А теперь и ты. Да и времени на твою подготовку у нас не так много...

— Я понимаю, — Шэн нехотя кивнул. Хотелось завалиться прямо тут, на холодный пол, и уснуть.

— Иди в комнату. Ты поспишь пару часов и будешь снова свеж.

* * *

— Боги! Ты мог предупредить меня? — воскликнул Милфар, раскидывая руки в стороны, едва не расплескав кружку с золотистым хассом.

Хасс не содержал алкоголя и всегда подавался охлажденным, а на вкус был кислым и приторно-сладким. На взгляд Шэна — ужасным напитком. Однако Милфар пил хасс с удовольствием, едва не закатывая глаза и цокая языком после особенно больших глотков.

Друзья сидели в студенческой столовой академии, делясь впечатлениями от первых дней обучения. Хотя в основном делился Милфар, Шэн больше слушал и отмалчивался.

— И я все равно не пойму, как простой старик-лавочник может быть лучше, чем преподаватели академии? — Милфар в очередной раз приложился к напитку. Расплывшись в полуулыбке, мягко поставил пустую кружку на стол. Прицокнул языком.

— Он вроде отшельника. Очень сильный маг, проводит свои исследования, выходя за Предел... — Шэн отпил глоток воды. Мэтр запретил пить что-либо кроме воды, пояснив, что "черт его знает, как это скажется на действии трав", жутко перепугав Шэна, что как раз взялся за кружку популярного в Зарате свежезаваренного настоя листьев берры.

— Да что ж такое! Почему тебе так везет? Может, замолвишь за меня словечко? Я бы не прочь выйти за Предел, — глаза Милфара мечтательно заблестели, казалось, мыслями он уже возвращался после тяжелой экспедиции, набив свои сумки и карманы бесценными трофеями.

— Ты же понимаешь что это бессмысленно, — Шэн пил воду, задумчиво глядя в широкие окна столовой.

— Кстати. Сегодня на боевом факультете негласные соревнования. Никакой магии. Бои на оружии. Хочешь посмотреть? — Милфар отставил пустую кружку в сторону, вопросительно глядя на друга.

— Почему бы и нет? — ответил Шэн, едва сдерживая улыбку. Сейчас, с его уровнем владения холодным оружием, он мог бы многих удивить на таких "соревнованиях". На самом деле, мероприятия затевали старшекурсники боевого факультета. Помахать деревянными мечами, поставить на место зарвавшихся новичков, покрасоваться перед девушками — старшекурсники они или нет?

— Во сколько начинают? — спросил Шэн.

— Где-то через час. Пойдем, там уже наверняка кто-нибудь есть.

Рассчитавшись и выйдя из столовой, друзья направились на задний двор, проходя мимо широких, укрытых коротким ковром зеленой травы лужаек, на которых, то тут, то там, сидели студенты.

Очень много разных людей. Прекрасная девушка в бледно-зеленом платье, худенькая и хрупкая, тренировалась в создании иллюзий. Потоки маны фосфоресцирующими узорами окутывали ее руки. Из-под распущенных волос выглядывали длинные и заостренные кончики ушей.

Несколько студентов играли в мяч. А кто в одиночестве зарывался с головой в чтение, прячась от жарких лучей солнца в тени редких деревьев.

Шэн так и не успел познакомиться ближе с жизнью академии. С интересом вертя головой, не успел увернуться от шагающей навстречу группы учеников, столкнувшись с одним из них.

— Давно не виделись, Шэн из Карна, — напротив стоял и ухмылялся принц клана Огненных мечей.

— Да, давно. Рад, что ты здоров, Лиандэр, — Шэн говорил спокойно, скрывая свое удивление — от играющего желваками принца не осталось и следа. Лиандэр глядел открыто, и будто не таил обиды на Шэна.

