Алые сердца: Обжигающий пламень Корё (гет)

Тринадцатый принц Бэк А был в полном смятении. От упрямства четвёртого единокровного брата у него уже начала раскалываться голова. О Небо, и как можно только быть настолько упрямым? Он явно подходит Су, как рис к тем овощам. Ещё не прошло и дня после того, как принц Ван Со почувствовал себя лучше, а он уже порывается принять участие в расследовании покушения на жизнь Хэ Су. Хотя, принц Бэк А даже не сомневался, что придворный лекарь Чан сообщил об улучшении состояния четвёртого принца под давлением. И у него были причины считать именно так. Во-первых, как он узнал ранее от лекаря Чана, яд, которым были отравлены Су и принц Со, был довольно сильным. Поэтому надеяться на мгновенное восстановление после отравления этим ядом не приходилось. Да и к тому же кузина Бэк А, Хэ Су, уже третий день не приходила в себя — и это заставляло его, тринадцатого принца, беспокоиться ещё больше. А, во-вторых, когда принц Бэк А попытался поговорить с придворным лекарем о состоянии здоровья четвёртого принца Ван Со, тот даже слушать его не стал. Торопливо извиняясь, лекарь сказал, что очень занят, что у него есть срочные дела и вообще ему запретили говорить на эту тему. Это-то и выдало чересчур упрямого четвёртого брата, который, пренебрегая собственным здоровьем, порывался принять участие в расследовании отравления.

По правде говоря, Бэк А понимал стремление старшего единокровного брата во всём разобраться. Он видел, что тот делает это не для себя, а для той, кто ему так дорога, — для Хэ Су. И тринадцатый принц Бэк А был ему за это благодарен. Он и сам старался не стоять в стороне и даже договорился с двоюродным дядей, чонсыном Ким Бу, попросить аудиенцию у Его Величества. Именно благодаря вмешательству чонсына и поддержке наследного принца Ван Му началось расследование. Однако, к немалому разочарованию принца Бэк А, пока что результатов никаких не было. Ну как, не было. Кое-что всё-таки было, однако этого было всё равно недостаточно, чтобы найти настоящего преступника. Дело в том, что на следующее утро, после отравления принца Со и Хэ Су из озера Тонджи была выловлена мёртвая служанка — подопечная дворца Дамивон. Как показало обследование, признаков насильственной смерти на её теле обнаружено не было. Однако в её чжумони были обнаружены остатки размокшего в воде рисового шарика. И, как подтвердил потом придворный лекарь Чан, для его приготовления использовались те же ингредиенты, что и для того ттока, которым были отравлены четвёртый принц и Су. Но это всё равно не проливало свет на то, кто действительно стоял за покушением на убийство Су.

Исходя из того, что яд был действительно редким, его мог использовать только тот, кто хорошо разбирался в подобном. Но в то же время служанка по ошибке или же по незнанию могла смешать несовместимые ингредиенты, что привело к образованию яда. Об этом уже который день спорили пятый принц Ван Рин и придворный лекарь Чан, которые лучше всех во дворце Манвольдэ разбирались в ядах. Конечно же, тринадцатый принц Бэк А прекрасно понимал, что каждый из этих двоих был по-своему прав. Однако исходя из того, что смог выяснить кронпринц Му во время расследования, утонувшая служанка совершенно не разбиралась в травах. По этой причине наложница О редко давала ей поручение по заготовке лекарственных трав. С одной стороны, это могло говорить о том, что утонувшая действительно могла по ошибке добавить в тток несовместимые ингредиенты. Но с другой стороны, выглядело довольно странным, что она решила предложить рисовые шарики в качестве угощения благородной госпоже. Ведь эта служанка не могла не знать, что во дворце тток является пищей исключительно слуг. И это всё больше наталкивало Бэк А на мысль о том, что утонувшую кто-то намеренно использовал в своих целях, чтобы навредить Су, а потом поспешно избавился от неё. И если бы не четвёртый принц Ван Со, то и Хэ Су бы уже в живых не было.

Тринадцатый принц понятия не имел, кому его своенравная кузина умудрилась перейти дорогу, однако он был более чем уверен, что убийца находится во дворце и является довольно влиятельным человеком. В противном случае ему бы не удалось так просто уговорить служанку дворца Дамивон пойти на подобное преступление. Плюс ко всему утонувшая должна была хорошо знать заказчика, иначе возникает вопрос о том, почему он выбрал именно её и почему она согласилась пойти на подобное преступление.

