Подземный сад (гет)

Один миг — и знакомый подлунный мир, окружающий нас с начала времён, может рухнуть в пропасть или измениться до неузнаваемости. Ничего не подозревая, мы беззаботно живём, не зная, что ожидает впереди.

Вот и я никогда не думала, что будет со мной дальше. Дни сменяли друг друга, пески времени неспешно шуршали в колбе часов, а я продолжала спокойно жить, даже не подозревая, какую Судьбу мне уготовило небо.

Тот день, как и всегда, был тихим и безмятежным. На кристально-чистом небе светило яркое и нежное солнце, заливая золотистым светом цветущую Ниссейскую долину. Земля была укрыта яркими цветами всевозможных форм и оттенков, а тёплый ветер гулял в пышных кронах одиноких деревьев. Мир и покой царил в этой долине, и казалось, что ничто не сможет разрушить ее умиротворённость.

Ступая босыми ногами по свежей зелёной траве, я вместе с океанидами прогуливалась в прохладной тени старых деревьев. Ветер в это время развевал моё белое платье и играл с рыжими локонами.

Спустя некоторое время кто-то из девушек предложил посостязаться, кто сплетёт самый красивый венок.

— Кора, только не смей жульничать, как в прошлый раз, используй цветы, которые уже растут на долине, — одна из нимф надула губы и с упреком посмотрела на меня.

— Хорошо-хорошо, я буду честно играть, только не обижайся, — виновато улыбнулась я.

— Я буду следить за тобой, хитрюга, — нимфа улыбнулась в ответ и залилась смехом. — Начнем же!

Все сразу же принялись собирать цветы в желании победить. Звонкий смех нимф и их мелодичное пение постепенно разносилось по всей долине. Не удержавшись, я тоже присоединилась к их хору, подхватывая знакомую мелодию. Конечно, в вокале переплюнуть нимф мне нечего было и пытаться, но моё пение было не столь ужасным, чтобы стесняться. Я наслаждалась беззаботной жизнью, чувствуя, как была счастлива в этот момент.

Неожиданно песня стихла, птицы резко взмыли вверх, растворяясь в небесной синеве, а одна из океанид указала пальцем мне за спину.

— Кора, смотри, там кто-то идет, чтобы к нам присоединиться! — она кокетливо засмеялась, а остальные радостно подхватили её смех.

Обернувшись, я увидела знакомую фигуру — русоволосая девушка, с большими серыми глазами, облачённая в доспехи и в руках сжимающая копье. Она не спеша, грациозной походкой направлялась в нашу сторону.

— О! Это же Афина! Что она делает в нашей долине? — я, радостно улыбаясь, побежала к идущей к нам богине мудрости. Когда-то мы с Афиной и Артемидой вместе росли, беззаботно играя и развлекаясь, а потом у них появились дела и обязательства. С того времени мы практически не виделись.

— Здравствуй, Кора, — её голос звучал тихо и тепло. — Сколько лет прошло с тех пор, как мы собирали цветы в детстве? А ты осталась всё такой же беззаботной богиней, — Афина мягко улыбнулась, завидев букет в моих руках.

— Как видишь. А ты всё такая же: слишком серьёзная и носишь эти тяжёлые доспехи, хотя небо над Элладой давно не полыхает заревом войны. Какими судьбами ты здесь? Не часто тебя встретишь в таких местах, — я отчаянно скучала по тем временам, когда мы были не разлей вода.

Я мысленно улыбнулась, вспомнив, сколько хлопот мы тогда доставляли родным.

— Ну… — Афина немного замялась, явно не зная, как начать фразу. — Я случайно услышала, что Зевс нашёл тебе мужа. Хотела предупредить, чтобы ты успела подготовиться, — и дева-воительница посмотрела на меня с жалостью в глазах.

— Ты, наверное, ошиблась. Моя мать не допустила бы этого, — Афина, наверное, что-то не так поняла. От одной только мысли, что я должна выйти замуж, мне стало весело и, не удержавшись, я рассмеялась. — Ты просто решила меня разыграть, но я так легко не попадусь.

— Кора. Я серьёзно, — Афина посмотрела на меня, и в её глазах даже не было намёка на шутку. Я подавилась своим же смехом. — Зевс уже принял решение, и ты же знаешь: его теперь не переубедить. Думаю, Деметра ещё не знает об его планах.

Когда я поняла, что это всё-таки не злая шутка, а правда, то внутри меня начали закипать злость и обида.

«Как он мог так поступить: он даже не спросил меня, чего я хочу? Всегда он так… Творит, что ему вздумается. Я этого так просто не оставлю».

Я еле сдерживала себя, чтобы не отправиться к Зевсу сейчас же и не устроить у него на Олимпе разгром.

— Тогда… Кто же станет моим будущим мужем? — мой голос дрожал от гнева, но подсознательно я понимала, что Афина права и теперь уже мало что можно изменить. — Этот напыщенный и жестокий Арес или же Аполлон? — в голове я уже прокручивала планы, какую весёлую жизнь я устрою своему мужу и что ждёт меня впереди.

— Не думаю, — она покачала головой, — хоть они и сватались к тебе, но жестокосердый Зевс над ними только посмеялся. Извини, это всё, что мне известно.

— Вот как… — на секунду мне стало легче: не хотелось бы, чтобы Арес стал моим мужем. Мало того, что бог войны, так еще и на Афродиту заглядывался. Либо же Аполлон, которому в любовных похождениях нет равных. Но если не они, тогда кто?.. Паника стала заполнять мою душу ещё стремительнее. С таким раскладом я даже представить не могла, кто будет моим супругом, а неизвестность пугала больше всего.

Неожиданно тишину нарушило хлопанье крыльев. Я подняла глаза и увидела сову, летящую к Афине. Сев ей на плечо, птица ухнула, а та нежно почесала её возле клюва. Это было священное животное Афины, которое повсюду сопровождало её и выполняло мелкие поручения.

— Прости, Кора, но мне уже пора идти, дела ждут. Не зли Зевса и сделай так, как он хочет, так будет лучше — прежде всего, для тебя. Постарайся подружиться со своим будущим супругом. А то я тебя знаю, — напоследок она бросила на меня серьёзный взгляд и похлопала по плечу. — Всё наладится.

Афина ушла, а я осталась наедине со своими мыслями, которые безумно метались в голове, в попытках найти хоть какое-то решение.

«Мне нужно поговорить с матерью. Думаю, Деметра не будет рада самоуправству Зевса и сможет вмешаться. Меня подарили, словно вещь…»

От этой мысли в груди защемило, а на глазах выступили слезы обиды и злости.

Не теряя больше и минуты, я сорвалась с места и побежала к матери. Ветер бил мне в лицо и срывал с щек солёные капельки слёз. Я старалась не думать ни о чём, в виски́ стучала только одна мысль: скорее бы моя жизнь вернулась в своё прежнее русло.

Но с очередным порывом ветра мне в нос ударил сладкий запах, который заставил резко остановиться. Он был настолько прекрасным и манящим, что словно под чарами я отправилась на поиски его источника, позабыв обо всем. Не знаю, что на меня нашло, но мне необходимо было любой ценой найти то, что испускает такой чудесный аромат.

Повернув налево, я увидела выглядывающий из травы чудесный цветок, затмевающий своей красотой любой из растущих на лугу. Я никогда прежде не встречала подобных.

«Что это такое? Почему мне так хочется сорвать его? Он нужен мне. Прямо сейчас».

Поддавшись неосознанному желанию, я приблизилась к цветку. Он горел, словно голубое пламя, каждый лепесток изгибался в изящном танце, а сердцевина трепетала, словно живое сердце. Я протянула к нему руку. От цветка исходило приятное тепло, но оно совсем не обжигало, а лишь приятно грело ладонь. На душе в тот же час стало так легко — будто ничего странного не происходило, я не слышала тревожных новостей и не беспокоилась о своём будущем. Приятный аромат дурманил разум.

Рука потянулась к стебельку, и я сорвала дивный голубой цветок. Послышался хруст ломающегося стебля, а вместе с тем ушло и наваждение. Я словно очнулась ото сна и теперь не понимала, что происходит и где я нахожусь. Не успела я прийти в себя, как земля под ногами дрогнула; не удержавшись, я упала на землю, всё так же держа цветок в руках. Во все стороны от корневища цветка поползли глубокие трещины, немилосердно взрывая луг, выворачивая наружу камни и губя растения, а затем земля разверзлась — почти у моих ног, — создавая проход. Вокруг него клубились сгустки чёрного дыма, а по моей коже прошлись мурашки от холода, исходящего из глубины.

