Рождественский переполох, или Павлины не то, чем кажутся (джен)

— Я предлагаю, — Лорд Волдеморт обвёл взглядом своих верных соратников, — всем вместе встретить Рождество. Ответственным за мероприятие можно назначить...

— Только не Долохова! — не выдержал Яксли.

— Здрас-сьте! — обиделся Долохов. — Весело же в прошлый раз было!

— Весело, — кивнул Яксли, — особенно играть с дементором в «бутылочку». Дементор, между прочим, подотчётный Министерству и состоял на балансе! А он у тебя сбежал!

— Ну, целовать Алекто я бы тоже не стал, — пожал плечами Долохов, — так что я его понимаю.

— Понимает он! Мой Лорд, — повернулся Яксли к Волдеморту, — пусть за мероприятие отвечает человек разумный. Хотя бы Руквуд.

— И в программе будет кратенькая, часов на восемь, лекция: «Есть ли жизнь на Марсе», — скривился Долохов. — Спасибо, не надо.

— А если я? — раздался тихий голос Трэверса.

— А тебя я сам убью, — пообещал ему Долохов — сразу. Превентивно. После твоей дури у нас вообще людей не останется — кто пешком на Венеру пойдёт, кто решит, что он разумный кактус, кто будет курить шмаль с гигантским кальмаром... Даже и не мечтай!

— А давайте Крэбба с Гойлом! — радостно предложил Роули.

— А чо! Мы с удовольствием! — Крэбб и Гойл переглянулись и предвкушающе заулыбались.

Лорд поморщился, но милостиво кивнул. Остальные кандидатуры были ещё хуже.

Малфой тихо и незаметно выдохнул. Ему только ещё организовывать праздник и не хватало. Для полного счастья и единения с миром.

Радовался он рано — Лорд со змеиной усмешкой добавил:

— А ответственным за мероприятие будет мистер Малфой. Люциус, друг мой, ты же не откажешься присмотреть за тем, чтобы Крэбб и Гойл справились с порученным им делом?

— Разумеется, мой Лорд, — обречённо пообещал Малфой.

Ну, хотя бы деньги он с них стрясёт. Остальное же придётся делать самому... Впрочем, как всегда.

— А всех остальных я прошу принять посильное участие в подготовке праздника, — продолжил Лорд. — К примеру, мистер Макнейр может обеспечить праздничный стол дичью. Ради такого случая я, пожалуй, даже присоединюсь к вам, мои верные соратники. Рождество — праздник семейный, а мы все — одна семья!

Долохов еле удержался от непечатной фразы — видеть на торжестве дорогого Повелителя в его планы явно не входило.

— Дичью — это запросто, — сказал Макнейр. — Это я могу.

«Надеюсь, это будут не мои павлины, как в прошлый раз, — подумал Люциус. — Макнейр хоть потом и клялся, что перепутал спьяну, но где гарантия, что в этот раз он пойдёт охотиться трезвым, особенно если поблизости окажется Долохов?»

И тут Долохов, словно прочитав его мысли, предложил:

— А давайте запечём павлинов? Мой Лорд, это будет по-царски!

— На развалинах Малфой-менора? — хихикнул Трэверс. — Это будет красиво и символично!

— Зачем на развалинах? — удивился Долохов. — Просто во дворе.

Малфой никакой символичности и красоты в этом не видел. Но высказываться и даже думать об этом побоялся, слишком быстро все его опасения в этот день воплощались в реальность. Какие тут заботы о павлинах, здесь уже хоть как-то родной менор нужно спасать, а то и фундамента не останется.

— Можно, — согласился Лорд на предложение Долохова. — Люциус, тебе ведь не жаль для нас павлинов? — вкрадчиво спросил он.

— Разумеется, не жаль, милорд, — Люциус лихорадочно пытался придумать, как выйти из ситуации с наименьшими потерями. — Но осмелюсь сообщить, они очень дурны на вкус...

— Антонин утверждает обратное, — задумчиво проговорил Тёмный Лорд. — И кто же из вас лжёт?

— Я всего лишь высказываю свое мнение, милорд, — ответил Люциус, радуясь, что хотя бы о разрушении менора больше речи пока не идёт, и павлины будут вполне разумной платой за это. — Решать вам...

