Специалист(ы) по особым поручениям (джен)

Сириус Блэк пил вот уже вторую неделю не прекращая.

О-о-о, это была извращенная пытка. Его — человека действия, заперли в четырёх стенах. Стенах так ненавистного ему дома. Откуда он в своё время сбежал. А Уизли прекрасно справлялись с ролью тюремщиков. Куда там дементорам. Молли была неподражаема в своей удушающей «заботе».

Как ни прискорбно было признавать, эта змеюка Снейп прав. Он действительно никчёмен и бесполезен. Можно сколько угодно кидаться на него, но это не изменит существующего положения вещей. И этот снисходительный тон, а в глазах — понимание и сочувствие. Лучше бы и правда ненавидел.

— Сириус! Сиди тихо.

Надоело! В разных вариациях ото всех. Начиная от племянницы, не любящей своё имя, заканчивая дорогим директором. Вот кто точно не сделал абсолютно ничего, чтобы помочь Гарри. Хоть как-нибудь.

Очередной стакан с маггловским алкоголем полетел в стену.

— Кричер! Принеси новый стакан. И выпить.

Старый домовик пробурчал что-то осуждающее, но выполнил.

Алкоголь уже не помогал. В груди ворочалось предчувствие неизбежной беды. Сегодня. Это должно было произойти сегодня. Только бы не Гарри. Плевать на остальных. Только бы не его маленький Сохатик.

Когда пришло сообщение от Дамблдора, пришло и успокоение. Наконец-то. Я с радостным облегчением сорвался в дорогу. Хлопнула входная дверь.

— Кричер, он ведь не вернётся. Я это чувствую. Прощай, сынок, — глухо пробормотала Вальбурга.

Домовик горестно вздохнул. Он сделал всё, что мог. Дом на улице Гриммо закрылся от посторонних.

А в Министерстве, куда и аппарировал Сириус, творилось… нечто. И цензурных слов, чтобы это описать, не находилось. «Детишки против Пожирателей», причём последние как могли страховали, чтобы «герои» не самоубились. Исключение, пожалуй, составляла лишь Белла, которая лупила в полную силу и по площадям. Но она всегда была слегка неадекватна.

Само место, где и происходила битва, было странным. Центральным объектом являлась Арка. И именно от неё шло какое-то странное ощущение. Тьма внутри колыхалась, словно живая, звала, манила… А ещё она точно знала, что сегодня получит свою жертву и предвкушала.

Белла тем временем расходилась всё больше. Летели не просто опасные заклинания — смертельные. Только вот её основной целью был Лонгботтом. Ну да, Невилл очень похож на отца, а у сестрёнки с ним свои счёты ещё со времён учёбы.

Пора было с этим заканчивать. Шаг — и я сместился, арка оказалась за спиной.

Петрификус от Беллы был полной неожиданностью.

Серьёзно? Вот так?

Время словно остановилось. Медленно очень медленно тело падало в Арку.

Такое странное ощущение. Одновременно быть и здесь, и там. Вот ты падаешь в пустоту, и ты же одновременно наблюдаешь процесс со стороны.

Спрятал в рукав запасную палочку Дамблдор. Значит, вот кому я обязан. Дернулся Люциус Малфой. Да, Лютик, мы же родня, ты не мог не почувствовать. Окончательно сошла с ума Беллатрикс. Её корёжит больше остальных. Ведь формально она убийца близкого родича.

— Сириус! Не-е-ет!

Гарри. Его крик бьёт по нервам остальных особенно сильно. Своей неподдельной болью и искренностью.

— Прости, Сохатик. Я не хотел. Я не думал, что будет так.

Тело Сириуса исчезло за завесой.

Боба Фетт, личность широко известная в узких кругах, сидел в кантине на одной небольшой, но весьма развитой планетке Среднего Кольца и с интересом рассматривал находящихся в этот вечер с ним вместе разумных. Сам он тоже снял шлем. С одной стороны это весьма удобно, когда твоё лицо одно из самых узнаваемых в галактике, а с другой, такое обилие «родственников» временами слегка напрягало.

