Операция "Церковь" (джен)

Черный от копоти и грязи город показался в свете заходящего солнца не таким уж и отвратительным. Впрочем, детектив Рид уже ненавидел этот обычный промышленный городок всем сердцем и душой. Мужчина предпочитал душную живую столицу, где всё вылизано и даже дизельные автомобили не могут нарушить чистоту автодорог. Или же жизнь за городом, где век промышленного роста и развития дизельной индустрии не так сильно очевиден.

Его автомобиль медленно продвигался в пробке из-за КПП при въезде. По документам он переезжал сюда, чтобы заботиться о больной тетке. Хотя на самом деле никакой тетки не было, а он сам мало походил на медбрата или хотя бы сиделку. Высокий, тощий и с вытянутым лицом, он производил больше впечатление шестерки в каком-то картеле, нежели детектива правоохранительных органов, коим и являлся по сути. Для нового дела его и отправили сюда выяснить детали и предоставить улики для ареста.

Работа под прикрытием всегда была весьма напряженной, и этот раз, учитывая всю серьезность ситуации и задания, обещал быть одним из самых серьезных в его карьере. Возможно, даже стоящий повышения при удачном исходе дела.

Пропускной пункт он проехал за сорок минут, а после, следуя указаниям на выданной ему карте, направился в сторону конспиративной квартиры. Там его ждало «прикрытие» — та самая несуществующая больная тетка.

Квартира, в которой ему предстояло играть сознательного племянника, располагалась в центре города, в десяти минутах от резинового завода и в двадцати — от электростанции. Место не то чтобы сильно гадкое, но малоприятное. Четырёхэтажный дом, какой можно встретить в любом городе прошлого века застройки. Единственное, что порадовало мужчину — это удивительно чистый подъезд и придомовая территория, представляющая из себя зеленый пятачок метр на полтора между этим крыльцом и следующим.

Поднявшись на последний этаж, Рид собирался позвонить в звонок, но дверь распахнулась сама, словно его здесь ждали. Хотя вполне возможно, что миссис Троп услышала шум незнакомого автомобиля и, выглянув в окно, признала в нем нового поселенца.

— Ну здравствуй, племянничек, — проговорила излишне наигранно женщина, притворяясь старой развалиной, горбясь и кряхтя, и пропустила детектива в квартиру. Стоило ему закрыть за собой дверь, как немощная старушка превратилась в крепко сбитую, статную, довольно высокую женщину в возрасте. — Опаздываете, детектив Рид, — произнесла женщина, скидывая с головы на плечи шерстяной вязаный платок.

— Пробка на въезде в город, мэм, — отозвался мужчина. — Можете называть меня по имени, мэм.

— Тогда не мэмкай мне тут, Коул. Разувайся и проходи, покажу тебе твои хоромы и введу в курс дела подробнее. Наверняка эти штабные шавки тебе толком ничего не рассказали, — произнесла негромком миссис Троп. Из-за скудной толщины практически картонных стен даже двойная шумоизоляция далеко не всегда спасала женщину от криков соседей, а выдавать своё настоящее состояние она не имела права из-за договора о прикрытии засланных сотрудников. — Зови меня Трисс, — велела миссис Троп и скрылась в недрах сумрачной квартиры.

Детективу оставалось только подхватить свой скромный чемодан и направиться дальше по коридору. Женщина ждала его за поворотом, где оказалась дверь, которую она и раскрыла.

Комната простая, без излишеств, тем ни менее тёплая, чистая и пахнущая свежестью. Кровать, стол, шкаф, комод и огромная пустая стена, на которой будет удобно создавать схему расследования.

— Располагайся, — разрешила хозяйка дома широким жестом, — как закончишь, подходи на кухню, я отдам тебе материалы и расскажу подробно, что удалось выяснить твоим предшественникам.

С этими словами Трисс покинула комнату, выделенную детективу, скрывшись где-то в стороне кухни.

