Профессионал (джен)

— Уверяю вас, Корнелиус, в этом нет никакой необходимости. Запретный лес — само по себе…

— Как это «нет необходимости»?! — всплеснул руками министр, с возмущением глядя на невозмутимого Дамблдора. — Альбус, да как вы можете? Какая-то жуткая тварь убивает единорогов!

— В Запретном лесу всякое случается, — возразил Дамблдор. — Если каждый раз тревожить министерство…

— Что значит «каждый раз»? — даже задохнулся Фадж. — У вас тут что, каждую ночь съедают по единорогу?

— Почему съедают? — удивился Дамблдор. — Их никто не ел — только выпил кровь.

— Что значит «только»?!

Стоящий за спиною у министра ликвидатор из комиссии по обезвреживанию опасных существ Уолден МакНейр с трудом подавил очередной зевок. Спать он лёг часа в четыре, а подняться пришлось в семь — и, хотя антипохмельное зелье сделало утро чуть более терпимым, глаза МакНейра слипались, а голова гудела. Зачем министр притащил его с собой сейчас, учитывая, что неведомая тварь жрала единорогов только по ночам, МакНейр не понимал, но вопросов не задавал — привычка.

Пока министр и директор препирались, МакНейр, отчасти в целях борьбы со сном, отчасти из любопытства, разглядывал кабинет. Он уже бывал здесь, ещё школьником, и вовсе не для поощрений, и с тех пор это место вызывало у него некоторый трепет. Но теперь ему нечего было бояться, и он с любопытством, пусть и несколько вялым, разглядывал непонятные хитрые артефакты на столе и в застеклённых шкафах, и резную мебель, и портреты на стенах…

Тихое курлыканье привлекло его внимание, и, обернувшись, он столкнулся взглядом с яркими круглыми глазами. Феникс. МакНейр даже проснулся от такого зрелища: этих редких птиц так близко ему ещё ни разу не доводилось видеть. Феникс сидел на островерхой крыше какого-то узкого шкафчика, сделанного в виде башни, и глядел на МакНейра с таким пристальным вниманием, что тому стало несколько не по себе.

— А я говорю вам, это решено! — воскликнул, наконец, Фадж, хлопая ладонями по столу. — Да я даже обсуждать это дальше не хочу! В конце концов, здесь дети! Которых вы, между прочим, — добавил он с ехидным осуждением, — послали ночью в лес. Одних!

— Отнюдь, — возразил Дамблдор. — С ними были наш лесник и его пёс.

— Дети были одни! — отрезал Фадж. — И этого вашего лесника еле отыскали. Они первогодки! Да как вам вообще в голову прийти могло подобное?

МакНейр — в кои-то веки — был с министром согласен: в самом деле, если кто-то убивает здесь единорогов, отправлять на встречу с ним детей, которые пока и колдовать-то не умеют толком, было, мягко говоря, неосторожно. Хотя, впрочем, вполне в духе директора. И ведь, что самое поразительное, не случилось ничего! Может, это всё-таки была мистификация? Ну а что — со старика бы сталось. Сложно ли создать иллюзию? Да первоклашкам и простой трансфигурации хватило!

— А вы тут не стойте, — обернулся к нему Фадж, и МакНейр снова подавил зевок. Аллергия у него на Фаджа, что ли: как увидит — так зевает. Всегда так было. С их первой встречи. — Идите, мистер МакНейр, идите! Работайте!

— Так куда идти? — спросил тот, глядя на министра с как можно более тупым видом, что давалось ему сегодня особенно легко. — Лес огромный.

— И вправду, Дамблдор, — Фадж снова развернулся к так и сидящему за своим столом директору, в чьих глазах отражался сейчас исключительно вежливый интерес. — Где этот ваш лесник? Пускай проводит мистера МакНейра.

— Министр, — сказал тот, ловя удачный момент, — сейчас мы с лесником осмотрим место происшествия, но ночью мне потребуется группа.

— Зачем? — мгновенно подобрался Фадж, крайне недолюбливавший любые расходы. — Возьмёте лесника.

— При всём уважении, — возразил МакНейр, краем глаза замечая искорки смеха в голубых глазах директора, — здешний лесник вряд ли обучен нужной технике. Если в лесу и вправду живёт убивающая единорогов тварь, было бы разумно использовать для её поимки профессионалов.

— А вы кто? — неприязненно поинтересовался министр. — Если вашей квалификации недостаточно, может быть, вы недостаточно компетентны для вашей должности?

МакНейр подавил вздох. Вот он и попался: теперь любые его просьбы будут трактоваться как сомнение в компетентности — и нет, его, конечно же, не уволят. Но вот премии лишат, а то и на очередной экзамен отправят. А это — время, причём неоплачиваемое. Ну в задницу.

— Лесник так лесник, — пожал он плечами.

Его очень занимал вопрос, почему директор никому не сообщил о нападениях. В самом деле — это же не просто волка выпотрошили, или, например, оленя. Простой зверь единорога не убьёт — ни сил не хватит, ни сноровки. Полнолуние, конечно, было недавно, но даже у оборотня шансов на победу в драке с единорогом было крайне мало. Да и не нападут они — на что им те сдались? Не люди же. И даже не кентавры. Вот, кстати, интересно, как их оборотни воспринимают — как людей или лошадей? Просыпается ли в оборотнях жажда крови при их виде, или же им всё равно?

— МакНейр, вы заснули? — рявкнул Фадж, и МакНейр недовольно буркнул:

— Так я лесника жду.

— Дамблдор! — рассерженно воскликнул Фадж. — Где ваш лесник?

— И я бы расспросил детей, — добавил МакНейр, обращаясь к директору. — Тех, что были без него. Узнал, что видели.

— Да, — подтвердил Фадж. — И детей. Вы слышали, Дамблдор? Доставьте нам сюда детей! И лесника.

Дамблдор безо всяких возражений встал и направился к двери, и прячущаяся в уголках его глаз улыбка заставила МакНейра нервничать. На месте министра он бы не рискнул отправлять Дамблдора на посылки — но Фадж отнюдь не выглядел смущённым. Идиот. Впрочем, он министр — может себе позволить. Расхлёбывать-то не ему…

…Через полчаса МакНейр стоял перед тремя внимательно разглядывающими его мальчишками и лохматой девочкой, и вместо того, чтобы пытаться угадать, кто настучал своим родителям о ночной прогулке, просто поинтересовался:

— Кто из вас оказался достаточно разумным, чтобы сообщить родителям?

В трёх парах устремлённых на него глаз отразилось искреннее изумление, а вот Малфой выглядел весьма довольным. Ну, теперь понятно, почему министр поднял такой шум. Странно, что весь Аврорат с собой не притащил.

— Мне сказали, — продолжал МакНейр, глядя, прежде всего, на Поттера, — вы видели в лесу того, кто напал на единорога.

