Параллельный мир и правило 63 (гет)

Фух, как же хорошо снова вернуться к привычной форме…

Сегодня я расскажу вам, как мы попали в очень странный и коварный мир, где всё было наоборот. Мы еле-еле смогли выбраться оттуда, так как сначала даже не понимали, что с нами (и с окружающими тоже) не так!

Я уверен — это чья-то шутка. Клянусь, я найду этого «остроумного» паршивца и выбью из него всю дурь!

Всё началось с обычного перемещения по мирам. То есть, мы думали, что оно обычное. Как же мы ошибались…

— Ну что, куда отправимся на этот раз? — спросил я у девушки, когда мы оказались в междумирье, свободном пространстве между параллельными мирами, через которое вы пролетаете всякий раз, когда меняете один мир на другой.

Она неуверенно озиралась по сторонам.

— Странно, Орион. Я ничего не чувствую… Ни один из ближайших миров не кажется мне знакомым.

— Тогда давай пролетим чуть дальше и посмотрим другие миры, — сказал я и повёл девушку за собой, как вдруг…

Нас втянуло в странный, нагрянувший ниоткуда вихрь, всё закружилось, и мы совершенно потеряли направление. Ослепительная вспышка затмила окружающее пространство, а рёв ветра оглушил меня.

Всё, что происходило дальше, напоминало очень реалистичный, но безумный сон. Мы словно оказались в чьей-то власти и действовали не по своей воле, а по чьему-то заранее приготовленному сценарию. Вот почему я думаю, что шутник, виновный в наших злоключениях, ещё как реален и сейчас хихикает где-то в сторонке, довольный своей выходкой!

Придёт время, и он попадётся!

Вспышка… Я проморгалась и огляделась. Так, это не междумирье? Я же была там секунду назад и не перемещалась в определённый мир! Что происходит?!

Вдруг я почувствовала чьё-то присутствие рядом с собой. Молодой симпатичный парень лет восемнадцати-девятнадцати. Глаза закрыты, лицо красивое и доброе, волосы светлые, недлинные и слегка вьются… Неужели меня занесло в его сознание? Но как, я же ничего не делала для этого. Хотя… я вообще очень смутно помнила, чем занималась в междумирье. Может, исполняла какое-то поручение госпожи? Ладно, это подождёт, пора будить нашего красавчика.

Я подлетела к нему и потрясла за плечо.

— Эй, дружище, ты в порядке?

Он вздрогнул и широко открыл глаза (ого, зелёные!), уставившись на меня.

— Фух, очнулся. Меня зовут Ария. Я — добрая фея и помогу тебе, так что не волнуйся и не кричи.

— А-а… Э-э… Хорошо, Ария. Где мы?

— Грубо говоря, у тебя в голове. Ты что-нибудь помнишь до нашего столкновения?

Он непонимающе посмотрел на меня.

— Мы столкнулись?.. Ничего не помню…

— Ох, это плохо. Кажется, я попала в твоё сознание и вытеснила часть твоих воспоминаний. А как тебя зовут, помнишь? Сколько тебе лет, чем занимаешься?

Он расстроенно покачал головой. Ужас! Что мне теперь делать? Я же сама ничего толком не помню… Мы оба попали.

Пока он не заметил, что мне тоже не по себе, я улыбнулась и сказала ему ободряющим тоном:

— Я тоже не очень хорошо помню, что делала до столкновения с тобой, да и как оно произошло. Но не переживай, разберёмся. Всему найдётся объяснение.

— Так ты… настоящая фея?

— Ну конечно! Правда, ничего особенного делать не умею. Врезаюсь в людей вот… Я неуклюжая и неопытная, часто расстраиваю этим госпожу Нелли…

— Кого?

— Это моя создательница. Могущественная богиня желаний! Если повезёт, она найдёт нас, и ты собственными глазами увидишь её. И ещё она, наверное, устроит мне взбучку за то, что я врезалась в тебя и теперь не знаю, как отделиться.

— Понятно…

— Знаешь, мне очень нравится, что ты такой спокойный! Обещаю, что не буду сильно надоедать и найду способ всё исправить. А теперь давай посмотрим, что творится в реальном мире.

— Хорошо, Ария. Полагаюсь на тебя.

* * *

В реальном мире он лежал на койке в какой-то больничной палате. Вовсе не то, на что я рассчитывала…

— Всё в порядке, Ария?

— Конечно, нет! Посмотри сам, мы в больнице. Что тут может быть «в порядке»?

Впрочем, выглядел он не так ужасно, как я боялась. Бинты были только на голове.

— Наверное, ты ударился или что-то подобное, поэтому мы здесь. Ой, совсем забыла предупредить! Так как я не «существую» в этом мире, а просто нахожусь у тебя в голове, видеть и слышать меня можешь только ты. В присутствии других людей общайся со мной мысленно. И будь осторожен, мы сейчас не должны никому раскрывать, что ты потерял память.

— А что в этом такого?

— Врач тебя вылечить не сможет. Воспоминания к тебе вернутся только тогда, когда я исчезну. А если сказать кому-то, он может воспользоваться твоим положением, подставить тебя или вымогать вещи, которые ты не брал. Понимаешь?

— Да. Но как мне удастся скрыть свою амнезию, я ведь даже имени своего не помню…

Внезапно дверь в палату открылась, и нам пришлось замолчать. Внутрь зашли две девушки. Первая — высокая и очень красивая, с длинными волосами голубоватого оттенка (точно крашеные, не бывает таких волос в мире людей!). На ней был очень откровенный наряд: короткое платье с глубоким вырезом, чуть ли не открывающим на всеобщее обозрение большую грудь. У моего подопечного чуть челюсть не отвалилась.

— Держи себя в руках, не пялься! — прошипела я ему на ухо.

Вторая посетительница тоже выглядела необычно. Низенькая, коротко стриженая девочка в очках и строгом деловом костюмчике. Такая маленькая и милая, словно куколка!

— Ах, Хару-кун, ты очнулся! — воскликнула пышногрудая и кинулась обнимать парня.

Первый шаг сделан, имя мы теперь знаем.

«А-а-а… они такие мягкие!..» — услышала я мысли своего подопечного.

Так бы и влепила ему подзатыльник! Нашёл о чём думать, дурак!

— Соберись и прекращай думать о всяких пошлостях, я всё слышу! — прикрикнула я на него.

«Прости, Ария, оно само…»

Неожиданно нам помогла та девочка. Она подошла к своей… хм, подруге что ли?.. и сказала:

— Иккю-тян, ты его задушишь. Он уже весь пунцовый.

Та наконец-то отпустила Хару.

— Не удержалась, в этих бинтах он такой миленький! Я так счастлива, что всё обошлось!

— Странно ожидать что-то другое. Цветочный горшок почти не задел его, а мы быстро вызвали скорую.

— Но сколько было крови, я так испугалась!

— Ты всё драматизируешь, Иккю-тян. Обычная царапина. Череп цел. Доктор сказал, даже трещин нет. Поэтому его так быстро выписали.

Какой содержательный разговор! Спасибо за информацию, девочки.

— Так, Хару-кун, а почему ты до сих пор не собран? Ждал, пока мы придём? — высокая красотка снова наклонилась к Хару и странно улыбнулась. — Если хочешь, я помогу тебе одеться, дорогой мой…

— Н-нет, спасибо, я и сам могу.

— Ах, как всегда непреклонен! Ну как хочешь.

Пока мы отвлекались на действия этой приставучей девицы, её подруга достала огромную сумку, чуть ли не вдвое больше неё, и стала складывать туда всё что попало.

— Кейко, стой! Вот неугомонная, — воскликнула Иккю (Или как её там? Это вообще настоящее имя?). — У Хару была только одежда. А новую должны принести…

Её прервал грохот открывающейся двери.

— Братик! — воскликнула девушка на пороге и бросилась к нам. — Эти фурии тебя не обижали? Я спешила сюда как могла!

Она выглядела не так женственно, как малышка и её антиподка: светлые растрёпанные волосы с каким-то рыжеватым оттенком (опять крашеные, что ли?), угловатая фигурка, молодёжная неряшливая одежда в виде яркой полосатой кофточки и порванных джинс.

— …Да, вот и они, как всегда вовремя, — проворчала пышногрудая. — Где Шина-тян потерялась?

В палату вошла четвёртая девушка. Шиматта, да сколько же их…

Эта была очень похожа на недавно вбежавшую, только волосы не крашеные. Может, они сёстры? У них даже стиль одежды был похож. Но эта девушка носила платье, неряшливое и пёстрое. Госпожа Нелли упала бы в обморок, если бы увидела наряды всех четверых!

— Пф, я не настолько выжила из ума, чтобы бегать по больнице, — сказала четвёртая девушка. — Томоко, ты дура! Здесь нужно вести себя тихо.

Томоко тем временем поправляла одеяло ничего не понимающему Хару. Мда, столько знакомых одновременно пришли к нему… Хорошо, что они не требуют от него участия в разговоре. На его месте я бы тоже пребывала в шоке.

Последняя девушка, которую пышногрудая назвала Шиной, подошла к койке и бросила на неё пакет.

— Вот, дубина, держи свою одежду. Тебе повезло, что твои родители оставили мне запасные ключи от твоей квартиры. Взломом здесь никто не умеет заниматься.

— Спасибо, — тихо ответил Хару.

— Что? Опять бубнишь себе под нос!

— Шина, прекрати! — одёрнула её Томоко. — Он только что оправился от раны.

— Поменьше бы сюсюкалась с ним, авось бы и не вырос таким тряпкой.

— Ладно, девочки, — вмешалась Иккю. — Давайте выйдем и дадим Хару-куну спокойно одеться. Мы с Кейко уже всё уладили с врачом и бумагами, пока вы пропадали невесть где.

— Икото-сан, мы бы справились быстрее, если бы вы вовремя сообщили нам об его выписке, — сердито заметила Шина. — Мне ещё пришлось тащиться к нему домой, рыться в поисках одежды и попутно выслушивать нытьё этой дурёхи. Хару, теперь у тебя дома небольшой беспорядок, уж извини. Мы опаздывали.

— Да ничего страшного, приберусь потом…

— Братец как всегда добрый и великодушный! — воскликнула Томоко. — Тебе есть чему поучиться у него, Шина-тян!

— Ладно-ладно, прекращайте, — сказала Икото (надеюсь, теперь мы точно узнали её имя), беря обеих за руки. — Идёмте, вызовем пока такси. Кейко всё оплатит.

— А она вообще согласилась? — спросила Шина, вырываясь из хватки Икото. — Кейко-сан, я вас ещё не слышала сегодня. Вы согласны с этой сумасшедшей?

— Да, я проспорила ей приличную сумму, — ответила та.

 

Когда они все наконец-то оставили нас, Хару облегчённо вздохнул и стал переодеваться. Я отвернулась, чтобы не смущать его.

— У тебя интересные друзья, Хару. Странно, что все — девушки.

— Эх, если бы я знал, почему так… Но я ни одну из них не помню. Даже ту, которая называет меня братом.

— Вы не очень похожи. Наверное, она просто так тебя зовёт. Или вы сводные. Но тогда непонятно, почему твои родители оставили ключи другой девушке, а не ей.

Хару оделся, запихнул в пакет старую одежду, которую мы нашли в палате, и вышел.

 

У такси девушки долго спорили, кто как сядет, пока Шина в сердцах не воскликнула:

— Мне надоело участвовать в этом балагане! Лучше бы его забирал кто-то один. Я сажусь на переднее сиденье, а вы как хотите.

Икото с хитрой улыбочкой потянула Хару с собой, за ними же увязалась Томоко, пристроившись с другого бока, а Кейко попыталась скромно сесть с краю и закрыть дверцу машины.

— Девушки, вы с ребёнком? Надо было сразу предупреждать, — сказал водитель. — Без детского кресла везти не могу.

— Дядя, разуйте глаза, — устало бросила Шина. — Ей двадцать пять лет. Если хотите, она вам даже паспорт свой покажет.

— Серьёзно? Простите, мадам! Вы так молодо выглядите…

Кейко безразлично взглянула на него, сверкнув очками, и показала паспорт. Надо же, ей и вправду двадцать пять! А выглядит как моя ровесница! Такая миниатюрная…

* * *

До дома, где жил Хару, мы добрались быстро. Кейко и Икото подниматься в квартиру не стали.

— У Хару-куна тесно, так что не будем набиваться всей толпой, — объяснила Икото.

Томоко как-то странно помрачнела и тихо спросила:

— Интересно, Икото-сан, откуда вы знаете, тесно у братика дома или нет?

— А что такое, дорогуша? Я уже не могу заглянуть в гости к своему пончику? — с этими словами она обняла Хару и стала тискать его.

— Икото-сан, пожалуйста, отпустите… — он безуспешно попытался освободиться.

Томоко сверлила свою соперницу недобрым взглядом. Шина только фыркнула. Кейко вообще уткнулась в книжку, которую непонятно откуда достала.

— Вот вертихвостка! Хару, больше усилий, ты сможешь! — приободрила я его.

Икото сама отпустила его, и они с Кейко ушли.

 

— И года не прошло, свалили! — бросила Шина. — Ну, что встали? Нам ещё прибираться.

Мы поднялись в квартиру Хару. Она действительно была маленькой и тесной. В единственной комнате на полу валялись вещи. Неужели этим девицам так сложно было найти его одежду, и они переворошили всю комнату?

Томоко тут же увела Хару на кухню.

— Братец, посиди пока здесь и отдохни. Я сделала бутерброды на случай, если ты голодный, они в холодильнике. А мы с Шиной сами всё уберём!

— Но мне как-то неудобно, лучше я вам помогу.

— Тебе нельзя перенапрягаться! Что бы там другие ни говорили, рана у тебя серьёзная. В конце концов, Шина сама у тебя свинарник устроила, вот пусть и прибирается теперь.

Она заварила чай и упорхнула в комнату. Какие же у этих троих отношения между собой? И Хару до сих пор ничего не вспомнил. Ну ладно, останемся с ним вдвоём, потолкуем...

Девушки быстро закончили с уборкой и присоединились к нам на кухне. Хару поделился бутербродами, и все вместе перекусили.

После чаепития Томоко невинно спросила:

— Ой, Шина, у тебя же сегодня подготовительные курсы?

Той вопрос не понравился.

— Тц. И как ты, интересно, узнала моё расписание?

— Я заметила, что ты ходишь на занятия только в те дни, когда братец работает. Сегодня он тоже должен был работать, но из-за этого случая…

— Томоко, какого чёрта ты следишь за мной и что-то там сверяешь?! Оставь меня в покое! Хожу на курсы, когда сама хочу. Я могу без труда нагнать остальных, пара дней ничего не изменит в моей успеваемости.

— Ох, сестрица, ты слишком самоуверенная, а уже столько занятий пропустила…

— Я трезво оцениваю свои возможности. А ты что молчишь? — она бросила на Хару свирепый взгляд. — Опять воды в рот набрал. Дурак.

Хару смутился.

— Не будем ссориться, — ответил он на колкие слова Шины. — Томоко, с ней всё будет в порядке, не нужно излишне беспокоиться…

Томоко погрустнела. Мне даже показалось, что она собиралась разрыдаться.

— Да как же я могу не беспокоиться! Вы никогда не следите за собой, не задумываетесь о последствиях. Ну хорошо. Я больше ничего не скажу, пусть Шина делает, что хочет!

— Вот и отлично, — сказала Шина. — Устала уже от твоего занудства.

Похоже, отношения у них так себе… Может, их вообще связывает только дружба с Хару. Либо это их обычный стиль общения.

Ушли они вместе, так как не хотели уступать друг другу.

Я напомнила молодому человеку о своём существовании:

— Итак, Хару, давай осмотрим твоё жилище в поисках полезной информации!

— Извини, Ария, я безумно устал от впечатлений. Лучше просто ляжем и поспим.

— Я рассчитывала на более позитивный настрой…

— Понимаю, но сегодня столько всего произошло! Мне нужно это как-то переварить…

— Хорошо-хорошо. Завтра утром возьмёмся за дело.