Послышались цоканье копыт и конское ржание. А потом из разлома показалась четвёрка чёрных призрачных жеребцов, которые тянули золотую колесницу. В самой же колеснице стоял и управлял ей Аид — бог подземного царства.

«Вот так сюрприз!»

Я всё так же сидела на земле, безучастно наблюдая, не в силах пошевелиться. Когда колесница остановилась, Аид вышел из неё и направился ко мне. Я заметила, что его глаза были практически прикрыты веками. Видно, что ему было тяжело находиться на поверхности, — солнечный свет буквально давил на него.

Воспользовавшись тем, что я всё ещё была в оцепенении, он, не дав мне опомниться, нагло обхватил поперёк талии и, не церемонясь, перекинул через плечо. Испугавшись, я закричала, но Аид, игнорируя мои крики и попытки вырваться, прыгнул на колесницу. Как только он ступил на неё, кони тронулись и помчались в сторону разлома.

Мы вмиг оказалась под землёй, проход за нами закрылся, и солнечные лучи больше не проникали внутрь. Мы оказались будто в темной подземной комнате, без окон и дверей. Лишь призрачный тусклый свет струился откуда-то, еле освещая пространство вокруг. Лошади остановились. Аид поставил меня на ноги, теперь я чувствовала, что он расслабился.

Воспользовавшись этим, я выскочила из колесницы и заметалась по сторонам, но вокруг простиралось лишь серое плато с нагромождениями камней. Ни красок, ни тепла, ни света. В отчаянии я обернулась к Аиду. Моё лицо было еще влажным от слёз, а глаза немного припухли.

— Здравствуй, Кора, приношу свои извинение за подобную грубость, это была вынужденная мера. Солнечный свет приносит мне… некий дискомфорт. Вижу, тебе понравился мой подарок, — теперь на меня смотрели голубые, холодные и безжизненные глаза бога. Его лицо искажала ухмылка, а чёрные длинные волосы лишь лишний раз подчеркивали бледность кожи. Его величественная фигура была закутана в чёрное одеяние, а за спиной развевался плащ.

— Здравствуй, Аид. Так это твоих рук дело? — мой голос слегка дрогнул, а в голове заметались беспокойные мысли… — Зачем ты меня похитил?

«Неспроста это все».

Я посмотрела на цветок в руках; он уже не казался таким прекрасным, наоборот, теперь растение вызывало отвращение, и мне захотелось выбросить его подальше и никогда больше не видеть. Что я и сделала — цветок в последний раз вспыхнул голубым пламенем, как только коснулся пола, и рассыпался мгновенно погасшими искрами. Теперь ничто не мешало господству серых оттенков окружающего пейзажа. Чувство обреченности всё глубже закрадывалось в мою душу, сковывая и не давая мыслить здраво. Я смотрела на Аида с нескрываемой неприязнью.

— Ну, что ты, дорогая Кора, я не хочу, чтобы эти изумрудные глаза излучали ненависть. Я всего лишь… — он стал медленно подходить ко мне.

От него веяло ледяным холодом и властью, а голос звучал, словно эхо. Когда он приблизился, то настойчиво посмотрел мне в глаза, а я всё так же не могла даже пошевелиться, не то что убежать, а даже и если смогла бы, было просто некуда. Моё тело словно оцепенело.

— Я всего лишь хотел сделать подарок своей прекрасной будущей супруге, — с его лица так и не сходила кривая ухмылка.

— Что? Так это ты станешь моим будущим мужем? — я ожидала кого угодно увидеть в этой роли, но только не Аида.

«Это кардинально меняет ситуацию. Аид — не простой бог. В его власти находятся тени умерших, — от одной только мысли моё тело пробила дрожь. — Лучше бы уж Арес, на фоне Аида он выглядит безобидно».

— Ну вот, тебе уже всё известно, испортили сюрприз. Так это были слёзы радости? Польщён, — его глаза сверкнули, и он хотел было уже потянуться к моей щеке, но я грубо отбила его руку.

«Не хочу, чтобы он прикасался ко мне».

Я постепенно отошла от шока, злость вернулась на своё прежнее место, чего я даже не собиралась скрывать.

С лица Аида исчезла эта кривая ухмылка, а выражение лица стало мрачным и грозным. Не сказав больше ни слова, он схватил меня за руку и вновь потащил за собой в колесницу.

— Постой! Что ты делаешь? — куда он меня тащит? Я не была готова к этому, мне было страшно, и я пыталась хоть как-то освободиться.

— Как это: что? Ты станешь моей женой и повелительницей подземного царства. Такова твоя судьба, Кора. Сейчас мы отправимся в наш дом, — он говорил это всё с уставшим видом, словно объяснял прописные истины неразумному ребенку, и на лице его царило безразличие.

— Что? Куда мы отправимся? Нет, я не хочу… Я не собираюсь жить с тобой в этом ужасном месте. В конце концов, я должна повидаться с матерью, ты не посмеешь так просто увезти меня, — как он мог быть таким жестоким? А отец? Почему никто не спросил, чего хочу я? Я же не вещь, которую можно дарить или отвозить, куда вздумается.

— С чего ты решила, что не посмею, моя милая Кора? Я уже это сделал, — он посмотрел на меня с угрожающим видом, а голос его зазвучал с такой поддельной сладостью, что мне стало жутко. Аид крепко держал мою руку, даже на секунду не ослабляя хватку; как я не пыталась, но вырваться мне не удавалось. Он был сильнее меня.

— Зачем я тебе? — я пыталась хоть как-то потянуть время: может, океаниды заметят моё отсутствие и отправятся на мои поиски. Я вглядывалась в его глаза, пытаясь найти ответ на свой вопрос. Но его глаза всё так же оставались холодными и словно… мёртвыми.

— Как это зачем? Потому что я люблю тебя, — он сказал это, но на его лице не дрогнул ни один мускул. Голос всё так же звучал холодно и отстранённо. Но этого хватило, чтобы повергнуть меня в ужас. — Это начинает утомлять, у меня нет столько времени, дорогая Кора. Мёртвые не ждут.

Когда мы оказались в колеснице, Аид выставил руку перед собой, и в тот же миг в скале образовался проход, ведущий ещё глубже под землю. Оттуда исходило слабое мрачное свечение и слышались жалобные стоны мёртвых. Горло стиснула ледяная рука страха, не давая дышать. Я хотела убежать, но меня лишь сильнее прижали к себе. Бог мёртвых взял поводья, и кони тронулись, унося нас в это жуткое место.

Тогда я думала, что это был последний день, когда я видела и ощущала тепло яркого солнца. Мне казалось, что я больше не увижу никого, кроме мёртвых и их бога. Меня уже было готово принять холодное и мрачное царство, которое с этого мгновения стало моим новым домом, а этот ужасный и грозный Аид — моим супругом.

«Царство мёртвых полно мрака и ужасов. Сюда никогда не проникают радостные лучи яркого солнца. Бездонные пропасти ведут с поверхности земли в печальное царство Аида. Мрачные реки протекают здесь, как и сковывающая всё живое льдом священная река Стикс, водами которой клянутся сами боги. Души умерших оглушают своим стенанием, полным грусти, их мрачные берега. Нет никому возврата из этого царства печали. На вечное безрадостное существование обречены души умерших в царстве Аида».⁽¹⁾

По мере того, как мы спускались ниже, воздух становился всё плотнее, а темнота поглощала всё больше пространства.

Неожиданно поднялся пронзающий насквозь ледяной ветер, заставляя меня съёжиться. Словно почувствовав это, меня силой прижали к себе покрепче. На моё удивление, грозный и холодный бог был очень тёплым. Вместе с ветром издали донеслись ужасные вопли, от которых стыла кровь в жилах. Колесница не спеша подъехала к берегу реки. Нас там уже поджидал тёмный силуэт, закутанный в чёрный балахон. Это был сгорбленный мужчина, но вместо трости у него было весло, на которое он тяжело опирался. Аид сошёл с нашего транспорта, ожидая, что я последую за ним, но мои ноги отказывались меня слушаться. Заметив, что я замерла на месте, он протянул мне руку.

— Смелее, Кора, идём, — я в растерянности уставилась на руку Аида, не имея никакого желания касаться его. Видя, что я так и продолжаю оставаться недвижимой, Аид сам взял меня за руку, стащил с колесницы, и мы приблизились к ожидающему.

— Приветствую тебя, Аид, и твою дорогую гостью, — незнакомец поклонился.