Не сильно привередливый к обстановке жилья, в отличие от его расположения, Рид довольно быстро разложил свои немногочисленные вещи в комоде и шкафу. А после принялся раскладывать скудные бумаги с материалами, которые успел изучить после получения сутки назад.

В бюро расследований и противодействия терроризму ему дали немного информации, кратко рассказали о деле, не углубляясь в детали, захватив лишь общую тематику дела.

В любом случае Трисс должна будет ввести его в курс более глубоко, так как основная масса документов о том, что здесь происходит, хранилась у неё, во избежание утери при переезде и обнаружении её кем-то на КПП. Разобрав вещи, детектив пошел следом за Трисс, в сторону кухни, откуда уже вкусно пахло едой.

— Садись в угол, чтобы не мешать, — произнесла женщина.

Мужчина подчинился.

— Ужин в семь, завтрак в восемь. Обедаешь, где хочешь. Комнату по верхам приберу, шмотки или стираешь сам, или относишь в химчистку на углу. Прачечная в подвале. Это то, что касается быта. — Трисс перестала что-то нарезать, скинула это в сковородку, перемешала с её содержимым и накрыла крышкой. — Что касается дела, — она вышла с кухни и вернулась спустя полминуты, с несколькими увесистыми папками. — Это вся информация, которую смогли нарыть твои предшественники. В основном результаты слежек за предположительными членами ячейки секты. Сама по себе секта очень большая, по самой оптимистичной оценке там более двадцати тысяч человек. И это только в нашей стране, — проговорила миссис Троп и достала написанную от руки статистику. — Вот основные данные по статистике. Твоя задач—- выявить члена секты, втереться в доверие, проникнуть в секту, получить неопровержимые доказательства их незаконной деятельности, получить списки членов этой ячейки, по возможности выйти на верхушку. После этого вызываем группу захвата и отдел зачистки. С тебя доказательства и сведения, грязную работу выполнять будут другие люди.

— Где их база, известно? — спросил Рид, уже раскладывая листы из папки перед собой.

— Есть примерный район, где они могут быть, но точного места выявить не удалось. Завтра мне принесут новый отчёт по закупкам спецоборудования, которое может выявить члена ячейки или же навести на место, через доставку, но это всё шито белыми нитками. — Пожала одним плечом женщина. — Сектанты или очень везучие или очень аккуратные, возможно, и то, и другое, а потому будет достаточно сложно как-то с ними скооперироваться и безопасно проникнуть в их группу. Но тебе это придется сделать. Мне сказали, что ты один из лучших. Для тебя же лучше, если это именно так. — Закончила краткий монолог женщина.

— Я пойду, начну изучать документы, мне нужно на это время, после я бы хотел обсудить вопросы, если они появятся.

— Конечно, — кивнула Трисс, возвращаясь к готовке, а детектив, забрав документы, отправился к себе в комнату.

Весь следующий вечер, выделенный на ужин, мужчина потратил на тщательное изучение новых документов. Информации было много, действительно полезной — крупицы. Выписав и отметив наиболее важное в самом начале, мужчина сделал себе намётки того, где стоит засветиться и поискать «работу» для прикрытия.

К утру он разработал предварительный план действий и уже с рассветом завалился спать, проснувшись ближе к полудню. Хозяйки в квартире не оказалось, зато на кухне на столе обнаружилась записка и ключи от квартиры. В чужой холодильник мужчина не полез. А потому, умывшись и приведя себя в порядок, он направился в сторону нужного ему района, благо было не очень далеко. Именно оттуда он решил начать свои поиски.

* * *

В лаборатории горел свет, доносились тихие звуки джаза из старого приёмника. Рабочий день закончился уже несколько часов назад и штаб давно опустел, но Виктор Нуво не любил оставлять начатую работу. Учёный и врач, он был фанатично предан своему делу, мог уморить себя голодом и отсутствием сна, погружаясь в свой проект.

