Что-то пошло не так (гет)

— Что ещё там говорится?

— А почему бы тебе самому не почитать, Рон?

— Зачем, если ты уже всё прочла для меня?

— Я просто прочла, ради интереса — хотя мне это уже не пригодится.

— Это точно. Вряд ли ты захочешь разойтись с Гарри и сделать кому-то предложение.

— Вряд ли, — Джинни усмехнулась и откусила кусочек сочного, ароматного имбирного пирога.

Рон последовал её примеру, и какое-то время они молча жевали, поглядывая на толстую книгу в ярко-розовой обложке, лежащую на краю стола.

— До чего же ты вкусно готовишь, Джин, — отставив тарелку, Рон взял кружку с чаем и вытянул свои длинные ноги, которые сразу заняли полкухни. — Ну хорошо, тогда расскажи, чего делать не нужно. Должна же ты меня по-сестрински предостеречь.

— Не помню, чтобы ты когда-нибудь слушался моих советов, но так и быть, — Джинни смерила взглядом книгу, будто видела её насквозь, и добавила после паузы: — Что будет тебе полезно знать? Точно не нужно использовать нецензурную лексику, даже если ты хочешь сделать комплимент.

Рон хмыкнул.

— А то я бы не догадался… Хватит издеваться. Ты сама начала эту беседу, теперь не увиливай.

— Мало ли. Ты ведь в пылу эмоций можешь сказать, какая она, к дракклам драным, красивая… — ловко левитировав посуду, Джинни по-деловому собрала волосы в пучок, взяла книгу и открыла оглавление. — Так. Не нужно делать предложение во время другого большого события: юбилея или чьей-то свадьбы. Нельзя вспоминать неприятные моменты, ссоры, расставшихся друзей, материальные проблемы. Нельзя смеяться. Категорически не рекомендуется делать предложение до, во время или после секса.

— Эм… Это как? А когда же тогда? — удивился Рон.

— Ну, не знаю. Это же традиции магглов. Да, и ещё: сначала принято просить родительского благословения.

— Благословения? В каком веке это написали?

— Не знаю, но издание свежее, — Джинни закрыла книгу и исподлобья глянула на Рона. — Рано или поздно тебе придётся с ними помириться.

— Я с ними не ссорился, — Рон поднял руки, словно подтверждая свою непричастность к любым неприятностям. — Я не виноват, что Грейнджеры до сих пор держат на меня обиду. Я старался, как мог, я заранее тренировался, я потащился в Австралию, и даже Гермиона признала, что без моей помощи она бы вообще не смогла восстановить им память! А то, что они какое-то время считали себя глухонемыми — это просто издержки магии. Колдомедики до сих пор не знают, отчего это случилось и почему прошло.

— А может, дело не в этом? Может, мистер Грейнджер до сих пор не может забыть тот вечер, когда он вас застукал? — Джинни с деланым укором покачала головой. — Неужели так трудно было кинуть пару заклинаний?

— Знаешь что, проехали, — проворчал Рон. — Давно это было.

— Рон, такое не забывается. Особенно родителями.

— Ещё один повод обойтись без родительского благословения, — отхлебнув чаю, Рон мечтательно глянул в окно, за которым как раз расцвела яблоня. Сад у Гарри и Джинни был отменный. А у него… Пока они с Гермионой не примут решение, не видать ему своего гнезда — не вить же его в одиночку! В это время молодой терьер Гарри и Джинни по кличке Ноузи забежал на кухню, повертелся, повёл носом и пристроился у его ног. — Может, мне ещё у Живоглота разрешения спросить? — воскликнул Рон, почесывая пса носком ботинка.

— Про котов здесь ничего не сказано, но, на самом деле, если вы с Живоглотом перестанете шипеть друг на друга, это пойдёт тебе на пользу.

— Послушай, Джинни, ты же знаешь Гермиону, — Рон вдруг выпрямился и с серьёзным видом отставил кружку в сторону. — Я хочу, чтобы всё было по правилам.

— Боишься, что не согласится?

— Конечно же, она согласится, — неуверенно ответил Рон, — но я хочу, чтобы она потом вспоминала этот день… с ностальгией. Чтобы ей не в чем было меня упрекнуть.

— Ну это вряд ли.

— Чтобы она могла потом сказать детям: «А знаете, как папа сделал мне предложение? Это было чудесно!»

Джинни с сомнением покачала головой.

— Тогда розы. И новый костюм. Кольцо, колено, ресторан — всё, как положено. И это должен быть сюрприз.

