Святая Инквизиция (джен)

На дворе стоял поздний вечер. Лишь тусклая лампа освещала тёмную комнату. Тихонько скрипнула деревянная дверь. Хрупкая девушка стремительно обернулась на звук.

— А, это ты, Билл… — в голосе проскользнуло тщательно скрываемое разочарование.

Молодой парень быстрым шагом пересёк комнату.

— Здравствуй, Вив, я…

— Вивариэль. Моё имя Вивариэль, — девушка вздёрнула очаровательный носик, стараясь подчеркнуть весомость своих слов. Нельзя сказать, что это возымело должный эффект...

— Вив, перестань. Ты прекрасно знаешь, что мне не нравится то имя, которое тебе дали твои родители. Ничего не имею против Толкина, но всё же… И вообще, с каких пор мы стали такие официальные?

— С той минуты, как я приняла начальство над тобой. Говори, зачем пришёл, и уходи. У меня нет времени разговаривать с тобой о пустяках.

В глазах Билла полыхнуло непонимание, быстро сменившееся злостью.

— Значит, так ты теперь начала разговаривать… Не слишком много ли ты на себя берёшь, Вив?

— Много? — в голосе девушки отчётливо прозвучало презрение — долго тренировалась, видимо. — Стоит ли мне напоминать тебе, Билл, скольким наш участок обязан мне? Это я раскрыла тройное убийство и обезвредила преступника, я взяла след ограбившего банк. Это я спасла вас, «великих детективов», от позора. А, может быть, ты забыл день нашей встречи?

Она ошибалась. Билл помнил. О да, он прекрасно помнил тот день. В участке царили отчаяние и паника. Лучшие сыщики уже который месяц бились над крайне запутанным делом. Жалобы сыпались со всех сторон. Многие грозили подать на полицейскую службу в суд. Все уже готовы были сдаться, но тут явилась Она. Идеальная фигура, роскошные радужные волосы до поясницы, разноцветные глаза, сияющие неземным светом, — Вивариэль, изображая из себя саму бесстрастность, с любопытством вслушивалась в мысли Билла, что, разумеется, не составляло для неё никакого труда. Девушка бездумно наматывала на палец переливающуюся прядь, обработанную лучшей в Европе краской для волос. А Билл продолжал вспоминать. — Девушка солнечным лучом озарила полумрак в кабинете главного инспектора полиции. Положив на стол обрывок бумаги, исписанный ровным почерком, она лишь небрежно бросила: «Вот имя убийцы». Стоит ли говорить, что сыщики, потерявшие уже всякую надежду, ухватились за новое предположение, как утопающие за соломинку? Тем же вечером преступник был пойман. Вивариэль с трудом уговорили устроиться на работу в участок. С тех пор прошло уже два месяца. Не менее десяти дел раскрыто. Не менее пяти убийств предотвращено. И ни одна операция не проводилась без Её участия. Часто даже именно она обезвреживала преступника. Эта хрупкая девушка одним точным ударом могла оглушить взрослого мужчину. Вивариэль была воистину светом и надеждой Лондонской полиции, — разочарованное фырканье, донёсшееся от окна, свидетельствовало о том, что с метафорами у Билла явно было туговато. А мыслительный процесс у того все продолжался...

Билл видел. Видел, с какой благодарностью и обожанием смотрели на девушку коллеги. Видел, как все безоговорочно принимали на веру каждое слово Вив. Видел…

— Подожди-ка… Как тебе это удалось?

— Что именно? — Вивариэль удивлённо взглянула на Билла.

— В тот день. В твой первый день здесь. Как тебе удалось, не сказав почти ни единого слова, убедить наших сыщиков, этих убеждённых скептиков, в своей правоте?

Девушка загадочно улыбнулась.

— Женское обаяние творит чудеса…

— Я не верю. Всё не может быть так просто. Ты не могла добиться этого так легко. Заметь, я не спрашиваю тебя, как ты вычислила убийцу, хотя и имею полное право, но вот это уже… — бессильная ярость сквозила в голосе говорившего. — Я ещё раз спрашиваю: как тебе удалось сделать это, Ведьма?!

Вивариэль рассмеялась мягким серебристым смехом.

— Ты сам ответил на свой вопрос.

— Не дури мне голову, Вив!

Дева медленно протянула вперёд ладонь. Воздух вокруг заискрился и превратился в маленькую огненную сферу.

— Ты всё ещё сомневаешься? А зря… — она завороженно смотрела на пламя в собственной руке. В её речь проникли незнакомые до этого нотки. — Я всесильна, Билл. Совершенна. Мне подвластны и земля, и вода, и воздух, и огонь. Я могу исцелять одним прикосновением. Я всё схватываю на лету…

В её глазах мелькнули опасные всполохи.