Поттер. Мальчик-который-выжил, и о которого убился Тёмный Лорд. МакНейр не считал себя профаном что в тёмной магии, что в различных способах отъёма жизни, но представить себе, как такое могло быть, за все прошедшие годы так и не сумел. И вот теперь, увидев вблизи Поттера, пытался отыскать хоть какой-нибудь намёк на ответ — безрезультатно. Мальчишка как мальчишка. Худенький, в очках, вихрастый… на Поттера похож — ну, это как водится. Кровь не водица. Но что, всё-таки, случилось в доме Поттеров той ночью?..

— Видел, да, — ответил Поттер настороженно.

Малфой обиженно поджал губы и сказал с вызовом:

— Я тоже видел.

— Хорошо, — кивнул МакНейр, подавив ухмылку. Ну конечно — Малфой не мог не влезть. Как же так — не с ним заговорили первым. — Я поговорю с вами по отдельности, — сообщил он детям. — А вы, мисс Грейнджер? — спросил он лохматую девчонку. — Мистер Лонгботтом?

Те расстроенно замотали головами, и девчонка сказала:

— Мы были с Хагридом. И видели только пятна серебряной крови.

— Ясно. Мистер Поттер — начнём с вас, — МакНейр поманил его к себе и, отойдя в дальний угол пустого класса, где они беседовали, отгородил их с мальчишкой заглушающими чарами. — Расскажите, что вы видели.

— Не знаю, — Поттер нахмурился. — Словно человек в плаще. Или в балахоне. С капюшоном.

— Человек в балахоне с капюшоном, — задумчиво повторил МакНейр.

Новость была скверной. Если это в самом деле человек, навыков МакНейра может и не хватить. Нет, конечно, он ловил не только гиппогрифов или троллей — ему доводилось встречать и мантикор с химерами, но люди — это всё-таки другое. Тем более — человек достаточно отчаянный, чтобы убить единорога. Зачем, кстати?

— Что он делал? — спросил МакНейр.

— Он пил кровь, — ответил Поттер.

Ещё лучше. Человек, пьющий кровь убитого единорога — это не к МакНейру, это в Аврорат. Вот авроры пускай его и ловят, отморозка. При чём тут МакНейр?

— Вы могли бы его описать? — продолжал расспрашивать он.

— Он был невысокий, — подумав, сказал Поттер. — И… он странно двигался. Будто бы… не знаю. Ходил не на ногах, а… Такой… — он вновь задумался и на сей раз молчал довольно долго, явно пытаясь подобрать сравнение. И вдруг просиял: — Как мышь летучая. Я видел как-то в зоопарке, как они по земле перемещаются. Похоже очень.

Летучая мышь? Ох, плохо дело. МакНейр даже нахмурился и подбородок почесал. Если это смеркут — а по описанию теперь было очень похоже — то, конечно, какой тут Аврорат. Нет, но кем же надо быть, чтобы отправить к этой твари четверых детей и лесника без палочки? Как они намеревались вызывать Патронуса, к примеру? Если это смеркут? Да Дамблдор преступник! Впрочем, это-то не новость.

— Вы сказали, что решили, будто это человек, — сказал МакНейр. — Почему? Вы видели его лицо?

— Нет, — Поттер даже головой качнул и опять задумался. — Не знаю, — наконец, признал он. — Мне просто показалось.

— Благодарю, — кивнул МакНейр и спросил, откровенно говоря, не надеясь получить ответ: — Вы сможете отыскать то место?

— Нет, — покачал головой Поттер. — Но, может, Клык найдёт? — с надеждой спросил он. — Он был там и может след взять.

— Проверим, — пообещал МакНейр — и, отпустив мальчишку, позвал Малфоя. Правда, толку от разговора с ним было ещё меньше: Драко даже не сумел дать описание, ограничившись невнятным «тёмное, большое и ужасно страшное». Нет, МакНейр не винил его — конечно, для одиннадцатилетнего ребёнка очень жутко натолкнуться в лесу ночью на подобную тварь. Любопытно всё же, почему его отец не сделал заявление в «Пророке»? Или просто не успел пока?

Лесник ждал МакНейра во дворе. Какой же он огромный, думал МакНейр, подходя к мрачно глядящему на него гиганту. «Тролль», — пошутил МакНейр про себя, хотя прекрасно представлял себе разницу между троллями и великанами. И уж тем более их полукровным потомством от человека — хотя и крайне недоумевал, кому и почему могла бы прийти в голову фантазия совокупиться с таким партнёром. Но, впрочем, люди разные…

Глядел на него Хагрид весьма недружелюбно — впрочем, МакНейра это мало трогало. Ничего этот недовеликан ему не сделает — до места доведёт, и ладно. А вот его огромный слюнявый пёс — Клык — повёл себя довольно дружелюбно: обнюхал МакНейра с ног до головы, а после облизал аккуратно подставленную руку, полностью залив её слюнями.

— Хороший у вас пёс, — похвалил МакНейр, осторожно почесав голову собаки за ушами.

— Только шибко добрый, — неприветливо пробурчал Хагрид. — Вы эта… руки берегите, — хмурясь, сказал он.

— Как скажете, — мирно согласился МакНейр. Портить ещё сильней и так паршивые отношения с тем, с кем ему предстояло ловить то ли смеркута, то ли ещё какую дрянь, он полагал чрезвычайно неразумным.

Больше они не разговаривали — Хагрид молча шёл чуть впереди, иногда, как казалось МакНейру, нарочно не придерживая ветки и позволяя им хлестнуть назад. Ни одна из них в МакНейра, шедшего не след в след, а наискось, конечно же, не попала, однако посыл был ясней нынешнего неба, с которого сияло солнце.

Впрочем, когда они добрались до места — небольшой поляны посреди дубовой рощи, хаотично заляпанной пятнами засохшей серебристой крови, — Хагрид то ли смягчился, то ли попросту сосредоточился на лежащей почти у самых деревьев жертве. МакНейр же с палочкой в руках медленно подошёл к начавшему уже слегка попахивать трупу серебристо-белой лошади с длинным рогом во лбу и огромной рваной раной на боку. Единорог. Красавец… МакНейр лишь вздохнул при мысли, что живьём вблизи ему их не увидеть никогда: любые маскировочные чары те отлично чуяли, а добровольно взрослого не-девственника — духовно и физически — и близко бы к себе не подпустили.

Он присел на корточки, разглядывая чуть заметно переливающуюся в дневном свете шерсть, а затем, протянув руку, осторожно притронулся к шкуре. Чистый бархат — нежнее, чем у лошади, не говоря о гиппогрифе.

— Не трожь! — недовольно проворчал лесник, но МакНейр не обратил на него внимания. Сделав длинный шаг в сторону, он провёл ладонью по длинной мягкой, словно шёлк, гриве — и почувствовал тычок в плечо. — Не гоже это, — хмуро сказал лесник. — Его б похоронить.