Текущее задание было непривычным. Наблюдение и сбор информации. Всего лишь внимательно смотреть и слушать, как относятся к Империи, к текущей секторальной и планетарной политике, как решаются проблемы граждан и какие вообще проблемы существуют.

Было слегка странно, что эта ничем не примечательная планета вообще попала в выданный ему список мест, которые необходимо посетить. Тихая, уютная, спокойная, где никогда не было крупных конфликтов, где мирно сосуществуют все, кто только можно. Именно здесь хотелось бы встретить в перспективе свою старость.

Неожиданно тренькнула интуиция. Что-то должно произойти. Совсем скоро. Совсем рядом. Боба начал осторожно осматриваться по сторонам.

В зале всё было спокойно. Не то. Он медленно поднялся и пошёл к выходу. Никого. На улице стало словно легче дышать. Наваждение потихоньку отступало. Опасности не было.

Вой, полный боли и тоски, разорвал ночное спокойствие. Боба сразу рванул туда. Бежать пришлось недалеко — до ближайшей стихийной свалки, куда местные складировали отслужившую своё технику. Он увидел огромного чёрного пса, который лежал на земле, и если бы он был человеком, то можно было решить, что он плачет. А в лапе торчал жуткий на вид кусок пластика.

— И откуда ты такой красивый здесь взялся?

Животное с интересом смотрело на него, не делая попыток напасть и не проявляя агрессии. Боба это очень чётко ощущал.

Растерянность, обречённость, боль — все это было в по-человечески умном взгляде. Попытка подняться на разъезжающиееся лапы успехом не увенчалась, а кусок пластика, видимо, вошёл ещё глубже, потому как огромный пёс обмяк и повалился на бок.

— Я об этом ещё пожалею, — пробормотал Боба, подхватывая собачью тушу и укладывая её поудобнее.

В этом городке на удивление нашлась даже круглосуточная ветеринарная клиника. Так что спустя пару часов и минус n-ое количество кредитов, охотник за головами стал законным обладателем кобеля неизвестной породы, с достаточным высоким уровнем развития интеллекта, чему имелись соответствующие документы. Правда, у пса обнаружилось небольшое истощение и недостаток витаминов, рекомендовались и необходимые средства, которые можно было приобрести сразу здесь, в клинике.

Травмированная лапа была обработана и заклеена бактапластырем. Ступать на неё тоже ближайшие пару дней было нежелательно.

— Нет, ты точно издеваешься! — возмутился Боба, глядя на пса. Тот покаянно опустил глаза.

— Как зовут вашего питомца? Необходимо занести данные в соответствующий реестр, — прервал причитания, в большей степени наигранные, дроид-секретать.

— Так, хороший вопрос. О-о-о! Морда у тебя вполне такая аристократичная… Звёздный Лорд. Хотя, нет. Боюсь, милорд может не оценить юмора. Будешь Бродягой!

Пёс радостно вскинулся и подтверждающе гавкнул.

— Отлично. Так и запишем. Всего вам доброго. Ждём вас снова в любое время, — слишком радостно и позитивно затрещал дроид-секретарь.

Боба тяжело вздохнул и снова поднял теперь уже точно своего питомца на руки и понёс до спидера. У него была в соседнем городке небольшая квартирка, о которой не знала ни одна живая душа.

Он падал и падал. Долго. Вникуда.

Перед глазами мелькнула вспышка.

Вот ему одиннадцать, и они с Джейми садятся в поезд, в одном из купе сидят рыженькая девочка и бедно одетый хмурый мальчишка. Свара. Бессмысленная, безобразная.