— А может быть, в этом всё и дело, Билл? Ты всегда знал, что я другая, не такая, как все. Что тебе никогда не сравниться со мной, — она усмехнулась. — Чёрные мысли помутили твой разум. Зависть — дурное чувство, не забывай об этом… А теперь — уходи! Твоё время вышло. Я должна продолжить работу.

— Ну уж нет! Знаешь, может, ты и совершенна, но один недостаток у тебя всё же имеется: отсутствие инстинкта самосохранения. Ты заигралась с огнём, Вив. Партия окончена.

Вивариэль, успевшая уже отвлечься от мыслей Билла, изумлённо подняла взор на наглеца и уже открыла рот, чтобы сказать что-нибудь едкое, но пуля оказалась быстрее.

— Прощай, Вив. Ты сама виновата. Прости и прощай.

* * *

На следующее утро в Лондонском «Некрологе» появилась заметка: «23 августа 2008 года. Вивариэль Джонс, 25 лет. Полицейский-детектив». Говорят, что на нескольких экземплярах неровным почерком было приписано: "Вот так мир и избавился от главной стервы, да простит меня Бог. Аминь".

Примечание к части

По вопросам, касающимся обоснуя, сюжета, героини и идеи: рекомендую заглянуть в главу "Почемучки" (априори последняя часть). Отзывы и комментарии приветствуются!

Перед глазами мелькали разноцветные точки. Странно... Её ведь убили, нет? Видимо, нет... Удивительно, ведь Билл никогда не промахивался. Это была вынуждена признать даже она. Очень удивительно... Хотя, подумать над этим вопросом она ещё успеет. А сейчас пора действовать. С трудом разомкнув веки, Вивариэль села и осмотрелась по сторонам. Лес. Глухой лес. Наморщив лоб, девушка попыталась вспомнить, есть ли в Лондоне хоть один парк, запущенный до такой степени, благо, память детектива ещё никогда не подводила. Выводы оказались неутешительными: она абсолютно точно никогда не видела этого места. Ну, это не беда. Хуже было то, что непонятно как, где и когда смылась краска для волос и вылетели линзы. Теперь вместо радужноволосой красавицы с разноцветными глазами была русоволосая сероглазая...красавица. Последний факт значительно улучшил настроение, ведь, если так, то все остальное пережить тоже можно. Решительно вздёрнув подбородок, Вивариэль встала и направилась туда, куда вело её природное чутьё. Она не сомневалась ни секунды — ей ли бояться.

Прошло уже несколько часов. Начало темнеть. Любой уже признал бы своё поражение, но только не Вивариэль. Она не умела сдаваться. Заблудиться мог кто угодно, но только не она! Прищурившись, Вивариэль различила неяркий огонёк между деревьями и решительно направилась туда. Свет вывел её к небольшому костру, вокруг которого сидели несколько человек.

— Эй!.. — договорить ей не дали. Клинок тут же оказался у её горла, а незнакомый голос прошипел:

— Кто ты, и что делаешь здесь? Отвечай! — Вивариэль ловко вывернулась из захвата и, недобро усмехнувшись, сказала:

— Я бы не советовала кому бы то ни было разговаривать со мной в таком тоне. — Злобно оскалившись, она молниеносно выкинула вперёд ладонь с огненной сферой, замахнулась и...

Раздался лёгкий щелчок, и сфера исчезла. Поражённо взглянув на свою ладонь, Вивариэль снова попыталась применить магию, но ледяной голос остановил её:

— А я бы на вашем месте не стал поступать так опрометчиво. — от темноты отделился силуэт. Дева, возмущенная до самой глубины своей совершенной и необъятной души, упрямо зажгла новую сферу. Силуэт щёлкнул пальцами. Огонь погас.

— Ну, и что вы собираетесь делать дальше, моя вспыльчивая Госпожа? — тёмная фигура сделала ещё несколько шагов вперёд. Особенно яркий всполох огня озарил поляну на мгновение, и Вивариэль смогла рассмотреть незнакомца: высокий, темноволосый, неестественно-зелёные холодные насмешливые глаза. Неправильные черты лица. Вивариэль не смогла сдержать разочарованного вздоха, тут же сменившегося презрительным хмыканьем. Правда, очень скоро пришлось приступить к более решительным действиям: таинственная личность продолжила медленно и неумолимо приближаться к ней. Вивариэль резким движением выставила руки вперёд и чётким уверенным голосом, возможно, немного громче, чем следовало, произнесла:

— Сорок футов. Не смейте приближаться ко мне ближе, чем на сорок футов. В конце концов, я Ведьма, и я... — конец фразы потонул в возмущённом мычании — чужая ладонь крепко зажала ей рот, а взбешённый голос прошептал ей на ухо:

— Нет, я ошибся... Вы не вспыльчивая, Госпожа. Вы сумасшедшая. Вы не могли ещё громче прокричать об этом? Вас слышно на всю округу. Так умирать хочется?

