Искажение (джен)

О своих родителях Тентен практически ничего не знала. Тетушка Ашико, бывшая когда-то соседкой и другом их семьи и принявшая на себя заботы о воспитании осиротевшей девочки, говорила лишь, что отец Тентен умер за полгода до ее рождения, а мать — вскоре после родов. Большего она не сообщала, и Тентен приходилось довольствоваться лишь этими сведениями вплоть до дня, когда она стала генином.

После успешной сдачи экзамена сияющая от счастья Тентен прибежала к тетушке, чтобы показать ей новенький протектор шиноби, и тогда Ашико сказала, что пришло время отдать ей последнее послание матери. В старинного вида шкатулке, которую получила Тентен, лежал свиток и короткое письмо.

Из письма она узнала, что свиток этот передавался в их семье по женской линии уже несколько поколений. Мама сама не знала, что было в нем; в свое время она также получила его в наследство от собственной матери с наказом открыть лишь в случае неотвратимой катастрофы. Письмо свое мать Тентен заканчивала словами, что не сочла ни одно из своих злоключений той самой «неотвратимой катастрофой», достойной распечатывания свитка, но оставила его в наследство дочери.

Тентен, прочтя, отложила свиток, решив, что передаст его своему ребенку (если, конечно, тот у нее будет). Прошли годы и про послание матери она забыла вовсе. И лишь собираясь на войну, обнаружила его в тайнике и почувствовала непреодолимое желание взять его с собой.

* * *

Земля разрывалась и крошилась на куски, с небес падали горящие глыбы, единая армия ниндзя, собранная из всех скрытых деревень, оказалась бессильна. Тентен не раз читала в учебниках о мировых войнах шиноби, но такой ад даже представить себе не могла. Ужаснее всего было осознание собственной беспомощности; команда Гая-сенсея прошла долгий путь побед и поражений, но все их навыки, взращиваемые годами, вмиг превратились в ничто. Неджи больше нет; Гай-сенсей оказался при смерти; Рок Ли где-то далеко, Тентен даже не знала, жив он или нет.

Кроме Наруто и Саске никто из ее друзей не мог дать достойный отпор Мадаре Учихе. Но даже сил этих двоих было недостаточно, противник побеждал. Борясь с всепоглощающим желанием кричать от ужаса и бессилия, Тентен схватилась за грудь, почувствовав вдруг сквозь униформу грани того самого свитка. Неотвратимая катастрофа — всплыли вдруг в памяти слова матери. Что можно назвать этим словом, как не происходящее вокруг?

— Прости, мама, — еле сдерживая слезы, прошептала Тентен. — Твои внуки не увидят твой прощальный подарок. Но если он поможет уничтожить Мадару Учиху, не велика цена...

— Станьте единым! — закричал Мадара.

В этот момент Тентен распечатала свиток. Резкая вспышка света, от боли она зажмурила глаза. Ей казалось, будто она падает, проваливается в этот свет, словно во тьму...

* * *

Глаза Тентен открыла в собственной комнате. Она узнавала каждую деталь — любимую одежду на стуле, вечно заваленный различными свитками стол.

Почему я здесь? Что стало с моими друзьями? А что стало с Мадарой? Он уничтожен? Время вернулось вспять?

В это свято хотелось верить. Тентен быстро поднялась, наскоро натянула на себя одежду. Тот самый свиток лежал в потайном кармане. Открытый. Тентен не удержалась и посмотрела на письмена — мелкие убористые символы на незнакомом языке покрывали всю внутреннюю поверхность свитка. Информации из него она не получит; если что-то и можно узнать, то лишь у жителей Конохи.

В деревне, казалось, начиналось обычное мирное утро. Неспешно идущие на рынок жители приветливо здоровались друг с другом, кто-то даже окликнул ее по имени. Пусть время вернется вспять, умоляла Тентен; в те времена, когда не было еще Мадары, когда ее команда была в сборе и выполняла простые миссии.

— Тен, сестрица, куда спешишь?

Она резко обернулась на столь знакомый голос. Никогда раньше она и вообразить не могла, что будет столь счастлива слышать голос Рока Ли. Но... что с ним?

— Ли, т-твоя, внешность...

— Заметила, сестрица? О да, я сегодня великолепен, — его тщательно отбеленные зубы привычно блеснули на солнце. А вот все остальное в его облике (включая манеру речи) было более чем непривычно.

— А ты, Тен!.. — Рок Ли неодобрительно покачал головой. — Немытые волосы, мятая рубашка, а эти брови!.. Да как можно ходить с такими бровями, сестрица! Это же целый лес!

Он быстро достал откуда-то карманное зеркало и пинцет для выщипывания бровей.

— Сейчас же приведи себя в форму, Тен! Настоящий шиноби должен выглядеть неотразимо!