— Я решу, — пообещал Тёмный Лорд. — Когда попробую.

— Оба лгут, — брюзгливо заметил Яксли, — люди вообще дурные создания. Обманывают, сквернословят, проводят время в праздности и суете...

— Как такое может быть? — удивился Лорд. — Один говорит, что это по-царски, другой — что это невкусно. Они оба лгать не могут!

— Милорд, я могу приступать? — спросил Макнейр. — Чтобы разрешить спор, обещаю выбрать для вас самого крупного!

— А что, цари всегда ели вкусно? — мрачно спросил Яксли. — Вы лучше Долохова расспросите о русской кухне! Салат заливать пивом — это вкусно?

— Не пивом, — поправил его Долохов, — а квасом. Он безалкогольный и вообще совсем другой.

Малфой подумал, что ещё неизвестно, как там цари относились к салатам в качестве закуски. Но вот что Долохову под пиво и подошвы от сапог покажутся вкусными, он был абсолютно уверен. А уж под что покрепче — тем более.

— Да хоть огневиски, — не согласился с ним Яксли, — а жидкий салат из свёклы? Да ещё горячий? А варёные пирожки? А этот жуткий «кисель»?

— Жидкий и горячий салат из свёклы? — сощурился Лорд. — Это правда, Антонин?

— Нет, а борщ тебе чем не понравился? — возмутился Долохов словам Яксли. — Тоже мне, цаца! Не слушайте его, мой Лорд, он ничего не понимает во вкусной и здоровой пище! Только и знает, что свою овсянку да рыбу с картошкой!

— Милорд, я за павлином! — не дождавшийся реакции Лорда на свои слова Макнейр тем временем решил не терять времени даром.

— Стой, ты! — прошипел Малфой.

...но МакНейр лишь ехидно ему ухмыльнулся и аппарировал.

Не глядя на задумавшихся Малфоя и — о ужас — Крэбба с Гойлом, Долохов, Рабастан и Яксли тем временем продолжали кулинарный спор.

— Салат должен быть как минимум сухим! — говорил Рабастан.

— Это вино должно быть сухим, — наставительно ответил Яксли, — а салат должен быть заправлен. В меру заправлен! А не так, как на родине мистера Долохова. Вся беда в том, — продолжал он, — что некоторым неизвестно чувство меры.

— Просто это не салат! — заявил Долохов. — Совсем уже дошли, — проворчал он. — Суп от салата отличить не можете.

— Суп, салат, — возмутился Рабастан Лестрейндж, — ерунда всё это! Мясо и вино — вот что нужно настоящему волшебнику!

— Настоящему волшебнику прежде всего нужна палочка, — наставительно проговорил Родольфус. — А не мясо и вино.

— Достаточно, — прошипел заскучавший Лорд, — с рождественской птицей мы определились, индейку заменяем на павлина. Остался пудинг. Люциус, надеюсь, твоя супруга сможет нас им обеспечить. Насколько помню, пудинг нужно будет поджечь.

— Поджечь — это мы запросто, — ухмыльнулся Долохов, — Беллу можем попросить, она любит огнём баловаться.

Малфой грустно вздохнул: судьба менора продолжала оставаться неопределённой. Одна надежда, что сестру без крова Белла не оставит.

— Я уверена, мой Лорд, — сказала Нарцисса, — что Белла будет просто счастлива исполнить это поручение для вас.

— Люциус, где, интересно, ты павлина для рождественского ужина найдёшь, если ты их всех в Индию отправил, когда Лорд увлёкся здоровым питанием? — шёпотом спросил у Малфоя Долохов. Про себя Антонин подумал, что нужно где-то спрятать павлина Торквемаду. Долохов привык к павлину, и видеть своего любимца на праздничном столе ему совсем не хотелось.

— Чего сразу я-то? — так же шёпотом спросил Малфой. — Торквемада есть же. Его и зажарим. Ну, если ты, конечно, другого не найдёшь.

— Куры у тебя есть? — деловито спросил Долохов. — Энгоргио на куру, Торквемадины перья в гузку, Лорд ни в жисть не догадается.

Терять Торквемаду ему никак не хотелось.

— Найдутся. И веер у Нарси есть из павлиньих перьев, — расщедрился Малфой, — что же я, зверь какой, птичку мучить?

