Пути прерий неисповедимы... (джен)

Энтони Кроули всегда гордился умением выглядеть стильно, но сейчас этот талант работал против него. Солнце палило нещадно, и чёрная одежда вовсе не способствовала комфорту. Как и отчаянно болевший бок.

Он почти лежал на загривке лошади и лишь изредка поднимал голову, пытаясь разглядеть, куда, собственно, направляется. К счастью, чёрная кобыла шла спокойным, даже осторожным шагом, будто специально обходя все неровности, чтобы не беспокоить хозяина. Кроули нисколько в ней не сомневался — слишком давно они были вместе, и более верного животного даже представить сложно. Когда старый испанец продавал совсем ещё молодому парнишке совсем ещё молодую кобылу, он называл ее Беннита. Кроули сократил имя до Бенти, и они буквально стали неразлучны. За своей старушкой он ухаживал, как за любимой женщиной, и она по-прежнему могла дать фору молодым скакунам, да и выглядела куда лучше многих из них. Обычно. Но сегодня был чертовски неудачный день для них обоих.

Кроули понимал, что долго он так не протянет, только вот выбор у него был невелик: сдохнуть вот так, в прерии, или сунуться в ближайший город и встретить смертный час с петлей на шее. Вряд ли во всей стране остался хоть один салун, на дверях которого не красовалась бы его физиономия с обещанием щедрой награды тому, кто сдаст обладателя этой самой физиономии властям или просто отправит на тот свет.

Чёрт, как он вообще докатился до такого? Ему ведь просто было скучно, так что когда Люц с парнями предложил поразвлечься, он согласился не раздумывая. Поначалу, когда на крупные дела его ещё не брали, это походило скорее на игру, и весь масштаб собственной глупости Кроули понял только через несколько месяцев, когда Хастур прикончил того священника. Просто так, брать у святоши всё равно было нечего, а вот попытки достучаться до начисто отсутствующей совести этой старой жабе пришлись не по вкусу. Кроули до сих пор не понимал, как его не вырвалось на месте, но тем же вечерам сообщил подельникам, что хочет уйти. Хастур только вынул дорогущую сигару и усмехнулся гнилыми зубами.

— Куда уйти, паря? Мы с тобой крепко повязаны, уйти нельзя. Твою морду уже каждый охотник за головами знает не хуже, чем нашу, да и босс тебя далеко не отпустит, слишком много ты видел.

Намёк был более чем прозрачный: попытаешься смыться — ты труп. В нашем мире жизнь стоит дёшево.

И вот Хастур ещё раз доказал это. Расплатился за дружка, которого Кроули не смог (да, если уж честно, не особенно-то и пытался) вытащить из петли, когда тот попался на очередном непродуманном ограблении, да ещё и когда в город приехал новый шериф, которого Люц не успел прибрать к рукам. Лигур всегда был на редкость недальновидным малым, вот и прожил недолго. Новый шериф, к слову, тоже.

Лучше бы Кроули сбежал после того первого разговора с жабой. Тогда ещё был шанс найти укромное местечко и залечь на дно, теперь же его физиономия слишком известна, и бежать от этой известности придётся далеко. Что с дырой в боку проблематично.

Кроули не сразу сообразил, что старушка остановилась, и, лишь почувствовав живительную прохладу, приподнял голову и огляделся. Их накрывала тень одинокого дерева. Бенти, страдавшая от жары не меньше хозяина, тяжело дышала и пощипывала листья с нижних веток. Худосочная травка в теньке тоже имелась, но кобыла не стала нагибаться за ней. Ни то считала это ниже своего достоинства, ни то не хотела доставлять хозяину неудобства.

— Хорошая девочка! — Кроули слабо погладил её по шее, и сам испугался, насколько сопло прозвучал голос.

Дьявольщина! Неужели он так нагрешил, что не достоин даже глотка воды перед смертью?

Словно отвечая на его молитвы, издалека послышался цокот копыт. Кроули напрягся и крепче сжал револьвер. Он понимал — очень скоро бывшие подельники возьмут его след, и надеяться на то, что его выслушают, глупо. Хастур был в банде куда дольше, и зарекомендовал себя куда лучше, так что его версия событий — правда по умолчанию. Оружие было мокрым от крови, и так и норовило выскользнуть из руки, но выпускать его он не собирался. Пусть он сдохнет, но жизнь свою отдаст дорого.

Только пару мгновений спустя Кроули понял, что для преследования цокот уж больно размеренный, а ещё через мгновение он увидел выезжающую из-за ближайшего пригорка повозку. Он несколько раз сморгнул, прежде чем убедился, что это ему не мерещится, и едва не закричал от возбуждения. Всё-таки не такой он грешник, раз судьба смилостивилась и дала ему шанс!

