Долина-которой-нет (джен)

Крошечная горная долина понравилась ему с первого взгляда. Небольшое ледяное озеро, в которое впадала маленькая речка с чистейшей водой, чёрные и белые скалы, окружавшие долину, как неприступную крепость, пронзительно-синее небо над головой...

И ни одного человека поблизости.

Да, пожалуй, здесь он и останется. Во всяком случае, на время.

Поначалу — может быть, неделю, может, пять — он наслаждался такими непривычными покоем, тишиною и простором. Но затем произошло сразу несколько вещей. Во-первых, у него закончилось всё то, что он взял с собой. А во-вторых, выяснилось, что ничего ПОДОБНОГО здесь не растёт.

Совсем.

Здесь вообще мало что росло — именно поэтому люди и не совались в долину, поскольку для них место было почти непригодным. Ну, разве что только какой-нибудь отшельник захотел бы жить среди почти лишенных растительности скал или каменистых осыпей. Мхи, лишайники, какая-то низкорослая невзрачная трава... В речке, правда, плескалась непуганая жирная рыба, но местные магглы рыбу не ели.

В отличие от него. Трэверс рыбу любил — разную, и здешняя его вполне устроила. На неё было весело охотиться, и ещё веселее — отбивать у здешних птиц.

Но со временем ему эти развлечения наскучили.

Со скуки он даже занялся анимагией — и у него вполне получилось. Правда, анимагическая форма у него оказалась... странная. Но когда у него что-то получалось нормальным?

Собственно, что из него вышло, он и сам не понял до конца: вроде птица, но какая-то недоделанная и летающая так себе — а главное, со странной мордой, куда больше подходящей какому-нибудь ящеру или крокодилу.

Нет, в целом такая аниформа его вполне устраивала — летать он всегда любил. И рыбу ловить в этой форме тоже мог.

Но вот со стороны это существо выглядело так же дико, как Тёмный Лорд, говорящий о силе любви.

Или пекущая булочки с корицей Беллатрикс Лестрейндж.

Которых здесь, по счастью, не было. Не булочек, а Лорда с Беллой.

С чего он вообще о них вдруг вспомнил? Это Трэверсу совершенно не понравилось. Таких только помяни... нет, определённо, нужно было отыскать какое-нибудь развлечение. И срочно.

И он решил завести себе какое-нибудь животное. Так. Для души.

Но не обычного книззла или кота. И не змею, прости Мерлин. Он же теперь почти птица? Значит, и питомца надо выбирать из числа пернатых.

К означенной задаче Трэверс подошёл, что называется, с душой, глубоко и долго обдумывая каждый вариант. Но все было не то: или слишком мелко, или крупно, или хищно, или попросту банально.

Он даже выбрался из своего добровольного заточения, чтобы повидать мир и отыскать то самое существо, которое ему подойдёт. В Европу соваться не хотелось, Азию он уже неплохо узнал — и решил побывать в Австралии. Надо же было взглянуть, как живут те самые антиподы, которые ходят кверху ногами и отмечают летнее Рождество!

Австралия глубоко его потрясла. Настолько, что он даже всерьёз задумался о том, чтобы там остаться. Потому что таких диковинных существ он даже в своих... снах не видел!

И если утконосы очень напоминали нюхлеров, то кенгуру не были похожи ни на кого. А вот птицы — птицы были просто изумительными.

Сколько их тут было! Самых разных! Пёстрых, ярких, и больших, и маленьких... однако больше всего его поразили две из них: киви и пингвины.

Киви чем-то были похожи на самого Трэверса — не то птицы, не то звери... но вот в Тибет их тащить точно не стоило: в его крошечной долине места для них точно было бы недостаточно. Да и образ жизни у них был ночным, а Трэверс ночью предпочитал спать. Обычно.

Ему и ночных рейдов по молодости хватило за глаза!

А вот пингвины... Похожие на мягкие бутылки на ножках, нелепые и неизменно позитивные, в воде они превращались в великолепных пловцов и охотников.

