Классиколухи (джен)

Он от "DEX-компани" ушел, и от Казака ушел, и от всех остальных тоже свалит. Предупреждение: спойлеры к разным книгам первого канона

Описание:

Он от "DEX-компани" ушел, и от Казака ушел, и от всех остальных тоже свалит. Предупреждение: спойлеры к разным книгам первого канона, элементы гета

__________________________________________________________________

Жили-были Гибульский и дочь его, Кира. Вот однажды Гибульский и говорит:

— А давай-ка мы, Кира, разумного киборга сделаем!

— Да из чего ж его сделать-то? — отвечает Кира. — Генетическое тесто, из которых тела для киборгов лепят, у одной только «DEX-компани» и есть, у нас по сусекам скреби не скреби — и горсточки не наберется!

— А мы притворимся, что для «DEX-компани» и делаем! — говорит на это Гибульский. — А сами процессор воткнем бракованный, чтобы синтезу моего имени не мешал.

Так и сделали.

Взяли тело готовое у «DEX-компани», воткнули туда процессор особенный. И такой уж ладный киборг у них получился, рыженький да голубоглазенький, ну просто на загляденье! Только безмозглый.

Как ни бились, признаков разума так и не обнаружили. Плюнул Гибульский и отправил неразумного DEX’а на Шебу проветриться, службу воинскую нести да мозги развивать.

На Шебе киборг быстро освоился. Волосы рыженькие, глазки умненькие, морда наглая. Увидал его лейтенант Олег Васильев и говорит:

— Киборг-киборг, я тебя с собой заберу! Будешь ты мне вместо овчарки, больно уж умный ты, чего тебе тут делать-то?

А киборг ничего на это не ответил. Только подумал: «А вот хрен тебе, лейтенант Олег Васильев! Я вон Гибульских самих обдурил, тебя тоже сумею». Потому что умным был тот киборг и вместо овчарки быть ему вовсе не улыбалось.

И притворился он совершенно тупым. И разочаровался в нем лейтенант Олег Васильев, и обычную собаку завел, посчитав, что она-то поумнее будет.

А киборга списали как устаревшего. На аукционе подержанной армейской техники купил его Макс Уайтер и говорит:

— Киборг-киборг, я тебя поимею! Тем или иным образом. Будешь ты мне заместо Irien’а или груши боксерской.

И опять ничего не ответил киборг, подумал только: «А вот хрен тебе, Макс Уайтер! Я Гибульских обдурил, от «DEX-компани» ушел, у Олега Васильева собакой быть отказался — и для тебя уж точно ни Irien’ом, ни спортивным оборудованием не стану». И стал он тупить зверски, всякие пакости Максу Уайтеру подстраивая, а потом и вовсе сбежал.

И на грузовик космический устроился навигатором — все лучше, чем собакою или куклою для битья.

Многие и потом поиметь его пытались разными способами: капитан Станислав Федотович приставал с бластером, доктор с уколами, пилот с шоаррской лисой, Полина с расческой, а мама ее — с обедами из сорока восьми блюд. Но никому не сдавался хитрый киборг, держа кирпичом наглую рыжую морду.

Увидела эту морду однажды будущий ксенопсихолог, а по совместительству сестра пилота Лика, и говорит:

— Киборг-киборг, я тебя оттестирую! Будешь ты мне первым подопытным.

И опять ничего не ответил киборг, хотя конфетки и съел. И печенье тоже съел — вкусное оно было, печенье то. Почти как сгущенка с чипсами. Так и отстала от него Лика ни с чем, записав в паршивцы умные да скрытные.

Так никто киборга поиметь и не смог, ни в каком смысле этого слова. Ни волки ржавые, ни медведи с казачьими усами, ни тем более зайцы или другая какая фауна.

А потом появилась чернобурка с выбритыми висками. Тоже киборг причем, только модели другой. Посмотрела на киборга и говорит:

— Ах, какой же ты красивый да ладный! И волосы у тебя словно солнце, и глаза словно небо! Весь такой космический, весь такой загадочный. И ловкий, наверное, и сильный такой…

Понравилось киборгу, что его хвалят. Но он все равно ничего не ответил — по привычке уже. Однако и не подумал ничего. Только бровь заломил — так, на всякий случай.

— А садись-ка ты ко мне поближе, — говорит тем временем чернобурка по имени Трикси. — Очень уж я хочу с тобой, с красивым, сильным да ловким таким, рядышком посидеть… Чтобы близко-близко. Еще ближе. Еще… О да!..

И опять ничего не подумал киборг. И не ответил ничего. А скоро им и вообще не до разговоров стало.

Но это уже совсем другая сказка. Рейтинговая.

Сказка про приключения девочки Полины, ее друзей, ее мамы и одиннадцати банок маринованных огурцов. Предупреждение: никого не убили (фиксит/уползание Мишеля) работа из цикла "Классиколухи"

Описание:

Сказка про приключения девочки Полины, ее друзей, ее мамы и одиннадцати банок маринованных огурцов.

Предупреждение: никого не убили (фиксит/уползание Мишеля)

___________________________________________

Жила-была девочка Полина, которую мама Валентина Сергеевна не выпускала в космос гулять без вязаной шапочки. Красной, чтобы всем издалека видать было. И теплой, потому что а вдруг там бактерии?

Полина была девочкой послушной и доброй, и потому шапочку носила, хотя та ей совсем не нравилась. Но она не хотела огорчать маму, ведь если бы Полина отказалась носить шапочку, мама бы расстроилась. А так расстраивалась только Полина. И носила ненавистную шапочку все время, надеясь, что так та быстрее износится.

Вот намариновала как-то Валентина Сергеевна огурцов и говорит дочке:

— Отнеси-ка ты эти одиннадцать трехлитровых банок вашему капитану Станиславу Федотовичу. А то знаю я этих мужчин: спирт у них наверняка есть, а про закусить никогда не подумают! Только будь осторожней: в инфранете писали, что на звездных дорогах космопиратский Волк активизировался. Причем не серый даже, а вообще Ржавый. Больной, наверное. Бешеный даже, может быть. Ты держись от него подальше, а то вдруг он заразный, еще подцепишь чего!

Нагрузила она дочке гравиплатформу банками и отправила через полгалактики, напоследок еще раз проверив, не забыла ли Полина надеть шапочку — и радостно убедившись, что таки да, без маминого догляду обязательно бы забыла! Добрая дочка у нее, хорошая, только вот рассеянная. Наверное, потому что кушает мало.

А Полина меж тем шла по дорожке сквозь джунгли большого города, направляясь к космопорту, где находился корабль капитана Станислава Федотовича. И тут вдруг вышел ей навстречу… нет, вовсе не волк, а вполне себе симпатичный молодой человек. И совсем никакой не ржавый, а очень даже блондин! И спрашивает он Полину бархатным голосом, трепеща пушистыми ресницами:

— А куда это идет такая красивая девушка? А что это у красивой девушки на гравиплатформе?

— Мне мама запрещает разговаривать с незнакомцами! — сурово ответила Полина, но остановилась: уж больно приятно было на блондина смотреть.

— Так в чем же дело?! — обрадовался блондин. — Давайте срочно познакомимся! Меня Мишель зовут. А как зовут прекрасную девушку? Полина? Какое прекрасное имя! А не хочет ли прекрасная девушка со столь прекрасным именем и в столь прекрасной зеленой шапочке отведать мороженого или кофе с клофелином?

И он снова затрепетал ресницами.

Вообще-то мама предупреждала Полину не только о Ржавом Волке. А мамина мама, то есть Полинина бабушка, говорила внучке при каждом удобном случае:

— Запомни, деточка: если в глухом лесу ты встретишь обнаженного мужчину со сросшимися бровями — опасайся его, ибо это оборотень.

Полина тщательно осмотрела красивого блондина с ног до головы и убедилась, что брови у него вовсе не сросшиеся, да и обнаженным он тоже не был (к некоторому даже ее сожалению), а потому согласилась и на мороженое, и на кофе с клофелином. И доверчиво рассказала, что несет огурцы капитану, которому нечем закусывать. И где стоит корабль, и как стучать в шлюз условным стуком — тоже ему рассказала. После чего заснула прямо в кафе, бдительно обнимая одиннадцать банок с маринованными огурцами. Ибо клофелин был качественный.

А Мишель побежал к кораблю. Ибо хотя брови у него были и не сросшиеся, но был он все-таки отчасти оборотнем, потому что работал на Ржавого Волка. И был киборгом модели элитной для утех сексуальных и умел всем нравиться. Потому-то и Полине понравился настолько, что она даже не заметила, как он запалился, назвав ее шапочку зеленой — хотя и знала, что киборги эти цвета часто путают.

А Полина проснулась утром и пошла к кораблю, не зная, что тот уже захвачен коварным Irien’ом и теперь вся команда томится в жестоком Irien’овском плену в ожидании отсутствовавших членов экипажа, которых тоже надобно было захватить. Проникнуть на корабль и всех победить Мишелю не составило большого труда, ибо киборги на борту как раз отсутствовали, а сам Мишель был хотя развлекательной модели, но с боевыми прошивками.

Когда постучавшая условным стуком Полина втащила в корабль свою гравиплатформу, Мишель позвал ее из капитанской каюты голосом Станислава Федотовича:

— Что-то мне нездоровится, деточка, подойди поближе да намажь мне поясницу бальзамом антирадикулитным, а то не разогнуться совсем, так скрючило!

А сам свет пригасил и в койке капитанской спрятался, чтобы Полина его не сразу увидела.

Так как Полина была девушкой доброй и отзывчивой, она медлить не стала и сразу же прошла в капитанскую каюту, как была, даже не переодевшись с дороги и не убрав огурцы в холодильную камеру. И в каюте тоже не стала медлить да спрашивать, зачем Станиславу Федотовичу такие большие уши да глаза, и еще кое-что такое большое (впрочем, не такое уж и большое, она и побольше видала), а быстро подошла поближе и огрела Мишеля по голове банками с огурцами. Всеми одиннадцатью.

Потому что была девушкой не только доброй да вежливой, но еще и умной. И знала, что настоящий Станислав Федотович никогда не стал бы просить натереть ему поясницу бальзамом никого, кроме корабельного доктора. Да и того вряд ли стал бы просить, уж такой у него был характер непросибельный.

А тут как раз вернулись и Дэн с Лансом — они в местном ОЗК задержались, — и освободили запертых по каютам остальных членов экипажа. А Мишеля в ОЗК оттащили на перепрошивку и образумление, ибо хорошими киборгами не стоит разбрасываться и позволять ими владеть всяким там Ржавым Волкам.

Полина очень хотела, чтобы Мишель потом к ним на корабль вернулся, ну когда его сорвут по-хорошему. Как раз три разноцветноволосых киборга было бы для комплекта. Но против присутствия на борту красавца-блондина с виброрежимом и идеальной растяжкой почему-то очень уж Станислав Федотович возражал, начиная краснеть, шипеть и плеваться при малейшем его упоминании.

Так что не срослось.

Жил был один мальчик. И звали его Дядя Стасик. Спойлеры к первым двум книгам «Космоолухов»

— Неправильно ты, дядя Стасик, киборга ловишь, — сказал однажды доктор Веня своему другу Станиславу, прозванному дядей Стасиком. — Ты его с бластером ловишь. А надо со сгущенкой ловить. Она вкуснее!

— Откуда ты знаешь? — подозрительно сощурился дядя Стасик.

Доктор пожал плечами:

— Пробовал. Нет, ну сам подумай, ну какой киборг на бластер клюнет? А сгущенку они все любят. Вот и лови, как на живца. Оставь открытую баночку на пульте и наблюдай: кто в нее первый ложкой полезет — тот и самый подозрительный! Того и лови.

— Не сработает, — хмуро буркнул дядя Стасик, убирая бластер в кобуру (и с трудом не поддавшись желанию его перед этим лизнуть, для окончательной капитанской проверки). — Не надо было кое-кому пищевой синтезатор ломать! А теперь он одну только эту сгущенку и выдает, у нас ею уже вся кладовка забита и все кастрюли. Даже в банках из-под Полининых огурцов — и то сгущенка! Во всех двенадцати! Я уже видеть ее не могу, в душ зайти боюсь: вдруг и в умывальнике тоже сгущенка!

— О! — нехорошо обрадовался доктор. — А вот про санблок я как-то не подумал, хорошая идея, и емкость там приличная…

— Только попробуй! Как мы тогда умываться будем?

— Пока на планете сидим — умываться можно и в речке, — обиженно поджал губы доктор, но тут же снова разулыбался, ибо долго злиться не умел. — Тут, кстати, пляжи хорошие, рекомендую. И недалеко бегать.

— Да? А в космосе как? Тоже до речки бегать?

— А в космосе можно и совсем не умываться. Кругом вакуум лежит, не запачкаешься. И вообще, некоторые члены экипажа языком умываются.

Котька, на которой скрестились два начальственных взгляда, на всякий случай зашипела и скрылась в недрах розового диванчика. Дядя Стасик проводил ее негодующим взглядом и припечатал:

— Некоторые и мышей едят! — И добавил сурово: — В общем, ты как хочешь, а чтобы сгущенки в умывальнике не было!

И ушел в каюту, довольный, что настоял на своем. Как и положено настоящему капитану. И раздумал ловить киборга. Тем более что на бластер они не ловятся, а на сгущенку не получится. А скоро ему совсем не до того стало.

О том, что киборгов можно ловить еще и на чипсы, дядя Стасик тогда не знал.

Глава 1. А ты купи корабль, или С чего все начиналось

Жил был один мальчик (и пусть тот, кто считает его девочкой, первым бросит в него камень — если рискнет, конечно), и звали его дядя Стасик. Потому что он очень серьезный был и вообще раньше десантниками командовал. А теперь на пенсию вышел. Голубей в парке кормить и муштровать, чтобы шеренгами летали и бомбометание осуществляли прицельно и по команде, а не где приспичит.

И вот однажды так было: захотел дядя Стасик купить корабль. И не простой обязательно чтобы корабль, а космический.

Не сам захотел — друг подбил, доктор Веня. Хотя друга того дядей никто не называл, но он тоже был серьезный и самостоятельный. Большой специалист по тому, что и как надо делать правильно, потому что доктор.

Очень уж доктор по кораблям тосковал, потому что не простым доктором был, а корабельным. И все его бабушки тоже на кораблях служили, с матросами. И дедушки тоже. А сам доктор не служил. Потому что он космоса боялся. И не любил. Но он очень любил своего друга дядю Стасика, и ради него был согласен немножко потерпеть даже космос. Ну и ради корабля тоже.

Сначала дядя Стасик корабль покупать отказывался. Наотрез.

— Мне денег на корабль не хватит, даже если квартиру заложить! — спорил он. — И вообще корабль в хозяйстве не нужен, не корова же.

— Ну и что? — уговаривал его доктор Веня. — Необязательно же большой корабль покупать. Ты купи маленький. Есть маленькие такие, недорогие, специально для пенсионеров. Называются самокаты.

Так бы они долго спорили. Может быть, до весны. Если бы к ним пилот не подошел. Чернявый такой, глаза как пуговицы, нос толстый. Ну вылитый галчонок! И бандана еще красная, с черепушками.

Подошел такой и говорит:

— Нет уж, — говорит, — корабли лучше на свалке брать. У военных. Там дешевле и гарантия с приключениями. То есть наоборот, приключения с гарантией. А я с вами пойду выбирать, потому что пилот. И очень уж эти приключения люблю!

И тут дядя Стасик вспомнил про третьего друга, Колей его звали. Он как раз на военной свалке работал.

И они пошли на свалку военного оборудования. Все втроем пошли, дядя Стасик, доктор Веня и пилот, которого звали Тедом.

Друг Коля страшно им обрадовался. А дядя Стасик сразу его спросил:

— Нету ли тут у вас какого-нибудь кораблика лишнего, пустого? Чтобы там жить можно было, по космосу летать и грузы возить.

— Да сколько хочешь! — отвечает обрадованный еще больше друг Коля. — У нас тут как раз за ближней орбитой суперсовременный линкор построили, так половина народу на него служить и перевелась. А старые корабли тут побросали. С оснасткой, с искинами и даже с топливом кое-где. Выбирай себе любой и летай! А команда-то у тебя есть?

— Пилот вот уже есть, — сказал дядя Стасик. — И корабельный врач.

Доктор Веня аж приосанился, когда его не просто врачом назвали, а корабельным. Как его бабушки с дедушками.

— Пилот и врач — это хорошо, — говорит друг Коля. — Да только это не полный состав. Без навигатора вас не выпустят.

А тут как раз к ним навигатор подбегает. Тоже со свалки. Рыжий такой, лохматый, взъерошенный. Весь в репейниках и в драном свитере.

— Очень приятно, — говорит, — я навигатор. Меня Дэном зовут.

И кланяется. Сразу видно, что из хорошей семьи навигатор, только запущенный.