Снова вспышка. Тот же поезд, но уже перед глазами почему-то другой мальчик — темноволосый, зеленоглазый тоже в одежде с чужого плеча, а рядом с ним трётся непонятный и неопрятно одетый рыжий. Рон Уизли. Какие интересные оказывается подробности открываются.

Вспышка. Они с Джеми и Люпином в Визжащей Хижине, снова Снейп, Долг Жизни, которого нет и не было. Травля. Жестокая.

Окончательный разрыв с родителями, слёзы матери, несущиеся в спину проклятия отца, осуждающий взгляд Рега.

Вспышка. Тролль на Хэллоуин, смерть Квиррелла, василиск и маленький мальчик, который в ключевые моменты почему-то всегда один.

Их пятый курс, ссора Лили и Снейпа. Ведь тогда это казалось гениальным. Распылить в воздухе немного зелья, снижающего критическое мышление, спровоцировать обоих. Получилось. Даже лучше, чем планировалось. Сейчас это отдавалось болью и ощущением вины. Неправильно. Мерзко.

Четвёртый курс Гарри. Этот проклятый Турнир, куда его совершенно сознательно и цинично запихнули. Травля со стороны всей школы. И «лучший друг Рон» тоже вполне ясно проявил свою гнилую сущность. А он? Он тоже не помог. Даже и не подозревал о том, что всё может быть настолько плохо. Явление Волдеморта, гибель Седрика, обвинения со стороны всего магического сообщества, как крестник всё это пережил? И почему он не помог? Не поддержал, не забрал к себе?

Дамблдор. Вот ответ. Директор сказал, и они все беспрекословно выполняли. Им даже в головы никогда не приходило задать вопросы. А если и задавали, то успокаивались, услышав самые дикие и нелепые объяснения. Захотелось вцепиться в это бородатое лицо и драть когтями, зубами.

Неожиданно этот круговорот закончился. Словно кто-то выключил. Голова стала как никогда ясной. Мысли текли чётко и размеренно. Он физически ощутил, как слетают все наложенные когда-либо закладки. Удивительное ощущение.

Удар об землю был неожиданным и болезненным. Лапу сразу прострелило просто невероятной болью. Лапу? Стоп. Почему лапу? Попытка снова стать человеком не удалась. Следующая тоже. Словно что-то мешало. Он огляделся. Место было чужим, но, словно смутно знакомым. Из горла вырвался вой.

То, что к нему кто-то идёт, он почувствовал сразу. И внутренне подобрался. Собственная беспомощность полностью выбивала и дезориентировала. Пришедший нападать не спешил. Он тоже наблюдал. Одетый во что-то, напоминающее доспех. Голос был мягкий, спокойный, с вопросительной интонацией. Сириус снова попытался встать. Боль прошла через всё тело, казалось, даже шерсть встала дыбом, и сознание вновь померкло.

В следующий раз в себя он пришёл в чистом, почти стерильном помещении — по-прежнему собакой. Но в голове будто снова щёлкнуло, и он понимал, о чём говорят этот странный человек и… робот?! Витамины для шерсти? Средства для укрепления иммунитета?

Милорд? Вопросы множились. Наконец он услышал знакомое «бродяга» и ухватился за эту соломинку. Против воли вырвался радостный лай.

Человек надел на него ошейник и повозмущавшись для вида, поднял на руки и понес на улицу. В нос сразу же ударило множество запахов, звуки не засыпающего даже ночью города обрушились лавиной. А небо, небо было настолько непохожим на ту, привычную картину, что становилось не по себе. Далекие-далёкие и такие чужие звезды таинственно подмигивали.

Стоп. Далёкие-далёкие? Да не может этого быть! «Звёздные войны»?! Помнится тогда, в семьдесят восьмом, в той, другой жизни, Лили затащила их на премьеру. Фильм тогда произвёл сильное впечатление. А уже позже, выйдя из Азкабана, он нашёл возможность пересмотреть то, что пропустил. И вот сейчас у него начал вырисовываться план, что нужно делать. Ведь не просто же так он попал сюда?