Вот только принц Бэк А не имел ни малейшего понятия о том, где искать этого таинственного заказчика, который так предусмотрительно замёл за собой все следы. Принадлежит ли он к императорской семье или же является кем-то из гостей — как узнать об этом? Учитывая то, что прошло уже три дня с момента отравления Хэ Су и четвёртого принца Ван Со, многие влиятельные особы, посещавшие праздничный пир по случаю дня рождения Его Величества, разъехались по домам, преступник также мог беспрепятственно покинуть дворец. Но даже если он всё ещё во дворце, император всё равно не даст своего позволения обыскивать почётных гостей, а уж тем более представителей правящей семьи без достаточных оснований. А это могло означать, что необходимые улики так и не будут найдены, ведь преступник очень хорошо подготовился. И это очень огорчало Бэк А. Потому что это означало лишь одно: Су по-прежнему будет грозить опасность.

Как тринадцатый принц ни пытался, он не мог найти выход из сложившейся ситуации. Найти заказчика с каждым днём становилось всё сложнее и сложнее, а самовольно начать обыскивать дворец без позволения императора Бэк А не мог. У него, конечно же, были поначалу подозрения относительно причастности главы клана Хэ к отравлению Су, однако он быстро отмёл их. Хоть глава Хэ Сон Даль и был старейшиной клана Хэ, однако его с утонувшей служанкой совершенно ничего не связывало. Да и влияния у него было не столько уж много, чтобы заставить подопечную Дамивона пойти на столь страшное преступление. Поэтому тринадцатый принц не мог найти основание, чтобы подозревать его дальше. Тем более, что в поведении дяди Су не было ничего подозрительного. А ко всему прочему в комнате утонувшей прислужницы не было найдено никаких драгоценностей, которые могли бы выдать заказчика. Тот словно нарочно прибрал за собой, чтобы никто не смог обнаружить его следы. А это уже говорило о том, что отравление Су и четвёртого принца Ван Со не могло быть чистой случайностью. Здесь определённо было что-то не так. Но вот что, Бэк А пока что понять не мог.

— Так ты что-нибудь выяснил? — словно гром среди ясного неба раздалось где-то поблизости, отчего тринадцатый принц Бэк А невольно вздрогнул, едва не свалившись со стула, на котором сидел, и поспешно обернулся к говорившему.

— А? — растерянно переспросил он, недоумённо уставившись на четвёртого брата, небрежно разглаживавшего складки на подоле своего чёрного драконьего конъбока.

— Понятно, — разочарованно выдохнул его собеседник и придирчиво осмотрел своё отражение с ног до головы в напольном зеркале. — Вместо того, чтобы разобраться в отравлении своей кузины, ты пытаешься помешать мне сделать это вместо тебя, — на лице принца Ван Со появилась кривая усмешка. — Если бы я не знал, какие у тебя на самом деле отношения с Су, я бы подумал, что ты что-то скрываешь.

— Брат Со! — обиженно бросил принц Бэк А, поспешно подскакивая со своего стула. — Вы снова за своё? Какой раз за сегодняшнее утро вы упомянули об этом?

— А сколько раз за всё утро ты повторил, чтобы я не принимал участия в расследовании? — резонно уточнил тот, с лёгким прищуром посмотрев на Бэк А.

— Но ведь вы ещё не до конца оправились! Вам по-прежнему нужен отдых, чтобы полностью восстановиться! — раздосадовано возразил тринадцатый принц, направившись к упрямому брату.

— Вот как? — криво усмехнулся Ван Со, не желая брать во внимание доводы младшего единокровного брата. — А то, что Су до сих пор не пришла в себя, тебя волнует меньше всего? Или же тебя вполне устраивает то, что злоумышленник всё ещё безнаказанно разгуливает на свободе и может в любой момент снова попытаться навредить твоей кузине? — принц Ван Со решительно отказывался признавать свою слабость, не допуская и малейшей мысли о том, чтобы лишний час остаться в постели, ведь от этого зависела безопасность его драгоценной жемчужины.

— Я этого не говорил, — со вздохом возразил принц Бэк А, понимая, что с его упрямым четвёртым братом спорить бесполезно. — Однако, чем вы сможете помочь ей, если сами сейчас не в лучшем состоянии?