— Нет, — отмахнулся Рон, — только не костюм. Если Гермиона увидит меня в костюме, сразу спросит, в чём дело. Какой тут сюрприз. И без ресторанов — я их терпеть не могу. И вообще, делать такое публично… Гермионе это не понравится.

Джинни угрожающе потрясла тяжёлой книгой.

— Ну хотя бы кольцо с розами оставь.

В этот момент в комнату влетела оса, Ноузи вскочил и радостно начал на неё охоту. Оса оказалась проворной, и через несколько минут заливистый лай уже раздавался в саду: пёс гонял кого-то посерьёзней.

— Лукотрусы, — пояснила Джинни, подойдя к окну. — Иногда приходят к нам в сад из леса. Ноузи их не любит — или любит, не пойму.

— В прошлый раз он знакомился с ёжиком, — Рон усмехнулся, вспоминая, как Ноузи уколол свой любопытный нос.

— Почитай, — Джинни указала на книгу, — там описываются сто тридцать способов сделать предложение романтичным... Можно, например, снять всё на скрытую камеру. Хотя, — Джинни вздохнула, — где ты и где камера, да… Можно приготовить что-то вкусное. Или поехать в отпуск и сделать это на фоне моря.

— Ладно, — Рон встал и неохотно взял книгу, — посмотрю потом. Главное, от Гермионы спрятать.

— Послушай, — мягко сказала Джинни, провожая его до камина, — она согласится. Главное, не забудь сказать, как ты её любишь.

— И как?

— Рон, не тупи. Без ума, естественно.

— Нет, намекать на свою умственную отсталость я не буду…

— Почему намекать? Тебе есть на что её списать. Ты без ума от любви.

— Ага, а с твоей стороны было умно выпустить Ноузи в сад — вон, смотри, он перемял все твои гортензии. Наверное, гномов ищет. Пока. Стоунплейс! — Рон залез в камин, сыпанул летучего пороха и исчез на глазах у переполошившейся Джинни.

* * *

Конечно же, он не стал ничего читать.

После той встречи с Джинни прошло больше двух недель. Кольцо было куплено и спрятано в надёжном месте, новые брюки отглажены и повешены до поры до времени в шкаф, вместо роз Рон планировал собрать какой-нибудь сезонный букет — если дело не затянется до зимы, конечно… Ему хотелось всё сделать по правилам, но правила Гермионы заметно отличались от общепринятых. А ещё они менялись. За годы знакомства, встреч, расставаний, свиданий она по-прежнему удивляла Рона и иногда ставила в тупик.

Однажды на улице она подобрала бумажки, которые какой-то маггл выкинул из кармана на тротуар, догнала его и стала твердить, что он кое-что потерял. Мужчина не понял намёка, отказался выбросить бумажки в урну и послал Гермиону куда подальше. Она была так зла, что чуть не применила к нему магию (вот тебе и правила!), но в итоге демонстративно выбросила их сама в ближайший контейнер.

Она твердила, что ревность — это удел слабаков, а доверие — основа отношений, а сама спалила газету, в которой неугомонная Рита Скитер опубликовала фото Рона в кругу поклонниц. Пока газета пылала на глазах удивлённого Рона, Гермиона грохотала чайником и в итоге чуть не разбила свою любимую кружку. Рон не успел открыть рот, как она заявила, что ему не в чем оправдываться, а потом всё равно дулась целую неделю.

Она ни за что не хотела съезжаться до свадьбы — несмотря на то, что сама помогла Рону найти и арендовать Стоунплейс и время от времени оставалась у него до утра. Как хорошо, что он сейчас мог себе позволить эту развалюху — отдельную развалюху с камином! В его ванной давно поселились второй халат, вторая зубная щётка, расчёска и розовые шлёпанцы, но сама Гермиона всё ещё жила с родителями. Когда Рон попытался пошутить, что она слишком большая девочка, чтобы оставаться под крылом мамы и папы, Гермиона ответила, что должна за ними присматривать. В этом была доля правды. Даже спустя несколько лет после войны к ним в дом под видом продавцов или местных активистов умудрялись прорываться любопытные маги, проведавшие адрес знаменитой мисс Грейнджер, или настырные журналисты из «Магического бочонка», не устающие от сплетен. Магические барьеры не всегда помогали.

Она не опаздывала на работу в Министерство, не превышала скорость, когда вела свой двухдверный мини, расставляла книги на полках в алфавитном порядке, зато читала книги по запрещённой магии и иногда, тайком от всех, кроме Рона, практиковала её в безлюдной пустоши под Уэллинборо. Она считала, что надо быть во всеоружии, потому что неизвестно, что может случиться завтра.