— А наш модник прав, сестрица, — раздалось вдруг справа. Тентен оглянулась и не поверила своим глазам — перед ней стоял Неджи Хьюга.

— Н-неджи, — прошептала она, почти давясь слезами.

— На тебе все то же отвратительное нижнее белье. Никакой изюминки!..

— Неджи, что... что ты несешь?

— Хм, мне показалось или за ночь твои малюхаренькие груди стали на полразмера больше? Дай-ка проверю... Бьякуган!

— Заканчивай уже свои непристойные шуточки, — обыденно прокомментировал Рок Ли, попутно подпиливая ногти.

А Тентен разрывалась между желаниями обнять Неджи, расплакавшись у него на груди, и врезать ему за не пойми откуда взявшиеся пошлости.

Почему они так себя ведут? Это розыгрыш? Что стало с Ли и Неджи, которых я знала?

— Заканчивай, сказал же, — продолжил Ли, на сей раз поправляя прическу. — Не то пожалуюсь Менме, и он быстро выбьет из тебя всю твою похоть.

— Ой, страшно-страшно, — происходящее, кажется, Хьюгу забавляло. — Тен, сестрица, что скажешь?

— Да, ты сегодня подозрительно молчаливая. Случилось что?..

Тентен не знала, что и думать. Происходящее казалось ей слишком неестественным и неправильным.

— Скажите мне, что происходит? Какой сейчас год? Какие новости с фронта? И где Мадара?

Ли и Неджи медленно переглянулись.

— Похоже, сестрица Тен вчера пила саке, а нас не пригласила, — предположил Хьюга.

Рок Ли подошел и довольно бесцеремонно положил ей руку на лоб.

— Жара нет.

— Брось выпендриваться, модник, ты же не ирьенин. Просто сестрице приснился Мадара-сама, с кем не бывает. Мне, после того как с Хинатой-сан пью вечерами, он тоже частенько снится...

— Расслабься, Тен, — попытался подбодрить ее Ли. — Хочешь пройтись по магазинам? Подберу тебе босоножки из новой коллекции...

Тентен поджала губы, пытаясь справиться с эмоциями. Вдруг из-за перекрестка вышла — почти выбежала — Сакура, раскрасневшаяся от ярости. Затем, пройдя пару шагов, обернулась, выкрикнув:

— Хватит уже за мной ходить, недоумок! О, привет, Тентен-чан. Этот болван снова ко мне пристает, ужас!.. Все эти чертовы розочки... ненавижу!

Тентен растерялась окончательно.

— Эм, Сакура, ты про... Наруто?

Харуно на секунду сморщила лоб, задумавшись.

— Наруто? Кто такой Наруто? Я его знаю?

Неожиданно из-за угла вышел никто иной, как сам Саске Учиха.

— Саске... ты вернулся в Коноху? — от изумления еле выговорила Тентен.

— О чем ты говоришь, крошка? — быстро среагировал Учиха. — Я никуда и не уходил. Кстати, Тентен-чан, ты сегодня выглядишь великолепно!

— Мог бы поспорить, — добавил Ли, все еще с недовольством осматривая ее внешний вид.

— О, Саске-кун, ты тоже заметил? Они выросли на полразмера! — хихикнул Неджи.

— Хьюга, твоя похоть отвратительна. Меня интересуют лишь высокие чувства, — Саске перевел взгляд на Сакуру. — Если ты отвергнешь меня, Сакура-чан, я уйду от тебя к прекрасной Тентен!

— Да с радостью! Кому ты вообще нужен, Учиха, когда рядом Менма-кун, — глаза Харуно вмиг заблестели. — К слову, у Тентен уже есть парень. Его зовут Наруто, если что.

— Н-нет, — запротестовала Тентен. Что происходит, она все еще не понимала, но то, что Сакура назвала Наруто ее парнем, было чересчур.

— Наруто? Это еще кто?

Слышать такое от Саске Учихи было невероятно. Да, Тентен могла представить, пусть и с трудом, что друзья решили разыграть ее, ведя себя как совершенно другие, непохожие на самих себя люди (хотя как на такое умудрились уломать Учиху, оставалось загадкой). Но чтобы все, и Саске в частности, делали вид, что Наруто не существует?..

— Брось прикидываться, Саске! — Тентен была на грани срыва. — Наруто! Я говорю про твоего друга Наруто! — она обернулась со слезами в глазах. — Хватит делать вид, что вы не помните его!

Воцарилось молчание, нарушенное через некоторое время громким смехом Неджи:

— Сестрица Тен снова шутит! Ну конечно! Наш воображаемый друг Наруто! Как мы могли забыть?! — затем приблизился к ней почти вплотную. — Тен, я обожаю твои шутки. Чем занимаешься вечером, а?

— Что здесь происходит?

Тентен обернулась. Она даже не сразу узнала голос Наруто — настолько серьезно он прозвучал.