— Веер? — переспросила Нарцисса. — Тони, зачем тебе мой веер?

— Эм-м... курочке воткнуть в... задницу, — смущённо произнёс Долохов.

— Извращенец!!! — Нарцисса возмущённо притопнула каблуком.

— Что ты сказал моей сестре? — нехорошо прищурилась подошедшая к ним Белла.

— Да погодите вы! — воскликнул Люциус. — Антонин просто хотел сделать из курицы павлина! И всё!

— Вот да! — обрадовался поддержке Долохов и для убедительности стукнул себя кулаком в грудь. — Лорд хочет рождественского павлина, а все птички погибли... От птичьего гриппа, да! А Повелителя нельзя огорчать! — смахнул он несуществующую слезу. — И ещё он хотел поджечь полено, и поручил это тебе, Белла!

Долохов не был силен в английских традициях, постоянно путая плам-пудинг и реальное прошлогоднее полешко, но это было и не важно. Важно было переключить внимание Беллы с одного объекта уничтожения на другой.

— Пудинг он хотел поджечь, а не полено, — всё, как обычно, испортила Нарцисса. — И действительно, поручил это тебе, Белл. Только пудинг надо бы сперва испечь — конечно, — добавила она подчёркнуто равнодушно, — это можно поручить и эльфам... думаю, что они постараются для Лорда... как сумеют...

— Эльфам?! — воскликнула Беллатрикс. — Я сама сделаю всё для Повелителя! Испеку и сожгу!

— Ага, практически одновременно, — хмыкнул Рабастан Лестрейндж. Родольфус благоразумно промолчал.

— Он прав, — вступилась за Рабастана Нарцисса. — Практически одновременно: сперва испечь — и тут же поджечь. Потом. Но поджечь, Белла, а не сжечь — пудинг же потом едят, если ты помнишь. Ты ведь не станешь кормить Лорда угольками, дорогая?

— То есть кормить Лорда курой вместо павлина тебе нормально? — тут же возмутилась та в ответ. — Да ещё и генномодифицированной!

— Так павлинов нет, — пожала Нарцисса плечами. — Предлагаешь оставить его вообще голодным?

— Дорогая свояченица, а вот теперь было обидно! — возмутился Люциус. — Какой гнусный поклёп на моих курочек! Совершенно чистопородные кохинхины, родословная подлиннее, чем у некоторых!

— А бойцовые у тебя есть? — внезапно заинтересовался Гойл. — У Лизелотты скоро день рождения, я как раз подарок ищу.

— Нет, конечно! — Люциус даже обиделся. — Зачем мне бойцовые?

— Кролей ей купи, — заржал почему-то Долохов.

— Кролики — это не только ценный мех, — глубокомысленно выдал Трэверс.

— Породы разные бывают, да, — со знанием дела кивнул Гойл. — Ангорские, к примеру, или, там, мясные...

— Мех кролика не обладает большой ценностью, не отличается высокой износостойкостью, но имеет преимущество в лёгкости, поэтому хорошо подходит для зимней детской одежды. Мясо кролика, наоборот, более ценно, легко усваивается, по содержанию железа в два раза превосходит говядину и широко используется в диетическом и детском питании, — включился в разговор Руквуд.

— Это смотря какой мех! — убеждённо возразил Гойл. — Ангорские кролики, к примеру — видели? Шерсть — во! — он развёл руки на пару футов.

— Ангорские разве же кролики? Помню, старый Аб из «Кабаньей башки» о козах говорил, что они такие маленькие и мягкие. Я тогда на первом курсе был, заблудился в деревне, к нему забрёл, так он меня успокоил, козочек дал погладить и в Хог отвёл, — заметил Крэбб.

— Старый Аб! Да, он большой ценитель коз! — засмеялся Рабастан.

— Ангорские козы, — начал было Руквуд, но Белла возмущённо махнула палочкой, накладывая на него Силенцио.

— Повелитель хочет птицу и пудинг, а вы только зубоскальничаете!

— Пудинг варится несколько часов, — сказала ей Нарциссе. — Если ты желаешь его подать вовремя, тебе пора уже идти и начинать. Книга кулинарная нужна? — спросила она заботливо.

— Обойдусь, — фыркнула Белла. — Но пара кухонных эльфов понадобится. Для черновой работы: помыть там, замесить, — подчеркнула она.