Больше всего Рону хотелось, чтобы она последовала его примеру и ушла из Министерства, но Гермиона считала, что именно там может принести больше пользы бесправным магическим существам. Она ругала бумажную работу и бюрократию, но делала всё в срок и по правилам.

Рон боялся, что, если он затянет с предложением, случится неизбежное — она поймёт, что вокруг много привлекательных и умных особей мужского пола, готовых и способных составить её счастье. Взять того же Купера из отдела правопорядка, или Моргансона из шотландского офиса, который зачастил к ней в отдел, или Ходжеса из отдела магического сотрудничества, который намеревался сманить Гермиону в европейский офис. Это, мол, не её уровень, надо выходить на мировой… Ревность, конечно, была для слабаков, но Рон всё же подпортил физию Ходжесу, когда тот в пабе некстати упомянул, кого бы больше всего хотел увидеть на столе без юбки. Если бы Гермиона узнала о драке, она бы знатно разозлилась — или нет. Рон точно не знал. С его точки зрения, дать по физии кому-то, наглее Малфоя, вполне могло вписаться в её принципы.

Его размышления прервал скрипучий голос.

— Ну что ты копошишься, как сонная муха?

Рон повернулся в сторону покупателей.

— Не знаю, какую тянучку выбрать, — добавил детский голосок.

— Бери две и пойдём.

— А какие две?

— Любые. Или вообще ничего не купим, — пожилой волшебник, пришедший во «Вредилки» с внучкой, устало поправил шляпу, вытер платком вспотевшую лысину и проворчал: — Современные дети совершенно испорчены изобилием. Вот я в детстве был счастлив, если отец приносил мне обычного сахарного тараканчика.

Рон неуверенно кивнул, глянул на девочку лет семи, которая едва доставала до стойки с тянучками, и подумал, что стойку надо бы опустить пониже.

— Бери арбузную для себя и крапивную для того, кто тебе противен, — пошутил он.

Девочка смерила его серьёзным взглядом поверх очков. У неё были длинные кудрявые волосы ошеломительно-рыжего оттенка.

— А она будет колоть язык?

— Ещё как. И потом шипеть в животе. Но это не опасно, — уверил Рон дедушку, готового возмутиться.

— Тогда я возьму, — сказала девочка.

Не считая этих двоих, в магазине было пусто — неожиданная жара, навалившаяся на юг Англии, заставила всех отправиться на уик-энд на побережье. Джордж в эту пятницу не работал, посетителей за день набралось едва ли с дюжину — против обычной сотни — и Рон немного заскучал за прилавком. Когда девочка с дедушкой подошли к выходу, дверь с улицы открылась, и в магазин заглянула Гермиона. Любезно пропустив покупателей, она какое-то время смотрела им вслед, а затем вошла, улыбнулась одной из своих самых загадочных улыбок, помахала Рону в знак приветствия и удивлённо оглянулась.

— Что, совсем никого? Зато у вас тут прохладно, — остановившись напротив Рона, она поставила сумочку на прилавок и громко выдохнула. — В Министерстве жара — что-то сломалось в системе регулярного охлаждения, и каждый колдует, как может.

— Привет, — весело сказал Рон, доставая палочку. Пустив заклинание на табличку у входа так, чтобы она показывала «закрыто», он достал из-под прилавка стакан и наполнил его водой.

— Спасибо, — Гермиона выпила воды и снова загадочно улыбнулась. — А кто это только что вышел?

— Не знаю, но они точно не местные. А что?

— Ты заметил, какие у девочки волосы?

— Ещё бы. Ты подумала, она моя родственница?

— Нет, конечно, но… Выглядит привлекательно.

Рон наклонился через стойку прилавка и быстро поцеловал Гермиону в щёку.

— Ты тоже.

Она одобрительно хмыкнула. На Гермионе была надета широкая белая блуза в ползающие божьи коровки, с коротким рукавом и симпатичным вырезом, и любимая юбка Рона — тёмно-красная, длинная, свободная. На вечер у них был запланирован поход в гости к Грейнджерам, во время которого Рон собирался если не испросить благословения, то хотя бы убедиться, что мистер Грейнджер со временем сможет свыкнуться с Роном в роли зятя. В зависимости от исхода этого разговора, Гермиону ждал план «А» или план «Б», а ещё у Рона был припасён план «С» — но это на крайний случай. Для самой отчаянной ситуации имелся план «Д», а про остальные буквы Рону даже не хотелось думать. Он смотрел на подвижные божьи коровки на блузке Гермионы и надеялся, что расставленные им сети так или иначе сработают.