* * *

Утром мы осмотрели его квартиру, но интересных вещей нашли мало. В рюкзаке у Хару лежал пропуск в университет. С помощью него мы узнали, что он студент первого курса и учится на психолога. Ещё в рюкзаке нашлись ноутбук и телефон. Их мы обследовали более тщательно.

Ноутбук Хару был забит играми, мангой и аниме. Свободное время он прекрасно умел проводить! Я тоже люблю эти прекрасные вещи, придуманные людьми (к неудовольствию госпожи Нелли)!

А в телефоне мы обнаружили все важные номера, сегодняшнюю дату (второе августа) и расписание для работы. К счастью, сегодня был выходной. Мы ведь даже не знали, куда идти.

Пока мы разбирались со своими находками, на телефон Хару пришло сообщение от какого-то «Сабуро». Он писал: «Прив! Заскочу к тебе сегодня».

— Так и думала, что у тебя должны быть друзья-мальчики! — радостно воскликнула я.

— Да… А почему ты так рада?

— Надоело, что вокруг тебя одни девушки.

— Ты странная, Ария, — он улыбнулся.

Неправда, я не странная! Просто всё подозрительно! Хару не похож на любимца женщин, он слишком тихий и стеснительный. А тут целых четыре девушки вьются вокруг него!

Днём Сабуро явился к нам. Выглядел он впечатляюще: высокий и огромный как шкаф, но при этом добряк и просто душка! Он мне сразу понравился.

Сабуро принёс много всяких вкусняшек, и они с Хару уселись пить чай.

— Бро, извиняй, что не пришли вчера с Минору, работа всё-таки. Управляющая и так была недовольна, что девчонки отпросились.

— Да ничего страшного, я всё понимаю.

— Прекрасно держишься, мужик. Представляю, как они тебя умотали…

Что верно, то верно. Шуму от них много.

Сабуро-сан оказался хорошим собеседником. Он много болтал и не ждал от Хару каких-то особых комментариев. Благодаря ему мы узнали, кем работал Хару: официантом в кафе. Для студента — хорошая и вполне ожидаемая подработка летом.

Завтра они должны были работать вместе. Это наш шанс узнать, как добраться до кафе! Хару мигом понял, к чему я клоню, и упросил Сабуро пойти на работу вместе. Мол, давно не гуляли и не беседовали, как в старые добрые времена. Он простодушно поверил и обещал заскочить за Хару утром.

Вот мы и решили эту проблему. Но оставалась ещё одна: Хару не помнил, как вести себя на работе, какие там правила. Всё это необходимо было узнать и запомнить завтра.

Потом Хару и Сабуро поиграли вместе в любимые игрушки на ноутбуке. Удивительно, но как и во что играть, Хару мгновенно вспомнил. Не совсем полезные воспоминания в нашей ситуации, но для начала и так сойдёт. Что с них, парней, взять…

Мы оба остались довольны этими посиделками. Хару провёл время с другом, нас никто не раскрыл, многое узнали.

Но вот вечером… решили нагрянуть девушки…

* * *

Первой пришла Томоко с кастрюлькой, от которой очень вкусно пахло. Она что, живёт где-то поблизости? От кастрюльки шёл пар, значит, внутри ещё ничего не успело остыть.

— Братик, я приготовила тебе карри!

— Эх, Томоко, не стоило, но спасибо. Проходи.

Но не успел он закрыть дверь, как в коридоре показались ещё три девушки. Возглавляла их Икото-сан.

— Вот она! Шина-тян, ты была права!

Томоко умоляюще взглянула на Хару.

— Братец, закрой дверь скорее, пожалуйста!

Он замешкался, не зная, как поступить, и в квартиру вломились все.

— Томоко, не по правилам играешь! — не унималась Икото.

Та насупилась.

— Вы сами хороши, Икото-сан, только и делаете, что соблазняете его! Я всего лишь приготовила братику поесть, чтобы он правильно питался. Сидеть на одних дошираках нельзя!

— Заткнитесь обе, у нас с Кейко-сан уши вянут от ваших криков, — протиснулась между ними Шина, отбирая у Томоко кастрюльку. — Ты много настряпала, на всех хватит. Хару, тащи стулья на кухню.

— У всех четверых одна и та же дурацкая привычка — решать всё за тебя, — заметила я.

«И не говори», — со вздохом подумал он и пошёл к соседу за лишними стульями, так как у него было всего три: один в комнате, два на кухне.

 

Когда от карри расстроенной Томоко ничего не осталось, Икото воскликнула:

— Всё, дальше мы так жить не можем! Хару-кун, ты сходишь с каждой из нас на свидание и решишь, кто тебе нравится!

— Братик только мой! — возмутилась Томоко. — Я первая пришла! Карри готовила не для вас!

На неё, кроме нас с Хару, никто не обратил внимания.

— Лично я не против предложения Иккю-тян, — сказала Кейко. — В пятницу в нашем университете выступает с лекцией по теории вероятностей мой любимый профессор Эн. Хочу взять Хару-куна с собой, ему полезно. Такое «свидание» меня устраивает.

Внезапно её поддержала Шина:

— Правильно, Кейко-сан, сходите. Авось он поумнеет.

— Ладненько, девочки! Кто следующий? — воодушевилась Икото.

Эй, Хару, тут без тебя твою судьбу решают, ау! Только Томоко в этом цирке на моей стороне.

Она встала, хлопнув ладонью по столу.

— Как вы можете решать всё за братика и делить его между собой, змеюки подколодные! Не смейте, я не позволю!

Хару тоже поднялся.

— Да, если честно, это всё странно…

— Твоё мнение мы учитываем в последнюю очередь, — холодно бросила Шина. — Сядьте оба. Не скажу, что я довольна происходящим, но Икото-сан предлагает дело. Меня тоже достало каждый день наблюдать, как вы все ссоритесь из-за этого нерешительного болвана!

Эй, а ты сама не подливаешь масла в огонь своими замечаниями?!

— Трое против двух! Извините, ребятки, но вы в меньшинстве, — Икото улыбнулась, пожав плечами.

— Хару, неужели ты согласишься на это? — не выдержав, спросила я.

«У меня нет особого выбора… Нам нужно поскорее вернуть мои воспоминания. Может, если я проведу время с каждой девушкой, то вспомню, кто из них мне нравился до амнезии?»

— Мда, что-то в этом есть… Хорошо, убедил.

Томоко тоже пришлось смириться, но выглядела она мрачной и неспокойной. Чую, не к добру это настроение, не к добру…

Утром мы выяснили, что Хару — точно не ранняя пташка. После того, как прозвенел будильник, я целых двадцать минут пыталась пробудить его! Он обладает просто феноменальной способностью игнорировать шум вокруг себя.

К счастью, Сабуро сам опоздал, и мы чуть ли не бегом отправились к месту их работы.

Кафе с каким-то странным названием «Meido no Hitsuji» внутри выглядело необычно. А форма у официантов напоминала форму дворецких. Тяжко же нам придётся… Но мы решили, что лучше всего — наблюдать и всё повторять за коллегами Хару.

В подсобку, где переодевались Хару и Сабуро, зашёл ещё один молодой человек. Невысокий, худенький, с чуть отпущенными вьющимися светло-каштановыми волосами и миловидным, по-детски пухлым лицом, он выглядел моложе их. Может быть, учится в старшей школе?

Увидев Хару, он обрадовался, подбежал к нему и обнял с силой, которую мы от него не ожидали. Чуть не придушил его…

— Сэмпай, ты жив! Вредная Икото-сан мне таких ужасов нарассказывала!

— Как видишь, я уже и на работу пришёл, — Хару улыбнулся. — Со мной всё в порядке, скоро повязку с головы снимут.

Когда они все облачились в форму официантов, кто-то тихо постучал в дверь подсобки со стороны кухни и спросил: «Вы уже переоделись? Я могу войти?»

Сабуро ответил:

— Кейко-сан, заходите, мы все одеты.

Она зашла к нам в наряде горничной, держа в руках поднос с тремя кружками чая. Этот поднос выглядел таким большим по сравнению с её маленькой и хрупкой фигуркой, что Хару бросился помогать ей. Надо же, не ожидала от него джентльменских поступков.

— Кейко-сан, позвольте мне взять у вас поднос! — он уже протянул к нему руки, но та ловко увернулась и прошла мимо, водрузив поднос на стол.

— Хару-кун, твоя готовность помочь похвальна, но я и сама могу справиться. Садитесь и выпейте чаю, пока не пришла госпожа управляющая.

Сабуро и другой парень уже пристроились за стол.

— Ах, Кейко-сан, ваш чай выше всяких похвал! — воскликнул не представившийся коллега Хару.

— Жаль, сегодня нет Икото-сан, — подхватил Сабуро. — Вместе вы составляете идеальную пару: вы завариваете лучший чай во всём Токио, а Икото-сан знает толк в чайных церемониях!

Они так нахваливают её! Видимо, есть за что. Хару тоже попробовал этот чай и чуть не подавился — слишком крепкий и горький.

Кейко обеспокоенно взглянула на него.

— Хару-кун, с тобой всё в порядке?

— Кхе-кхе!.. Не обращайте внимания, просто сделал слишком большой глоток и поперхнулся.

Горький вкус этого ужасного чая так и остался у Хару во рту, а запить его было нечем… Я всё чувствовала так же остро, как и он. И это они называют лучшим чаем? Да что с ними не так?!

Дверь в подсобку резко открылась со стороны кухни, и внутрь скорым шагом зашла высокая женщина с короткой стрижкой и в форме, больше похожей на форму Хару и других парней-официантов. На носу у неё держалось изящное пенсне. Выглядела она молодо, но, думаю, ей было около тридцати.

При виде неё парни вскочили и вытянулись по струнке, Хару последовал их примеру.

— Наконец-то все в сборе! Мальчики, вам следует поработать над дисциплиной. Кейко пришла раньше вас на час и успела прибраться в зале и на кухне.

Все, кроме девушки, пристыженно молчали. И поделом!

— Хару, приятно видеть тебя в добром здравии. Пока ты не поправился окончательно, будешь помогать Кейко на кухне. Сабуро и Минору, полагаюсь на вас. Открывайте кафе, собрание окончено.

— Есть, мэм! — хором ответили они и бросились вон из подсобки.

Она держит их в ежовых рукавицах, сразу видно…

Мы собирались пойти на кухню, но управляющая обратилась к Кейко:

— И всё же я хотела бы услышать от вас, что произошло с Хару. Икото в телефонном разговоре нервничала и путалась в своих же словах.

Кейко ничуть не смутилась и чётко ответила:

— В воскресенье мы гуляли втроём с Икото и Хару по городу. Когда мы провожали Икото домой, из окна здания, мимо которого мы проходили, выпал цветочный горшок и задел Хару по голове. Врач в больнице сказал, что рана несерьёзная и никаких осложнений у него не будет.

Но осложнения есть… в виде меня… Конечно, это не связано с цветочным горшком, но всё же.

— Хм. Спасибо за подробные объяснения, Кейко. Кто бросил горшок, не выяснили?

— Нет, мы не заметили, из какого именно окна он выпал. Скорее всего, это случайность, а не покушение.

— Что ж, не буду больше задерживать вас, приступайте к работе. Хару, если вдруг почувствуешь недомогание — не стесняйся сказать об этом мне или Кейко. Можешь отработать полсмены сегодня.

— Большое спасибо вам! — ответил растроганный Хару.

* * *

Первый рабочий день прошёл хорошо. Мы просто выполняли все просьбы Кейко и готовили под её присмотром десерты и напитки для клиентов. Судя по тому, как ловко Хару справлялся, навыки он растерял не полностью. Я была очень довольна его успехами! Если он не забыл свои обязанности, значит, скоро вспомнит и всё остальное. Главное — всё время общаться с его друзьями и коллегами.

Днём, как и разрешила управляющая, мы отправились домой. Я запомнила дорогу ещё утром, так как подозревала, что Хару в спешке не уследит за всеми нашими перемещениями по городу, и теперь подсказывала ему, куда идти.

До железнодорожного переезда мы дошли, когда загорелся красный свет, и пришлось немного подождать. Скучая, Хару разглядывал других прохожих, пока его взгляд не остановился на одной девушке, выделяющейся из общей массы.

Она стояла недалеко от нас, но видели мы её только со спины. Её длинные распущенные волосы зеленоватого оттенка (ох, опять экспериментаторы с имиджем…) доходили ей чуть ли не до колен. Она слегка пританцовывала на месте и мурлыкала какой-то мотив, не обращая на окружающих никакого внимания. Хару вдруг сорвался с места и подошёл совсем близко к ней.

Я спросила его, неужели он признал в ней какую-то знакомую, но Хару меня проигнорировал.

Девушка почувствовала его взгляд на себе и удивлённо обернулась. Теперь я могла разглядеть её получше. Она была одного роста с Хару, а он — не из низеньких. Одета так же странно, как и все в этом мире: маечка, короткие шортики, стильный чёрный плащ, высокие кожаные сапоги со множеством застёжек, на голове — лихо сдвинутая набок фуражечка. Если бы не невинный взгляд и нежное личико, я бы подумала, что эта девушка — грубая пацанка под стать Шине-тян. Но нет, она скорее напоминала нимфу, сбежавшую из леса в город и увлёкшуюся местной модой.

Хару не мог оторвать от неё глаз. Его сердце бешено билось. Да что с ним творится?

Девушка тоже остолбенела. Уже зажёгся зелёный, но эти два чудака просто стояли и пялились друг на друга!

— Ты такая красивая, — наконец, выдавил из себя Хару.

Она покраснела и стеснительно отвела взгляд.

— С-спасибо, Хару-кун…

Так они знакомы? Но Хару ничегошеньки не вспомнил, я этого не чувствую.

— Эй, что с тобой? Ты узнал её? — с надеждой спросила я.

«Мне кажется, я её уже где-то видел… Поговорим об этом потом».

Девушка тем временем с беспокойством разглядывала его повязку на голове.

— С тобой что-то случилось? Где ударился?

— Да так, сущие пустяки… Гулял с друзьями, как вдруг цветочный горшок на голову упал. Смех да и только!

Но она не развеселилась. И правда, что здесь смешного…

— Пожалуйста, будь осторожнее! Ты сейчас идёшь домой? Позволь проводить тебя! — последнюю фразу она протараторила, пуще заливаясь краской.

— Эм-м… Не кажется ли тебе, что такое должен предлагать парень, а не девушка? — удивлённо спросил Хару.

Предлагать малознакомому человеку проводить его незнамо куда — само по себе странно! И не важно, кто именно предлагает, парень или девушка! Мы даже не знаем наверняка, какие отношения у Хару с этой девушкой. Скорее всего, дружеские. Или они просто знакомые, а проводить Хару она предложила из вежливости.

— Можешь проводить меня как-нибудь, когда поправишься. А сейчас тебе лучше поберечься от долгих прогулок. Пойдём вместе, пока нам по пути — согласен?

— Давай так!

Они снова дождались зелёного света и перешли дорогу вместе. Мне же пришлось полностью довериться решению Хару — раз он что-то почувствовал к этой странной девушке, мы должны узнать как можно больше!

— У тебя есть братья или сёстры? — вдруг спросил он у неё.

— Нет… а что? — она удивилась не меньше меня. Что ему опять в голову взбрело…

— Да так, подумалось… Мне кажется, я видел кого-то, похожего на тебя, но это точно была не ты.

Она испугалась.

— П-похожего на меня?

— Наверное, у меня просто богатое воображение! — тут же ретировался он. — Забудь!

Всю оставшуюся дорогу они шли молча. Хару боялся поднимать любые темы, а девушка, видать, была не из разговорчивых. Или стеснялась.

Почти у самого дома мы встретились с Шиной и Томоко. Те снова о чём-то спорили и прервались только тогда, когда увидели нас.

— А вот и он! — воскликнула Шина, указывая на Хару. — Я же говорила, что нужно выходить на двадцать минут раньше!

— Хару-кун, — обратилась к нему недовольная Томоко, не слушая подругу, — почему ты не отвечаешь на звонки? И что за девушка рядом с тобой?