Император откровенно скучал. Сегодняшний официальный приём по случаю подписания очередного контракта с верфями Куата на поставку новой техники для имперского флота. Он даже особо и не вникал в подробности. Это вотчина ученика и его «игрушки», и здесь у него полный картбланш.

Протокольная часть уже закончилась, и все присутствующие постепенно разбивались на маленькие группки «по интересам». Было забавно, как они временами тревожно поглядывают в сторону трона.

«Нет, дорогие мои, — мысленно хихикал Дарт Сидиус — даже и надейтесь, я не уйду сегодня так быстро».

Наблюдать за подданными было весьма любопытно и крайне познавательно. Они все его боялись, ненавидели, но надеялись урвать свой кусок «высочайшей милости». И ради этой возможности были готовы врать, изворачиваться, интриговать и подставлять тех, кто казался слабее.

Вот пробирается, стараясь не попасть в поле зрения Дарта Вейдера, недодушенный им в прошлый раз гранд-мофф Таркин. Нужный, в целом, человечек. Нужный своими связями, деньгами, мировоззрением. Удачи ему сегодня.

А в другом углу, искренне полагая, что их никто не замечает, кучкуется наша любимая «непримиримая оппозиция» в лице сенатора Органы, «неистовой» Мон и ещё пары совершенно неинтересных товарищей. И их антиимперская позиция совершенно не мешает им хлестать шампанское с имперских же винных заводов по три тысячи кредитов за бутылку, закусывая горечь сегодняшнего поражения в сенатских дебатах, не менее дорогими и изысканными деликатесами.

Дарту Вейдеру было слегка веселее, чем его учителю. Радость и удовлетворение от хорошо проделанной работы сменил легкий азарт.

Негласное разрешение императора попугать Таркина грело душу и самолюбие. Этот раунд в их неформальном противостоянии сегодня за ним. Нет, он не собирался всерьёз калечить гранд-моффа. Просто должны же быть и у ситхов маленькие слабости и невинные развлечения?

Неожиданное колебание в силе, лёгкое, почти невесомое, чуть не заставило сбиться с шага. Давно Сила не давала таких предупреждений. Учитель тоже это почувствовал. Незаметный знак рукой распорядителям, что сборище пора завершать. Действительно пора. Почти четыре часа никому, по сути, ненужного трёпа и лживых уверений в преданности Империи и ему лично.

Император поднялся со своего трона. Вейдер пристроился по обыкновению за спиной, и они в сопровождении Алой Гвардии покинули зал.

От учителя исходили любопытство и предвкушение. От скуки, мучавшей императора в течение вечера, не осталось и следа. Ему не терпелось обсудить случившееся. Наконец они добрались до рабочего кабинета императора.

— Ну, что скажешь, Ученик? Ты ведь тоже почувствовал?

— Почувствовал, учитель. Что-то странное и непонятное, но точно ничего опасного.

— Верно, но мы должны знать, к чему готовиться. Обстановка сейчас… сам видишь. Так что, Ученик, сейчас мы займёмся крайне интересным и познавательным делом — медитацией.

Спустя некоторое время их вернуло в реальность. Император тут же решительно потащил ученика к интерактивной карте.

— Где?

Вейдер уверенно показал несколько потенциально интересных точек.

— Не беспокойтесь, Учитель. У нас есть время. И я пошлю человечка, чтобы он проверил. Тихо и незаметно.

— Это будет интересно. Очень интересно. Иди, ученик. У нас и правда был очень трудный день.

Император улыбался. Дарт Сидиус предчувствовал, что скоро начнётся нечто крайне интересное и судьбы многих изменятся кардинально. А уж он позаботится, чтобы показанное ему Силой, исполнилось в полном объёме.

Наконец Боба добрался со своим приобретением до квартиры. Открыв дверь и переступив порог жилища, решил сразу объяснить правила совместного сосуществования.

