Жених для Беллы (гет)

Рудольфус был красив. Наверное… По крайней мере, так считали соседки по спальне, которым Белла рассказала про помолвку по большому секрету, но естественно через неделю об этом знала вся школа. Многие поздравляли Беллу, считая брак с Лестрейнджем удачной партией, другие завидовали, видимо, считая брак с Лестрейнджем удачной партией для себя. Но чем больше мнений и слухов выслушивала Белла, тем отчетливее понимала, что понятия не имеет, как сама относится к предстоящей свадьбе.

С самого детства она знала, что однажды наступит день, когда родители выберут ей жениха. Она понимала необходимость этого и признавала за ними право так поступить. Сверстницы мечтали о любви, грозились уйти из семьи, бегали по ночам на свидания, а потом получали отработки, но только не Белла. Она не плакала по ночам из-за несчастной любви, не хранила надушенные пергаменты в шкатулке с потайным отделением, не целовалась под лестницами и в чуланах для метел, и вообще вела себя как “разумная молодая барышня” по словам тети Вальбурги, что в глазах ее матери было самым лучшим комплиментом.

В свои семнадцать Белла вообще не особо думала о парнях, считая, что есть вещи поинтереснее, например, темная магия и даже, наверное, защита от нее. Стоит ли говорить, что другие считали ее ненормальной?

Через неделю после получения письма от родителей Белла сидела в спальне для девочек и смотрела в учебник по трансфигурации — иначе свое занятия описать не могла, ибо за последние полчаса так и не прочитала ни строчки. Все ее мысли занимал Рудольфус и предстоящая помолвка, которая почему-то перестала казаться такой необходимой и правильной.

Белла никогда не думала о том, что хочет делать в жизни. Да, ей хорошо давались атакующие заклинания и чары, но мысли о том, чтобы применить эти навыки в жизни и пойти работать, например, в аврорат или взломщицей заклятий — казались ей нелепыми, по крайней мере, до недавнего времени. Но разве это возможно? Разве Рудольфус позволит ей заниматься чем-то кроме дома и будущих детей? Наверняка нет. И она должна с этим смириться?..

Письмо от Рудольфуса пришло еще неделю спустя. Обычный пергамент, аккуратный летящий почерк, несколько сухихи фраз. Белла не знала, чего она ожидала от этого письма, но, видимо, не этого, потому что на душе стало как-то подозрительно больно.

В три строки уместились абсолютно формальные надежды Рудольфуса, что его будущая невеста пребывает в добром здравии, а также просьба сообщить о дате следующего визита в Хогсмид, как только она об этом узнает, чтобы он, то есть Рудольфус, успел освободить время для встречи.

Письмо улетело в камин, а Белла провела свою первую в жизни ночь в слезах из-за мужчины. Все следующее утро она упорно не замечала понимающих взглядов соседок по спальне и вообще делала вид, что все в порядке.

До похода в Хогсмид оставалось три дня.

* * *

Она не волновалась. По крайней мере, она искренне старалась убедить себя в этом, пока шла в сторону “Трех метел” на встречу с будущим женихом. Единственное, что утешало ее во всем происходящем, это то, что он назначил встречу именно там, а не в кафе Падифут. Впрочем, тогда был бы повод вообще никуда не идти.

На следующее утро после получения письма Белла все же решила на него ответить. Она максимально сухо и, наверное, даже немного вызывающе сообщила, что поход в Хогсмид состоится в ближайшую субботу, и что если Рудольфусу будет так угодно, она готова с ним встретиться.

Хотя она абсолютно не была к этому готова, и это не изменилось до сих пор.

Все эти дни она пыталась решить, как вести себя с Рудольфусом. Должна ли она подставить щеку для поцелуя или лучше просто пожать руку, не будет ли она выглядеть дурочкой, если постарается взять его за руку. Стоит ли ей принарядиться для встречи или, наоборот, сделать вид, что ей все равно, что он о ней подумает, и прийти в школьной форме. Впрочем, главная проблема была как раз в том, что ей было не все равно. В конце концов, Рудольфус — ее будущий жених, и от того, как сложатся их отношения, зависела ее дальнейшая жизнь.

И пусть у нее все еще не было цели очаровать или влюбить в себя, остатками своей рациональности она понимала, что им лучше как минимум стать друзьями. И ради этого она была готова постараться. Волнуясь больше обычного, она даже написала длинное письмо матери и с трудом удержалась от того, чтобы написать тете, выражая все свои страхи и прося совета.

