Другое место (джен)

— Блядь! — рявкнул Писец, подсёк Фраера под ноги, укладывая на пол.

— Я сказал без паники, Писец, — протянул Седой, — звоню дяде Яше.

Он отошел с телефоном, а Писец стянул кроссовки с Фраера, оказавшегося никаким не фраером, а федеральным агентом. Осмотрел тщательно, пока таец держал на мушке ручного миниатюрного автомата.

— Чистый, только если в жопе камера, — бормотал Писец, — гнида ты ебучая, я же тебя на куски порежу, крыса, и крысам скормлю.

— Да у меня выходной, блядь! — хныкал в пол спалившийся Агент. — Я просто хотел бухнуть в свой ебучий выходной.

— Ты выбрал не самое удачное место фейсом торговать. Сдохнешь как в обычный будень, мразь.

— Дядя Яша дал команду двигать на место встречи. — Седой махнул телефоном. — Мы не можем сорвать сделку из-за ёбаного федерала в баре. — Он повернулся к тайцу: — Ты к Шаблону домой — подозрительны эти всё совпадения, нужно его найти. Мы не можем налажать, слишком долго готовились, — и протянул ему телефон Агента. — Трубу по пути скинь.

Таец выхватил агентовскую мобилу и шустро выскочил из бара.

Писец наставил ствол на Агента.

Кацудон прижал стилет к шее бармена.

Мариванна двинулась в сторону Крали.

— Федерала и этих оставить. Дядя Яша разберётся лично.

Крайслер глянул на Кралю и бармена. На лице промелькнуло некоторое сочувствие.

Писец плюнул на пол рядом с лицом Агента.

Седой под хмурым взглядом бармена зашёл за барную стойку и осмотрелся. Улыбнулся рулону липкой ленты и перебросил его Кацудону, затем выбрал бутылку виски, наполнил два стакана.

— Ничего, лапусики, посидите, расслабитесь, выпьете, пока мы быстренько сходим по делам. Не успеете соскучиться, как мы уже вернёмся, — беззаботно болтал он, протягивая стаканы бармену и Крале, роскошно улыбаясь, — считайте, что у вас выходной.

Всех троих усадили на стулья, Агента примотали скотчем по рукам и ногам.

Краля торжественно сидела в центре. Она взяла предложенный виски дрожащей рукой; бармен от напитка отказался. Седой подумал, поставил стакан бармену между ног и осмотрел свою команду.

— Крайслер, Мариванна — остаётесь с этими. Остальные — двигаем.

— Почему я? — голос у Мариванны оказался нежный и мелодичный.

— Потому что Бланка ляжет со снайперкой, а Кацудон волочёт по-казахски. Ты на снайперском или на казахском говоришь?

Мариванна поджала губы, но больше не спорила.

Седой приложил палец к губам.

— Писец, ты тоже остаёшься. Федерала не трогать.

Седой направился к выходу, прихватив ключ, чтобы закрыть снаружи, под трехэтажный мат Писеца, который обещал выпотрошить гондонского лопуха с особой жестокостью когда-нибудь. Кацудон вышел из бара следом. Бланка перед тем, как выйти, развернула табличку «открыто», и в баре стало закрыто. Как будто это кто-то смог бы увидеть после того, как снаружи с гробовым лязганьем опустились антивандальные металлические жалюзи, запечатав пленников их надзирателей.

— Ну вот мы с вами и остались одни, — заключил Крайслер и подмигнул бармену. — Шеф, где в этом дивном месте выключатель? Сделаем вид, что все спят.

— В баре под стойкой.

— Посидим тут с вами, пока взрослые тёти и дяди сходят по серьёзным делам. Мы слишком долго готовились, чтобы всё всрать, понимаете, рисковать нам никак нельзя. — Крайслер не спеша обошёл стойку и выключил свет, погружая бар в сумрак. Пасмурный свет пробивался теперь только из малюсеньких окошек под потолком.

— Писец, хочешь анекдот? — оживился Агент. — Встречаются как-то лось и тигр…

От короткого удара в подбородок клацнули зубы.

— Лучше не провоцируй меня, гондон, — прошипел Писец.

— Писец не любит слушать анекдоты. Он любит пошутить сам. — Крайслер забрякал и зазвякал из бара, зашипела, забормотала кофеварка. — С юмором у него не очень, вообще-то.

— Ну-ка, пошути, — попросил Агент.

Писец блеснул мелкими зубами в полумраке.

— Не советую: однажды он пошутил так, что у одного фраера мозги разлетелись по полу. От смеха. — Крайслер по-хозяйски вытер барную стойку, сунул лежащие на ней купюры и зажигалку бармена в свой карман.

Агент сглотнул.

— Ну, тогда не шути лучше…

— Да как же ты заебал! — простонала Краля. — Ты можешь завалить?!

— Прости, детка, я же не виноват, что ты не смогла выпить свой кофе быстрее, а у местного бармена такое подозрительное лицо, что его даже бандиты подозревают в недобром!

— Да мы все тут только потому, что ты писал ебучее смс своей мамуле! — процедила Краля.

— Оу-оу, да что у тебя против моей мамули, детка?

— Ребята, может, вы думаете, что у вас тут клуб по интересам? — Крайслер встал напротив с чашкой кофе. Фарфоровая чашечка утонула в руках.

— М-м-м, какой запах, — блаженно протянул Агент, и даже глаза прикрыл, — правда, зёрна пережарены, на мой вкус.

Писец сидел на столе у выхода и залипал в телефон.

Мариванна меряла бар шагами туда и обратно, бормоча что-то на смеси русского и итальянского языков.

— Она что, нервничает? — Агент не мог жестикулировать руками, поэтому задействовал брови по максимуму.