Тишину пустого тёмного штаба нарушил скрип плохо смазанной тяжёлой двери и раздавшийся следом перестук каблуков по плитке пола. Уединение Виктора Нуво собиралась нарушить женщина.

В нос ударил едкий запах табака, хлора и медицинского спирта.

Она поморщилась, нашла взглядом силуэт, склонившийся над световой. Силуэт принадлежал мужчине и был весьма хорош. Широкие плечи и казавшиеся на их фоне слишком узкими бёдра, крупные кудри, зачесанные назад и обрамлённые белым светом стола, будто ореолом, и ладони с длинными пальцами с резко выделяющимися суставами.

Покачав головой неодобрительно, женщина нашла рукой выключатель и щелкнула им. Яркий свет на минуту ослепил привыкшие к тьме глаза, но её это мало волновало. Вскоре уже можно было разглядеть обстановку несколько захламлённого помещения рабочего кабинета, отделённого стеклянной перегородкой от лаборатории. За стеклом проглядывался большой операционный стол в центре и огромная лампа над ним, столы, полки и шкафчики с колбами, склянками, флаконами и ретортами, различного рода оборудование, лабораторное и медицинское. Шкафчиков и полок хватало и в кабинете, только ёмкости на них содержали по большей части плавающие в формалине и тщательно подписанные части тела людей и различных существ, известных и не известных женщине, и перемежались они с книгами, свернутыми в рулоны бумагами и папками.

— Фрида! — раздраженно отозвался Виктор Нуво, развернувшись к ней лицом.

Она увидела его широкие светлые брови, сведённые на переносице. Измождённые глаза, казавшиеся впавшими из-за глубоких кругов под ними, которые не проходили никогда на её памяти. По-птичьи склонив голову, невольно залюбовалась на скулы, высокие, придававшие этому лицу вид несколько хищный и пугающий. Виктора сложно было назвать человеком классической красоты, он скорее отталкивал юных впечатлительных особ, казавшись много старше своих лет. Но Фриде нравилось.

— Ты себя изведёшь, — отозвалась женщина, никак не отреагировав на его выпад.

— Верни как было, — потребовал Виктор.

Фрида только тяжко вздохнула, стремительно к нему приблизилась, закинла руки на шею.

— Я ждала более тёплого приёма, — сказала она полушёпотом. — Мы не виделись полгода, — в её мягком голосе слышались обида и упрёк.

— Фрида… — сказал Виктор куда более примирительно, обхватив женщину за талию, что была чудо как хороша. — Не сейчас. Ещё совсем чуть-чуть, — в голосе его уже слышалась просьба. — Я кое-кого жду.

Женщина нагнулась к нему ещё ближе, вжала в столешницу, будто хотела что-то шепнуть на ушко. Но делать этого не стала, только мазнула по уху краешком губы, оставив на кончике алый след яркой помады, опустила подбородок ему на плечо. Виктор громко вздохнул, чувствуя, как она вжалась в него грудью. А Фрида не спеша рассматривала то, что лежало на световом столе.

То были рентгеновские снимки разных частей тела. Казались они на первый взгляд человеческими и разглядеть в них что-то особенное можно было, обладая лишь глубокими познаниями в анатомии, а проследить изменения от снимка к снимку было и того сложнее.

— Удачный эксперимент? — спросила с любопытством женщина, рассматривая челюсти на снимке. Отметила, что нижняя была несколько сужена в отличие от нормы. По два дополнительных резца на каждой челюсти, выдвинутые вперёд в бипрогнатическом прикусе, значительно удлинённые и утолщённые клыки и уходящие несколько назад премоляры. — Оно хоть ещё живо?

— О, вполне себе, — отозвался Виктор с готовностью. — Представь, насколько эта бипрогнатия способствует хватательной и режущей силе, а клыки мощнее человеческих в два раза. Стенка эмалевого слоя тоже толще, а сама по себе содержит в два раза больше гидроксиаппатитов. Почти настоящий алмаз во рту живого существа. Мы пока тестируем, но мне не терпится взять гистологическую пробу и произвести вскрытие, — рассказывал мужчина.