— Нару...

— Менма-кун! — прокричала Сакура и бросилась к нему навстречу.

— Тоже мне, заладила — Менма-кун да Менма-кун, — пробурчал Саске. — Что в нем такого хорошего, в этом Менме?

— Ну, он сильнейший из нас, он гений и к тому же герой Конохи, — Ли, перечисляя, загибал пальцы, — одевается, правда, не очень, но это можно исправить...

— Учиха снова ко мне пристает, — пожаловалась Сакура, — а Хьюга уже всех достал своими извращенскими фразочками. Врежь им обоим, Менма-кун!

— Мы договорились собраться около Скалы Хокаге ровно в десять, — абсолютно проигнорировав возмущения Харуно, начал Наруто, которого та почему-то называла Менмой. — Вы опаздываете уже на двадцать минут, и мне пришлось идти за вами. В чем дело?

— Прости нас, Менма-кун, мы совсем забыли, — запричитал Неджи. — О ужас, Хината-сан меня прибьет за опоздание!

— Бежим! — выкрикнул Ли, и троица Ли-Хьюга-Учиха рванула с места. Сакура все еще стояла около Менмы, обнимая того за плечи, а Тентен застыла на месте.

— Тентен, ты не передумала? — задал вопрос Менма.

Тентен не могла передумать по одной простой причине — она вообще не понимала, о какой встрече идет речь. И почему Наруто все называют Менмой? Для розыгрыша это слишком...

Неожиданно ее осенило — это гендзюцу! Она попала в иллюзию, все, что происходит, не настоящее. Тентен быстро сложила нужные печати.

— Развейся!

— Мне показалось, ты только что пыталась развеять гендзюцу. Но зачем? Его нет, — ответил Менма.

— Развейся! Развейся! — снова и снова кричала Тентен.

— Ты уверена, что с тобой все в порядке? Если нет, я могу отвести тебя в госпиталь.

Тентен вмиг развернулась и бросилась бежать, сама не зная куда. Слезы застилали глаза. Свиток не сработал. Мадара оказался сильнее. Все, что ее окружает — одна сплошная иллюзия.

Иллюзия. Гендзюцу. Неправильный, изуродованный мир. Ей надо вернуться. Надо развеять эту технику.

После очередной неудачной попытки Тентен еле сдерживала себя, чтобы не разреветься до нервного срыва. Неожиданно ее окликнул чей-то грубый женский голос:

— Так вот ты где! Мы тебя ждем, а ты, значит, по подворотням шарахаешься?!

Тентен смотрела на новый элемент созданного Мадарой мира. Перед ней определенно был облик Хинаты Хьюги, но то, насколько искаженным он предстал, описать было сложно — вульгарная, неприлично одетая, слишком ярко накрашенная, крикливая, привыкшая командовать и явно считающая себя лучше других девица никак не была похожа на ту скромницу-Хинату, которую знала Тентен.

— Ты заставляешь Менму-куна ждать! — бушевала Хината. — А ну быстро идем со мной!

— Хината-сан, — несмело выглянул из-за угла Неджи, глупо улыбаясь и надеясь, видимо, что это ее успокоит. — Менма-кун сказал, что сестрице Тен нездоровится и она сегодня может не идти с нами...

— Убирайтесь! Оставьте меня одну! — слезно выкрикнула Тентен, но через мгновение поняла, что сказала это зря. Лицо Хинаты побелело от ярости.

— Ты что себе позволяешь?! Ты сказала мне «убирайся»?! Сейчас я научу тебя хорошим манерам! Бьякуган!

— Х-хината-сан, произошла ошибка, — Неджи, как мог, пытался исправить ситуацию, — сестрица Тен сказала мне «убирайся», поскольку я разозлил ее сегодня утром... Про вас, Хината-сан, разговора не было, верно, Тен?

Неджи всячески подмигивал из-за спины Хинаты, давая понять, что лучше согласиться с его словами. Тентен была в отчаянии — она понимала, что эта Хината не настоящая, подделка, и все же драться она, кажется, собиралась всерьез. Тентен помнила основы действия техник гендзюцу, усвоенные со школы — боль от ран, нанесенных иллюзорным врагом, ощущается вполне реально. Собрав всю волю в кулак, она поняла, что лучше согласиться.

— Да, Неджи неприлично пошутил в мой адрес, вот я и рассердилась. Прости меня, Хината-ча... — Тентен осеклась, — Хината-сан.

Хьюга обернулась к кузену, на которого теперь хотела излить свой гнев.

— Ничтожество! Позор нашего клана!

Тентен стало неловко. Вдруг она задумалась о том, что именно представляют собой иллюзорные личности, порожденные гендзюцу? Они не настоящие, Тентен знает это, но есть ли у них чувства? Если да, то сейчас она виновата перед Неджи, которому пришлось пережить неприятный момент из-за ее неосторожных слов.

