Коматозники (джен)

Киду, помогавшему жизнь дарить и отнимать, на почве долгих и мучительных рассуждений еще больше захотелось самому посмотреть «что там за гранью». Он был ужасно занят последнее время и ему было невдомек о том, что творится с первой жертвой их эксперимента. И он решил встретиться с ребятами чтобы уговорить их повторить опасный опыт на нем.

Нами в это время стала совсем беспокойной. Луффи перебрался к ней и старался все время быть рядом. Шанкс проявил понимание к проблеме заболевшей подружки и разрешал парню немного прогуливать, чтобы побыть с ней. Все равно они положенное еще наверстают. Нами уверяла, что все в порядке и рвалась работать. Но Луффи, притащив ей кучу нужных книжек из библиотеки, убедил ее спокойно почитывать дома, чтобы не отстать и не перенапрягаться. А чтобы подбодрить, рассказывал как Шанкс пытает его работой с вырванными зубами. Кстати, с тем детским зубиком он тогда вполне отлично справился, а вот с парочкой взрослых напортачил: у одного образовался скол, а у другого Луффи плохо сделал подкладку и когда Шанкс легонько поддел инструментом, пломба сама вылетела. После чего руководитель вздохнул и поставил ему долгожданный зачет. Теперь же Шанкс допустил его к работе с пациентами, но вся деятельность Луффи сводится к бесконечной скучной описи зубов, всех и каждого. Правда док отметил, что у Монки отлично получается ладить с детьми.

— Вот как, — улыбалась Нами, прекрасно и сама зная, что это правда, — она взяла в руки зачетку Луффи, небрежно валявшуюся на столе, и с умилением взглянула на хорошую оценку по практике с размашистой подписью Шанкса.

— Шанкс говорит, что с детьми надо быть поосторожней: они иногда кусаются! — весело добавил Монки.

— Да, я и сама однажды в детстве укусила дантиста, — призналась мисс Сван и покраснела.

Любопытный Луффи попытался выспросить у нее подробности, но тут до него дозвонился Кид с просьбой провести опыт на нем.

— Я бы тебе не советовала, — печально сказала Нами, отбирая у парня трубку. — Возможно, все дело во мне. Возможно, с тобой ничего не случится. Но ведь никто этого не знает.

— Отлично, вот и проверим, — бодро заявил Кид.

— Хорошо, раз ты так хочешь, мы все сделаем.

Разумеется, Моне также была за, несмотря на то, что как никто другой понимала всю серьезность возможных последствий для психики. И, разумеется, она притащит с собой Трафальгара, слегка его пошантажировав. Ведь тому очень не хочется, чтобы о его проделках узнал его наставник Кора-сан. Так что скоро они снова пойдут на дело.

* * *

Ло шел по коридору госпиталя, погрузившись в свои невеселые мысли.

— Проблемы? — спросил над ухом знакомый голос.

Рядом оказался Кора-сан, почти по самую макушку нагруженный историями болезни, из-за которых поминутно рисковал споткнуться и рассыпать это все к чертовой бабушке.

— На-ка половину, — сказал он, вручая Ло часть поклажи. — Поможешь мне донести. — Он внимательно посмотрел на студента: — Ну так что там у тебя?

— Ничего, — быстро ответил Трафальгар.

— Да ладно, ничего. Девушка бросила?

— Вроде того, — согласился Ло, лишь бы учитель поскорее отстал с расспросами.

— Не горюй, в жизни всякое бывает, — философски заметил Кора-сан. — Кстати, иногда бывает весьма интересное. Если ты не занят, могу показать кое-что. Тебе понравится. (Ло вздрогнул: последний раз, когда он подобное слышал, это кончилось весьма опасным для жизни экспериментом.)

Они с наставником занесли бумаги к нему в кабинет, а затем тот повел Трафальгара в анатомический театр. Там как раз начиналась одна довольно занятная операция. Это была операция на открытом сердце. На столе лежал подросток лет четырнадцати-пятнадцати на вид, тощий и бледный, как мел. Хирурги уже вскрыли ему грудную клетку и не спеша начали ревизию.