— В замесе весь смысл, — пожала плечами Нарцисса. — Но бери, конечно. Сколько нужно.

— А вот и я, — жизнерадостно улыбнулся Макнейр, держащий в руке павлина.

Самого настоящего. Люциусу очень хотелось знать, где он его добыл, да ещё так быстро, но, по крайней мере экспериментировать с веером сегодня не придётся. А Долохов очень надеялся, что это не Торквемада.

— Как удачно... Белла, — Нарцисса обаятельно улыбнулась сестре. — Вот и птица. Ты же не позволишь никому коснуться угощения для Лорда? Или, — уточнила она, — ты доверишь это эльфам?

— Мне было поручено готовить пудинг, а не птицу, — возмутилась Беллатрикс, — а птицу пусть готовит тот, кому её поручил Повелитель!

— Уолли, а где ты павлина этого нашёл? — спросил у Макнейра Долохов. Птица, которую принёс министерский палач, была белого цвета, клейма, с именем и указанием на то, что птица принадлежит Малфою, на лапе не было. Долохов вновь похвалил себя за то, что когда-то ему в голову пришла мысль перекрасить Торквемаду в зелёный цвет.

— Я не выдаю охотничьи секреты, — ухмыльнулся Макнейр, и тут же сделался вновь серьёзным и почтительным, обращаясь к Лорду. — Как и обещал, нашёл для вас самого крупного.

Нарцисса пригляделась к павлину и поняла, что этот тот самый, купленный ею совсем недавно к годовщине их свадьбы с Люциусом и обошедшийся в целое состояние. Продавец уверял, что птица обладает едва ли не человеческим интеллектом. Его тоже нужно было отправить в Индию, но павлин оказался так красив, что она даже клеймо на него не велела ставить... А теперь уже и не поставит. Осознав, какая сумма мёртвой тушкой висит на руках у Макнейра (и о чём Люциус пока не знает), Нарцисса предпочла упасть в обморок. На всякий случай.

Трэверс, глядя на эпический дурдом вокруг и поняв, что пожрать сегодня точно не удастся, тихо смылся в маггловский Лондон. В конце концов, сколько можно-то?

А у магглов и поешь спокойно, и выпьешь, и сознание расширишь...

Остальные были бы не против последовать его примеру, но им всё же было любопытно, чем всё закончится. И тут, как всегда спокойный и невозмутимый, появился Снейп. Он почтительно приветствовал Лорда, извинился за опоздание, сославшись на дела в Хогвартсе, посмотрел на застывшего с павлином на руках Макнейра, лежащую без движения Нарциссу и сказал:

— Фините! Реннервейт! Стыдно, стыдно, молодой человек, так пугать родителей.

— А что я-то? Я ничего, — заканючил Драко, выдираясь из рук Макнейра. — Я просто по парку гулял, анимагию тренировал. Сюрприз вот хотел... А этот как набежал, как ухватил…

Тут Драко увидел лежащую в обмороке мать.

— Дос-с-статочно, — прошипел Лорд. — Я вернус-с-сь к обеду. Люциус, отвечаешь за всё ты, — Лорд аппарировал в свои покои. Малфой обречённо вздохнул.

* * *

Через несколько часов парадный зал Малфой-менора был украшен еловыми гирляндами, омелой и остролистом. В углу стояла ель, мерцающая огоньками волшебных свечей, а в очаге ждало своего часа рождественское полено. На столе красовался настоящий гусь (Крэбб вовремя вспомнил о своём дядюшке, владельце птицефермы). На сервировочном столике стоял немного кривоватый плам-пудинг, а Белла, выглядевшая безумнее, чем обычно, повторяла про себя: «Инсендио на мордредов пудинг, Финдфайр на полено, и не перепутать!» Раскрылись двери, в зал вошёл Лорд. Окинув довольным взглядом обстановку, он кивнул Малфою:

— Ты справился, мой скользкий друг. Подойди...

Люциус шагнул вперёд. В этот момент оторвавшаяся со своего места омела медленно поплыла в сторону Лорда.

— Шос-с-с-с? — изумлённо прошипела подползшая к Лорду Нагини.

— Традиции, — вздохнул Лорд и чмокнул обалдевшую змею в морду.