Вот и попали. Мы ведь даже имени её не знаем! К счастью, она ответила сама:

— Мы столкнулись на железнодорожном переходе. Я часто прихожу в ваше кафе, вот Хару-кун и разговорился со мной, узнав, что нам по пути. Ну ладно, я пойду, берегите себя!

После этих объяснений она стремительно унеслась прочь, не оглядываясь.

— Эй, постой! — тщетно окликнула её Шина, а потом повернулась к нам: — Так, Хару, ты не маленький, сам дойдёшь до дома. Пока-пока. Томоко, пошевеливайся!

Она потащила с собой упирающуюся и протестующую подругу как раз в том направлении, в котором убежала наша недавняя спутница.

Хару окружают одни лишь подозрительные девицы…

* * *

Дома я расспросила его подробнее:

— Ты что-то вспомнил? Я ничего не почувствовала.

— Мне показалось, я видел раньше кого-то, похожего на ту девушку, но не её саму — иначе бы что-нибудь вспомнил.

— Ага, и полез к ней с безумными вопросами, чем и напугал бедняжку!

— Я думал: вдруг она что-то знает или у неё действительно есть брат? Вот и спросил…

— Брат? Ты спрашивал про братьев и сестёр, без конкретики!

— Ария, не зуди! Сейчас я понял, что видел именно парня, похожего на неё.

— Первое воспоминание, да такое расплывчатое и непонятное… нам удивительно «везёт»… Может, он тебе приснился?

— Не приснился! У тебя не возникало чувства, что мы не на своём месте? Я так себя чувствую, но вряд ли из-за амнезии.

Я ненадолго задумалась.

— Да, у меня похожие ощущения. Значит, ты думаешь, что амнезия — не самая главная проблема? Нам обоим надо вспомнить, что мы делали до нашего столкновения…

— Может, это чья-то уловка, чтобы запутать нас? — вдруг предположил он.

— Не знаю, но мы всё выясним! — пообещала я.

Хм… С нами определённо происходят странные вещи. К примеру, действия этих девушек-подружек…

Постойте! Хару впервые так серьёзно задумался о нашем положении из-за встречи с той зеленоволосой. А вдруг она действительно поможет нам вспомнить больше?

— Хару, включи свой телефон и проверь все номера! — скомандовала я.

— Зачем?

— Поищи незнакомые имена! Одно из них может принадлежать этой девушке, что поселила в тебе сомнения! Её помощь будет нам полезна.

— Хорошо, Ария, я уже ищу. Поспокойнее.

Эх, я и вправду сильно разволновалась…

Через несколько минут он нашёл в телефоне номер, подписанный женским именем «Ута». Были ещё неизвестные мужские имена, но сейчас они нас не волновали.

Хару попробовал позвонить, и нам ответила девушка со знакомым голосом.

— Как добралась? — спросил он её после обмена приветствиями.

Она тяжко вздохнула, но сказала лишь:

— Пришлось делать крюк, но я уже дома, и всё хорошо. Почему ты решил позвонить, Хару-кун? Не нужно переживать обо мне…

— Я чувствовал себя виноватым из-за того, что мы так быстро расстались и что за тобой погнались… Может, встретимся как-нибудь и спокойно поговорим?

На несколько секунд в трубке повисла тишина, а потом мы услышали, как она размышляет вслух:

— Извини, что долго молчала. Это неожиданно… Встретиться, хм… Но ты ведь работаешь, не хочется мешать твоим делам. И лучше всего встретиться в другом районе, чтобы никто не следил и не подслушивал. В субботу у тебя выходной. Этот день подойдёт для встречи, ты не занят?

Она знает его расписание! И всё-таки, что у них за отношения… Других девушек, видимо, она не знает близко и побаивается.

— Нет, я свободен, — ответил Хару.

— Тогда вечером в пятницу я позвоню тебе, и вместе выберем, куда пойти.

На этом они закончили разговор.

До субботы есть время подумать, как именно описать ей нашу проблему.

* * *

В четверг мы работали вместе с Кейко и Икото. Помня вчерашний опыт, я заставила Хару проснуться пораньше и прийти на работу вовремя.

Через полчаса после нас прибежала Икото, быстро переоделась и заглянула на кухню, где Хару под присмотром Кейко чистил кофейные чашки.

— Фух, успела! Хару-кун, заканчивай мыть посуду, мне понадобится твоя помощь в зале!

— Иккю, он помогает мне на кухне, пока не выздоровеет. Так распорядилась управляющая.

— Я с ней поговорила, она разрешила ему сегодня поработать вместе со мной. Ой, да он всё равно только мешает тебе здесь!

— Нет. Если я даю ему чёткие инструкции, он их выполняет.

— Переживаешь из-за его повязки, угадала? Ну и что, пусть ходит с ней! Это привлекает дополнительное внимание. Он такой милый и беззащитный в бинтах!

Что может быть интересного и милого в бинтах на голове? И я не понимаю, почему Хару становится бесхребетным всякий раз, когда рядом с ним кто-нибудь из квартета «Не можем поделить Хару»?

Услышав мои ворчания, он пробубнил девушкам, что прекрасно чувствует себя и на кухне, но его никто не слушал. В итоге Икото отвоевала его себе.

— Спасибо, что не возражал, — сказала она, когда мы оказались в зале. — Мне тяжело справляться одной, ты ведь и сам знаешь, сколько народу приходит в кафе во время моих смен… Я попросила Минору-куна подменить тебя днём. Тебе нужно на перевязку, не забыл?

— А, конечно, на перевязку. Спасибо за помощь…

Насчёт посетителей она была права. Кафе наводнили мужчины всех возрастов. Но больше всего мне запомнилась четвёрка хмурых парней за столиком в углу. Они пришли утром и просидели в кафе чуть ли не два часа. Одного из них — самого подкачанного и широкоплечего, носящего даже в жару старомодный сюртук — звали «Рик-сан». Этот парень бросал на нас откровенно ненавидящие взгляды… Не хотела бы встретиться с ним в тёмном переулке. Нужно следить за окружением Хару тщательнее.

Днём пришёл Минору, мы встретились с ним уже в подсобке, где он переодевался. Хару и его тоже поблагодарил за помощь.

Минору махнул рукой.

— Да я не для тебя стараюсь. Икото-сан впервые попросила оказать ей услугу! И у нас так редко бывают общие смены… — он мечтательно закатил глаза.

Ещё один поклонник… Не спорю, Икото очень красивая, но все парни проявляют к ней подозрительный интерес. Как будто она звезда с телевидения.

 

Перед уходом к нам подошла Кейко-сан.

— Встретишь меня завтра у моего дома примерно в полдесятого утра?

Вот засада! Мы не представляем, где она живёт. Я посоветовала Хару наврать что-нибудь и поменять место встречи.

— Извини, Кейко-сан, не хочется идти по маршруту, на котором я получил горшком по голове… Плохие воспоминания…

Она слегка наклонила голову.

— Понятно. Тогда встретимся у университета Сеичи за десять минут до лекции. Не опаздывай.

Фух, пронесло. Хорошо, что она не задаёт лишних и неудобных вопросов…

* * *

Выйдя из кафе, мы обнаружили, что нас дожидается Томоко.

— Братец, я пришла проводить тебя в больницу на перевязку, — объяснилась она. — Ты ведь не против?

Лично я против, но не будешь же отделываться от неё, если нет веских причин…

— Нет, давай съездим вместе, — ответил Хару, натянуто улыбаясь.

 

Перевязку нам сделали очень быстро. На обратном пути вскрылась истинная причина, по которой Томоко решила нас сопровождать — неудобные вопросы:

— Братец, вчерашняя девушка… Кто она такая?

— Просто знакомая. Она живёт недалеко, вот я и вызвался её проводить.

Томоко недовольно покачала головой.

— Ты слишком благородный и доверчивый, братец. Нельзя никому верить, особенно вот таким «знакомым». Или ты соврал мне, и она для тебя не просто знакомая?

А вот она очень недоверчивая! И подозрительно ведёт себя…

— Нет, что ты! Мне незачем врать тебе, — поспешил успокоить её Хару. — Наша встреча — случайность, я же говорил. Тебе не о чем волноваться.

— Надеюсь, что не о чем, — ответила она, не спуская с Хару внимательного взгляда. — И держись подальше от Икото. Я говорю это не из ревности. С ней опасно сближаться. Сегодня ты хорошо поработал? Никаких происшествий в кафе не было?

Неужели она в курсе о том качке, который хотел испепелить нас взглядом? Хм-м…

— Вроде я справлялся хорошо, никто не жаловался. Ничего странного не заметил.

— Ну хорошо. Будь осторожен.

* * *

Утром мы едва не попали в больницу во второй раз. Выйдя из квартиры и закрыв её на ключ, Хару повернулся и хотел было пойти к лестнице, как вдруг дверь в соседнюю квартиру с грохотом распахнулась. Хару еле успел отскочить в сторону и спасти свою голову от столкновения с металлической обшивкой!

Выбежавшие оттуда люди были страннее всех, кого мы видели в этом мире. Судя по всему, они ещё учились в школе — оба носили школьную форму (хотя сейчас каникулы). Девочка и мальчик примерно шестнадцати лет, очень похожие друг на друга внешне. Двойняшки, что ли?

Заметив нас, девочка укоризненно крикнула своему брату:

— Кью-тян, ты чуть не пришиб нашего соседа дверью!

Она вообще была очень шумная. А вот её брат просто тихонько стоял на месте и старался не смотреть в нашу сторону.

— Ничего страшного, меня не задело! Сам был невнимателен, — успокоил её Хару.

Зря он с ней заговорил, ой зря… Она засыпала его вопросами:

— Тебя Хару зовут, да? Как поживаешь? Тебе нравится здесь? А куда ты идёшь? Оделся нарядно, на свидание идёшь, да? А с кем? Это девушка или парень? Девушка всё-таки? Красивая? Опиши её!

Хару, дурак такой, старался отвечать на всё, хотя я его предупреждала, что не стоит трепаться о личном с кем попало.

Наконец, брату этой неугомонной надоело ждать, и он осторожно потянул её за рукав.

— Кей-тян, пошли… — позвал он очень тихо, словно и не хотел, чтобы его кто-то услышал.

— Ой, у нас дела, — спохватилась девица, — поболтаем в другой раз. Удачи на свидании, Хару, обязательно поцелуй её!

Они убежали в неизвестном направлении.

Мы взглянули на время, поняли, что опаздываем, и тоже побежали скорее к университету. Благодаря тому, что вчера Кейко озвучила его название, мы смогли посмотреть в интернете дорогу. До университета можно было легко дойти пешком. Если выходить вовремя и не задерживаться на разговоры!

* * *

Кейко уже дожидалась нас у входа и посматривала на часы. Вместо приветствия она заметила, что опаздывать — нехорошо, и повела Хару в аудиторию, где должна была проводиться лекция. Там уже собралось довольно много народу. Мы еле нашли свободное место.

Хару чувствовал себя виноватым из-за этого опоздания. Они могли бы занять места получше, ведь это было так важно для его спутницы. Но та никак не показывала своё недовольство и полностью увлеклась начавшимся выступлением своего любимого профессора. Мы вообще ничего не понимали в происходящем, но Хару прилежно конспектировал все формулы и пояснения к ним.

Через полтора часа лекция закончилась.

— Хару-кун, я хочу записать свои мысли, но не взяла с собой тетрадь… — обратилась Кейко к нему, пока другие студенты не спеша покидали аудиторию или подходили к профессору с вопросами.

— Можешь записать в моей, — предложил Хару, протягивая ей тетрадку с ручкой.

— Нет, твоя мне не нужна, оставь эти записи себе. Поднимемся в мою лабораторию.

 

Лабораторией это можно было назвать с большой натяжкой… Всего лишь один из кабинетов, принадлежащих кафедре математики. Несколько столов с компьютерами, заваленных хламом — кроме одного, чистого и прибранного, к которому и засеменила Кейко. Стеллажи с книгами и папками, большой стол для заседаний… строгая и скучная обстановка.

Хару устроился на диванчике у стены, пока ждал девушку.

Она взяла лист бумаги и подсела к нам. Быстро что-то начиркала карандашом и показала Хару: «За нами следят. Но я хочу обсудить с тобой одно дело, о котором не должны знать посторонние. Можем поговорить у меня дома. Кивни, если согласен».

Следят?! Наверняка его взбалмошные подружки! А я ничего не заметила…

Нас обоих распирало любопытство, поэтому мы решили пойти вместе с Кейко и выяснить, о чём она хотела побеседовать с нами.

Хару кивнул.

— Хару-кун, я закончила, — громко сказала Кейко, поправив очки. — Проводишь меня домой?

— Конечно!

Они вышли из лаборатории, и тут-то я заметила метнувшуюся тень у лестницы. Кто-то действительно подслушивал их, а потом сбежал, чтобы его не раскрыли выходящие из кабинета ребята.

На улице Кейко приготовила для нас каверзный вопрос:

— Помнишь, в какой стороне от университета находится мой дом? Куда идти?

Ничего другого не оставалось, как ответить честно. Хару даже не представлял, как этот дом выглядит.

— Понятно, — сказала она, вздохнув. — Но не будем обсуждать это посреди улицы…

Итак, она догадалась, что Хару отшибло память… Даже не знаю, хорошо это или плохо. Вроде она выглядит самой адекватной из подруг Хару. И никаких плохих намерений не показывала раньше, наоборот, во всём старалась помогать нам. Неудивительно, что она первая заметила… Мы так много времени провели с ней в кафе, помогая на кухне…

* * *

Кейко-сан жила не в квартире, а целом доме! Хару в нерешительности мялся в прихожей у входной двери, раздумывая, а стоило ли всё-таки заходить в гости.

— Я живу с родителями, — пояснила Кейко. — Но сейчас они на работе. Не стесняйся, проходи.

Она проводила нас в гостиную. Здесь было много растений и шкафов с книгами.

— Располагайся, где хочешь. Схожу заварить чай, — сказав это, она оставила нас одних.

Хару скромно присел в кресло у окна. Интересно, бывал ли он здесь раньше?

«Нет, — ответил он мне. — Вот университет я узнал, пусть и не сразу. А этот дом… здесь всё незнакомо».

Странная у него память. Возвращается выборочно, да и то в искажённом виде. Эх, а я вообще ничего не могу вспомнить, кроме госпожи Нелли…

Минут через десять Кейко вернулась к нам, принеся с собой чай и угощения. Даже не притронувшись к своей чашке, она приступила к серьёзному разговору:

— Я наблюдала за тобой со дня выписки из больницы и поняла, что у тебя амнезия. Почему ты скрывал это?

Придумать убедительные объяснения мы не успели, поэтому стали импровизировать на ходу.

— Она частичная, вот я и думал, что сам, без посторонней помощи, сумею восстановить память. Не хотелось никого лишний раз беспокоить, — ответил Хару по моим подсказкам. — Помню всех ребят, свою работу… но кое-что — нет. Например, адрес твоего дома. И что я делал весь месяц до травмы.

— Врач, осматривавший тебя в больнице, знает об этом?

— Не знает. Я не хотел снова прозябать на койке в палате… Насиделся уже там!

— Очень глупо, Хару-кун, — укорила его Кейко. — Тебе не пять лет, чтобы бояться врачей и больниц. Хм… скорее всего, ты не врёшь и главное о себе помнишь. Но как быть с другими ребятами… Они не заметили перемен в тебе.

— Ну и хорошо, что не заметили! Пожалуйста, Кейко-сан, не рассказывай никому о моей амнезии. Я хочу вспомнить всё сам без лишней опеки и «медвежьих услуг»!

— Да уж, понимаю… Даю тебе срок две недели. Если не увижу никаких улучшений, мы пойдём на осмотр к врачу. И это не обсуждается.

— Как скажешь, — обречённо согласился он.