— Не жаль будет? — с сомнением спросила Фрида.

Виктор неопределённо повёл плечами.

— Посмотри лучше сюда, — ученый указал на один из графиков среди разбросанных бумаг.

— Аудиометрия? — спросила она, изучая зафиксированные там данные. Виктор не ответил на риторический вопрос. — Не похоже на человека, — сказала Фрида с сомнением. — Такие герцы… шестьдесят пять тысяч в верхнем диапазоне. Я бы подумала о кошачьих.

— Не похоже, — согласился Виктор.

— Потрясающе, — сказала женщина в полувздохе. Она чувствовала, как у неё на животе сомкнулись его цепкие пальцы, а спиной — тепло его тела.

От неё пахло сандалом и элитными табаком. Он чувствовал, как быстро бьётся её сердце и рассматривал отчетливо проступающую сеточку вен на открытой шее. Фрида не была юной девочкой, но возраст не делал её хуже. Он не придавал её телу плотности, как это обычно бывает, а казалось, только сушил, позволяя разглядеть на шее каждую мышцу при наклоне головы. Её бледность контрастировала с чернотой коротких волос, уложенных мягкой холодной волной.

Но их уединению не суждено было продолжиться в эту тёмную пору. Погрузившихся в мысли о друг друге людей вырвал в реальность раздавшийся робкий стук в дверь.

Виктор оторвался от Фриды как ни в чём не бывало, принимая непринуждённую позу, будто ничего и не было, а женщина тяжко вздохнула.

— Входи, — сказал Виктор достаточно громко, чтоб быть услышанным.

Щуплый тонкокостный мальчишка-подросток невысокого роста просочился в дверь и закрыл за собой дверь, неловко застыв на пороге. Он опустил голову и лишь изредка стрелял глазами на смутно знакомую женщину, переминаясь с ноги на ногу в ожидании указаний. Он пришёл на еженедельный плановый прием.

Светловолосое лохматое чудо в великоватых обносках с чужого плеча звали Мидгардом. Он — сирота, послушник церкви Первого Падшего. Слабый от рождения, он лечился у доктора Нуво, во всяком случае, так ему преподносили всё то, что творили с его телом и геномом.

— Проходи, малыш, раздевайся по пояс, — дал ему указания врач тоном мягким и ласковым. — Как самочувствие? Настроение? — спрашивал Виктор, закатывая рукава своего халата.

Врач пододвинул стул к кушетке, указал мальчику присаживаться. Фрида смотрела на это молча, непроницаемым взглядом оглядывая фигурку подростка. Особо задержала она внимание на лице.

Парень, замявшись на несколько секунд у двери, покосился несколько обеспокоенно на женщину, но после всё же выполнил указания доктора, снял одежду и аккуратно сложил её на табуретке в углу комнаты. Мидгарду было неловко раздеваться перед чужими людьми, а потому он выглядел скованным, пытаясь прикрыться руками.

— Чувствую себя хорошо, только десны чешутся, — пожаловался парень, открывая рот и указывая на те места, где было особенно дискомфортно. — И, кажется, зубы стали больше, кушать приходится медленнее, чтобы себя не укусить.

Доктор включил лампу на длинном штативе, настроил свет и приступил к осмотру, придерживая пацана на нижнюю челюсть.

— Хорошо, я тебя понял, — сказал он, удовлетворившись. — Я выпишу тебе курс упражнений для разработки челюстей и адаптации к ним. Но для начала позволь представить тебе доктора Эйсмарх, нашу очаровательную подругу из столичного отдела. С твоего разрешения она тебя осмотрит, — Виктор почтительно и с улыбкой кивнул Фриде, жестом приглашая её подойти.

Женщина отвлеклась от своих мыслей, и улыбнулась мягко и профессионально, глянув на мальчика.