— Это позже, — откликнулся МакНейр, приглядываясь к ране и отгоняя кружащихся над нею мух. Нет, на оставляемые смеркутом следы она была определённо не похожа: края были хоть и рваными, но чистыми, а не полурастворёнными. Смеркут бы ни при каких условиях не смог такую рану нанести — ему просто нечем. Следов зубов или когтей здесь тоже не было… Тогда… тогда МакНейр не знал, что это за тварь. Наверняка плод трудов какого-нибудь чокнутого селекционера. Например, того же лесника.

А кстати…

МакНейр покосился на возвышающегося над ним косматого мужика. А ведь в самом деле — лесник мог бы. МакНейр отлично помнил, что ещё когда он сам учился в школе, этот недовеликан приваживал самое странное зверьё — впрочем, тогда Уолдену это нравилось, и они с лесником вполне нашли общий язык. Теперь-то это было в прошлом: лесник глядел на него как на личного врага, хотя видит Мерлин, МакНейру до него не было никакого дела.

Делиться своими подозрениями по поводу происхождения неведомой зверюшки МакНейр пока не стал. Лесник точно не признается, Дамблдор, разумеется, опять займёт его сторону, и останется МакНейр вовсе без помощника, потому что другого ему всё равно никто не даст. И кто знает, вернётся ли он при таком раскладе из леса утром в принципе. Или всё-таки спросить?

Изучение трупа и окрестностей ничего не дало: трава на поляне была смята, кое-где даже вырвана, но всё это были следы копыт мечущегося в агонии единорога. Во всяком случае, они все были сделаны копытами одного размера. Отсутствие характерной слизи окончательно отмело версию со смеркутом — но ведь и следов других тварей МакНейр не нашёл. И магических тоже — хотя их он не ожидал. Откуда бы? Полдня прошло и ночь. Почти сутки. Нет, тут искать бессмысленно.

— Сколько их уже погибло? — спросил он, поднимаясь, наконец, и разминая затёкшие ноги.

— Двое, — очень мрачно отозвался лесник.

— Почему не сообщили нам? — поинтересовался всё-таки МакНейр.

— Сами разберёмся, — буркнул лесник.

— Ну да, — согласился МакНейр, кивнув на мёртвого единорога. — Второй труп… за какое время?

— За неделю, — крайне неохотно сообщил лесник.

— Хорошо разобрались, — хмыкнул МакНейр. — Вы осознаёте, что его смерть — на вашей совести? — жёстко спросил он.

Лесник сощурился, но ничего даже не попытался ни сказать, ни сделать — и правильно: в руке МакНейра была палочка. Хотя, похоже, лесник и не собирался нападать, просто засопел обиженно и тяжело и опустил глаза. Расстроился… Вроде бы это говорило в его пользу — но вот в чём причина? За что он чувствует вину: за то, что утаил от министерства информацию и тем самым невольно погубил единорога — или же дело куда серьёзней?

Интуиция МакНейру подсказывала, что прямой вины лесника здесь нет, но кто их, полувеликанов, разберёт? Определённо, за ним стоит проследить. И поискать вокруг его избушки.

Назад они вернулись тоже молча, забрав с собою труп — и МакНейр, обдумавший по пути план будущей работы, поднялся в кабинет к директору, а оттуда уже отправился камином в министерство. Помощников ему, конечно же, так и не дали, но тушу единорога он сдал и оборудование своё забрал. Остаток дня МакНейр провёл в лесу, расставляя чары и ловушки. Лесника с собой он брать не стал — зачем? Он что, заблудится? Запретный лес, конечно, место непростое, да только не было такого леса, в котором бы МакНейр не нашёл дороги, особенно при ясном небе.

Ближе к вечеру он понял, что если не поспит часа четыре, то придётся просить у местной фельдшерицы или Снейпа какое-нибудь зелье, чтобы не заснуть прямо во время охоты. Да и поесть бы не мешало: за работой он совсем забыл об этом. Но к обеду он определённо опоздал, а до ужина ещё было далеко — в Хогсмид сходить, что ли? Домой возвращаться ему было нельзя — он же на работе — а вот в Хогсмид можно. Мало ли. Допустим, он собирает информацию. Кстати, у Розмерты можно снять и комнату с почасовой оплатой. Не в Хогвартс же поспать проситься.

Проснулся МакНейр уже на закате. Голова была тяжёлой, но, в целом, он чувствовал себя прилично, а уж после душа — за который, правда, пришлось заплатить отдельно — так и вовсе совсем ожил. Преобразование завершила чашка кофе с парой сэндвичей — и к началу сумерек МакНейр уже пересекал границу Запретного леса. Погода, между тем, испортилась: поднялся промозглый ветер, временами начинал сеять мелкий и холодный дождь, но его это мало волновало — штаны, куртка и высокие ботинки из драконьей кожи надёжно защищали не только от большинства заклятий, но и от дождя и холода.

МакНейр возлагал на эту ночь большие надежды — но они, к его большому сожалению, не оправдались. Ни одна ловушка не сработала, и ни одни сигнальные чары не потревожил никто. Это могло означать несколько вещей. Во-первых, тварь могла напиться крови и пока не нуждаться в новой. Во-вторых, она вообще могла больше в ней не нуждаться: возможно, ей хватило того, что она уже выпила. В-третьих, её мог в самом деле вывести лесник, и теперь, конечно же, спасать «питомца» — ну и самого себя. В-четвёртых, тварь могла быть условно разумной и что-то почуять или увидеть.

Что ж, это значило, что МакНейра ждёт ещё одна — а то и несколько — бессонных ночей. Однако на сей раз он должен учесть и версию с лесником — и Дамблдором, который, безусловно, станет его покрывать. Значит, официально ему следует пока лес покинуть — и в следующий раз зайти в него с другой стороны, никого не предупреждая. Но ведь Дамблдор не идиот, и не поверит, что он вот так просто сдался, мол, не вышло — в другой раз.

Нет, сегодня ему точно уходить не стоит, решил МакНейр. Нужно предложить какой-то план — а то ведь Дамблдор вмешается и сам чего-нибудь предложит.

МакНейру отчаянно хотелось спать, есть, пить — нет, просто пить, простой воды, чая, может быть — и вымыться. Драконья кожа — лучшая защита, но как же в ней потеешь!

— Как успехи, Уолден?

Вкрадчивый вопрос директора заставил МакНейра буквально подскочить. Как старик сумел так неожиданно и совершенно бесшумно подобраться к нему?

— Никак пока, — врать Дамблдору? Нет — он тоже не дурак. — Но я не слишком и надеялся. Тварь сыта — нужно подождать.

— Конечно, — добродушно согласился Дамблдор. — Ты, вероятно, сейчас домой? Когда придёшь снова?

— К вечеру, — ответил МакНейр. — Я вас не буду отвлекать: мне в школе делать нечего.

— О, что ты, — возразил Дамблдор и заверил: — Я всегда рад тебя видеть, Уолден.