Заметили ли изменения в Хару другие ребята — вопрос хороший. Кейко-сан оказалась честнее других и завела разговор о своих подозрениях сразу, при первой же возможности. А вот другие вполне могли молчать, затаиться — что сильно меня беспокоило…

— Целый месяц, — она снова задумалась вслух, — плохо, много всего произошло за это время… Как получил травму, не помнишь?

— Не-а.

— Объясняя произошедшее управляющей, я допустила неточности. В тот день мы не провожали Икото до дома. Она следила за нами, как сегодня, и первая заметила падающий горшок, но не успела предупредить тебя.

Ничего себе «неточности»! Это же всё меняет!

— Наверное, бессмысленно спрашивать, кто из нас тебе нравится? — продолжила Кейко.

— Да, бессмысленно…

Она встала, подошла к нему и сочувственно похлопала по плечу.

— Крепись, Хару-кун, тебе предстоит нелёгкий путь… Я постараюсь помочь тебе всё вспомнить и буду отвлекать других, если они начнут что-то подозревать. В кафе ты сносно трудился, за управляющую можно не беспокоиться, в отличие от остальных.

— А нужно ли мне опасаться чего-нибудь?

— Опасайся всего! — недолго думая, ответила она. — Особенно — поклонников Иккю.

Вот так мы и обзавелись союзником. Очень странным, но доверять ей, думаю, можно. Она всегда серьёзная, не тискает Хару, как игрушку, и не опекает, словно мамаша. Да, определённо, из всех подруг Хару я доверяю только ей. Надеюсь, она будет хорошим и верным помощником.

Кейко ненадолго вышла в другую комнату, а вернулась уже с несколькими папками в руках.

— С самого происшествия у меня были подозрения, что твоя травма не обойдётся без последствий. Наверное, ты не помнишь, но до твоей травмы мы с тобой занимались исследованиями человеческих отношений. Ты учил меня лучше понимать людей и их поступки. Прочитай эти записи, — она протянула папки Хару, и мы с интересом пролистали их. — Думаю, они пригодятся тебе для восстановления памяти.

Всемогущие боги! Тут были досье на всех наших общих знакомых! Записи о характере, хобби, краткие биографические заметки… И всё это они записывали вместе с «Хару-до-травмы»?! Жутко!

Хару испугался не меньше моего.

— Неужели мы и правда вели такие записи обо всех? Разбирали по косточкам каждого из своих друзей?!

— Не пугайся, Хару, ничего опасного для наших друзей в этих записях нет. Никому, кроме меня, не показывай их и обращайся с ними бережно. Они были нужны мне лишь на первых порах, а сейчас пригодятся тебе.

Безусловно, пригодятся, но… до чего же здесь все странные!

— Спасибо, Кейко-сан, только теперь я думаю, что не стоило вести обо всех досье… Мы же не шпионы! Я прочитаю их и сожгу.

— Распоряжайся ими, как сам сочтёшь нужным, — бесстрастно ответила Кейко.

— А эти досье… действительно помогли тебе разобраться в наших друзьях?

— Они — всего лишь вспомогательный материал, Хару-кун. Мне помогли беседы с тобой, твои советы. Я перед тобой в долгу и очень хочу, чтобы ты поскорее пришёл в норму. Удели особое внимание досье Икото и моим пометкам к нему. Её поклонники — опасные люди и, к сожалению, она сама не представляет, насколько.

* * *

Добрались домой мы без происшествий, но сильно озадачились тем, что узнали от Кейко-сан. Я спросила Хару, как он теперь относится к этой девушке.

— Думаю, мы можем довериться Кейко-сан, несмотря на эти дурацкие игры в психологов-разведчиков. Она умная и честная, обо всём говорила со мной открыто и спокойно. А вот другим девушкам я не хотел бы рассказывать о своей амнезии… Ни к чему хорошему это не приведёт.

— Ты чувствуешь к ней что-нибудь? — на всякий случай спросила я. — Раз до травмы вы проводили вместе много времени, у тебя могли вспыхнуть романтические чувства именно к ней.

— Эх… нет. Я вижу её лишь как старшего товарища и коллегу. Даже не могу представить, что она была моей «ученицей»!

— Ладно, будем копать дальше. Пора звонить Уте и договариваться с ней о встрече!

— Ох, точно… Спасибо, что напомнила.

Он достал телефон и набрал нужный номер.

— О… Хару! Я как раз собиралась звонить тебе, — послышался из трубки неуверенный голос девушки.

Почему-то мне это представлялось так: она весь день сидела и пыталась собраться с духом, чтобы самостоятельно позвонить ему. В итоге досиделась до нашего звонка.

— Где хочешь встретиться? — спросил Хару, ибо сами мы ничего не придумали.

— Есть одно место, куда я хотела бы съездить. Но пока что это секрет. Встретимся завтра в десять утра на станции, хорошо?

Хару согласился на её предложение и пожелал ей спокойной ночи. Опять таинственные места и разговоры… Посмотрим, что нам удастся выведать у этой девушки. Она всё больше и больше меня интересовала — ведь у Кейко-сан не было отдельного досье на неё! Ни строчки о ней!

Папки с досье от Кейко мы просмотрели бегло, уделив внимание только биографическим заметкам о ребятах. Все остальные записи — о характере или о взаимоотношениях — мы с Хару не стали читать в пятницу вечером. Они субъективны, а потому для проблем с памятью полезны меньше, чем сухие данные из биографии.

Итак, мы узнали, что Шина, Томоко и Хару — друзья детства, чьи родители общаются уже много лет и даже живут по соседству. С Кейко и Икото эти трое познакомились, устроившись вместе на работу в кафе в начале лета. То есть, знакомы они всего два с небольшим месяца. Сабуро и Минору учились вместе с Хару в одной школе, а сейчас — в одном университете, но на разных факультетах. Именно они подкинули Хару идею подрабатывать в кафе.

Самое подробное досье было у Икото — и это логично, ведь она лучшая подруга Кейко. Её заметки так и сквозили беспокойством о сумасбродстве подруги и непредсказуемости её многочисленных поклонников. Эти люди создали целый «фан-клуб», который возглавлял тот самый Рик-сан, испугавший меня вчера. И теперь понятно, за что они могли ненавидеть Хару — он к ним не присоединялся, в их затеях не участвовал, но смел отнимать у них бесценное внимание «богини». Стоило поговорить об этом подробнее с Кейко-сан. Конечно, от нас в нашем состоянии толку мало, но вдруг придумаем вместе, что делать.

А пока, в эту субботу, мы переключились на загадку отношений Хару и Уты. Раз об этой девушке Кейко не упоминала ни в каком виде, значит, она не входила в их компанию и не общалась ни с кем, кроме Хару. Возможно, они познакомились совсем недавно.

Я спросила Хару, намерен ли он сообщать ей о своей амнезии.

— Да, наверное, лучше честно признаться ей в этом и оправдать всё сотрясением мозга, — он осторожно дотронулся до повязки на своей голове, которую мы кое-как переделали утром самостоятельно.

— То есть, ты ей доверяешь?

— Ну да. Она не похожа на человека, который замышляет плохие вещи.

— А вдруг она умело играет перед тобой? Носит маску невинной и добродушной девушки не от мира сего?

— Тогда следи за ней очень внимательно, Ария. Ты можешь заметить со стороны то, что не разгляжу я.

— Да, не спущу глаз с неё!

На станции Ута уже дожидалась нас, сидя на лавочке. Одета она была во всё тот же броский костюм, выглядела точно так же, как и в день нашей «первой встречи», но что-то — я скорее чувствовала это, чем видела — в ней изменилось. Возможно, всё дело было в сосредоточенном и жёстком взгляде или в хмуром лице. Пару дней назад она выглядела более жизнерадостной и беспечной, чем сейчас. Хару тоже заметил это.

— Выглядишь неважно, — просто и без обиняков ляпнул он. — Плохо спала ночью?

— Да, вроде того… Плохо спала, — пробормотала она, продолжая хмуро разглядывать его лицо.

— Куда поедем?

— Подальше отсюда. Идём, — она кивнула в сторону подходящего поезда.

Ехали мы долго… На одной из станций, близких к центру города, в вагон зашла целая группа туристов, оттеснившая нас к противоположным дверям. Ута прислонилась к ним, а Хару встал напротив неё, стараясь сохранить хоть какое-то жизненное пространство.

Вдруг она положила ладонь ему на грудь, словно хотела прощупать биение сердца.

— Э-э, Ута-сан, что такое?

Она сурово взглянула на него. Вот же странная девушка!

— Назови свою любимую компьютерную игру. Считаю до десяти.

— Чего?!

— Начинаю считать. Раз, два…

Она испытывает нас! Мы её недооценили!

Когда она уже произносила «десять», Хару, весь вспотевший от напряжения, быстро протараторил название игрушки, в которую они рубились вместе с Сабуро.

Ута кивнула, но руку не убрала. Детектор лжи у неё там, что ли?!

— Твоё сердце так быстро бьётся, Хару-кун! Ты сильно взволновался от безобидного вопроса.

— Не понимаю, зачем тебе допрашивать меня…

— Захотелось кое-что проверить, — она безразлично пожала плечами. — А как мы познакомились, помнишь?

Она перескочила к супер-сложному вопросу!

— Хару, ты всё ещё хочешь признаться ей? — спросила я. — Ведёт она себя очень подозрительно!

«Я могу её понять… Если она думает, что я обманываю её или намеренно скрываю свою амнезию, ей ничего другого не остаётся, как надавить на меня и выбить правду. Я бы на её месте тоже был недоволен».

— Не помню. Из-за травмы я много чего не помню, — вслух сказал он. — Извини, что скрывал это.

Ута слегка склонила голову.

— А мне показалось, что ты всё же узнал меня тогда, у железнодорожного переезда.

— Узнал, но ничего о тебе… о нас — не помню.

— Совсем ничего? — она потянулась ближе к Хару и прошептала ему на ухо: — Хоть о чём-то ты должен догадываться. Я подскажу. Что ты чувствуешь, когда я стою рядом с тобой и трогаю тебя?

Так, это уже домогательства! Хару отодвинулся от неё настолько далеко, насколько мог в почти полном вагоне людей, и аккуратно убрал со своей груди её руку.

— Пожалуйста, не играй со мной и моими чувствами. Если мы раньше встречались — тайно ото всех или как-то ещё — я этого не помню. И не чувствую тоже.

— Очень занятно… Хару, посмотри на ситуацию со стороны: мы с тобой как будто герои этти-манги. Шаблонная сцена в переполненном поезде. И ты ничего не чувствуешь? Ты вообще ощущаешь себя парнем?

Мы с Хару с одинаковым недоумением уставились на неё.

Поезд затормозил на очередной станции, и в вагоне стало свободнее. Девушка, схватив Хару за руку, потащила его на станцию со словами:

— Окей, проехали. Выйдем здесь.

* * *

Мы плохо представляли, где оказались, потому что прослушали название станции, но Ута, видимо, хорошо знала здешние места — повела нас куда-то с непоколебимой уверенностью.

— Хару, тебе тоже кажется, что «Ута-раньше» и «Ута-сегодня» — две разных девушки?

«Да-а… Как будто они сёстры-близнецы».

— Или как будто она перестала притворяться. То, о чём она говорила в поезде…

«Мне всего лишь было неловко из-за тесноты. Не понимаю, что она от меня хотела…»

— Забудь, она странная. Начитаются всякой бредовой манги, а потом везде видят грязные намёки!

«Ария, ты бухтишь, как старушка на лавочке!»

Тем временем мы дошли до парка. Ута нашла пустую скамейку и заставила Хару сесть на неё.

— Не торопись с выводами обо мне, я не сумасшедшая! Я хочу тебе помочь и ничего дурного не замышляю.

— Ага, ещё одна «добрая помощница» нашлась! — возмутилась я.

«Подожди, Ария, выслушаем её, а потом будем делать выводы — насчёт этого она права».

— И как ты хочешь помочь мне?

— Сперва расскажи, что у тебя с… — её прервал неожиданно зазвонивший телефон в кармане у Хару. — Офигеть! Они оставляют тебя в покое хотя бы на пять минут?

— Извини, — пробормотал Хару, отвечая на звонок.

Она сердито отвернулась и отошла, даже не пытаясь подсесть к нам, чтобы подслушивать. Мне такое поведение понравилось. Может, она и не врёт о своих намерениях…

Звонила Шина.

— Ты сейчас не занят, можешь говорить?

— Не занят, могу.

— Хм… Ты что, на улице? Слышу какой-то шум. Ты сейчас один?

— Да, один, — мастерски соврал Хару. — Вышел погулять.

— Хорошо, — голос Шины звучал уже не так напряжённо. — Свободен девятого, во вторник?

— Вроде да.

— Поедем на пляж. Это свидание. Возьми всё необходимое и забери меня у моего дома в девять часов утра. И сохрани всё в секрете! Никому не говори, куда и когда мы собираемся, понял?

— Да-да, понял!

На этом они закончили разговор. Ута подсела к нам на скамейку и приказала (ишь, вторая командирша после Шины):

— Расскажи-ка, в каких отношениях состоишь с каждой из этих девушек.

Хару всё ей объяснил, опустив лишь историю про меня и наше столкновение. Какое-то время Ута сидела в задумчивости.

— Кейко писала на всех досье? Удивительно, хочу взглянуть на них. Здесь всё так отличается от того, что я знаю… Но об этом потом. Хару, ты идиот.

— Что?!

— Зачем тебе таскаться на свидания? Ты мог сесть, пошевелить извилинами и понять, что ни одна из них тебе не нравилась до амнезии. Если бы нравилась — ты бы сразу что-то почувствовал, как это было со мной. К тому же, это опасно. Тебя, например, не напрягает Томоко с повадками типичной яндере? Нет? Встречаться с любой из этих четырёх девиц — опасно для жизни! Даже ничего не помня, ты бы понял это, если бы понаблюдал за ними тщательнее, а не валял дурака!

— Тебе со стороны, конечно, виднее! — вспылил Хару. — Но ты с ними не дружила. Ты не знаешь, какие они на самом деле.

— Ты тоже, пустоголовый!

— Вот я и хотел всё вспомнить, пообщавшись с каждой наедине! Хватит обзываться!

— Брось эти глупости со свиданиями, — серьёзно сказала она. — Ты погибнешь. Я всё это уже видела раньше, в других мирах. Но правильнее сказать: видел.

Последние две фразы ввели нас с Хару в ступор. Другие миры — она знает о Мультивселенной? Говорит о себе в мужском роде?!

— Несколько дней назад ты говорил, что помнишь парня, похожего на меня, — мягче продолжила она. — Опиши его.

— Ну-у… Он такой же высокий… нет, даже выше, чем ты. Волосы такого же оттенка. Стиль одежды похожий — он тоже любит фуражки. Как будто твой старший брат — вы очень похожи.

— И всё? Чем он занимается?

Хару задумчиво потёр лоб.

— Он ходил с фотоаппаратом — фотограф, что ли? Журналист? Не помню точнее... Так ты знаешь его?

Она как-то странно улыбнулась и достала из кармана своего плаща небольшое зеркальце. Кстати, только сейчас я заметила, что при ней не было никакой сумочки или рюкзачка…

— Знаю лучше, чем кто-либо. Как часто ты рассматриваешь себя в зеркале? Возьми моё. Взгляни на себя и подумай: а на кого похож ты сам?

Хару потянулся за зеркальцем, но не успел его взять. Что-то маленькое и круглое вроде камешка выбило зеркальце из рук девушки, и оно упало на землю, разбившись. Все мы сразу обернулись в ту сторону, откуда прилетел снаряд, и увидели двойняшек в школьной форме, спешащих к нам. Мальчик держал наготове рогатку.

— Вы совсем обнаглели? — прикрикнула на них Ута, вскакивая со скамейки. — Вандалы малолетние!

Девочка добежала до нас первая и остановилась напротив неё, довольно и совсем не по-девичьи оскалившись.

— Ай-ай, кое-кто слишком прыткий и хочет испортить нам всё веселье. Но мы это поправим. Кью-тян, приготовься!