— Эй, Милфар, ведешь своего друга на бои? Посмотреть или поучаствовать? — Лиандэр переводил взгляд с Милфара на Шэна. И, не дожидаясь ответа, добавил: — Я бы не советовал участвовать. Ты был хорош на отборочных, но здесь много старшекурсников, что обучались фехтованию с ранних лет, а магию использовать запрещено.

Шэн, удивляясь еще больше, кивнул головой:

— Спасибо за предупреждение.

— Увидимся, — Лиандэр, улыбнувшись еще раз, зашагал по мощеной тропинке дальше, отдаляясь от двух друзей.

— Не удивляйся. На соревнованиях ты побил его младшего двоюродного брата. Но это в прошлом; насколько я понял, он не плохой парень, этот Лиандэр, — Милфар смущенно пожал плечами. — И к тому же он принц клана. Ему необходимо глядеть в будущее, — Милфар приставил козырьком ладонь к лицу, щуря глаза, будто вглядываясь вдаль, — а ты вроде талант. Кто знает, кем ты станешь после выпуска? Вдруг влиятельной персоной?

Шэн толкнул в плечо друга:

— Пошли уже. Знаешь, для парня из деревни ты довольно сообразительный.

Милфар, изображая обиду, вскинул руки:

— Это почти оскорбление, дитя из леса.

Так, беззлобно переругиваясь, они зашагали дальше, огибая главный корпус.

Шэн смеялся, паясничал и болтал о всяких мелочах, подшучивая над другом.

Только внутри, невидимой удавкой обвивая сердечную мышцу, сжимаясь все сильнее и грозя перехватить дыхание, расправил свои щупальца первобытный страх.

У принца на запястьях была она! Татуировка — символ, что носят лишь посвященные жрецы Падшего.

Змей, раскрывший пасть.

Время, словно отягощенное неподъемным грузом, замедлило свой ход. Окружающие люди, Милфар весело говорящий о чем-то, шумные стайки студентов, даже приятный легкий ветер — все словно растворялось, перестав быть важным, уходя на задний фон, на самую периферию внимания.

Шэн проклинал себя. За беспечность, неосмотрительность, за то, что даже не пытался предусмотреть возможные опасности.

Мог ли падший бог создать страховку для себя, оставив в Центрариуме своих служителей? Возможно. Но почему тогда не предупредил о возможной помощи? Должно быть, в этом есть некий скрытый смысл.

Змей — падший бог мудрости, желающий получить артефакт, что каким-то образом с ним связан. Шэн отправляется в Червоточину, дабы найти и вернуть его богу. Мог кто-то еще попасть в Червоточину? Определенно. Лиандэр явно служитель Падшего. И возможно, что весь его клан тайно поклоняется Змею. Если это весь клан, то у них должно было хватить сил на внезапную, мощную атаку сердца Центрариума, чтобы вырвать амулет. Почему не предпринимают попыток? Либо клан не причем, либо они просто не в состоянии по неизвестным причинам.

Шэн против воли нахмурился. Он уже принял решение и не собирался его менять. Желание бога не стоит сотни тысяч жизней. Но что если теперь его будут "подталкивать"?

Нужно выяснить больше о Лиандэре и его клане. И присматриваться к своему окружению.

Шэн скользнул взглядом по Милфару. Тот, не догадываясь о мыслях друга, указывал рукой на группу студентов.

— ...вон та красотка. Эй, ты меня слушаешь вообще? — Милфар недоуменно уставился на Шэна.

— Да. Прости, плохо себя чувствую. После занятий с мэтром всегда так, — соврал Шэн.

Впереди, куда только что указывал Милфар, отделившись от толпы учеников и шагая легкой пружинистой походкой, к ним приближалась светловолосая девушка. Красивая, стройная и худенькая как многие подростки, она приближалась, ловя на себе восхищенные взгляды.

— Привет. — У девочки был приятный, звонкий и полный жизни голос. Волосы, пшеничные с золотым отливом, вились крупными локонами, пружиня в такт ее шагам.

Девчонка глядела на Шэна подчеркнуто прямо, игнорируя его друга.