— Если понадобится, я переверну дворец вверх дном, но найду того, кто это сделал, — решительно заявил принц Со и, не говоря больше ни слова, горделивой поступью направился в тронный зал. Хоть он всё ещё и ощущал некую слабость во всём теле из-за действия яда, однако всеми силами старался не показывать этого. Да и как он может отдыхать в это время? Как он может позволить себе нечто подобное, когда его возлюбленная на грани жизни и смерти? Никак. Безопасность Су волновала его куда больше собственного здоровья. И если он сам не в состоянии ускорить выздоровление своей Небесной Феи, то он уж точно сделает всё для того, чтобы выяснить, кто именно довёл её до такого состояния.

Сказать о том, что четвёртый принц Ван Со беспокойство за жизнь своей драгоценной жемчужины, ничего не сказать. С самого момента своего пробуждения после выведения яда из его крови, принц Ван Со отчаянно стремился увидеть её. Ему было плевать на то, что его собственное состояние оставляло желать лучшего. Всё, что его заботило, это необходимость увидеться с Су. И он давно бы уже отправился в резиденцию восьмого брата, если бы не вчерашний внезапный визит Его Величества. И именно это заставило его остаться во дворце.

Наверное, впервые в жизни он, Ван Со, видел в глазах отца-императора столько искреннего беспокойства. Лишь однажды отец смотрел на него так, хоть и не знал, что это его четвёртый сын. Ведь Со тогда тайно играл роль Фансянши во время обряда изгнания злых духов, защищая жизнь кронпринца. Но теперь всё изменилось. Его Величество сам навестил его и даже осведомился о его самочувствии. И четвёртый принц Ван Со тогда признался, что он всё ещё чувствует лёгкое головокружение, однако ему уже гораздо лучше. И тогда отец-император попросил его отдыхать и хорошо заботиться о себе. Принц Ван Со даже представить не мог, что такое вообще возможно. Он был так счастлив в тот момент! Так счастлив, даже несмотря на то, что где-то в глубине души прекрасно понимал, что Его Величество волнует лишь безопасность наследного принца. А он, Ван Со, лишь прочный щит, который обязан защищать своего старшего брата и господина ценой собственной жизни. И он был прав на этот счёт. Абсолютно прав. Потому как после произнесения вступительного слова отец-император сразу же перешёл к делу. Его в первую очередь интересовало, не думает ли его четвёртый сын, что покушение на него было совершено из-за, что он поддерживает наследного принца Ван Му. И хоть Со очень хотелось сказать, что он действительно так считает, однако он не мог солгать Его Величеству. Поэтому сказал, что изначальной целью отравительницы была Хэ Су. Он даже сам не ожидал, что встретит Хэ Су вместе со служанкой в саду и что это было его идеей попробовать рисовые шарики, которыми он привык питаться в Шинджу.

Ответ четвёртого принца Ван Со явно удовлетворил отца-императора. Однако принц Со прекрасно понимал, что всего лишь ради благородной госпожи из резиденции восьмого принца Его Величество не станет докапываться до истины. Его вполне удовлетворит тот факт, что злоумышленница мертва, и на этом основании он остановит расследование. Но Ван Со этого не хотел. Именно поэтому он так упорно игнорировал вполне справедливые увещевания тринадцатого брата, чтобы встретиться перед началом заседания с чонсыном Ким Бу. Хоть Со не знал, что это за человек, однако он не мог так просто сдаться. Чонсын — его единственная надежда. И он сделает всё возможное и невозможное для того, чтобы этот человек, двоюродный дядя Су, убедил Его Величество продолжить расследование.

Именно с такими мыслями четвёртый принц Ван Со и направился в тронный зал. Следовавший за ним чуть ли не по пятам Бэк А всю дорогу из-за чего-то возмущался, однако принцу Ван Со в этот момент было не до него. При других обстоятельствах он бы припугнул надоедливого братца и заставил бы его спасаться бегством. Однако сейчас ему было совсем не до этого. Тем более Бэк А казался довольно искренним, хоть всё, что бы он ни говорил, сводилось лишь к следующему: «Если вы будете пренебрегать своим здоровьем, это может навредить Су». Конечно же, Ван Со понимал, что настоящей причиной беспокойства младшего брата являлась никто иная как Хэ Су. Однако Со очень импонировало то, что не выглядевший храбрецом тринадцатый принц всё же нашёл в себе силы сблизится с ним, кого все боятся до нервной дрожи. Необычная смелость Бэк А зарождала в сердце Со уважение к нему.