Так, надо собраться! Пока что человек на козлах его не заметил, а значит ещё есть шанс на эффект неожиданности. Собственно, это было его единственное преимущество, сейчас Кроули был не в лучшей форме для драки, а если у путника есть ружьё... Впрочем, если оно и было, на то, чтобы его достать, нужно время. Кроули заставил Бенти отойти глубже в тень. Яркое солнце слепило и превращало тени в одно тёмное пятно, ребята из банды часто этим пользовались. Он намеревался дать повозке проехать, и напасть со спины. Его старушка умеет двигаться тихо, даже Люц ценил этот её талант, а дальше дело техники. И неожиданности. Можно, конечно, просто пристрелить возничего — ему ведь нужны только повозка и запасы, — но это была та грань, за которую Кроули так и не переступил. Чёрт, он, кажется, был единственным бандитом, который за два года так никого и не убил. Даже среди законопослушных граждан таким мог похвастаться не каждый.

Кроули едва не застонал, когда повозка замедлила ход, а после и вовсе остановилась. Возничий спрыгнул на землю, и направился прямо к нему. Без ружья. Хотя это как раз ничего не значило, у него вполне мог оказаться хорошенько спрятанный пистолет. Или он решил, что всадник уже окочурился, и собирался прихватить лошадь и ценности. Мародёрство в этих местах было в порядке вещей.

— Э, Мистер... Сэр, вам нужна помощь? — голос возничего звучал обеспокоенно.

Тот был уже близко, и Кроули смог рассмотреть его получше: не самый дешёвый, хотя и не самый новый коричневый жилет, кремовые брюки, плащ им в тон. Можно было бы сказать, что этот парень основательно приготовился к путешествию под палящим солнцем, если бы не неуместный галстук-бабочка и какое-то уж слишком доверчивое выражение на лице. А светлые цвета тот, похоже, попросту любил — даже волосы у него были светлые-светлые, почти белые. Кроули даже решился бы, что он альбинос, только вот глаза у нежданного помощника оказались голубые, а единственный альбинос, которого Энтони приходилось встречать, здорово напугал его жутковатой красной радужкой.

Не получив ответа, мужчина прибавил шагу. Кроули наклонил голову ниже, чтобы поля шляпы полностью закрывали лицо, услышал, как совсем рядом охнули — должно быть, крови было действительно много, раз её можно было разглядеть даже на угольно-чёрной одежде — почувствовал, как чужие пальцы сжимают запястье, проверяя пульс... В следующий момент он подался вперёд и упёр дуло пистолета в грудь неудачливого спасителя.

— Мне нужна твоя телега. И вода, — Кроули очень старался, чтобы голос его звучал твёрдо, хотя боль и усталость этому никак не способствовали.

— Вам нужна помощь, — поправил его спаситель, с осуждением поглядывая на мокрый от крови револьвер.

— Я сам разберусь, что мне нужно, — прошипел Кроули. — А теперь, если хочешь жить, иди к повозке. Медленно. И держи руки так, чтобы я их видел.

Мужчина вздохнул и развернулся, опасливо поглядывая через плечо. Руки он послушно поднял.

— Ты один? — спросил Кроули, выезжая под открытое солнце. Он запоздало подумал, что в телеге могут оказаться жена и дети, и, по правде сказать, вовсе не хотел их пугать.

Мужчина обернулся, чтобы ответить, но застыл, уставившись на Кроули во все глаза. Теперь, на свету, и он мог разглядеть лицо спасённого, и, похоже, уже жалел, что не проехал мимо. Участи его это бы не изменило, но сам он об этом не знал.

— Эй. Дж. Кроули... Это вы, верно?

Кроули только хищно усмехнулся, ну, или, по крайней мере, попытался, и оставил вопрос без ответа. Зато свой повторил, и мужчина нервно кивнул. Что ж, одной проблемой меньше.

На козлы он худо-бедно залез сам, и даже пристроил за спину какой-то мешок. Спаситель, которого Кроули всё это время продолжал держать на прицеле, смотрел на него с опаской и осуждением.

— Достань воду, — велел Кроули. Мужчина дёрнулся было к пологу повозки, но Кроули жестом остановил его. Риск наткнуться на ружьё всё же был, хотя интуиция твердила, что этот парень даже не знает, с какой стороны за него браться. — Ни в жизнь не поверю, что ничего не держишь под рукой.

Мужчина послушно полез под сидение и достал полупустую фляжку. Кроули, опустошивший её полностью, сразу почувствовал себя лучше. Хотя бок всё ещё требовал чего-то покрепче, но даже если у спасителя был алкоголь, напиваться опасно — слишком легко потерять контроль за ситуацией.

— Поехали, — велел он. Привязывать кобылу он не стал — Бенти умница, она пойдёт за хозяином куда угодно.

Спаситель послушно дёрнул поводья, и пегий жеребец мерно зацокал копытами.

— Могу я знать, куда мы теперь едем? Лично я направлялся в Скайтон, но сомневаюсь, что моё место назначения вас устроит.

Кроули оглянулся на спутника. Тот сидел напряжённый и прямой, как палка, но голос звучал уверенно.

А, чёрт, если бы Кроули сам знал ответ на этот вопрос!