— Изучает обстановку. У неё свои способы восприятия действительности. — Крайслер постучал ногтем по чашке и повернулся к бармену: — Есть сок?

— В холодильнике, — неохотно кивнул бармен.

Крайслер допил залпом кофе и отправился разорять бар.

— А можно и мне? — подал голос Агент. — Лучше с водкой, а то отпускать начинает.

— Может тебя ещё потом поссать сводить? — Крайслер отхлебнул сок прямо из пакета и распечатал найденный сэндвич.

— Было бы неплохо.

Телефон Мариванны зажужжал. Она отошла и долго и тихо говорила, постукивая пальцем по рукояти своего клинка.

— Шаблона в квартире нет, документов и заначки тоже нет. Вероятно, он свалил, — сообщила она после того, как положила трубку.

Пять пар глаз одновременно уставились в непроницаемое лицо бармена.

— Не приходил несколько дней, — равнодушно ответил тот, — не отличался постоянством.

— Давно у тебя дробовик под баром? — подплыл к бармену Крайслер.

— Ребята, знаете, если бы вы спросили моё скромное мнение…

— Иногда люди в баре выглядят несколько небезопасно. — Бармен смотрел снизу вверх спокойно.

— Ты — казах с дробовиком в руках, в баре, который посоветовал наш кореш. Накануне крупной операции с казахскими братишками, — рассуждал Писец, поднимаясь на ноги, подбираясь к бармену с другой стороны, — а наш кореш, какое совпадение, исчез. Это всё воняет казахским дерьмом.

— Что бы я мог сделать вам один?

— Ты нам расскажи, — кивнул Крайслер.

— Да, чувак, ты восхитительно влип! — оценил ситуацию Агент. — А я думал, это мне не повезло бухать тут в свой выходной.

— Да завали ты уже! — Писец с силой ухватил Агента за челюсть.

— Ты не можешь меня убить, тебя дядя Яша наругает, — пробормотал сквозь сжатые рукой Писеца зубы Агент, — и у тебя глаза добрые…

Голова Агента резко запрокинулась от смачного удара в челюсть. Рот наполнился кислым, перед глазами поплыли мушки.

— Убивать не буду.

Плисец взял рулон скотча, кинул Крайслеру и снова сел у входной двери.

— А он симпатичный, да? Вы давно вместе? — спросил Агент, медленно покачивая головой.

Крайслер помедлил с полоской скотча.

— Не мой типаж.

— Понимаю, — охотно согласился Агент, — думаю, тебе бы понравился я, отрасти я усы, как у Фредди Ме… Я не буду больше пиздеть, не надо, у меня страх асфикси…

Агент замотал головой и промычал ещё что-то, но уже с заклееным ртом.

— Как бы там ни было, дядя Яша разберётся, — пообещал Крайслер Писецу, — вот кто умеет спрашивать. — И снова принялся за недоеденный сэндвич.

— Ну вот, теперь скучно, — пожаловался Писец через партию какой-то телефонной игры.

— Только не нарубай, пожалуйста, — попросил Крайслер. — Я в толчок.

Мариванна продолжала нервно мерять помещение шагами. Стоило ей развернуться спиной, как Краля внезапно, расплёскивая не отпитый виски, бросила стакан в Писеца и кинулась к пистолету Крайслера. Узкое лезвие врубилось в стол точно между пистолетом и красным маникюром.

Писец отмахнулся от стакана, поднимая пистолет, но в лицо тут же прилетел второй, брызгая в глаза едким спиртом.

Оглушительный выстрел разорвал воздух.

Бармен, пригнувшись, рванул к Писецу, прихватив по пути с барной стойки обрез, пинком выбил оружие, выдал в голову прикладом, сам покачнулся от удара в затылок и, оседая на подкосившихся ногах, вцепился в полку, сворачивая горшки с цветами и какой-то декор. Агент закатил глаза: дурашка, ну кто поворачивается спиной к туалету, в котором амбал?

Мариванна методично наступала, загоняя Кралю в угол. Клинок со свистом отсёк шнурок капюшона, разрезал рукав и плотную ткань на груди; Краля уворачивалась от выпадов Мариванны, стараясь снова подобраться к пистолету. И, возможно, это не выглядело бы так глупо и безнадёжно, будь они в баре только вдвоём. Крайслер покачал головой и гаркнул:

— Руки вверх, малышка!

Краля замерла с остриём Мариванны у горла.

Крайслер стоял, целясь в Кралю из пистолета Писеца, прижимая ногой сладко спящего бармена; рядом приходил в сознание Писец.

— Неплохая попытка, мои дорогие. — Крайслер дёрнул вяло сопротивляющегося бармена, нелепо сгребающего рассыпанную землю пальцами, дотащил волоком до стула, усадил как было и прижал дуло к подбородку. Бармен плыл взглядом, водил головой в попытках прийти в себя. Писец, потирая голову, скрутил ему скотчем руки за спиной и развернулся к Крале.

— Дай хоть эту дуру пришью, что ли…

— Стоять, — Мариванна убрала клинок, провела по груди Крали, зацепилась за разрезанную ткань и дёрнула вниз. В прорехе белел облегченный бронежилет.

— Охренеть, — взвизгнул Писец, — кто-то ещё таскает такое старьё, кроме ментов?

Бронежилет и правда был далеко не последней модели.

Пока Мариванна обыскивала Кралю, Писец вытряхнул содержимое сумочки на стол: помада, телефон, наушники, ключи, пистолет, ксива, шпильки, чеки, фантики, лак для ногтей… Писец вытащил из пистолета обойму, вытряхнул пульки на пол, отложил пистолет, поднял ксиву.

— Да она опер, — радостно сообщил Писец и принялся разбирать телефон.