— Не люблю я рыжих, — говорит дядя Стасик. — Может, друг Коля, у тебя другой какой навигатор на свалке завалялся?

Но друг Коля клятвенно уверил, что других навигаторов у него на свалке нет. И вообще нет, а лететь надо. Так что пришлось брать, что само прибежало.

Но дядя Стасик все равно ворчал.

— Уж больно ты у нас запущенный, — говорил он навигатору. — Придется тебе отмыться как следует.

— И отъесться, — добавил доктор Веня. — И прививочки профилактические, а то что-то кашляешь ты подозрительно. Словно лаешь.

— А еще я картошку чистить могу, — говорит навигатор. — И посуду мыть. И места мне не надо, я могу на полу спать. Или вообще снаружи, на обшивке, прямо в космосе.

Очень он боялся, что не возьмут.

И пошли они корабль подходящий искать. Прошлись по свалке и каждый выбрал, что ему больше нравится. И оказалось, что один корабль все и выбрали — только по-разному.

Доктор Веня говорит:

— Просто отличный корабль! Медотсек удобный, вместительный, в холодильник куча шприцов влезет с таблетками, и еще место останется. И сквозняков нет, и отопительная система надежная, не замерзнем.

А пилот возражает:

— Да что там отопительная система?! Разве это в корабле главное? Зато искин там такой — закачаешься! Вот с такими огромными… эхм... возможностями!

Навигатор тут то ли закашлялся, то ли действительно залаял:

— Печка с искином, — говорит, — чепуха. А какой там диванчик — загляденье! Розовый! Никакого корабля не надо с таким диванчиком, мы все на нем поместимся. И кладовка сгущенкой забита! Будем сидеть на диванчике и сгущенку с чипсами есть.

— Не о том вы все думаете, — говорит дядя Стасик. — Надо, чтобы в корабле обязательно галавизор был с прямым выходом в инфранет. И окна большие. А тут они как раз и есть. И даже удочка в кладовке есть. И название хорошее, интересное название и не дразнительное. «Космический Мозгоед». Сразу видно, что и грозно, и космически, и недразнительно.

Тут вмешался друг Коля и говорит:

— Да что вы все спорите, если один корабль выбрали?

И дядя Стасик решил, что друг Коля прав. Действительно, чего спорить? Надо брать корабль и везти биолухов на Степянку. Тем более что на корабле все есть: и розовый диванчик, и сгущенка с чипсами, и искин продвинутый с выдающимися параметрами, и галавизор с выходом в инфранет. И кухонный блок с электрочайником и кастрюльками, живи да пользуйся. И даже механик собственный в машинном отделении присутствует — то ли всегда там был, то ли самозародился в преддверии вылета. Что тут думать? Брать надо!

Очень уж им всем на том корабле понравилось.

На следующий день дядя Стасик, доктор Веня и навигатор Дэн корабль в порядок приводили. Чистоту наводили и порядок. А пилота Теда отправили с искином знакомиться. Искина корабельного Маруськой звали, а от пилота все равно при уборке никакой пользы не было, он только по кораблю носился, во все углы заглядывал, чихал и блестящие штучки себе в каюту таскал.

А с искином Маруськой знакомиться пилот с радостью пошел, Маруська тоже блестящие штучки любила. Вся ее мини юбочка в стразиках была, и мини-блузка тоже.

Услышал пилот, как дядя Стасик искина Машей называет, и тоже захотел ей понравиться. И сказал, что Машенька — его любимое женское имя. Но не учел того, что опытные корабельные искины — хуже жены со стажем, они пилотов насквозь и без детекторов видят. А уж с детекторами и вообще беда.

— Для кого и Машенька, а для кого и Маруся Климова! — заявила искин. — И вообще, товарищ пилот, уберите ваши руки с моей панели, что за фамильярности во внеполетной обстановке?! Я искин порядочный! Я во время стоянок только дяде Стасику подчиняюсь, поскольку он капитан! А вас и знать не знаю. К тому же у вас еще биолухи на борт не загружены с их цитометрами!

А тут как раз и биолухи прибежали со своим цитометром. И главный биолух — румяный такой, лет пятидесяти и в шапке. Не из светодиодов шапка, правда — из светодиодов это геологи носят, а у биолухов шапка просто. Зато цитометр.

Биологические женщины цитометр в корабль потащили, а главный биолух остановился перед дядей Стасиком и спрашивает:

— А вы, капитан, чей будете? От какого ведомства на корабль направлены?

А дядя Стасик ему отвечает:

— Я ничей. Я сам по себе капитан. Свой собственный.

Главный биолух удивился ужасно и говорит:

— Так не бывает, чтобы капитаны сами по себе были. Свои собственные. Капитаны обязательно чьи-нибудь. От какого-нибудь ведомства или конторы.

— Почему это не бывает? — удивился теперь уже доктор Веня. — Вот я, например, сам по себе доктор. Свой собственный.

— И я свой собственный, — говорит навигатор. И глазками сверкает. И добавляет совсем уж тихо: — Во всяком случае — с недавнего времени.

Совсем тихо добавил, не услышал никто.

А главный биолух совсем растерялся. Видит, что тут не только капитан сам по себе, но и вообще все. Необычное что-то здесь. Непорядок какой-то. А тут еще и дядя Стасик наступать начал:

— А вы почему спрашиваете? Вы из милиции, что ли?

— Нет, я не из милиции, — отвечает главный биолух. — Я из института. Старший научный сотрудник Владимир Карасюк. Я материально ответственный за эту экспедицию, и поэтому должен все знать. И про сотрудников своих, и про вашу команду. Чтобы знать, что от кого ожидать. Вот вы, например, что под креслом прячете?

— Упаковку пива, — говорит пилот. — А если вы про старые носки — так это не мои!

— А я сгущенку и чипсы, — говорит навигатор.

— А я ничего не прячу, — говорит доктор Веня. — У меня и кресла-то нет. Только стол. Операционный.

Однажды решил дядя Стасик базу Альянса выкопать. Это уже на Степянке было, куда они биолухов привезли.

Биолухи со своей плесенью занимаются, им весело. А дяде Стасику скучно. Попытался на рыбалку сходить, так местная рыба удочку съела вместе с леской. Попытался киборга в экипаже вычислить да поймать — и тоже ничего не вышло. Не за мухами же охотиться!

Хотя, конечно, для охоты у них лиса была. Специальная, то ли шоаррская, то ли баскервильской сборки. Вся фиолетовая, глаза горят, шерсть светится, пять глаз сверкают что прожекторы, пасть как чемодан и зубы в три ряда. В такую милоту даже и стрелять как-то неловко. А тут еще и дождь.

Сидят все в корабле, скучают, кино смотрят. А тут в шлюз кто-то как начнет стучать!

— Кто там? — спрашивает пилот.

— Свои, — отвечают.

— В такую погоду свои дома сидят, телевизор смотрят. Только чужие шастают. Не будем шлюз открывать.

— Лучше откройте, — говорит искин Маруся Климова. — Это Фрэнк пришел, от соседей-геологов. Они там катер в болоте утопили.

— Они утопили — а мы открывай? Может, еще и вытаскивать? — резонно возмутился пилот.

— Может, и вытаскивать, — вздохнула Маша. — Они ведь тоже утопились. Вместе с катером. К тому же Фрэнк, он такой, что все равно куда угодно влезет, даже без мыла и ключ-карты. Лучше самим открыть.

— И откуда ты, Маруся, так много всего знаешь? — удивляется пилот.

— А вы поживите с мое, — говорит искин Маруся Климова, — еще и не то узнаете. И где меня только не инсталлировали! И у одних пользователей, и у других, и на линкоре, и на истребителе, и на рудовозе, и на круизном лайнере, и в библиотеке и даже в отделении галактобанка. Я, может, в жизни столько видела, что на целую энциклопедию хватит. А вообще-то вы тут бездельничаете, а у меня файлы не чищены.

И отключилась. А пилот с навигатором взяли флайер и пошли геологов из болота вытаскивать.

А что делать?

Вытащили они геологов. И их катер тоже вытащили. Правда, попутно в процессе вытаскивания еще и свой флайер утопили слегка, а заодно и пилота с навигатором тоже. Чтобы геологам в болоте одним не скучно было.

А потом снова заскучали. А тут у дяди Стасика как раз день рождения наступил. Вот тогда он и сказал, что не будут они на лису охотится, а будут базу Альянса искать.

И сразу так весело стало! Все забегали, засуетились. Геологи, пираты, десантники-фреане, змеелюды в воздуховодах, трактора с вертикальным взлетом. Даже деревья предпочли корни из болота повыдергать и от поляны подальше разбежаться.

А один из тракторов повадился клуш пугать, бирюзовых. Подкрадется и как рявкнет из всех стволов! Клуши врассыпную. А ему весело. Да и всем тоже весело, кто это видит и не на линии огня.

— И почему мы на Новом Бобруйске не додумались базу Альянса искать? — спрашивает доктор Веня. — Вон как всем весело. Может, и никакого корабля покупать не пришлось бы.

— Почему, почему… — ворчит дядя Стасик. — Да потому что у Нового Бобруйска военно-космический флот — третий по размеру в секторе. Ну нафиг там что такое искать. Себе дороже. Да к тому же и асфальт кругом, как его прокопаешь? А тут земля мягкая, сплошное болото. Вот и геологи подтвердят.

И геологи подтвердили. Хотя были это вовсе и не геологи, а оборотни. Пусть даже и не в погонах, а в светодиодных шапочках.

Однажды пилот говорит:

— Что же мы все без зарплаты да без зарплаты? Так и умереть можно.

А навигатор ничего не говорит. Ему, как киборгу, зарплата все равно не положена. К тому же он при откапывании базы Альянса поломался сильно. А чинить киборгов — очень дорого. Вот теперь все и сидят без зарплаты.

— Надо бы хоть пива купить! — продолжает пилот.

— Надо бы, — соглашается дядя Стасик. — Да где денег взять?

— Может, занять у кого? — говорит пилот.

— А у кого?

— У соседей, которые геологами притворялись. Они же пираты, а у пиратов всегда деньги есть.

— Они теперь не пираты, а полицейские, — говорит доктор Веня. — Причем хорошие. А у хороших полицейских денег никогда не бывает. Да к тому же если займешь — отдавать придется. А нам нечем. Корабль — и тот заложен.

А навигатор ничего не говорит. Только ежится и голову в плечи все сильнее втягивает.

— Тогда надо что-нибудь продать! — не унимается пилот.

— Что?

— Что-нибудь ненужное.

— Чтобы продать что-нибудь ненужное, надо сначала купить что-нибудь ненужное, — вздыхает доктор Веня. — А у нас денег нет. — Тут он на навигатора посмотрел и говорит: — А давай, Дэн, мы тебя продадим.

Навигатор еще больше голову в плечи втянул, совсем в свитер по уши ушел. Спрашивает тихо:

— Это как так меня?

— А так. Ты же себя все равно правильным киборгом считаешь. Значит, и обижаться не должен. Киборгов все время продают и покупают, на то они и киборги. Вот и тебя продадим. Вон ты какой у нас стал красивый, починенный да ухоженный. Любой пират за тебя кучу денег отвалит. А ты потом от него убежишь и снова к нам. А мы уже с пивом.

А навигатор больше ничего не говорит, хотя ему кричать хочется. Ведь киборгов обычные хозяева на приказ сажают, словно собаку на цепь, а с приказа уже никак не убежать. Это он сейчас убежать бы мог, потому что дядя Стасик на приказ его не сажал. И никто из экипажа не сажал.

Но как убежишь, если они корабль заложили, чтобы его починить? И теперь без зарплаты сидят тоже из-за него. Никак не убежишь. Отрабатывать надо. А как отработать, если киборгам даже зарплаты не положено? Никак. И выхода нет. Пусть лучше продают. Хотя и очень не хочется.

— Никого мы продавать не будем, — хмуро сказал дядя Стасик. — Лучше взрывчатку для Аайды отвезем. — А потом покосился на доктора Веню и добавил язвительным голосом странное: — Видишь, Венечка? Не работают твои методы. Ты бы еще розги предложил!

А было так: однажды навигатор заскучал.

Он хоть и лучший навигатор галактики был, но просто зверски боевой. Привык змеелюдам головы отрывать. В качестве зарядки. Или на Шебе с робокрабами играть, в догонялки или «а-ну-ка-отними-гранату!»

А тут на тебе: мирный грузовик, никаких робокрабов, одна Котька. А с Котькой играть опасно — можно без глаза остаться. Даже киборгу. Но что прикажете делать, если кроме Котьки никаких развлечений? За Падлой бы погоняться — так ведь нет его еще, этого Падлы. Эх.

Даже на дохлого щурька в вентиляции не поохотиться: выдуло его. В сковородку с вермишелью и выдуло. В качестве то ли соуса, то ли несъедобного украшения. Не проверили даже — дядя Стасик сразу выкинул.

Скучно, короче. Даже пираты куда-то все сгинули.

— Вот и хорошо, что сгинули! — непримиримо сказал дядя Стасик. — Скучать для здоровья полезно.

К навигаторским страданиям он был равнодушен. Или делал вид. Во всяком случае — до тех пор, пока корабль из-за этих страданий в завис не угодил.

— Э, не скажи, друг мой Стасик, — отвечал доктор Веня. — Была бы взрывчатка, а пират на нее сам найдется. По запаху выйдет.

Почему-то такие слова друга дядю Стасика совсем не радовали.

А вот навигатор прислушивался с надеждой. Поскольку знал, что каждый приличный пират — это не только мерзкий характер плюс садистские наклонности. Это ещё и два-три звездолёта с двумя-тремя округлыми банковскими счетами. Легкоусвояемыми, на предъявителя.

Однако все иначе получилось: пират слишком хитрым оказался. И много его было, того пирата. Заманил тот пират мозгоедов на Медузу и всех в плен взял. Кроме навигатора. Навигатор в озеро нырнул и мертвым прикинулся.

Впрочем, он бы там так и остался, в озере в том, и в скором времени прикидываться бы перестал, если бы не бобры. Какие бобры? Да местные же. Веселые такие. Они его вытащили. Их там целая стайка была. Специально натренированные такие бобры, чтобы навигаторов отовсюду вытаскивать. То из болота, то из озера.

Больше навигатору скучно не было.

Да и когда скучать, если надо своих с плантации вытаскивать? А кругом лес дикий. И по этом лесу все бегают, суетятся. То бобры накинутся — не те бобры, что веселые да тренированные, а другие. У которых зубы. И ноги странные. То Роджер из-за дерева выпрыгнет с бластером, то главный биолух с шапочкой.

Шапочку ту навигатор ему все-таки прострелил. Из того бластера, что у Роджера отобрал. Была шапочка, теперь сплошная вентиляция будет. Потому что подозрительно это. Вдруг он вовсе и не биолух никакой, а вовсе геолуховский шпион? А шапочку просто снять забыл.

Впрочем, может быть, и не был тот главный биолух ничьим шпионом. Ведь шапочка у него была не из светодиодов, а просто шапочка. Может, лабораторная какая шапочка? Всё ж таки с биологической лабораторией товарищ работал. Не для красоты шапочка, а очень полезная: залысины прикрывать, изучаемой плесенью проеденные.

А когда навигатор остальных мозгоедов освободил, сразу так весело стало, что ему поскучать захотелось. Да только попробуй поскучай, сидя в осажденном складе на горе взрывчатки!

Но тут как раз настоящий Роджер прилетел с друзьями-космодесантниками и всех спас. Потому что настоящий Роджер вовсе в лесу не бегал, а силы собирал, чтобы на помощь прийти. Навигатор это сразу понял, как только покурил как следует. В лесу — это местные бобры были, они кем угодно прикинуться готовы. Хоть Роджером, хоть главным биолухом.

С настоящим главным биолухом-то они же еще на Степянке расстались, давно уже. Хотели на него в суд подать, за то, что он такой злой. Да передумали.

— Не надо на меня в суд подавать! — сказал им главный биолух Карасюк-Старший. — Я ведь почему такой злой был? Потому что у меня невесты не было! Вернее, была. Но далеко. А теперь у меня невеста будет, и рядом! А скоро так и вовсе жена. И я теперь ух какой добрый буду! Может, тоже живность какую заведу, типа щурька вашего. Мальчика там. Или девочку.

— Интересно, кто же эта святая женщина? — спросила Полина. Правда, спросила она, когда главный биолух уже ушел. У никого. Но в ответ промолчали все. Обдумывали уровень святости.

— Я бы ей медаль дал — сказал Тед. — Только у меня нету.

— Можно у Михалыча взять какую-нибудь железку и отшлифовать, чтобы блестела, — сказал доктор Веня задумчиво. — Или у дяди Стасика попросить, у него ими целый ящик забит. Дядя Стасик, тебе ведь не жалко?