Мальчик нацелил свою рогатку прямёхонько в лоб Уте. Мы тоже вскочили, чтобы остановить это безобразие, но вдруг оцепенели под действием очень мощного потока божественной энергии. Обездвиживающее заклинание! Неужели эти двое — какие-то сильные духи? Почему я не распознала их истинную сущность раньше?

Их силы значительно превосходили мои, позвать на помощь было некого — мы могли лишь беспомощно наблюдать, как девчонка, зловеще улыбаясь и потирая руки, направляется к нам с Хару… Но погодите. Почему у неё на шее выпирает кадык?!

* * *

Случилось что-то необъяснимое. Мы спокойно разговаривали с Утой, как вдруг всё померкло, и не только для Хару — но и для меня тоже…

Первой пришла в себя я. И увидела, как Хару и Ута сидят на скамейке, сонно прислонившись друг к другу. Ладно, у Хару голова больная, но с ней-то что произошло?!

— Эй, Хару! Очнись скорее!

— А-а, не ори… Голова раскалывается, — пробурчал он, отмахиваясь от меня.

— Я не орала. Разлепи глаза.

Всё же он меня послушал, увидел, в какой позе сидит, и смущённо отодвинулся, стараясь не тревожить девушку.

«Что за чертовщина? Мы же просто разговаривали всего минуту назад!»

— Вот и я тем же вопросом задаюсь…

Ута тоже проснулась, удивлённо огляделась и посмотрела на Хару.

— Хару-кун?! Где мы? Какой ужас, я не помню ничего с самого утра!

— Эх, я сам всё смутно помню… Как странно, что и ты тоже. Амнезия-то только у меня была!

Она нахмурилась. И я тоже. Что же это получается: она не помнит, как сама притащила нас сюда, а потом устроила допрос о других девушках?

«У меня есть одно предположение, — мысленно сказал мне Хару. — Сейчас проверю».

— Ута, только не волнуйся. Давай разберёмся по порядку, что мы делали. Я буду говорить, а ты поправляй меня и спрашивай непонятное.

Она согласно кивнула, и Хару перечислил всё, что мы помнили сами:

— Утром мы встретились на станции. Ты была очень задумчивая и хмурая, словно не выспалась. Не сказала мне, куда мы поедем. В поезде стала задавать мне вопросы, пытаясь выяснить, не потерял ли я память. Я был вынужден признаться тебе, что у меня частичная амнезия и что я ничего о тебе не помню. Несколько дней назад, на железнодорожном переезде, ты показалась мне знакомой — вот почему я подошёл к тебе и хотел поговорить с тобой подольше. Но я стараюсь держать свою амнезию в секрете — хочу сам всё спокойно вспомнить, без таскания по больницам и гиперопеки… Ну, ты ведь знаешь, какие у меня друзья… Услышав об амнезии, ты захотела выйти на случайной станции и привела меня сюда, потом попросила рассказать, в каких отношениях я состою с другими девушками и что со мной происходило после удара по голове. Я рассказал вроде бы всё, что хотел… А что было дальше — не помню. Итак, что помнишь ты?

— Ничего с самого выхода из дома, — грустно ответила Ута. — Поэтому… не мог бы ты повторить всё, что рассказывал мне?

— Погоди, мы ещё не разобрались с твоим провалом в памяти. У тебя уже бывали такие провалы? Подумай хорошенько, вспомни любое странное происшествие.

Она выглядела очень озадаченной и испуганной.

— Да, бывали. Последние несколько дней со мной творится что-то непонятное! Я забываю, зачем пришла в конкретное место или что делала до того, как очнулась и задумалась о своём занятии.

«Возможно, у неё раздвоение личности из-за какой-то травмы, — пояснил мне свои предположения Хару. — Она может даже не помнить о ней. Тогда всё объясняется вполне логично: утром с нами встретилась другая её личность. А потом что-то сделала... Но лучше не говорить об этом Уте, чтобы она не пугалась ещё больше и не переживала!»

— Да-да, сначала понаблюдаем за ней и найдём подтверждение твоим догадкам!

Вслух он сказал:

— Я придумал, как нам поступить, Ута. Записывай свой распорядок дня, веди дневник в реальном времени. Не вырывай из него страницы и ничего не зачёркивай, даже ошибки. Если заметишь какие-то странности и несоответствия — сразу звони мне. Я, в свою очередь, поступлю так же. И будем проводить вместе больше времени, чтобы наблюдать друг за другом. Согласна?

— Идея с дневником мне нравится. Но, Хару, ты уверен, что мы сможем проводить вместе много времени? Мне очень неловко отвлекать тебя от твоих дел! А что скажут твои друзья? Я им совсем незнакома… И побаиваюсь их, если честно…

— Вот-вот, правильные вопросы! — прокомментировала я.

Хару фыркнул.

— Не волнуйся о моих друзьях. Гораздо важнее — понять, что с нами происходит, — Хару взял её за руку. — Поможем друг другу восстановить память. Расскажи, пожалуйста, как мы познакомились, что делали вместе.

Она вздохнула и поведала нам об их первой встрече: весной Хару ездил на экскурсию в другой город. Заблудился там, решил спросить дорогу у кого-нибудь местного — и встретил Уту. Она с радостью помогла ему найти его группу и экскурсовода.

В начале лета Ута переехала в Токио и поселилась относительно недалеко от Хару. Как-то раз они пересеклись на улице, разговорились и обменялись телефонными номерами. Иногда болтали или ходили куда-нибудь вместе, как друзья. Теперь уже Хару показывал своей новой знакомой город и местные достопримечательности.

Время от времени Ута заглядывала к нему в кафе, но её очень смущало внимание подруг Хару. Ни с кем из них она не общалась близко — ещё одно существенное расхождение с «другой Утой». Та до нашего совместного «помутнения» предупреждала нас о том, что встречаться с любой девушкой из квартета «Достань Хару» — опасно, а значит, хорошо была осведомлена о них.

Потом Хару второй раз пересказал Уте то, что она хотела узнать — какие приключения у него были после амнезии — без упоминания моего в них участия. И опять Ута распереживалась по поводу своих «соперниц».

— Хару-кун, мне кажется, тебе не стоило соглашаться на эти странные свидания!

— Да-да, ты уже говорила это! И я ответил, что лучше тебя знаю своих подруг. Мне нужно поговорить с каждой из них наедине, вспомнить всё по частям.

Его слова огорчили Уту.

— Они такие напористые девушки… Я боюсь, что они убедят тебя — или даже заставят — сделать выбор, о котором ты потом пожалеешь.

— Не переживай, Ута. Я обязательно восстановлю свою память. Никто на меня и мои чувства не повлияет! И на наши с тобой отношения — тоже!

— По твоим словам выходит, что она тебе нравится, — заметила я.

«Ария, я не знаю! Нас связывает что-то особенное — это всё, что я могу сказать. Давай просто продолжим борьбу с нашей амнезией».

— Как скажете, капитан…

Мы ещё немного посидели в молчании, а потом Хару сказал, поднимаясь со скамейки:

— Когда мы договаривались о встрече, ты упомянула, что хочешь поехать в какое-то интересное место. Времени ещё предостаточно, давай всё же доберёмся туда.

— Ох, и правда! Это лапшичная. Не знаю, в каком мы сейчас парке, но если выясним, что недалеко от неё — прогуляемся пешком?

— Отлично, давай.

 

Позже мы проводили девушку домой. Она жила всего в пятнадцати минутах ходьбы от нас. К счастью, никто из знакомых нам по пути не встретился — уж я за этим зорко следила!

Идея Хару с дневником принесла свои плоды на следующий же день. Собираясь после смены в кафе, мы проверили телефон и увидели недавно пришедшее сообщение от Уты: «Случилось кое-что. Встретимся в парке у твоего дома».

Девушка дожидалась нас на одной из скамеек в парке и выглядела очень взволнованной. Как только Хару поздоровался с ней и присел рядом, она достала из кармана своего плаща книжечку, раскрыла и протянула ему.

— Я стала вести дневник, как ты и советовал. Вот эта запись появилась сегодня утром. Прочти, пожалуйста.

Взяв у неё дневник, Хару просмотрел не только раскрытые страницы. Ута вела записи аккуратно, подробно и старательно, указывая время с точностью до минут.

То, что она хотела нам показать, резко отличалось от предыдущего более небрежным и крупным почерком, а ещё короткими и прерывистыми фразами, словно человеку было тяжело писать или он давно не тренировался в написании иероглифов:

«Привет, Ута. Извини, что использую твой дневник для переписки, но это важно. Я — другая твоя личность. Не пугайся, я появилась не из-за каких-то травм или ужасных переживаний. Обязательно покажи эти записи Хару. Мне нравится ваша идея с дневником. Поймите и поверьте: я на вашей стороне. В субботу у вас возникли пробелы в воспоминаниях не из-за меня. Нам нужно обсудить всё с Хару в надёжном месте. Я найду такое и свяжусь с ним. Сами ничего не предпринимайте. Будьте очень осторожны. Кто-то играет с нашим сознанием.

Для Хару: Брось эти свидания. Не провоцируй Томоко или фан-клуб Икото. Они все опасны».

Итак, у неё раздвоение личности — как и подозревал Хару. А вторая личность знает куда больше, чем мы. Но не врёт ли она, можно ли верить её посланию?

Хару вернул девушке дневник.

—Ты помнишь, что делала до того, как эта запись появилась?

— Работала у себя дома за компьютером, дневник лежал рядом на столе. Вдруг мне стало нехорошо: голова заболела, всё расплылось перед глазами… А когда я пришла в себя, то сжимала в пальцах ручку над раскрытым дневником. Времени прошло около часа.

—Так долго писать короткое послание, хм-м… Провалы в памяти ещё были?

Ута задумалась ненадолго.

— Нет, пропал только этот час.

— Тогда подождём новых вестей от другой твоей личности. Я тоже хочу поговорить с ней.

Девушка кивнула, вроде бы соглашаясь с ним, но как-то неуверенно.

— Тебя ещё что-то беспокоит? — спросил Хару, тоже заметивший.

— Нет, просто… Всё не могу понять, в чём причина. Почему с моей головой происходит такое… — она мелко задрожала, отвернувшись и борясь со слезами.

Хару осторожно взял её за руку и постарался успокоить:

— Обещаю, я всё выясню и помогу тебе справиться с этим. Мы обязательно найдём объяснение всему, что происходит с нами. Продолжай вести записи и не стесняйся звонить мне в любое время — это очень важно.

— Хорошо. Спасибо, что поддерживаешь меня.

— Конечно, иначе и быть не может. Предупреждаю на всякий случай: во вторник я поеду на пляж вместе с Шиной. Понимаю, тебе эта идея не по душе, но я должен разобраться сам.

— Как тебе угодно, Хару… — она высвободила руку и достала из кармана платок, чтобы вытереть слёзы. — Что ж, я пойду домой.

Мы снова проводили её и вернулись к себе без происшествий.

* * *

До дня поездки на пляж Хару спокойно отработал свои смены в кафе, и управляющая была им довольна — ни разу не сделала замечание. Похоже, до амнезии он очень любил эту работу и запомнил все её тонкости намертво.

Я наблюдала за его коллегами. Кухней заправляли Кейко и Шина. Именно они придумывали и вводили в меню новые десерты. Икото считалась экспертом по напиткам. Молодые люди вместе с Томоко чаще других выполняли обязанности официантов — и у каждого из них были свои «поклонники», но не такие многочисленные, как у Икото.

Ничего странного за эти дни не происходило. Если не считать поведение Томоко, которая, видимо, затаила серьёзную обиду на остальных девушек — разговаривала преимущественно с Хару, после своих смен уходила домой только с ним или одна.

Как Хару и договаривался с Шиной, поездка оставалась тайной для других ребят. Утром во вторник мы зашли за девушкой и вместе отправились на станцию, дожидаться поезда. Хару и Шина болтали на разные темы, как старые добрые друзья. Ворчливая и неприветливая сторона девушки словно испарилась. Неужели на неё так действовало отсутствие соперниц под боком?

Прибыли на пляж мы в очень удачное время — людей там оказалось относительно немного, и ребята без труда выбрали местечко, где бросить сумки. Переодеться в купальники можно было в специальных кабинках.

Хару подобрал себе самые удобные плавки: больше похожие на шорты, но зато свободные и никуда не сползающие. А Шина, вернувшаяся из кабинки сильно позже нас, неожиданно застеснялась. Она оделась в раздельный купальник красного цвета и убрала волосы в два маленьких низких хвостика. Получилось очень мило, по-моему.

— Замечательно выглядишь! — оценил Хару, улыбаясь. — Тебе идёт этот купальник.

Шина только покраснела и кивнула в ответ. Я задумалась: вот она, раздевшись больше обычного, чувствует неловкость, а что же Хару? Он ни капли не смутился, и его восхищение нарядом Шины не таило никаких фривольных мыслей. Но почему? Он не видит в ней женщину, строго воспитан или ведёт себя исключительно порядочно из-за моего постоянного присутствия?

Пока я размышляла об этом, Хару с Шиной поплавали и теперь прогуливались вдоль берега, собирая красивые камешки и ракушки. С моря дул лёгкий освежающий ветерок — что особенно чудесно в знойный летний день.

Хоть мы и считали, что досье Кейко — нечестный приём, без них Хару не смог бы сейчас непринуждённо общаться с Шиной, не вызывая у неё подозрений и излишнего беспокойства.

— Я скучала по разговорам с тобой, — вдруг призналась она. — Когда вокруг тебя много девушек, ты теряешься и словно заползаешь в раковину. И мы частично виноваты в твоей замкнутости. Прости, что обзывала тебя дураком и болваном! Меня так раздражало, когда ты мямлил или позволял другим решать за тебя — я сразу начинала злиться и говорила глупости, а это неправильно.

— Ничего, я не в обиде. Мне самому следует вести себя уверенней и самостоятельней. Это вы должны полагаться на меня и мою помощь, а не наоборот.

— Хару, я позвала тебя на пляж тайно именно для того, чтобы поговорить с тобой обо всём откровенно и без посторонних ушей. О Кейко-сан я не беспокоюсь, но о Томоко и Икото… Они с их «комплексами старших сестричек» слишком серьёзно воспринимают борьбу за твоё внимание… Я постараюсь их урезонивать, но и ты помни, пожалуйста, что всегда можешь отказаться от их безумных идей.

— Да-да, хорошо.

— И знаешь… Мне кажется, что ни одна из нас не нравится тебе, как девушка, — она остановилась и взглянула на Хару, наблюдая за его реакцией. — Мы для тебя всего лишь подруги, не так ли?

Хм, а она может посоперничать с Кейко в проницательности!

— Наверное, ты права, — не стал увиливать Хару, порадовав меня своей честностью. — Вы все очень милые и хорошие девушки. Я счастлив, что мы дружим, но не хочу большего. И терять нашу дружбу тоже не хочу.

— Тогда не замыкайся в себе и не избегай меня больше. С Томоко тоже надо поговорить начистоту — и тебе, и мне.

Воодушевившись, мы с Хару по-быстрому обсудили ещё один важный вопрос и решили привлечь к нему Шину:

— А как же Икото? Кейко-сан, да и меня тоже, очень беспокоит её фан-клуб.

— Мда, его существование — большая странность, — произнесла Шина, задумчиво потирая подбородок. — Но вроде он не доставляет Икото проблем, она никогда не жаловалась. Или я чего-то не знаю?

— Проблемы они доставляют только тем, кого считают своими соперниками…

— Ты сейчас про себя? Что они сделали?

— Ничего. Надеюсь, что так и останется. Предупреждаю тебя на тот случай, если нам с Кейко-сан понадобится помощь.

— Поняла, можете рассчитывать на меня.

* * *

Нагулявшись, ребята присели отдохнуть и позагорать. Чуть в отдалении от нас группа подростков натягивала сетку для игры в волейбол, ими руководила девочка в лёгком платье и с повязанным на шее платком, концы которого развевались по ветру.

— Сколько сейчас времени? — спросила я Хару, собираясь предложить ему прогулку за мороженым. Всегда хотела попробовать!

Он достал телефон.