Милфар смущенно отвел глаза, явно не зная, как отреагировать.

— Я думаю, мы не знакомы. — Шэну не понравилось поведение белокурой, но в чем причина неприязни, он не понимал.

— Ты меня не знаешь, но я тебя знаю. Шэн из Карна. На отборочных твой стиль... это был стиль школы Кайтен. Моего клана. — Блондинка коснулась кольца.

Пространственный карман!

Из кольца волнами вырвался слабый свет, и через секунду девушка держала в руках меч.

— Ты не член клана. Потому и использовать этот стиль тебе не следует. Если же хочешь оспорить — дуэль. — Белокурая представителя школы Кайтен чуть приподняла голову, локоны качнулись, пружиня. Глаза глядели твердо. Решительно.

— Ага. Хорошо, — бросил Шэн, обходя блондинку и утаскивая за собой Милфара. Не хватало ему еще разборок с гордой девчонкой.

— Почему все пялятся на меня, — шепотом, чтобы услышал только друг, спросил Шэн.

— Ты был не очень вежлив с первой красоткой на нашем курсе. Считай, что заимел себе кучу врагов, — стараясь не глядеть по сторонам, также шепотом ответил Милфар.

Шэн пожал плечами. Что ему теперь, сожалеть всю жизнь...

Внезапно чувство опасности, обостренное на тренировках с травами, взвыло, заставив Шэна шагнуть в сторону, крутанувшись назад и выхватив меч, болтавшийся на поясе друга, и взмахнуть им перед собой.

В нескольких метрах с громким звоном упал отбитый в полете клинок. Шэн присмотрелся: лезвие затуплено — учебный, но попади он в спину, синяком не отделаться.

Шэн хмуро поглядел на девчонку. Та молча вытащила новый меч.

Богатая, разбалованная и наглая девчонка. Пространственные кольца — вещь очень дорогая.

Блондинка явно собиралась драться, однако Шэну этого совсем не хотелось.

Девчонка, зло сжав челюсти, кинулась бегом навстречу к друзьям.

Шэн не торопясь, вложил в ножны Милфара, застывшего столбом, его меч.

— Вытащи оружие, — крепко сжимая учебный одноручный клинок в руке, блондинка не просила. Она приказывала.

— Нет. Ты уже ударила мне в спину. Напасть на безоружного для тебя ведь не проблема? — Шэну хотелось избежать ссор и драк, но он внезапно почувствовал легкий азарт, волнение, а ситуация стала казаться забавной.

Девчонка не найдя ответа, занесла меч над головой.

— Как пожелаешь. — Затупленное лезвие сверкнуло в воздухе, грозя раздробить незащищенную голову Шэна.

Шэн шагнул в сторону и вбок, ноги двигались автоматически, но замер почти сразу, не давая увлечь себя танцем поединка.

Девчонка хорошо двигалась и среагировала почти сразу. Клинок прочертил кривую, целя в пах, снизу вверх. Шэн едва успел среагировать, отшатнувшись и едва не потеряв равновесие.

Это было подло.

Шэн резко ускорившись, схватил девчонку за руку, перехватил запястье и крутанул, заставляя разжаться кисть. Второй рукой ловко поймал не успевший упасть на землю меч.

Оттолкнул от себя девчонку. Та, отшатнувшись, бессильно сжимала кулаки, тяжело дыша.

Шэн постоял молча. Отбросил чужой меч. Сталь, столкнувшись с дорожным камнем, жалобно зазвенела.

Шэн развернулся, собираясь уйти, но дорогу ему преградила группа неизвестных парней. Стоявший посередине, явно их предводитель, смотрел с презрением, скрестив на груди руки.

Плохо, очень плохо. Если горячие поклонники накинуться на него с заклятьями, то он ничего не сможет им противопоставить.

Главарь раскрыл было рот, готовясь сказать что-то оскорбительное, но не успел.