— Как думаешь, что это? — спросил Кора-сан у Ло, показывая на нетипичную выпуклость в районе правого предсердия на мониторе.

— Опухоль? — предположил Трафальгар.

— Нет, не угадал. — Док переключился на вид с мини-камеры, установленной на голове одного из хирургов. — А так? Как видишь, образование внутри полое.

— Паразиты?

— Мы тоже сначала так подумали, что это очаг паразитарной инвазии, исходя из результатов УЗИ. Но нет. — Он повернулся к Ло: — Сдаешься?

— Сдаюсь, — кивнул тот. — Так что это?

— А это, друг мой, генетическая аномалия. Пятая камера сердца.

— Невероятно.

— Скорее всего, отклонение внутриутробного развития. У всех людей четырехкамерное сердце, а у этого пяти. Правда предсердие, находящееся внутри нормального, ложное и не функциональное. Оно лишь мешает сердцу закачивать нормальный объем крови и не дает парню нормально жить.

— Вы собираетесь его удалить?

— Именно. Однако операция довольно уникальная. Признаюсь, такого случая в моей практике еще не было.

— Надеюсь, он выживет, — сказал Трафальгар, не в силах оторваться от столь необычного зрелища.

— Ничего, организм молодой, выдержит, — вполне уверенно ответил Кора-сан. — Но после операции парнишку ждет долгая реабилитация и тяжелая жизнь в старших классах без достижений в спорте, курева, выпивки и радостей ранней половой жизни. — Док вздохнул так, словно бы это ему предстояло все вышеперечисленное, потрепал ученика по макушке и добавил: — Ладно, наслаждайся зрелищем, а мне надо спуститься к ним и проконтролировать.

* * *

Нами Сван тоскливо брела по аллее, ведущей к главному входу академии и красиво обрамленной старыми деревьями. Вокруг нее кипела жизнь, с каждым днем все больше от нее «ускользавшая». Волосы на голове трепал легкий ласковый ветерок, но вместо приятных ощущений это вызывало лишь тревогу. Ветер… скрип деревьев… ветка качается на ветру… Нами подняла голову и болезненно посмотрела на ветвь, мерно раскачивающуюся над головой. Она зажмурилась, у нее начали появляться неприятные мысли. Но тут мимо промчалась взволнованная светленькая первокурсница с учебниками под мышкой, лепеча на ходу что-то про осла, акулу и факира, и отвлекла ее.

— Эй, Кая, давай быстрее, зачет уже начался! — донеслось до мисс Сван. Это кричали приятели той девушки. — Говорят, что доктор Чоппер — настоящий монстр! Он ест студентов, не сдавших зачет, живьем!

— Это же в переносном смысле.

— А вот и нет!

— А вот и да!

— Ну хватит меня разыгрывать…

Дальше Нами ничего не слышала. Кровь стучала в ушах, а скрип проклятой ветки отдавался где-то в сердце противной ноющей болью. Вокруг начинало темнеть. Нами стояла, не в силах пошевелиться, и дрожала. «Нами… Нами…» — свистело в ушах. Темнота и отчаянье накрывали ее с головой, она понимала, что уже никогда не сможет выбраться к свету.

— Эй, Нами, ты чего здесь стоишь? — спросил Луффи, возвращавшийся после тяжелого трудового дня. — Да ты вся дрожишь. На вот, накинь, — он снял с себя ветровку и набросил ей на плечи. — Ну, ты чего? Идем домой. Хочешь, я сегодня ужин приготовлю?

Монки продолжал болтать, а Нами ничего не отвечала, она лишь изредка едва заметно кивала и позволила ему увести себя домой. Она даже еще не начала осознавать, что уже наступил поздний вечер. А ей казалось, что только что было утро, и она только что шла на занятия.

Не успели они войти в дом, как раздался звонок. Это руководительница Нами безуспешно разыскивала ее весь день. Трубку снял Луффи и ответил первое, что пришло в голову, как обычно это делал:

— Извините, — сказал он, — но Нами плохо себя чувствует. — Похоже, съела что-то не то. — Эта отговорка была одной из его любимых и почти всегда успешно срабатывала. — Не волнуйтесь, до завтра я приведу ее в полный порядок, — заверил он и отключился.