Маленькие, не выше фута, с тёмно-синим оперением, они жили небольшими колониями на морском берегу, а вездесущие магглы приходили на них поглазеть... И Трэверс с возмущением услышал, как кто-то из этих магглов рассказывал, что самым страшным врагом пингвинов является человек. Куда там акулам! А ещё — завезённые в Австралию безмозглыми магглами лисы, собаки и кошки.

Нет, он определённо не хотел, чтобы эти забавные тварюшки сгинули по маггловской тупости! Вот кого он заберёт с собой в свою долину! Ну а что? Магглов там нет, собак и кошек тоже... Лисы, правда, заходили, но, во-первых, редко, а во-вторых, эти лисы были маленькими. И их можно будет весело гонять. Решено: он спасёт пингвинов от уничтожения!

Хотя бы несколько пар — всех его крошечная долина точно не прокормит!

Тем более, что птички оказались трогательно моногамны.

После долгого наблюдения за ними Трэверс отобрал четырнадцать пар. На его взгляд, они были идеальны и вполне могли составить небольшую колонию.

Вот только возникла одна небольшая проблема — жили птицы в солёной морской воде. А его озеро было пресным.

Если сделать озеро солёным — передохнет рыба, а вот могут ли пингвины плавать в пресной воде? В принципе, почему бы нет? Какая им, по идее, разница? Или, может быть, заколдовать их как-то, чтобы они думали, что озеро — это море?

Опять-таки — а как думают пингвины? Не Империо же на них накладывать! И под Империо долго и счастливо никто еще не жил, покойный Барти Крауч свидетель. Это ведь только бессовестный поганец Малфой смог всех убедить, что был под Империо. Да-да, именно. Покойный Лорд был такой мастер! Тьфу, пропасть, да что же ему в голову всякая дрянь лезет? То Лорд, то Малфой, то чокнутая Беллатрикс.

Лучше про пингвинов думать. Может, для них второе озеро сделать? Солёное?

Эта мысль Трэверсу понравилась. Точно: он им сделает второе озеро. И рыб туда запустит. Морских. Они тоже, кстати, вкусные...

А потом посадит вокруг пресного озера коноплю и мак. И пару яблонь и вишен — что он, не маг, что ли? А Гербологию он всегда любил и сдал на Превосходно.

* * *

Санз Северус Перейра-и-Гассет был младшим отпрыском уважаемого и добропорядочного кастильского семейства, уже второе столетие успешно занимавшегося банковским делом. Все Перейра (и Гассеты) были людьми крайне здравомыслящими, твёрдо знающими, с какой стороны бутерброд намазан маслом, чтящими индекс Доу-Джонса и ставку рефинансирования. И только Санз Северус удался в своего прапрадеда по материнской линии, который думал только о науке. И даже вошёл в историю. Во всех смыслах этого слова.

А ещё у него была мечта: он буквально грезил тем, что когда-нибудь откроет новый, неописанный пока в науке вид. Или, может, сделает ещё какое-то открытие.

А пока он занимался себе экосистемами Тибета и не думал, что То самое открытие уже не за горами — как в прямом, так и в переносном смысле.

Немало ему в этом помогала всяческих новомодная техника — например, мощный ноутбук и спутниковая система связи, стоившая немалых денег, которые, по счастью, у семейства Гассет (и Перейра) водились.

Он открыл последние фотографии одной из тибетских горных долин, в которую изредка забредали местные лисы, чтобы проверить, не сменили ли те место, и не поверил своим глазам.

Долина была на месте — вот только вместо одного горного озера в ней оказалось два.

Причем на всех прошлых снимках — он был в этом абсолютно убеждён — второго озера не было.

А самое странное, что берега этого второго, невесть откуда взявшегося озера были покрыты соляной коркой.

Перейра-и-Гассет даже глаза протёр. Затем проверил оборудование: вдруг что-то там сбилось, друг на друга наложилось и дало такой странный эффект? Но всё работало безупречно. Но ведь так же быть не могло? Не возникают невесть откуда озёра посреди долин — тем более, солёные.