Шэн рванулся что было сил вперед. Резкий, брошенный почти в полную силу кулак впечатался в челюсть главаря, опрокидывая его на землю. Не останавливаясь, Шэн схватил за шею ближайшего и, используя его как опору, крутанулся в прыжке, ударив ногами стоящего рядом.

Соскочил и на секунду замер, отслеживая каждое движение вокруг. Тело, привыкшее двигаться быстро среди окружения врагов, кипело энергией, подгоняя, заставляя шевелиться.

Сзади сильное волнение энергий — кто-то начинал формировать магический узор. Слишком медленно.

Шэн крутанулся, взмахнув руками, словно мельница, поочередно опустив кулаки на голову незадачливого мага, оглушая его. Завертелся, ускорившись на максимум. Удары летели словно град, как попало, и лишь благодаря сильному телу и высокой скорости, не доступной ему раньше, он побеждал, вырубая одного за другим нападавших.

Бок пронзила острая боль, словно ему сунули под ребра дубиной.

Резко отпрыгнул в сторону, оглядываясь.

Напротив стоял коротко остриженный парень в простых широких одеждах. Низко опустившись на согнутые ноги, тот водил перед собой сжатыми кулаками.

Еще какой-то мастер боевых искусств. Куда ни плюнь, наследники кланов, принцы и мастера!

Шэн взбесился — мана хлынула в руки, в долю секунды сформировав плетение щита. Руки толкнули послушное заклятье вперед. Полупрозрачный таран на огромной скорости врезался в замершего в кулачной стойке бойца, снеся его как травинку и увлекая за собой двоих, что еще стояли на ногах.

Через мгновенье Шэн выпрямился, оглядев валяющихся вокруг студентов. Оправил ворот куртки и, оглядываясь, бросил Милфару:

— Что-то мне расхотелось смотреть на эти соревнования.

Милфар растерянно кивнул, глядя на своего друга широко раскрытыми глазами.

Внезапно Шэн почувствовал сильное давление — кто-то могущественный намеренно распространял эманации своего источника, подавляя более слабых магов.

Взгляды учеников устремились куда-то вверх, кто-то тыкал пальцем, со всех сторон раздались встревоженные шепотки.

Шэн обернулся.

Метрах в десяти над землей левитировал мужчина лет тридцати. Облаченный в темные, расшитые золотом длинные одежды, неизвестный хмурился. Светлые длинные волосы то и дело вздымали потоки воздуха, раскачивая их из стороны в сторону. На плечах и груди блестели, сверкая серебром, стальные пластины брони. На поясе в черненых ножнах покоился длинный и узкий меч.

— Возмутительный проступок. Открытое избиение, издевательство над своей сокурсницей, провокации... — У парившего над головами учеников мужчины, был на удивление спокойный и приятный голос.

Козел.

Милфар слегка наклонился к Шэну:

— Один из кураторов и преподаватель академии. И большая шишка в клане той девчонки...

— Мне придется лично вмешаться и наказать вас. Пусть другим это послужит уроком... — Мужчина повел рукой перед собой.

Шэн рухнул на колени. В глазах потемнело, чужая аура невидимым грузом вжимала в землю. Из носа скатилась и упала на землю крохотная, темно-алая капля.

Шэн что есть сил сопротивлялся. Мана в источнике забурлила, разогнанная до немыслимой скорости, билась о стенки источника, тщетно силясь преодолеть чужой прессинг.

Мгновенно выступившая испарина на лбу Шэна стала скапливаться, образуя крохотные бисеринки пота.

Дольше ему не выдержать. А ведь это еще не само наказание, а лишь раскрытая аура чужого источника.

Внезапно давление прекратилось. Над головой, вздымая волосы учеников, пронесся вихрь энергии, безжалостно сметая тяжесть чужой воли.

Шэн поднялся с земли. Оглянулся, покачиваясь на нетвердых ногах.

Учитель.

Дитрим Каэльски, появившись из ниоткуда, невозмутимо оглядывался вокруг.