Впрочем, решать, как здороваться, ей не пришлось. Пытаясь представить их встречу, Белла даже не рассматривала варианты, при которых ей бы пришлось ждать его, но в реальности это оказалось именно так.

Возле “Трех метел” не оказалось никого даже отдаленно похожего на бывшего старосту Слизерина, три года назад закончившего Хогвартс и с тех пор большую часть года проводящего за границей.

Час спустя, обновляя в очередной раз слетевшие согревающие чары, Белла прокляла свою расшалившуюся фантазию, которая отвлекла ее от по-настоящему важных вопросов — например, стоит ли ждать жениха, если он опаздывает уже на сорок минут? Но ответа на этот вопрос у нее не было, а врожденное ослиное упрямство, свойственное, кажется, всем Блэкам, не позволяло просто взять и уйти.

Рудольфус появился в пять вечера, к этому времени Белла устала читать учебник по ЗОТИ, за которым чуть ранее сбегала в замок, упросив “подежурить” соседку по спальне, и собралась уходить. Он налетел на нее в дверях, обсыпая мягким снегом с полей своей шляпы и едва не сбивая с ног. Она уже хотела высказать все, что думает о людях, которые не смотрят куда идут, когда подняла глаза и узнала его.

— Прости, — первым выпалили он и, видимо, понимая, что у него есть ни один повод для извинений, быстро добавил: — За то, что не пришел, то есть опоздал. И что чуть не сбил с ног.

Белла лишь кивнула в ответ, опасаясь, что если начнет говорить, то выскажет все, что думает. Она с тоской смотрела на дверь позади Рудольфуса и прикидывала, сможет ли протиснуться мимо него так, чтобы у него не было возможности остановить ее.

— Ты в Хогвартс? Давай провожу? — Рудольфус сделал какой-то неловкий жест рукой, видимо, предлагая взять его под руку, снова осыпая Беллу снегом и таким образом освобождая проход.

— Сама дойду, — буркнула Белла и таки попыталась выскользнуть на улицу, но в самый неподходящий момент ее, естественно, толкнули, так что на пару мгновений она оказалась прижата к зимней мантии Рудольфуса, пахнущей терпким одеколоном.

Оказавшись на улице, она едва ли не бегом направилась в школу.

— Я тебе еще напишу, — услышала она крик позади себя, но даже не подумала на него реагировать.

Ждать Рудольфуса оказалось очень плохой идеей.

* * *

Все оказалось не так страшно. По крайней мере, спустя полтора года она с улыбкой вспоминала ту самую первую их “официальную” встречу. На следующее утро она получила очень длинное письмо, в котором Рудольфус многословно извинялся за свое опоздание, а также приложенный к нему фолиант по разновидностям, типам и способах применения огненных заклинаний, который буквально “проглотила” за следующую пару дней. Всю следующую встречу они проговорили о защитных заклинаниях, в которых Лестрейндж оказался неплохим специалистом.

Так что на Рождественских каникулах она даже не шарахалась от него и вполне искренне улыбалась, чем неимоверно порадовала маму, которой таки успела написать после фиаско на первой встречей.

Рудольфус оказался внимательным и заботливым. Он регулярно интересовался делами Беллы, часто подкидывал интересные книги для чтения. С ним было приятно поговорить или просто помолчать.

Уже к концу учебы в Хогвартсе Белла могла искренне сказать тем, кто ей завидовал, что делали они это вполне обоснованно.

В день свадьбы ей даже не приходилось прикладывать усилий, чтобы счастливо улыбаться — и она не считала это особым своим достижением.

Она сидела возле своего уже настоящего мужа, уже не сомневаясь держа его за руку , с интересом оглядывая гостей, многих из которых не знала.

Ее внимание привлек мужчина, с которым разговаривал отец Рудольфуса. Что-то в нем притягивало ее, манило. Ей внезапно захотелось оказаться к нему поближе, возможно, даже прикоснуться.

— Руди, — тихо спросила она, осторожно сжимая руку мужа, чтобы привлечь его внимание. — Кто это с твоим отцом?

Руди немного рассеянно оглянулся. Только сейчас Белла поняла, что он смотрит исключительно на нее.

— А… Однокурсник моего отца. Кажется, его зовут Том…

— Том, — повторила она, отнимая руку и проводя подушечками пальцев по губам. — Том… Как необычно…