От одной мысли, что его будет трогать кто-то чужой, у Мидгарда всё внутри переворачивалось и дрожало. Но доктор Нуво сказал, что она из столицы, и что он ей доверяет, так что он может попытаться. Парень так сильно забеспокоился об этом, что не заметил, как потерял контроль и по бокам от головы из волос поднялись два треугольных мягких уха, ранее спрятанные за волосами.

Фриду это затормозило лишь на мгновение. Она присела на стул, освобождённый для неё Виктором, близоруко прищурилась.

— Здравствуй, — сказала Фрида мягко. Достала изящные пенсне, спрятанное за пазухой, нацепив его на нос. — Меня зовут доктор Фрида Эйсмарх. А тебя, юноша? — спросила она, преследуя сразу несколько целей — попытаться наладить с объектом осмотра диалог и проверить, как работает речевой аппарат в изменённой челюсти.

— Меня зовут Мидгард, мэм, — ответил вежливо, но всё ещёе настороженно парень. Говорил он неспешно, без присущей юношам его возраста горячности. Его мохнатые ушки вытянулись вдоль головы, выдавая волнение и настороженность.

— Очень хорошо, — улыбнулась Фрида. — Ты разрешишь мне тебя посмотреть? Я обещаю, что помогу тебе вместе с доктором Нуво, и твои очаровательные зубки перестанут доставлять тебе дискомфорт уже очень-очень скоро. Не бойся меня, хорошо?

Парень покосился на мужчину. Тот не проявлял никаких признаков недоверия или беспокойства, а потому Мидгард неуверенно кивнул. Ему уже хотелось поскорее закончить с этим и отправится мыть осквернённый зал с алтарём. Этим вечером была традиционная чёрная месса с жертвоприношением, и на камне алтаря осталось очень много крови, которую надо как можно скорее оттереть.

Доктор Эйсмарх приступила к осмотру. Осмотрев визуально и ощупав, она просила открывать и закрывать рот, при этом держа пальцы у височно-нижнечелюстного сустава, улыбаться так, чтоб были видны зубы, сделать нижней челюстью движения в разных направлениях и подробно описать свои ощущения как в спокойном виде, так и при разного рода действиях — приёме пищи, разговоре, спрашивала даже, что он ощущает во сне и по пробуждении.

Завершив осмотр челюстей и сустава, она изъявила желание и просьбу осмотреть и тело, уделив внимание и необычным ушам, и изменениям в строении скелета, а в особенности — позвоночника и осанки, поняв, что мальчик горбится не только из-за стеснительности, это более похоже на физиологическое положение.

После осмотра парня отпустили, решив обсудить увиденное. Сам же Мидгард отправился в залу, чтобы закончить со своими обязанностями в церкви. Ему не терпелось вернуться в свою каморку под крышей. Там его ждала припрятанная и купленная на карманные деньги, которые ему редко выдавали, книга о строении дизельных моторов и технике. Ему уже было восемнадцать, но пока его не отпускали учиться.

* * *

Звук катящейся по каменным плитам пола тележки с моющими средствами, тряпками, вёдрами с водой эхом распространялся по всему немалому помещению тёмной залы собраний. Добравшись до алтарного камня, Мидгард рассмотрел фронт работ при свете и понял, что всё было не так критично, как ему казалось — тушу жертвы уже убрали, отправив её на кремацию, а мимо жертвенной чаши пролили не так много крови, как казалось сразу после чёрной мессы.

Мидгард оглянулся на зал, поставил тележку у подножья пьедестала с алтарём. Сложил ладони, прижав их друг к другу, и опустил пальцами вниз к полу. Прикрыв глаза, он на секунду представил себя на месте отца этой церкви, подумал о том, как бы он читал проповеди о Первом Падшем и том, как должны вести себя прихожане, но быстро сдулся, понимая, что мало подходит для работы духовным наставником ввиду характера.