Вивариэль быстро вырвалась, тряхнула волосами и приняла оскорблённый вид. Затем, не меняя выражения лица, осторожно поинтересовалась, стараясь ничем не выдать своего интереса:

— А что, в этих местах принято скрывать свою природу?

К её удивлению, на это ироничное высказывание собеседник ответил с полной серьёзностью:

— Если не хотите, чтобы по вашу душу пришёл Великий Инквизитор, то да. — повернувшись к сидящим у костра, которые благоразумно не проронили ни слова в течение всего разговора, он добавил:

— Нам пора уходить: здесь теперь небезопасно оставаться. А вы, Госпожа-Соловей, отправитесь с нами. Сейчас.

Дева, конечно, не могла не оскорбиться на столь фамильярное обращение и не спросить, почему те, кто только что чуть ли не силой выпытывали у неё её имя, неожиданно решили взять её с собой, не узнав абсолютно никакой информации и, что главное, не спросив даже её мнения, а ведь она была против! Однако темноволосый парень смерил её Таким взглядом, что Вивариэль, прислушавшись к голосу всесильной логики, решила, что, увы, силы неравны, и прикусила острый язычок.

Через несколько минут небольшой отряд уже продирался через дремучий лес. Не сказать, что Вивариэль было сложно, нет. Смущало её только одно: угрюмая тишина. Пригладив волосы и улыбнувшись своей самой очаровательной улыбкой, она обратилась к самой мрачной личности вокруг, а именно к тому человеку, что так бесцеремонно разговаривал с ней:

— Раз нам всё равно, видимо, предстоит идти одной дорогой, то не подскажете ли, куда она ведёт?

— В Убежище.

Девушка прикусила губу: назвать ответ содержательным было сложно, но продолжать собеседник явно не собирался.

— Ах, впрочем, это и не важно, когда вокруг такая красота, а к концу подходит столь замечательный и насыщенный день, не правда ли? — очарование в окружающих корягах найти было довольно сложно, но завязать разговор было необходимо.

— Насыщенный, соглашусь. Но не прекрасный. Сложно назвать прекрасным любой день 1487 года.

Вивариэль не смогла скрыть своего удивления и недоверия. Средневековье? Маловероятно. Нет, совершенно невероятно. Впрочем, противный внутренний голосок уже второй раз за день напомнил ей, что её, кажется, убили, а доказать ложность Теории о перерождении душ пока ещё никто не сумел... В любом случае, не к лицу ей были сомнения, поэтому безумные речи были приняты на веру. Пока не найдётся доказательств обратного.

— А как ваше имя? — беседа определённо не удавалась.

— Лаэр.

Молчание длилось минут десять. Стальные нервы начали сдавать.

— А я Вивариэль. Вы тогда спрашивали...

— Это уже не имеет значения.

После этого ещё несколько часов не было произнесено ни слова. Вивариэль никогда ещё так не оскорбляли!

Убежище оказалось небольшой деревушкой, окружённой деревянным частоколом. Небольшие хижины, увитые плющом, узенькие улочки, глубокий колодец в центре селения — всё это создавало бы уютную тёплую атмосферу, если бы не жители. Девушка никогда не видела таких людей: длинноволосые, со звериными холодными глазами. Как Лаэр, пугающий и суровый. Ощутив на себе несколько десятков острых неприязненных взглядов, Вивариэль сглотнула.

— Торонтур! Смотри, кого нашли! — рыжеволосый парень с необычно яркими синими глазами стремительно обернулся и неспешно подошёл к Лаэру. Смерил девушку внимательным взглядом... и разразился хохотом. Его примеру последовали и остальные. Вивариэль, побагровев от возмущения, осмотрела себя и понимающе хмыкнула. Ну да, конечно. Вряд ли они каждый день видят здесь дев в брюках и футболке. А ещё эти туфли на шпильках... Но, с другой стороны, разве она только и делала в своей жизни, что разговаривала со странными людьми, одетыми в средневековые камзолы? — нет! А это значит, что она тоже имеет полное право смеяться! Собственно, это девушка и сделала. Засмеялась. Хохот вокруг мгновенно стих. На лицах мужчин появилось выражение суровой серьёзности. На несколько секунд повисло тяжёлое молчание. Торонтур после недолгих размышлений резко схватил Вивариэль за предплечье и поволок её куда-то, бросив через плечо Лаэру:

— Надо отвести её к Владыке!

Повырывавшись и придя к неутешительному выводу, что сбежать не удастся, Вивариэль, ведомая Торонтуром, решила направить свои мысли в сторону странного "Владыки". Кто это? Насколько он суров? И сможет ли объяснить, что вообще происходит? — Думать на эту тему ей пришлось недолго, ибо в следующую минуту она уже стояла у входа в старую хижину. От окружающих она отличалась лишь чуть большими размерами. Торонтур, помявшись у входа, дрогнувшим голосом послал вопрос куда-то в темноту:

— Владыка, сегодня в лесу наши воины нашли странную девушку. Возможно, она служит нашим врагам. Велите допросить её?