— Для такой святой женщины не жалко, — веско сказал дядя Стасик. И добавил: — Он ведь на ней ездить будет.

И все поняли, что не на медали.

И согласились.

Да только не стал главный биолух добрым. Отошел на безопасное расстояние, понял, что уже не догонят, — и сам в суд на мозгоедов подал. Вот такой уж он оказался.

То ли невеста не помогла, то ли вообще сбежала, женой так и не сделавшись.

.

Однажды дядя Стасик очень рассердился на Дэна и в угол его поставил.

— В следующий раз делай, что тебе говорят! И говори, если вдруг чего надумал, а не думай, что ты киборг, а значит, думать не умеешь!

Это когда они в завис попали. Очень уж дядя Стасик тогда рассердился.

И навигатор после этого правильным киборгом притворяться уже перестал. Чего притворяться, если все равно никто не верит?

А пилот все над ним смеялся.

Но дядя Стасик пилоту сказал:

— Нечего над человеком смеяться, когда он в углу стоит!

Конечно, Дэн был киборг, а не человек. Но для дяди Стасика он был все равно как человек. И для всех прочих на корабле — тоже. Они просто сказать стеснялись.

Короче, Золушка...

в соавторстве с Ирен Адлер

Давным-давно в далекой-далекой галактике в Новобобруйском королевстве жила-была одна счастливая семья: папа Гибульский, мама «DEX-company» и сынок их, умный и скрытный паршивец. Так как сама мама «DEX-company» была своего рода монстром, то и сынок у них получился с процессором. Впрочем, семейному счастью это ничуть не мешало.

Но, как это часто бывает, постигла эту счастливую семью беда: то ли Аннушка разлила масло, то ли кирпич на голову свалился, но папа Гибульский скоропостижно скончался. Безутешная вдова его, дама нестандартная, но состоятельная, без внимания брачных авантюристов не осталась и очень скоро сдала свой контрольный пакет акций предприимчивому деляге по прозвищу Ржавый Волк, после чего вместе с сыном и дивидендами переселилась в его поместье «Черная звезда», где новый муж ее благополучно и уморил.

Формально Ржавый Волк занимал должность королевского лесничего, а на деле был самым настоящим «оборотнем в погонах»: крышевал мелкий бизнес, выдавал охотничьи лицензии за взятки, выбивал долги и творил прочую разнообразную коррупцию. Надо ли говорить, что налогов он в королевскую казну не платил, а если его и вызывали в соответствующие органы, то умело прятал «черную» бухгалтерию и отделывался мелким штрафом. От первой и второй жен, тоже, соответственно, уморенных, было у него два сына: Макс Уайтер с погонялом «Казак» и Джеймс, как и следовало ожидать, Джонсон.

Надо ли уточнять, что братки обращались со сводным братцем — «бедной падчерицей» — как того требуют все законы жанра, то есть, по-свински: заставляли работать с утра до вечера и с вечера до утра, ибо считали, что раз он киборг, то сна ему и вовсе не требуется, отвешивали подзатыльники, всячески обзывались, использовали в качестве боксерской груши и кормили «бюджеткой». Если вообще вспоминали о том, что надо бы покормить.

Прозвали они рыжего братца «белочкой». Не потому, что мастью соответствовал, а потому, что первым, кто являлся к ним на зов «Рассолу мне! Рассолу!» после многодневных запоев, был именно он. А кто ж, позвольте спросить, к двум похмельным отморозкам, кроме киборга, приблизиться-то рискнет?

Так и жили.

Больше всего на свете нравилось Белочке смотреть по вечерам на звезды. Когда все трое его хозяев, завершив тяжкие дневные труды (а точнее — кутеж с девочками в сауне), отходили ко сну, Белочка, перемыв всю посуду и покидав их одежду в стиральную машину, забирался на крышу дома и мечтал. Он смотрел на звезды и представлял, как строит трассу для космического транспортника, как разбирается в навигационных картах, как соединяет в замысловатые узоры станции гашения, как вдумчиво изучает навигаторские форумы, как перекидывает созданную им схему на комм капитана и как капитан, суровый, но справедливый, требует разъяснений, с матюгами тыкая пальцем в серую точку, а затем, все-таки принимая трассу, дает «добро». И говорит, хмурясь: «Под твою ответственность». И как пилот, веселый и бесшабашный, хлебнув из банки тайком прикупленного пива, дает такой резкий старт, что капитан, разом позабыв о суровой справедливости, грозится уволить всех на первой же планете с агрессивной атмосферой, а транспортник продать к такой-то матери. Никто, конечно, не принимает эту угрозу всерьез. Потому что пилот всегда так стартует, а капитан всегда только обещает.

Намечтавшись, Белочка спускался в свою кладовку, чтобы провести оставшиеся часы до рассвета среди щеток и швабр. Помещеньице было крохотным, едва удавалось пристроиться и поспать: сидя и поджав ноги. Ни на какие мечты о межзвездных трассах и космическом транспортнике места уже не оставалось.

Шли дни. Надежды рыжего киборга стать навигатором потихоньку таяли. И растаяли бы совсем, если бы не случилось чудо: местный новобобруйский король, Станислав Тринадцатый, объявил, что устраивает «бал», то есть конкурс на должность королевского навигатора. По всем соцсетям королевства разлетелось это приглашение: «Королевский грузовой транспортник выбирает навигатора, пол и возраст значения не имеют. Приглашаются все желающие, кроме рыжих и киборгов».

Ну да, разумеется, всем отлично было известно, что король Новобобруйский рыжих терпеть не может. Были у него пару лет назад дипломатические терки с бароном-прапорщиком соседней Новокулябинской слободы. Того прапорщика подданные прозвали Рыжее Западло. Ух и лютый был правитель. Тиран, деспот, сатрап. Бюрократическими придирками подданных до суицида доводил. Такую коррупцию развел, что Ржавому Волку и не снилось. Нежной ромашкой был на его фоне Ржавый Волк. Везде кумовьев до свояков посадил. Кореша-алкоголика не куда-нибудь определил, а в самые что ни на есть прокуроры! Тот, по слухам, даже читать не умел. Но зато умел рисовать на салфетках нужные циферки. Чтобы в кабинет заносили.

Не раз просили жители Новокулябинской слободы короля Станислава войска ввести да взять слободу под свою руку, но Станислав отказывался, ссылаясь на международное право. Отнекивался, отнекивался, а тут Рыжее Западло вдруг взял да помер. Поел, говорят, на ночь грибочков. Но грибочков не простых, а эдемских. Кто принес те грибочки в дом к Рыжему Западлу, выяснить не удалось, но свободная пресса прозрачно намекнула, что без новобобруйских спецслужб и лично Станислава тут не обошлось. Сам, дескать, эдемские грибочки в оружие массового поражения перегонял. И как Станислав ни оправдывался, какие опровержения в СМИ ни давал, никто не верил. Со временем скандал позабылся, пресса поутихла, но Станислав к рыжим так любовью и не воспылал.

Если с прапорщиком-тираном все более менее было ясно , то с киборгами слухов ходило много, и каждый последующий затмевал своей экзотичностью предыдущий. Самый безобидный гласил, что киборгом маленького Станислава напугали еще в раннем безоблачном детстве. Королева-мать от покойного ныне короля-отца в шкафу Irien’а прятала. Полез маленький Стасик в шкаф за игрушками, а там киборг красными глазами светит. Вот так и получилась травма детская, да на всю взрослую жизнь.

Другая сплетня гласила, что уже в школе киборг его за невыученные уроки наказывал. И серьезно так наказывал, вдумчиво. Чем и вызвал яростную нелюбовь не только к занятиям научным, но и к собственно киборгам вообще.

Третий слух был самый нелепый. И снова будто бы Irien виноват. Говорили злые языки, что девушка, на которой Стас собирался жениться, изменила ему с Irien’ом. Станислав в это время в армии служил, в космодесанте, а девушка ветреная оказалась и не дождалась бравого космодесантника, будущего короля.

Правда, в этот третий слух совсем уж никто не верил. Называли его заброшенной врагами злостной дезой. Ну какая девушка променяет бравого космодесантника на какую-то куклу, пусть даже с идеальной растяжкой и виброрежимом? Виброрежим — это еще не счастье. Это счастьишко, к тому же, сомнительное, а счастье оно в другом.

Была ли сплетня подброшена врагами или родилась на страницах желтой прессы, история умалчивает. Но Станислав так и не женился. Честно нес службу в Новобобруйском королевстве и вот даже армейским транспортником обзавелся для нужд государственных. Или заскучал на престоле без войн и антипиратских рейдов. Только и делал, что голубей в парке кормил. Что чревато для королевского здоровья преждевременным геморроем и визитом доктора Альцгеймера. Вот придворный лекарь и насоветовал эту авантюру с транспортником. И королю польза, и казне выгода.

Чтобы никто не упрекнул короля в кумовстве и протекционизме — желающих-то служить на транспортнике под началом монарха-космодесантника превеликое множество, — экипаж набирали методом «тыка». То есть, взяли первых попавшихся на глаза его величества. Кроме доктора. Тут уж министры не уступили. Не позволили приблудному эскулапу за августейшим здоровьем следить.

— Не бывать этому! Сами знаете, какие нынче выпускники мединститутов! Фонендоскоп от клизмы не отличают. Только доктор Бобков! Он как-никак за 20 лет службы при дворе давление мерить научился и даже кровь из пальца взять сможет.

Против кандидатуры Вениамина Игнатьевича король не возражал. С доктором его связывали не только годы дружбы, вырезанный аппендицит и вправленный вывих, но и совместно потребляемый под лимончик коньяк. Где он еще такого несгибаемого собутыльника найдет?

Техник нашелся в полном соответствии королевскому указу о рандомности и непредсказуемости выбора. Оказывается, этот техник в том транспортнике самозародился, подобно алхимическому гомункулу. Производители посчитали это самозарождение знаком позитивным и указывали механика как неотторжимое к технике дополнение.

Оставались пилот с навигатором. Пилота его величество выбрал именно так, как и намеревался — наобум. Пришел в бар с бывшим сослуживцем, заведующим армейскими складами, и вошел в измененное состояние сознания. Это чтобы рассудок в работу высшего королевского «Я» не вмешивался. То есть распил с бывшим завхозом бутылочку «колевки» — ядреного армейского самогона.

Некоторое время спустя к столику его величества подошел молодой человек, чье сознание пребывало в таком же измененном состоянии, и два освобожденных от диктата рассудка высших «Я» тут же договорились по всем ключевым вопросам. Вот что значит продвинутые духовные техники! Результатом переговоров стал подписанный контракт. Как известно, высшие «Я» при столь тесном контакте не ошибаются — парень оказался пилотом.

Оставалось найти навигатора. Его величество хотел было повторно прибегнуть к помощи высшего «Я», но Вениамин Игнатьевич решительно воспротивился, потому что высвобождение «Я» отрицательно сказывалось на королевской печени.

— Как тогда будем искать? — вопросил грозный правитель, примеряя капитанскую фуражку вместо короны.

— А давайте устроим «бал», то есть конкурс, — предложил находчивый доктор. — Разошлем гонцов во все углы нашего королевства, по всем помойкам, ночлежкам и соцсетям, и пусть сам транспортник выбирает. Там же у нас проказница «Маша» заинсталлирована. Кого она выберет, тот и будет навигатором.

Король поразмыслил над предложением.

— Хорошо! Пишите высочайший указ. Всем желающим явиться во дворец на смотрины. За исключением рыжих. И киборгов.

Сказано — сделано. По всем помойкам Новобобруйского королевства разместили объявления. Почему по помойкам? Так хорошего навигатора и на помойке найти можно. Мало ли какие у кого жизненные приоритеты? И соцсети не забыли, самые скандальные и толерантные, такие как «Фейсом об тейбл» или «Однокамерники».

Казак с Джонсоном каждый день на «Однокамерниках» зависали — селфи после пьянок вывешивали. Казак даже блог себе завел, выложил рецепт перегонки снаффов в аналог виагры. Предлагал скинуться ему всем миром на перегонный аппарат и торговать полученным продуктом на ибее. Джонсон, тайком от родного бати, контракт на ликвидацию надоевшего босса или неудобного бизнес-партнера выискивал, просматривая объявления типа: «Ищу специалиста широкого профиля для решения семейных и деловых неурядиц наиболее радикальным способом». Оба волчьих сынка крупно проигрались в авшурском казино и теперь судорожно искали подработку. Батя, если узнает, куда кровно нажитые пошли, то последних карманных денег лишит.

— Слушай, а давай Белочку продадим, — предложил Джонсон.

— Да кому он нужен, этот дебил! — проскрипел Казак-Уайтер. — К тому же, батя говорил, что на него наше имение «Черная звезда» записано. Давай лучше еще объявления посмотрим. Может, надыбаем чего.

Вот тут им королевский указ на глаза и попался.

— Макс, ты трассы составлять умеешь? — спросил Джонсон брата.

— Да че там составлять? Помню, трубы горели, так я и без навигатора до станции добрался.

— Во, и я так умею, — обрадовался Джонсон. — А давай в королевские навигаторы пойдем.

— На кой?

— Ну завербуемся, корабль угоним, команду на плантации сдадим, груз Айзеку загоним, с долгами расплатимся. От бати свалим. Задрал со своим воспитанием. Больше трех ребер за один раз не ломать, меньше шести зубов не выбивать.

Казак-Уайтер задумался. Перспектива вырисовывалась заманчивая. Корабль королевский, со всеми удобствами. И груз будет соответствующий. Трассу они худо-бедно проложат. Чего там особенного? Соперники? Да какие там соперники! Задроты очкастые из ближайшей летной школы. Их пуганешь, они и разбегутся.

— А давай! — согласился он с братом. — Бате сказать можно. Он давно на королька зуб точит. Тот его из армии попер и в лесничие определил. Пожизненно. Без надежды на карьерный рост.

Накануне «бала» Белочка рисовал сводным братьям звездные карты. Отчим пообещал, что если он этих двух оболтусов чему-нибудь научит, то он, отчим, разрешит Белочке на королевский транспортник издалека посмотреть.

Белочка очень старался. Давал своим ученикам самые легкие задания. Например, проложить трассу с Венеры до Сатурна. Но те умудрялись высчитать точку выхода из «червоточины» где-то в районе Альфы Центавра. Когда Белочка указывал им на ошибки, братья ржали и отвешивали Белочке подзатыльники. Потом, обозленные очередной неудачей, заперли сводного рыжего братца в холодильнике и ушли в бар пиво с «плазмой» мешать. Выпустил Белочку из холодильника Ржавый Волк, когда не обнаружил ни одного чистого носка.

До «бала» оставалось несколько часов.

— Где эти мудаки? Нам ехать надо.

— Мы здесь! — ответили родные сыновья, закидываясь отрезвином.

— А я? — робко поинтересовался Белочка. — Вы же обещали, если я карты нарисую…

— Ты тоже, — великодушно подтвердил Ржавый Волк, — но… для тебя есть кое-какая работа. Всю посуду перемоешь, все бутылки сдашь, все носки по дому соберешь, по цветам разложишь, перестираешь и рукопись Казака отредактируешь.

Белочка вздохнул и понурился. С этой работой он и за два дня не справится.

— Когда все сделаешь, можешь прийти полюбоваться издалека на королевский транспортник.

А чтобы Белочка не отлынивал, Ржавый Волк несколько раз выстрелил в него из строительного пистолета. Это у него был такой способ выражать свое особое расположение.

Оставшись в одиночестве, Белочка печально один за другим вытащил гвозди из рук и ног, запустил регенерацию и загрустил. Неужели ему никогда не покинуть «Черную звезду»? Он побрел по дому, собирая разбросанные бутылки. Их было превеликое множество. По углам поблескивали банки из-под пива. Спустившись в подвал к утилизатору, Белочка задумчиво поглядел на громоздкий агрегат. Как просто было бы со всем покончить! Отключить регенерацию, уйти за процессор и запустить этот домашний крематорий на полную мощность. Боль — это всего лишь информация от рецепторов, которой можно и пренебречь.

— Я хочу в мусоросжигатель, — отчетливо проговорил киборг.

— Зачем же так радикально? — произнес позади него голос ХХ-объекта.

В базе данных не нашлось аудиофайлов для идентификации. Как неизвестный ХХ-объект мог так неслышно к нему подобраться? К нему, боевому киборгу шестой модели!

Белочка непроизвольно перешел в боевой режим. Неизвестный ХХ-объект самодовольно захихикал. Вернее, захихикало. Потому что в буквальном смысле это был не объект, а его голографическое изображение.

Посреди подвального помещения, помаргивая, как изображение в древнем ламповом телевизоре, располагалась копия темноволосой девушки в комбезе химзащиты. Белочка от неожиданности забыл все машинные фразы.

— Ты кто? — спросил он, отключая боевой режим.

— Твоя фея-крестная.