— Пошли уже, — бросила Хината, и у Тентен с Неджи не осталось выхода, как только следовать за ней.

По пути ее терзало еще большее количество вопросов. А была ли здесь своя версия Тентен до нее? Похоже, была, ведь Ли, Неджи и даже Наруто-Менма отмечали, что она ведет себя необычно. Интересно, как вела себя «обычная» для этого мира Тентен?

Тентен рассматривала окрестности. При взгляде на Скалу Хокаге она ужаснулась — на ней были совершенно другие лица, к тому же их было четыре, а не пять. И одно из них казалось таким знакомым и пугающим...

Она была уверена, что сейчас Хината ведет ее на миссию, но ошибалась — оказывается, местные версии ее друзей всего-навсего решили устроить посиделки в закусочной. И снова Тентен вздрогнула — около заведения стояла статуя Мадары. Чертов нарцисс — везде, создавая иллюзорный мир, поставил собственные статуи!

— Вот, привела, — Хината кивнула головой в ее сторону. — Не знаю, какая муха ее сегодня укусила.

— Я же просил оставить Тентен в покое, — глядя Хинате в глаза, выдал Менма.

Тут яростное лицо Хьюги изменилось до неузнаваемости. Она напомнила Сакуру и Ино из настоящего мира — именно такими они становились, когда рядом появлялся Саске Учиха.

— Менма-кун, прости меня! Клянусь, если бы я знала...

Тентен посмотрела на Неджи, потом снова ни Хинату. Он точно передавал ей слова Менмы-Наруто. Почему он вообще пресмыкается перед кузиной? Это унизительно. Если у иллюзий есть чувства, должно быть, он несчастен прислуживать такой вздорной девице...

— ...а потом я ему говорю, что в Конохе три достопримечательности — Скала Хокаге и два холма Цунаде-сама, — Неджи заливисто захохотал над собственной пошлой шуткой.

Симпатия и жалость к Неджи вмиг испарились сами собой. Поджав губы, Тентен рассматривала здешние версии своих друзей.

Напротив нее сидел Шикамару Нара и не просто ел — он набрасывался на пищу как дикий оголодавший зверь, разбрасывал вокруг себя крошки и прочий мусор, пролил на скатерть чай, громко что-то говорил и смеялся, не прекращая при этом жевать... Тентен захотелось отодвинуться от него, и, похоже, не только ей — Чоджи и Ино сделали то же самое. К слову, Акимичи был куда более худым, чем в реальном мире, и целенаправленно ел только овощи и фрукты. Ино и вовсе выглядела так, будто на днях готовилась вступить в женский монашеский орден.

Этот мир показался вдруг Тентен не только искаженным, но и на удивление скучным. Ее окружали одиннадцать человек, но даже заговорить, казалось, было не с кем. От Шино, который сидел на углу стола, ужасно пахло какими-то химикатами, Неджи, не переставая, травил неприличные анекдоты, Рок Ли трещал о средствах для укладки волос, а Киба и вовсе посадил на край стола одноухого рыжего кота и кормил из своей тарелки.

— А ну убери эту блохастую тварь, недоумок! — закричала на него Хината, потянувшись через стол, чтобы, видимо, Кибе врезать.

— Хината-сан, клянусь, у Лоскутка нет блох! Сам проверял!

— Ты назвал кота Лоскутком? Нет у тебя фантазии, Инузука, — прокомментировал Саске.

— А у тебя, Учиха, нет стиля, — вмешался Ли, многозначительно подняв палец вверх. — Одеваться в дорогие шмотки и обладать чувством стиля — совершенно разные вещи...

Тентен устала от гвалта голосов. Единственный, с кем бы она могла попробовать поговорить, сейчас был окружен двумя враждебно настроенными друг против друга девицами.

— Решила, что можешь стать девушкой Менмы-куна только потому, что ты дочка Третьего?

— А ты решила, что раз ты глава клана Хьюга, тебе все позволено? Встречайся, вон, с Учихой — он как раз тебе под стать!

— Но Сакура-чан, я люблю только тебя! — вмешался в спор Саске. — Хината-сан, бесспорно, прекрасна, но...

— Заткнись, Учиха, тебя никто не спрашивает, — резко обрубила его Харуно.

— Замолчите обе, — устало выдал Менма-Наруто.

— Ме-енма-кун, — пропищали Сакура и Хината хором и на некоторое время действительно притихли, но ненадолго. Тишину нарушила Хината, заподозрившая своего кузена в неприличных действиях.

— Неджи! Мне показалось, или ты только что пялился на мое нижнее белье?!

— Что вы, Хината-сан, как можно?! Не смотрел я, клянусь Мадарой-сама...

— Хватит! — прокричала Тентен.