— Я сам. — глубокий, леденящий душу голос прорезал звенящую тишину. — Проведи её ко мне.

Торонтур неуверенно двинулся куда-то вглубь, ведя за собой Вивариэль. Сама девушка в этот момент думала о том, каким же страшным должен быть Владыка, если вызывает дрожь у Торонтура, который и сам пугает её до чёртиков — да, пришлось признаться себе, что она боится. Сильно боится. По спине пробежал неприятный холодок. Через несколько минут девушка со своим проводником оказались в тускло освещённой комнате. В помещении был только слепой старик. Не успела Вивариэль удивиться отсутствию таинственного Владыки, как старец, тут же развеяв все сомнения, заговорил:

— Приветствую тебя, Дочь Грядущего. — Затем старик обратился к Торонтуру — Подведи её ближе и уходи. Проводник подчинился и, отвесив немного нервный поклон, удалился. Старик поднялся со своего места и медленно протянул вперёд руку, касаясь пальцами лица девушки: губ, щёк, век. Его невидящий взгляд, казалось, проходил сквозь Вивариэль. У той появилось смутное чувство, что от Владыки ничего скрыть не получится. Впрочем, она быстро отбросила подобные мысли: паниковать пока было рано, ведь так? Старик тем временем продолжил говорить:

— Странная судьба уготована тебе, Ведьма из-за Завесы Мрака. Ты пришла к Нам не из других земель, не из другого мира, но из другого времени. Ты видела то, чему здесь пока не дано свершиться. — И вот опять этот неприятный холодок! Почему он говорит с ней загадками? А если уж он всё так хорошо понимает, то нельзя ли...

— Я чувствую, тебе интересно узнать, как же ты попала сюда, Дитя. Что ж, всё дело в крови, что течёт в твоих жилах. Кровь Ведьмы — вот что позволило тебе оказаться здесь. Как бы невероятно это ни звучало, но, по-видимому, твоя Сила почувствовала угрожающую тебе опасность и перенесла сюда, во времена Триумфа Магии, во времена, откуда пошли все легенды и предания, во времена, от которых и берёт начало Мощь внутри тебя. Более того, ты оказалась именно здесь, в месте, где живут все оставшиеся Колдуны и Ведьмы. Думаю, ты и сама это поняла, столкнувшись с жителями этой деревни. — Вивариэль вспомнился Лаэр. Теперь ясно, почему он так легко поборол её магию... Увлёкшись, Вивариэль пропустила большую часть речей старца, поэтому услышала лишь последнюю фразу. — Увы, не только Светлые дела сопровождают Волшебную Эпоху. На каждого зверя найдётся охотник. Святая Инквизиция преследует наш род. Нас осталось не так уж много... — Старик закончил этим своё повествование, а Вивариэль попыталась привести мысли в порядок. Что ж, она знала, что в её жилах течет кровь Могущественных Ведьм: её Мать была последней потомственной Колдуньей. Она помнила, что в тот день, когда и случилось всё то, что произошло, ей действительно угрожала серьёзная опасность — как ни печально это признавать, но Билл действительно великолепный стрелок. Она слышала о Временах Великой Инквизиции, а теперь и своими глазами убедилась в том, как мало осталось тогда колдунов. А ведь ещё не закончилась Эпоха Расцвета... Она готова была поверить безумным речам Слепца, ибо объяснений правдоподобнее не находилось, да и сама она, Ведьма, не могла не верить в сверхъестественное. Она готова была смириться с тем, что оказалась неизвестно где и, главное, неизвестно когда, и найти своё место в новом времени, но...

— Владыка, я думаю, что не смогла бы оказаться в Средневековье случайно. Уверена, что у моего пребывания здесь есть какая-то цель. Скорее всего, я должна помочь вам, ведь к моменту моего рождения в мире оставалась лишь одна Ведьма — моя мать. Я обладаю Великой Силой. Я смогу изменить ход истории к лучшему. Я смогу...

— Послушай меня, Дитя. Да, твоя Сила велика. Для твоего времени. Но пойми, здесь, у Источника всей Магии, у истоков истории её может не хватить. Более того, Сила Источника будет подавлять её, при неправильном использовании твоё Волшебство ослабнет. Да, ты можешь вмешаться в ход Истории, ты уже сделала это, появившись здесь. Но к лучшему ли? Твоё вмешательство может не только спасти, но и погубить всех Нас. Тяжело признавать подобное, но ты не Всесильна. Тебе лучше затаиться и позволить всему идти своим чередом. Так, как предначертано Судьбой.

— Но, Владыка...

