Песец. Полный (джен)

Песец, в отличие от моего серенького коллеги, к психотерапевту идти согласился сразу.

— А он не может мне ещё и новую диету посоветовать? — с маниакальным огоньком в глазах спросил он. — Люди в этом куда лучше нас разбираются!

— Наверное, может, — у меня аж зубы свело. Достал он уже всех этим похудением! Совсем неадекватным стал в последнее время: дёргался, едва слышал что-то вроде «полный», «жирный» и даже «крупный». На днях, вон, одна белка пожаловалась, что посадила на хвост жирное пятно, а оно ничем не выводится, так он заскулил, скуксился и заныл, мол, сама не худенькая, и вообще у него просто мех густой и длинный.

От него уже шарахаться начали — а он, представляете, решил, что с ним общаться не хотят, потому что он толстый!

В общем, я надеялся, что психотерапевт ему мозги вправит. А то мы все рехнёмся с ним.

Из шкафа этот паразит выскочил, даже не постучав, и, выбежав на середину комнаты, радостно произнёс:

— Здравствуйте!

— Добрый вечер, — с каким-то обречённым любопытством отозвался доктор. — Вы песец, — он улыбнулся.

А я уши прижал. Как пошутит сейчас, мол, а вы полный или нет? Но обошлось.

— Я полярный лис! — гордо поправил его песец. — Vulpes lagopus, если выражаться учёным языком. Ну, или Alopex lagopus, что мне нравится гораздо больше. Как звучит! — он мечтательно прижмурил глаза. — А клиенты, идиоты, орут «Песец!» Что бы они понимали, внебрачные потомки обезьяны!

— В этом и заключается ваша проблема? — с любопытством поинтересовался доктор и аж сел в своей кровати. — Вас расстраивает неправильное... э-э-э... наименование... вернее, вероятно, обращение к вам?

— Не только, — возмущённо тявкнул песец, — что с них возьмёшь, с клиентов? Я уже смирился. Но вот что меня по-настоящему беспокоит — так это проблемы с лишним весом!

— С чьим именно? — задал, как по мне, совершенно гениальный вопрос доктор. Вот что значит профессионал! Вот не знает ничего — а чует!

— Как это — с чьим? — изумился песец. — Неужели вы не видите? С моим, конечно!

— Разве у вас есть лишний вес? — взаимно изумился доктор — да так искренне, что лично я поверил. — Я, честно сказать, не знаю норм для э-э-э… Alopex lagopus, но вы мне показались, скорей, немного... истощённым.

— И вы тоже! — песец с укором уставился на доктора. — Да только вчера этот идиот клиент при виде меня орал «Песец! Полный песец!» И белка эта ещё... «Жирное пятно» у неё, видите ли! А сама так ехидно цокала и на меня косилась! Доктор, посоветуйте мне диету, пожалуйста!

— Погодите-погодите, — замотал головой психотерапевт. — Вы меня запутали. Давайте по порядку, если вы не возражаете. Клиент закричал при виде вас «Песец! Полный песец!»? Именно этими словами? Всё верно?

— Ну да, — песец даже подтявкивать начал, — но они всегда орут, как меня видят. Как тяв-жело работать в тяв-ких условиях!

— А что у вас было по человеческому языку? — неожиданно строго поинтересовался доктор. — Вас же ему учат? — уточнил он.

— У меня зачёт был, — удивлённо посмотрел на него песец, — нас без зачёта на работу не берут! Шакал-ага, наш инструктор, меня всегда хвалил!

— Зачёт, — скривился доктор. — Оно и видно... Вы нюансов совсем не различаете, — проговорил он укоризненно. А детали, между прочим, бывают чрезвычайно важны. А то, знаете ли, впору вас с э-э-э… обычной рыжей лисицей спутать. Это же будет форменное безобразие! Не так ли?

— Меня? — оскорбился песец. — С вульгарной рыжей лисицей? Да вы что?