Она снова могла разозлить Хинату, но теперь, при Менме и остальных, та бы непременно сдержалась. А вот сама Тентен больше не могла сдерживаться. Каждое вновь произнесенное имя Мадары отдавалось насмешкой, напоминая о ловушке, из которой она не могла выбраться... Опрометью побежала она подальше от этого места. Ее целью был дом Куренай Юхи — из ниндзя Конохи она лучше всех разбиралась в гендзюцу, следовательно, могла помочь.

* * *

Тентен пришлось немало побегать по деревне, прежде чем ей наконец-то указали на дом семьи Сарутоби, где жила Куренай, которая, оказывается, давно уже сменила фамилию на Сарутоби.

— Куренай-сенсей, мне нужна ваша помощь! — закричала Тентен с порога и только потом, оглянувшись, поняла, что та была не одна.

На удобном диванчике расположился молодой человек, читая толстую книгу. Тентен могла бы поклясться, что видела его ранее. Присмотревшись, она поняла, что перед нею Конохамару Сарутоби.

— Ну зачем ты так кричишь? Мираи проснется... Подожди минутку, тетушка Куренай сейчас подойдет.

Да, выйдя замуж за Асуму, Куренай действительно стала для Конохамару тетей; вроде бы все сходилось... Но, конечно, далеко не все.

Куренай вышла из соседней комнаты с маленькой дочуркой на руках.

— Здравствуй, деточка! Ты ведь...

— Меня зовут Тентен, и мне жизненно необходима помощь с гендзюцу!

— О, Тентен, не замечала в тебе раньше любви к книгам... Но это же здорово! Проходи, я сейчас подберу нужный материал. Асума не зря годами собирал эту библиотеку — здесь найдутся материалы на любые темы. Менма нередко заходит к нам за литературой, Конохамару вон вовсе из библиотеки не вылезает.

Да, Мадара чертов шутник, подумала Тентен; представить Конохамару, любящего читать книги, даже она едва смогла бы. К слову, количество книг вокруг действительно впечатляло. Но пришла она сюда вовсе не за справочниками или энциклопедиями.

— Вы не поняли... Мне нужен практический совет: как развеять гендзюцу невероятной мощности?

Куренай выглядела растерянной.

— Тентен, деточка... Ты, наверное, знаешь, что я практически не владею мастерством ниндзя; но, уверена, в книгах ты найдешь все необходимые тебе советы.

Тентен была в отчаянии. Если Куренай не владеет гендзюцу, то кто сможет ей помочь?!

Неожиданно на пороге нарисовался еще один гость, и Тентен даже не знала, радоваться его появлению или нет.

— О, Менма, рада тебя видеть! — Куренай заметно воодушевилась. — Как прошел ваш обед? Все ли вам понравилось?

— Обед прошел прекрасно, — сдержанно выдал Менма. — Меню в вашем кафе восхитительное.

— Как я рада! — расплылась в улыбке Куренай. — А сколько было слухов да пересуд, когда мы с Асумой только открывали его... Злые языки говорили, что лишь Учихи имеют право владеть заведением, посвященным Мадаре-сама, но разве мы, Сарутоби, не являемся его прямыми потомками? Разве бабушка Асумы не была родной младшей сестрой Мито Учихи, супруги Первого-сама?

— Верно, Куренай-сан, — со вздохом выдал Менма, которого, судя по всему, этот разговор утомил.

— Извини, просто тетушка Куренай помешана на родословных, — попытался полушепотом оправдаться Конохамару.

— Опять Мадара... — еле сдерживая слезы, пробормотала Тентен. — Этот мир... Гендзюцу... Менма...

— Мне показалось, сегодня ты пыталась назвать меня... Наруто? — неожиданно спросил тот. — Почему?

— Я... не могу сказать.

Тентен крутила головой, не желая встречаться с ним взглядом. Мадара жестоко пошутил: из всех шиноби ее поколения именно Наруто — тот самый несносный Наруто, на которого постоянно жаловались как преподаватели, так и простые жители деревни — оказался самым здравомыслящим. Но могла ли она рассказать ему об этом?

— Наруто? Почти как Наруко... — начал Конохамару, но вдруг замолчал. — Извини, Менма-сан.

— Все в порядке, — четко ответил тот. — Ты действительно пришла к Куренай-сан, чтобы расспросить ее о гендзюцу?

Менма взял ее за руку и притянул к себе.

— В чем твоя проблема, Тентен-чан? Тебя что-то беспокоит? Ты можешь довериться мне.

Тентен неожиданно всхлипнула.

— Ты не настоящий... Настоящего тебя зовут Наруто, ты очень шумный и надоедливый, но всегда веселый и верящий в лучшее в людях. Сейчас ты и твои, то есть наши, друзья сражаются на Четвертой войне шиноби против Мадары Учихи и Обито. Я тоже сражалась, но после Мадара создал мощное гендзюцу, я использовала свиток, который достался мне от матери, и после этого я проснулась здесь, в иллюзии!..