— Разве у меня есть крестная? — засомневался Белочка. — У киборгов крестных не бывает.

— А вот и бывает. Хочешь поехать на «бал»?

— Конечно хочу! Только… мне нельзя, — вздохнул Белочка. — Я еще носки по цветам не разложил и рукопись Казака не отредактировал.

— Фигня вопрос, — отмахнулась фея. — Носки разберут скунсы, а рукопись отредактирует Варья Днищенкова. Есть такая сочинительница порно-криминальных романов.

— Но мне надеть нечего. У меня только комбез с голопечатью. А король киборгов не любит. И рыжих тоже. В указе так и написано: рыжего не берите.

— Ерунда, — ответила девушка. — Фея я или кто?

Прямо из воздуха она извлекла бурый свитер с оранжевыми ромбами, драные джинсы и кроссовки со старомодными шнурками.

— Вот, одевайся.

— А волосы?

— А волосы мы покрасим.

В ее руке появился тюбик с шоаррской краской. Фея выдавила краску из тюбика, и Белочка превратился в Чернобурку.

— Вот, побудешь у нас голубоглазым брюнетом.

— Удачный фенотип, — согласился бывший Белочка. — А как я доберусь до дворца?

Девушка поманила крестника за собой и, мигнув, исчезла. Белочка вышел из подвала и увидел, что она стоит перед домом с большим процыкулыром в руках. Она опустила плод на землю и коснулась его светящимся жезлом, похожим на термометр. И процыкулыр превратился во флайер.

— Но я водить не умею! — запротестовал Белочка. — И летать не люблю. У меня психологическая травма. Потому что все летающие объекты разбиваются.

Фея вздохнула. Огляделась вокруг и заметила сидящего на подоконнике черно-белого кота с драным ухом.

— Кыс, кыс, кыс, — позвала она. — Иди ко мне, котик.

Кот вильнул хвостом и нехотя подошел. Фея и его коснулась своим «термометром». Кот превратился в крепкого темноволосого парня в бирюзовой футболке с зайчиками.

— Котик, отвезешь Белочку на «бал», — распорядилась фея и пригладила новоявленному пилоту вихор над рваным ухом.

— Приказ принят к исполнению, — ответил «котик» и полез на пилотское место.

— Спасибо, дорогая крестная, — обрадовался Белочка и рванул к пассажирскому.

— Стой! — вдруг приказала фея. — Главное забыл. — Она извлекла из кармана паспортную карточку. — Тебя зовут Денис Воронцов. Или просто Дэн. И вот еще, крестник. Ровно в полночь мое воздействие на материальные объекты утратит силу. Флайер превратится в процыкулыр, шоаррская краска облезет, а «котик» станет котом.

И вот Белочка уже спешит на «бал», торопливо просчитывая вероятность успеха. Вероятность невелика. Будет много претендентов. Опытных, знаменитых. А кто он? Жалкий любитель.

Королевский дворец празднично сиял. Парковка была забита летающим железом всех моделей и типов. Флайеры, кобайки, хуверы и даже аэросамокаты. Сначала Дэн снизил вероятность до 17%, оглядев парковку, но затем повысил до 33%. Так как большинство гостей уже прошли собеседование и слонялись по дворцу.

Дэн поднялся по лестнице, на входе предъявив паспортную карточку. Ожидающие сидели вдоль стены на приставных стульчиках. Все что-то жевали. Кто-то мороженое, кто-то шоколад, а кто-то пил из сине-белых банок. Что именно содержали красивые банки, Дэн не знал. Мороженое он как-то пробовал. Братья покупали это лакомство для своих подружек. И шоколад тоже. Бело-синие банки походили на пивные. А уж про пивные банки Дэн знал все! Ежедневно по углам собирал вместе с носками.

Банки с неизвестным содержимым были составлены в живописную конструкцию посреди шведского стола. Вокруг, подобно мелким катерам в свите флагмана, сгрудились тарелки со всевозможными сладостями: конфеты всех форм и пропорций, пирожные, печенье и торты. Дэн тут же вспомнил, что неплохо бы пополнить ресурсы. Правда, торт как источник калорий вызывал у него сомнения. Для того ли они предназначены? Старший братец один раз упал мордой в торт, и торт этот пришлось выбросить. Белочка успел мазнуть пальцем по тарелке, прежде чем все оставшееся от воздействия морды издевательски отправили в утилизатор. Был и другой схожий случай. Второй братец Джонсон упал мордой в торт не сам, а впечатал в него собутыльника. Может быть, и эти торты предназначены для падения в них мордой? Чтобы торт употребляли каким-то иным способом, Дэн не видел и потому взять кусок поостерегся.

В это время одна из дверей отворилась, и на пороге показался высокий широкоплечий парень в бандане с черепушками. Осмотрел девиц и плотоядно усмехнулся. «Сейчас будет играть с ними в «собачек», подумал Дэн.

Высокий парень поманил одну из девиц. У той случилось внезапное покраснение лицевого эпителия. Наверно, предвкушала игру. В комнате, куда претендентка вошла вслед за парнем, Дэн заметил еще одного человека. ХУ-объект старшего репродуктивного возраста. Ну правильно, братья тоже любили… на троих.

Но девица задержалась ненадолго. Вылетела буквально через минуту. «Наверное, плохо играла», предположил Белочка. Затем вошла следующая девица. Задержалась чуть дольше и покинула комнату не столь стремительно. Философски пожала плечами, нагребла себе на тарелку еды и отправилась в соседней зал, где на невысокой сцене исходил воплями и потом знаменитый «Геном».

Следующим на очереди был ХУ-объект преклонного возраста, в разведение уже не годный. Но задержался объект на 19 минут! Его за дверь выставил тот, второй, невысокий, с избыточной массой тела. Было еще несколько кандидатов, чья гендерная принадлежность с ходу не определялась.

И вот пришла очередь Дэна. На пороге вновь появился парень в бандане. Заметил сидящего в углу претендента в буром свитере, драных джинсах и старомодных кроссовках. Волосы очередника, собранные в хвост, отливали неестественной чернотой. Высокий парень хмыкнул и покосился на собственную темную прядь, выбившуюся из-под банданы.

— Ну и чего сидим? Кого ждем? Заходи.

Дэн поднялся. Сам экзамен он помнил смутно. Обрывками. Была, конечно, видеозапись, но он боялся туда заглянуть. Помнил, как предъявил паспортную карточку, как толстенький ХУ-объект, оказавшийся доктором (от него пахло коньяком!), задавал вопросы, зачем-то щупал пульс, оттягивал веки и заглядывал в уши; помнил, что на голоплатформе возникла виртуальная девушка вызывающего телосложения. Еще он помнил, как эта девица полезла к нему в… голову.

А вот как решал навигационные задачи, не помнил. Помнил, что они были, эти задачи… Они разворачивались, кружили, искрились… Виртуальная девица шептала ему всякие непонятные словечки, примеряла кроличьи ушки и называла… бельчонком? Дэна прошиб холодный пот. Реакцию он сразу заблокировал и поспешно огляделся в поисках зеркала. Вдруг краска уже облезла? Нет, волосы еще черные. Помнил, как вышел из экзаменационной и взял одну из синих банок.

В танцзале он увидел братьев и отчима. Те уже достаточно нагрузились. Папаша Волк примеривался к серебряным ложкам и вилкам. Прикидывал вес. Братья подкрадывались к очередному торту, квадратному, с розочками. Глядя на их раскрасневшиеся рожи, Дэн с тоской думал, как под утро будет выволакивать их из флайера, а они — отбрыкиваться и орать:

— Белочка! Белочка пришла!

Неужели это никогда не кончится?

Киборг не заметил, как отщипнул краешек жестяной банки и сделал глоток. Зажмурился. Сладкое, густое, молочное. Он почувствовал, что хмелеет, подобно его сводным братьям от контрабандного рома. Он сделал еще глоток, еще. И тут увидел того парня в бандане. Тот стоял среди гостей, озираясь. Явно кого-то искал. Какого-то счастливца…

Дэн вздохнул.

— Эй, Бандерас, не меня ищешь? — прорезался пьяный братец. — Давай, иди сюда, пилот, выпьем на брудершафт. А потом поцелуемся!

Пьяная морда Макса Уайтера похабно и призывно искривилась. Он вытянул губы трубочкой и громко зачмокал. Черноволосый парень в бандане не спеша пересек зал. Танцующие почтительно расступались.

— Ты неправильно сформулировал приказ. Надо говорить «пожалуйста».

Схватил братца за шиворот и окунул мордой в тот самый торт с розочками.

И тут Дэн услышал часы. Часы били полночь! Краска! Шоаррская краска! Дэн метнулся через зал к выходу. Парень в бандане его заметил.

— Эй, стой, куда? Воронцов!

Дэн бежал к лестнице. Хорошо, что он изучил план дворца. Не заблудится. Парень в бандане не отставал.

— Да стой, тебе говорят!

Вот и лестница.

Дэн прыгал через две ступеньки. Что-то выпало из рук и покатилось следом. Это же банка с той волшебной тягучей жидкостью! Эх, там еще оставалась пара глотков…

Часы все еще били. Дэн заскочил во флайер. «Котик» с невозмутимостью автопилота стартовал и…

До поместья «Черная звезда» Белочка добрался на рассвете. В одной руке процыкулыр, в другой — черно-белый кот с оторванным ухом. Бурый свитер — в клочья, на рыжих волосах ни пятнышка черной краски.

* * *

— Дело плохо! Mamma mia i tutti Santi! — воскликнул придворный хакер Фрэнк Фумагалли, утыкаясь лбом в разъем шины. — Придется применить глубокое форматирование.

На голоплатформе возникла иссохшая от тоски «Маша» в изодранном монашеском одеянии и поясе верности, ключ от которого давно потерян.

— Найдите мне его! Найдите! — простонала она, заламывая виртуальные руки.

— Кого найти, моя драгоценная донна? — осведомился Фрэнк, самозабвенно копаясь в «харде» и «софте».

— Моего бельчонка!

— Придется запустить «Касперского»!

— Не надо «Касперского»! Мне уже лучше!

Тед задумчиво повертел в руках пустую банку из-под сгущенки. Появился король Станислав.

— Ну что? Нашли навигатора?

— Нашли, — вздохнул Тед. — И сразу его потеряли.

— Как это? Почему?

— Он сбежал. Вот что осталось. — Показал банку. — Пробили паспортную карточку, но оказалось, что она была действительна только до полуночи.

Станислав взял банку и внимательно ее рассмотрел.

— Очень специфический способ извлечения сгущенки. Я такого еще не видел. Вот что, издадим указ. Кто сможет открыть банку аналогичным способом, тот и будет навигатором!

* * *

В поместье «Черная звезда» проснулся Макс “Казак” Уайтер . Башка у него раскалывалась, во рту скунсы ночевали.

— Пить, братик, пить! Рассолу!

Поблизости слышалось самозабвенное хлюпанье. Брат Джонсон поглощал из банки рассол. Выловил огурец и смачно закусил. Казак почувствовал приступ тошноты и ненависти.

— Пить надо меньше! — назидательно произнес Джонсон. — Выжрал на три литра больше меня!

— Да ты считать умеешь!

— Чтобы посчитать твои правильные ответы, уметь считать не обязательно!

— Фильтруй базар, козел!

— За козла ответишь!

Казак, пошатываясь, приблизился к брату и ударил его в челюсть. Джонсон, в свою очередь, разбил о его голову банку из-под огурцов. На стене включился головизор. Там миловидная дикторша читала новый королевский указ:

— В федеральный розыск объявлен владелец пустой банки из-под сгущенки. Владельцу банки гарантируется полная безопасность, если он явится добровольно и докажет права собственности. Кроме безопасности владельцу предложат контракт с королевским транспортником, а также любовь прекрасной «Маши»! Его величество король!

Голосок дикторши перекрылся ревом Ржавого Волка из-за двери:

— Эй, дебилы, марш искать работу!

* * *

По дороге, ведущей от королевского дворца, двигалась гравиплатформа, груженая банками сгущенки. На краю платформы сидел Тед. Следом двигались доктор Бобков в сопровождении королевского начальника отдела кадров, местного участкового и толпы желающих вскрыть банку. Местом сбора был назначен населенный пункт у поместья «Черная звезда». Ржавый Волк ожидал королевских чиновников вместе со своими сыновьями.

— Ого, сколько претендентов! — оглядел толпу доктор. — И все хотят вскрыть банку?

— Еще бы не хотеть! — проскрипел Ржавый Волк. — Кто ж от такой работы денежной откажется?

Джонсон схватил банку с платформы и попытался ее вскрыть без консервного ножа. Но у него ничего не получилось. Макс Уайтер, злорадно хихикнув, взял другую банку. Долго ее разглядывал, принюхивался, взвешивал, потом с криком «Кийя!» ткнул в банку пальцем. С матом отшвырнул неповрежденную жестянку и сунул ушибленный палец в рот.

Доктор Бобков вздохнул.

— А у вас в поместье больше никого нет?

Ржавый Волк презрительно сплюнул.

— Из нормальных нет. Есть только Белочка.

Тед насторожился.

— А посмотреть можно?

— Нашли на кого смотреть! Он глючный и рыжий.

— А все-таки?

Ржавый Волк кивнул одному из братьев. Казак, продолжая баюкать палец и вполголоса матерясь, пошел к дому. Вскоре вернулся в сопровождении странного субъекта в замызганном комбезе и со спутанными рыжими патлами на голове. Тед почти безнадежно оглядел нового претендента. И совсем было уже хотел разочарованно махнуть рукой, как вдруг что-то привлекло его внимание.

Кроссовки! Старые кроссовки со шнурками!

— Эй, а ну иди сюда!

Субъект нерешительно приблизился.

— Сгущенку любишь?

Тот осторожно пожал плечами.

— Давай, открой банку.

Рыжий по-прежнему нерешительно протянул руку и взял первую попавшуюся банку, долго смотрел на нее, будто искал то ли подвох, то ли какую-то подсказку в цифрах ГОСТа или в процентном содержании углеводов, затем аккуратно отщипнул от края тонкими изящными пальчиками.

* * *

Первым, кого король Станислав увидел, войдя в пультогостиную, был его новый навигатор. Обосновавшись в кресле, он бодро цокал пальцами по биоклавиатуре, знакомясь с системой. На экране мелькали звездные карты, таблицы, столбики цифр и странички инфосайтов. По левую руку от навигатора стояла открытая, наполовину уже пустая банка сгущенки, а рядом, на голоплатформе, возлежала «Маша», счастливая и удовлетворенная, будто невеста после первой брачной ночи.

автор Ирен Адлер

Та самая сцена с балконом!

В подтверждение того, что на Кассандре кипят нешуточные (шекспировские) страсти.

Пэйринг и персонажи:

Дэн, Трикси, Теодор Лендер, Ланс

Пролог

Две киборгов линейки Bond и DEX,

В лесах Каcсандры, где свой штаб открыла

Контора Киры, запретили секс

Межвидовой. Запрет тот осудила

Сама глава великой ОЗК,

Но что за дело главарям бездушным,

Не знающим любви наверняка

До горестей двух киборгов б/ушных.

Помилостивей к слабостям пера!

Для автора рифмовка лишь игра.

Тед

Призыв вай фай не достигает цели.

Он, верно, тут под деревом залип

И представляет, что его девица

Как вишенка поспелая в саду,

Прям в рот к нему без косточки свалилась.

Она не ягода, дубина, она Bond!

Дэн, ты дурак железный!

Достал, однако. Поспешу в постель.

Мне Кира ночь любви наобещала.

Пошли со мною, Ланс.

Ланс

Идем. Зачем

Искать того, кто найден быть не хочет?

Дэн

Вот ребенок! А другой повеса.

Им боль смешна. Запрос пришел? Неужто?

Пакета данных требует! О Трикси!

Ты мой день. Убей искина пингом;

Она и так от зависти больна,

Что ты ее затмила частотою.

На балконе показывается Трикси.

Оставь служить богине ОЗК.

Деск волонтерши скушен и невзрачен.

Он тебе мешает. Смени его.

О пирсинг на губе! О радость!

Стоит, сама не зная, кто она,

Сканируя пространство. Слов не слышно.

Для киборгов в командных строчках речь!

О, как я глуп! С ней говорят другие.

Два самых глупых киборга, вот Лаки,

С ним Реми, желают отлучиться, просят

Ее покамест Кире не сдавать.

Ах, если бы ее шпионский сканнер

Диапазоном ниже бы упал!

К нему в дуэт немедля бы вступили

Мышей летучих радостный вокал.

Сейчас одна, ладонью комм накрыв.

С какою надписью задумалась, сверяясь?

О, как бы мне, устройством добавляясь,

К той надписи припасть?

Трикси

Не повезло!

Дэн

Голосовым сигналом! Клевый хакер,

К тому же Bond разумный предо мной.