— Ну, а что, — в голосе психотерапевта вдруг отчётливо зазвучало ехидство. — Семейство-то одно — псовые. Даже род один — лисицы. А остальное — детали, — он усмехнулся, а потом проговорил неожиданно строго: — Так же, как и с этим «полный». Полный у людей обозначает далеко не только объём — это, должен вам сказать, самое редкое значение. Обычно люди так говорят о чём-то, что вполне проявлено и абсолютно — например, «полная тишина». Вы же понимаете, что тишину вовсе нельзя взвесить? — уточнил он. — Ещё часто так говорят о чём-то, достигшем наивысшего своего развития — например, полный расцвет или полное затмение. Разве есть вес у затмения? — спросил он скептически. — Наконец — и это определённо ваш вариант — так говорят о чём-то, абсолютно удовлетворяющим каким-либо условиям, а главное — цельном. Например, ему полных тридцать лет. Он — полный дурак. Понимаете меня? Вы же ведь не станете отрицать, что вы — абсолютный песец? А никакая не лисица? Или будете?

— Абсолютный песец? — недоумённо повторил этот олух. — А что... это звучит гордо! Да! Я абсолютный песец! А всё же, как там насчет диеты?

— Позвольте вас осмотреть? — ответил доктор вопросом.

— Разумеется! — обрадовался песец. — Наконец-то хоть кто-то понял! А то все смеются и говорят, что я придуриваюсь! А у меня лишний вес!

— Ну-ка, ну-ка... так... угу... гм.. угу... понятно, — доктор даже из постели вылез и какое-то время щупал песца и даже приподнял его над полом. — Так, — он встал. — Посмотрим, сколько вам следует весить, — заявил он. Решительно взял телефон и начал в него тыкать пальцем, а потом сказал уверенно: — Ну-с, теперь вас следует взвесить, — доктор вдруг подхватив песца на руки и вышел с ним из комнаты. Я от любопытства тут же из шкафа высунулся и увидел, как он вошёл в ванную комнату и встал на весы. Потом посадил ошарашенного таким обращением песца на край ванной и встал на весы снова. А потом вдруг обвиняюще ткнул в них пальцем и сказал: — Вот! Вы видите? Это же просто катастрофа! Два килограмма восемьсот граммов!

— Не надо было мне утром завтракать! — расстроился песец. — Я ведь уже от ужина отказался... а на обед мне Коза рогатая капустную запеканку дала. Ужас же! Она её, наверное, сметаной поливала!

— Да вы должны весить не меньше трёх с половиной килограммов! — возмущённо воскликнул психотерапевт. — А при такой длине лап и тела — минимум четыре! У вас истощение! — он вдруг выдернул у песца клок шерсти и потряс им в воздухе перед самым его носом. — У вас шерсть от недостатка веса и питательных веществ уже клочьями лезет — вы так скоро совершенно облысеете! И что это будет? Лысая лисица, а не песец! — с горечью проговорил он.

— Да вы посмотрите, — обиженно заверещал песец, — у меня же на животе складочки!!!

Складочки у него не только на животе были. У него у же скоро вся шкура этими складочками будет висеть — словно в этой шкуре не песец, а лемминг какой. Или тушканчик.

— Это кожа! — трагически возопил доктор — я аж уши прижал. — Понимаете? У вас уже кожа обвисла, как у старика! А потом вообще отвиснет до земли и начнёт трескаться и инфицироваться! И шерсть вся вылезет, — мрачно предупредил он и добавил зловеще: — И зубы выпадут. Все.

Песец горестно завыл — я и не знал, что он так умеет. Услышал бы его кто — отправил бы в Англию, там коллеги никак подходящую кандидатуру для собаки Баскервилей не найдут. До того проникновенно вышло, что я сам не заметил, как подвывать стал в такт.

А соседи снизу опять по батареям застучали. Нервные какие попались...