— Значит так, дорогой ты мой друг. Во всех смыслах дорогой. Спишь здесь. Да-да, вот на этом коврике у двери. Вещи не портишь. Особенно вон то кресло. Оно моё любимое. Самое любимое. И я очень расстроюсь, если с ним что-то случится. Понятно?

Пес вздохнул и посмотрел на Бобу. В его взгляде явственно читалось: "Дурак ты, человек".

— Докатился! — пробормотал наёмник. — Уже с животными разговариваю. В отпуск пора, в отпуск. Вот отчитаюсь милорду и уеду на какой-нибудь модный курорт. Тёплое ласковое море, белый песок и тви’лечки.

Пёс выдал странные звуки, которые можно было принять за несогласие.

— Что, не нравятся тви’лечки? Да много ты, парень, понимаешь! Хотя мне они тоже не очень. Зато танцуют красиво.

Пара дней прошли в притирке и определении личных границ. Несколько раз наёмник жалел, что во всё это ввязался. Питомец оказался с характером и отвоевал себе диван и право смотреть головизор по два часа в день. Правда, зачем последнее ему нужно, Боба не понимал, но, подумав, решил не препятствовать. Выбор каналов для просмотра удивлял: были и новостные каналы, и культурные программы, и аналитика. И ещё, он никогда никому не признается, но и сам узнал много интересного и важного в процессе совместного просмотра. Так прошли уже почти три месяца.

Сам же Сириус всё это время безуспешно пытался вновь стать человеком. Он прекрасно осознавал себя, но превратиться не получалось, словно был какой-то внутренний блок. Но с каждым днем он становился слабее и слабее. И что-то словно шептало: «Ещё не время».

Жизнь в этом мире оказалась очень интересной и многогранной. Просмотренные фильмы не передавали миллионной доли того, что происходило на самом деле.

Дарта Вейдера тоже довелось увидеть. Он вышел на связь и потребовал подробного отчёта где-то через неделю после появления Сириуса в этом мире. После окончания доклада Боба подтащил питомца в поле зрения со словами:

— Вот, милорд, познакомьтесь, я тут по случаю собачку завёл. Милорд Вейдер, это Бродяга. Бродяга, это лорд Вейдер.

— Собачку, значит? Очень интересно. Боба, тебе, видимо, нечем заняться? Но ничего, я это исправлю.

Сириус буквально кожей чувствовал чужое внимание. Оно не было злым и враждебным. А потом последовала попытка воздействия на сознание. Мягко, ненавязчиво пытались прочитать мысли, эмоции и последние события. В собачьей шкуре ощущения были весьма любопытные. Наконец всё закончилось. Дарт Вейдер попрощался, а Сириуса напоследок шибануло каким-то весёлым любопытством.

Несколько раз Боба уходил на пару дней по своим делам, оставив питомцу запас еды и воды. И вот он в очередной раз собирался. Должна была быть рядовая встреча с одним из информаторов. Только вот Бродяга почему-то беспокоился. Путался под ногами, мешая собираться, пытался спрятать комлинк в холодильник. Наконец, смирившись с неизбежностью, пёс осуждающе гавкнул и, тяжело вздохнув, подбежал к шкафу и стал там искать что-то. Время ещё было, и охотник за головами принялся с любопытством наблюдать. Его ожидание было вознаграждено. С огромным трудом из недр был вытащен игломёт FA-3 и торжественно предъявлен ему.

— Ты уверен?

Утвердительное гавкание — и оружие пододвинулось чуть ближе.

— А не слишком? — его прервал заливистый лай.

— Ну хорошо, хорошо, если ты так настаиваешь.

Только за наёмником закрылась дверь, огромное чёрное тело скрутила судорога, и на месте пса оказался человек.