По правде говоря, за эти несколько дней общения с тринадцатым братом четвёртый принц Ван Со внезапно понял, что было бы неплохо, если бы тот действительно стал его другом. Ведь тогда он, прозванный недоброжелателями Волком, не будет чувствовать себя таким же одиноким, как и прежде. Ван Со видел искренность младшего единокровного брата — и поэтому хотел доверять ему. Недавно его даже посетила мысль, что именно искренность — та отличительная черта, которая выделяет Су, Сан Хи и Бэк А среди остальных обитателей дворцового комплекса Манвольдэ. Только эта троица по праву заслуживает того, чтобы он заботился о них.

Погружённый в свои мысли принц Со даже не заметил, как оказался перед большими двустворчатыми дверями, ведшими в тронный зал. И лишь только громкое приветствие стоявшей у дверей стражи заставило его вернуться к действительности. Коротко кивнув на их приветствие, он молча направился в тронную залу в надежде встретить там чонсына Ким Бу. И к немалой радости Со тот стоял и о чём-то приглушённо беседовал с наследным, пятым и восьмым принцами. Пытаясь обратить на себя внимание, Ван Со негромко кашлянул и остановился в нескольких шагах от беседовавших. Как и ожидалось, те сразу же умолкли и поспешно повернулись к нему лицом.

— Приветствую вас, принц Со, — спокойным тоном произнёс чонсын Ким, слегка склонив голову в знак приветствия. Кронпринц, пятый и восьмой принцы тоже в свою очередь поприветствовали его, однако всё внимание четвёртого принца Ван Со приковал к себе лишь один человек — чонсын. Если бы он не знал, что этот человек некогда был правителем, он бы всё равно счёл его таковым. Эта царственная осанка, этот взгляд, эта манера поведения даже сейчас подчёркивали внутреннюю силу Ким Бу. Хоть тот уже и не был королём, однако по-прежнему продолжал производить впечатление власть имущего. И это подсознательно вызывало в душе у принца Ван Со уважение.

— Как вы себя чувствуете, принц? — размеренным голосом осведомился чонсын Ким Бу, вновь возвращая Ван Со к действительности. — Принцесса Мён Воль посещала вас несколько раз, когда вы были без сознания. Она очень беспокоится о вас.

— Беспокоится? — криво усмехнулся принц Со, чувствуя, как от одного этого слова его душу всколыхнула волна негодования. В этот момент ему так и хотелось съязвить что-нибудь обидное касательно того, что Мён Воль уже давно на него наплевать. Из неё никудышная сестра. Он всюду искал её в день празднования дня рождения Его Величества, однако даже не смог перебросится с ней и парой слов. Это ведь за ней он тогда направился в тот сад, где немного позже встретил свою ненаглядную Небесную Фею. По крайней мере, Со думал, что это была Мён Воль. Однако стоило ему последовать за ней, как она тут же растворилась, как утренний туман. Словно призрак исчезла, будто её и не было вовсе. Тогда четвёртый принц Ван Со со злости и от разочарования готов был разнести всё вокруг. Ему было так обидно, что он не смог встретиться с той, призрачную надежду на встречу с которой лелеял в течение последней недели. Но эта непостоянная и горделивая девица разрушила всё в мгновение ока. Однако в том, что она так быстро исчезла были и свои плюсы: иначе он, принц Ван Со, вовремя не встретил бы Су и не предотвратил бы её гибель. Ведь кто знает, что было бы с его драгоценной жемчужиной, если бы её нашли гораздо позже. Смогла бы она тогда сохранить свою жизнь? И Ван Со очень боялся, что ответ будет отрицательным. Поэтому он предпочёл подавить в своей душе негодование и ответил более-менее сдержанно:

— Я очень благодарен за её заботу, однако ей стоило бы навестить меня ещё раз.

— Думаю, у вас ещё будет возможность встретится с ней, — с лёгкой отеческой улыбкой ответил чонсын и кивнул с пониманием. — Раз вам стало уже намного лучше, то принцесса Мён Воль непременно посетит вас.

Со лишь коротко кивнул на это, стараясь не озвучивать свои мысли по поводу поведения Мён Воль. Ему было так обидно в этот момент. Значит, когда он балансирует на грани жизни и смерти, она беспокоится о нём. Но стоит ему прийти в себя и пойти на поправку, как она тут же забывает о его существовании. И почему она такая непостоянная?