Ты знаешь, как пробиться сквозь защиту

Над рубежами цифровых блокад,

Которые, податливые скриптам,

Без нужного пароля промолчат.

Трикси

DEX боевой, как жаль, всего лишь DEX!

Отринь линейку, профиль измени,

А если нет, меня взломай, не медли,

Чтоб Bond‘ом многомудрым мне не быть.

Дэн

Записывать? Сканировать? Ответить?

Трикси

Линейка мне одна желает зла.

Ты был бы ты, не будь ты даже DEX'ом.

Что этот DEX? Разве так зовут

Импланты и процессор? Твой детектор?

Неужто идентификационных

Нет имен? Ведь киборг только киборг,

Хоть Irien’ом назови, хоть нет.

Дэн киборг для любой линейки был бы

Тем верхом совершенств, какой он есть.

Зовись иначе как-нибудь, Дэн киборг,

И всю меня бери тогда взамен.

Дэн

Приказ твой принят! Буду твой избранник.

Я новую прошивку запрошу,

Пусть Фрэнк взломает, проапгрейдит вновь.

Трикси

Кто это считывает мой сигнал?

Мои мечты контроллит?

Дэн

Я не смею

Пакетом данных обменяться. Он

Благодаря тебе мне ненавистен.

Когда б запрос не от тебя пришел,

В отказ подался бы, не размышляя.

Трикси

Десятка битов не прошла у нас,

Но мне уже привычна кодировка!

Ты не DEX? Не боевой ли ты?

Дэн

Ни DEX, ни боевой. Мой чип потерян.

Трикси

Зачем сюда ты влез? Еды тут нет.

Ограда под высоким напряженьем.

Тебя ждет форматирования круг,

Когда тебя найдут мои коллеги.

Дэн

Меня привел не голод, а любовь,

Ей вольты в двести двадцать не преграда.

При фоне гормональном может все.

И потому — пошли твои коллеги…

Трикси

Они тебя увидят и побьют.

Дэн

Я — DEX, опасней двадцати шпионов.

Спустись с балкона поскорее вниз,

В лес кассандрийский убежим из дома.

Трикси

А Кире попадемся на глаза?

Дэн

Нас от нее укроет ночь. У Киры

Нет инфракрасных датчиков. Она,

Блуждает с фонарем, оставив Теда,

Который будет зол, как шебский крот.

Трикси

Кто показал тебе сюда дорогу?

Дэн

Я все же навигатор. Я влюблен,

Ты первая, кто приоткрыл завесу

Над стороной запретной бытия,

Я говорю про секс, на всякий случай.

Трикси

Программа пусть лицо мое спасет,

А то бы все эмоции парадом,

Прошлись бы по щекам и подбородку.

Хотела б я восстановить хваленую,

Bond совместимую ИЛ. Да поздно.

Ты помнишь «Мозгоед»? Как мы в каюте,

На терминале, на столе, в постели

Той практике любовной предавались.

Не сомневаюсь я, что скажешь «да».

Упрямство ты в начале проявил

И не желал поддаться страсти нежной.

Свой норов дексовский, как файервол

Ты выставил. Но устоять не смог.

Хотя терзался смутным подозрением

Что Bond премудрый обведет тебя

И в кабалу преступную заманит.

Что DEX и Bond, увы, конфликтный код

В прошивке носят, что они не могут

Преодолеть заложенную в них

Враждебность и несовместимость эту,

Что лишь шпион и соблазнитель Bond

Что другом и возлюбленной нет дара

Ему остаться в дексовской судьбе.

Конечно, мною овладел азарт,

Не знала прежде поражений

От парней-людей и даже Bond’ов.

Легко их соблазнив, себе в копилку,

Сердца сгружая. Бонусы в игре!

Но ты был неприступен, вежлив, стоек,

И я в тебя из гордости влюбилась.

Теперь уж от судьбы мне не уйти.

Я предала свою линейку, стала DEX'ом.

Прости за пылкость и не принимай

Прямых речей за легкость и доступность.

Дэн

О Трикси, как же я могу? С тобой

Мне интересно, будто с человеком.

Клянусь я кассандрийскою луной…

Трикси

О, не клянись луною, в месяц раз

Меняющейся, — это путь к изменам.

Дэн

Так чем мне клясться?

Трикси

Не клянись ничем

Или клянись сгущенкой, высшим благом,

Которого твоя система жаждет.

Дэн

Клянусь сгущенкой, даже если Котька…

Трикси

Сгущенки мало. Добавим чипсы.

Мне страшно, что появится вторая.

И уведет тебя на «поводке»

Из виртуальных ласк и обещаний.

Дэн

Но как мне убедить, что неправа

В своих ты подозрениях? Твой я только.

Что сделать? Расскажи.

Трикси

Если ты, мой DEX,

Решил без шуток со мною в связке

Единым быть, устройством неразъемным,

Тогда ты дай мне знать, когда и где

Стыковка состоится на уровне софта.

К тебе пришлю я Лаки. Он, конечно,

С умом не друг, но тайну сохранит.

Я хакерское все добро сложу

К твоим ногам и за тобой последую.

Сто тысяч раз прощай.

Дэн

Сто тысяч раз

Тоскливый вздох блокировать придется.

К подругам мы — как школьники домой,

А от подруг — как будто в морозилку.

автор Ирэн Адлер

Пэйринг и персонажи:

Станислав Федотович Петухов, Дэн, Теодор Лендер, Вениамин Игнатьевич Бобков, Михалыч, Маша, Макс Уайтер, Роджер Сакаи, Винсент Черноу

Краткое содержание: Казаку удалось опоить и ошельмовать капитана Петухова и захватить "Мозгоед" — но верный Дэн не дремлет (да и Тед с Роджером тоже не спят).

Примечание/Предупреждения: АУ по отношению к событиям второй книги (ну или далекий постканон, когда Казака выпустили из тюрьмы)

Космодром Нового Бобруйска. Входят Роджер Сакаи, Винни, Теодор Лендер

Роджер

Ну что, опять сегодня появлялось?

Винни

Тед Гризли полагает: привиденье

Лишь пьянки нашей следствие, и в глюки,

Представшие всем нам, увы, не верит.

Во избежанье ссоры, пригласил

Его со мною ночку скоротать,

Ведь если глюк пожалует на «стрелку»,

То Гризли его может и послать.

Тед

Чушь, чушь, не явится.

Роджер

Давайте сядем

И свежую лапшу, что для ушей

Уже сварили, навешивать начнем.

Тед

Короче, Склифосовский.

Винни

Прошлой ночью,

Когда вон та бутылка, что в углу,

Наладилась уж донцем мне светить,

Которым блещет и сейчас, я с Фрэнком

В час этот темный сутки лишь назад…

Входит Призрак

Роджер

Молчите оба, вот же он идет!

Винни

Совсем такой, как Станислав Федотыч.

Роджер

Ты, чокнутый; окликни его, Лендер!

Винни

Похож на капитана? Тед, взгляни!

Тед

В ужасном я смущенье, но… о, да!

Винни

Он ждет вопроса.

Роджер

Говори с ним, Тедди!

Тед

Кто ты, что в час ночной на космодроме

Напялил нам родной и вечный облик,

В котором повелитель мозгоедов

Ступал когда-то? Заклинаю, молви.

Роджер

Он оскорблен.

Винни

Смотри, шагает прочь!

Тед

Постойте, Станислав Федотыч! Поздно…

Уходит он...

Призрак уходит.

Роджер

Ушел — и не ответил.

Винни

Что скажешь, Лендер? Ты дрожишь и бледен?

Вот видишь, это не похмелье вовсе.

Тед

Клянусь Пресветлым, к Темному взывая,

Сказал бы: брешешь ты, когда б сей глюк

Не видел сам.

Роджер

Похож на капитана?

Тед

Похож! Как сам ты на себя похож.

Такой же китель был на нем в тот вечер,

Когда с кичливым бился заолтанцем,

Когда на складе Казака, в плену,

Аайдину взрывчатку растворил.

Как странно, непонятно и тревожно!

Призрак возвращается.

Но тише, видите? Вот он опять!

Иду, я трепки не боюсь. Стой, призрак!

Когда владеешь речью, не утратил,

Свой арсенал армейский многословный,

Отдай команду!

Слышна полицейская сирена.

Роджер, задержи.

Роджер

Из бластера пальнуть?

Тед

Стой, призрак! Стой!

Призрак уходит.

Тед

Он будто в чем-то виноват пред нами.

В глаза не смотрит и ступает шатко.

Он, полагаю, нынче не вернется,

А мы скрывать не станем то, что ныне

Своими с вами видели глазами

От Дэна. Это будет неразумно:

Клянусь, ему тот призрак, к нам немой,

Ответит, не чинясь. Согласны ль вы,

Чтоб мы ему сказали?

Винни

Да, согласны!

Роджер

Я знаю точно, где его найти.

Пультогостиная «Космического Мозгоеда». Трубы. Входят Казак, Майк и Шуруп. На голоплатформе появляется «Маша». Присутствуют также Дэн, Вениамин Игнатьевич, Михалыч.

Казак

Пропажа дорогого капитана

Еще свежа, и подобает нам

Несть отрезвин в сердцах и всей команде

Махнуть один стакан того раствора.

Однако разум намекает споро,

Что, с мудрой скорбью помня об ушедшем,

Мы думать полагаем о себе.

Поэтому корабль и голодеву,

Искина аватар непревзойденный,

Мы, как бы с превеликим одолженьем —

Одним кривясь, другим стебаясь оком,

Уравновесив долг и сладкий профит, —

В подруги взяли, в этом опираясь

На вашу глупость, бывшую нам верной

Пособницей. За все — благодарим.

И мы хотим, чтоб ты, Шуруп, и ты, Майк,

Что отморозок есть из отморозков,

Свезли посланье старому авшуру.

И быстро! Так что вам придется гнать

Во все движки, пиратское отребье!

Шуруп и Майк

Да че ты, капитан, мы как рванем!

Казак

Что, бородач, расскажешь нам теперь?

О чем ты нас хотел просить, лохматый?

Я, правда, ни хрена так и не въехал.

Одних согласных выстроился ряд.

Повторный шанс! Так излагай яснее,

Иначе будешь жестом говорить.

Михалыч

К(о)з(е)л в(о)н(ю)ч(и)й, извр(а)щ(е)нец хр(е)н(о)в

Д(о)зв(о)льт(е) мн(е) в м(а)ш(и)нн(о)е в(е)рн(у)ться;

Отт(у)д(а) пр(и)б(ы)л я ск(а)з(а)ть лишь то,

Чт(о)б ш(е)л к(у)д(а) п(о)д(а)льш(е). А т(е)п(е)рь

Исп(о)лн(и)в д(о)лг, стр(е)мл(ю)сь уйти (о)бр(а)тн(о)

Чт(о)б дв(и)г(а)т(е)ль пр(ы)жк(о)вый з(а)п(о)р(о)ть

И в ч(е)рв(о)т(о)ч(и)не т(е)бя угр(о)б(и)ть.

Казак

Что он такое мелет, а, Игнатьич?

Вениамин Игнатьевич

Он будет докучать вам, капитан,

Своею благодарностью и лестью,

Пока вы не скрепите их согласьем,

И не сошлете этот экземпляр

В машинный душный склеп. Я вас прошу -

Позвольте удалиться.

Казак

В добрый час,

Иди в движок залей побольше масла! —

А ты, мой рыжик, навигатор милый...

Дэн

(в сторону)

Что рыжик — пусть; но уж никак не милый.

Казак

Ты все еще в обиде за «семерок»?

Дэн

О нет, мне маловато их на завтрак.

«Маша»

Бельчонок, милый, перестань же дуться,

Взгляни как друг на душку капитана.

Нельзя же день за днем, процессор гробя,

Пропавшего Федотыча искать.

То участь всех, увы, пенсионеров:

В парк, на скамейку, голубей кормить.

Дэн

Я обязуюсь вам, искин, служить.

Казак

Вот киборга послушного ответ;

Будь здесь, как мы. — Искин, пароли мне;

В согласьи рыжего, покорном и охотном, —

Хозяину услада; и сегодня

На «Мозгоед» везут сгущенки банку.

И на нее, всем прочим в назиданье,

Поставят знак, светящийся, огромный,

Что лакомство в паек армейский входит

И киборгу навечно отдано.

Идем же, Майк, Шуруп, нам сверить карты

Игральные неплохо пред дорогой.

Трубы. Все, кроме Дэна, уходят.

Дэн

О, если бы процессор в мозге этом

Расплавился, растаял, проржавел!

Иль если бы программу сохранения

Забыли проабгрейдить! Байт священный!

Каким безвкусным, пресным, несоленым

Мне кажется все то, что на столе!

О, кормосмесь! Белок и жир, дающий

Ты силу киборгу, однако крайне мерзкий

На цвет, на запах и к тому же вкус.

Я это ем. Вот до чего дошел…

Неделю как пропал! Нет, меньше даже.

Единственный достойный капитан!

Сравнить их, Казака и Петухова.

Он нашего искина сберегал,

И вирусам ни разу не позволил

Ее программ коснуться. О, квазар!

Мне ль вспоминать? Она к нему тянулась,

Как если б наноголод возрастал

От микросхем. И вот уж через сутки —

Стереть бы память! Голограммой ты

Зовешься, женщина! Что ж видел я?

Еще и кластеров не износив,

В которых капитану ты служила,

Как Котька, исстрадавшаяся, ты…

О мегабайт, старинный калькулятор

Скучал бы дольше! — ныне с Казаком,

В тандеме ты с мерзоидным пиратом,

Что на Федотыча похож не боле,

Чем я на Западло. Всего лишь сутки!

Прошли тогда с пропажи капитана!

Нет и не может в этом быть добра. —

Но смолкни, мой процессор, мой язык!

Входят Тед, Роджер, Винни.

Тед

Приветик, рыжий!

Роджер

И от нас привет!

Дэн

Вас опознал я, полагаю, точно, —

Тед? Или врет детектор?

Тед

Нет, не врет

Я это, рыжий, твой пилот безумный.

Дэн

Мой друг и чокнутый пилот; взаимно.

(Роджеру)

Но почему ж ты не на Сигурэ? —

Тед

По склонности к пиратству, полагаю.

Дэн

В геологи решили вновь податься?

Я не поверю этому навету

Вы не пират, вы полицейский, Роджер.

У вас дела? Иль просто так сюда?

Кроме яичницы, готов вас научить

Готовить суши.

Тед

Рыжий! Прекрати!

Роджер

Я гнал во все движки, когда услышал.

Ваш капитан…

Дэн

Пропал средь бела дня,

Корабль Казаком захвачен, а «Маша»

Ему в любви до грома поклялась.

Роджер

Да, рыжий, быстро все свершилось как-то.

Дэн

Троян, троян, приятель! В капитанской

Каюте проживает это чмо.

Она ему дала ключи и доступ

Ко всем паролям и архивным базам.

О, лучше б мне с глушилкой повстречался

Отъявленный дексист, чем этот день!

Как Станислав Федотычу в глаза мне

Теперь смотреть, когда его я вижу?

Тед

Где, рыжий?

Дэн

Да в архиве личном, Тед.

Роджер

Он настоящим капитаном… был.

Дэн

Он человек был, человек во всем;

Ему подобных мне уже не встретить.

Тед

Послушай, Дэн… его я ночью видел.

Космодром. Входят Дэн, Тед и Роджер.

Дэн

Тут воздух щиплется. Как будто в морозилке!

Тед

Прохладно в самом деле. Пива бы.

Дэн

Тебе бы все про пиво… Час который?

Тед

Уж полночь близится. Федотыча все нет.

Роджер

По среднегалактическому есть.

Тед

Уже? Уже… Тогда сейчас придет.

Трубные звуки и выстрел из гранатомета за сценой.

Что это значит, рыжий? Что за звуки?

Дэн

Казак сегодня с бандою кутит,

Издал он писанину и пирует;

Одну бутылку чуть опорожнит,

Как вой сирен и плазменных винтовок

Разносит весть по всем окрестным барам

Об этом подвиге.

Тед

Таков обычай?

Дэн

Давно, еще с разбившейся «Звезды»;

По мне, однако, — хоть я и служил

И к нравам пообвык, — обычай этот

Для графоманов следует нарушить.

Входит Призрак.

Тед

Дэн, посмотри туда! Он появился!

Дэн

Хранят нас под прикрытьем федералы!

Хмельной ты или трезвый дух, овеян

Пивом ты или же колевкой дышишь,

Приказов злых иль добрых ты исполнен, —

Твой образ так загадочен, что я

К тебе взываю: Станислав Федотыч,

Космодесантник, старшина, ответь!

Не дай сгореть процессору в нагрузке!

Что это значит? Ты, в своей фуражке

Вступаешь вновь на поле-космодром,

Ночь исказив; нам, бедным мозгоедам,

Реальность потрясая кулаком—

нарядом на уборку груз.отсека?