Так откуда оно взялось? Может, там было землетрясение? Да, это, пожалуй, было вполне правдоподобным объяснением... но соль? Откуда там соль? В этих горах отродясь не было никакой каменной соли. Или всё же была? В глубине?

— Это непременно надо увидеть собственными глазами! — возбуждённо сказал он. — Непременно!

И стал собираться в путь.

* * *

Сборы заняли немного времени: сеньор Перейра-и-Гассет всегда был лёгок на подъём. Правда, у него внезапно возникли сложности с поиском проводника: местные почему-то наотрез отказывались идти в ту сторону, говоря что-то о поселившихся в долине то ли богах, то ли духах, и буквально умоляли его самого этого не делать.

Человеческое суеверие всегда его удивляло — в наш век торжества науки и высоких технологий верить в духов? Разумеется, Санз Северус был добрым католиком, как и все его родственники, но злые духи? Нет, это уже чересчур.

Ну что же, там, где до сих пор пасуют человеческие косность и ограниченность, пройдёт GPS.

Однако, когда он приблизился к горам, окружающим долину, навигатор начал давать сбои, а затем и вовсе отключаться.

В какой-то момент навигатор уверенно показал, что Санз Северус Перейра-и-Гассет находится посреди Антарктиды.

Сеньор Перейра-и-Гассет чертыхнулся и выключил явно неисправный прибор.

Санз Северус был довольно опытным путешественником, да и фамильное упрямство никуда не девалось. Он прикинул маршрут по карте и пошёл пешком — чтобы спустя полдня обнаружить, что ходит кругами вокруг одного и того же места.

Это было уже слишком. Ни в какие аномальные зоны Санз Северус не верил никогда — но поверишь тут, когда даже компас начинает словно бы с ума сходить!

Однако чем сложнее путь — тем интереснее задача. Нет, определённо, он должен туда добраться!

* * *

Магглоотталкивающие чары всегда давались Трэверсу хорошо, вот и сейчас он с интересом смотрел на устало идущего по горной тропинке человека, раз за разом сворачивающего с тропинки в сторону в твёрдой уверенности, что идёт именно туда, куда нужно.

— Интересно, у этого маггла в родне ослов не было? — задумчиво спросил он у самого себя. — Или баранов? Надо же, какой настырный!

Непонятно только, что он тут забыл? Ну, вот что его несёт сюда? Тут же ничего нет! Ну, по крайней мере, именно так должны думать магглы. Их ведь не было здесь прежде — иначе он бы заметил следы их пребывания. Но следов никаких не было — тогда что ему тут надо?

Странный маггл бродил кругами до вечера, а когда начало темнеть, принялся устраиваться на ночлег. Трэверс с интересом посмотрел на то, как пришелец устанавливает маленькую палатку (всё-таки магглы — идиоты: как можно нормально себя чувствовать в таком крошечном помещении, даже камера в Азкабане была больше!), достаёт разные странные приспособления, разводит огонь... кстати, кофе у маггла, судя по запаху, неплохой. Надо будет тоже подыскать похожий. Или такой же — в некоторых вещах магглы разбираются не хуже магов.

Утром Трэверс проспал, и когда и как маггл собрался и вновь отправился в дорогу, не увидел.

Маггл оказался упорным и настойчивым и преодолевал заколдованный маршрут в очередной раз. Теперь он прихватил с собой баллончик с краской и ставил стрелки на камнях, мимо которых проходил. Трэверс тихо хихикнул и убрал магией эти стрелки, подумав, что давно он так славно не развлекался. Все-таки магглы тоже смешные и забавные зверушки. Хотя до пингвинов им, конечно, далеко.

Когда маггл пошёл на следующий круг, Трэверс стрелки, что тот ставил на камнях, уже не просто убрал, а переставил. И хихикал, глядя, как маггл, наткнувшись на выставленные Трэверсом стрелки, ошалело глядел на них, что-то бормоча себе под нос.