Осмотрев стены в потёках оплавившихся свечей и резные капители колон, яркие фрески на стенах, он вздохнул и принялся отмывать алтарный камень от крови.

Собрав тряпкой ещё жидкую кровь, и смыв то, что смылось пенной водой, парень от души насыпал хлорки на старый камень и достал желтые перчатки, щетку и маску, которую натянул на нос, чтобы чувствительный нюх не разъедало так сильно.

Уйдя в работу, парень не сразу заметил, что в зале он не один. Парень не видел, как горели алчущие глаза из темноты, как сжимались руки наблюдающего за ним в фантомном желании сжать холодные ладони на тонкой бледной шее.

Сколько фигура там простояла, было не ясно, но нежданный и незамеченный гость не был обнаружен парнем, пока узкая сильная ладонь не легла на его плечо, заставив обернуться. Мидгард вздрогнул от неожиданности, а после тут же подскочил на ноги, стоило ему понять, кто перед ним.

— Отец! — воскликнул подросток, подорвавшись, и тут же благовоспитанно склонив голову.

— Мидгард, — отозвался завораживающим баритоном мужчина, кладя вторую руку на другое плечо парня. — Как поживаешь? Заканчиваешь со своей работой? — спросил он, поднимая за подбородок голову парня, чтобы тот посмотрел на него.

Мидгард не посмел поднять на отца церкви глаза, бессознательно упираясь взглядом в ухо или подбородок мужчины.

— Да, отче. Я почти закончил с уборкой алтаря. Сегодня была очень интересная не благая служба. Спасибо за Ваши наставления, — поблагодарил с горячностью парень.

— Не за что, сын мой. Как закончишь с алтарем, зайди ко мне в кабинет. — Мужчина провёл ладонями по тонким плечами парня, опускаясь к локтям. — И поторопись. Я хочу с тобой побеседовать.

Мидгард активно закивал головой, подтверждая, что он вот прямо сейчас все закончит и будет. Отец бросил на парня взгляд и удалился в тот же неосвещенный коридор за алтарём, откуда вышел.

Парень поспешил закончить. Дотёр последнее въевшееся пятно, вымыл начисто камень от розовой пены чистой водой и покатил скорее тележку в подсобку. Ему следовало переодеться и помыться, чтобы не пахнуть хлоркой и потом. Спустя двадцать минут он уже стоял под дверью кабинета отца и, проверив последний раз свой внешний вид, постучал. Дверь перед ним распахнулась, и отче сам пропустил его внутрь.

Не мешкая, парень потупил взгляд и прошёл в кабинет, заняв диванчик. Отец Асмодей сел рядом.

— Как прошел твой день, сын мой? — спросил отче, поглаживая худую коленку и бедро парня.

— Хорошо, отче. Выполнял свою работу, был на Вашей службе, сходил к доктору, читал Чёрную Библию. Мои болезни не беспокоят, ничего не болит, только десна чешутся, — честно рассказал парень. Отец Асмодей внимательно его слушал, гладил по ноге, сидя близко-близко, от чего становилось теплее. К Мидгарду мало кто проявлял внимание и заботу. Кроме доктора Нуво и отца, на парня никто не обращал внимания, не интересовался его делами, самочувствием.

Парень собирался продолжить свой рассказ, но на сомкнутые губы лег большой палец.

— Открой рот, я посмотрю на твои зубы, — велел отче, и Мидгард послушался, размыкая губы, позволяя шершавой подушечке скользнуть в рот. — Молодец, — произнес отец Асмодей, потемневшим взглядом осматривая изменённый мутацией прикус.

Мидгарду стало как-то неловко. От солоноватой кожи наставника и её вкуса во рту прибавилось слюны, поэтому, когда отец начал вытаскивать палец, парень обхватил его губами и языком, слизывая собственную слюну. Чутким ухом он уловил участившееся сердцебиение и тихий судорожный выдох мужчины.