МакНейр ответил что-то вежливое и откланялся — а вечером, вернувшись, направился прямо в лес, минуя Хогвартс. Однако эта ночь оказалась такой же бесплодной, как и предыдущая — МакНейр разве что чуть было не нарвался на кентавров, но успел укрыться дезиллюминационным. Нет, так можно месяц ждать — надо эту тварь выманивать, думал он, хмуро выходя из леса поутру. Но как? Охоться эта тварь на кого-нибудь другого, это было бы просто: отогнать все, кроме одного, объекты охоты подальше, и ловить на этого оставшегося. Простая ловля на живца. Но с единорогом это не устроить: нет, загнать-то их подальше можно. А вот что делать с живцом… В клетку ведь его не посадишь. А уговорить просто ждать на свободе нужна девственница. Ну или девственник — но лучше девочка, им единороги доверяют больше. Или даже не ждать, а…

И где он добудет оную среди коллег? Да просто в министерстве? Даже если и есть кто — не признается же. И вообще, кто в таком признаётся? Кроме… кроме школьницы. Причём из младших. МакНейр понятия не имел, начиная с какого курса девицы начинают лгать в таких вопросах — причём в обе стороны. А ошибиться бы не хотелось… так же, как и ставить в известность о своём плане Дамблдора — потому что если к этой твари имеет отношение лесник, то ничего снова не выйдет. Но где без директорской санкции добыть ребёнка? Девочку. И помладше. Нет, конечно, можно взять и парнишку, но девчонка надёжнее. Ей эту рогатую лошадь, может быть, всю ночь удерживать на месте… хотя нет, конечно, нет — девочку нужно будет убрать куда-то, тварь может при ней и не напасть…

— Вы её нашли?

Звонкий детский голос заставил МакНейра вздрогнуть и, остановившись, посмотреть направо. В двух шагах от него стояла та самая лохматая девчонка — Грейнджер. Грязнокровка! И, к тому же, первокурсница. Идеально! Случись что, с него спросить некому — кроме директора, конечно, но сперва пусть докажет. Главное — за девчонкой не стоит никакой сколько-нибудь влиятельной родни.

Да и не случится ничего. Твари, судя по всему, гриффиндорские первокурсницы без надобности. Иначе бы она из леса не вернулась.

— Нет пока, — ответил он. — Что вы здесь делаете в такую рань, мисс Грейнджер?

— Я ходила в теплицы, — бодро ответила девчонка. — Посмотреть на мирабилис. Днём цветки закрыты, а ночью заперты теплицы — я и пришла на рассвете.

— Любите гербологию? — он оценивающе её разглядывал. Гриффиндорка — значит, смелая. И в лесу уже была ночью — и не сбежала…

— Нет, то есть да… это очень полезная дисциплина, — ответила та. — А мирабилис есть в экзаменах. Как вы думаете, кто это?

— Тварь, что пьёт кровь единорогов? — уточнил МакНейр, и когда она кивнула, качнул головой: — Не знаю.

— Но вы ведь её поймаете? — спросила она уверенно.

— Надеюсь, — он чуть заметно улыбнулся. — Честно говоря, это непросто. Будь бы это кто другой… но это, к сожалению, единороги, — вздохнул он.

— А в чём сложность? — очень серьёзно спросила девчонка. Как же её имя? Ему ведь называли…

— Таких тварей обычно ловят на живца, — ответил он. — Но с единорогом это представляет определённую проблему: связывать его нельзя — тварь учует. Да и непросто это. А удержать его добром на месте сколько-нибудь долго может только девственница. И я голову сломал, где её взять: боюсь, мои знакомые и коллеги для этой роли не подходят, — он позволил себе весёлую улыбку, надеясь, что некоторая фривольность его реплики покажется этой первоклашке уместной.

— Я понимаю, — кивнула та. — Это действительно может представлять некоторую проблему, — сказала она серьёзно. МакНейр недоверчиво сморгнул — эти слова мало напоминали речь одиннадцатилетней… ладно — может быть, уже двенадцатилетней девчонки. — Но вам могла бы помочь я, — закончила она, внимательно глядя ему в глаза.

— Вы? — переспросил он. МакНейр всё ещё был под некоторым впечатлением от предыдущей её реплики, так что удивление вышло очень достоверным.

— Я девушка, — сказала без малейшего смущения девчонка. — И я, определённо, девственница. И я даже уже была ночью в лесу! — добавила она настойчиво.

— Верно, — кивнул он. — Были. Но директор или ваш декан ни за что не согласятся.

— А зачем им знать? — спросила она тут же. — Или вы обязаны отчитываться?

— Перед ними — нет, — уверенно сказал МакНейр, сам не очень зная, врёт он или нет. В конце концов, почему им можно отправлять детей на поиски этой твари — в лес, ночью, с не умеющим колдовать лесником, у которого даже палочки нет, — а ему, штатному сотруднику министерства, нельзя взять с собой девчонку? Он хотя бы колдовать умеет, в отличие от недовеликана. И весьма прилично. — На самом деле, вы бы очень меня выручили, мисс Грейнджер. Вы бы смогли сохранить это в тайне?

— Думаю, да, — она тряхнула тем растрёпанным гнездом, что изображало её волосы. — Мне нужно как-нибудь подготовиться?

— Да нет, — ответил он. — Хотя, пожалуй, выспитесь получше. И оденьтесь потеплее: в лесу ночью холодно.

— Я не смогу выспаться, — возразила она разумно. — Сегодня пятница — мне скоро на уроки. А если я лягу спать потом, все решат, что я…

— Не сегодня, — прервал он. — Завтра вечером. Сегодня вы ляжете спать пораньше. Будет суббота — вы сможете поспать днём пару часов?

Она задумалась.

— Наверное, — сказала она, наконец. — Я постараюсь. Куда мне прийти?

— Зависит от того, когда обычно засыпают все ваши подруги, — ответил он. — Вам нужно будет незаметно выйти из гостиной — вечером.

— Это несложно, — отмахнулась она. — Но я не знаю, как выйти из школы вечером…

— Я научу вас, — улыбнулся он. — Там есть подземный ход…

Оставшуюся пару дней МакНейр посвятил выслеживанию единорогов. Работал он вполне открыто — правда, никому и ничего не объясняя и отказавшись от помощи лесника. Тот сперва особенно не рвался, но позже МакНейр несколько раз наткнулся на него в лесу.

— Вы помочь решили? — не сдержался он в конце концов. — Или помешать?

— Больно надо, — буркнул лесник. — Дела у меня тут.

— Вы мешаете, — подавив желание как следует припугнуть его, сказал МакНейр. — Надеюсь, что случайно.

— Да я этот лес как свои пальцы знаю! — возмутился лесник — и МакНейр, прищурившись, спросил:

— Неужто?

Повисла пауза, а потом Хагрид, покраснев и почти сразу побледнев, пробормотал что-то, что МакНейр решил принять за извинение — и, развернувшись, молча ушёл, оставив лесника додумывать, что он имел в виду. И ждать сигнала следящих чар, что он навесил на его одежду.