— Здравствуй, — Аид кивнул в приветствии. — Милая Кора, познакомься, это Харон, мой верный помощник. Он перевозит души умерших через реку Стикс и смотрит за порядком на переправе.

— З-здравствуй…

Харон повернулся ко мне, и теперь можно было рассмотреть его получше. Это был очень пожилой мужчина с глубокими морщинами на лице. Его щёки были впалыми, а на скулах проглядывали кости черепа. Он посмотрел на меня тусклыми и безразличными глазами, потом поклонился.

— Харон, а теперь нам пора, будь добр, — Аид протянул Харону два обола — небольшие серебряные монетки. Из балахона к нему протянулась костлявая рука — полностью без плоти и кожи. Взяв плату, перевозчик душ спрятал монеты в небольшой мешочек из кожи.

Ужас сковал моё тело, я не могла отвести взгляд от мрачного старика. Мне было страшно.

«Это только начало, я даже представить не могу, что меня ожидает дальше. Я и не хочу этого. Хочу домой».

Мои глаза стало щипать от слёз, из-за этого я ничего не видела. Не обращая внимания на то, в каком я состоянии, Аид решил посвятить меня в тонкости своего мира.

— Обычно такие монеты кладут умершим под язык, чтобы они смогли переправиться в мои владения. Обратно, разумеется, никто не возвращается. А те бедолаги, которых родственники не похоронили, будут вечно скитаться по берегу или плавать в водах реки. Ты — как моя будущая жена — должна знать это, — его голос был по-прежнему безразличным и скучающим. — Я ценю время Харона, поэтому, всегда имей при себе несколько монет, чтобы рассчитаться за переправу.

От последних слов Аида меня пробрали дрожь и страх. В то время, пока Аид вёл свой жуткий монолог, Харон повернулся к нам спиной и что-то прошептал. Из холодных вод Стикса стала всплывать большая лодка, украшенная черепами. За её края своими прозрачными руками цеплялись души мёртвых, тщетно пытаясь вылезти из воды.

— Всё готово, мой повелитель, — сказал Харон, когда лодка уже полностью подплыла к берегу, и стал ожидать, когда мы ступим на борт.

— Впечатляюще, не правда ли? — не дожидаясь моего ответа, Аид двинулся в сторону приплывшего транспорта, но мои ноги словно приросли к земле. Я всё так же стояла на месте, ничего не видя от слёз и дрожа от холода и страха. Заметив, что я не пошла следом, Аид вернулся за мной.

— Что случилось, моя милая? Не стоит плакать, — Аид протянул руку к моему лицу и поднял его пальцами за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза. — Тебе надо привыкнуть, вот увидишь, ты должна гордиться, что стала супругой могущественного бога.

— Я хочу домой… Как ты можешь быть таким жестоким? Ты даже не дал мне поговорить с Деметрой, — чувствуя, как обида и беспомощность ещё больше заполняют меня изнутри, я заплакала сильнее. — Отпусти меня…

— Это не обсуждается, ты — моя жена, и теперь ты будешь жить со мной. Здесь, — его черты лица стали немного грубее, а в глазах промелькнули злость и боль. — Знаешь, твоё упрямство начинает надоедать. И, чтобы ты поскорее забыла прежнюю жизнь, пожалуй, я дам тебе новое имя, — он взял меня за руку и, быстро развернувшись, повёл в сторону лодки. — У Харона ещё много работы, не стоит его задерживать.

Мы плыли в полной тишине, если это можно было назвать тишиной. Вокруг стонали души неупокоенных, мне было больно это слышать, мне было их жаль. Была бы моя воля, я предпочла никогда этого не видеть. Я стояла спиной к Аиду и смотрела на берег, от которого мы отплывали всё дальше. Мысленно ещё раз прощалась с тем тёплым и светлым миром, в котором жила до этого времени. Спиной я ощущала взгляд Аида, но игнорировала его.

На горизонте показался дворец с высокими острыми шпилями. Большой и такой величественный, но грусть сквозила в каждом его очертании. От этого места веяло смертью и одиночеством.

— Добро пожаловать домой… Персефона.

Всё кончено. От моей прежней жизни ничего не осталось. Даже имени.

1) Отрывок из мифа "Царство мрачного Аида".

Вернуться к тексту

Она не могла отвести восторженного взгляда от дворца и смотрела, словно заворожённая, на лице её была восхищённая улыбка. Словно по сигналу, чем ближе мы подплывали, тем ярче освещалось строение. Стоны умерших становились всё тише и тише, а в окнах разгоралось синее пламя. Вокруг нас, словно светлячки, летали маленькие зеленые огоньки.

Я засмотрелся на неё. В её зелёных, ярких и таких живых глазах отображался тусклый свет моего мира. Она почувствовала мой взгляд на себе, и улыбка сошла с её лица, а взгляд стал жёстким.

— Что думаешь об этом месте? Нравится? — от моих слов она только больше нахмурилась и повернулась ко мне спиной.

— Не говори чепухи, Аид. Кому может понравиться это место? Здесь темно, жутко, а в ушах стоит мучительный вой смертных. Ужасное место — под стать его владельцу. Я уже с нетерпением жду момента, когда вернусь обратно к себе домой. Хочу забыть тебя и всё происходящее, как страшный сон, — её слова отозвались болью в груди. Нежный цветок оказался с шипами, да ещё и таким лживым. Я ведь видел, в каком восхищении она пребывала, наблюдая за мерцанием огней.

— Это комплимент для меня. Мне, как повелителю подземного царства, весьма льстят твои слова. Но ты не учла одну вещь, моя милая Персефона. Ты уже дома. Мой дворец стал твоим домом, когда Зевс отдал тебя мне, так что забудь о подобных глупостях.

— Мое имя Кора! — она резко развернулась и посмотрела на меня со злобой. Но я ничего не мог с собой поделать: она слишком задела меня своими словами, хотелось вернуть ей обиду сполна.

— Мне не нравится это имя. Слишком грубое, — с каждым словом я делал ей шаг навстречу, она же — шаг от меня. Но лодка Харона не такая уж и большая, и это не могло длиться вечно. Когда мы подошли к краю, у неё не оставалось больше путей для отступления. — Я уже говорил: позабудь о прошлой жизни, всё начинается с чистого листа. Забудь, что было раньше... — я приблизился к ней максимально близко, физически ощущая тепло её тела. Наклонившись к её уху, тихо и обдавая своим дыханием, произнёс: — Пер-се-фо-на.

Она на миг задержала дыхание, и её лицо вспыхнуло краской. Пытаясь скрыть смущение, она опустила голову и упёрлась ладонями мне в грудь, пытаясь оттолкнуть подальше. Персефона была такой маленькой и хрупкой, что сколько бы усилий не прикладывала, отодвинуть меня от себя не могла. Поняв это, она подняла глаза и злобно прошипела:

— Хорошо, будь по-твоему, но впредь не смей ко мне приближаться.

— Я тебе настолько противен? — её изумрудные глаза переливались яростью и отвращением. Этот взгляд был острее любого лезвия. Кажется, она стала понимать, что ситуация безвыходная.

— Я тебя ненавижу. Тебя и всё, что здесь находится! — в груди снова защемило, злость всё больше заполняла меня изнутри. Ничего ей не ответив, я сжал ладони в кулаки и отошёл, давая ей пройти обратно.

* * *

Остаток пути мы провели в гробовом молчании, занятый каждый своими мыслями. Этой тишине могли бы позавидовать и мёртвые. Слышалось лишь, как бьется вода об борт лодки. Так всё и продолжалось ровно до момента нашего прибытия. Не сказав ни слова, Аид вышел из лодки, не обращая на меня ровно никакого внимания, и удалился вглубь замка, оставляя меня наедине с Хароном.

— Не стоит злиться на него, Персефона. Он хотел поскорее тебя увидеть и подготовил к твоему приезду сюрприз. Уж слишком долго он добивался твоей руки у Зевса, — раздался неожиданно голос Харона. От этих слов злость немного отступила, а её место заняла совесть. Если это правда, то, может, не стоило быть такой резкой с ним? Нет-нет, даже если это правда, он не имел права так поступать со мной. Он повел себя как наглый эгоист. — Кхм. Извините, но не могли бы вы покинуть судно? У меня и вправду много дел, мертвые сами себя на другой берег не переправят.

— Ой, прошу прощения, — я быстро вылезла из лодки, чуть не упав в воду. — До свида... — я хотела была попрощаться, но когда обернулась, и Харон, и лодка исчезли, словно никого и не было. — ...ния.