Нами смотрела на него так затравлено, что у парня сжалось сердце. Весь остаток дня он поил ее чаем и успокоительными сборами, что нашлись в домашней аптечке, пытался хоть чем-нибудь накормить, а после расшевелить ласками, но все было напрасно. Луффи уложил ее спать, укрыв потеплее и устроился рядом, прижимая ее к себе. Он чмокнул ее в щеку, пожелал спокойной ночи и, зевая, пробормотал:

— Да ничего, завтра все расскажешь. Все нормально будет.

* * *

По распоряжению ректора академии для практикующих в госпитале студентов был введен лимит на ночные дежурства. Студенты и так хронически недосыпали, готовясь к бесчисленным зачетам и экзаменам, а то и пытались в ночное время немного оторваться и снять стресс вместо того, чтобы дать отдых нервной системе, что лишь негативно сказывалось на качестве их образования. Многие правда совмещали полезное с полезным и зубрили в благотворной тишине во время дежурства, но случалось всякое. Так что ректор рассудил, что руководитель не имеет права оставлять практикующего студента на ночные дежурства чаще чем раз в неделю.

По стечению обстоятельств этот раз в неделю выпал у Кида как раз на ту самую ночь, когда он планировал заглянуть в мир иной. Оно и к лучшему. Луффи и Нами все равно бы не пришли, а Трафальгар Ло продолжал препираться с Моне по поводу этой затеи. Лично ему и одного раза за глаза хватило.

За этим увлекательным занятием их застал Цезарь. Он исподтишка понаблюдал, как «милые бранятся», а когда Трафальгар Ло ушел, приблизился к студентке и как бы невзначай поинтересовался, провожая того ревнивым взглядом:

— Твой молодой человек?

Моне обернулась, внимательно глядя на руководителя, но с ответом не торопилась.

— Извини, это ведь личное, — поправился тут же Цезарь.

— Мы уже разбежались, — ответила наконец Моне. — Я пыталась возобновить отношения, но, увы…

— Вот как. Что ж, бывает, — заметил Клаун вполне нейтрально, а сам тихо радовался, что девушка свободна. Хотя у такого молокососа все равно нет против него шансов.

— А что у вас с… Йолой, кажется, — не осталась в долгу Моне. — Ах, простите, это неприлично спрашивать.

— Да все в порядке, — улыбнулся профессор. — С ней мы тоже давно разбежались. Она увлеклась дизайном и встретила там какого-то полоумного дизайнера Бартоломео, теперь они вместе занимаются… украшением интерьеров. А поначалу она пыталась делать это в моем доме, — недовольно добавил Цезарь.

— О, это уже вторжение в личное пространство! Как грубо! — засмеялась Моне.

— Не то слово! — согласился психиатр. — Она пыталась выкинуть мою элитную коллекцию сочинений психоаналитиков в томах с золотым теснением, заявляя, что это несовременно!

— О!

— А как она готовит, это лучше вообще не вспоминать.

— И как же, профессор? — заинтересовалась Моне.

— Так «чудесно», что после ее стряпни диетический стол номер два будет пищей твоей мечты.

— Ха-ха, вы такой шутник!

— Ну в нашей профессии без юмора никак. Иначе с ума сойти можно, — сказал тот уже серьезно. — Ладно, я пойду, проверю наших пациентов, а ты займись лучше дипломной работой. Не волнуйся, пиши спокойно, меньше, чем «отлично» с плюсом нас ведь не устроит, правда?

— Разумеется, — хитренько улыбнулась Моне и со спокойной душой отправилась доводить письменную работу до совершенства, пока руководитель выполняет за нее практическую часть.

* * *

Ло пытался успокоиться, перебирая в уме названия костей, мышц, связок, потом перешел на нервы, вены и артерии, но это не помогало. Вспомнил основную «ходовую» хирургическую терминологию в алфавитном порядке, а потом в обратном. Стало немного легче, но не совсем.