…Вечером в субботу МакНейр с юной Гермионой — он всё же вспомнил её имя! — вошли в лес не со стороны избушки лесника, а гораздо дальше к северу. Самому же леснику, как и директору, МакНейр сказал, что этой ночью его здесь не будет — мол, сколько можно, тварь явно то ли испугалась шума, то ли наелась, но нельзя же караулить её вечно.

— Будет что — зовите, — сказал он решительно. — Я загляну ещё на днях — но я не могу жить здесь. Полно другой работы.

— Да, конечно, Уолден, — покивал директор. — Делай, как считаешь правильным. Ты ведь профессионал.

МакНейр в ответ, конечно, улыбнулся, хотя ему очень хотелось ответить что-нибудь ехидное. Правда, остроумие никогда не было его коньком, так что он давным-давно уже сделал таковым молчание — и всё же в некоторые моменты желание сказать что-нибудь эдакое становилось почти физически ощутимым… вот только нужных слов оно с собою не приносило.

Впрочем, Мерлин с ним. С ними обоими. Если выгорит, он и так утрёт им нос — а если нет, никто об этом не узнает. Особенно если девчонка сумеет удержать язык за своими длинными зубами.

Пока ей это удавалось: она послушно шла за МакНейром и даже правильно держала руки, прикрывая ими лицо от веток. И догадалась не только повязать платком свою буйную шевелюру, но и заплести волосы. И вообще оделась грамотно: в штаны и куртку. Откуда только знает? Впрочем, магглы ведь тоже ходят по лесам. МакНейр лишь надеялся, что она не устанет слишком быстро: он понятия не имел, каков у двенадцатилетних девочек потенциал хождения по лесу.

До единорогов они добрались уже в сумерках — и МакНейр, показав девчонке сквозь деревья мирно пасущееся на поляне у лесного озерца стадо, еле слышно прошептал:

— Всё помните?

Девчонка уверенно кивнула — и он осторожно начал пятиться, помечая чуть фосфоресцирующей краской путь, по которому ей предстояло провести единорога.

Краска была самая обычная, маггловская, не волшебная — потому что рядом с единорогами любые чары вели себя непредсказуемо, а МакНейру менее всего хотелось искать потом в лесу заблудившуюся первоклашку. Потому же он не нанёс разметку заранее: единороги — осторожные звери, и, заметь они нечто непонятное, просто ушли бы оттуда, куда он с таким трудом согнал их. Дорого бы МакНейр дал, чтобы проследить за тем, что девчонка сейчас будет делать — но единороги чутки, и взрослого мужчину, да ещё такого, в отношении которого слово «чистота» может быть использовано лишь в качестве синонима отсутствия на теле грязи, почуют издали. И ему очень повезёт, если они просто побегут — как бежали, когда он загонял их сюда. Но кто знает, как они приступят, чуя рядом девственницу. Нет, определённо, МакНейр не собирался это проверять.

Только бы всё получилось! Эта ночь — четвёртая с момента смерти предыдущего единорога. Если МакНейр верно вычислил периодичность, и его надежда на стандартные три или, может быть, семь раз повторения одной и той же процедуры верна, сегодня тварь должна выйти охотиться. А если нет — ну, значит, мисс Грейнджер придётся не поспать ещё одну ночь. Или две.

До своего укрытия МакНейр добрался быстро — и, забравшись на разлапистый дуб, удобно устроился на его нижней ветке и, прислонившись к стволу, замер. Отсюда легко было и спрыгнуть, и накинуть сеть, и выстрелить из небольшого арбалета, что сейчас удобно лежал рядом с ним.

Ждать пришлось довольно долго, но терпения МакНейру было не занимать. Он сидел и думал, не поторопился ли оставить девчонку одну — да, конечно, накануне он разметил дорогу, и рискнул поставить вдоль неё охранные и сигнальные чары, надеясь, что они не спадут, и единорог их не почует, но она всё же ребёнок. Грязнокровка, да, но всё-таки ведьма… и такая смелая! И маленькая. Нет, он сам бы в её возрасте не испугался — но то он. А тут девчонка. И огромный лес вокруг… вон Малфой как перепугался! А ведь мальчик. Хотя, может, потому и испугался, что читал про этот лес и знает, кто здесь водится. А эта… С другой стороны, она тут проучилась уже почти год — наверняка ей объяснили, чем опасен лес. С другой стороны, если она разумная девочка — а на то было очень похоже — должна была решить, что детей в действительно опасное место ночью не отпустят. А раз отпустили — пусть и в качестве наказания, — значит, тут не так и страшно. Хотя напугать ночью способен даже самый мирный лес.

Треск веток — еле слышный, больше похожий на простой шум ветра — заставил МакНейра собраться и насторожиться. Он всё приближался — и вот наконец среди деревьев мелькнула серебристая шерсть, и на поляну вышли девчонка с единорогом. Она негромко ему что-то говорила и с ладони кормила кусочками яблока, сахара и соли, в изобилии пропитанных снотворным. Только бы сработало! Пока что единорог выглядел довольно бодрым — но вот он вздохнул… потом ещё раз… девчонка гладила его по шее и за ушами, и он начал пристраивать голову на её плече… потом зашатался… она зашептала ему что-то, продолжая гладить, гладить… и, наконец, села на землю — а он, потоптавшись, опустился на колени, повозился, поворочался — и, устроив голову на её коленях, наконец, заснул.

МакНейр бесшумно спустился с дерева и, чуть слышно свистнув, поманил обернувшуюся девчонку. А когда та подошла, велел, подводя к дереву:

— Лезь.

Конечно, он бы предпочёл убрать её отсюда прочь — но позволять девчонке одной идти по лесу безо всяких чар сигнальных было уж слишком неосторожно… да просто по-свински. Грязнокровка или нет, она девочка, и ей всего двенадцать. Она даже сделать ничего не сумеет, случись что.

Подсадив её и взобравшись следом, он укрыл их заглушающими чарами и еле слышно прошептал, склонившись к ней так низко, что почти касался губами её уха:

— Что бы ни было — не шевелитесь и на землю не спускайтесь. Ясно? — она кивнула, и он продолжал: — Даже если меня убьют, вы дождётесь здесь, покуда вас найдут: я оставил на своём столе конверт с распоряжениями. Дежурный вскроет его в десять — и они придут в лес искать нас. Часы есть? — она опять кивнула. — Начиная с четверти одиннадцатого посылайте каждые десять минут вверх искры — желательно зелёные, но какие вый…

Он осёкся, скорее почувствовав, нежели услышав движение. В левом предплечье что-то болезненно кольнуло, но он не обратил внимания — не до того. На краю поляны появилась тёмная фигура, в самом деле очень напоминающая закутанного в плащ человека. Она замерла, а потом дёрнулась — странно… неестественно, но что именно было не так в этом движении, МакНейр не понял. Левая рука вдруг заныла, и он, стиснув зубы, с силой сжал её предплечье правой — раз, другой — и отпустил. Палочка в его правой руке указывала точно на фигуру, и МакНейру сейчас было не до боли, о которой он вообще забыл, когда фигура снова задвигалась. Как же странно он… оно шагало! Словно… пятилось.