И куда мне идти теперь?

Постояв ещё несколько минут, наблюдая за тёмными водами Стикса, я решила проследовать в ту же сторону, где скрылся Аид. И как это понимать? Его настолько задело моё поведение, что он решил забыть про меня? Несмотря на мою обиду, я немного волновалась: разговор закончился явно неудачно... Видно, я и вправду сильно его задела, нехорошо так получилось. На меня напала грусть, и стало совсем тошно на душе. Но ведь он сам виноват, что я беспокоюсь о его чувствах? О моих он не думал...

Босыми ногами я ступала по прохладному влажному камню. Было холодно, на коже выступили мурашки, и я обхватила себя руками, чтобы хоть немного согреться. Стены были сделаны из чёрного гранита, который был настолько гладко отполирован, что можно было в нём увидеть своё отражение. Синее пламя факелов отражалось множество раз, и казалось, что коридор сияет тысячей огоньков. Было тихо. Настолько тихо, что тишина резала слух. Дома всегда были слышны голоса, смех... и там был тёплый свет. Тут же всё было холодное, как и хозяин.

Коридор закончился тронным залом. Аида здесь не было. Не то чтобы я надеялась его увидеть, но меня это огорчило ещё больше. Здесь было пустовато. Всё те же гранитные стены, синий огонь и, в принципе, ничего нового.

А нет, мне на глаза попался трон. Он стоял в самом конце зала, под стеной, с него открывался вид на всё помещение. Я представляла его другим. Думала, что он будет сделан из костей или жутких камней в виде острых скал. Но каково было моё удивление, когда я увидела трон... из дерева. Точнее, из лозы, которая образовала красивые узоры в виде геометрических фигур. Спинку трона украшали листья ясеня и плоды боярышника. Очень... неожиданно.

Сразу же возле трона стоял бог Гипнос. Я видела его несколько раз на Олимпе. Он приходил, когда отец не мог уснуть, и погружал его в глубокий сон. За спиной у него имелись белоснежные крылья, и из его висков также росли два небольших крылышка. В руке он держал несколько головок мака, а в другой рог, с которого он обычно лил снотворный напиток. Видно, он заметил меня сразу же, как я вошла, и просто наблюдал за мной. Когда же наши взгляды встретились, он подошёл ко мне.

— Здравствуй, Персефона. Надеюсь, твоё путешествие прошло удачно. Ты, наверное, очень устала. Пройдём со мной, я проведу тебя в твои покои, — он хоть и говорил тихо и спокойно, но не дал вставить и слова в свою речь. Я лишь кивнула в знак приветствия и последовала за ним.

Шли мы в тишине; он не отличался болтливостью, но я была и не против — была словно во сне и не ощущала реальности. Будто это все происходило не со мной, а с кем-то другим. Видно, и вправду устала, слишком много событий произошло за столь короткое время. На душе было пусто и одиноко. Может, всё-таки получится договориться с Аидом, чтобы он меня отпустил, хоть ненадолго? На грудь словно положили тяжёлый камень, и стало трудно дышать. Пришлось усиленно втягивать холодный воздух. Кого я обманываю, он меня и слушать не будет, да я даже не знаю, где его теперь найти. Что мне теперь делать?

Занятая размышлениями, я не заметила, как мы добрались до места назначения. Вот ведь, даже дорогу не запомнила, а это не помешало бы.

— Вот мы и пришли. Если желаешь, я могу помочь со сном, как твоему отцу. У тебя был сложный день, тебе стоит отдохнуть, — Гипнос кинул взгляд на рог в руке.

— Нет, но спасибо за предложение, — эти слова вырвались у меня невольно, но потом пришли запоздалые мысли.

А что я буду делать в это время? Если я останусь надолго сама с собой, то мысли меня съедят. Мне страшно, я не знаю, что делать, не вижу выхода из ситуации; лучше уснуть безмятежным сном, а потом на свежую голову всё решить. Сейчас у меня просто на это нет сил. Не такой уж и плохой расклад событий, незачем отказываться от помощи.

— Хотя постой... Я буду тебе признательна за помощь, было бы неплохо, — открыв двери, ведущие в мои покои, я зашла, Гипнос — следом.

Эта комната разительно отличалась от интерьера дворца. Зайдя, я сначала немного опешила и остановилась как вкопанная. Первое, что бросилось мне в глаза, — здесь было очень много цветов. Они были посажены в небольшие глиняные емкости. Все цветы были бледными, почти прозрачными, но от них исходило слабое свечение серебряного цвета. Под потолком летали маленькие зеленые огоньки, как там, на реке. Окон не было, но в комнате всё было прекрасно видно из-за света, идущего от цветов. Также имелась большая кровать с темно-зеленым хлопковым постельным бельем, небольшой столик, на котором были книги, и стул. Мне было очень уютно находиться здесь, я ещё никогда не видела ничего подобного, и это было прекрасно.

Пройдя внутрь, я не удержалась и провела подушечками пальцев по лепестку одного цветка. Он был очень мягок и нежен.

Аид и правду постарался, чтобы меня встретить... Видно, об этом сюрпризе и говорил Харон. В душе снова защемило. Мне стало приятно от его стараний. Но всё равно, чувствовала я себя, словно птица в клетке.

— Персефона? — голос Гипноса вывел меня из мыслей. Я сегодня слишком растерянная.

— Да, прости, что задерживаю, я сейчас, — быстрым шагом я добралась до кровати и улеглась поверх простыней, прямо в том, в чём была.

— Закрой глаза и расслабься, будет немного щекотно, но после этого ты уснёшь.

Я сделала всё так, как он мне велел. Через мгновение ощутила, как моего лба касается какой-то тёплый предмет и на глаза льётся что-то тёплое и вязкое. И вправду щекотно. Это было последнее, что я чувствовала перед тем, как погрузиться в сон.

* * *

Когда Персефона уснула, Гипнос облегченно вздохнул. Ему крупно повезло, что богиня всё же согласилась на подобную процедуру. Если бы он вернулся, так и не добившись этого, Аид бы его убил, несмотря на то, что он бессмертный. Этому умалишенному подвластно всё. Только от воспоминания, что было некоторым временем ранее, Гипноса бросало в дрожь.

Аид, словно фурия, залетел в тронный зал и стал метаться кругами. Он него буквально несло убийственной аурой, вокруг него стало разгораться небольшое синее пламя, а это значило, что он в бешенстве.

— Да что она о себе возомнила? Я столько времени убил на то, чтобы Зевс отдал её мне. Этот напыщенный гордец за этот период здорово развлёкся, наслаждаясь моим унижением. А что в итоге? Что я слышу?! — проходив ещё немного кругами, раскидывая искры, Аид всё же заметил стоящего возле трона недавно прибывшего гостя. — Гипнос! Давно ты здесь?

— Приветствую, Аид. Я только недавно вернулся. Что произошло? Неужели проблемы с твоей будущей супругой? — Гипнос чуть тихо фыркнул себе под нос. Чего же ожидал этот грозный бог, который властвовал над всем подземным миром, но не имел ни малейшего понятия о том, что такое настоящие отношения? Неужели он правда думал, что притащит маленькую Кору к себе во дворец силой, и всё будет хорошо? Это же не простая смертная, она всё-таки богиня и так просто не покорится, какой бы наивной и хрупкой она не выглядела со стороны. Персефона — дочь Зевса, и этим всё сказано.

Аид лишь смерил Гипноса холодным взглядом. Он понял, что над ним потешаются. Эта несносная девчонка Персефона подрывает его авторитет. Он сможет её усмирить и сделать так, чтобы она принадлежала ему, Она казалась ему прекрасным цветком — там, на поверхности. Персефона была такой нежной и беззащитной, всегда весёлой и беззаботной. Именно этого ему и не хватало в своём царстве. Поэтому ему захотелось забрать себе этот лучик тёплого солнца, надеясь, что она будет освещать и украшать мрачные чертоги. А как только она оказалась здесь, её словно подменили, она стала холодной и жестокой. Аид был готов подарить ей свой мир, но столкнулся с враждебностью.

Прекрасный цветок превратился в чертополох.

— Гипнос, думаю, ты не зря так вовремя вернулся, — взгляд Аида упал на головки мака, которые держал в руке бог сновидений.

— Аид, это неправильно, ты же понимаешь, что это может не сработать? Вдруг она об этом потом узнает, ведь будет только хуже, — Гипнос понял, на что намекает Аид, и ему это не нравилось.

