Коматозники (джен)

Раннее утро после эксперимента прошло еще относительно бодро. Поскольку этой ночью никто не спал, то ближе к полудню на молодых людей навалилась страшная усталость. Она свалила кого где. Ло Кора-сан в приказном порядке отправил спать в ординаторскую, Моне уютно устроилась на диване в кабинете психотерапии, Нами детишки уложили на одну из своих кроваток и еще и рассказали ей сказку. А вот Луффи и Киду повезло немного меньше.

Монки не придумал ничего лучше, как устроиться дрыхнуть, развалившись в стоматологическом кресле, то ведь было таким мягким и удобным. Узревший эту милую картину ответственный за практику Луффи доктор Шанкс не упустил случая его проучить. Луффи проснулся, обнаружив себя пристегнутым к креслу кожаными ремнями, над ним навис учитель с включенной бормашиной.

— Эй, в чем дело? — непонимающе спросил Луффи.

— Ну ты ведь за этим сюда пришел, — пояснил Шанкс как-то совсем непонятно. — Разумеется, у меня найдется время подлатать немного любимого ученика.

— Да не надо меня латать, — хлопал глазками Монки.

— Да тут пустячок: пара маленьких дырок и зубной камень на нижних резцах. Нам даже обезболивающее не понадобится, — Шанкс оттянул ему щеку. — Ну-ка, открой ротик пошире.

— Та ты фего тфоришь?! — задергался Луффи.

— Расслабься и получай удовольствие, — улыбнулся Шанкс и приступил к делу.

* * *

Порой приятели Луффи и Кид мыслили одинаково. Вот и Киду в тот же день пришла в голову совершенно идентичная мысль в плане того, где отоспаться. Но поскольку тот практиковался в гинекологическом отделении, то и кресло ему выбирать не приходилось. Как мог, так и устроился, костеря дурацкие подпорки для ног. И ничего бы страшного с ним не случилось, если бы заведующей отделением акушерства и гинекологии старой перечнице Курехе, шефствующей над Юстассом, не пришла в голову ну совершенно аналогичная с Шанксом идея, как наказать нерадивого ученика. Так что о том, что было с Кидом, когда тот проснулся, вам лучше вообще не знать.

В остальном день прошел на удивление спокойно. Только у Нами скакало давление, побаливала голова и пекло в груди, так что патронирующий ее доктор уложила ту в свободную палату с капельницей, решив, что студентка просто дорвалась на учебе. На всякий случай мэтр позвонила кардиологам, и Нами по закону подлости снова попала в цепкие лапы Коры-сана, который прибежал лично, любопытствуя, чем это таким они с Ло всю ночь занимались, что у нее зашалило сердце. Мисс Сван врала так, как никогда, пустив в ход все свое актерское мастерство, рассказывая, как Ло, не смыкая глаз, самоотверженно помогал им с Моне готовиться к предстоящему очень сложному экзамену. Кажется, тот ей поверил.

* * *

Ло как раз успел вздремнуть. Он дул вторую чашку кофе и пытался прийти в себя. Тут появился наставник и сунул ему ленту термобумаги.

— Что скажешь? — спросил он.

— Хм, — произнес Ло, пытаясь сфокусироваться на графике.

— Вот здесь и здесь самые интересные места, — тыкнул пальцем Кора-сан. — Знаешь, что это значит?

— Такое бывает при блокаде.

— Верно. Я бы не сказал, что здесь особое отклонение от нормы, такое на графике может показать единоразово и у сильно застрессованного человека или человека, перенесшего травму вроде поражения электрическим током, — пояснил Кора-сан, Ло непроизвольно дернулся, предчувствуя, что разговор этот неспроста. Учитель продолжил: — Но вот что интересно. Еще вчера этот человек был совершенно здоровым, а его кардиограмма — одной из самых «чистых», которые мне доводилось видеть, а сегодня у нас вот такие «козьи ножки». Ты ничего не хочешь мне рассказать?

— Нет, А кто…

Заведующий вместо ответа отогнул верхний левый угол ленты, там напротив имени пациента значилось: «Сван-Хольмз Нами». Ло икнул от неожиданности, но вида, что что-то не так, больше ничем не подал. Он твердо решил держать себя в руках до конца.

— Мисс Сван утверждает, что вы всю ночь готовились к экзамену. И я ей охотно верю. — Док уставился немигающим взглядом на Ло: — Скажи, только честно, вы не баловались чем-нибудь таким?

— Таким? — переспросил Трафальгар, стараясь сохранять спокойствие.

— Я понимаю, молодость — время пробовать всякое-разное. — Учитель придвинулся ближе и, понизив голос, доверительно намекнул: — Сам не без греха, так что знаю, о чем говорю.

— Думаете, мы наркоту принимали?! — удивился Ло, сообразив наконец, к чему тот клонит. Он был несколько возмущен таким нелепым предположением, но тут его осенило, что это идеальный способ выкрутиться в сложившейся ситуации.

— Нет?

— Нет, лично я ничем таким не баловался. Можете проверить. Хоть сейчас сдам все анализы, — пошел Трафальгар в наступление, сам удивляясь своей наглости. — А если эта дуреха что-то такое и принимала, то меня это не касается!

— Хорошо-хорошо, я тебе и так верю, — сказал Кора-сан таким тоном, словно сюсюкался с маленьким капризным ребенком. — Эх, молодежь нынешняя… — протянул заведующий и присовокупил ну уж совсем не в тему: — А я думал у вас любовь, отношения…

— Пф… — выдохнул Ло. — Черта с два!