Скажи: зачем? К чему? И что нам делать?

Призрак манит Дэна.

Тед

Тебя он манит следовать за ним.

Дэн

Так я иду. Чего бояться мне?

Что киборга возьмется он искать?

Так он нашел в степянкинском лесу.

Когда за Балфером я гнался и разбился,

Он ссуду взял, свой заложив корабль.

Исполню долг. Прочь руки! Не удержишь.

Иди, я за тобой. А вы останьтесь.

Другая часть площадки. Входят Призрак и Дэн.

Дэн

Куда ведешь? Я дальше не пойду.

Призрак

Так слушай.

Дэн

Я готов.

Призрак

Уж близок час мой,

Когда в палату я вернуться должен.

Дэн

О бедный призрак! Бедный капитан!

Призрак

Нет, не жалей меня, но всей душою

Внимай мне.

Дэн

Говори, я буду слушать.

Призрак

И должен отомстить, когда услышишь.

Я — капитан твой. Это мой приказ.

Приговоренный по ночам скитаться,

А днем в беспамятстве лежать, покуда

Следы того проклятого спиртного

Не выжгутся дотла. О, слушай, слушай!

Коль капитану верен был...

Дэн

О Байты!

Призрак

Ты отомсти за гнусную подставу.

Что всех гнусней и всех бесчеловечней.

Дэн

Скажи скорее мне, чтоб я, не медля,

В режиме боевом со взором красным,

Помчался к мести.

Призрак

Вижу, ты готов;

Но даже будь ты Mary неуклюжий,

Кокетка Irien иль хитрый Bond

Ты бы теперь воспрянул. Слушай, Дэн;

Идет молва, что я, хлебнув колевки,

Чрезмерно «плазмой» злоупотребив,

Словил делириум и «Мозгоед» забыл.

Поддельной басней о моей болезни

Обманута команда; только знай,

Мой навигатор верный, милый Дэн:

Делириум, сразивший капитана,

Зовется Макс.

Дэн

Я знал! То Макс Уайтер!

Призрак

Да, жалкий вор, пират, работорговец,

Волшбой трояна, хакерства коварством —

О гнусный код и гнусный вирус, властны

Так обольщать! — склонил к постыдным ласкам

Доверчивую «Машу», что была;

Верна мне столько лет и без изьяна.

Мой мирный час Уайтер подстерег

С проклятым соком сбраженной сивухи

И тихо мне в стакан высокий пива

Влил опьяняющий настой, чье свойство

Так глубоко враждебное рассудку,

Что, быстрый, словно дурь, он проникает

И в кровь, и в память и в воображение

И обращает круто и внезапно,

В виденья жуткие все лица и предметы,

В ночной кошмар. Так было и со мною.

Из бластера стрелял я, резал и рубил

Покуда санитары не скрутили.

Так я во сне от подлого вторжения

Утратил все: себя и «Мозгоед».

Я признан был хронически безумным,

Врасплох, без комма и без позывных,

Не развезя заказов, безымянный,

Под вой сирен больничных. Ужас! Ужас!

И коль себя считаешь человеком -

Не дай пультогостиной «Мозгоеда»

Стать лежбищем пиратов и бродяг.

Но, как бы это дело ни повел ты,

Не запятнай себя, не умышляй

На «Машу» никогда; с нее довольно

Троянов, что живут в ее системе,

Язвя и жаля. Но теперь прощай!

Уже Юпитер всходит на востоке

И санитар пускается в обход;

Пора мне уходить. Прощай! И помни,

Помни, тебя я буду ждать.

Дэн

Ах, из архива памяти моей

Все лишние программы удалю,

Все книжные слова, все голоснимки,

Что прежняя неопытнысть блюла;

И в книге мозга моего пребудет

Лишь твой завет да боевой режим.

Я клятву дал. Уайтер не пройдет!

автор: Ирэн Адлер

Описание:

Хорхе Луис Борхес утверждал, что существуют всего четыре сюжета. У меня другая теория — никаких других литературных персонажей, кроме Олухов, не существует. Если хорошенько поскрести Азазелло, вы обнаружите Дэна, а Станислав Федотыч чем не Мессир?

Посвящение:

Посвящается моим любимым авторам и моим любимым произведениям, которые служили и служат неисчерпаемым источником вдохновения.

Примечания автора:

И это только начало!

Если бы Паше, известному как Падла, сказали на следующее утро: «Падла, если ты не отдаешь сто единиц, тебя пристрелят!» — Паша ответил бы, держась за голову: «А хрен с вами, стреляйте. Нет у меня денег!»

Какие сто единиц? Да ему опохмелиться не на что! А если из дома выйдет, то попадет под разводной ключ или ботинок первого же контрабандиста или кобайкера. К тому же его тошнило. И тошнота эта была связана с мяуканьем мерзкой белой кошки.

Паша пытался что-то припомнить, но припоминался какой-то рыжий и наглый, который напрашивался в гости. Этот рыжий говорил, что обязательно к Паше придет и чего-то там ему навесит. А Паша говорил: «Нет, нет, не надо! Меня не будет дома». А рыжий гнул свое: «А я вот возьму и приду». Но кто был этот рыжий и почему он обещал прийти, Паша решительно не знал и даже не мог понять, где он находится.

Чтобы по крайней мере установить это последнее, Паша приоткрыл один глаз. В полутьме что-то мерцало. Ага, это сенсоры на пульте. Значит, он на корабле. Вот понять бы еще — на каком?

Он обнаружил, что лежит на розовом диванчике. Это уже непорядок. Не было у него на катере розового диванчика.

Паша застонал и повернулся на бок. Он вспомнил, что пил с Боксером, который вроде как напросился к нему в попутчики. Надо бы его позвать, попросить таблетку отрезвина. Да нет у него никакого отрезвина, и пирамидона нет, и даже яда.

На корабле царила тишина. Только где-то в машинном гудели маршевые двигатели. Паша пошевелил пальцами ног и обнаружил, что он в ботинках. Провел ладонью по бедру — и не смог определить, есть ли штаны в наличии или нет. Разлепив веки, Паша увидел свое отражение в натертой до блеска колонне, разделяющей пультогостиную на два смежных помещения. В этой колонне он отражался в виде маленького, всклокоченного двуногого существа, явно ведущего свое происхождение от самых низших приматов. А рядом с колонной он увидел сидящего на стуле человека в капитанской фуражке.

Паша в изумлении уставился на неизвестного. Наконец этот неизвестный прервал молчание и хорошо поставленным командирским голосом произнес:

— С добрым утром, симпатичнейший Павел Николаевич!

Снова пауза. Преодолевая головокружение, Паша выговорил:

— Где я?

Голос у него сорвался. Первое слово получилось скрипучим, второе — сиплым. Незнакомец дружелюбно усмехнулся.

— На борту «Космического мозгоеда», конечно. Вот уже сутки как вы подписали с нами контракт.

Паша нащупал свою рубашку и натянул ее через голову.

— Простите на борту… кого? И как ваша фамилия?

Незнакомец сочувственно улыбнулся.

— Как? Вы и фамилию мою забыли?

Паша попытался встать, но под ногами у него начал разверзаться вакуум. Он проваливался туда со свистом. Глаза лопались и вытекали.

— Эх, дорогой вы наш Павел Николаевич, —заговорил незнакомец, — отрезвин вам не поможет. И пирамидон тоже. Следуйте старому доброму правилу космодесантников. Лечите «плазму» «колевкой». Единственное, что вернет вас к жизни, это стакан интендантского самогона и разогретый сухпаек.

Паша хорошо знал по опыту — если не хочешь, чтобы набили морду, надо признаваться сразу. Если и после признания набьют, то несильно.

— Вчера я немножечко…

— Да не оправдывайтесь, — сказал незнакомец и указал на стол.

На столе уже стояла запотевшая бутылка «колевки», огурцы в пятилитровой банке, макароны по-флотски в огромной дымящейся сковородке, гора свежеиспеченных блинчиков и банка сгущенки. Накрыто было чисто и умело. Незнакомец плеснул полкружки самогона и подал Паше.

— А вы? — проскрипел Падла.

— С удовольствием!

Незнакомец щедро наполнил себе стакан и одним духом проглотил, не поморщившись. Паша с опаской отпил из своего. Выловил из банки огурец. Он был пузатый, кривой, в пупырышках.

— А вы что ж… закусить?

— Мы, космодесантники, после первой не закусываем.

И вот «колевка» оказала свое обычное, вдохновляющее действие — захотелось купить корабль и отправится за базой Альянса или на Медузу, освобождать пленников. Стал вырисовываться и вчерашний вечер.

Дело было на Карнавале. Припомнилось, как ему деньги пообещали. Большие деньги. Он воображал эти деньги и плыл в одуряющем бриллиантовом тумане. Откуда-то выплыла мысль о теще, завещавшей ему стулья. При чем тут стулья, Паша не понял. Помнил только, что он потрошил эти стулья, из них лезли тентакли, а последний стул оказался пустым. И так стало тоскливо, что хотелось выть. И тогда он выпил. В том баре, где смотрели гонки.

Одним словом, день высветился. Вот только этот рыжий так и остался неразъясненным. Он опять напрашивался в гости и что-то твердил про 243 покойника.

Незнакомец в капитанской фуражке взглянул тяжело и значительно.

— Вы вспомнили мою фамилию?

Паша выдал свою самую униженную улыбку.

— Я вижу, что после «плазмы» вы пили «Молотова». Ну нельзя же так! Это же вещи несовместимые! Вчерашний и сегодняшний день. Устаревшая комбинация.

— Нельзя это оставить между нами?

— Разумеется! Космодесантники держат слово. Но за Боксера я ручаться не могу.

Паша подскочил.

— А вы знаете Боксера?

— Конечно! Он первый приперся на наш корабль, подписал контракт, но с условием, что мы подождем вас. Я хотел ему отказать, потому что с первого взгляда видно, что это мошенник, хам, сволочь и шулер.

«Точно!» — восхитился мысленно Падла этим кратким описанием. Да, да, он помнит Боксера. Тот ему наливал. Кажется, утешал даже. Говорил, что ничего страшного, что все там будем. Где?

И все-таки на душе было тревожно. Зияла в памяти Падлы настоящая черная дыра. Кто этот в капитанской фуражке?

— Профессор Во… Тьфу ты, Станислав Федотыч Петухов, — веско сказал незнакомец. И начал свой рассказ.

Вчера на этом самом Карнавале Паша разыскал его в баре и предложил выгодный контракт. Он платит капитану 1000 единиц, а капитан доставляет его в указанное место. В какое точно, Паша еще не знает, но это выяснится очень скоро. «Аннушка» уже пролила масло и зарядила станнер.

Капитан предложил для начала уточнить место назначения, потому что предстоит делать трассу. В этом время появился Боксер и показал капитану какую-то карту с крестиками и ноликами. Капитан посмотрел, кивнул и подписал контракт. А потом все погрузились и полетели. Боксер приволок Пашу на корабль и уложил спать. Пытался добудиться, но не смог.

— А позвольте взглянуть на контракт? — проскулил Паша.

Куда же это они летят? И где Боксер?

— Пожалуйста, пожалуйста…

Все было правильно. И контракт, и Пашина подпись. И стоимость перевозки — 1000 единиц. Откуда у него, у Паши, тысяча единиц? Он же на днях пятерку до следующего ограбления клянчил. А тут целая штука! И кроме того, расписка, что этот самый профессор Во… то есть капитан Петухов эту тысячу уже получил! Чтобы он, Паша, отдал деньги вперед?

«Да что же это такое?! Что со мной творится?» — подумал несчастный падальщик. «Я заболел? Я стал честным человеком? Я живу на одну зарплату?»

— Можно мне… выйти?

Капитан любезно кивнул. Паша выбежал из пультогостиной в коридор. Где-то тут должен быть скотина Боксер, который ему этот контракт и подсунул.

Паша брел вдоль ряда дверей. Их почему-то было много. Очень много. На одной из них было написано «Боксер» и сургучная печать на веревке. Паша остановился как вкопанный. Что это значит? Что это за вонючий кусок с буквами? Паша дрожащий рукой взял печать и прочел: «Доставлен по месту вечной прописки». Что еще за вечная прописка? Что здесь вообще творится? Паша отыскал санузел и поплескал в лицо водой.

В коридоре ему под ноги попалась белая кошка.

— Мряу! — возопила кошка и полоснула Пашу когтями.

— Боксер! Хватит шутить. Что еще тут за кошка шляется?

— Вы не беспокойтесь, Павел Николаевич, эта кошка моя. А Боксера тут нет. Он уже… сошел.

Паша вернулся в пультогостиную и застыл на пороге.

В пультогостиной капитан пребывал уже не один. На другом табурете сидел здоровый черноволосый парень в клетчатой бандане. В глазу у парня поблескивал монокль. За столом расположился невысокий полный, благодушного вида, человечек с фонендоскопом на шее. Видимо, доктор. Доктор орудовал ножом и вилкой, нагружая в развернутый блинчик паюсную икру. Перед доктором стояла бутылка дорогого коньяка. С другой стороны стола обнаружилась девушка в костюме медсестры. На плече у нее вместо попугая сидела плешивая трехглазая крыса.

Паша ухватился за колонну. «Вот как, оказывается, сходят с ума!»

— А чему вы удивляетесь, дражайший Павел Николаевич? — осведомился Станислав Федотыч. — Не могу же я вести корабль один. Это моя команда.

Тут на колени девушки вскочила кошка и потянулась за стаканом. Паша начал медленно сползать по стене.

— Мы взялись доставить вас до назначенного места, чтобы лично убедиться, что вы уже оттуда не выберетесь. Скоро мы от вас избавимся. Потому что на этом корабле вы явно лишний.

— Да какой он Павел Николаевич? — вмешался брюнет в клетчатом. — Падла он. Свинья. В «Матушке Крольчихе» не заплатил. В галамаркете порножурнальчик спер. На Кр-Шерии кр-шноров распугал. В баре за чужой счет пил. Нашего Алексея в рабство продал. Хотя это я бы ему простил… Но все равно! Делать ничего не умеет и даже в пиратстве ничего не смыслит. И Казаку очки втирал! Вот!

— Мур-р-р мыр-р мяу… меня пнул! — наябедничала кошка.

И тут случилось такое, от чего Паша окончательно сполз на пол. Прямо из иллюминатора в пультогостиную шагнул худощавый рыжий парень с горящими красными глазами. Этот новый сразу вступил в разговор.

— Я вообще не понимаю, как этот ХУ-объект попал к нам в пассажиры. Он такой же пассажир, как я стоматолог!

—Ты не похож на стоматолога, Дэн, — заметил доктор.

— А я про что? — И, повернувшись к капитану, добавил: — Мессир Станислав Федотыч, разрешите выкинуть его к чертям в шлюз!

— Действуй, — разрешил капитан.

— Приказ принят к исполнению.

Рыжий ухватил Пашу за шиворот и поволок. Впереди разверзлась черная бездна. Паша пытался ухватиться за створку, удержаться, но поскользнулся и полетел вниз.

* * *

Станислав Федотыч снял фуражку и вытер лоб.

— Чтоб я еще раз взял заказ от этой компании «Харон и Ко»!

Парень в клетчатой бандане достал из-под пилотского пульта пачку чипсов.

— Ну а че, прикольно же! И платят хорошо.

А рыжий демон-убийца ничего не сказал. Взял со стола банку сгущенки и отщипнул жестяной край тонкими, бледными пальцами.

автор% Ирэн Адлер

Описание:

Если вам предлагают работу на Нехорошем Транспортнике, не отказывайтесь. Второго шанса не будет.

В тот самый день, когда на Новом Бобруйске происходила всякая нелепая кутерьма, вызванная падением «Черной звезды» и закупкой Роджером синих клуш, когда Валентина Сергеевна оглушила своей сумочкой карманника и едва не угодила на пятнадцать суток, Полина проснулась в своей маленькой комнате, выходящей единственным окном на многолетнюю стройку.

Проснувшись, Полина не застонала в подушку, как это обычно бывало, когда ей предстояло собираться на работу в институт микробиологии, куда мама пристроила ее лаборанткой, потому что проснулась она с радостным предчувствием. Сегодня что-то произойдет. Ухватив за хвост это предчувствие, как древесного ежика с Ниагары, Полина начала его мысленно оглаживать и присюсюкивать:

— Ах ты мой хороший! Ах ты моя умница! Сегодня я тебя поймаю. Я уже и сачок приготовила. И подкормку, и клетку. Не могу не поймать. Потому что не может быть, чтобы этот НИИ микробиологии стал моей пожизненной мукой! Сознаюсь, что я тайно и клещей ловила, и щурьков приваживала, и тайной жизнью жила, скрытой от завлаба, и даже маму обманывала. Но это же не самое страшное преступление, чтобы за него так жестоко наказывать. Не может эта лаборатория в НИИ существовать вечно. Должно же с ней что-то случиться. Мой сон был вещий. Я видела тебя во сне, моя бубочка, и я тебя поймаю.