— Да как она узнает? Тем более, если это сработает, то вопрос решится. И это не просьба, Гипнос, это приказ, — ничего больше не добавив, Аид куда-то ушел, оставив Гипноса одного в тронном зале, куда вскоре пришла Персефона.

* * *

Мне снилась наша долина. Она, как всегда, была тёплой, солнечной и наполненной яркими красками. Пели птицы, звучали смех и отрывки песен. Но мне было страшно. В панике я стала искать хоть кого-то, но никого не было, и я поспешила на звук, спотыкаясь о подол своего платья. Так хотелось снова увидеть всех, я уже успела здорово соскучиться. Не хочу оставаться одна! На протяжении всего бега я ощущала на себе чей-то внимательный взгляд, но никого так и не увидела.

Неожиданно передо мной возник Аид. От испуга я запнулась об свою же ногу и полетела ему прямиком в объятия. Его руки в ту же секунду подхватили меня и бережно прижали к себе. Мне хотелось отодвинуться от него, но Аид меня так нежно обнимал, что я ответила тем же. Прижалась к нему и... почувствовала себя в безопасности. Тревога ушла, и остались лишь его уютные объятия. Очень захотелось посмотреть ему в глаза. Подняв голову, увидела его тёплый и полный нежности взгляд — он не сводил с меня глаз. Я сразу же в них утонула. Никогда ещё не видела у него такого взгляда. Сразу же на душе стало тепло и радостно. Бог мёртвых нежно провёл ладонью по моей щеке. Было немного щекотно; странно, ведь это только сон. Потом он нежно коснулся губами моего лба. Снова я ощутила мягкость и прохладу его губ и зажмурилась. Аид на это немного разочарованно вздохнул и тихо прошептал: "Прости, все же разбудил, хотелось бы ещё немного с тобой побыть... вот так".

Я с непониманием посмотрела на него, и в этот момент очертания сна стали смазываться, картина стиралась. Как только раскрыла глаза, увидела сидящего возле себя Аида. Внутри меня расплывалось странное чувство: я была безумно рада увидеть его, и спокойствие из сна неожиданно перенеслось в реальность.

— Аид? Где я?.. — сон ещё не до конца покинул сознание и путал мысли. Серебристое свечение мягко обволакивало пространство вокруг. Теперь вспомнила. Я находилась в царстве Аида, и его властитель сейчас сидел напротив. Я приподнялась и села на кровати. — Зачем ты пришел?

— Ты ещё злишься, что я тогда тебя оставил? — Аид вопросительно поднял бровь. — Прости, у меня были важные дела, которые не терпели отлагательств, но теперь я с тобой, моя дорогая Персефона.

— Нет, я не злюсь. Это всё, что хотел бог мёртвых? Я разве не просила о том, чтобы ты ко мне не приближался? — конечно, я злюсь! Он ещё удивляется. Даже если так, он мог предупредить, что за нелепые оправдания? От этого обида только переросла в раздражение. Тепло и радость от вида Аида ушли вместе со сном. Странно, что это было?

— Не сработало... — Аид что-то тихо прошептал себе под нос, думая, что его не слышно. — Нет, не всё, — он немного отстранился, будто ожидал другой реакции. — Ты проспала долгое время. Уже пора ужинать. Нас все ждут, пойдём.

— Нет, — никуда я не пойду. Почему я должна слушать его?

— Что ты только что сказала? — Аид — мрачный повелитель подземного царства — опешил от столь резкого ответа. — Решила упрямиться?

— Именно так! Я хоть и никогда здесь не была, но знаю, что если попробовать еду в царстве мёртвых, уже не сможешь спокойно разгуливать на поверхности, а я не собираюсь здесь оставаться. Деметра точно меня найдет, — хоть я и слабо верила в свои слова, но надежда меня не оставляла. Вдруг я смогу вернуться? После сна меня снова переполняли силы и желание бороться.

— Значит, ты решила голодать? Будь по-твоему, я не в силах перечить своей богине, — Аид вышел из комнаты, а за ним последовали голубые огоньки.

Когда Кору похитили, Деметра скиталась по земле в поисках своей любимой дочери. Девять дней безрезультатных поисков сильно изменили богиню плодородия. Она облачилась в черные одежды, её лицо сильно состарилось, и теперь вместо молодой женщины все видели горбатую старуху. Дочь словно под землю провалилась, никто её не видел и ничего не было слышно о местонахождении молодой богини.

Единственным правильным решением было обратиться к Гелиосу. Он был богом солнечного диска и видел все, что происходило на земле, когда светило солнце. От него ничего нельзя было скрыть, если только это происходило не под покровом ночи. На десятый день Деметра так и поступила. Не теряя больше и минуты, она отправилась к нему в надежде найти свою беззащитную Кору.

Гелиоса долго искать не пришлось: будто зная, что его ищут, он сам возник перед Деметрой спустя несколько мгновений.

— Гелиос! Как же я рада тебя видеть, мне нужна твоя помощь, — как только она заметила солнечного бога, сразу кинулась к нему; голос Деметры дрожал, её грудь переполняла тоска по дочери и страх неизвестности. Уже столько времени прошло — и все тщетно.

— Здравствуй, Деметра. Я наблюдал за тобой; полагаю, ты хочешь знать, куда пропала твоя дочь? — его же голос, напротив, был спокойным и словно обволакивал. Было ощущение, что его ничего не тревожило, ведь он знал все, что происходило в мире, и был лишь бесстрастным наблюдателем.

— Прошу тебя, Гелиос, скажи, что ты видел моё дитя, что произошло? Она в безопасности? — глаза Деметры стали влажными, а в придачу к голосу задрожали и её руки.

— Видел, конечно же, я все видел. Твоя дочь была похищена, и похитителем был никто иной, как Аид. Земля разверзлась, и, перекинув через плечо Кору, он увез её на колеснице в земную твердь.

— Что?! Да как твое возможно? Аид? Я думала на кого угодно, но никак не на повелителя подземного царства. Почему ты молчал все это время? Наблюдал за моими страданиями и, зная причину, не сообщил столь важную информацию! Зачем она ему понадобилась? Зачем ему моя маленькая Кора?! Да не молчи же ты! Что же теперь делать?! — Деметра была зла на всех вокруг, особенно на Гелиоса. Аид никогда подобным не занимался, почему в этот раз он повел себя иначе, не боясь гнева других богов?

— Не стоит срывать на мне свою злобу, Деметра. У меня нет права вмешиваться ни в жизнь смертных, ни в жизнь богов. Я тебе помог лишь потому, что ты искала меня и обратилась с просьбой о помощи. Аид забрал Кору в свой мир в качестве своей будущей повелительницы. Это было решение твоего супруга, Деметра. Тебе стоит принять волю Зевса. Больше я ничего не могу тебе сказать. Лучи солнца не проникают под землю, и от меня скрыто происходящее в подземном царстве. Здесь я бессилен, — глаза Гелиоса излучали тёплое сияние, но куда был устремлён его взгляд, Деметра так и не поняла.

— Ах, извини, Гелиос, ты прав. Я просто очень беспокоюсь о своей дочери. Благодарю за помощь, — она все же смогла взять под контроль свои эмоции.

— Свой долг я исполнил, теперь мне пора возвращаться. Не хотелось бы упустить что-то еще из виду; я заметил одну очень занимательную картину на Олимпе. О бедолага Гефест, — не попрощавшись, Гелиос растворился, оставляя после себя лишь несколько солнечных зайчиков и мерцание.

Деметра осталась одна со своими мыслями, размышляя, что же делать дальше. Цветы и трава вокруг нее становилась все ниже и ниже, увядая вместе с ней.

* * *

Тем временем на Олимпе царило торжество, впрочем, это было обычное дело для великих богов. На этой горе всегда было тепло и светло; ни дождь, ни снег, ни даже ветер не могли нарушить привычную атмосферу этого места. Геба разливала в золотые кубки сладкий нектар, а на столах были подарки луны — амброзия: легендарная пища богов, что дарила им бессмертие и вечную молодость.

Зевс восседал на своем троне, сделанном из чистого золота, который сверкал и слепил глаза под солнечными лучами. Бог неба и молний, он был здесь самый главным, и ему покорялись другие боги. Впрочем, Зевс был известен не только тем, что был справедливым богом, который распределял на земле добро и зло, подарил смертным законы и общественный порядок, но и как весьма распутный бог. Он любил спускаться в мир смертных в виде животного, а после соблазнял или похищал красивых девушек, чем и вызывал законный гнев своей жены.