«Почти полдень… Ой, сообщение от Уты: Вы ещё на пляже? Найди безлюдное место и позвони мне. Срочно!» — мысленно зачитал он.

— Кхм-кхм, ребята! — раздался незнакомый голос над нами. — Хотите сыграть в волейбол? Нам людей не хватает.

Шиматта! Я даже не услышала, как она подкралась к нам — эта командирша в платке! Хару и Шина удивлённо уставились на неё.

— Не хотим. У него, — Шина кивнула в сторону Хару, — недавно зажила травма на голове, и играть в подвижные игры пока небезопасно.

— Да ладно вам, это всего лишь пляжный волейбол на мягком песочке! Никто ни в кого не будет кидаться мячом со всей дури.

— Если хочешь, поиграй с ними, — предложил Хару подруге. — А я всё равно собирался отойти кое-куда. Скоро вернусь и посмотрю на вас, побуду болельщиком.

— Ладно. Мороженое захвати на обратном пути, — Шина поднялась и ушла вместе с девочкой.

Мы немного выждали и отправились искать укромное место.

Ута ответила не сразу. Хару расположил телефон так, чтобы и я тоже слышала её слова. На фоне мы отчётливо различали звуки с трассы.

— Ты едешь куда-то?

— Да… Сбегаю от погони. Не волнуйся, я разговариваю с тобой по гарнитуре.

Мы больше взволновались из-за того, что за ней кто-то гонится!

— Ута, что происходит?

Говорила она резче и быстрее обычного — как другая личность Уты, её стиль я хорошо запомнила.

— Мне удалось кое-что выяснить про субботнюю потерю памяти. Но об этом узнали те, кто копался в наших мозгах и пытался контролировать наши действия. Один из них прямо сейчас гонится за мной, я не могу оторваться от него и доехать до тебя. Поэтому внимательно выслушай мои инструкции и хорошенько их запомни. Возвращайтесь вместе с Шиной в город, но не домой, а в кафе «Meido no Hitsuji». За вами наверняка следят, ведите себя естественно и старайтесь держаться многолюдных мест. Я пришлю тебе короткую смс-ку в течение получаса. Единица означает, что мне удалось оторваться от погони, и я еду к вам. Двойка — что не удалось, тогда выжди пару часов и проверь, вернулась ли я в свою квартиру. Тройка — что я теряю контроль, и настоящая Ута приходит в себя. В таком случае ты должен позвонить ей, успокоить и помочь. Всё понял?

— Да. Но кто следит за нами? Я никого не заме…

Она не дала ему договорить.

— Девица примерно шестнадцати лет, предпочитает носить школьную форму. Волосы не очень длинные, осветлены. Не в меру энергичная и крикливая. Видел такую?

— Кажется, да, но она была не в форме…

— Не разговаривай с ней и не позволяй ей приближаться к себе! — выкрикнула не-настоящая Ута. — Хватай Шину в охапку и возвращайся в город, немедленно!

— Хорошо, я понял! Будь осторожна, удачи тебе.

Она буркнула что-то неразборчивое и отключилась.

— Ария, это же та волейболистка, — в ужасе прошептал Хару. — И Шина сейчас с ней!..

У нас не было времени ни на панику, ни на вдумчивый анализ ситуации.

— Спокойно. Вернёмся и скажем, что возникло какое-нибудь срочное дело и нам пора возвращаться, — посоветовала я первое, что пришло в голову.

— Звонила Томоко, — сочинил Хару. — Или управляющая кафе со срочными новостями.

— Да, подойдёт!

На берегу нас ждала новая неожиданность в виде Томоко, что-то гневно втолковывающей возмущённой Шине. Хару поёжился: та девочка, предполагаемый шпион, стояла рядом с ними и заинтересованно слушала их перепалку.

— А Томоко очень кстати приехала, — заметила я. — Заберём обеих в город, и предлог выдумывать не нужно.

Хару нахмурился и подошёл к девушкам.

— Братик, вот ты где! — сразу повернулась к нему Томоко. — Я пыталась убедить эту упрямую ослицу, что идея со «свиданиями» ужасна!

— Как ты меня назвала?! — вскинулась Шина, но Томоко её проигнорировала.

— Отправились на пляж совершенно одни и никого не предупредили! Понимаю, ты всего лишь слушался её из-за этого дурацкого уговора. Но хватит. Собирайтесь, мы едем домой!

Все три девушки посмотрели на Хару, ожидая его ответа: Томоко умоляюще, Шина раздражённо, а девица в платке — с нескрываемым любопытством.

— Томоко, ты ошибаешься. Я сам хотел поехать с Шиной на пляж. Хорошо, что ты нас нашла, нам втроём нужно многое обсудить. Только не здесь. Давайте вернёмся в город, как ты и предложила.

— А как же игра? — подала голос любительница подслушивать чужие разговоры. — Вы обещали присоединиться к нам.

— Ищите кого-нибудь ещё, мы уходим, — грубо ответила ей Шина, стряхивая песок со своего полотенца. — Ну спасибо тебе, Томоко, умеешь испортить настроение!

— Как будто мне приятно бегать и искать повсюду вас, бестолковых! — парировала та.

— Девочки, успокойтесь, — воззвал к ним Хару. — Оставьте все разборки до дома.

Это подействовало, и они обе замолчали. Хару и Шина переоделись в городскую одежду, Томоко помогла им сложить вещи, и мы вчетвером побрели к станции.

* * *

Сообщение от Уты пришло в самую последнюю минуту — когда мы уже заходили в вагон прибывшего поезда. Две цифры: «13».

— Подождите! — крикнул девушкам Хару и соскочил обратно на платформу.

Жутко недовольные, они тоже выскочили из поезда. Я осмотрелась — вроде бы той шпионки поблизости не наблюдалось.

— Где ты сейчас? — спросил Хару, как только Ута взяла трубку.

— Не знаю… Хару, я… опять ничего не помню! Я ведь даже машину не умею водить, но сижу за рулём! — испуганно воскликнула она.

— Всё в порядке, я с тобой и внимательно слушаю. Опиши, что видишь вокруг.

Шина и Томоко подозрительно поглядывали на него, но не вмешивались.

— Широкая асфальтная дорога, по бокам негустой лес… — описывала нам Ута. — Я вижу какое-то здание! Похоже на отель.

— Очень хорошо! Иди туда и спроси, где находишься. Оставайся там, я приеду за тобой.

— А что делать с машиной? Она на обочине припаркована.

— Оставь её. Иди к отелю, я не буду отключаться.

Мы слышали, как хлопнула дверца автомобиля и пискнула сигнализация. Ута смогла разобраться с ключами.

— Эм-м, братик? — не выдержала Томоко, подходя к нам. — С кем ты разговариваешь?

— Одна моя знакомая в беде. Я объясню всё позже.

Тем временем Ута бежала, пыхтя. Вскоре мы услышали скрип открываемой двери и чьё-то приглушённое приветствие, голос был женский. Ута тяжело дышала после беготни и отвечала отрывисто.

— Здравствуйте. Я, кажется, заблудилась. Как называется эта местность?

— Шинано, душечка, — ответили ей. — Сядь, отдышись. Принести тебе воды?

— Да, спасибо, вы очень добры… Хару, я в Шинано! Точно, я читала об этом отеле в журнале! Он тут единственный на всю округу.

— Подожди меня там и остерегайся других приезжих, говори только с работниками отеля!

— Почему? — её голос снова звучал испуганно.

Хару не стал пускаться в объяснения про погоню, всё равно мы сами почти ничего не знали, а пугать девушку на грани срыва не стоило.

— Обычная, но очень важная предосторожность. Жди меня, приеду как можно быстрее.

Потом пришлось наскоро сочинять историю для наших спутниц. Хару рассказал им об Уте и её раздвоении личности, тщательно отбирая информацию. Пояснил, что Ута не помнит действия другой личности и из-за этого часто оказывается в опасных ситуациях. Например, как сейчас — она очнулась в незнакомом месте и не может вернуться домой без посторонней помощи.

— Возвращайтесь в город без меня. Извините, что так вышло, но я нужен ей.

— Мы всё понимаем. И поедем с тобой, — заявила Томоко.

Шина, как ни странно, поддержала её.

* * *

Путь до Шинано был неблизкий, мы ехали с пересадками через весь город.

Томоко вспомнила, что управляющая нашего кафе очень дружна с владелицей отеля в Шинано. Интересно, знала ли об этом другая личность Уты, когда выбирала место для укрытия?

— Вако-сан каждое лето ездит к ней в гости. И нам предлагала присоединиться, но со всей этой суматохой я совершенно забыла передать вам её приглашение.

— Идея хорошая. Как раз осмотримся и познакомимся с владелицей, — добродушно согласилась Шина, видимо, заключившая перемирие с Томоко на время этого незапланированного приключения.

В отеле нас встретила только пожилая женщина — как выяснилось, та самая владелица.

— Спит ваша подружка. Я отпоила её чаем и уложила в одном из номеров.

— Мы очень благодарны вам за помощь и оплатим номер!

— Нет, молодой человек, это лишнее. Не те обстоятельства.

 

Ута проснулась, когда мы зашли в номер (только я и Хару, чтобы не пугать её толпой). Выглядела она хорошо, если не обращать внимание на спутавшиеся волосы и заспанное личико.

— О, ты уже приехал… — Ута смущённо села в кровати, поправляя помявшуюся одежду.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался Хару, присаживаясь на стул рядом.

— Лучше после того, как поспала… Но мне очень страшно, Хару. Я не понимаю, куда и зачем она ехала. Она умеет водить машину, а я нет — разве такое возможно?

— Да, у разных личностей могут быть разные навыки и даже разные умственные способности. Я говорил с другой незадолго до того, как ты очнулась. Она не желает тебе зла, а наоборот, хочет помочь. К сожалению, она не успела мне всё рассказать, я знаю только, что за ней кто-то гнался — но ей удалось сбежать. Помнишь наш общий провал в памяти? Она раскопала, кто за этим стоит.

Ута побледнела.

— Что же нам теперь делать… Кому и зачем всё это нужно?!

— Не знаю, но мы выясним всё до конца. В город опасно возвращаться, тебя могут поджидать у дома или на станции. Возможно, тебе лучше пока пожить здесь или в каком-нибудь другом отеле подальше — но только не в Токио. Я привезу тебе всё необходимое.

— Тебя ведь тоже могут искать.

— Значит, будем скрываться вместе! Но есть небольшая проблема — со мной приехали Шина и Томоко. Я рассказал им, что у тебя раздвоение личности, но ни о чём другом они не знают, и у них появится куча вопросов. Извини, что поделился с ними, я не додумался до лучшего плана действий.

Ута покачала головой, тепло улыбаясь. Её щёки слегка порозовели.

— Всё нормально. Ты спас меня, Хару — вот что важно. Без твоих указаний я бы не справилась.

— Я же обещал помогать тебе, — он взял её за руку и легонько пожал.

Между ними воцарилась какая-то странная атмосфера. Я почувствовала себя лишней…

Но это ощущение быстро испарилось. Хару спохватился, отпустил руку девушки и встал.

— Ладно, давай спустимся к остальным, нас ждут.

Ута огорчённо кивнула и вышла из номера вслед за нами.

Внизу, в общем зале, нас действительно уже с нетерпением ждали — но не те, кого имел в виду Хару. Проклятые духи-двойняшки! Как я могла забыть о них! Как им удалось...

* * *

Случилось что-то необъяснимое! Хару и Шина только что разговаривали на пляже и достигли полного взаимопонимания, я сидела неподалёку, к нам никто не подходил — а что потом?

Что привело к вот такому результату прямо перед моими глазами?! Я специально проморгалась и ущипнула себя несколько раз, но наваждение никуда не исчезло: Хару дремал на своей кровати, и там же — в обнимку с ним, с разных боков! — мирно посапывали Шина и Томоко. Все трое полуодеты, по комнате раскиданы как попало вещи… Я насчитала три подозрительных бутылки! Ужас, что творится!

Госпожа Нелли говорила, что у людей после спиртного, употреблённого в неразумных количествах, потом сильно болит голова. Моя едва ли не по-настоящему сейчас раскалывалась на тысячи кусочков.

Подлетев к бесстыдникам поближе, я зависла над Хару и негромко позвала его. Он измученно застонал, просыпаясь.

— Хару, тс-с, не открывай глаза сразу. И лучше зажми рот рукой, чтобы не закричать.

«Неужели всё настолько плохо? — с тревогой спросил он меня, высвобождая руку из-под Шины. — Ой-ой, аж покалывает… Меня чем-то придавило?!»

— О да, определённо придавило… — проворчала я.

Хару разлепил веки и с недоумением огляделся, усиленно сдерживаясь от резких рывков. А потом перевёл на меня дикий взгляд.

«Ария. Как. Это. Произошло?»

— Эх, если б я знала! Кое-кто перебрал с алкоголем. К твоему сведению, я тоже к нему восприимчива и теперь ничего не помню наравне с тобой. И голова у меня трещит ничуть не меньше! Давай, выбирайся из-под них и прими какую-нибудь таблетку от боли. А то думать невозможно…

«Да, сейчас… Какой стыд! Но я вроде одет, и девочки… не похоже, чтобы мы…»

Кое-как ему удалось выбраться, никого не разбудив, и прокрасться на кухню. Приняв спасительные таблетки, умывшись ледяной водой и переодевшись в чистое, Хару немного успокоился. За окном ещё было темно, как ночью. Значит, на работу пока не опаздываем.

На кухню притопала хмурая Шина.

— Какого чёрта происходит, Хару? — сходу накинулась она на него. И откуда только силы черпает?

— Не знаю! Я ничего не помню после разговора с тобой и появления на пляже Томоко.

— А подробнее?

— Мы гуляли и разговаривали. Потом ты захотела поиграть в волейбол, а я отошёл ненадолго. Когда вернулся, нашёл вас с Томоко чуть ли не дерущимися! Решили вместе ехать домой. Дальше — тьма. Ты помнишь что-то иначе?

— Нет, всё вроде так… но какого чёрта?! Ты видел, там бутылки… одежда… А-а-а, дурак, не смотри!! — она вспомнила, что стоит в одной футболке и трусиках и убежала в комнату.

Хару даже не понял, чего именно она застыдилась, отрешённо бормоча:

— Это какой-то бред! Я не мог поступить с ними так отвратительно… даже пьяный… Не верю!

— Ты говоришь вслух, — предупредила я его.

Он хлопнул себя по губам и беспомощно прислонился к стене, спрятав лицо в ладонях.

Шина вернулась полностью одетая и рассерженно водрузила пустые бутылки на стол перед нами.

— Итак, мы вернулись в Токио. Купили это. Пришли к тебе. Напились и уснули в одной кровати, потому что запасные футоны у тебя не водятся. Помнишь такое?

— Нет, — обречённо признался Хару.

— Я тоже. Остаётся Томоко.

— Вот, прими… — он пододвинул ей чистый стакан и таблетки. — Голова поменьше болеть будет.

— Спасибо.

Долго дожидаться Томоко не пришлось. Она неуверенно застыла на пороге, к счастью, уже одетая прилично.

— Братец, сестрица… что мы вчера делали?

— Тебя хотели спросить. Но, кажется, это бесполезно, — проворчала Шина.

Хару предложил таблетки и Томоко, та с благодарностью взяла их и села на свободный стул, присоединяясь к нашей компании страдальцев.

— Ладно, раз такие дела… — протянула Шина. — Предлагаю сделать вид, что ничего не было.

— А точно не было? — засомневалась Томоко.

Шина второй раз что-то сообразила, вскочила со стула и бросилась в комнату. Томоко, Хару и я последовали за ней. Она лихорадочно перетряхивала кровать и осматривала простынь.

— Сестрица, что ты ищешь? — с опаской спросила Томоко.

— Следы, — Шина отвернулась, но всё равно было видно, что даже кончики её ушей полыхают красным. — Ничего нет. Наверное, мы просто выпили и завалились спать.

Томоко задумалась, сама оценивающе осмотрела несостоявшееся место преступления и согласилась с подругой.

— А ты, Хару, как считаешь?