— Мэтр Каэльски, в чем причина вашего вмешательства? — В голос светловолосого преподавателя закралось недовольство, хотя внешне он оставался спокоен.

Учитель неторопливо и молча сделал несколько шагов вперед, приближаясь к парившему над землей куратора.

Остановившись и глядя вверх, резко выбросил перед собой руку. Потоки маны яростной волной вырвались из раскрытой ладони мэтра, сплетаясь на ходу в простое заклятье — «хлыст».

Куратор рухнул подстреленной птицей, успев в полете вывернуться, словно кошка, и приземлился на ноги.

Мэтр без предупреждения хлестнул вновь магической плетью, заставив воздух вскипеть от накала энергии. Земля под Дитримом Каэльски пошла трещинами, не в силах выдержать запредельные потоки энергии.

Хлыст из чистой энергии хлестал вокруг светловолосого преподавателя, не давая тому двинуться с места, с каждым ударом по мощеному камню высекая мелкое крошево острых осколков, градом разлетавшихся вокруг.

Внезапно в хлыст врезался столь же могучий поток энергии, и рядом со светловолосым появились еще пять преподавателей академии.

— Уважаемый мэтр Каэльски, что произошло? Уверен, мы можем решить любой вопрос мирным путем, — заговорил один из пятерки появившихся людей.

— Запомни Тэн, — игнорируя всех вокруг, мэтр глядел в глаза светловолосому, — не смей больше притеснять моего ученика.

— Я не забуду этого, Дитрим. — Тэн бессильно сжимал кулаки, зло глядя в глаза учителя Шэна.

— Осмелься, Тэн. Осмелься, — учитель повернулся к своему ученику. — Шэн нас ждут дела. Идем.

Шэн последовал за своим наставником, обходя валявшихся учеников и ловя на себе взгляды толпы.

Что теперь предпримет учитель? Не перерастет ли эта стычка в нечто большее?

Шэн опустил голову, чувствуя за собой вину. Возможно, ему не следовало так реагировать.

— Не стыдись Шэн. Ты не сделал ничего дурного. Не твоя вина, что академия превращается в рассадник ядовитых змей и пауков. — Мэтр шагал размеренно и уверенно, твердо опуская стопу на пятку, словно до сих пор был готов вступить в противостояние с учителями академии.

Шэн удивленно взглянул на мастера.

— Но это не значит, что ты сможешь избежать последствий. Теперь твои тренировки станут изощреннее. В назидание, — бросил мэтр.

Шэн улыбнулся. К тренировкам и нагрузкам он уже привык, даже более того — они ему нравились.

Так, не говоря больше ни о чем, они вернулись в книжную лавку.

* * *

А на следующий день учитель поднял Шэна, когда солнце еще не успело показаться из-за горизонта.

Выйдя во двор, Шэн увидел, что из земли выросли сотни мелких колонн из камня, расположенные тонкой спиралью, размером и формой напоминавшие полено, воткнутое в землю.

Появились бревна, подвешенные на цепи за высокие опоры. И огромный валун — метров пяти в обхвате.

— Допивай уже свой отвар и на снаряды. Будем развивать ловкость и скорость. А то соседская корова движется изящнее... — Мэтр достал сверток ткани, развернув его, протянул Шэну: — Надень. Утяжелители.

И для Шэна начался настоящий ад.

Мэтр поднимал в воздух десяток крупных камней, поочередно запуская их в бегающего по каменным столбам Шэна.

Ссадины, кровоподтеки и синяки плохо заживали даже при помощи травяного отвара.

Дни сменялись днями, снаряды сменялись поединками с призванными големами и наоборот.

Несколько последних дней Шэн практиковал плетенье "резака" — когда клинок в руках способен разрезать твердые поверхности, и заклятье "терки", грубо сдирающее миллиметровый покров верхнего слоя с объекта.

* * *

Спустя три недели тренировок мэтр позвал ученика за собой в кабинет.