Существо, действительно похожее на человека, медленно и как-то рвано приближалось к спящему животному. Затем наклонилось — тоже странно… нет, так человек не склоняется. Разве что назад… В руке… в конечности, весьма напоминающей руку, отведённую назад… хотя существо и наклонялось над единорогом… этой руке блеснуло лезвие — и МакНейр швырнул сеть. Та упала точно, мгновенно облепив тварь. Она закричала — и МакНейр зашипел в тон с ней, потому что его левое предплечье словно обожгло.

О, МакНейр узнал это ощущение — но вот именно сейчас ему было абсолютно не до этого. Он, мать вашу лордства, на работе! В ярости на Лорда, выбравшего столь неподходящий момент для возвращения, столь же внезапного, как и его исчезновение десятилетие назад, МакНейр спрыгнул с ветки и одним движением затянул сеть в нечто вроде большого мешка. Левая рука болела так, словно собиралась вот-вот взорваться, и он больше от отчаяния, чем рассудочно, запустил в существо в сети мощнейшим Петрификусом.

Оно замерло — и боль тоже вдруг стихла, оставив после себя лишь лёгкий холодок и чудовищную слабость.

— Вы его поймали! — возбуждённо крикнула с дерева девчонка.

— Поймал, — МакНейр, чувствуя, что вот-вот упадёт, сел на землю. Голова кружилась, и его знобило — так бывает в результате шока, в том числе и болевого, но ему ведь доводилось чувствовать и не такое… да что с ним такое? Он вяло посмотрел на существо, спелёнутое сетью. Словно после Круцио, мелькнуло у него в голове. Хотя нет… похоже — но не то. Его мутило, и изображение плыло — МакНейр зажмурился и прикусил губу до крови. Боль показалась совсем слабой, но знакомый железистый вкус слегка привёл его в себя — достаточно, чтобы вновь начать думать. Нет, определённо, сам он не дойдёт — и уж тем более не рискнёт сейчас свою добычу левитировать. В таком состоянии колдовать нельзя: любое заклинание может обернуться чем угодно, и будет крайне некстати, если наложенный Петрификус спадёт. Сеть, конечно, удержит своего пленника — но кто знает, что там внутри. И какими возможностями оно обладает.

— Мисс Грейнджер! — позвал он. — Спускайтесь!

Она слезла — не слишком грациозно, но вполне успешно, и подошла к нему.

— Что с вами? Вы ранены? — спросила она взволнованно.

— Возможно, — у него сил не было ей что-то объяснять — да и что он мог сказать, если сам не понимал, что происходит? У него вдруг заболела голова — её словно сжали жёстким обручем — и вновь заныло и задёргало сперва левое предплечье, а затем и всю руку, и сердце. Да что же это за тварь такая? И как, Мерлина ради, она на него воздействует? Испарения? Ментальная магия?

— Я вам помогу, — сказала девчонка, доставая свою палочку. — Скажите только, чем. Что с вами?

— Надо выбираться, — ответил он, сосредотачиваясь. — Нет, меня не трогайте, — велел он. Пока он не поймёт, что с ним такое, и как оно передаётся, и передаётся ли вообще, лучше не рисковать. Если и девчонка свалится, сидеть им тут до утра. Но одну её он не отпустит — плохо ему или нет, но даже в таком состоянии он справится со многим из того, что её убьёт и не заметит. Он профессионал, в конце концов.

Так. Левитировать тварь попросту опасно — но они даже вдвоём не смогут её дотащить волоком. Значит, надо левитировать не её саму, не сеть, а… что?

— Ветку, — выговорил он. Теперь голова его болела целиком, включая зубы и чуть ли не волосы. — Найди толстую ветку. С твою руку.

Девчонка… как её… да — Грейнджер — кивнула и ушла, а он отполз от тёмного мешка подальше. Стало легче — нет, боль не прошла, но ощутимо спала. МакНейр отодвинулся ещё — и в этот момент девчонка вернулась, левитируя перед собою длинное и довольно толстое поваленное деревце.

— У меня есть чай, — сказала она, опуская ветку на землю. — Хотите?

— Давай, — МакНейр протянул руку, и девчонка, вытащив из большого внутреннего кармана длинный узкий термос, открыла его, налила чай в крышку и вложила ему в руку. Чай был сладким, горячим и крепким — то, что нужно. Да и голова уже болела слабее — как и рука, и сердце. Как интересно… что же он поймал такое? Впрочем, это он узнает позднее — сперва нужно выйти. Здесь он сеть развязывать не станет: если эта тварь умеет так воздействовать даже под Петрификусом и в волшебной сети, думать страшно, что она сумеет сделать, выбравшись. — Как вы себя чувствуете? — спросил он, возвращая крышку-чашку.

— Нормально, — уверенно ответила девчонка, завинчивая термос и пряча его во внутренний карман.

— Хорошо, — кивнул он. — Не уверен, что мне стоит колдовать. Сейчас я подвешу сеть на эту ветку, — сказал он, беря её и пробуя на прочность. Да, должна выдержать. С запасом. Хотя, конечно, кто знает, сколько весит эта тварь. — А вы попробуете её отлевитировать. Ветку, — подчеркнул он. — Не пытайтесь колдовать на сеть. Или, тем более, на тварь. Только на ветку.

— Вы думаете, в этом случае она сможет на меня воздействовать? — понимающе спросила девчонка… Грейнджер.

— Возможно, — согласился он. — Я не стал бы проверять на вашем месте.

— Я не буду, — кивнула она. — Вы сможете идти?

— Придётся, — усмехнулся он. — Или мы застрянем здесь до самого утра — а я не уверен, что оно за это время не скинет чары.

— Вы можете опереться о меня, — предложила Грейнджер.

— Спасибо, — усмехнулся МакНейр. Да, эпичная получится картинка: ликвидатор, опирающийся на левитирующую его добычу первокурсницу. Сказать кому — засмеют. — Я буду иметь в виду.

Он поднялся, опершись на ветку — заодно проверил ещё раз. Нет, точно выдержит! — и осторожно подошёл к лежащему неподалёку от единорога мешку. В траве блеснуло что-то — он присел, не желая наклоняться, потому что голова его снова начала пульсировать, и поднял нож. Обычный нож… едва ли не кухонный. Возможно, там в сети и вправду человек? Забавно будет поймать какого-нибудь страшного преступника, которого давным-давно разыскивает Аврорат, и утереть им нос. И после дразнить Скримджера.

Повесив сеть на ветку, МакНейр с заметным усилием поднял её — нет, тварь весила не так уж много. Примерно как человек соответствующего размера. Неужели правда человек? Ничего, уже совсем скоро МакНейр это выяснит. Как же голова болит… с рукой… его левая рука почти горела, но теперь МакНейр больше не был так уверен в том, что эта боль связана с Тёмным Лордом. Скорее, с сердцем — так бывает, он знал. Нужно будет зайти в Мунго — вот как только он сдаст тварь в отдел, так сразу и пойдёт. В сердце словно иглу воткнули… а ведь на нём куртка из драконьей кожи. Он бы умер, вероятно, если б не она?