— Я ясно выразил свою мысль. Никакого вмешательства. Тебе придётся подчиниться. Торонтур! — в дверях почтительно застыл рыжеволосый воин. — Отныне Вивариэль наша гостья. Распорядись приготовить хижину для неё. Ту, что у ручья. Проводи её и пришли помощницу — сегодня в нашем селении Праздник Жизни, негоже деве туда не явиться или явиться в обносках.

— Слушаюсь, Повелитель. — Торонтур подхватил Вивариэль под локоток и настойчиво потянул к выходу. Правда, та и не думала сопротивляться — она была потрясена грубостью Слепца. В голове её быстро мелькали мысли, строились планы: "Не вмешиваться, значит. Ну уж нет, я не позволю всему волшебному миру погибнуть! Я спасу его, принесу себя в жертву, если понадобится, но спасу! Нет, до такого не дойдёт — моя Сила велика. Хотите вы или нет, Владыка, но вы ещё услышите о смелой Дочери Грядущего!"

С таким воинственным настроем она дошла до уютной хижины, спрятавшейся в зарослях орешника. Неподалёку звенел ручей с чистой, как хрусталь, водой. Торонтур, пробормотав что-то о несносных девицах и платьях, покинул девушку, и Вивариэль осталась одна. Осмотр хижины не занял много времени: в комнате не было ничего, кроме скрипучей кровати, стола, стула, платяного шкафа и грязного зеркала, кухня не особо интересовала новоявленную хозяйку дома, а других помещений и не было. Разочаровавшись в жизни, Вивариэль уже решила вздремнуть, но тут пришла какая-то девчонка лет четырнадцати, симпатичная, но уж очень веснушчатая. Она назвалась Ниэлью, сказала, что её прислали помогать Вивариэль, что-то восторженно прощебетала о красоте Госпожи и сложила в стопочку на кровати несколько платьев. Затем она стала туманно объяснять, какое платье по какому случаю надевается, но девушка уже не слушала её. Взгляд её зацепился за один из нарядов. Губы изогнулись в усмешке: "Ну, погоди, Средневековье!"

Убежище не знало торжественных балов и пышных приемов. Все празднества проводились на главной площади селения и представляли собой что-то волшебное: веселые пляски и плавные движения, очаровательные девы и сильные воины, незамысловатые закуски и лучшие вина — казалось, что все вокруг построено на разительном контрасте. Не был исключением и Праздник Жизни, на который так любезно пригласили Вивариэль. Собираясь на праздник, девушка отослала Ниэль, ибо хотела сделать все сама: "сюрприз" обещал быть грандиозным. После нескольких часов тщательных приготовлений она несколько раз покружилась перед зеркалом вокруг своей оси и удовлетворенно хмыкнула: она совершенно неотразима. Глаза ее на миг полыхнули недобрым пламенем.

Празднование шло вовсю: девушки обворожительно строили глазки мужчинам, музыка не смолкала ни на секунду, вино лилось рекой, а несколько лучших воинов с мрачным и нелюдимым видом стояли в сторонке. Они явно выбивались из общей картины радости и веселья, но их можно было понять: как избранный отряд, они должны были присутствовать на любом подобном празднике в обязательном порядке, так что все это уже успело им как следует наскучить. Разумеется, ни о каких плясках не могло быть и речи. Особенно своей мрачностью выделялись Лаэр и Торонтур. Вивариэль, проанализировав все свои наблюдения, пришла к выводу, что момент для появления просто идеален, и покинула своё укрытие в тени деревьев. Она чинно прошествовала в центр площади. Музыка стихла. Окружающие затаили дыханте. Да и было отчего: лёгкая, невесомая — Вивариэль была прекрасна в своем платье! Белая воздушная ткань мягко облегала покатые плечи, русые волосы рассыпались шёлковым водопадом. Взгляд серых глаз из-под полуопущенных ресниц манил и обещал неземное наслаждение. Смущённая, хотя правильнее было бы назвать её лукавой, улыбка на алеющих устах придавала девушке ещё большее очарование. В толпе пробежал шепоток. Девушка же, делая вид, что не замечает направленного на неё внимания, спокойно прошла к столу с закусками и налила себе бокал вина. С присутствующих медленно спало оцепенение. Вновь заиграла музыка, со всех сторон послышались смех и двусмысленные шутки, но многие все равно продолжили шептаться, и Вивариэль прекрасно знала, кто является темой для этих обсуждений. Девушка улыбнулась своим мыслям и не сразу заметила, что мелодия сменилась другой, более плавной и чувственной, а юный менестрель подхватил мотив своим проникновенным голосом. Юноши стали подходить к девушкам и приглашать их на танец, и вскоре из нетанцующих остались лишь несколько старушек и совсем маленькие девочки. И Вивариэль, хранившая гордый и неприступный вид. Спустя несколько секунд колебаний Лаэр решился и подал девушке руку. Та, подумав, согласилась, и они завальсировали. Танцевать оба они умели хорошо: лучшие воины должны уметь все, как известно, а у Вивариэль просто был врожденный талант. Остальные пары поминутно оглядывались на них, но они, казалось, не замечали ничего вокруг. Лаэр внимательно смотрел на Вивариэль каким-то странным нечитаемым взглядом, а она, в свою очередь, отвечала ему нежной полуулыбкой. Конечно, это было не совсем то, на что она рассчитывала, но... Наконец, Вивариэль обворожительным тоном спросила:

— А кто эти прелестные леди вокруг? — Вивариэль была великолепной обольстительницей и твёрдо знала: нужно действовать решительно и сразу выведать все о соперницах, чтобы быстрее отвадить их от объекта своего увлечения (как правило, временного).

— Наши матери, сёстры, жены и дочери. — бесстрастности Лаэра можно было позавидовать.

— А можно поподробнее?

— Талия, мать Гвеона. — в этот момент Вивариэль поняла, что не ей одной родители выбрали столь странное имя, так что выделится им не удастся — Лиара, жена Вериама. Исилиэль, дочь Адама... — так же бесстрастно он перечислил всех присутствующих дам (благо, селение было маленькое, и их оказалось не так много), а Вивариэль никак не могла сказать ему, что имена Гвеон, Вериам и Адам ей ничего не говорят: ведь она только-только смогла завести с ним беседу. А если учитывать тот факт, что ни на одном имени голос Лаэра не дрогнул... Нет, нужно было узнать наверняка.

— И что, неужели ни одна красавица не растопила ваше ледяное сердце, рыцарь? — поинтересовалась девушка с самым невинным видом.

— Увы, нет. — Лаэр подозрительно сощурился.

— Ну что ж... Тогда знайте: я не запираю дверь на ночь. — заговорщечески подмигнула ему дева. Лаэр непонимающе взглянул на неё, а потом, деланно вздохнув, шепнул:

— Мне жаль, но вы не совсем в моём вкусе.

Вивариэль приняла вызов:

— И зачем же тогда вы пригласили меня на вальс, лишив этого шанса других мужчин?

— Я посчитал себя обязанным блюсти вашу девичью честь, Леди, и уберечь вас от позора.

— Вы лишили других возможности пригласить меня, Лаэр. Разве так заботятся о чести дамы?

— Я не заметил, чтобы "другие" особо пытались завоевать вашу благосклонность, Госпожа.

Девушка лишь поморщилась на это обращение и продолжила атаку:

— Стеснение — явление естественное. Поверьте, Лаэр, я не слепая. Я хорошо замечаю взгляды, устремленные на меня и восхищенные шепотки.

— Не хотел бы разочаровывать вас, моя Госпожа, однако... Дело не совсем в восхищении.

— А в чем же?

— Ваше платье...

— Оно великолепно, я знаю. Не увиливайте от вопроса.

— Явиться на праздник в трауре — это, разумеется, необычная идея, но не все смогли должным образом её оценить.

— В трауре?!

— Разве Ниэль — ведь так, кажется, зовут вашу юную помощницу — не говорила вам, для каких событий предназначены ваши платья? Ведь белый — это цвет траура! — в голосе Лаэра слышалось деланное удивление. Да он смеётся над ней!

— Вы... Вы...

— Не стоит благодарностей. Я не мог позволить опорочить честь юной дамы. — галантно поцеловав руку Вивариэль, он шутливо поклонился ей и вернулся на свой "пост". Танец закончился.

Зо­лотой луч сол­нца про­бил­ся сквозь ли­ловые об­ла­ка и прос­коль­знул в щел­ку меж­ду дву­мя створ­ка­ми ок­на не­боль­шо­го де­ревян­но­го до­мика, ок­ру­жен­но­го мо­лодым ореш­ни­ком. Прок­рался по сте­нам к жёс­ткой кро­вати и, не удер­жавшись, сколь­знул на ли­цо спя­щего ан­ге­ла. Во­ис­ти­ну, это бы­ло прек­расней­шее из су­ществ, что лу­чик ког­да-ли­бо ви­дел. Чис­тая, буд­то фар­фо­ровая, ко­жа, гус­тые ру­сые во­лосы, раз­ме­тав­ши­еся по по­душ­ке, зак­ры­тые гла­за с длин­ны­ми рес­ни­цами и ча­ру­ющая, тро­гатель­ная и по-дет­ски на­ив­ная улыб­ка на при­от­кры­тых ус­тах… Лу­чик сол­нца, ка­жет­ся, за­был о сво­их обя­зан­ностях, заг­ля­дев­шись на спя­щую, как вдруг раз­дался гром­кий стук в дверь. Сол­нечный зай­чик ис­пу­ган­но юр­кнул в угол ком­на­ты. Де­вуш­ка, так и не ра­зом­кнув век, смеш­но смор­щи­ла но­сик и за­рылась ли­цом в не­кое по­добие по­душ­ки. Нез­ва­ный по­сети­тель, оче­вид­но, по­няв, что на его стук ник­то от­ве­чать не со­бира­ет­ся, рас­пахнул дверь са­мос­то­ятель­но и, яв­но не со­бира­ясь лю­бовать­ся прек­расным ан­ге­лом, ряв­кнул:

— Пе­тух уже про­пел вос­хва­ление Сол­нцу — все уже на но­гах. Бо­юсь, вам то­же при­дёт­ся, Гос­по­жа, — вло­жив в пос­леднее сло­во всю свою иро­нию, ут­ренний гость по­кинул жи­лище, а ан­гел рас­пахнул свои вол­шебные гла­за. И об­ра­тил­ся в разъ­ярён­ную фу­рию.

— Ла­эр! — сол­нечный зай­чик ис­пу­ган­но вздрог­нул в уг­лу. «Он что, из­де­ва­ет­ся на­до мной?! И ка­кого чер­та он во­об­ще ока­зал­ся в мо­ей ком­на­те ут­ром? Пе­тухи про­пели?! Так я то­же петь умею! Ух, и спою я о том, что бы­ва­ет, ког­да ме­ня бу­дят на рас­све­те… Так, что-то здесь не­лад­но… По­чему Ла­эр? Ка­жет­ся, это Ни­эль дол­жна бу­дить ме­ня…» — с эти­ми мыс­ля­ми Ви­вари­эль, рас­тре­пан­ная и сон­ная, вы­суну­ла го­лову в двер­ной про­ем, что­бы поз­вать по­мощ­ни­цу (са­ма Ви­вари­эль уже мыс­ленно зва­ла её слу­жан­кой). Та, вся зап­ла­кан­ная и дро­жащая, быс­тро шмыг­ну­ла внутрь и то­роп­ли­во на­чала под­би­рать платье для сво­ей Гос­по­жи. На воп­рос Ви­вари­эль о сво­ём сос­то­янии Ни­эль от­ве­тила, по­тупив гла­за, что она пы­талась раз­бу­дить её, но не смог­ла, по­это­му бо­ялась, что её от­чи­та­ют за не­ис­полне­ние обя­зан­ностей. Ви­вари­эль, рас­се­ян­но от­ве­тив, что не бу­дет гне­вать­ся из-за та­кой ме­лочи, уг­лу­билась в раз­мышле­ния о том, как же на­до бы­ло креп­ко спать, что­бы слу­жан­ка не смог­ла её раз­бу­дить. Нель­зя ска­зать, что­бы эти мыс­ли бы­ли осо­бо при­ят­ны­ми, по­это­му вско­ре де­вуш­ка пе­рек­лю­чила свое вни­мание на собс­твен­ные во­лосы.

На­конец, при­ведя се­бя в по­рядок, Ведь­ма тенью выс­коль­зну­ла на­ружу. Све­жий ве­терок уда­рил в ли­цо, аро­мат све­жей лис­твы на­пол­нил ду­шу пь­яня­щим чувс­твом сво­боды, не­воз­му­тимый взгляд зе­лёных глаз нап­ро­тив вы­зывал… жгу­чую не­нависть. Де­ва ярос­тно пе­пели­ла Ла­эра взгля­дом, на что он от­ве­чал снис­хо­дитель­ной улыб­кой, не прек­ра­щая при этом что-то объ­яс­нять.

—…най­ти се­бе за­нятие, — за­кон­чил во­ин свой мо­нолог. Ви­вари­эль, выр­вавшись из пле­на грёз, в ко­торых нас­мешник го­рел си­ним пла­менем, нах­му­рилась и пе­рес­про­сила:

— Что? Я дол­жна най­ти се­бе за­нятие? А что бы вы мог­ли мне пред­ло­жить?

— Шитье, вы­шива­ние, му­зыка, ри­сова­ние…

— Нет! Я прак­ти­ку­ющий де­тек­тив! Дос­той­ные ме­ня за­нятия — рас­сле­дова­ния прес­тупле­ний, выс­ле­жива­ние убийц, раз­ведка и шпи­онаж, во­ен­ные вы­лаз­ки, сок­ры­тие улик… — Ла­эр яв­но не смог по­нять боль­шую часть слов, од­на­ко об­щую суть уло­вил, а об ос­таль­ном не пос­теснял­ся спро­сить. Удов­летво­рён­ный от­ве­тами раз­го­рячен­ной Ви­вари­эль и из­влек­ший из её ши­пения про уг­не­тение жен­щин то, что пос­чи­тал важ­ным, он за­дум­чи­во про­тянул:

— Ули­ки, зна­чит… Сле­ды не­чес­ти­вого де­яния… — гу­бы его рас­тя­нулись в улыб­ке, не су­лящей ни­чего хо­роше­го.