* * *

Кора-сан больше ни о чем молодых людей не спрашивал. Однако настоял на том, чтобы Нами положили в его отделение на пару дней для наблюдения. Все это время помощник Коры-сана Коби нещадно мучил ее тестами с нагрузкой и без. Ей даже пришлось целый день проходить, обвешанной электродами с датчиком. И так пока Коби и его шеф не убедились в том, что у нее все в порядке и никакие осложнения ей не грозят. Нами чувствовала себя неловко, а Ло было совестно и противно оттого, что учителю приходится за ним подчищать. Не говоря уже о том, что он вынужден врать Коре-сану. Однако же он был ему бесконечно признателен.

Вскоре Нами вернулась к своим обязанностям. Она чувствовала себя как никогда превосходно и была готова к свершениям. Детишки очень обрадовались, что мисс Сван снова пришла, и устроили по этому поводу праздник, с громкими воплями прыгая на кроватях и салютуя ей подушками. Нами была рада без памяти, и все было просто отлично.

Следующие дни она удивляла всех и саму себя. Она получала высшие баллы на коллоквиумах, выдавала феерические доклады, и как нечего делать запоминала десятки страниц учебников на латыни. При этом у нее еще и оставалось время, чтобы хорошенько отдохнуть и заняться чем-нибудь для души. Нами готовила разные вкусности, бегала в парке и даже снова села за пианино. Это было просто замечательно, она давно не чувствовала себя такой счастливой.

Только у нее неожиданно возникла одна проблема. Ну как проблема? Она после эксперимента стала постоянно испытывать все нарастающее половое возбуждение. Причем столь сильное, что это мешало работе и учебе. Все известные ей меры самоудовлетворения не помогали, тело настойчиво требовало мужчину. Иногда возбуждение накатывало в самый неподходящий момент, подобно приливу. Пару раз ей даже стало дурно, причем настолько, что она чуть не потеряла сознание.

В это время ей удачно подвернулся Луффи. Тот, собственно, каждый день приставал к ней с вопросами о ее самочувствии.

— Эксперимент позади, а изучением полученных данных я еще занимаюсь. Спасибо, что помог, но на этом все. Ну чего ты за мной таскаешься? — спросила мисс Сван приставучего парня.

— Ты мне нравишься, — без задней мысли выдал тот.

— Насколько? — уточнила Нами, понимая, что обижаться на этого болвана бесполезно.

— Да очень нравишься, — улыбался Монки. — Я бы с тобою замутил.

— Вот как? — усмехнулась Нами. — Ну тогда пошли, — неожиданно для самой себя предложила она.

— Куда идем?

— Ко мне.

Луффи был несколько удивлен, но радостно пошлепал вслед за девушкой. Кажется, сегодня ему везет. Нами ничуть не пожалела о такой «импровизации». Этот придурковатый на вид парень в интимном деле оказался удивительно хорош: он не торопился и не мял ее грубо, как остальные, а был чутким и нежным, количественно и качественно лаская ее столько, сколько требовалось для полного удовлетворения. Нами была довольна.

Всю следующую неделю парочка только и делала, что проводила все перерывы, закрывшись в комнате отдыха, а потом спешно выбегая оттуда взлохмаченная, но счастливая. Разумеется, это не ускользнуло от внимания товарищей по эксперименту. Моне начала приставать к Нами с расспросами о внезапном резком повышении либидо, а Ло настаивал на том, чтобы та сдала анализы на гормоны, полагая, что процессы во время остановки сердца или препараты могли повлиять на функцию желез. Кид в свою очередь, пошленько ухмыляясь, предлагал пройти осмотр у него. А еще он внезапно заявил, что тоже хочет попробовать «немного поумирать», чем просто сразил товарищей наповал морально. Никто из них, если честно, повторять эксперимент не планировал. Но для получения любых доказательств любой опыт должен быть повторен неоднократно, и эта непреложная истина просто не давала возможности вовремя остановиться. Тем более что результат просто потрясал воображение.

— Не считая повышенного полового возбуждения, похоже, никаких физиологических отклонений не наблюдается, — сказал Трафальгар. — А что по твоей части? — спросил он Моне.

— Особых психических изменений я также не заметила. Только положительный всплеск умственной активности. Да и физической тоже, — она задумчиво покрутила пальцем локон у виска. — Кстати, с Нами я до начала эксперимента проводила различные тесты, а вот насчет этого, — Моне указала на Кида, — не знаю — не знаю. Надо бы ему тоже предложить.

— В любом случае, это глупая и опасная затея, — проворчал Ло. — И чего ради? Открытия «того света»?

— Похоже, во время клинической смерти человек открывает путь к своему подсознанию, — делилась мыслями с Ло Моне. Ну и что с того, что мы не нашли никакого «того света»? Эти данные для моей работы будут гораздо полезнее. Я бы не отказалась повторить. Или даже сама попробовать.

И наши экспериментаторы решили предложение Кида побыть подопытным обдумать. Проанализировав ошибки прошлого раза, это будет уже не так рискованно. Но как нарочно сейчас все и каждый были ужасно загружены, используя буквально любую свободную минуту, чтобы поспать. Даже ставшая неутомимой и всеуспевающей Нами начала понемногу сдавать. А еще с ней происходило что-то не вполне понятное.