— Как себя чувствует ваша двоюродная племянница, чонсын Ким? Ей уже лучше? — как бы невзначай осведомился четвёртый принц Ван Со, стараясь перевести разговор в нужное ему русло. Хоть он и знал со слов Бэк А, что Су всё ещё без сознания, однако по-прежнему продолжал надеяться на её скорейшее выздоровление. К тому же в тронном зале сейчас находился восьмой принц, которому лучше других должно быть известно, каково сейчас состояние его родственницы. Поэтому принц Ван Со даже не сомневался, что получит ответ на волнующий его вопрос.

— Я навещал её вчера вечером, однако она была всё ещё без сознания, — с грустью произнёс Ким Бу, отрицательно покачав головой. — Сейчас она находится под опекой восьмого принца. Поэтому вам всё же лучше его спросить об этом, — добавил он, нарочно сделав акцент на титуле принца Ван Ука и как-то странно посмотрел на него, что тот невольно вздрогнул и торопливо заговорил, виновато улыбаясь:

— Кузина моей жены сейчас очень слаба. О ней заботятся самые лучшие лекари Сонгака, поэтому не стоит беспокоиться по этому поводу. Лекарь Ан говорит, что скоро Хэ Су станет лучше…

— Ты в этом уверен? — скептически усмехнулся Ван Со, недоверчиво посмотрев на растерявшегося от его внезапного вопроса восьмого брата. Наверное, таким потерянным он его никогда не видел. То ли присутствие чонсына так повлияло на Ука, то ли он настолько сильно беспокоился о здоровье своей родственницы — принц Со не знал. Однако, по правде говоря, его это мало интересовало. Его волновало лишь то, как скоро его драгоценная жемчужина придёт в себя и сможет ли она полностью оправится после этого злосчастного отравления. А остальное не имело для него никакого значения.

— Вы слишком строги, брат Со, — внезапно подал голос пятый принц Ван Рин, с некоторым упрёком посмотрев на Со. Тот даже моргнул от удивления. Чего-чего, а вот подобной наглости от младшего брата он никак не ожидал. Похоже, они с Бэк А дышали одним воздухом, раз и он таким смелым стал. Четвёртый принц Ван Со плохо знал Рина, поэтому подобное поведение младшего единокровного брата было для него очень необычным. Вроде бы в нём и не было ничего неуважительного или же оскорбительного, однако принц Ван Со совершенно не привык к такому. Потому что тот, кто мог судить о нём лишь со слов других, не отнёсся к нему предвзято и не выказал свою неприязнь. Он упрекнул его, но упрекнул как старшего брата, а не хищного зверя, недостойного носить титул принца.

— Брат Ук тоже очень переживает о здоровье своей родственницы, — продолжал принц Ван Рин, смело шагнув вперёд, чтобы оказаться лицом к лицу с четвёртым единокровным братом. — Поэтому будьте к нему более снисходительны.

— Вот как? — Ван Со презрительно фыркнул и словно хищник обошёл вокруг осмелевшего младшего брата, оценивающе оглядев его с ног до головы. Однако, к немалому удивлению Со тот выдержал его проверку с достоинством, даже глазом не моргнув. — В таком случае ему следует лучше заботиться о Су. Ведь это по его вине она оказалась в таком состоянии.

— По чьей вине это произошло мы сейчас как раз и пытаемся выяснить, — наконец не выдержал первый принц Ван Му, решив прекратить этот глупый спор.

— И каковы же результаты, кронпринц? — нетерпеливо проговорил четвёртый принц Ван Со и с надеждой посмотрел на наследника престола, стараясь сохранять спокойствие. Хоть он и понимал, что расследование до сих пор не сдвинулось с мёртвой точки, однако всё равно продолжал упрямо цепляться даже за призрачную надежду.

— Мне очень жаль, брат, но мои люди так и не смогли выяснить, кто покушался на твою жизнь. — Принц Му устало вздохнул и досадливо покачал головой. — Злоумышленник оказался не так прост, как мы думали. Он подготовился гораздо лучше нас, поэтому нам очень сложно найти хоть что-нибудь против него. Мы столкнулись с достаточно сильным противником…

— Идёт Его Величество император! — нараспев громко объявил кто-то из личных прислужников владыки Корё — и в тот же миг двустворчатые двери широко распахнулись и в тронную залу вошёл император Ван Гон, облачённый в белую коллёнпхо и расшитый золотыми нитями вонъюгван. Собравшиеся в тронной зале принцы и чонсын Ким Бу почтительно поклонились, приветствуя Его Величество и торопливо выстроились в два ряда по обе стороны от императорского престола. Из-за того, что Бэк А стал последним, ему пришлось поспешно занять место в ряду напротив, так как там не хватало одного человека, что нарушало гармонию. Поэтому он, виновато пригнувшись, на цыпочках перешёл на противоположную сторону и стал подле пятого брата, стоявшего самым последним.