— Сегодня зайдем в оружейный, выберешь себе доспех и оружие по вкусу. После соберем кое-какие вещи и к вечеру выйдем с торговым караваном — нам с ними по пути, а от сопровождения магов они никогда не отказываются.

— Мы отправляемся в Орх? К вашему другу Бергару? — Мысль о скором начале их вылазки за Предел вызывала смешанные эмоции. Скоро ему представится возможность проверить свои новые возможности в бою — Шэну давно этого хотелось. Но он здорово рисковал своей жизнью. Еще и этот таинственный замок, в который он войдет в одиночку...

— Именно. Он обещал мне помощь, если я заеду к нему перед вылазкой, — мэтр склонил голову набок, глядя на Шэна, — если ты готов, то отправимся в оружейную незамедлительно.

Шэн был готов. Расплывшись в улыбке и кивнув, мэтр в ответ закатил глаза, бросив:

— Надеюсь, ты не станешь выбирать оружие как твой друг — блестящее и все в узорах...

Выйдя и заперев за собой двери лавки, учитель с учеником отправились вниз по улице, ловко лавируя в оживленном потоке людей.

Пройдя достаточно долго и добравшись почти до конца улицы, они вышли к дому с лаконичной вывеской скрещенных мечей на фоне треугольного щита.

Мэтр раскрыл бесшумно отворившуюся дверь, входя первым.

— Мэтр Дитрим Каэльски! Давно вы не заходите, — высокий темноволосый мужчина с окладистой бородой и в очень приличном костюме из плотной темной ткани широко улыбался, встречая покупателей, — я уже начал думать, что вы больше не соберетесь за Предел.

— Ну что вы, просто были некоторые дела, требующие моего личного внимания, — мэтр улыбнулся в ответ и, указав рукой на Шэна, добавил: — Необходимо подобрать доспехи и оружие моему ученику, он сам выберет, а я отлучусь ненадолго.

И уже Шэну:

— Выбирай, я скоро вернусь.

Шэн кивнул, отметив удивление на лице владельца оружейной лавки.

— Прошу вас, — хозяин оружейного сделал приглашающий жест рукой, указав на весьма широкие полки с разнообразным оружием и множество манекенов, облаченных в доспехи.

С интересом разглядывая стойки с разнообразными мечами, кинжалами, пиками и булавами, Шэн, в конце концов, повернулся к оружейнику:

— Мне нужны два длинных клинка с односторонней заточкой. Три кинжала. Сам пояс, чтобы все это можно было закрепить на нем, и вот этот доспех. — Шэн положил ладонь на манекен, облаченный в кожаный доспех со стальными нашивками на груди, спине и плечах, и со стальными пластинами, свисавшими от пояса до колен, прикрывавших паховую область. На деревянных руках манекена блестели металлические наручи, а обувь заменяли высокие сапоги с грубо выпирающими вставками из металла.

— Я покажу вам. — Оружейник повел за собой Шэна к дальней стойке с оружием.

— Вот они, прекрасные парные клинки. Позвольте спросить, вы владеете боем на двух мечах? — оружейник выглядел удивленным и не пытался скрыть своего интереса.

— Нет. Второй — запасной, — немного смутившись, ответил Шэн.

— Что ж, давайте посмотрим, как сидят на вас доспехи.

Спустя некоторое время в лавку вернулся мэтр, застав своего ученика в полном боевом облачении.

Слегка подогнанный доспех сидел четко по размеру, не стесняя движений. На поясе с левой стороны скрещивались два меча в черненых ножнах, заткнутые за пояс, а сзади, в горизонтально закрепленных ножнах, покоился один из кинжалов. Два других его собрата выглядывали рукоятками из боковых кармашков сапог.

Дитрим Каэльски оценивающе оглядел ученика и заключил:

— Неплохо.

Расплатившись, учитель и ученик отправились домой — требовалось успеть собрать все необходимое и присоединиться к каравану.