Рядом с троном мужа стоял и трон Геры. Жена громовержца Зевса была богиней брака, семейной любви и охраняла женщин во время родов. Хоть сила её и была светлой, характер у этой женщины был преотвратным. Властная, жестокая и ревнивая, она столько раз вызывала гнев Зевса своей ревностью, что не хватило бы пальцев на руках и ногах, чтобы перечислить. Но она была очень могущественной и лишь она имела смелость спорить с Зевсом и обманывать его. Больше всего в этой ситуации доставалось любовницам Зевса и его детям от них. Ревнивая богиня устраивала всяческие козни в попытке убить соперниц и их потомков или навлечь на них беду. Поэтому, видеть в её лице врага никому не хотелось.

Ей не нравился пир, но она вынуждена была сидеть на троне и следить за распутным мужем. Вокруг Зевса кружило много женщин, и Гера кидала на них ревностные ненавистные взгляды, давая понять, что не стоит переходить ей дорогу.

Хотя Зевс и был главным богом Олимпа, самой старшей в их семье была Гестия, богиня семейного очага. Полная противоположность Гере, мирная и спокойная. Она была красива и юна, к ней сватались Посейдон и Аполлон, но она дала обет целомудрия и жила у своего брата Зевса. Гестия считалась самой доброй, справедливой и милостивой из богинь, поэтому её любили как смертные, так и боги. Но, несмотря на это, Гестия тоже не любила некоторых богов и их увлечения; например, ей не нравилось то, чем занималась Афродита.

Последняя также присутствовала на пиру, куда же без неё. Её золотые длинные кудри сверкали в лучах теплого солнца Олимпа. Богиня красоты и любви. Её руки также добивались многие. Сейчас она была весела и прекрасна, и многие даже не догадывались, какую потерю и горе она пережила в своей жизни. Афродита хоть и выглядела беззаботной, её сила и опыт был велики. И она безумно не любила, когда кто-то противился любви. А такие богини тоже были, как ни странно — Афина, Артемида и Гестия. Так что "любовь" Афродиты с Гестией друг к другу была вполне понятна. Муж Афродиты, Гефест, сейчас отсутствовал на пире, и иногда она поглядывала на своего любовника, стреляя глазками и кокетливо смеясь.

Арес делал вид, что не замечает подобных взглядов, но прекрасно понимал, что после пира он скучать не будет. Он сидел в темном углу, его глаза были полны злобы и коварства. Арес был богом войны, но, в отличие от Афины, его война была другой. Он предпочитал войну коварную и кровавую, войну ради самой войны. Никто из богов не любил его. Не будь он сыном Зевса, его уже давно бы скинули в Тартар к Кроносу — еще глубже, чем в царство Аида; там бы его никто бы не нашел и он не смог бы выбраться оттуда.

Афина сейчас отсутствовала на Олимпе, она была редким гостем на пирах, впрочем, как и Артемида — богиня охоты, плодородия, женского целомудрия, покровительница всего живого на Земле, дающая счастье в браке. Как ни странно, несмотря на это, у неё не было ни детей, ни мужа. Но сегодня Артемида все же решила посетить застолье.

Афродита не смогла покорить её любовью. Хоть она и росла вместе с Корой, её характер разительно отличался, она была жестокой и мстительной — богиня охоты как-никак. Но до жестокости Ареса ей было еще далеко. Она очень любила вид крови на охоте, особенно когда её двенадцать псов, подарок Пана, ловили зайцев. У Артемиды было много прислужниц, нимфы и океаниды, которые также дали обет целомудрия. Если они его нарушали, несли жестокое наказание, вплоть до смерти.

Один такой случай произошел с Каллисто. Зевс принял облик Аполлона и разделил с ней ложе. Дальше версии разнились. Одни говорили, что Артемида просто застрелила из лука Каллисто из-за того, что та нарушила обет, другие — что это проделки ревнивой Геры. Мол, она обратила Каллисто в медведя и убедила Артемиду убить дикого зверя. Самые большие любители сплетен рассказывали, что ей удалось спастись и через время она родила сына. Далее мать с ребенком попали в неприятную ситуацию, и, чтобы спасти этих двоих, Зевс обратил их в созвездия, которые смертные называли — Большая и Малая Медведица.

Самый шумный среди богов на пире был Гермес — бог торговли, прибыли, хитрости, разумности, ловкости и красноречия. Он очень громко говорил и смеялся в компании Аполлона и Диониса, рассказывая шутки и замышляя разыграть кого-то. Еще с младенчества от него были одни проблемы. Как-то раз он угнал пятьдесят коров, которых пас Аполлон, а чтобы их не нашли по следам, привязал к их ногам ветки. Еще он как-то в шутку украл скипетр у Зевса, трезубец у Посейдона, пояс у Афродиты, золотые стрелы и лук у Аполлона и меч у Ареса. Хотя от него и было много неприятностей, он активно помогал Зевсу и был посланником богов, а так же проводником душ умерших в царство Аида. Наверное, из-за этого его еще и не выгнали с Олимпа за его злодеяния.

Неожиданно в зал пира залетела разозленная и встревоженная Деметра. Её лицо осунулось, глаза запали, ее было просто не узнать. Наверное, смертные почитали ее больше всех, она предоставляла им пищу, не давая умереть с голода.

— Зевс!!! Мой дорогой супруг, ты ничего не хочешь мне объяснить?! Что на этот раз ты задумал?! — ненавидящим взглядом она прожигала громовержца.

— Деметра! Как смеешь ты в таком тоне говорить с Зевсом? Ты отдаешь себе отчет? — Гера напряглась всем телом, хотя внешне оставалась спокойной.

— Я обращаюсь не к тебе, Гера. Пусть мой муж даст мне ответ.

— Да что ты себе позво... — та не успела договорить, как Зевс её грубо перервал.

— А ну, угомонились обе! Что тебя привело сюда, моя дорогая супруга?

После последних слов лицо Геры искривилось в злобной гримасе.

— Будто ты не понимаешь, зачем я пришла. Как ты мог без моего ведома отдать нашу дочь в супруги Аиду?! Как ты посмел её забрать у меня?! Почему я узнаю об этом спустя столько времени? Ты имеешь власть над смертными и бессмертными, но судьбой нашей дочери распоряжаюсь я! — Деметра даже не пыталась скрыть свои эмоции. Её раздражала эта ухмылка на лице Зевса.

— Молчать!!! Никто не смеет так разговаривать со мной! Ты из-за этого сейчас устроила это представление? Кора уже взрослая, она женщина, ей нужен достойный муж, а Аиду нужна помощь в его царстве. Эта мера послужит решением двух проблем, — Зевс небрежно отмахнулся и отпил нектар из золотой чаши, показывая, что не имеет желания дальше продолжать этот разговор.

— Никогда! Я требую, чтобы ты вернул её обратно! Ко мне! Ты должен был сначала обсудить это со мной, а лишь потом решать, — Деметра не верила своим ушам. Зевс просто решил использовать Кору, как средство решения проблем, совсем о ней не думая.

— Чем ты недовольна, Деметра? Мой брат — царь подземного царства, его владения больше, чем у остальных, Кора будет царицей, повелительницей всего подземного мира. Чем ты недовольна?! Вы ведь согласны с тем, что я принял правильное решение? — он окинул зал тяжелым взглядом.

— Зевс, ты как всегда прав! Разве любовь — это не прекрасно? Я уверена, что из них получится прекрасная пара. Это так волнительно, никогда бы не подумала, что дождусь этого момента. Аид наконец-то заимеет супругу! Деметра, тебе стоит порадоваться за свою дочь! — Афродита игриво засмеялась, её очень веселила вся эта ситуация. Многие поддержали её слова.

— Брат, ты хорошо все обдумал? Кора слишком юна и наивна для такой ответственной роли. Подумай о своей супруге, посмотри, какой сильный удар нанесло ей расставание с дочерью, — Гестия была спокойна и рассудительна. Ей было тяжело видеть Деметру в таком горе. — Ты не можешь принудить Кору и запереть ее в том мрачном месте. Она богиня плодородия и должна находиться на поверхности.

— Я того же мнения, — Артемида подхватила слова Гестии, поддержав ее по старой дружбе. — Если Кора этого не хочет? Это несправедливо, решать вот так за неё.

— К чему весь спор? Мой муж принял верное решение, и я его полностью поддерживаю. Как вы смеете перечить воле Зевса?!