Куренай и Конохамару застыли в изумлении, Менма тоже некоторое время молчал.

— Ты говорила про свиток. Могу я на него взглянуть?

Тентен молча кивнула и достала его из внутреннего кармана.

— Идем со мной, — ровным тоном произнес Менма.

— Куда? И зачем?

— Нужно посоветоваться с моим другом, который знает область гендзюцу лучше всех остальных.

* * *

Тентен молча шла за Менмой, на сей раз смотря под ноги, а не по сторонам. Несколько раз ее посещали мысли о побеге, которые она отвергла — если это гендзюцу, ей все равно не сбежать. Лишь раз она подняла глаза и тихо ахнула — она определенно находилась в квартале Учиха, но здесь, в отличие от ее реальности, кипела жизнь.

— К-куда именно мы идем? — снова переспросила Тентен.

— В дом Итачи-сана, главы клана Учиха. Он много лет изучал искусство гендзюцу. Если кто-то и может пролить свет на ситуацию, то только он.

— Итачи? — замирающим шепотом повторила Тентен. — Итачи Учиха?

Тот самый нукенин и убийца, истребивший весь свой клан? Встречаться даже с его проекцией Тентен совершенно не хотелось.

— Тебя что-то тревожит? — спросил Менма, проследив за ее реакцией.

Она промолчала, тогда тот продолжил:

— Итачи мой друг. Ты можешь доверять ему, как мне.

Возможно, эти слова бы успокоили, если бы Тентен могла доверять самому Менме-Наруто. Но нет. При всем его добром отношении к ней и желании помочь Тентен ни на секунду не забывала, что он не настоящий. А разве можно довериться тому, кого не существует?

С детства сирота, она привыкла рассчитывать только на себя и собственные силы. Из помощников и советчиков были лишь тетушка, Гай-сенсей и Ли с Неджи (которые, впрочем, занятые личными проблемами, частенько не обращали на нее внимания).

Вот только теперь Тентен осталась совершенно одна. Не было никого, кому она могла бы довериться и у кого попросить совета или помощи. От этой мысли было страшно и больно, и когда Менма постучал в калитку незнакомого дома, Тентен как никогда захотелось расплакаться. Но она сдержалась — если и есть хоть какой-нибудь призрачный шанс отсюда выбраться, он точно лежит не через слезы.

На стук дверь открыла молодая беременная женщина (которую Тентен никогда раньше не видела).

— Добрый день, Изуми-сан, — поздоровался Менма.

Та встретила его улыбкой.

— Добрый, Менма-кун. Ты... — женщина перевела взгляд с него на Тентен, — ...вы пришли к Итачи?

— Да, — подтвердил Намикадзе. — Он у себя?

— В библиотеке, как и обычно.

Видимо, Менма был в этом доме частым гостем, поскольку безошибочно определил нужную им дверь.

Итачи Учиху Тентен никогда вживую не видела, однако представляла, что тот похож на Саске. Что ж, она не ошиблась. Разве что Саске — настоящий Саске — вечно был хмурым, а здешний Итачи выглядел слишком расслабленным и меланхоличным.

— Итачи, это Тентен, — без лишних приветствий начал Менма. — И ей есть что рассказать.

Рассказ дался ей непросто. Менма попросил описать все максимально подробно, не упуская деталей. Тентен старалась, но с каждым произнесенным словом чувствовала все большую неловкость и тревогу. Сложность заключалась еще и в том, что она никак не могла прочесть по лицам собеседников их реакцию — разве что всякий раз, когда она упоминала Мадару, те многозначительно переглядывались. Что если ее сочтут сумасшедшей и отправят на принудительное лечение?

Когда рассказ закончился, в комнате воцарилась тишина. Итачи заговорил лишь пару минут спустя:

— Опиши подробнее, какими ты запомнила своих друзей. Например, Менму-куна. Как ты его назвала — Наруто?..

— Наруто Узумаки. Его называли непредсказуемым ниндзя, что было недалеко от истины. Он частенько безобразничал, шумел, нарушал общественный порядок и на каждом углу кричал, что станет следующим хокаге. Его многие недолюбливали, но он никогда не обижался. Не теряя оптимизма, продвигался к своей цели. Он дарил надежду и в то же самое время раздражал своим несносным поведением...

— Ничего общего, — задумчиво проговорил Итачи, посмотрев в сторону Менмы, а потом снова на Тентен. — А каким в твоей реальности был я?

Этот вопрос поставил ее в тупик. Разумеется, Тентен знала о трагической судьбе и злодеяниях Итачи Учихи, но рассказывать это — пусть даже иллюзорному, ненастоящему человеку — было выше ее сил.