* * *

— Под­лец! Мер­за­вец! Ви­сель­ник, чтоб те­бе пус­то бы­ло! — гнев­ные прок­ля­тия зву­чали очень стран­но из уст юной прек­расной де­вуш­ки в чис­том платье неж­но-го­лубо­го цве­та, си­дящей на гряз­ном по­лу и ос­терве­нело дра­ящей его тряп­кой. — Скры­вать ули­ки — сле­ды не­чес­ти­вого де­яния! Скры­вать сле­ды пох­лёбки, рас­плес­канной не­уме­лой ку­хар­кой! И, глав­ное, где! В до­ме Вла­дыки! В до­ме, ку­да каж­дую се­кун­ду мо­жет вор­вать­ся с док­ла­дом кто-то из этих гряз­ных, гру­бых, не­оте­сан­ных… Ну, мо­жет, и не та­ких уж не­оте­сан­ных… Воз­можно, очень да­же кра­сивых… Ть­фу! Бес­со­вес­тный, низ­кий че­ловек! — от пе­ре­из­бытка чувств Ви­вари­эль, не гля­дя, за­пус­ти­ла нес­час­тным об­рывком тка­ни в сте­ну, зло на­супив­шись и упе­рев ру­ки в бо­ки. Раз­дался ти­хий вскрик, а за­тем приг­лу­шен­ный сме­шок.

— Ми­леди, вы оча­рова­тель­ны, ког­да зли­тесь. — Де­вуш­ка вспых­ну­ла и рез­ко обер­ну­лась. — Но я не ожи­дал, что па­ду жер­твой ва­шего гне­ва. — Пе­ред Ви­вари­эль, улы­ба­ясь, сто­ял мо­лодой че­ловек лет сем­надца­ти, тем­но­воло­сый и си­нег­ла­зый. Од­ной ру­кой он ста­ратель­но про­тирал нем­но­го пок­раснев­ший глаз, в дру­гой сжи­мал мно­гос­тра­даль­ную тряп­ку, ко­торой Ви­вари­эль, ви­димо, не­ча­ян­но уго­дила в не­го. Де­вуш­ка отс­тра­нен­но по­дума­ла, что не ис­пы­тыва­ет ни­каких уг­ры­зений со­вес­ти, и, да­же не по­думав сму­тить­ся, воп­ро­ситель­но выг­ну­ла бровь, смот­ря со­бесед­ни­ку пря­мо в гла­за. Па­рень не­до­умен­но нах­му­рил­ся, од­на­ко тут же пос­пе­шил ис­пра­вить­ся:

— Про­шу про­щения за мою не­уч­ти­вость. За­был пред­ста­вить­ся. Я Ле­он, сын Гве­она. А вы, по­лагаю, Гос­по­жа Ви­вари­эль? — не соч­тя нуж­ным от­ве­тить, Ви­вари­эль пос­пе­шила ус­тро­ить юно­ше доп­рос с прис­трас­ти­ем: ка­ковы об­сто­ятель­ства в краю, в ко­торый за­нес­ла её судь­ба, чем сам Ле­он за­нима­ет­ся, что здесь де­ла­ет в этот час. Где-то на зад­ворках соз­на­ния мель­кну­ла мысль, что это не луч­ший мо­мент, что­бы вспо­минать о сво­их на­выках де­тек­ти­ва, од­на­ко де­ва тут же от­бро­сила её. Спус­тя ми­нут де­сять мо­лодой че­ловек пред­по­чел ре­тиро­вать­ся и, про­бор­мо­тав сло­ва из­ви­нения, и, ес­ли Ви­вари­эль не под­вел слух, еще что-то не­цен­зурное про то, что он сде­лал бы, ес­ли бы со­бесед­ник не был жен­щи­ной, скрыл­ся из ви­ду.

Пос­мотрев ему вслед, де­вуш­ка с по­бедо­нос­ным ви­дом ух­мыль­ну­лась и пе­реве­ла взгляд на зло­получ­ную тряп­ку, ос­тавлен­ную Ле­оном. Взгляд её на мгно­вение пом­рачнел, за­тем, ре­шив для се­бя что-то, де­ва сно­ва улыб­ну­лась и, не удос­то­ив так и не вы­мытый пол ни еди­ным взгля­дом, царс­твен­но уда­лилась, пред­ва­ритель­но гром­ко хлоп­нув дверью. А ещё че­рез пол­ча­са её ве­лико­леп­ный го­лос мож­но бы­ло раз­ли­чить сре­ди де­сят­ка дру­гих, нес­трой­ным хо­ром по­ющих за­уныв­ный ро­манс о нес­час­тной люб­ви.

Примечание к части

Немного "мирной и расслабленной жизни". Постепенно ввожу персонажей.