Впрочем, когда девчонка двинулась вперёд — на сей раз он боялся оставлять её вне поля зрения — ему стало легче. Нужно было просто держаться от проклятой твари подальше — и как, интересно, он её в отдел доставит? Аппарировать не стоит — это было очевидно, использовать же с неизвестными тварями портал МакНейр и сам опасался. Похоже, придётся будить директора… только как он это сделает, не сдав девчонку? Значит, сдаст — жива же. И здорова. И, в конце концов, не Дамблдору упрекать его: с ним эта Грейнджер пошла, по крайней мере, добровольно. И вообще, победителей не судят.

До замка они добрались уже глубокой ночью — вошли вместе, не скрываясь, и пошли по коридорам. Лестницы дались МакНейру далеко не без труда — им пришлось не однажды останавливаться, дожидаясь, пока он сможет продолжать двигаться — но зато они ни разу не наткнулись на завхоза. А вот пароля для горгульи ни МакНейр, ни Грейнджер, разумеется, не знали — оставалось лишь стучать и ждать.

— Ты скверно выглядишь, — директор появился вовсе не из кабинета, но МакНейру было всё равно. — Доброй ночи, мисс Грейнджер.

— Зато с добычей, — отозвался МакНейр. — Камин откройте, — попросил он.

— Поймал? — с острым интересом спросил Дамблдор и шагнул к сети.

— Я бы на вашем месте к нему не прикасался, — предупредил МакНейр — и, к его удивлению, директор послушно отступил. — Камин, — повторил МакНейр. — Мисс Грейнджер — я вам очень признателен за помощь, — добавил он. — Не думаю, что смог бы справиться без вас.

Директор пристально на него посмотрел, но МакНейру сейчас настолько было не до него, что он этот взгляд с лёгкостью выдержал. А потом вмешалась мисс Грейнджер:

— Я была рада помочь. Профессор Дамблдор! — решительно сказала она директору. — Я сама предложила свою помощь!

— Это достойно всяческого уважения и поощрения, мисс Грейнджер, — ласково проговорил он. — А сейчас отправляйтесь спать — уже очень поздно. И если встретите нашего завхоза, скажите ему, что возвращаетесь после разговора со мной.

Директор улыбнулся, а МакНейр подумал, что если простоит тут ещё пару минут, то банально сблюёт от боли и усталости. Аккурат на расшитую безумными звёздами мантию Альбуса Дамблдора. И ему ничуть не будет стыдно.

К счастью, директор не стал его мучить и, отправив девчонку спать, открыл проход в башню, и МакНейр, взвалив тварь на плечо и почти ослепнув от боли, поднялся по лестнице и, обессиленно сгрузив её на пол, отошёл подальше — передохнуть.

— Тебе нужна помощь? — услышал он голос директора и ответил чуть сипло:

— Нет. Откройте камин.

— Я открыл, — что-то прохладное коснулось его лба, и боль начала отступать, таять под этим прикосновением. — Оно тебя ранило? — Дамблдор и выглядел и вправду встревоженным, и МакНейр, который теперь чувствовал себя существенно лучше, счёл нужным его поблагодарить:

— Спасибо. Вроде нет… я после в Мунго схожу — пусть посмотрят.

— Тебя проводить? — взволнованно и серьёзно спросил Дамблдор.

МакНейру вдруг стало смешно. А что — сцена будет эпичнейшей: сам Альбус Дамблдор в качестве домового эльфа Уолдена МакНейра. В министерстве легенды ходить будут — и не важно, что сейчас ночь. Министерство такое место, где слухи расходятся даже о том, чего знать не может вообще никто.

— Если вам не трудно, — ответил МакНейр и попросил, поглядев на свою добычу, — не могли бы вы это захватить. И лучше чары левитации накладывать на ветку — я пока не знаю, кого поймал, и как на него воздействуют чары.

— Я справлюсь, пожалуй, — кивнул Дамблдор, указав палочкой на ветку и легко подняв её в воздух вместе с пленником.

…В министерстве и вправду оказалось тихо и пусто — и МакНейр с Дамблдором, пройдя по полутёмному Атриуму, спустились на лифте и неторопливо дошли до хранилища. Туда-то МакНейр и определил свой груз, оставив его в самой защищённой ячейке и попросив Дамблдора продублировать наложенный Петрификус. Затем проводил директора — он и так-то не имел право никого сюда проводить, но куда было деваться? — и, кое-как заполнив карточку, оставил её на столе у секретаря.

И отправился в Мунго. Чувствовал он себя сейчас, правда, сносно, но проклятья, тем более, неизвестные — штука такая. И один из показателей профессионализма — не выпендриваться, мол, само пройдёт, а вовремя прийти за помощью. Впрочем, дежурный целитель, внимательно его осмотрев, не нашёл ничего, кроме очень грамотно наложенных обезболивающих и укрепляющих чар, однако ночевать МакНейра оставил — на всякий случай. Тот, впрочем, возражать не стал: койки здесь были удобные и душ имелся, а что ещё надо?

Разбудили его громкие возбуждённые голоса, среди которых МакНейр даже спросонья разобрал голос министра — и прежде, чем он толком успел продрать глаза, его затрясли за плечо и громко и настойчиво позвали по фамилии. МакНейр разлепил веки и, щурясь, увидел перед собою сияющего, словно новенький галлеон, министра, буквально источающего счастье, благодушие и благожелательность.

— Мой дорогой Уолден! — воскликнул он, хватая теперь МакНейра за руку и истово тряся её. — Блестящая операция! Гениально!

МакНейр только глазами хлопал, обалдело уставившись на обступивших его кровать людей. Здесь была вся министерская верхушка, начиная с министра и заканчивая главами отделов. И они все глядели на него с восхищением — правда, разной степени тяжести. И это пугало. Хотя… может, это розыгрыш? И оборотное зелье. Да, пожалуй, это бы могло быть объяснением.

— Я талантлив, — пошутил МакНейр, кое-как поднимаясь, садясь, и пытаясь извлечь намертво зажатую министром руку.

Раздались смешки, и министр, быстро закивав, воскликнул:

— Очень! Теперь об этом узнает вся Волшебная Британия, — сказал он торжественно. — Да что там — весь мир!

Нет, для розыгрыша это было слишком тупо… и где бы шутники добыли волос Скримджера? Который глядел на него сейчас без обычной своей суровости.

— Ну, мир — это слишком, — возразил МакНейр.

— А я считаю, в самый раз! — возразил с энтузиазмом министр и велел: — Вставайте. Мисс Скитер и мистер Кафф уже ждут вас для заглавного интервью.

— Чего? — нет, это какой-то совсем уж идиотский розыгрыш, подумал МакНейр. Дурь какая-то.