На третьем круге Трэверс вместо стрелок начал изображать рожи — подозрительно похожие на бывших дорогих соратников. Особенно хорошо вышли Лорд (из-за отсутствия носа) и Снейп (по причине диаметрально противоположной).

Маггл так забавно испугался! Бормотал что-то, мотал головой — и Трэверс уже немного пожалел, что тот сейчас сбежит и такое интересное развлечение закончится, когда маггл вдруг достал из сумки колдо… нет, фотооаппарат и начал снимать эти нарисованные рожи.

Трэверс досмотрел все действо — надо же, маггловские колдоаппараты куда меньше той штуки, которую таскали за собой Скитер со своей компанией, и подумал: а что будет, если показать магглу какую-нибудь простенькую иллюзию? Дракона там, гиппогрифа или мантикору?

Нет, пожалуй, мантикора его насмерть испугает — а зачем ему тут труп маггла? Насмотрелся в прошлой жизни, хватит. Дракон тоже слишком страшный... О! Надо показать ему что-то милое — что-то вроде нюхлера. Заодно в его вещах слегка порыться...

И Трэверс, очень довольно ухмыльнувшись, принялся за дело.

* * *

Шевеления в своих вещах Санз Северус почему-то совсем не ожидал. Он вообще чувствовал себя крайне странно: все эти исчезающие стрелки, а затем и рожи! Настоящие рисунки на камнях, на которых, он готов бы был поклясться, совсем недавно ничего не было! Это вполне тянуло на открытие — но какое-то неправильное. Нет, ну в самом деле — это всё уж очень напоминало какую-то мистическую ерунду, в которую сам Санз Северус не верил. С другой стороны, ну вот же они, рожи! Здесь! Если они ему, конечно, не мерещатся.

Вот об этом он и думал, когда увидел, как одна из его сумок шевелится. Он замер, боясь спугнуть явно забравшееся туда животное, а потом очень медленно и осторожно дотянулся до фотоаппарата и включил его на киносъёмку.

Некоторое время сумка продолжала вздрагивать, как будто там, внутри кто-то что-то разыскивал — а потом из-за её края показался... нос. Чрезвычайно напоминающий клюв... утконоса.

— Мадонна! — потрясенно выдохнул Санз Северус, начиная подозревать, что дело, возможно, не в мистификации. А в чем-то гораздо более прозаическом и неприятном. — Это или галлюцинации, или же...

Троюродный кузен, сошедший с ума и ловивший зелёных человечков на пляже, мог быть не единственным из Перейра-и-Гассетов. А что, если и он сам... тоже?

И не существует никаких утконосов, рожиц на камнях и второго озера в долине, которой тоже нет?

Существо, чрезвычайно напоминающее утконоса, только чёрное, тем временем выбралось из сумки — и тут же буквально занырнуло в соседнюю, откуда сразу же раздались звон и треск.

— Куда! — не выдержал Санз Северус. В сумке было всё его оборудование, и оставаться без спутниковой связи он не собирался ни из-за утконоса, ни из-за нечистой силы, ни из-за собственной больной (возможно) психики. — Ах ты, мерзкое создание!

И он бросился спасать свои вещи.

Поймать существо оказалось очень сложно, если вообще это было возможно. По крайней мере, у Санза Северуса это не получилось: зверёк был чрезвычайно юрким и выворачивался из рук так, словно был смазан маслом. А ещё у него на животе обнаружилась сумка, в которую он успел засунуть пару баночек консервов и один из съёмных объективов для фотоаппарата.

— А ну, отдай! — грозно потребовал сеньор Перейра-и-Гассет, которому не жалко было консервов, но вот объектив был жизненно необходим.

Существо возмущённо завизжало, как тётушка Соледад при виде полуголых красоток с карнавала в Бразилии.