— Отче, у Вас всё хорошо? — спросил обеспокоенно парень, прикасаясь к груди мужчины. — У Вас пульс частит. Может, позвать доктора Нуво?

— Со мной всё прекрасно, сын мой, — проговорил чуть хрипловато мужчина. — Доктор мне не нужен. Я в целом позвал тебя для важного разговора, — прокашлявшись, добавил отче, закидывая руку на спинку дивана позади подростка. — Ты уже достаточно взрослый, и в этом году будешь привлечён ко всем таинствам в церкви, в том числе к тем, которые ранее в виду возраста и недостаточной силы были тебе не доступны. А потому я должен спросить. Ты веруешь в нашего Владыку?

— Верую! — благоговейно воскликнул парень.

— Ты хранишь себя для него? — строго спросил отче.

— Да, отец, — пробормотал, чуть покраснев, парень. Он видел несколько раз ритуальные оргии в церкви, совсем немного, через щёлочку, но его это очень волновало. Один раз его за наблюдением застал отец Асмодей и отчитал. Адептам Нечестивой Церкви следовало или участвовать в оргиях, делясь силой и страстью с Владыкой через партнёров, или же хранить себя для Владыки, когда тот пожелает забрать себе все юные соки лично или через кого-то.

— Хорошо. Прежде чем ты вступишь на путь тьмы и крепко встанешь на ноги, ты должен доказать свою верность и полезность. Мы говорили с тобой уже об этом, ранее я не настаивал, но сейчас пришел час, когда откладывать более нельзя, — проговорил строго отче, отодвигаясь от парня. — Приведи в Церковь нового верного нашему делу адепта, и в ту же неделю станешь полноправным участником всех ритуалов Церкви.

— Я… я постараюсь, отче, — произнес парень неуверенно. Он уже пытался, но каждый раз это заканчивалось или ничем, или его избивали на улице. Потому парню было страшновато. Раны заживали на нем быстро, но получать их было больно.

— Молодец, — похвалил отец Асмодей, погладив по волосам. — Только будь внимателен и осторожен, не приведи к нам неблагонадежного человека, — велел отче и, наклонившись, поцеловал парня в лоб и нанёс пальцами перевёрнутый крест. — Благословляю тебя на путь. А теперь иди, у меня ещё много дел.

Парень нехотя поднялся с дивана. Он успел пригреться и расслабиться, уходить не хотелось. Сейчас даже книги по механике интересовали его несколько меньше, чем возможность побыть рядом с отцом Асмодеем. Но раз отче занят, то мешать ему было неправильно. Выйдя за дверь, парень ушёл к себе.

* * *

В квартире в самом центре города горел приглушенный жёлтый свет настенных светильников.

Квартира эта, роскошная и изящная, выполненная в модном среди элиты стиле арт-деко, была будто глоток свежего воздуха и принадлежала Фриде Эйсмарх.

Виктор Нуво лежал на изящном и совершенно асимметричном диванчике, закинув ноги на спинку и свесив голову, и наблюдал сквозь круглый арочный проём, как хозяйка квартиры возится на кухне. Фрида выбрала вино и соображала к нему закуски — свежие сезонные фрукты, сыры разных сортов, орехи кешью и мёд. На женщине был один лишь неплотно завязанный халат — достаточно длинный, в пол, но полупрозрачный, из тонкого гипюра. Намеренно открытый вырез то и дело приоткрывал её груди, пышные и соблазнительные.

Она закончила с закусками, загрузив их на поднос, и понесла, проходя мимо Виктора. Он потянул к ней руку, пытаясь словить за полу халата. Фрида ловко ускользнула из-под его ручонок и прошла мимо с лукавой улыбочкой.

— Довольно портить мою мебель. Поднимайся, пойдём в спальню, — велела она, легко толкая дверь бедром.

— Да-да, сейчас, — отозвался Виктор, не двигаясь.