— Я... я не знаю, — врала настолько неумело и неприкрыто, что и Итачи, и Менма, должно быть, прекрасно поняли, что она лжет. — В моей реальности Итачи умер.

По сути, это действительно было правдой. К счастью, интересоваться подробностями здешняя версия Итачи не стала.

— Что думаешь? — обратился Менма к Учихе.

— Я попробую найти необходимую информацию, а также попрошу вас оставить мне свиток, чтобы я мог внимательно его изучить, — неспешно ответил тот. — Единственное, что могу сказать сейчас, Тентен: то, что ты видишь — не гендзюцу. Вы слышали теорию о параллельных реальностях?

От сплетников и сказочников Конохи Тентен слышала немало бредовых предположений и гипотез, от существования подводного мира, населенного полулюдьми-полурыбами до звездных цивилизаций с совершенно невообразимыми формами жизни. Но параллельные миры — это уже слишком...

— Читал о чем-то подобном, — совершенно спокойно и без сарказма отозвался Менма. — Ты считаешь, что свиток мог перенести ее из другого мира в наш, а нашу Тентен, которую мы знали, наоборот, в другой?

Он говорит о здешней Тентен? Так, значит, та действительно существовала? Если так, то получается, что воспользовавшись свитком, Тентен убила человека, поменявшись с ней местами... И та самая девушка сейчас погибает от рук Мадары, пока она здесь мирно беседует с Менмой и Учихой.

Тентен с силой сжала виски. Нет, не может быть. Это иллюзия, гендзюцу Мадары; разумеется, все задействованные фигуры подчиняются его правилам и говорят то, что велел им сказать Мадара Учиха.

— Давайте закончим этот разговор... на сегодня, — спохватился Менма, заметив ее состояние.

— Да, разумеется, — согласился Итачи. — Сейчас Тентен-сан необходим отдых. Увидимся позже.

Учиха любезно проводил гостей до двери, Изуми тоже помахала рукой на прощание. У Тентен хватило моральных сил лишь на то, чтобы кивнуть.

Какой, к дьяволу, параллельный мир? Если бы Неджи и Ли — ее Неджи и Ли, настоящие, а не местные второсортные подделки — услышали подобное, на смех бы подняли.

Но вслух Тентен ничего не сказала.

— Вижу, ты все еще обескуражена, — Менма не столько спрашивал, сколько констатировал факт. — Итачи попробует разобраться, что же действительно произошло. А пока как ты смотришь на то, чтобы подробней узнать историю нашего мира?

Тентен смотрела на это отрицательно. Если (в чем она все еще была уверена) перед ней всего лишь порождения сильнейшего гендзюцу, какая, черт возьми, разница, как устроен их иллюзорный мир?

Но Менма не дожидался ее ответа, просто взял за руку и ненавязчиво повел по деревне, специально выбрав не самую людную улицу, чтобы никто посторонний не подслушивал их разговор. Его ладонь была приятно теплой. Сквозь бушевавшие в душе противоречивые эмоции — раздражение, тревогу, растерянность и легкую панику — Тентен почему-то отметила, что ей даже жаль, что Наруто не такой, как Менма. Наверное, из всех, кого ей довелось встретить здесь, такое она могла бы сказать лишь о нем.

— Мадара-сама был Первым хокаге, — заговорил Менма ровным тоном. — В Конохе его почитают легендой и героем; не найти ребенка, который не мечтал бы стать на него похожим...

— Даже ты? — бесцветным тоном переспросила Тентен.

Менма сдержанно кивнул.

— Более сотни лет назад Конохагакуре не существовало, а на прилегающих территориях проживали несколько независимых и враждебных друг ко другу кланов шиноби. Два сильнейших — Учиха и Сенджу — вели ожесточенную войну, и Учиха побеждали. В какой-то момент из Сенджу в живых остались всего шесть человек. Никто не сомневался, что Мадара-сама, как лидер клана, покончит с ними и объявит эти земли владением Учиха, но он совершил невероятное: вместо истребления заключил с Сенджу союз, породнившись с ними через брак с сестрой их лидера, а также заключил мир с кланами Узумаки и Хьюга. Эти кланы образовали основу зарождающейся Конохи, потом в ее состав вошли и другие, более малочисленные кланы и семьи.

— В моем мире Первым-сама был Хаширама Сенджу, — прервала она его.

Тентен внимательно смотрела в лицо Менмы, пытаясь понять, интересует ли его, как развивались события в настоящем мире (пусть даже Узумаки, вернее, Намикадзе уверен, что его мир так же реален, как и мир Тентен). Нет. Если Менма и проявлял малую долю интереса, то лишь из вежливости. Весь его мир здесь, поняла Тентен, все его мысли, тревоги и чаяния.

Кажется, часть рассказа Менмы она прослушала, слишком погрузившись в собственные мысли. Но переспрашивать не хотелось.