— Дай сюда! — Перейра изловчился и схватил-таки существо за заднюю лапу. И попытался залезть к нему в сумку, стараясь не задумываться о том, откуда вообще здесь может оказаться утконос и почему он сумчатый.

Да будь он хоть сумчатым археоптериксом, объектив надо вернуть!

Существо визжало и царапалось — а когда Перейра-и-Гассет всё же влез в сумку и извлёк объектив, вдруг замерло и уставилось на него с таким укором, словно бы он отобрал его детёныша. Кажется, в его тёмных глазках даже слёзы заблестели...

— Тебе это не нужно, — твёрдо заявил Санз Северус, — возьми лучше... да хоть шоколадку!

Существо жалобно вздохнуло, но протянутую шоколадку цапнуло и немедленно засунуло к себе в сумку. А потом вдруг вывернулось — и ринулось обратно, туда, где лежали остальные объективы и вообще большая часть техники.

И сеньор Перейра рванул следом — спасать технику от неведомого ворюги.

* * *

Трэверсу давно не было так весело.

Нет, определённо, надо этого маггла придержать тут! Пингвины — это, конечно, очень здорово, но маггл, надо признать, был куда забавнее. Надо что-то дать ему такое, чтоб он не ушёл... может, нюхлера пока оставить? Ну а что — они довольно дружелюбные зверьки...

Санз Северус наконец-то завершил свою великую спасательную миссию (техники от неведомой науке живности) и решил выйти в Интернет.

Именно в этот момент с ним захотела связаться по скайпу тётушка Соледад.

— Санз Северус! — трагически известила она племянника. — Ты второй день не выходишь на связь! Как можно быть таким нечутким и безответственным!

Трэверс, решивший и дальше понаблюдать за странным магглом, не удержался и фыркнул от смеха. Он ещё и Северус!

— У меня тут некоторые проблемы со связью, — с очень озабоченным лицом ответил тётушке сеньор Перейра. — Горы же. Даже спутник не везде берёт нормально.

— У нас тоже горы, — тётушка неодобрительно поджала тонкие губы, — но проблем со связью нет. Ты хорошо себя чувствуешь? Что ты кушаешь? Надеюсь, ты не пьёшь некипяченую воду?

— Нет, конечно, нет, — объяснять тётушке что-либо о фильтрах и тому подобных технологиях было совершенно бесполезно, это Санз Северус давно усвоил. — Исключительно и только кипячёную, — сказал он и попытался сменить тему: — Как там твои пудели? Как экзема Агнес?

О своих пуделях тётушка могла говорить часами, равно как и о здоровье либо нездоровье любого члена семьи. Главное было вовремя вставлять реплики вроде «ну да», «конечно», «неужели?» и «какой кошмар». Главное, не перепутать, какую реплику подать в нужный момент.

Санз Северус, по счастью, никогда не путал.

Так что с тётушкой ему удалось распрощаться только через четверть часа — и за это время упустить неведомое существо. По счастью, сохранив все объективы в целости, — но потеря неизвестного создания сеньора Перейру донельзя расстроила.

А ещё заставила всерьёз задуматься о том, не галлюцинация ли всё это. И о том, как это понять.

Он снова открыл снимки долины — новые, сегодняшние — и обомлел. Из второго, солёного озера выбирались... пингвины.

Пингвины. В Тибете. И за компанию с ними — сумчатый утконос.

Не могло быть у него таких галлюцинаций! Они ведь должны быть чем-то обоснованы — человек не может увидеть то, о чём даже никогда не думал. А о том, что в Тибете могут быть пингвины, он не думал точно — в этом он готов бы был поклясться.

— Такого не бывает, — сказал он сам себе. — Не бы-ва-ет! Да я скорее в птеродактиля или археоптерикса поверю, чем в пингвинов. Слышите?

И он погрозил кулаком темнеющему небу.

А затем, на самой тонкой грани слышимости, услышал насмешливое хихиканье — и увидел, как над скалой в форме верблюда неуклюже вспархивает археоптерикс.

И пропадает, как дым или утренний туман.