— Тоже соглашусь с тобой, Шина.

— Чисто гипотетически, — произнесла Томоко, тяжело глядя на Хару, — если бы что-то всё-таки произошло между нами, как бы ты поступил, братец?

— Я взял бы на себя всю ответственность… — тихо ответил он, смотря прямо перед собой.

— Полигамные браки в Японии запрещены, — возразила Томоко. — Хотя, если бы с одной из нас случилось что-то непредвиденное…

— Томоко, ты перегибаешь! — сердито перебила её Шина. — Что за нелепые фантазии? Держи их при себе! И хватит об этом, ничего же не было. Уже рассветает, а у меня утром занятия, к которым я ещё не подготовилась. Позавтракаем и разойдёмся по своим делам. Никому не расскажем… и вообще забудем о вчерашнем!

— Да, так и поступим, — поддержал Хару. — Я сейчас что-нибудь приготовлю на завтрак.

Томоко встрепенулась и первая покинула комнату.

— Лучше я! Знаю ваши неправильные завтраки…

Кризис миновал, но ненадолго.

* * *

Обязанности по уборке ребята разделили между собой: Шина мыла посуду, Томоко и Хару прибирались в комнате.

Томоко, мурлыкающая под нос весёлый мотивчик и застилающая кровать, представляла собой сюрреалистично-идиллический образ довольной жизнью домохозяйки.

— Я тут подумала, Хару… — мы так привыкли к её «братиковому» обращению, что невольно напряглись, — В детстве мы часто засыпали втроём, и это было так мило! Иногда я очень скучаю по старым временам. Мы были ближе друг к другу и проще ко всему относились… А теперь вы оба вредничаете и избегаете меня.

— Сейчас у каждого свои дела и заботы, сама ведь понимаешь, — не слишком уверенно ответил Хару.

— Но вы даже не подумали, что я тоже свободна во вторник и могу присоединиться к вам! И к чертям эти «свидания», которые навязала всем Икото!

Ох, а она резко меняет своё настроение… Хару проникся её словами и устыдился собственной недальновидности.

— Ты права, Томоко. Извини.

Закончившая с посудой Шина заглянула к нам.

— А я не буду извиняться! Мы специально никому не хотели говорить о поездке, чтобы нам не мешали посторонние! До сих пор не могу понять, как тебе удалось нас найти.

— Значит, я уже стала для вас «посторонней»?

— Остановитесь! — взмолился Хару. — Это всё я виноват. Не нужно было соглашаться на свидания с каждой из вас, давать вам повод для ссор и взаимных обид!

— Вот! — Томоко торжествующе подняла указательный палец вверх. — Что я и говорила вам с самого начала! Но ты не виноват, братец, даже не думай. Идею подала Икото.

Ага, что-то я не припоминаю фразы про «ссоры и обиды» от неё. И что-то слишком уж агрессивно она настроена против Икото, надо шепнуть Хару, чтоб обратил внимание.

— Нет, девочки, простите меня за моё поведение. Я вас очень ценю и не хочу, чтобы мы ссорились. И особенно не хочу, чтобы вы ссорились между собой, — сказав это, Хару внимательно посмотрел на обеих девушек.

— Ты что, хочешь, чтобы мы помирились? — возмутилась Шина. — Не раньше, чем она извинится за «упрямую ослицу». Да-да, Томоко, не кривись, я хорошо запомнила твои слова!

— Л-ладно… Извини, Шина. Я тогда не владела своими эмоциями. Но поклянитесь, что больше не будете ничего утаивать от меня и скрытничать между собой!

— О-о-о, — Шина улыбнулась и с предвкушением потёрла руки, — а ты поклянись, что завяжешь со шпионскими играми и гиперопекой над нами. И ещё прекратишь обзываться «братиками» и «сестричками» — меня уже тошнит от этих обращений. Мы друзья, а не родственники, оставим сюсюканье малолеткам.

— По рукам, — соглашаясь, Томоко счастливой не выглядела. — Хару, ты недавно сказал, что жалеешь об уговоре со всеми нами. Поговоришь об этом с Икото?

У неё точно пунктик на эту тему…

— Она огорчится, если я откажусь встретиться с ней. Ведь с вами я провёл время!

— Томоко не имела в виду дружеские прогулки, — заметила Шина, не обращая внимания на кислую физиономию подруги. — Будь решительнее, Хару, и помни мой вчерашний совет. Вам с Икото действительно следует встретиться в спокойном месте и прояснить всё между собой.

* * *

Закрыв дверь за ушедшими гостьями, Хару прилёг ненадолго отдохнуть и прийти в себя. Я решила не трогать его, позже у нас будет уйма времени на обсуждения.

Внезапно он всполошился и лихорадочно заметался по комнате, что-то ища.

— Ария, куда я засунул папки Кейко-сан? О нет, надеюсь, девочки их не видели!

— В прошлый раз ты оставил их на столе, — я повернулась туда, но совершенно пустой стол сверкал чистотой. — Вроде бы…

— Да что ж такое сегодня!

— Погоди убиваться. Может, ты их в ящик убрал.

Хару кинулся открывать все ящики. В одном из них папки и нашлись — вместе с каким-то небольшим пухлым конвертом, наглухо заклеенным.

— Это ещё что… Ария, ты видела его раньше?

— Неа. Открывай скорее!

Он отрезал край конверта ножницами и вытряхнул содержимое: несколько фотографий, сложенный лист с печатным текстом и помятый клочок бумаги, убористо заполненный смутно знакомыми неровными иероглифами:

«Привет, Хару. Извини, что взломала твою дверь и проникла к тебе без разрешения. Но более надёжного способа передать эти записи и фотографии я не нашла. И до сих пор сомневаюсь, что их не уничтожат, а нам снова не сотрут память. Свяжись со мной как можно быстрее. Скажи мне (только при личной встрече!) слово: «Атараксия»*. Это наш условный сигнал. Действуй осмотрительно!

Ута

P.S. Ты бы ещё в рамочках на стену повесил эти досье! Занятное чтиво, кстати. Извини повторно, что похозяйничала тут».

 

___________________

* — термин античной этики, обозначающий невозмутимость, безмятежность, душевный покой, достигаемые мудрецом. Различные философские школы по-разному относятся и к самому понятию атараксии, и к путям её достижения.

Чем же таким занималась Ута (или её вторая личность) в прошлом, что умеет аккуратно и без следов взламывать замки? Боюсь представить. Ещё один хороший вопрос — когда успела? Хару работал в понедельник, и я точно помню, что вечером папки лежали на столе. Значит, она пролезла в квартиру во вторник — в первой половине дня, когда нас не было дома.

Хару разложил фотографии и развернул лист с печатным текстом так, чтобы мы оба могли изучать их, не мешаясь друг другу. Я вчиталась в слегка сумбурный текст на листе:

 

«07/08. Первый раз после субботы удалось пробиться в реальность. Ута не замечает, когда я присоединяюсь к ней и наблюдаю за её действиями. Она даже слежку не заметила за собой. Смехотворно любительскую: старшеклассник в школьной форме посреди летних каникул. Шпик недоделанный.

08/08. Шпиков двое (пока что?). «Девчонку» зовут Кей (см. фото 1-3), «пацана» — Кью (см. фото 3-5). В кавычках, потому что не уверена. Чёртовы кроссдрессеры.

Я вычислила их «сверхспособности» (примерно и предположительно). Со стороны выглядит как бред сумасшедшего, но тебе придётся поверить. Эта парочка — не совсем люди. Все объяснения подождут до разговора вживую.

1) Стирали нам память как минимум два раза: до первого августа и в субботу. Не знаю, могут ли они просматривать воспоминания или подсовывать ложные. Обсудим при первой же возможности.

2) Отслеживают нас? В субботу определили наше местоположение, хотя я выбрала случайную станцию. Ты, кстати, тоже не замечаешь слежки за собой. Или только делаешь вид? Скажи потом, интересно.

3) Могут обездвиживать или вводить в бессознательное состояние — как-то же они умудрились нас поймать, а без боя я бы не сдалась (следов драки на себе не нашла).

4) Что-то вроде «гипноза» или «внушения». Объясню позже.

Пришла к выводу, что их основные способности — воздействие на сознание человека. Могут ли они преобразовывать окружающий мир (неживые объекты), неясно.

Их цели непонятны. Ведут себя как дети, для которых обычные люди — всего лишь игрушки. Тебе уделяют внимание больше, чем мне, иначе я не смогла бы сделать эти снимки. Особенно третий. Хотя я способна доставить им больше проблем, чем ты, логичнее было бы следить именно за мной и контролировать мои действия.

09/08. Иногда они разделяются, чтобы следить за нами одновременно в разных местах. Хочу сегодня проверить, на что они способны поодиночке. Скорее всего, у меня не получится сбежать, и мне (или нам обоим) снова сотрут память. Попробую сохранить как можно больше информации в надёжном месте и передать тебе этот файл в печатном виде (чтобы легче уничтожить — это не шутки, сожги всё!).

После субботнего стирания памяти я с трудом вернулась назад в реальность и не хочу повторения, поэтому полагаюсь на твою помощь. Прикреплю к конверту записку с кодовым словом, которое «разбудит» меня. Запомни его и скажи мне, когда найдёшь безопасное место для переговоров. Мой дом подойдёт, твой — нет, слишком легко проникнуть, да и они пасут твоё место. Не допусти, чтобы нам промыли мозги раньше, чем мы успеем поговорить!»

 

Альтер-Ута (буду звать её так, раз она не придумала себе другое имя) приложила к своим записям пять фотографий. Две в полный рост, две — крупным планом лица подростков-школьников, очень похожих друг на друга. На фото под номером три парочка весьма не по-родственному целовалась в каком-то проулке. Качество этого снимка было значительно хуже других — наверное, альтер-Ута фотографировала второпях, готовясь к стремительному побегу с места происшествия.

Не совсем люди. Я бы предположила, что эти двое — какие-то духи гораздо сильнее и опытнее меня, но… Духи нематериальны и не могут напрямую контактировать с миром людей. Не всякий способен их увидеть, а уж заснять на камеру… Зато они могут вселиться в кого-нибудь и управлять им. Это недопустимо и строго карается, но для некоторых закон не писан.

И у меня возникли сомнения насчёт альтер-Уты. Кто она такая? Точно ли другая личность? А вдруг она — кто-то вроде меня?

Мысли Хару текли в другом направлении:

— Ария, посмотри, что она пишет про девятое августа! Мы не помним возвращение с пляжа и вечерние события, Шина и Томоко тоже. Возможно, случилось что-то с участием этих двойняшек, из-за чего они стёрли нам память и обставили всё словно в насмешку над нами!

— Интересно тогда, где в это время была альтер-Ута со своими экспериментами и проверками, почему они и её не подкинули в вашу общую кучу…

— Не знаю… Но так лучше. Мне кажется, Шина и Томоко не отнеслись бы к ней с пониманием и дружелюбием, — он проверил на телефоне время. — Почти восемь. Ария, я очень беспокоюсь за неё. Она проснётся, рано или поздно поймёт, что не помнит большую часть вчерашнего дня, и запаникует. Нам надо пойти к ней и поговорить с обеими личностями. Я думаю, мы ничем не рискуем, если будем действовать быстро. Эти преследователи — двойняшки — наверняка уверены, что хорошо подчистили нам память, и расслабились. Ненадолго, но это наш шанс!

Я согласилась с ним. Даже если альтер-Ута навешала нам лапшу на уши своими посланиями, навестить её (и застать врасплох) не помешает.

Не подозревающий о моих сомнениях Хару позвонил управляющей кафе и договорился с ней, что придёт на работу после обеда, а пропущенные часы отработает в пятницу. Потом он позвонил Уте, понадеявшись, что она уже не спит. Та ответила на пожелание доброго утра, но без бодрости и энтузиазма.

— Не разбудил? Как чувствуешь себя?

— Нет, я давно проснулась. Голова… побаливает.

— Мы можем встретиться сейчас? Я могу прийти к тебе в гости, если это не покажется тебе наглостью.

Ута молчала несколько секунд, а потом бесстрастно (и даже безжизненно, что ли, словно робот) выдала проницательную догадку:

— Значит, ради этого срочного разговора ты не пошёл на работу… Хорошо, приходи.

* * *

Она предстала перед нами уставшей, с тёмными кругами под глазами от недосыпа и небрежно убранными в низкий хвост волосами. Дома Ута не придерживалась своего стиля и носила что-то, похожее на просторную пижаму.

Её квартира тоже была однокомнатная, небольшая и во всём минималистичная, как у Хару. Пожалуй, наиболее обжитой частью здесь был компьютерный стол, заваленный какими-то бумагами и журналами, резко выделяющийся из царившего вокруг порядка. Ута провела нас на кухню, достала маленький сервиз на двоих и предложила Хару горячий чай. Видимо, заранее подготовилась к нашему приходу.

От чая Хару не отказался, но пил его в одиночестве — к своей чашке Ута так и не притронулась. Вздохнув, она объявила:

— Я не помню вчерашний день. Полностью. Поняла, что сегодня десятое августа, лишь по календарю в телефоне, да и то сомневалась и перепроверяла в интернете. Ещё… но это тебе лучше увидеть самому.

Ненадолго оставив нас, она принесла из комнаты свой дневник, подозрительно истончившийся, и вручила Хару. Он быстро пролистал — все страницы с записями оказались вырванными.

Интересно, чьих рук это дело… Хару не стал тратить время на препирания со мной и сразу озвучил своё мнение:

— Скорее всего, это не твоя вторая личность. Раньше она не была против дневника.

Ута покачала головой.

— Я не доверяю ей, Хару. Она могла написать или сказать всё что угодно, а потом поступить по-своему.

Вот-вот, и я к тому же склоняюсь. Те двойняшки спокойно бы выкинули весь дневник, а воспоминания подчистили. Смысл им оставлять улику, которая подтолкнёт нас на ненужные размышления и сомнения?

— Ладно, оставим пока дневник в покое! Мои воспоминания о вчерашнем дне тоже размыты. Что делал после полудня, вообще не помню. Но нашёл кое-что, твоя вторая личность спрятала это у меня дома. Вот, взгляни, — он достал фотографии.

До похода в гости мы с Хару решили, что стоит показать Уте фотографии, чтобы она знала предполагаемого врага в лицо. Хару хотел и записки показать, но мне эта идея не понравилась — мало ли как к ним отнеслась бы Ута (теперь у меня и вовсе не осталось сомнений, что отрицательно). Поэтому я запомнила текст, и Хару сжёг всё, кроме фотографий.

Пока Ута рассматривала двойняшек, Хару пересказал ей в общих чертах содержание записок. Девушка недоверчиво хмурилась, слушая его.

— Ты уверен, что она не выдумала всю эту историю? Они выглядят как обычные подростки. И их «сверхспособности» сомнительны.

— Я считаю, ей незачем выдумывать подобное.

— Хорошо, допустим, есть способ незаметно стирать человеку память или как-то влиять на его мировосприятие. Она легко может делать это сама, переводя стрелки на кого-то другого, например, этих подростков.

— Тогда она не оставила бы никаких посланий!

— А если они — часть её безумной игры? Нельзя слепо доверять любому её слову и любой записке! Погоди, не возражай, — Ута поднялась со своего места и стала беспокойно вышагивать по тесной кухне, чудом ничего не задевая. — Я всё обдумывала, в чём же причина этого странного появления другой личности, с какими событиями она связана? Терять время я начала то ли с первого, то ли со второго августа, то ли раньше.

— Ты намекаешь на то, что другая личность могла появиться примерно тогда, когда я травмировал голову?

— Да. И тут два варианта: либо она хочет защитить тебя от чего-то, либо… твоя травма не случайна.

В начале августа много событий произошло: у Уты ни с того ни с сего появилась вторая личность, на Хару упал цветочный горшок, я попала в его сознание и не могу выбраться, мы с Хару оба ничего не помним до нашего столкновения… Подозрительно. Возможно, все эти события спровоцированы кем-то одним. Но ради чего, с какой целью?