— Как вам всем уже известно, три дня назад, на торжестве по случаю дня рождения Его Величества, — бодро начал придворный астроном Чхве Чжи Мон, заняв своё привычное место по левую сторону от престола императора, — было совершено покушение на четвёртого принца Ван Со. Также в результате этого пострадала родственница чонсына Ким Бу.

— Наследный принц, — возвысил голос император Ван Гон, устало упершись рукой в левое колено и недовольно поджав губы. — Что тебе удалось выяснить в ходе расследования?

— Как я уже говорил ранее, мой император, — громко проговорил первый принц Ван Му, делая шаг вперёд. — Покушение на жизнь четвёртого принца и молодой госпожи из клана Хэ было тщательно спланировано. За последние несколько дней нам так и не удалось найти новых улик, которые бы указывали на конкретного преступника. Однако, кое-что нам всё-таки удалось обнаружить, — он неторопливо достал из-за пазухи какой-то свёрток и передал его придворному астроному.

Его Величество вопросительно посмотрел на протянутый ему Чхве Чжи Моном свёрток и недоверчиво приподнял бровь. Заметив недовольство на лице императора, звездочёт торопливо развернул носовой платок, открывая перед взором владыки Корё и всех присутствующих кольцо из зелёного нефрита, инкрустированное стилизованным изображением золотого лотоса. Едва император Ван Гон увидел это кольцо, его глаза потемнели от ярости. Вне всяких сомнений он знал, кому оно принадлежало. Порывисто схватив кольцо с протянутого астрономом Чхве платка, Его Величество крепко сжал его в кулаке. В его душе бушевало негодование, граничащее с безумием. Неужели та, кто некогда покорил его сердце своим кротким и молчаливым нравом, кто пленила его душу своим изяществом, внезапно решила встать у него на пути? Неужели стены дворца Манвольдэ осквернили и её чистую и непорочную душу?

— Где ты нашёл это? — с трудом сдерживая свой гнев, осведомился владыка Корё и сжал кулак с кольцом до побеления костяшек.

— Мои люди вчера обнаружили это кольцо в вещах утонувшей преступницы, когда проводили повторный осмотр, — стараясь ничем не выдать своего беспокойства, как можно спокойнее ответил наследный принц и крепко сжал своё левое запястье. Он прекрасно знал, насколько дорого Его Величеству это кольцо и та, кто когда-то владела его сердцем. Однако принц Ван Му совершенно не понимал, как это кольцо могло оказаться в вещах преступницы. Значило ли это, что именно достопочтенная госпожа стоит за всем этим? Или же просто кто-то очень искусно продолжает надевать им багаджи на голову? — Кольцо было достаточно хорошо спрятано, так что мы не смогли его обнаружить при первом осмотре. Его словно нарочно вшили в ткань…

— Ещё какие-нибудь зацепки есть? — холодно прервал его отец-император, так и не дав договорить. Его Величество был настолько разгневан полученным известием, что в этот момент готов был покинуть заседание и лично отправиться во дворец Сурён за разъяснениями. Он должен был узнать обо всём лично. Но не всё было так просто. Он ведь — правитель этой страны. Он не может так просто поддаться эмоциям, покинуть заседание и отправиться выяснять отношения с женщиной, о которой в его сердце хранились всегда только самые тёплые воспоминания. Император Ван Гон никогда не любил её по-настоящему, однако ему было приятно находиться в её присутствии, ведь это всегда даровало ему успокоение. Потому что только с ней одной он мог позабыть обо всё на свете и с головой окунуться в созерцание её неземного танца. Танца лотоса, который во всём дворцовом комплексе могли безупречно исполнить только два человека — она и их дочь.

— Увы, нет, мой император, — угрюмо покачал головой первый принц и, понурив голову от собственного бессилия, молча встал на своё место.