— Ну, что уж вы так, — психотерапевт присел на край ванны рядом с песцом и почесал его за ухом, а потом даже по спине погладил. — Пока всё это поправимо. Я вам диету назначу, чтобы вы хотя бы килограмм набрали. А лучше два, — заявил он безапелляционно. — Вы же крупный — негоже вам э-э-э… немочь бледную изображать. И шерсть у вас густая такая, — он опять погладил песца по спине. — Но за ней надо ухаживать! И следить. И ни в коем случае, — он даже голос повысил, — запомните, ни при каких обстоятельствах вы не должны весить меньше четырёх килограммов! А идеально — вообще пяти. А то всю свою роскошную шубу потеряете, — повторил он зачем-то. — И зубы.

— Диету? — песец прекратил выть и заинтересованно посмотрел на доктора. — Низкоуглеводную или белковую?

— Кремлёвскую, — не выдержал я. У нас от слова «диета» уже нервный смех начинался, а у кота Баюна вообще глаз дёргался.

— Белковую, — сурово проговорил доктор. — Но сбалансированную. Вам нужны витамины и клетчатка. Вы обязательно должны питаться правильно. И набрать массу.

— Котлетки, — мечтательно зажмурился песец, — картофельные... с грибами и в сметанном соусе!

— Мясные! — категорично поправил его психотерапевт. — Вам необходимо мясо! Впрочем, картофельные тоже можно. Через раз.

— А это будет не слишком? — песец трагически вздохнул. — Я же тогда так растолстею, что ни в одну дверь не пройду! И как тогда работать? Пришёл песец, но в дверях застрял! Да надо мной весь отдел смеяться будет!

— Взрослый песец может весить до девяти килограмм, — сурово проговорил доктор. — В вашем случае должно быть пять. Ну, четыре с половиной. Будете следить — и всё будет отлично. Диету я вам составлю, — он почему-то вздохнул, — завтра приходите. И непременно нужно отдыхать! — добавил он значительно. — Отдых — это очень важно!

— А можно мне с собой сестру привести? — умильно посмотрел на доктора песец. — Ей тоже очень нужно! Правда-правда!

— Можно, — как-то обречённо вздохнул доктор. — Но только если вы мне пообещаете строго соблюдать диету. И режим.

— Непременно! — клятвенно пообещал песец, преданно глядя на доктора и чуть не виляя хвостом, как вульгарная дворовая псина. — Обязательно! Спасибо вам огромное!

— Ваш лучший вес — пять килограмм, — строго проговорил доктор. — Можно на полкилограмма больше или меньше. И помните про шерсть и зубы. А сестру, конечно, приводите, — он поднялся с бортика ванны, зачем-то с грустью взглянул в зеркало и спросил, кажется, с надеждой: — Я помог вам? Мы закончили?

И посмотрел на меня — мне аж неловко стало. Я же выбрался из шкафа-то и теперь сидел прямо перед дверью в ванную.

— До свидания, — я сгреб песца за шкирку, а то он никак уходить не хотел, паразит, и поволок к шкафу. — Всего доброго, спасибо большое!

— До свидания, — психотерапевт почему-то опять вздохнул, потом махнул рукой и улыбнулся. Кажется, несколько замученно, но тут я не поручусь — я уже заталкивал песца в шкаф и видел выражение лица доктора только мельком.

* * *

Комп сдох окончательно, и Максим, от души саданув ногой по столу (больно, с-с-самка собаки!) подумал, что день сегодня не задался с самого начала. Половина всех рабочих документов накрылась медным тазом! А он ещё додумался взять в кредит последний айфон — что же, как лох, с Самсунгом ходить? Он, чертыхаясь, взял барсетку, где хранил документы, и похолодел: сбоку красовался тонкий разрез. Паспорт!!!

— Песец! — простонал Максим. — Ну, полный песец!

— Не полный, а абсолютный, — поправил его чей-то голос.

Снизу, от пола.

Максим посмотрел вниз — и увидел ехидно ухмыляющегося песца.

Полного.

То есть абсолютного!