Я задумалась и не сразу заметила, что Ута перестала лихорадочно метаться по кухне и остановилась напротив сидящего Хару с очень серьёзным выражением лица, словно приняла какое-то важное решение. А он, смутившись, тоже встал.

— Хару, ты ведь пришёл поговорить не только со мной. Пожалуйста, не верь ей на слово и будь осторожен. Ты всегда мне очень нравился, и я… — Ута отвела взгляд от него, уставившись в окно, — не хочу, чтобы с тобой случилось что-то нехорошее. Не хочу, чтобы мы разлучились или чтобы моё место занял кто-то другой!

Он положил ладони ей на плечи, и Ута снова посмотрела на него, едва заметно покраснев.

— Не переживай, я буду осторожен и осмотрителен с ней. А о другом… Сперва я должен вернуть все свои воспоминания — чтобы честно ответить на твои чувства и поведать о своих собственных. Договорились?

— Хорошо… Буду ждать.

После этого Хару шепнул ей слово «атараксия».

* * *

Со стороны ничего необычного не происходило. Ута всего лишь прикрыла глаза, словно потеряла сознание (Хару успел её подхватить, придержав за талию), а через пару секунд очнулась уже другой. Пристально вглядевшись в лицо Хару, она вдруг усмехнулась и потрепала его по щеке.

— Не могу привыкнуть к твоему виду. Но это и к лучшему сейчас.

О чём она, мы не поняли.

Отстранившись, альтер-Ута нетвёрдой походкой подошла к окну и проверила, насколько плотно оно закрыто, потом вознамерилась уйти с кухни.

— Что ты делаешь?

— Проверяю, не подслушивают ли нас и хорошо ли квартира закрыта от внезапного вторжения. Ты не заметил слежку за собой на улице?

— Нет, не заметил.

Альтер-Ута проверила всю квартиру, а мы ходили за ней следом и наблюдали. Мда, она параноик… Наконец, успокоившись, она вернулась на кухню и залпом выпила весь налитый в её чашку чай.

— Итак, расскажи мне о вчерашнем дне с самого начала, не упуская ничего. Даже если тебе какие-то детали кажутся незначительными, всё равно рассказывай.

— А давай сначала ты расскажешь мне всё, что помнишь? — жёстко предложил Хару, присаживаясь обратно за стол.

В её глазах промелькнуло лёгкое удивление. Что, думала, мы паиньками при тебе будем? А вот и нет!

Пожав плечами, она налила себе ещё порцию чая, невозмутимо предложила добавки и Хару, но тот отказался и выжидающе посмотрел на неё.

— Без твоего рассказа я не смогу прикинуть текущую обстановку и решить, что нам делать дальше, — нехотя пояснила своё молчание альтер-Ута. — Поэтому, пожалуйста, не упрямься и поделись со мной своими воспоминаниями.

Хару быстро глянул на меня, и я кивнула. Пусть… Вытрясем из неё такой же полноценный рассказ!

Не упомянул Хару только о своём пробуждении в компании подруг детства, остальное выдал как есть, со всеми подробностями. Её собственное послание мы ей тоже озвучили, дословно — я ведь запомнила.

— Записки и фото уничтожил? — деловито поинтересовалась она, когда он умолк.

— Не все… Фото оставил на случай, если ты захочешь на них посмотреть.

— Отлично, давай их сюда.

Получив фотографии, альтер-Ута изучила их и хотела убрать в карман, но не нашла ни одного на своей пижаме.

— Так. Я что, в этом виде и встретила тебя? — задумчиво спросила она, оглядывая свою пижаму.

— Ага.

— Замечательно… Извини, я отлучусь переодеться.

* * *

Она долго не возвращалась, и мы забеспокоились. Хару решил проверить её и постучался в закрытую комнату.

— Эм-м… У тебя там всё в порядке?

— А, заходи, — донеслось из-за двери.

В её комнате стоял уютный диванчик, ныне погребённый под сваленной в кучу одеждой, которую альтер-Ута неторопливо вешала обратно в шкаф. Видимо, выбирала, что надеть… Сейчас она щеголяла в футболке с какими-то каракулями (логотип музыкальной группы, как пояснил Хару) и джинсах.

— Не скажу, что мне не нравится её стиль, но как-то неловко и непривычно носить столь открытые вещи, — пробормотала она, вертя в руках разные платья.

— По мне, так обычная одежда.

Альтер-Ута перевела задумчивый взгляд на Хару и показала ему несколько платьев и кофточек.

— Ты бы их надел, например?

— Возможно, если бы был девушкой. Платья довольно милые, особенно вот это голубое с маленькими цветочками.

Альтер-Ута хмыкнула, отбросила вещи в сторону и шагнула к нам.

— Иди-ка сюда, — позвала она, хватая Хару за руку и таща его к зеркалу, висевшему на стене рядом со шкафом. — Посмотри на нас внимательно. Тебе не кажется, что что-то не так?

В зеркале просто отражались все мы трое (конечно, альтер-Ута меня не видела), ничего необычного в отражениях я не заметила.

— Я не понимаю, о чём ты, э-э… Как мне лучше тебя называть?

Альтер-Ута хлопнула себя ладонью по лбу и повернулась лицом к нам.

— Меня зовут Укио. Да, вообще-то я парень. А ты — девушка, Ханаби. Вспоминай!

Хару в замешательстве смотрел на неё. Да и я была в замешательстве. Что это, чёрт побери, значит?

— Объясни, что имеешь в виду, Укио, — глухо попросил он.

Он (не визуально, конечно, но раз она настаивает на мужском роде…) потащил Хару к дивану, сгрёб с него оставшуюся одежду, чтобы впихнуть в шкаф, и предложил присесть.

— Видишь ли, мы с тобой — не из этого мира. Ты спрашивала у Уты, как Хару с ней познакомился? — получив в ответ утвердительный кивок, Укио продолжил: — Наше знакомство очень похоже: весной ты поехала в Кобе на экскурсию и заблудилась там, а я помог тебе найти твою экскурсионную группу. Позже мы встретились в Токио и продолжили общаться, но однажды… — он замолчал, хмуро уставившись в одну точку, словно о дальнейшем ему совершенно не хотелось вспоминать.

— И что же случилось «однажды»?

— Ты исчезла, — он поднял хмурый взгляд на... Хару или Ханаби? Аргх, я уже запуталась! — Никто не знал, куда. Я искал тебя повсюду, но безуспешно. Пока не встретил так называемого «бога желаний». Звучит фантастически, но они существуют и помогают некоторым людям получить желаемое. Он согласился помочь мне найти тебя. И вот, мы застряли здесь, а Нил… теперь он чёрт знает где.

Погодите. Кто-кто?! Это имя подозрительно похоже на имя госпожи Нелли, но чем больше я думаю об этом, тем больше раскалывается моя голова… Или это у Хару-Ханаби раскалывается, а я лишь ловлю отголоски?

— Он пропал, как только мы переместились сюда, — продолжал тем временем Укио. — Подозреваю, что без вмешательства двойняшек здесь не обошлось.

— Когда вы переместились? — тихо спросил Хару-Ханаби, согнувшись и приложив к горячему лбу ладонь.

Укио заметил его состояние и засуетился.

— Ханаби, да у тебя всё лицо горячее! Сейчас, я принесу тебе воды, а ты пока приляг на диван.

 

Пока он бегал за водой, мы могли немного передохнуть и разобраться с этим странным состоянием.

«Ария, он прав… Я — не Хару».

— Тогда, может, и я никакая не «Ария», а неизвестно кто… — пробурчала я. — Но ладно уж, зови меня так, пока я не вспомню своё настоящее имя. А что тебе удалось вспомнить?

«Всё, о чём он говорил: урывками наше знакомство и прогулки в Токио. И что я на самом деле девушка, но это тело… Почему мне ничего не казалось странным до того, как Укио объяснил?» — Ханаби утомлённо прикрыла глаза и удобнее растянулась на диване.

— Мне вот тоже ничего не казалось странным, — заметила я. — Да и с чего бы? Со стёртой памятью можно поверить во что угодно, не особо задумываясь и не удивляясь…

«По-твоему, Укио нам в чём-то соврал? Но я же вспомнила о себе — это лучшее доказательство, что он честен».

— А я вот не вспомнила! Пока всей картины целиком у нас нет, нельзя никому доверять.

«Ох, Ария, и кто здесь недоверчивый параноик?..»

 

Укио вернулся со стаканом воды и мокрым полотенцем, которое положил на лоб Ханаби. Та его поблагодарила.

— Извини, что пришлось сломать твоё мировосприятие. Мне тоже поначалу нелегко было привыкать к другому телу. Но человеческая психика весьма гибкая, тебе ли не знать?

Укио сел прямо на пол перед нами. Ханаби хотела подвинуться, но он отмахнулся.

— Лежи-лежи, мне и так хорошо. На чём мы остановились?

— Я спрашивала, когда вы с Нилом переместились сюда.

— Второго августа. Может и раньше, я не уверен. Но именно второго августа мне впервые удалось изучить этот мир и его особенности. Ута — довольно сильная личность, надолго оставаться в реальности мне не удавалось. А у тебя, как я погляжу, получилось подавить личность Хару. Или тебе помогли.

— Но я этого не хотела! — воскликнула Ханаби и тут же схватилась за голову, тише добавив: — Где же он тогда? Что значит «получилось подавить»?

— Он никуда не делся. Просто «спит», а ты контролируешь тело и сознание. Как и я с Утой, только у меня это не стабильно. Выбора нет, поэтому остынь, прекрати винить себя и забивать голову самоуничижительными мыслями.

О, а он хорошо её знает, именно этим она сейчас и занималась.

— Давай разберём несколько вопросов, которые я специально выделил в послании, — сменил он тему. — На кухне валялся дневник. Вы его с Утой обсуждали, так? Это я вырвал из него все страницы с записями. Не хотел, чтобы двойняшки узнали лишнее, вот и подстраховался. Хотя неизвестно, могут ли они копаться в наших мозгах, или стирание памяти — предел их возможностей.

«Я думаю, всё же надо рассказать ему о нашем утреннем пробуждении», — Ханаби взглянула на меня.

— Но оно без ложных воспоминаний. Мы сами всё домыслили.

«Это и скажем», — Ханаби переключила всё своё внимание на Укио и рассказала ему про утро.

— Итак, они не могут подсовывать ложные воспоминания. И копаются в памяти не тщательно — я всё ещё помню расположение своего тайника с расширенной версией записей и картами памяти для фотоаппарата. Но они смогли убедить тебя в том, что ты — парень.

— «Гипноз» и «внушение», — вспомнила Ханаби. — Вот что ты имел в виду.

— Да. А со мной у них не вышло: какие-то события могу забыть, но настоящий пол и свои цели помню всегда. И вот что ещё интересно. Я прочитал досье, которые Хару и Кейко составляли на своих друзей. В других мирах эти люди, как и мы с тобой, были другого пола. Только здесь всё иначе, и я не могу понять, этот мир изначально такой или изменён намеренно — двойняшками?

— Может быть, они просто переместили нас в удобное для своих туманных замыслов окружение… — устало пробормотала Ханаби.

— Поэтому надо скорее найти Нила и валить отсюда.

— Как? У тебя есть план?

— Хм, мне нужно подумать. Занимайся пока обычными делами, веди себя естественно и не вызывай подозрений у двойняшек. А я понаблюдаю за ними и постараюсь выяснить, куда они дели Нила.

* * *

Пора было отправляться в кафе. Перед прощанием Укио вдруг тормознул нас.

— Ох, совсем забыл об одной вещи! Подожди, я мигом.

Он скрылся в комнате и через пять минут принёс небольшую чёрную коробочку.

— Что это?

— Электрошокер.

— Зачем он мне? — удивилась Ханаби.

— На всякий случай. Не знаю, действуют ли электрические разряды на двойняшек, но вдруг? К тому же ты наломала дров с этими «свиданиями», хоть я предупреждал и о Томоко, и о клубе Икото! Прошу тебя, всегда носи с собой электрошокер.

— По-моему, тебе, как «девушке», он будет полезнее…

— У меня есть свой собственный, а этот — для тебя.

А мне нравится его предусмотрительность.

Передав нам электрошокер, Укио всё ещё выглядел так, словно хотел обсудить с Ханаби триллион тем. Внезапно он привлёк её к себе (с несвойственной для хрупкой девушки силой) и обнял.

— В этом мы с Утой так похожи: я беспокоюсь за тебя и не хочу отпускать.

— Со мной ничего не случится, — Ханаби похлопала его по плечу и отстранилась. — Я не настолько беспомощна, как ты думаешь, Укио. Созвонимся вечером, когда я вернусь домой.

— Да-да, понимаю… Буду ждать твоего звонка.

* * *

Ханаби переодевалась в форму, а я тем временем изучала график смен в кафе.

— Раньше я не задумывалась, — вдруг сказала Ханаби, привлекая моё внимание, — но у парней форма выглядит такой стильной... И Хару такой милый в ней!

Я удивлённо обернулась: Ханаби крутилась у зеркала и рассматривала себя, по-разному расчёсывая волосы или поправляя и без того опрятную форму.

— Хару сам по себе милый, но давай оставим все восторги по этому поводу до дома, а то со стороны твои прихорашивания выглядят странно! — предупредила я.

Вовремя — в подсобку как раз заглянул Минору.

— Сэмпай, Кейко-сан просила тебя поторопиться, ей нужна твоя помощь.

— Ой, уже иду!

* * *

Оставшаяся часть дня прошла насыщенно — Ханаби и помогала Кейко на кухне, и периодически выходила в зал. До закрытия оставалось всего полчаса, когда в кафе зашли последние посетители. Те самые двойняшки.

К счастью, встречал и провожал за столик их Сабуро, а не Ханаби. Иначе они могли догадаться, что она их узнала. Но что эти двое здесь забыли? Неужели мы допустили оплошность, и они каким-то образом узнали, что мы были в гостях у Уты?

Я искоса наблюдала за ними, но двойняшки вели себя непринуждённо и не обращали никакого внимания на нас. Неспешно изучив меню, они сделали заказ и в ожидании его стали беседовать о пустяках.

«Ария, прекращай сверлить их взглядом, — посоветовала мне Ханаби. — Мысли их прочесть мы всё равно не можем. Наверное, ничего таинственного в этом визите нет, и они просто проверяли, что я на месте и у них всё под контролем. Пойдём-ка лучше поможем Кейко-сан прибраться».

Я кивнула, но не успокоилась. Всё же их появление здесь подозрительно. Или нет, и для них обыденны подобные визиты в кафе? А мы не замечали, потому что посетителей каждый день — море?

 

Наконец, рабочий день кончился. Сабуро, Минору и Кейко-сан жили в одной стороне и ушли вместе. Госпожа управляющая всегда немного задерживалась, так что кафе мы покидали в одиночестве.

Чёрный ход располагался в небольшом тупичке, что очень удобно для тех, кто хочет подстеречь работников кафе. Я выглянула на улицу первая, но не обнаружила никого, кроме некрупного белого котика, сидящего прямо напротив двери. Завидев выходящего из здания человека, он тоненько мяукнул.

— Заблудился, бедняжка? — ласково спросила Ханаби, присаживаясь на корточки рядом с ним.

Минуту назад я была уверена, что он видит только Ханаби, но теперь этот кот во все глаза смотрел на меня, игнорируя её!

— О-он меня видит! — я поднесла руку к мордочке кота, и тот попытался понюхать мои пальцы.

— Значит, это особенный кот, — оптимистично заключила Ханаби, беспрепятственно беря его на руки (он даже не возмутился). — Выглядит ухоженным, людей не боится. Точно потерялся.

Внезапно кот дёрнулся и тихо зашипел в сторону выхода из тупика. Кто-то шёл к нам, но лампа висела только над входом в кафе, поэтому мы различали в полутьме лишь силуэты двух невысоких подростков. Шиматта! Только не говорите мне, что я была права!

— Хару-кун, Ария-тян, — елейным голосом пропела одна из фигур, одетая в девчачью школьную форму, — вы действительно думали, что мы ничего не заметим?