Гера постаралась сразу же пресечь возражения. Она испугалась, что Зевс может изменить свое решение и вернуть Кору обратно, а это значило, что на одну соперницу станет больше. Гера не раз замечала, как громовержец смотрел на юную Кору, и её это ни разу не устраивало.

Десять дней назад Аид обратился к Гере с необычной просьбой: вырастить дивный цветок, который сможет заворожить Кору и, при помощи корней, указать ее местоположение. Он мог справиться с этим и сам, но не в данном случае. Хоть Аид и жил глубоко под землей, но прекрасно знал, кто и куда направляется. Они так громко топали, что понять подобное было проще простого. Но не в случае с Корой. Она настолько мягко ступала по траве, что он никак не мог отследить её местонахождение. Поэтому ему пришлось прибегнуть к хитростям, чтобы её похитить. Знал ли Аид про нелюбовь Геры к Коре или это была обычная случайность, но та с радостью согласилась.

— На этом разговор закончен, Деметра. Ни слова больше на эту тему, — воздух вокруг властного бога заискрился, показывая, что он не в духе.

— Если такова твоя воля, Зевс, я ухожу с Олимпа, ты еще пожалеешь о своем решении, — как только Деметра произнесла эти слова, все оживленно зашептались, словно в улье, переглядывались, кто-то тихо смеялся. На лице Геры возникла довольная улыбка.

Решив больше не задерживаться в этом месте, Деметра удалилась с пира и перенеслась в мир смертных.

* * *

Я не знаю, сколько дней прошло с момента моего прибытия сюда, но я ни разу не выходила за пределы комнаты. Ко мне так же никто не приходил и не тревожил мой покой. С одной стороны, я была рада, что Аид больше не беспокоил меня, но с другой — во мне просыпалось негодование. С таким же результатом он мог отправить меня обратно домой. Зачем он увез меня в свое царство, если ему совсем на меня наплевать? Надежда, что меня все же найдут и заберут отсюда, угасала с каждым днем.

Изучив каждый уголок комнаты, каждый лепесток цветов и выплакав все слёзы, я пришла к выводу, что больше так продолжаться не может. Нужно найти Аида и еще раз поговорить с ним на эту тему.

«А сидя взаперти у меня это точно не получится».

Но стоило мне сделать несколько шагов за пределы своей комнаты, как Аид сам возник перед мной, словно поджидая.

— Аид? — не ожидала я его так быстро отыскать; можно было подумать, что он все это время провел недалеко от моей комнаты. Я уже настроилась на длительную прогулку. — Здравствуй, нам нужно с тобой еще раз все обсудить, — стараясь сдерживать свои эмоции и говорить спокойно, я посмотрела в глаза царю мертвых.

— Персефона... Здравствуй, ты решила сделать для меня подарок? Я уже успел подумать, что ты не покинешь свою комнату. Она тебе настолько понравилась? — его лицо озарила широкая улыбка.

— Что?.. — он в самом деле так думал, или он смеется надо мной? — Аид, скажи, пожалуйста, зачем я тебе? — спросила я, стараясь все так же стойко смотреть ему в глаза.

— Я ведь уже говорил, милая. Я люблю тебя.

«Мне показалось, или на секунду в его взгляде проскочила нежность?»

— Как ты можешь говорить о любви, если никогда не видел меня? Ты совсем меня не знаешь, — это было просто смешно, слышать подобное от Аида. За все время у него не было ни одной возлюбленной, он всегда был один в своем царстве.

— Ошибаешься, я часто наблюдал за тобой, когда мне выпадала удача тебя найти. Ты очень красива, Персефона.

Не в силах больше смотреть ему в глаза, я отвернулась. Лицо запылало от смущения. Мои ладони вспотели, а в голове отчаянно метались мысли в попытке придумать хоть что-то.

— Тогда, если ты меня любишь — отпусти. Я несчастна в этом месте, я соскучилась по матери. Мне страшно, здесь холодно и темно, всюду слышны мучительные стоны душ и... мне очень одиноко.

Несколько секунд, которые длились словно вечность, стояла пугающая тишина. Взглянуть на Аида у меня не было смелости.

— Ты никогда не выйдешь отсюда, Персефона. Хочешь ты этого или нет, но тебе придется полюбить это место, — его голос был холодным и отстраненным.

— Но почему? Аид, я прошу тебя, — я посмотрела на Аида, а мой взор застилала солёная влага.

— Не стоит плакать, милая. Я сделаю все, чтобы тебе здесь понравилось, — он настойчиво схватил мою ладонь своей и куда-то повел. — Пошли, я покажу тебе одно место, надеюсь, что оно тебе понравится.

Некоторое время мы шли в полной тишине. Наши шаги глухим эхом отдавались от высоких стен дворца, и казалось, что, кроме нас, во всем царстве не было больше никого. Аид все так же продолжал крепко держать меня за руку, а я даже не смела посмотреть в его сторону. Атмосфера была напряженная, и то и дело возникало ощущение, что воздух вот-вот заискрится.

— Аид… Я не думаю, что это хорошая идея, — все же не выдержав, я попыталась мягко высвободить свою ладонь из его холодных пальцев.

— Помолчи, — даже не посмотрев на меня, Аид продолжал идти и лишь крепче сжал мою ладонь, пресекая попытку высвободиться.

Мне оставалось лишь покорно следовать за ним, не в силах сказать что-либо. Когда я была в своей комнате, то совсем иначе представляла этот момент. Мне казалось, что я смогу отстоять свою позицию. Но стоило только мне с ним увидеться, как весь мой настрой, вся моя решительность словно бабочки, упорхнули.

Так было всегда. Вся моя жизнь — следствие принятых кем-то за меня решений, а мне оставалось лишь молча следовать по предначертанному пути, не в силах возразить.

Во время нашего движения мы не проронили больше ни слова. Шли долго, оказавшись за пределами дворца, вдоль побережья широкой реки Стикс. Души умерших, словно почувствовав наше присутствие, выли еще громче, чем прежде. Они с истошными криками пытались нас достать, отчаянно плыли в нашу сторону, но никак не могли сдвинуться с места. С одной душой мы встретились взглядами. Глаза ее были безжизненными, наполненными застывшим ужасом и полными ненависти.

По телу прошлись мурашки, и я даже не заметила, как задержала дыхание. Меня начало трясти от страха, а на глазах выступили горькие слёзы обиды и страха.

«Почему? Почему отец отправил меня в это место? Чем я его разгневала?»

— Не смотри, тебе лучше этого не видеть, — заметив моё состояние, Аид стал передо мной, закрывая эту ужасную картину. Он мягко привлек меня к себе, пытаясь успокоить, а я была настолько потрясена увиденным, что не стала сопротивляться его объятиям.

— Это все ты виноват… все из-за тебя, — проговорила я сквозь слёзы.

Меня накрыло озарение, что меня никто не заберет, никто не придет на помощь, а я навсегда останусь в этом месте: темном, холодном и со страдающими душами. Аид ни за что меня не отпустит.

— Я ненавижу тебя! Я лучше умру, чем буду твой женой. Ты украл меня у моей матери, увез из дома, лишил меня всего, что я имела и чем дорожила…

Несмотря на эти слова, Аид не выпускал меня, продолжая крепко сжимать в своих объятьях. Он не проронил ни слова, а его тело напряглось, будто он пытался сдержать себя. Мои отчаянное рыдание слилось со стонами умерших.

Мы стояли так еще некоторое время, каждый занятый своими мыслями. Когда страх и гнев немного отступили, на их место пришло осознание, что всё это время меня крепко обнимали. Из-за этого возникло непривычное, но смутно знакомое для меня чувство. Сразу же вспомнился сон, который я видела, когда впервые оказалась в этом жутком месте. Там меня так же обнимал Аид — крепко и бережно — и чем дольше мы так стояли, чем более уютно я себя чувствовала. Всё в точности, как и во сне. Страх и тревога пропали, а я почувствовала себя в безопасности. Время будто застыло, все происходящее казалось таким нереальным, словно это снова был сон. Мне хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно, и я, поддавшись порыву, обняла царя подземного мира в ответ, совсем не осознавая своих действий.

Явно не ожидая от меня такого, Аид вздрогнул, тем самым приводя меня в чувство. Мир снова ожил, возвращая в реальность. Словно ошпаренная, я вырвалась из его рук и отскочила подальше в сторону. Всего на секунду на его лице проскочило удивление, но мне хватило этого времени, чтобы заметить такую несвойственную для него эмоцию. Потом его выражение лица приняло обычный вид — холодное и мрачное.