— В Скайтоне моя физиономия тоже украшает каждый столб? — усмехнулся он.

— Без понятия. Но если судить по городам, которые я проезжал, это вполне вероятно.

— Более чем, — согласился Кроули. — О лютости тамошнего шерифа ходит слава. Даже Люц не рисковал туда соваться. Говорят, у них уже были стычки, еще до моего прихода, и нашу братию там режут под корень.

— Приятно знать, что на этой беспокойной земле есть место, где законопослушный человек может чувствовать себя спокойно, — спаситель самодовольно улыбнулся, но надменное выражение недолго оставалось на его лице, сменившись беспокойством, стоило ему взглянуть на Кроули. — Рану нужно перевязать, вы теряете слишком много крови.

— Я же сказал, сам разберусь! — ощетинился Кроули. — Ты что, врач?

— Нет, — неудавшийся спаситель смутился. — Вообще-то, я букинист, но в последнее время мне всякое довелось повидать. Пару дней назад я помогал разродиться корове фермера, у которого остановился...

Кроули не выдержал и рассмеялся. Вот же черт, даже смех отдавался в боку острой болью.

— Я не корова, приятель, и телиться не собираюсь. Так ты что, книжками торгуешь?

Насупившийся было спаситель тут же оттаял и оживился.

— Да, у меня была книжная лавка в Юте, но брат предложил перебраться к нему в Скайтон. Он предупредил, что там народ не слишком образованный, и лавка вряд ли будет пользоваться популярностью, так что я подумывал начать с библиотеки. Местный священник держит приходскую школу, и я мог бы вести там литературу. Любовь к книгам надо прививать с детства. Конечно, я не собираюсь начинать с Данте! Я уже составил список книг, один знакомый мальчик помог мне подобрать то, что будет интересно его сверстникам...

Кроули смотрел на спутника с любопытством и жалостью. Тот выглядел таким одухотворённым, что Энтони разрывался между порывами выбить из головы спасителя всю дурь и просто слушать, глупо улыбаясь. Потому что где-то в глубине души он был таким же гребаным идеалистом-романтиком, только вот глубины эти покоились под нарослью цинизма. Потому что идеалисты в прериях живут недолго.

О книгах, спутник, похоже, мог говорить бесконечно, но он неожиданно замолк и ещё раз недоверчиво покосился на Кроули.

— Так куда мы всё-таки едем?

— Вперёд, — сухо ответил Кроули.

— И сколько нам ехать? — попытался зайти с другой стороны спаситель.

— Сколько нужно. А ты торопишься?

— На тот свет? Нет, не особо, — спаситель покосился на револьвер и передёрнул плечами, и Кроули запоздало понял причины его треволнений.

— Я не собираюсь тебя убивать, — говорить это было верхом глупости, знает ведь, что пленников лучше держать в страхе, но слова сорвались с губ сами, будто помимо воли. — По крайней мере, если ты меня не вынудишь.

— Ой ли? — не похоже, что спаситель поверил.

— С чего мне тебе лгать?

— Ты бандит! — выпалил спаситель, будто одно это объясняло всё и сразу. — Это то, что ты делаешь — врёшь, грабишь, убиваешь...

— Оскверняю церкви, насилую женщин и детей! — подхватил Кроули с сарказмом.

— Насилуешь детей?! — спаситель обратил к нему полный ужаса взор.

Кроули не выдержал и вновь рассмеялся, хотя почти тут же скривился от очередного приступа боли.

— А, чёрт! А купание в крови девственниц и поедание младенцев мне, случаем, не приписывают?

— Не припомню такого, — преувеличенно серьёзно отозвался спаситель, хотя в глазах его пусть мимолётно, но промелькнула улыбка.

Кроули позволил себе немного расслабиться и откинуться на мешок. Спутник ещё раз вскользь оглядел его, и, кажется, опять хотел сказать что-то про его рану, но Кроули опередил его.

— У нас впереди долгий путь, так что, может, представишься? А то как-то нечестно, ты моё имя знаешь.

— Азирафаэль Джоунс.

— Как? Мистер и миссис Джоунс позаимствовали у индейцев трубку мира и самые забористые травки, когда придумывали тебе имечко?

— К твоему сведению, это ангельское имя, оно из библии! — нахохлился Азирафаэль. — Мой отец был пастором в баптистской церкви святого Франциска, так что имена детям подбирал с умом.

— Ангельское имя, — Кроули захихикал. — Додумаются же до такого! Азра... Знаешь что? На трезвую голову я это не выговорю, так что будешь Ангелом, — он хотел ещё съязвить, что папочкин задвиг объясняет, почему его новый знакомый не от мира сего, но в памяти очень некстати всплыл другой священник, хладнокровно расстрелянный Хастуром.

— Просто езжай вперёд, — на сей раз слова прозвучали скорее как просьба, чем как приказ. — Подальше отсюда.

До ближайшего города больше дня пути, за это время Кроули или придумает что-нибудь, или просто сдохнет.