Альбом с колдографиями (гет)

ПостХог, Романтика, Любовный треугольник, Стёб

Гермиона Грейнджер-Уизли — экстраверт. Она очень деятельна, энергична и давно привыкла жить в бешеном ритме волшебного Лондона. В свои тридцать четыре она — борец за права домовых эльфов, не последний человек в Министерстве магии и в то же время отличная мать и образцовая супруга. Так, во всяком случае, привыкла считать общественность. Мало кто знает, как сильно её угнетают события последних трёх недель…

Никто и не подозревал, что вспышка драконьей оспы буквально парализует жизнь магической Британии. Министерских работников, в том числе и Гермиону, обязали работать из дома. Любые контакты вне родственных — исключительно по каминной сети. Без перемещений. Косая аллея замерла. Все волшебные лавки перешли в режим доставки совиной почтой. Никаких прогулок, деловых встреч, свиданий — всё запрещено и под личным строгим контролем главного аврора Поттера.

Драко Малфой — интроверт. Жизнь его за последние три недели особенно не изменилась. Он и так привык сутками сычевать в собственной лаборатории и некропотливо доводить экспериментальные зелья до ума. В свете последних событий пришлось, конечно, несколько попотеть… Снейп лично попросил помочь ему подготовить нужные объёмы жаропонижающей настойки, которая нынче в дефиците. Но не считая этого и ещё одного вынужденного неудобства — всё вписывалось в привычную картину его мира. А вынужденное неудобство? Он, кажется, нашёл способ сделать его не таким удручающим.

* * *

К счастью, сов по утрам так много, что вычурный филин Малфоя смешался с остальными птицами и не вызвал ни у кого из домочадцев подозрений. Гермиона была вне себя — додумался же его хозяин отправить ей что-то прямиком на дом, туда, где Рон, её супруг, целыми днями бездельничает в ожидании возобновления квиддичных тренировок. Повезло ещё, что из них двоих именно она — жаворонок…

Запершись в кабинете, Гермиона наспех обработала посылку обеззараживающим заклинанием, разорвала упаковочную бумагу и… ничего не поняла. Она с недоумением уставилась на средних размеров блокнот в кожаной обложке. Ни прикреплённой записки, ни каких либо записей внутри — чистый дорогой пергамент и аромат драконьей кожи. Странно. Хмыкнув, Гермиона уничтожила остатки обёртки, спрятала блокнот в дальний ящик стола и умчалась готовить сытный семейный завтрак.

Несмотря на плотный график даже в стенах собственного дома и обилие митингов по каминной сети, удовлетворения от работы Гермиона больше не чувствовала. Казалось, будто её заперли в клетку, и маячащий в семейных трусах, ноющий, вечно голодный Рон лишь усугублял это ощущение. Гарри часто шутил, что за последние несколько недель показатели преступности в Англии здорово снизились — все, кроме конфликтных ситуаций внутри семей, которые порой влекли за собой последствия такого масштаба, что приходилось высылать группу зачистки и стирателей памяти.

Ближе к концу дня уставшая, но заинтригованная миссис Грейнджер-Уизли всё-таки снова открыла доставленный утром подарок. Недолго думая она вывела чернилами надпись на первой странице:

«Собственность Гермионы Джин…»

Она не успела дописать фамилию, заметив, что парой строк ниже начали проявляться чернила оттенка потемнее: «Не вздумай марать мой дневник словом на букву «У».

Улыбка понимания коснулась губ Гермионы, и она застрочила, сделав небольшой отступ:

«Вспоминаешь школьные годы, Малфой, или как прикажешь всё это понимать?»

«Понимайте, как вам будет угодно. Я соскучился».

«Я скоро с ума сойду от новоустановленных порядков. Я столько всего пропускаю: тренировки, поход к маникюрщице, встречи с эльфами…»

«Свидания с любовником?»

«Постыдился бы, а если кто-то прочитает?!»

«Спокойно, Грейнджер, все чернила исчезнут спустя час, я зачаровал страницы».

«Умно», — она посасывала кончик пера и чувствовала такой прилив воодушевления, которого не помнила уже долгие месяцы.

«А ты что, сомневалась в моих способностях?» — его напыщенность проступала на страницах вместе с синевой чернил, но вызывала вместо раздражения лишь улыбку.

«Я тоже соскучилась… И рада тебе».

«Уж кто бы сомневался».

* * *

Драко Люциус Малфой — интроверт и социофоб. Он вёл достаточно скрытный образ жизни с тех самых пор, как его оправдали после войны. Нарцисса отчаялась увидеть внуков, принимая открытия сына в области Зельеварения в качестве единственных его детищ. На протяжении всех четырёх месяцев вынужденной изоляции её сын был настолько поглощён, делая записи в своём, как она полагала, журнале исследований, что стало ясно — его не интересует ничего, кроме науки. Не зря ведь Северуса Снейпа выбрали его крёстным, верно?

Гермиона Джин Грейнджер-Уизли — экстраверт и трудоголик. Она на стены готова была лезть все четыре месяца вынужденной изоляции в кругу семьи. Но не было более безмятежного и почти счастливого выражения на её лице, чем когда она листала между встречами свой новый ежедневник в переоборудованной в кабинет библиотеке. Или когда перед сном перечитывала исписанные, норовящие вот-вот исчезнуть, страницы.