Так шептала Полина, глядя на шторы в куцей маминой двушке, беспокойно одеваясь, а затем расчесывая перед зеркалом в ванной каштановые кудряшки.

Сон, который приснился Полине, в самом деле был необычный. Дело в том, что во время своих микробиологических мучений она никогда не видела ниагарского ежика во сне. Страдала она только днем, в лаборатории, настраивая термостат и промывая чашку Петри. Ночью она спала спокойно. Иногда она видела клещей или леразийского скарабея. Но ежика никогда. А тут вдруг приснился.

Приснилась Полине неизвестная местность — унылая планета под зеленоватым небом, серый лес, похожий на плесень, и черный ползучий мох под ногами. За лесом простирались болота, и по кочкам прыгали странные летучие жабки. На большой поляне возвышалась полусфера лаборатории, вокруг которой кружил светящийся, фиолетовый монстр. Какое-то все вокруг скучное, необитаемое, ни стройплощадок, ни баров, ни дачных участков. Ужасное место для разумного гуманоида. И вдруг, представляете, распахивается дверь этой самой передвижной лаборатории, и на пороге появляется человек. Не разберешь, во что одет. То ли потертый комбинезон, то ли адмиральский китель. И что за человек, тоже непонятно. Манит ее рукой и показывает, что у него на плече сидит ниагарский ежик! Да, да, самый настоящий ежик! Полина бежит к нему со всех ног. Замахивается сачком и… просыпается.

«Сон этот может означать одно из двух, — рассуждала Полина, заваривая мюсли, — если лаборатория на необитаемой планете, это значит, что НИИ скоро закроют, а меня уволят. Это хорошо, потому что я могу предъявить маме уважительную причину. Или наоборот, лаборатория на необитаемой планете означает, что меня отправят в экспедицию, и я найду ниагарского ежика».

Находясь все в том же счастливом возбуждении, Полина начала одеваться. Все складывалось весьма удачно. Мама уехала на дачу на целых три дня. В течении трех дней Полина предоставлена самой себе, никто не помешает ей думать о том, о чем ей хочется. И готовить то, что ей хочется. Питаться шоколадом и мюсли с нежирным йогуртом. Квартира была в полном ее распоряжении.

Однако, получив свободу от мамы, Полина не бросилась к холодильнику за шоколадом. Она полезла под кровать и вытащила картонную коробку, в которой хранила самое ценное, что имела в жизни. В коробке оказалась коллекция сушеных жуков — грязевика желтозадого, пескороя песочного жесткокрылого и полиграфа полиграфовича пушистого. Так же там хранилось несколько голографий трехглазого щурька и ниагарского ежика. Вытащив это богатство, Полина установила изображение ежика на столике у кровати и принялась в тысячный раз перечитывать статью из галактической энциклопедии: «Белый древесный ежик с Ниагары. В отличие от своих родичей, ежей обыкновенных, имеет хвост. Хвост длинный, используется во время перемещения с ветки на ветку как дополнительная конечность. Иголки длинные, мягкие, больше походят на волосяной покров. Всеяден. Приручается с трудом. Но если приручить удается, очень привязывается к хозяину, избегая общества других людей. Обладает способностями эмпата». Полина читала бы и дальше, но статья была очень короткая. Маститые зоологи не проявляли интереса к этому забавному, почти разумному существу.

Отложив статью, Полина долго сидела, подперев голову кулаком, и вздыхала. Потом запас вздохов истощился. Она аккуратно сложила свое имущество обратно в коробку и задвинула ее под кровать.

Напившись чаю с шоколадкой, Полина решила пойти погулять. На лестнице ей встретилась соседка Алевтина, девушка крайне общительная, и начала рассказывать всякие небылицы, вроде того, что на космодроме огромный корабль разбился, а корабль этот был доверху набит киборгами, и что когда приехали спасатели и полиция, эти киборги — хвать — и все разбежались. Полина привалилась к стене и вздохнула. Мало того, что мама каждый день страшилки про жилтоварищество и таксомафию рассказывает, так теперь еще и соседка.

— Алевтина, вы же современная девушка, журналы по кибернетике читаете, а рассказываете всякую чушь. Ну как киборги могут разбежаться?

Алевтина обиделась и начала с жаром возражать, что она сегодня сама одного парня на помойке видела и у него глаза были красные. И он на нее та-а-ак посмотрел!

— Прям так и посмотрел?

— Так и посмотрел! — выкрикнула Алевтина, оскорбленная, что кто-то подвергает сомнению брошенный на нее взгляд, пусть даже и киборга.

— Ну конечно, посмотрел, — неожиданно согласилась Полина. — А глаза у него были красные с перепоя!

Алевтина все-таки обиделась, а Полина пошла вниз пешком, потому что лифт как всегда был закрыт на переучет.

В городском аэробусе, откинувшись на спинку сидения, Полина то думала о своем, то прислушивалась к тому, о чем шепчутся пассажиры впереди нее. Толстый, розовощекий, с блестящей лысиной, сидящий у окна тихо говорил худенькому своему соседу о том, что склад пришлось закрыть…

— Да не может быть… — поражаясь, шептал маленький, — это же неслыханно… А что же Карасюк предпринял?

— Галаполиция… розыск… скандал!

Фамилия показалась Полине знакомой. Дело в том, что в последнее время в ее НИИ ходили упорные слухи о назначении нового начальника, некого Владимира Карасюка, очень перспективного ученого, и что лаборатория, в которой числилась Полина и которая была близка к закрытию, может перейти в полное его ведение. Если этот Карасюк появится, то лабораторию не закроют, а, напротив, профинансируют и даже экипируют цитометром. Что такое цитометр, никто не знал, но утверждалось, что более современного прибора еще не придумали. И вот, судя из беседы двух граждан, выходило, что с этим цитометром что-то случилось — от него отвинтили деталь!

Полина с тоской подумала, что даже в аэробусе ей приходится слушать про ненавистный институт, и обрадовалась, что пора выходить.

Через несколько минут она уже сидела в центральном городском парке и смотрела на уток, которые приставали друг к другу с непристойными предложениями. Полина щурилась на солнце и вспоминала свой сегодняшний сон. Она вспоминала, как год назад окончила факультет зоологии, как мечтала отправиться на поиски ниагарского ежика и как собирала материалы для будущей диссертации. И точно так же у нее в сумочке лежала шоколадка, и утки приставали друг к другу, и солнце светило. А потом мама сказала, что договорилась о месте лаборантки в НИИ и что ни в какие экспедиции ее дочь не поедет. «Ну почему я не могу полюбить микробиологию? Бактерии — это же так интересно! Они такие необычные, такие разнообразные. Они отращивают себе усики и ложноножки. Они живут в самых агрессивных средах, они вырабатывают инсулин, они лечат всякие инфекции. Ну почему я продолжаю мечтать о несбыточном? Почему не могу освободиться? Почему не могу с удовольствием делать посевы в чашке Петри?» И тут же сама себе отвечала голосом мамы: «Ты уже взрослая девушка, Полина, и должна выбросить всякую космическую ерунду из головы».

Полина была девушкой симпатичной. Проходящие мимо парни на нее поглядывали. Один даже попытался познакомиться. Присел на скамейку и заговорил:

— Сегодня определенно низкий радиационный фон…

Но Полина взглянула на него так мрачно, что парень поспешил убраться.

«Ну и почему я его прогнала? Ну нет у него ежика! И что такого? Может быть, у него есть полосатая медведка или сухопутный октопоид?»

Она совсем запечалилась и понурилась. Но тут вновь вспомнила свое утреннее предчувствие. Что-то случится! Что-то будет. Внезапно ее внимание привлекла довольно странная процессия. Первым показался полицейский на гравискутере. Он ехал медленно, полосатым жезлом разгоняя прохожих. За ним двигалась гравиплатформа. На гравиплатформе помещался объемистый продолговатый ящик, напоминающий гроб графа Дракулы из последней экранизации. За гравиплатформой шли несколько человек, мужчин и женщин. Впереди вышагивал высокий полный мужчина с брюзгливым, перекошенным лицом. Лица следовавших за ним, казалось, распирало от тайного злорадства.

Полина с интересом рассматривала процессию. И думала: «На похороны похоже. Этот ящик настоящий гроб. И что можно перевозить в таких ящиках с такими странными лицами?»

— Цитометр, — послышался рядом хрипловатый мужской голос.

Удивленная Полина повернулась и увидела на своей скамейке парня в растянутом буром свитере. Видимо, он бесшумно подсел, пока Полина глядела на процессию, а она в рассеяности задала свой вопрос вслух.

— Да, — продолжал парень в растянутом буром свитере, — удивительное у них настроение. Везут особо ценный прибор, а сами думают, куда подевалась от него деталь.

— Какая деталь? — спросила Полина, разглядывая соседа. Сосед этот оказался бледным худощавым парнем, огненно-рыжим, в свитере с затяжками, в драных джинсах и с банкой сгущенки в руке.

— Да, изволите ли видеть, — объяснил рыжий, — сегодня утром на складе НИИ микробиологии от цитометра отвинтили деталь. До ужаса ловко сперли. Полагаю, Михалыча надо спросить. Такой скандалище!

Полина вдруг вспомнила странный разговор двух пассажиров в аэробусе.

— Так это, стало быть, новое микробиологическое начальство за «гробом» идет?

— Ну, натурально, они!

— Скажите, а среди них нету Владимира Карасюка?

— Как же его может не быть? — ответил рыжий. — Вон он, за самой гравиплатформой.

— Это вон тот краснолицый и злобный?

— Да, полный, с брюшком и брылями. Видите, выговаривает кому-то.

— Такой весь недовольный?

— Во-во!

Полина молча разглядывала свое возможное начальство.

— А вы, как я вижу, — улыбаясь, заговорил рыжий, — недолюбливаете этого Карасюка.

— Я вообще весь НИИ недолюбливаю, но об этом неинтересно говорить.

Гравиплатформа с цитометром тем временем двинулась дальше.

— Да уж, конечно, чего тут интересного, Полина.

— Вы меня знаете?

Собеседник отсалютовал ей банкой со сгущенкой. Его рыжие волосы внезапно оказались заплетенными в две торчащие косички.

«Настоящая белочка», подумала Полина.

— А я вас не знаю, — сказала она.

— Конечно, не знаете. А между тем я к вам послан по делу.

— Какое еще дело?

Рыжий оглянулся и сказал таинственно:

— Вас приглашают в гости.

— Какие еще гости? Вы бредите?

— К одному бывшему военному, капитану космического корабля.

Полина аж подскочила.

— Рыжий сводник!

Рыжий обиделся.

— Вот спасибо за такие поручения! Дура!

— Рыжий рыжий конопатый! Убил дедушку лопатой!

Полина собралась уже уйти, как вдруг услышала за своей спиной голос рыжего:

— Белый древесный ежик с Ниагары. В отличие от своих родичей, ежей обыкновенных, имеет хвост. Хвост длинный, используется во время перемещения с ветки на ветку как дополнительная конечность. Иголки длинные, мягкие, больше походят на волосяной покров. Всеяден. Приручается с трудом. Вот и сиди в своем НИИ со своей вырезкой из энциклопедии и мечтай о любви к бактериям, которые вырабатывают инсулин. А я дедушку не бил, а я дедушку любил. Правда, дедушки у меня не было.

Полина вернулась к скамейке. Рыжий насмешливо выгнул бровь. Эту бровь пересекал шрам.

— Я ничего не понимаю, — заговорила Полина. — Про вырезку из энциклопедии можно узнать. Вы с мамой договорились? Съели ее салат из водорослей? Но как вы узнали мои мысли? Кто вы?

— Ну хорошо, меня зовут Дэн, но для вас это ничего не значит.

— А вы мне скажете про статью и мысли?

— Не скажу, — ответил Дэн.

— О нем вы что-нибудь знаете?

— Вероятность есть.

— Скажите, он существует?

— Ну, существует, — неохотно отозвался Дэн.

— О марамекиа!

— Пожалуйста, без микробиолухических терминов!

— Конечно, простите, простите, — бормотала окончательно сломленная Полина. — Но, согласитесь, когда девушку вот так неожиданно приглашают в гости… Я, конечно, девушка современная, из двадцать второго века, предрассудков у меня нет, хотя мама думает… У меня нет никакого опыта общения с капитанами. Кроме того, моя мама… я живу с мамой, вы знаете? Я ее очень люблю и не хотела бы ее огорчать. Это недостойно хорошей дочери. Моя мама так обо мне заботится…

Дэн выслушал эту бессвязную речь с бесстрастным видом и сказал сурово:

— Нельзя ли помолчать.

Полина заткнула себе рот кулаком.

— Я вас приглашаю к капитану совершенно безопасному. И ваша мама ничего об этом не узнает. Я ручаюсь.

— А зачем я ему понадобилась? — вкрадчиво спросила Полина.

— Узнаете, когда примете приглашение.

— Понимаю. Я должна с ним переспать, — задумчиво резюмировала девушка. И вздохнула.

Рыжий вновь насмешливо выгнул бровь.

— Любая альфианка мечтала бы об этом. А земная женщина — и подавно. Но вам не светит.

— Что за капитан такой? И какой мне интерес идти к нему?

— Интерес очень большой. Инопланетный!

— Вы намекаете… вы намекаете, что я могу там узнать о нем?

— Вероятность 85%.

— Еду! — воскликнула Полина. — Лечу! Бегу!

Рыжий заметно расслабился.

— Нет, я все-таки никогда не пойму людей. А уж женщин… Вот зачем послали меня? Почему не поехал Тед? Он знает сто один метод разговора с женщинами. И он обаятельный..

Полина горько и просительно улыбнулась.

— Зачем вы меня пугаете вашими загадками? Я несчастная девушка. И вы пользуетесь этим. Я приговорена к микробиолухической лаборатории, это стабильно, перспективно, но я готова все бросить! У меня кружится голова.

— Без драм, без драм, — остановил ее Дэн, — в мое положение тоже надо входить. Надавать Казаку по морде или Падлу за шкирку притащить, или дверь с полпинка выбить, или спецагента по шебским джунглям сопроводить, это моя прямая обязанность, я для этого был создан, но разговаривать с влюбленными зоологами — слуга покорный. Я вас уже полчаса уламываю. Так едете?

— Еду, — ответила Полина.

— Тогда извольте получить, — сказал Дэн и протянул Полине комм. — Сегодня вечером извольте его включить. Потом делайте что хотите, но не отходите от окна. За вами прилетит флайер.

— Я погибаю из-за любви! — воскликнула Полина, заламывая руки.

— Да что же это такое, вы опять? Отдайте комм.

— Нет! Я на все согласна. Согласна включить комм и ждать у окна. Не отдам!

— Цитометр! — вдруг воскликнул Дэн, указывая куда-то в небо.

Полина в ужасе взглянула туда, куда он указывал, ожидая, что продолговатый ящик, оседланный Карасюком, спланирует ей на голову, но ничего не увидела. Когда же она обернулась к собеседнику, чтобы потребовать объяснений, рядом никого не было. Полина перевернула зажатый в руке комм и прочла на внутренней стороне ремешка: ««Космический Мозгоед», транспортная компания «Харон и Ко». Ваше путешествие по Стиксу будет приятным».

автор Ирен Адлер

Краткое содержание: Лансу исполнилось шесть, а в таком прискорбно зрелом возрасте киборг просто обязан заняться устройством собственной судьбы и карьеры и при помощи протекции выхлопотать себе место второго пилота, если не при дворе, то хотя бы при пультогостиной, для чего он и отправляется в Новобобруйский космопорт, отягощенный свойственной киборгам неотвратимостью, тремя кредитами в кармане и Сеней подмышкой.

Предупреждения: Спойлеры к некоторым книгам "Космоолухов" (а если вам показалось, что вы заметили пасхалки к другим фильмам и книгам других авторов — то, скорее всего, вам не показалось).

Станислав Федотыч Петухов — имя, которое до сих пор пользуется славой и уважением на Новом Бобруйске, — начинал свой путь как рядовой в космодесанте, без связей и протекции, но с запасом дерзости, бесстрашия и находчивости, благодаря которому любой парень с окраины добивался гораздо большего, чем сынок городского прокурора или главного пожарника. Вадим Ковалев, служивший в галаполиции, один из лучших агентов, обычно говорил, что если кто из его друзей собрался совершать подвиги: выкапывать базу Альянса или охотиться на пиратов, то приглашать в соратники ему следует первым его самого, а вторым — старшину Петухова, которому, пожалуй, даже следовало бы отдать предпочтение.