«Да что со мной происходит? Что это вообще было?»

— Кхм… Раз ты успокоилась, нам стоит продолжить путь. Нас уже ждут, — не став дожидаться моего ответа, Аид резко развернулся и направился дальше. В этот раз он решил не брать меня за руку, а его шаг стал более быстрый, чем ранее.

Мне не хотелось больше никуда идти, я даже успела пожалеть, что вышла из комнаты, и захотела вернуться обратно. Я оглянулась на дворец, идти назад было далеко. А чем дальше отходил от меня Аид, тем более пугающими становились души в реке. Страх остаться здесь одной победил, и я поспешила следом за ним.

Шли мы недолго. В попытках понять свое недавнее поведение ранее я даже не заметила, как мы прибыли в место назначения.

Передо мной открылась перехватывающая дыхание картина. Я не могла поверить своим глазам.

— Что это за место, Аид? Как такое возможно?

Моё представление о подземном мире рухнуло в одно мгновение.

— Это Элизиум, мой сад. Я хотел показать тебе другую сторону своего мира. Что скажешь? — легкая улыбка тронула губы Аида. Он с любопытством смотрел на меня, наслаждаясь моим потрясением.

— Он… просто прекрасен, — я не могла подобрать правильного слова. Эту красоту невозможно было описать.

Здесь царила цветущая весна. Высокие деревья были густо укрыты крупной листвой и давали своей тенью легкую прохладу. На земле же находились незнакомые прекрасные цветы. Воздух в этом месте отличался, он был чистым и свежим, наполненный весенними запахами. Вся территория сада освещалась своим собственным маленьким солнцем, которое сейчас приближалось к горизонту, а его место спешила занять полная луна. И что больше всего меня удивило — здесь не было слышно стонов, полных страдания. Вдалеке виднелись силуэты людей, те просто сияли от счастья. Их радостный смех доходил до меня.

— Вы прибыли, — я была настолько увлечена, что даже не заметила, как к нам подошел юноша.

— Давно не виделись, — Аид кивнул ему, а потом снова обернулся ко мне. — Это Аскалаф — садовник в нашем царстве.

— Рада познакомиться, Аскалаф, я восхищена вашими трудами. Я впервые встречаю нечто настолько прекрасное, — мне до сих пор было трудно отойти от шока.

— Весьма польщен услышать такие слова от самой Персефоны — богини плодородия и царицы Аида, это высшая награда для меня, — юноша склонил голову в почтительном поклоне.

От слов «царицы Аида» меня передернуло. Я все еще не свыклась с мыслью, что теперь наравне с Аидом стану управлять этим местом. Еще недавно я жила без забот, а сейчас на меня неожиданно свалилась огромная ответственность. Она, как и такое почтительное обращение, для меня были в новинку и вызывали смущение.

Неожиданно я почувствовала на себе взгляд Аида, он пристально смотрел на меня. Смотрел с тех пор, как мы сюда прибыли, почти не отводя глаз. Его взгляд был полон задумчивости и любопытства. Он словно изучал меня. Мне захотелось поскорее скрыться с его глаз.

— Аскалаф, можешь мне тут все показать? Думаю, ты лучше всех знаешь это место, — используя экскурсию по Элизиуму как предлог скрыться, я с надеждой посмотрела на садовника.

Тот невзначай глянул на Аида и, получив кивок одобрения, согласился. Я с облегчением вздохнула. Мы отправились в глубь сада, а царь мертвых неспешно последовал за нами.

Мне понравился этот сад. Здесь было действительно хорошо и спокойно. Казалось, что ничего не может нарушить эту гармонию, этот покой.

Мы долго прогуливались в тени могущественных деревьев.

— Аид, но что это за место? — мне все было любопытно, как такой восхитительный уголок мог находиться в столь ужасающем мире.

— Этот сад создан для героев, их души будут вечно пребывать здесь вместе со своими возлюбленными. Каждый из этих героев будет рассказывать о своих подвигах каждый день, — Аид тихо рассмеялся он, будто бы смеялся над ними.

— Они помнят о своей жизни на земле? Разве умершие не забывают о ней, когда попадают сюда? — я очень мало знала о царстве Аида, поскольку никогда не интересовалась им ранее. Мне было известно лишь немного, и в основном это были жуткие истории.

— Да, ты права. В основном души забывают о свой прежней жизни. Но не все. Когда Харон перевозит прибывшую душу через реку Стикс, то она должна предстать перед судом. Мои верные помощники — Минос, Эак и Радамант — вершат суд над душой. Если человек вел праведную жизнь, наполненную великими подвигами и великими свершениями, то душу направляют сюда, то есть в Элизиум. Если же смертный прожил обычную жизнь, без греха и без какого-то величия, его отправят в другое место — Асфоделевые Луга. Это место такое же серое, как и жизнь, которую прожил смертный, и только подношения живых могут его обрадовать и осветить несколько минут его существования. Но перед этим он должен будет испить воды из реки Лета — реки забвения. Тогда он забудет про свою земную жизнь и будет бесцельно блуждать, ничего не зная о том, кто он и зачем здесь появился. Те, кто попадают в Элизиум, воду из реки не пьют, поэтому и помнят все свои достижения.

— А что случалось с теми, кто свершил какой-то грех? — хотя я и сама догадывалась, куда именно отправлялись подобные души. Это, скорее, был риторический вопрос.

Они отправлялись в то место, где сейчас заключен великий титан — Кронос. Получив пророчество, что один из его детей свергнет его с трона, он безжалостно проглатывал своих же детей, и те были заключены в его утробе… После десятилетнего сражения Зевс вместе с титанами одолели Кроноса и отправили в Тартар, место, что находится еще глубже под землей, чем само царства Аида. Он и сейчас находился там, обреченный на вечные муки и страдания за свои проступки… От этого осознания по моему тему прошел озноб, а на спине выступил холодный пот.

— Думаю, на сегодня хватит информации, в другой раз расскажу больше и попрошу Харона провести тебе экскурсию, — заметив моё состояние, Аид не стал продолжать тему, за что я была ему благодарна. Но вот перспектива поплавать по ядовитой реке Стикс вместе с жутким стариком меня пугала еще больше, чем разговоры о Тартаре.

— Не надо с такой ненавистью на меня смотреть, цветочек, ты моя супруга и повелительница подземного мира, ты должна знать, как здесь все устроено, — игнорируя моё недовольство, Аид мягко улыбнулся, и мы продолжили свою прогулку по Элизиуму.

Несколько минут тишины и покоя в этом дивном саду вернули мое душевное спокойствие, и я просто наслаждалась прогулкой, ни о чем не думая.

«Все же здесь чудесно, нужно будет попросить Аида разрешить мне время от времени посещать это место».

Мой взор привлекло нечто необыкновенно красивое, и мне захотелось рассмотреть это поближе.

— Аскалаф! Пойдем сюда!

Не дождавшись ответа, я поспешила к столь необычному для меня дереву. Оно было тонкое, высокое и белое. Его тонкие листья казались почти что серебристыми. Когда мои спутники подошли поближе, я поинтересовалась:

— Скажи мне, Аскалаф, что это за дивное дерево? Я впервые встречаю нечто столь прекрасное, просто дух захватывает! На поверхности и близко не встретишь таких деревьев. Откуда взялась столько чудесная красота?

На несколько секунд повисла тяжелая тишина, и в воздухе возникло какое-то напряжение.

«Что такое? Что не так с этим деревом?»

Краем глаза я заметила, как садовник испуганно посмотрел на Аида и, дождавшись от него отрицательного кивка, все же ответил на мой вопрос.

— Это тополь, Персефона, — на все остальные вопросы он не стал отвечать, а лишь только потупил взгляд.

— Нам пора домой, Персефона, у меня еще есть много незавершенных дел, поэтому нам стоит поспешить.

«Что? Почему так неожиданно?»

Аид как-то изменился. Всего несколько минут назад на его лице царила нежная улыбка, а глаза излучали едва ощутимое тепло, но сейчас его ледяной взгляд обжигал.

— Я хочу остаться здесь еще на некоторое время, — я не хотела уходить.

Эта резкая смена настроения меня пугала и вызывала недоумение. За время нашей прогулки я успела и позабыть, каков Аид на самом деле.

— У меня нет на это времени, Персефона, — в его голосе прозвучала сталь, которая была подобна удару кнута.

Я впервые видела его в таком состоянии, и перечить ему сейчас совсем не хотелось. Так что мне ничего не оставалось, как последовать за ним обратно во дворец.