Сириус сразу же бросился к зеркалу. Тут его ждал сюрприз. Из отражения на него смотрел бесспорно он сам, но выглядел он лет на двадцать пять. Потом он попробовал перейти в анимагическую форму, и у него получилось. Затем снова стал человеком. Это было такое уже радостное и забытое ощущение. Он радостно, словно ребёнок, запрыгал по дивану, тот жалобно заскрипел.

Дни до возвращения соквартирника промелькнули стремительно. Тот явился слегка подкопчённый, но в целом довольный. Потрепал пса по голове и, заглянув в глаза, серьёзно сказал:

— Спасибо. Если бы не твоя идея, то было бы… грустно.

А ждал его, ко всему прочему, абсолютно пустой холодильник. Не осталось совершенно ничего. Даже просроченные консервы, и те исчезли. Пёс на все вопросы делал абсолютно непонимающий вид и с долей жалости смотрел на человека.

«Ты чего, какие консервы, какое пиво? Ничего не знаю!» — читалось в его взгляде.

Уже не первый раз с этой собакой были связанны странности и нестыковки. Эта ситуация стала последней каплей, и Боба решил наконец разобраться. Он незаметно установил в квартире камеры и решил понаблюдать за происходящим. Сделав вид, что вновь срочно уходит по делам, спрятался неподалёку и приготовился.

А Сириус решил, что ему пора. Следующим пунктом был выбрал Татуин. Чувствовал, что ему туда жизненно необходимо. Он вновь стал человеком. Магия подчиняется, маршрут уже был изучен и проблем быть не должно было. Боба как раз ушёл по своим наёмничьим делам и попрощаться очно, увы, не получалось. Пришлось оставить записку. Но Сириус чувствовал, что они ещё обязательно встретятся.

— Аппарейт.

Наёмник забежал в свою квартиру. Там сразу стало как-то пусто и неуютно. Не было и следа от пребывания ни собаки, ни человека.

Боба раз за разом просматривал запись с камеры. Вот сидит огромная собака. Секундная рябь на мониторе — и вот уже стоит интересный молодой человек. Он пишет записку, пришпиливает к холодильнику, произносит какое-то слово на непонятном языке (он прогнал через специальную программу и не нашёл аналогов ни в одном из существующих языков) и исчезает. Ему надо выпить. Срочно. А ещё связаться с милордом и рассказать ему. Он приказал сообщать обо всех странностях. А это странно. Очень странно.

Жизнь Гарри Поттера, героя Магической Британии спокойной не была никогда. Каждый год обязательно происходила какая-нибудь дичь. И, чем старше он становился, тем было хуже.

Переломным стал пятый курс. Настоящая травля в прессе, да и чего скрывать, на родном факультете, постоянные кошмары и как, апофеоз всего происходящего сюрреализма битва в Министерстве Магии.

Сейчас, спустя годы, он видел масштаб происходившего бреда. Просматриривая позже раз за разом это «сражение», осознавал, что те самые «злобные Пожиратели» делали всё возможное, что бы вред для них, тогда детей, был минимальным. Люциус Малфой и Долохов страховали его и Невилла особенно. А тогда они, позже обсуждая результаты, мнили себя крутыми, способными противостоять сильному противнику. Их не разубеждали, отнюдь, максимально поддерживали эту самоубийсвенную уверенность.

Самый тяжелый момент-падение Сириуса, любимого, недавно обретённого родича в Арку Смерти. Он всё пытался понять и поймать, откуда прилетело то убойное заклинание. От брошенного Беллатрикс Петрификуса тот успевал увернуться. Это совершенно точно. Было нечто ещё.

Шестой же курс прошёл словно в тумане. Он до сих пор не мог до конца вспомнить всё, что происходило. Слишком много эмоций и своих, и чужих.

Седьмой курс. Это был скорее экзамен по навыкам выживания и спортивного ориентирования. Причём исключительно в маггловском их варианте. Когда их поймали, он даже немного обрадовался. Нормальные камеры в нормальном доме, нормальная еда, а не невнятное варево. Малфои тогда удивили, сильно удивили. Ибо не узнать их компашку было невозможно. Вновь пришли сомнения, так ли всё однозначно в определении кто именно враг в этом противостоянии. Но, тогда мысли не задержались.