— Ну, как успехи? — поинтересовался Кора-сан, возникая, как неизбежный фатум. — Опять ты какой-то мрачный. Что у тебя стряслось?

— Ничего.

— Тогда чего такое жуткое лицо? — заведующий попытался шутливо подергать Ло за щеку. — Ты мне так всех пациентов распугаешь. А практически всем моим постояльцам категорически нельзя волноваться.

— Да ничего у меня не случилось. Перезанимался, все как обычно, — уклончиво ответил Трафальгар и поспешил сменить тему: — Как там тот парень? Который был с тремя предсердиями.

— Отлично. Гораздо лучше, чем я ожидал, — оживился док, радуясь, что Ло спросил. — Физические нагрузки ему пока полностью противопоказаны, но через пару дней разрешу медбрату немного покатать его вокруг больницы.

— Здорово, — сказал Ло совершенно искренне. Ему почему-то хотелось, чтобы у этого аномального и незнакомого ему парнишки все было хорошо.

* * *

Ло развалился на передвижном стуле с низкой спинкой. Вид у него был измотанный. Моне, которой сейчас здесь вообще быть не должно, коварно подошла сзади, положила ему руки на шею и предложила:

— Сделать тебе массаж?

— Валяй, — согласился он.

— Ты так напряжен, — сказала она, ловко орудуя пальцами.

— Удачный денек выдался.

— Вот как.

— Угу, три аппендицита и один заворот кишок. Причем куратор любезно доверил все мне, а сам прохлаждался в курилке с санитарами. А до этого пришлось помогать старику Рэйли на профосмотрах и параллельно зубрить наизусть двадцать страниц на этой чертовой латыни. И под конец приперлись сперва твоя рыжая подружка, а потом этот придурок Кид, уговаривая меня на очередную вашу авантюру. Ты ведь за тем же пришла?

— Ну не только, — призналась Моне. — Хотела тебе еще кое-что предложить.

— Слушай, мы же это уже обсуждали, — сразу сказал Ло, уже зная, о чем пойдет речь. — Да и не до отношений мне сейчас.

— А кто говорит про отношения? Мы же взрослые современные люди, к чему нам эта вся подростковая романтика? — Моне ласково погладила ему подбородок, горло и спустилась руками на грудь в вырез рубашки. — Приходи, когда захочешь, — она склонилась к его уху и соблазнительно прошептала: — И уходи тоже. Никаких обязательств, только секс.

— Звучит заманчиво, — согласился Трафальгар. — Но вынужден тебя разочаровать: после той программы, что наметил для меня Кора-сан вместе с куратором из хирургии, я не то что сексом заниматься, до кровати вряд ли доползти смогу.

— Как говорится, тяжело в учебе… — промурлыкала Моне. — Это все из-за возможности получить место в интернатуре у профессора Дофламинго?

— Ну да. Кора-сан обещал замолвить перед ним за меня словечко.

— Так они, я слышала, родственники.

— Братья, — неохотно признался Трафальгар. Ему было неприятно говорить о том, что собирается использовать родственные связи учителя. Но, что поделаешь, жизнь заставляет. Не упускать же такой шанс из-за какой-то раздутой гордости?

— Что ж, такую возможность надо использовать, — заверила Моне. — Не стоит жертвовать карьерой из-за честности, — сказала она, словно намекая не только на намечавшийся блат, но и на все остальное, включая их эксперименты.

— По факту никакого блата и не будет: Дофламинго берет только лучших. И мне придется сперва доказать на деле, что я стою того, чтобы меня взяли.

— Разумеется, — кивнула Моне. — Работай как следует, а я не буду тебе мешать. Ради такого парня я готова подождать, сколько потребуется.

— Ты так говоришь, — усмехнулся Ло, запрокидывая голову, — словно на мне свет клином сошелся.

— Другого такого я не найду, — вздохнула Моне и наклонилась, чтобы поцеловать его в губы.

— Эй, народ, что насчет сегодняшнего? — неожиданно ввалился Луффи, ей помешав.

— Да черт с вами, — пожал Трафальгар плечами. — Будет вам труп.