— Может, нам стоит наконец пожениться? — спросила Гермиона, поправляя растрепавшиеся волосы и глядя на стойку с тянучками.

— Э-э-э… Что? — пробормотал Рон, чувствуя, как стремительно теплеют уши.

— Ну, я не знаю… Я посмотрела на волосы этой девочки и подумала — глупо, конечно — но… у нас могли бы получиться красивые дети, — она глянула Рону в глаза.

— М-м-м… Дракклова задница… — пробормотал он. — А вообще да. Рыжие и лохматые.

Не дождавшись более вразумительного комментария, Гермиона добавила:

— Но если ты не готов, мы можем подождать.

— Нет, то есть да, я готов. Я давно готов. Я согласен… То есть ты согласна? — в этот момент от нелепости ситуации на него напал неожиданный смех, который никак не получилось полностью сдержать.

Наклонив голову, Гермиона подождала, пока Рон проглотил последний смешок, и вопросительно подняла брови.

— Я сказала что-то смешное?

— Нет, просто я хотел сделать тебе сюрприз. Я всё спланировал и даже купил кольцо, только оно не здесь, — Рон быстро глянул вниз и развёл руками. — И если я сейчас встану на одно колено, то уткнусь носом в коробку с пушистиками.

— Не надо на колено — к чему все эти глупости? — она обошла прилавок и встала рядом с Роном.

— Я хотел удивить тебя.

— Так удиви, — она отклонилась назад, опираясь ладонями о прилавок. — Разве для этого тебе когда-нибудь нужно было заранее готовиться?

— Эм-м-м… Нет.

Не придумав ничего интересней, Рон быстро стянул с себя футболку и крепко обнял Гермиону, забираясь двумя руками под её блузку. Она тихо усмехнулась и поцеловала его. Несколько минут тишину магазина нарушал тихий свист птичек под лестницей и бормотание старого мага на портрете сбоку от прилавка.

— Нет, я так не могу — кажется, мистер Фидженс нас не одобряет, — тихо сказала Гермиона, переводя дыхание и поворачиваясь к портрету.

— Он подслеповат и глухой, как пробка, — ответил Рон, проворно подсаживая Гермиону на край прилавка и забираясь рукой к ней под юбку. — Если хочешь, я могу перевернуть портрет, но тогда Фидженс будет громко возмущаться.

— Давай просто пустим заглушающее. И входную дверь было бы неплохо запереть, и свет погасить, знаешь ли, а то с улицы всё видно, — Гермиона потянулась за сумочкой, достала палочку и произнесла несколько заклинаний, а Рон в этот момент положил под прилавок белые кружевные трусики.

Как же он любил эту красную юбку!

Они уже делали это в магазине, но ни разу на прилавке. Рон сомневался, что это и был сюрприз, который любая девушка ожидает получить после того, как сама сделала парню предложение, но отступать не собирался. Другие сюрпризы он ей покажет потом — и надпись «Я люблю тебя» из хвоста метлы, и нежно поющую «стань моей» шкатулку, и шоколадный пирог. Всему своё время. А пока Рон сосредоточился на своей правой руке, которая точно знала, что делать под широкой красной юбкой. Гермиона почти не двигалась, только едва заметно покачивалась в такт его руке, упираясь ладонями о прилавок и глядя Рону прямо в глаза. Когда она выпрямилась и принялась расстёгивать ремень на его брюках, Рон поспешно бросился ей помогать, а затем приспустил лишнюю одежду и подался вперёд. Теперь большая красная юбка полностью лежала на прилавке. Он двигался медленно и осторожно, придерживая Гермиону сзади; она обвила его плечи руками, а талию ногами. Казалось, беседа была неуместной, но в это время на улице недовольно прокричал мальчишка, а женский голос стал отчитывать его за то, что он и так уже съел два мороженых, и Рон тихо усмехнулся.

— Мои дети будут есть столько мороженого, сколько захотят, — сказал он.

— Я думаю, ты будешь отличным папой, — прошептала ему в ухо Гермиона.

Рона накрыла такая волна тепла и нежности, что стало не хватать воздуха.

— Я постараюсь, — ответил он, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не зачастить. Божьи коровки медленно ползали по белой блузке Гермионы, и это его немного отвлекло и успокоило. — Ты самая лучшая, Гермиона. А я вообще без ума. То есть… без ума от тебя! Я всё для тебя сделаю, всё, что ни попросишь…

— Тогда добавь скорости, — попросила она, запуская обе ладони в его шевелюру.

И он добавил.