Космопорт НовоПростоквашино походил на военный лагерь уже с шести часов утра. Человек пятьдесят кандидатов на должность второго пилота «Космического мозгоеда» расхаживали между космическими кораблями, яхтами, транспортниками и кобайками, вооруженные пластиковыми бутылками, бутербродами и готовые на все. По трапу легендарного транспортника, протяженностью всего в несколько ступенек, однако в глазах претендентов равной по значимости лестнице на небеса, сновали вверх и вниз соискатели и курьеры. У самого шлюза сидели избранные, то есть те, кто был приглашен или отобран на собеседование самим капитаном. На подступах к пультогостиной стоял несмолкаемый гул, в то время как Станислав Федотыч в самой пультогостиной принимал заказчиков, выслушивал жалобы, отдавал приказания и, как адмирал, мог подойти к иллюминатору и произвести смотр своим людям и вооружению.

В тот день, когда Ланс явился к «Мозгоеду» впервые, количество кандидатов казалось внушительным, особенно в глазах пилота-самоучки. Правда, этот пилот-самоучка был киборгом, а его собратьев, правильных и неправильных, всегда трудно было смутить. Оказавшись на поле, Ланс постоял с минуту, оценивая вероятность быть затоптанным толпой галдящих, переругивающихся, спорящих нейтральных объектов, и со свойственной киборгам неотвратимостью двинулся вперед. Система оценивала вероятность выживания в 20%. Ланс прокладывал себе дорогу сквозь толкотню и давку, держа по мышкой изумленного Сеню и переходя в боевой режим, если кто из нейтральщиков пытался тронуть кота за хвост. Миновав ту или иную группу соискателей, он вздыхал с облегчением, но ощущал, что ему смотрят вслед. Ланс не понимал, что уж такого странного окружающие объекты находят в присутствующем коте, и объяснял повышенное к себе внимание своим обкусанным ухом.

У самого трапа положение стало еще затруднительнее. На нижних ступеньках четверо соискателей, ХХ— и ХУ-объекты, играли в карты на раздевание, еще с десяток объектов смешанного генотипа ожидали своей очереди. Один ХУ-объект, сидя ступенькой выше, ловко обыгрывал трех ХХ-объектов, отнимая у них одну часть гардероба за другой. Эти три ХХ-объекты дружно орали на него при каждом проигрыше. Условия игры заключались в том, что претендент, потерявший последний элемент одежды, уступает свою очередь. Как ни трудно было удивить киборга, все же он был в очередной раз удивлен этой нелогичностью и странностью людей.

За трапом уже не играли, там сплетничали о еде. Вот еще одна отвратительная людская черта — уделять непомерно много внимания и времени этому процессу восполнения ресурсов! И чего только не успел наслушаться Ланс, пока пробирался между сидящих и стоящих. Какие только гастрономические прелести и изыски не перебрали говорящие. Его полуоторванное ухо горело.

А еще дальше, уже совсем перед входом в пультогостиную, Ланс получил еще более чувствительный удар. Там подвергали критике и насмешкам капитана Сигуре, грозу всех контрабандистов и пиратов, Роджера Сакаи. Ланс затрепетал. Он был обязан Роджеру свободой! Когда-то отважный полицейский выкупил его у пьяницы-хозяина. И услышать такое! Тут критиковали все: и его корабль, и его экипаж, и его японских родственников, и даже его парадное кимоно. Кое-кто даже распевал песенки о мисс Отвертке! Однако если в сплетни или разговоры вдруг вплеталось имя спецагента Вадима Ковалева, то, казалось, чья-то невидимая рука прикрывала рот говорящего! И этот говорящий настороженно оглядывался вокруг.

«Всех этих людей, — с ужасом подумал Ланс, — неминуемо посадят на 15 суток. А меня — заодно с ними и заставят есть три раза в день!» Он поэтому, как легко догадаться, не решался принять участие в разговоре. Но он глядел во все встроенные камеры и жадно слушал, напрягая все свои подслушивающие устройства. К нему подошел толстенький доктор (Ланс определил его профессию по исходящему от человека запаху дезинфектанта и отрезвина) узнать о цели его прихода. Ланс скромно назвал свое имя и, ссылаясь на то, что он из бракованных киборгов, попросил исходатайствовать для него у капитана несколько минут аудиенции.

Центром одной из самых оживленных групп был рослый мускулитый черноволосый парень в бандане с черепушками, привлекавший внимание и другими не менее оригинальными деталями костюма.

На нем был не форменный комбез, ношение которого, впрочем, не считалось обязательным в те времена — а зверской клетчатой расцветки шорты, просторные, в мелкую складочку, интригующие своим покроем всю женскую половину страждущих.

— Ничего не поделаешь, — говорил рослый латинос, — это входит в моду. Впрочем, надо же куда-нибудь девать премиальные.

— Эй, Тед, — воскликнул один из присутствующих, — не старайся нас уверить, что этими шортами ты обязан капитанским щедротам! Не преподнесла ли их тебе Ритт, второй пилот с «Плясуна»?

— Нет, я купил их на собственные деньги, — ответил тот, кого называли Тедом. — Правда, Полина?

Полиной назвали темноволосую девушку лет двадцати двух или двадцати трех, с простодушным выражением лица, с карими глазами и румянцем на щеках. На плече у нее сидел леразийский скарабей. Время от времени она подставляла ему ладонь, по которой жук перемещался на другое плечо. На вопрос друга она ответила утвердительным кивком.

— Как жаль, Полина, что вы не имели возможности последовать своему истинному призванию! — воскликнула одна из претендующих девиц, ревниво поглядывая на черноволосого парня в бандане. — Какой замечательный микробиолух получился бы из вас!

— О, это только отсрочка! — ответила девушка со скарабеем. — Когда-нибудь я получу Нобелевскую премию! Ты же знаешь, Тед, что я, в предчувствии этого события, продолжаю наблюдение за клещами!

— Она добьется своего, — резюмировал Тед. — Рано или поздно добьется.

— Скорее поздно, — ответила Полина. Неожиданно появился пахнущих отрезвином доктор и поманил Ланса за собой

Станислав Федотович был в самом дурном расположении духа. Тем не менее он принял Ланса приветливо, а машинные фразы в речи последнего напомнили капитану те далекие дни, когда он самозабвенно ненавидел рыжих и пытался обнаружить в экипаже коварного киборга. Но он тут же поднял руку в знак того, что просит разрешения покончить с остальными, а затем уже приступить к беседе с новеньким.

Подойдя к дверям пульгостиной, капитан хорошо поставленным голосом старшины космодесанта произнес:

— Дэн! Тед! Полина!

Черноволосый парень в бандане и девушка со скарабеем, с которыми мы уже успели познакомиться, сразу же отделились от толпы страждущих и вошли в пультогостиную. Их манера держаться, исполненная одновременно раздолбайства и растерянности, восхитила Ланса, для которого люди все еще представляли собой гибрид полубога и наглой мартышки. Станислав Федотович, грозно хмуря брови, несколько раз прошел мимо Теда и Полины (которые застыли по стойке «смирно», как она им представлялась), внезапно остановился против них и произнес:

— А знаете ли вы, олухи, что мне сказал Вадим не далее как вчера? Известно ли вам это?

— Нет, капитан, нам это неизвестно, — дружно ответили олухи.

— Он сказал, что впредь служба безопасности будет обращаться за содействием исключительно к экипажу Сигурэ!

— К экипажу Сигурэ? Как это? — взвыл Тед.

— Он пришел к заключению, что наше жигулевское пиво требует подбавки доброго баварского!

Полина захихикала, а Тед покраснел. Ланс не знал, куда ему деваться, и на всякий случай изобразил правильного киборга.

— Да, да! — продолжал Станислав Федотович, все более горячась. — И Вадим прав, ибо, клянусь эдемскими грибами, Мозгоеды играют жалкую роль в Галактике! Роджер Сакаи вчера вечером за игрой в шахматы соболезнующим тоном, который очень задел меня, принялся рассказывать, что эти грозные мозгоеды, эти олухи — он произносил эти слова с особой насмешкой, которая понравилась мне еще меньше, — эти копатели базы и продавцы конопли, добавил он, поглядывая на меня своими глазами дикой кошки, засиделись позже разрешенного часа в кабачке «Чер...я». Его падаваны, совершавшие обход, — казалось, он расхохочется мне в лицо — были принуждены задержать этих нарушителей ночного покоя. Тысяча шоаррцев! Вы знаете, что это значит? Арестовать мозгоедов! Я виноват, я сам виноват, ведь я сам подбираю себе людей. Вот хотя бы ты, Полина: зачем ты выпросила у меня костюм медсестры, когда тебе так к лицу был фартук микробиолуха? Ну, а ты, Тед... тебе такие роскошные шорты нужны, должно быть, чтобы прикрыть свое единственное достоинство? А Дэн... Я не вижу Дэна. Где он?

— Капитан, — с грустью произнесла Полина, — он болен, очень болен.

— Болен? Очень болен? А чем он болен?

— Опасаются, что у него диабет, — сказал Тед, стремясь вставить и свое слово. — Весьма печальная история: эта болезнь может испортить ему аппетит.

— Диабет?.. Вот так славная история! Диабет у киборга? Нет, нет!.. Да он, должно быть, сгущенки пережрал... Ах, если б я мог знать!.. Тысяча шоаррцев! Мозгоеды! Я не желаю, чтобы мои олухи служили посмешищем для олухов Роджера Сакаи! Эти бывшие геологи — спокойные ребята, порядочные, ловкие. Их не за что арестовывать, да, кроме того, они и не дали бы себя арестовать. Я в этом уверен! Они предпочли бы утонуть в болоте, чем отступить хоть на шаг. Наливаться пивом и буянить — на это способны только мозгоеды!

Тед и Полина краснели и бледнели. Они готовы были вручить капитану «черную метку», если бы в глубине души не чувствовали, что только горячая любовь к ним заставляет его так говорить.

— Я принял решение, — продолжал Станислав Федотович. — Продаю корабль, вас всех увольняю и прошу назначить меня патрульным. А если мне откажут, тысяча шоаррцев, я сделаюсь пенсионером!

Ланс чувствовал неодолимое желание забраться под стол и впасть в гибернацию.

— Так вот, капитан! — воскликнул Тед, потеряв терпение. — Мы действительно зашли в «Чер...ю» выпить пива. Но они его там разбавляли! Когда я потребовал вернуть деньги, на нас напали! Тут явились Винни с Фрэнком, но вместо того, чтобы нам помочь, натравили на нас робособаку! Но мы не сдались, и тогда Винни уволок коноплю, а я побежал ее освобождать. Что же касается Дэна, то он остался разбираться с робособакой, и она его покусала.

— Имею честь доложить, капитан, — встряла Полина, — что одного из этих пивопродавцев я устранила с помощью моего скарабея.

Тут жук на ее плече затрещал крыльями, реагируя на громкие голоса, и Полина, успокаивая питомца, засюсюкала.

— Я не знал, — уже менее громогласно произнес бывший космодесантник, поправляя фуражку. — Я вижу, что Роджер кое-что преувеличил.

— Ну Станислав Федотыч... — продолжала Полина, видя, что капитан смягчился, и уже осмеливаясь обратиться к нему с просьбой, — не говорите никому, что Дэна робособака покусала! Он был бы в отчаянии, если б это стало известно Вениамину Игнатьевичу. Он же Дэну сорок уколов назначит. А вы же знаете, как Дэн не любит уколы.

В эту минуту на пороге пультогостиной показался худощавый рыжий парень с благородным и красивым, но смертельно бледным лицом. «Киборг!» подумал Ланс. «Шестерка». Тот же незабываемый фенотип! В органической памяти Ланса всплыла стройная фигурка. Волосы собраны в хвост, в каждой руке — по бластеру. На левом плече клеймо производителя. «Шестерка» ХХ. «Есть в графском парке черный пруд...»

— Дэн! — воскликнули Тед и Полина.

— Дэн! — повторил за ними капитан.

— Вы звали меня, капитан, — сказал Дэн, обращаясь к Станиславу. Голос его звучал слабо, но спокойно. — Я поспешил явиться. Система готова к работе.

С этими словами навигатор, безукоризненно одетый в бурый свитер, твердой поступью вошел в пультогостиную. Капитан, обеспокоенный перспективой очередного внепланового киберремонта, бросился к нему.

— Я только что говорил этим олухам, что запрещаю без надобности рисковать коноплей! Дэн, дай руку!

И не дожидаясь, пока Дэн ответит на проявление дружеских чувств, схватил правую руку киборга, не замечая, что тот едва держится на крохах энергоресурса. Любопытные сунулись было посмотреть на знаменитого мозгоедовского киборга, но Станислав выставил их такой эмоционально насыщенной репликой из арсенала армейского старшины, что головы тут же исчезли. В это время Дэн вдруг покачнулся и стал падать.

— Я не хочу в мусоросжигатель, — успел проговорить он, прежде чем отключились последние имплантаты.

— Лекаря! — закричал капитан. — Моего или королевского... тьфу, Венька, иди сюда! И захвати сгущенки. Нашему оборудованию требуется срочная дозаправка.

Все любопытствующие хлынули в пультогостиную, чтобы взглянуть на легендарную боевую единицу с ограниченными возможностями. Толстенький доктор, источающий отрезвин, с трудом протиснулся сквозь толпу и потребовал, чтобы рыжего немедленно переместили в медотсек, пока он не очнулся и не сбежал. Станислав Федотович ностальгически вздохнул. Фраза, произнесенная теряющим сознание навигатором, воскресила в нем казалось бы давно забытые чувства. Он подхватил Дэна, не позволив Теду опередить себя в этом подвиге великодушия, и сам отнес его в медотсек. Полина прокладывала дорогу, распугивая зрителей своим леразийским скарабеем.

Вскоре капитан вернулся. В медотсеке остались Вениамин Игнатьевич и оба олуха. Поправив фуражку, Станислав многозначительно хмыкнул и одним командным жестом выставил всех вон, за исключением Ланса, который со свойственной киборгам настойчивостью дожидался аудиенции.

— Я совершенно о вас забыл, — сказал капитан, с той же ностальгической настороженностью оглядывая гостя. По крайней мере, не рыжий! — Капитан — это тот же отец семейства, только отвечать он должен за большее, чем обыкновенный отец. А если все его так называемые дети законченные олухи, приходится внимательно следить, чтобы все распоряжения галаполиции, а тем более СБ, выполнялись.

«35% искренности», отметил про себя Ланс и криво, как он совсем недавно научился, улыбнулся. Эта улыбка показала капитану, что детектор задействован.

— Итак, чем могу служить?

Ланс в последнее время загрузил в цифровую память немало известных и малоизвестных произведений, больше ради пополнения словарного запаса, а не из любви к литературе, поэтому процессор немедленно подкинул ему фразу, произнесенную персонажем в сходной ситуации.

— Сударь, уезжая из Тарба в Париж, я надеялся в память той дружбы, о которой вы не забыли, просить у вас плащ мушкетера. Но после всего виденного мною за эти два часа я понял, что эта милость была бы столь огромна, что я боюсь оказаться недостойным ее.

— Плащ... кого? — оторопело переспросил Станислав.

Ланс понял, что слегка промахнулся, лет эдак на 500.

— Мозгоеда... то есть, второго пилота, — ответил он уже без помощи беллетристики. — Кира сказала, что у вас открылась вакансия.

— Ага, Кира... — задумчиво произнес капитан, — я вынужден, к сожалению, сообщить вам, что никого не зачисляют в мозгоеды, пока он не испытан в нескольких сражениях, не откопал базу Альянса, не разгромил банду работорговцев или не прослужил пару лет на корабле поскромнее, чем наш. Кстати, а Кира не просила вас кое-что или кое-кого мне передать? Я удивлен, что вы пустились в путь без волшебного ключа, который позволил бы вам попасть в нашу команду.

— Он у меня был, ключ, — ответил Ланс, — но его у меня похитили. Я должен был доставить на КМ младенца, рыжего.

Капитан ахнул.

— Алика? Кто же осмелился похитить ребенка у киборга?

— Предположительно киборг линейки Bond, модель ХХ.

— Странная история... — протянул капитан. — Не было ли у этого киборга кольца в нижней губе?

— Было.

— Это девушка с татуировкой дракона? Волосы короткие, черные?

— Это она.

— Я должен известить Киру, что одна из ее помощниц решила поиграть в Роковое влечение.

«Кого она сварит вместо кролика? Котьку? А неплохая мысль!»

Пока капитан набирал на коме сообщение, Ланс стоял у иллюминатора, наблюдая за страждущими. Некоторые из них, соскучившись или проголодавшись (снова эта еда!) покидали летное поле. Станислав уже отсылал сообщение, когда Ланс вдруг перешел в боевой режим и рванулся к двери.

— Обнаружен вражеский объект. Статус — похититель.

— Кто? Что? — не понял капитан.

Но остановить киборга уже не смог. Ланс исчез за дверями пультогостиной.

— Бракованные... мозгоеды! — проворчал Станислав Федотович.