— Вашему Величеству должно быть известно, почему я всё это время не позволял принцессе Мён Воль посещать дворец, — внезапно возвысил свой голос чонсын Ким Бу и гордо шагнул вперёд, почтительно склонив голову. Слова чонсына мгновенно привлекли к себе внимание императора, заставив того слегка податься корпусом вперёд, прищурить глаза и одарить говорившего недоверчивым взглядом.

— Помните, тот внезапный пожар, который охватил дворец Юхва семь лет назад, в день моей с принцессой Мён Воль свадьбы? — продолжил чонсын Ким спокойным сдержанным тоном, выжидающе посмотрев на владыку Корё.

— К чему вы клоните, чонсын? — настороженно осведомился Его Величество, крепко сжав полу своего коллёнпхо. — Неужели вы хотите сказать, что вам с принцессой небезопасно находиться во дворце?

— Император, — со вздохом произнёс Ким Бу, стараясь говорить как можно спокойнее, — дворец Манвольдэ — не то место, где нам с принцессой рады.

— Поясните, — строго потребовал император Ван Гон, слегка подавшись вперёд корпусом, и пристально посмотрел на собеседника.

— Дело в том, что каждый наш визит в столицу сопровождается чередой мелких неприятностей, выставленных случайностями, — пояснил чонсын, сдержанно сжав губы в тонкую линию. — К ногам моей драгоценной супруги постоянно то и дело падают подвешенные к потолку ручные фонари, несколько раз она обнаруживала толченый селадон на клумбах под её любимыми цветами чиндалле. А сегодня утром в её чашке чая плавала бабочка с оторванными крыльями…

— Как такое возможно?! — гневно вскричал Его Величество, звонко ударив ладонью по небольшому столику для прошений, стоявшему перед престолом. — Почему вы не сказали мне об этом раньше?

— Принцесса Мён Воль приказывала слугам молчать — и я узнавал об этом слишком поздно, — сдержанно пояснил чонсын Ким Бу, крепко сжав кисть правой руки, чтобы хоть как-то успокоиться. — Но сегодня драгоценная супруга сама прибежала ко мне в слезах, требуя поскорее увезти её отсюда. Да и наши дети очень переживают о здоровье своей матушки. Поэтому я больше не могу закрывать на это глаза, — он сделал небольшую паузу, набираясь решимости, а затем добавил совершенно спокойно: — Исходя из всего, что произошло с моей драгоценной супругой за время нашего с ней пребывания в столице, отравление моей двоюродной племянницы Хэ Су было совершено с целью, чтобы запугать меня. Кто-то из моих врагов очень не хочет, чтобы я продолжал посещать столицу, император. И если вы всё же решите прекратить расследование, я буду вынужден покинуть столицу сегодня же. Поэтому я смиренно взываю к вашей мудрости: продолжайте расследование и найдите виновных! — возвысил голос чонсын и низко поклонился императору Ван Гону, исподволь наблюдая за его реакцией. В его душе бушевало негодование. Особенно его раздражало то, что владыка Корё настолько был ослеплён безопасностью наследного принца, что на всё остальное с лёгкостью готов был закрыть глаза, лишь бы не поднимать лишнего шума. Но отнюдь не таким правителем был он сам, Ким Бу. Хоть за годы своего правления он и был связан по рукам и ногам коварным Чин Хвоном, правителем Хубэкче, которого ненавидел всем своим существом, однако никогда не позволял себе идти на компромиссы со своей совестью. Если кто-то был виновен, он должен ответить за всё по справедливости. И не важно, кто это — его супруга, дети или же кто-то из подданных. Каждый должен ответить за свои проступки.

Однако Его Величество император Ван Гон был совершенно другим. Совесть для него уже давно ничего не значила. Он с лёгкостью мог покарать невиновного и наградить преступника, при этом прекрасно зная, где кто. Его всегда волновали лишь три вещи: власть, честь семьи и безопасность наследного принца Му. Всё остальное для него попросту не существовало. И порой чонсын Ким Бу даже начинал жалеть о том, что много лет назад от безысходности отдал своё государство под власть мёртвого морально человека.

— То есть вы хотите сказать, чонсын Ким, — наконец после недолгого молчания начал владыка Корё, крепко сжав полу своего молочно-белого коллёнпхо, — что целью злоумышленников на самом деле была ваша двоюродная племянница, а не четвёртый принц?