— Интервью. Вот, — министр, наконец, выпустил его руку и указал на парящую в воздухе мантию с министерской символикой. — Одевайтесь, — велел он. — Мы вас подождём. И я уверен, — шепнул он, наклонившись почти к самому уху МакНейра, — что Орден Мерлина вам обеспечен! Но — т-с-с! — пока что это секрет!

— Да что стряслось-то? — начиная заводиться, спросил МакНейр. Что-то сцена всё меньше начинала тянуть на розыгрыш — да и кто бы пустил его чокнутых приятелей в больничную палату? Да ещё в подобном виде?

— Признаюсь, не ожидал от вас, — сказал Скримджер, подходя к кровати поближе. — Я никогда особо в тот Империус не верил. А, значит, правда. Отличная работа, — он протянул ему руку, и ошалевший от всего происходящего МакНейр послушно её пожал. Империус? При чём здесь та военная… вернее, послевоенная история? Да они все тогда так оправдались, начиная с Малфоя, и с его же лёгкой руки.

— Разумеется, правда, — промямлил МакНейр просто чтобы что-то сказать, потому что этого от него, судя по всему, ждали.

— Ну всё, всё, — заторопил их министр, подгоняя всех к выходу. — Одевайтесь, мистер МакНейр. Вас ждут!

Когда все ушли, МакНейр оделся — мантия села как влитая, так же, впрочем, как и прекрасные новые брюки, рубашка, ботинки… ему даже трусы выдали новые. Его небритая и помятая со сна рожа смотрелась со всем этим великолепием на диво неуместно — пришлось бриться, в отсутствии бритвы, заклятьем, и им же причёсываться, потому что расчёску ему не дали тоже.

Ему было неимоверно любопытно, что же произошло — вернее, что он такого сделал. Неужто всех до такой степени впечатлила поимка убийцы единорогов? Слов нет — преступление мерзкое. Но орден Мерлина? Возможно, это оказался какой-то давно разыскиваемый преступник? Ужасный и страшный?

И почему ему никто толком ничего не объясняет? А?

Ответ он получил неожиданно — и дала его Рита Скитер, ошарашившая МакНейра вопросом:

— Как вам удалось выследить и, главное, поймать Того-Кого-Нельзя-Называть?

— Чего? — переспросил МакНейр, вытаращив на неё глаза.

— Бросьте, мистер МакНейр, — кокетливо сказала она. — Мы все знаем, кого вы поймали в Запретном лесу прошлой ночью. Правда ли, что в этом вам помогал сам Альбус Дамблдор?

— Нет, — непослушными губами машинально пробормотал МакНейр.

— Так вы сами справились?! — восхитилась она.

— Нет, — повторил он, пытаясь унять мечущиеся в голове мысли. Тёмный Лорд? Эта тварь была Лордом? Но… как же? Нет, конечно, с Лорда сталось бы … Но ведь… Он… — Мне помогла мисс Грейнджер, — честно признал он, наконец, пытаясь выиграть ещё хоть сколько-нибудь времени, чтобы прийти в себя и понять, что он думает и что теперь делать. И говорить. Как же так? Как он умудрился поймать самого Лорда? Да ещё и не понять, что сделал? Почему тот его не позвал? И вообще, откуда он там взялся? В лесу? Хотя ведь рука болела же … да, метка — это была метка… А он не понял… ох, дура-а-ак!

— Мисс Грейнджер? — хищно переспросила Рита. — Кто это?

— Первокурсница, — по крайней мере, на этот вопрос МакНейр мог ответить без раздумий. Думать ему было вообще сложно, однако он очень старался как-нибудь собраться с мыслями. Что ж теперь поделать… поймал и поймал. Что ж. Видимо, судьба. Теперь всё — министерство Лорда не выпустит… по крайней мере, МакНейр очень на это надеялся. Потому что объяснить Лорду, как всё это получилось, будет очень трудно. — С Гриффиндора.

Дальнейшее интервью МакНейр выдержал с трудом: у него аж руки зудели, так ему хотелось поглядеть на пойманного Лорда. Должны же ему позволить!

Однако с этим оказался затык: охраняли Тёмного Лорда авроры и сотрудники Отдела тайн, и ни те, ни другие не намеревались подпускать к своему подопечного никого, включая того, кому были обязаны самим фактом его наличия. Так что с Тёмным Лордом МакНейр больше никогда не встретился — зато с тем, кого поймал в лесу, ему довелось увидеться. В Аврорате, куда его спустя пару недель вызвали внезапно для дачи показаний по делу некоего Квиринуса Квиррелла. И МакНейр, глядя на худого и какого-то потерянного молодого человека, абсолютно лысого и бледного до синевы, думал, что ему самому, определённо, повезло. Не хватало ему только Лорда в башке. Нет, в задницу всех этих великих волшебников! И, заодно, политику. Наверное. Хотя об этом он ещё подумает — но вот великих в задницу, определённо. Тёмных, светлых, полосатых, в крапинку — пускай творят свои великие дела подальше где-нибудь.

Впрочем, по поводу политики он не был бы, пожалуй, так категоричен. Хотя бы потому, что надо ж думать и о будущем: ему уже под сорок, сколько можно прыгать по лесам-болотам? Пора обзавестись занятьем посолиднее. Ну и потом…

На череде бесконечных интервью, которые МакНейру пришлось давать за этот месяц, он как-то незаметно если не сдружился, то, во всяком случае, нашёл общий язык с мисс Грейнджер: что им ещё оставалось на пятнадцатой-то пресс-конференции подряд? С одними, в общем-то, и теми же вопросами? Умная оказалась девочка и действительно смелая.

А орден Мерлина вручили им обоим — правда, если МакНейру досталась наивысшая, первая степень, девчонке выдали лишь третью. И МакНейр, наблюдая за тем, как его торжественно вручают ей, поймал себя на искреннем возмущении. Нет, он, конечно, тоже грязнокровок недолюбливал — но это уже было слишком. Девчонка заслужила больше! Он-то просто выполнял свою работу — а она?

Ну, ничего. Теперь, когда ему со сторонниками… нет, разумеется, бывшими сторонниками Тёмного Лорда точно стало не по пути, он ещё поборется за права магглорождённых. В конце концов, они тоже волшебники, и их не так уж мало. Да и орден Мерлина у него теперь имеется — а он, МакНейр знал, придаёт словам своего носителя особый вес. Да и девочка эта… Гермиона Грейнджер, казалась весьма целеустремлённой. Двое — это уже команда, а если к ним ещё присоединится Мальчик-который-выжил… и весь клан Уизли, с младшим из которых, как МакНейр выяснил, девчонка дружит… у них может получиться. Нет, на пост министра МакНейр, конечно, не замахивался — да ну в задницу, сидеть с утра до ночи и языком чесать — но вот войти в Визенгамот, к примеру… или отдел возглавить — это можно.

По крайней мере, он попробует. Как победитель Лорда.

И профессионал.