Лот семь (джен)

Ее звали Мелони, ей было пять лет, и все, что она знала о себе — это то, что она была рабыней.

Ее, как и нескольких других девочек, месяц назад купили на рынке в Лисе (в ушах иногда до сих пор звенел выкрик продавца "Лот семь!"); обычно таких маленьких рабов не покупали отдельно от матерей, но господин Рого Лоран, ее новый хозяин, занимался особой торговлей: он покупал девочек, обучал их в своем доме всему, что полагается знать дорогой куртизанке, а потом, когда подходил их возраст, перепродавал в лучшие перинные дома Лиса. Поэтому маленьким рабыням в его доме жилось неплохо: их хорошо кормили, не клеймили и даже не били — ни к чему было портить будущий товар.

Слуги в доме говорили, что это большая удача — попасть в обучение к господину Рого, и это намного лучше, чем быть простой служанкой, и Мелони иногда самой так казалось, но... не после снов. Эти сны она видела раз в несколько дней: величественный красный замок на холме, драконьи черепа в огромном зале, крепкого пожилого мужчину в короне и другого, моложе, со смеющимися лиловыми глазами, а главное — женщину. Женщина была очень красива, и Мелони откуда-то знала, что это — ее мать, но после не могла вспомнить даже цвет ее глаз; иногда ей казалось, что у мамы один глаз был синим, а другой — зеленым, но так, конечно же, быть не могло — не бывает людей с разноцветными глазами.

Каждый раз после этих снов Мелони просыпалась разбитой. Она была уверена, что здесь, в доме господина Рого, ей не место, и эта жизнь — не ее.

Тот день поначалу не отличался от многих прочих. Господин Рого, как это было у него заведено, вызывал к себе девочек по одной и приказывал продемонстрировать, чему они научились за неделю. Мелони, как младшая, была последней, и очередь до нее дошла ближе к обеду.

Она как раз подавала господину Рого кубок с охлажденным грушевым вином (не сутулиться, не дрожать руками, не поднимать глаз), когда из передних комнат донесся какой-то шум. Господин Рого вскочил на ноги; Мелони, тут же позабыв про вино, юркнула за шелковую оконную занавесь. Мгновение спустя в комнату, ломая руки, вбежал домоправитель господина Рого:

— Хозяин! Хозяин! Я пытался их остановить, но...

— С дороги, падаль!

Домоправитель отлетел к стене как пушинка. В комнату вошли двое: молодой человек, похожий на тех, что Мелони порой видела в окошко на улице, и старик в песочного цвета плаще. Господин Рого схватился за кинжал на поясе, но старик вскинул руку с зажатым в ней свитком.

— У меня охранная грамота совета магистров этого города, — угрожающе сказал он. — Тронешь нас — пожалеешь.

Господин Рого обмяк — Мелони уже давно подметила, что хозяин был трусоват.

— Чем могу тебе помочь, господин? — слабым голосом спросил он.

Старик не отвечал долго — только рассматривал господина Рого так, как кухарка обычно рассматривала жучков в дешевой муке.

— Месяц или полтора назад ты купил на восточном рынке ребенка, — процедил он. — Девочку лет пяти или шести, светленькую, глаза красные. Где она?

Мелони сжалась в комочек за занавесью. Старик говорил о ней.

— Г-господин, — господин Рого, казалось, немного оправился от испуга. — Эта рабыня еще слишком мала, я едва приступил к ее обучению. Если она вам так глянулась, я могу ее придержать, но придется вам подождать лет де... Ар-р-х-х-х!

Старик мгновенно оказался рядом с господином Рого и схватил его за горло. Домоправитель дернулся было на выручку хозяину, но молодой человек многозначительно качнул мечом.

— Этот ребенок высокороднее, чем ты себе можешь представить, — слова старика падали как камни в воду. — Спрашиваю последний раз. Где девочка?

Господин Рого не ответил, но покосился на занавесь, за которой пряталась Мелони. Мелони сжалась еще сильнее и спрятала личико в коленях... но нашла в себе силы поднять голову и посмотреть на старика, когда занавесь отодвинулась.

Он был вовсе не так стар, как ей показалось вначале — в его седых волосах кое-где мелькали темные пряди, на лице было не так уж и много морщин, а фиалковые глаза на обветренном лице вовсе не были тусклыми, как у прочих стариков. Он тоже смотрел на нее — так, будто очень сильно хотел ее ударить, но в то же время безумно боялся этого... а потом наклонился и резко, но не грубо подхватил на руки.

Мелони должна была испугаться, но не испугалась. Руки старика показались ей знакомыми: кто-то уже так держал ее — давно или в тех снах. Кто-то высокий и сильный, кого она называла отцом.

— Деймон, оставь, — бросил старик юноше, вертевшему в руках какие-то безделушки со стола. — Мы уходим.

— Даже не возьмем ничего на прощание, сир дядя? — Мелони вздрогнула; на этом языке с ней во снах разговаривала мама.

— Ты принц, а не вор, — старик отцепил от пояса кошель и кинул его господину Рого. — За девочку.

И вышел прочь с Мелони на руках.

Лиссенийское солнце стояло высоко над головой и жгло немилосердно; приближалось самое жаркое время дня. Мелони морщилась и пыталась спрятать лицо; заметив это, старик чуть нахмурился и набросил на нее полу плаща — так, чтобы укрыть от солнца.

Мелони застенчиво улыбнулась и благодарно прижалась к нему. И почувствовала, как ее неловко, но бережно прижали в ответ.

Как будто говорили, что теперь никто и никогда не причинит ей вреда.