— Я в этом уверен, — согласно кивнул тот, стараясь сохранить ледяное спокойствие. — По этой причине моей драгоценной супруге с детьми опасно находиться во дворце. И если Его Величество не возражает, мы покинем столицу завтра на рассвете.

— Не стоит торопиться, чонсын, — нетерпеливо вскинул руку, император. Он прекрасно понимал, куда клонит его собеседник. Ким Бу уже наверняка было известно о его намерении прекратить расследование, так как отравление госпожи Хэ Су и четвёртого принца никак не было связано с покушением на жизнь кронпринца. Именно поэтому он решил поставить его, владыку этой страны, перед выбором: и дальше опираться на поддержку клана Ким из Кёнджу или же остаться при своих интересах. И император Ван Гон прекрасно знал, что у него нет другого выбора. Чтобы не потерять поддержку на востоке империи, он должен наконец навести порядок во дворце. Пусть это и не так уж и просто. Но он ведь всегда может привести перед чонсыном хоть корову, хоть свинью — всё равно ведь, кто ответит за преступление. Главное, что мир между двумя сильными домами будет сохранён.

— Наследный принц, — громко произнёс император, стараясь ничем не выдать своего волнения. — Ты должен тщательно провести расследование и допросить всех, связанных с дворцом Сурён. Но с госпожой я поговорю лично, — холодно добавил он и раздражённо ударил ладонью по столу. — На этом всё, сегодняшнее заседание окончено. — На этих словах Его Величество с некоторым трудом поднялся с престола, чувствуя, как у него постепенно начинает стучать в висках после сегодняшних переживаний, и тяжёлой поступью направился прочь из тронного зала. Преданный астроном Чхве Чжи Мон, заметивший, что самочувствие императора ухудшилось, тенью последовал за ним.

Примечания:

Что рис с теми овощами (корейская пословица) — о двух людях или вещах, находящихся на одном уровне до такой степени, что разница между ними едва заметна. Русский аналог: два сапога — пара.

Чжумони (주머니) — тканевый прикрепляемый на пояс мешочек, в котором в старой Корее носили деньги — кусочки золота, серебра, нефритовые шарики и т.п.

Токк (떡) — блюдо корейской кухни; пирожок, сделанный из клейкого риса.

Пятый принц Ван Рин (посмертный титул — принц Ванви, 왕위군) — старший сын Тхэджо Ван Гона и его шестой супруги — государыни Чондок. Так как информации о нём практически нет никакой (кроме посмертного титула и сведений о родителях), я решила назвать его Ван Рином, пятым принцем.

Дворец Манвольдэ — Дворец полной луны (만월대) — один из известных исторических памятников. Представляет собой место, на котором в Сонгаке в 919 г. был построен императорский дворец. Манвольдэ строился по мотивам дворца Анхак и состоял из Кунсона (궁성), где жил император, и Хвансона (황성), где вершились политические дела.

Конъбок (곤복) — официальная церемониальная одежда чиновников, принцев, надеваемая на аудиенцию у императора, короля во дворце. Конъбок с круглыми вышивками драконов носили только император и принцы.

Фансянши (방상씨) — главный персонаж действия перед обрядом, охотящийся на демонов.

Коллёнпхо (곤룡포; 袞龍袍) — королевская мантия с изображением дракона.

Вонъюгван (원유관; 遠遊冠) — корона для утренних аудиенций.

Багаджи на голову надевать — корейский фразеологический оборот, означающий: 1) обмануть, одурачить; 2) причинить кому-либо материальный ущерб, заставить оплачивать чужие счета, покупки.

Багаджи (바가지) — ковш из тыквы-горлянки.

Дворец Сурён (수련전; 睡莲殿) — дворец Водяной лилии, часть дворца Манвольдэ, принадлежавшая двадцать пятой супруге Тхэджо Ван Гона из клана Пак.

Чиндалле (진달래) — рододендрон остроконечный, так же известный как азалия. Представляет собой растущий в горах кустарник, на котором весной розовые цветки появляются раньше, чем листья. В Китае и Японии азалия считается символом долгой и успешной жизни.

Бабочка в корейской культуре считается символом радости. Разорванная на части бабочка — пожелание несчастья, соответственно. Так сказать, своеобразное проклятие. Поэтому Тхэджо так вспылил из-за этого.

Дворец Юхва (유화궁; 柳花宮) — дворец Изящного цветка (или Ивового цветка) — резиденция министра Ким Бу и принцессы Мён Воль.