О встречах и чувствах (гет)

Гермиона вернулась в отель в приподнятом настроении. Сгрузила на столик в гостиной коробку с пирожными, усадила в кресло большого плюшевого медведя, которого ей выиграл Виктор. Часы на тонком запястье заиграли мелодию, и она, чувствуя, как медленно сползает с лица улыбка, выудила из сумочки флакон с зельем — пора принимать лекарство.

И все равно эти часы что они проверили вместе были такими чудесными...

Ладонь прошила короткая судорога. Гермиона сделала глоток, отдающей горечью и холодом жидкости, и быстро запила зелье водой. Нужно отдохнуть немного. Ведь она, сама не понимая, зачем, обещала Виктору ужин.

Она закрыла лицо руками, чувствуя как сквозь пальцы просачиваются первые слезинки.

Хватит врать — самой себе, по крайней мере. Давая согласие поужинать с Крамом, она хотела еще хоть ненадолго продолжить ту чудесную светлую сказку, в которой оказалась рядом с ним. Побыть немного счастливой, чуточку безрассудной и юной. Такой, какой была, когда они только встретились. И да, занудство никогда не мешало проявляться в ней безрассудству — стоит хотя бы вспомнить все их приключения.

Гермиона приняла душ, влезла в пижаму и устроилась в постели, зная, что через час, может, чуть позже, мерзкая слабость пройдет. Она ведь не хочет, чтобы Виктор по ее больному виду что-то заподозрил? Ей меньше всего нужны были жалость и, прах его побери, сочувствие.

Только один вечер, и Гермиона отправится дальше, унося с собой хорошие воспоминания о встрече с другом, которого она не забыла и который не забыл ее. Не так много, и это никому не навредит. Так что можно позволить себе самую чуточку побыть эгоисткой.

Ей снились пражские улицы, Староместская площадь и ярмарка, на которую они набрели случайно... Теплая ладонь Виктора и его взгляд.

Гермиона спала без кошмаров, чуть улыбаясь.

Проснулась она точно по звонку будильника, долго потягивалась и зевала, просто нежась в постели. А потом наполнила большую ванну, добавила пару капель косметического, лично сверенного ей зелья. Над водой взбилась розовая пена. Сегодня от нее будет пахнуть луговым цветами.

Полежав в ванне, Гермиона неторопливо вытерлась и, немелодично напевая, вытряхнула из сумочки платья в чехлах. Хорошо быть ведьмой: взмах палочки, и помятый наряд снова аккуратен и радует глаз без утюга. Он высушила волосы. С сомнением забросила туфли на высоких каблуках обратно. Лишние нагрузки ей были противопоказаны, поэтому она выбрала более удобный и безопасный вариант.

Повозилась с прической, как всегда злясь на непослушные волосы, но уложила кудрявое безобразие в приемлемые рамки. Сережки, платье, вечерний макияж, чуть более плотный, чтобы скрыть круги и бледность кожи.

Из зеркала на нее смотрела молодая женщина в светло-кремовом платье, которую вполне можно было назвать очаровательной.

Гермиона закрыла дверь номера и спустилась в холл, где возле лестницы уже ждал Виктор.

Время будто обернулось вспять, и вот снова она подала ему руку, спускаясь со ступенек.

Только он был не в парадной форме, а в костюме, да и она отнюдь не та девочка, собиравшаяся на первый в своей жизни бал.

Улыбка в темных глазах согрела, и Гермиона положила ладонь ему на сгиб локтя.

Виктор с трудом удержал руки на месте, хотелось подхватить ее и закружить. Но нельзя... Гермиона шла рядом, улыбаясь ему, и этого пока было довольно. Никаких планов, просто нужно радоваться тому, что есть сейчас. Пусть вся его натура восставала от мысли о том, что придется ее снова отпустить. Он любил опасность, риск, будораживший кровь азарт — что еще ждать от бывшего профессионального игрока? Но не в этот раз. Не с этой девушкой. Потому что именно она — Гермиона — дорога ему, а с теми, кто дорог, не играют в игры, их не принуждают, их не удерживают силой, какие бы буйные страсти не бушевали в груди.

У него были несколько чудесных часов, пролетевшие, стоит признать, как одно мгновение.

Он постарается, чтобы этот вечер Гермиона запомнила надолго и чтобы память о нем вызывала у нее улыбку.

Впрочем, где его решимость?

Раз уж она уехала на другой край света и рыжий ее отпустил так просто, значит, у них не все в порядке. И у него есть шанс. Главное, не быть безнадежным болваном и не напирать слишком сильно. Гермиона, насколько он помнил, на славу, богатство не велась просто потому, что она настоящая. Виктор еще помнил, как наблюдал за ней в библиотеке — в единственном спокойном месте, где не было ненормальных фанаток — такой трогательной и вместе с тем серьезной. Да он и обратил на нее внимание случайно, прячась от озабоченных девиц, которые, казалось, в его каюту были готовы пробраться.

Каким же он болваном ей, наверное, показался, когда приглашал и, волнуясь, забывал английские слова и безбожно коверкал ее имя. Потом был бал, где Виктор кружил ее в своих объятиях, и завистливые взгляды всех подряд. Острое желание дать расстроившему до слез Гермиону Рону в морду и прощание возле Башни. Неожиданный поцелуй в щеку, после которого Гермиона убежала, едва не потеряв туфлю, как Золушка из сказки.

Виктор не обольщался, он тот еще подарок, но иррационально именно для нее хотелось прыгнуть выше головы, из шкуры вылезти, чтобы быть рядом.

И словно для него и не было этих лет порознь.