— Хо-хо! — раздался чей-то голос, и в зале появилась оленья упряжка, которой управлял седой старик в красной шубе и красном колпаке. — А кто у нас тут получит подарки?

— Дамблдор! — прошипел Тёмный Лорд и выхватил палочку. — Подлый трус!

— Ну что ты, Том! — покачал головой старик. — Так меня не звали никогда!

Он махнул рукой — и палочки в руках Тёмного лорда и Пожирателей исчезли.

— Что же вам подарить, дети? Злые дети, жестокие дети, так и не сумевшие стать взрослыми людьми?

Старик хлопнул в ладони — и в Малфой-меноре пронесся вихрь, закруживший всех, кто там находился...

А когда всё успокоилось, зал наполнился детским плачем и гомоном: на полу большой гостиной Малфой-менора сидели, выпутываясь из ставшей им слишком большой одежды... дети. Их было много, кажется, больше дюжины: был там годовалый серьёзный малыш с тёмными глазами, обнимающий маленькую черноволосую девочку с азиатским и очень хорошеньким личиком, была трехлетняя черноволосая кудрявая малышка, были два белокурых и невероятно похожих друг на друга, словно близнецы, мальчика, был серьёзный худенький мальчик и были два совсем не похожих друг на друга мальчишки, старший из которых, которому было от силы годика два, помогал выбраться из заваливших их одежд хнычущему младшему... кого там только ни было!

А потом кудрявая черноволосая малышка, увидев онемевшую от изумления Нарциссу, бросилась к ней с криком «Мама!», и остальные малыши решительно затопали вслед за ней, и очень скоро обступили ошарашенную миссис Малфой. И никто, ни один из них даже не обратил внимания на стоящего столбом Снейпа, на чьём лице застыло выражение крайнего удивление, недоверия и испуга.

— Вот вам и подарок, — сказал старик, глядя на Нарциссу и Снейпа, единственных оставшихся здесь взрослых. — Воспитайте их так, чтобы они выросли достойными людьми. Это и будет вашим подарком — и вашим искуплением.

Нарцисса вздохнула, глядя на малышей. Их нужно было срочно одеть и, наверное, покормить. И обязательно чем-то занять — она помнила, какими разрушительными могут быть дети. И просто разместить где-то...

— Северус, помоги мне, пожалуйста! — Нарцисса с надеждой посмотрела на него. — Ты должен уметь обращаться с детьми... когда их так много...

— Я?! — сарказм Снейпа был на порядок сильнее обычного. — Я профессор, а не нянька в яслях!

— Хочешь в ясли? — усмехнулся старик. — Могу устроить! Мне кажется, тебе тоже не помешает повзрослеть.

Снейп подумал немного и вдруг ответил:

— Хочу.

— Что же, — сказал старик. — Быть по сему.

Он махнул рукой — и на месте язвительного профессора оказался хмурый черноволосый мальчик лет трёх.

— Боюсь, тебе придётся справиться самой, — сказал совершенно растерявшейся Нарциссе старик. — Ты всегда говорила, что ты Блэк, а Блэков ничего испугать не может. Что же, пришло время это проверить.

Он залихватски свистнул, взял в руки вожжи — и повозка рванула с места. Крупный павлин камуфляжной расцветки вдруг крепко ухватил за шиворот слишком большой рубашки двухлетнего шатена с серыми глазами и взлетел в воздух, опустившись на повозку.

— Ё-е! — победно заорал он.

Малыш цепко схватился за какую-то коробку, потом за мешок и, устроившись среди груды подарков, подтащил к себе странного павлина и удовлетворённо вздохнул.

...Повозка пронеслась над Магической Британией, празднующей Рождество, вырвалась в маггловский Лондон, где в одном из пабов высокий худой человек рассказывал собутыльникам про лающих рыб и водяных ворон...

— А тебе, бедолага, тут и не помочь, — вздохнул старик, глядя на него, — ступай же в тот мир, который видишь!

Он посыпал человека серебристой пыльцой — и тот пропал, а его собеседники, недоумённо переглянувшись, тотчас же забыли о его существовании.

— Вперёд! — скомандовал старик.

Повозка взвилась в ночное небо, а павлин Торквемада, которого по-прежнему крепко обнимал маленький мальчик, прощально прокурлыкал:

— Айо! Айо! Айо!