— ...Мадара-сама был единственным хокаге, кому удалось прожить до преклонных лет. Далее, как по воле злого рока, хокаге погибали насильственной смертью. Второй-сама Джирайя и Третий-сама Кизаши Харуно.

— Отец Сакуры?

— Да, — кивнул Менма. — Я хорошо знал его. Он был храбрым и благородным, и погиб, защищая свою деревню. Признан героем Конохи посмертно.

Тентен заметила, как резко упал голос Менмы, стал сиплым и как будто надтреснутым, что заставило ее вернуться к вопросу о сущности созданий Мадары и его иллюзии. Похоже, это вовсе не бессознательные проекции или алгоритмы — они почти как люди, со своими болью и переживаниями. На секунду ей захотелось обнять Менму, но она сдержала этот порыв.

— Старики, еще помнившие времена Мадары, хотели, чтобы следующий хокаге был избран непременно из клана Учиха.

— Так Итачи еще и хокаге?

— Нет, он глава клана, поскольку является прямым потомком Мадары-сама, но совет посчитал, что для поста хокаге он еще слишком молод. Было принято решение избрать другого достойного шиноби из клана Учиха. Им стал мой бывший сенсей Обито-сама.

Обито Учиха. Тоби. Тентен прикрыла глаза, стараясь совладать с собой. Неожиданная запоздалая мысль прострелила ее сознание.

— Ты сказал, твой сенсей? А что стало с... — она вмиг запнулась, почему-то не уверенная, что стоит дальше продолжать. — ...с Какаши-саном?

Менма помрачнел и на некоторое время взял паузу (во время которой Тентен уже успела представить самые худшие варианты). Но после ответил:

— Какаши ушел из Конохи. Уже давно.

— То есть он... нукенин?

— Да, но мы стараемся как можно реже об этом говорить. Он был близок и Обито-сенсею, и моей семье.

Здесь, по крайней мере, все сходится, подумала Тентен. Минато Намикадзе был сенсеем Какаши и Обито в реальном мире, здесь же их просто поменяли ролями.

Однако оставались неясности с другими командами. Если Куренай сказала, что почти не владеет дзюцу, разве могла она тогда стать сенсеем? Кроме того, Тентен только сейчас осознала, что ни разу не видела здесь своего учителя...

— То есть наставником команды семь был Обито Учиха?

— Да, — кивнул Менма. — Три команды моего выпуска были распределены между тремя наставниками — Обито Учихой, Анко Митараши и Асумой Сарутоби.

— А моя команда? — осторожно спросила Тентен.

— Под руководством Гая-сенсея.

Менма внимательно посмотрел на собеседницу, ожидая ее реакции. Тентен же еле сдержала вздох облегчения и какой-то необъяснимой радости. Почему-то мысль, что даже в этом перевернутом мире осталось хоть что-то неизменное и незыблемое, согрела душу.

— Вижу, здесь наши миры похожи, — предположил Менма.

Тентен почувствовала, как спадает ее напряжение. Захотелось спросить, каков Гай-сенсей и какой была здешняя версия Тентен (недаром же Намикадзе вскользь упоминал о ней).

Вдруг невдалеке раздался незнакомый голос:

— Менма, ты опять опаздываешь на ужин. Советую поспешить, иначе мама будет в ярости.

Тентен подняла взгляд на говорившего — светловолосого мужчину, как две капли воды похожего на Менму. А потом вспомнила лицо, высеченное в Скале Хокаге, сложила факты воедино и поняла, что перед ней сам Четвертый-сама, а в здешней реальности просто Минато Намикадзе.

— Отец, у меня будет одна просьба, — чуть помедлив, заговорил Менма. — Тентен-чан сейчас переживает сложную жизненную ситуацию, могу ли я пригласить ее к нам?

Минато загадочно улыбнулся, подумав, скорее всего, совсем не о том, что было в реальности. Но Менму это, похоже, не волновало. Что им движет? — гадала Тентен. Они даже не члены одной команды. Да и с Наруто (в своей реальности) она никогда близко не общалась. Может, местная Тентен была с Менмой в достаточно близких отношениях? Но ведь он в курсе, что она — не та Тентен. В лучшем случае он просто предельно вежлив и стремится ее поддержать; в худшем здесь есть какая-то ловушка.

Наверное, Тентен стоило отказаться от приглашения. Но, во-первых, ей и идти было некуда; можно было, конечно, найти свою команду, но вот выслушивать непристойные анекдоты и болтовню о средствах по уходу за кожей совершенно не хотелось (а во что Мадара мог превратить Гая-сенсея, и вовсе представлять было страшно). А во-вторых, верх взяло простое человеческое любопытство: слишком интересно было понаблюдать за Минато Намикадзе и Кушиной Узумаки, которых в реальности она никогда уже не увидит.