Победа, которой завершилась эта война принесла радость, эйфорию, уверенность, что теперь-то точно всё будет хорошо. Но, как только розовый дым рассеялся, вместе с ним ушли и иллюзии. У него уж точно.

Он осознал себя женатым на Джинни Уизли и учеником школы авроров. Нет, сестра Рона была интересной, но жениться на ней? Он не собирался.

Консультации с соответствующими специалистами тоже не порадовали совершенно. Множество закладок, нестабильная магия и зелья, в которых крови почти не обнаружено. На восстановление уйдут годы. И он делал всё для этого. Учился артефакторике, заново знакомился с чарами, трансфигурацией и удивлялся, насколько это может быть увлекательно и интересно. А однажды сова принесла ему свёрток, своеобразный привет из прошлого, от человека, которого он помнил всегда. Спустя годы так и не отпустили чувство вины и стыда. Рабочие дневники Северуса Снейпа. И тогда перед ним открылся новый, невероятно увлекательный мир зельеварения.

Он предполагал, что стал постепенно слишком мешать некоторым бывшим «соратникам» и его могут убрать. Оставался только вопрос, кого подпишут на это дело. И сколько у него осталось времени.

Письма уже были написаны. Одно для Андромеды, она должна будет приглядеть за Джеймсом. Другое — Драко Малфою, под его ответственностью до совершеннолетия должен находиться Альбус Поттер. Лили, тут он поизнавал свою неспособность, как родителя. Но, девочка совершенно точно не пропадёт. Она полностью пошла в маму.

Сегодня очередная годовщина той самой битвы в Министерстве. Годовщина гибели Сириуса Блэка. Он по обыкновению, пришёл в тот самый зал, где по-прежнему стоит Арка. Прошло уже двадцать четыре года, а время там словно остановилось.

— Здравствуй, Гарри. Так и знала, что найду тебя здесь. Сегодня ведь тот самый день.

Гермиона. Выбор вполне очевидный и даже логичный. Но всё равно было обидно. Очень обидно.

— Здравствуй, Гермиона.Ты что-то хотела?

Старая подруга мялась и отводила глаза. Она никогда не умела врать близким. Наконец, словно на что-то решилась. Выдохнула, незаметно, по её мнению достала палочку и заговорила, быстро-быстро, словно опсалась в итоге передумать.

— Знаешь, Гарри, может ты сам и не замечаешь, но ты становишься совсем другим. Эти посиделки с Малфоем и прочими сомнительными личностями, какие-то непонятные артефакты которые ты делаешь, поругался с Джинни, а ведь она искренне переживает. Как вообще можно себя так вести?

— А может я просто поумнел? А Герми? Тебе подобное не приходило в голову?

Собеседница, словно не слыша вопроса, продолжила, всё больше и больше распаляясь.

— Дамблдор предупреждал, что такое однажды может произойти. Что ты слишком долго носил в себе часть души Тёмного Лорда, и это не прошло без последствий. Прости, Гарри, но так будет лучше для всех. В первую очередь для тебя. Ради общего блага. Я должна это сделать и сделаю это.

Гермиона направила на него свою палочку и, сделала замысловатый жест, нараспев стала произносить какое-то заклинание. Он никогда не слышал этого языка. Нечто незнакомое, чуждое этому миру. Тьма в арке всколыхнулась, словно прислушиваясь, пробуя на вкус. Гермиона взвизгнув, уронила палочку и метнулась за дверь, с грохотом её закрыв. Из Арки вырвались темные щупальца метнулись к Гарри оплели его.

«Ну вот и всё». — Мелькнула мысль. А дальше был рывок, словно при аппарации и его потащило куда-то.