Кидая на мужчину взгляды из-под опущенных ресниц, Фрида подняла кувшин, в который было заранее перелито вино, и один из пары бокалов. Фрида наполнила оба, и Виктор разглядывал каждый её жест. Она напоминала древнегреческую нимфу из свиты Диониса, соблазняющую и привлекающую смертного причаститься сокровища своего бога. Когда Фрида поставила кувшин, вновь соблазнительно наклонившись, Виктор стремительно поднялся и двинулся к ней. Женщина поджидала его с двумя наполненными бокалами.

Фрида развернулась к нему лицом, когда он подошёл, вручила один из бокалов. Он обнял её за талию, привлекая к себе.

— Ты смог меня сегодня поразить, Виктор, — сказала женщина, обнимая его за шею свободной рукой. — Никто не верил, что ты добьёшься таких выдающихся результатов.

— Я рад, что тебе понравилось, — сказал Виктор Нуво с улыбкой. — Не думал, что ты не потеряешь способность удивляться после столицы.

— Ах, столица. Большая помойка, честно говоря, — Фрида поморщилась. — Хотя, признаю, возможности там ошеломляют… — отметила она. Но, помотав головой, взглянула Виктору в глаза, сказав ласково:

— Мне там тебя не хватало. И я всё ещё жду, что ты присоединишься ко мне там.

Женщина толкнула его на высокий упругий матрац, пустой бокал упал рядом, перевернувшись. Забралась сверху. Пояс халата окончательно ослаб, и сейчас можно было разглядеть её во всей красе. Виктор смотрел. На её выпирающие ключицы, пышные для такой комплекции груди, плоский живот.

— Ты же знаешь, что я сейчас не могу. Моя работа близка к завершению, а Асмодей оказывает мне ощутимую поддержку. Боюсь, в столице мне не дадут такой же свободы действий, — вздохнул ученый.

— Этот юноша, который у тебя сегодня был. Виктор, я, право, от тебя не ожидала. Мальчуган слишком смазлив, чтоб это было случайностью. Как Асмодей вообще отдал его тебе на растерзание?

— Если бы не мои вмешательства, мальчик в принципе был не жилец. Так что это было в его интересах. Как расходный материал — самое то, — сказал Виктор.

Двое лежали в постели, утомлённые долгим томным воссоединением спустя полгода. Виктор перебирал её короткие волосы, растрёпанные и распушившиеся. Догорали свечи, а тарелки с закусками и кувшин красного сухого уже опустели.

— Положение Церкви становится шатким. Говорят, Асмодей или кто-то из его шестёрок где-то засветился со своими делишками, — вдруг сказала Фрида.

— Говорят? Кто говорит? — Виктор напрягся. — Ты поэтому вернулась?

— Да так, птичка нашептала, — уклонилась от ответа Фрида. — Я не знаю, что Асмодею будет и как он выкрутится, но я не хочу, чтоб и тебя загребли за компанию. Если… Если что-то случится… Виктор, поехали в столицу? И зверька своего с собой бери, уверена, он будет сенсацией. Тебя примут, у тебя будет штаб не хуже, чем здесь… нет, даже лучше. Наш Отец мне благоволит… — женщина распалялась и говорила всё быстрее.

— Фрида, тише-тише, — Виктор ласково приложил ей к губам палец. — Ты паникуешь. Насколько правдивы эти сведения?

— Не знаю, это только слухи. Но всё же. Если мы представим такой вариант развития событий? Виктор, у тебя же есть пути к отступлению? — спросила Фрида, подняв на него взгляд.

— Есть пара идеек. Не переживай, хорошо? Уже рассвет. Давай спать, — предложил Виктор, подтягивая покрывало с их бёдер на плечи. За окном расцветал день с его новыми заботами и делами.

* * *

Поиск потенциального местонахождения опорной базы ячейки секты затянулся на несколько недель.

Успехи были незначительны, детективу Риду удалось сократить площадь потенциального размещения базы с нескольких кварталов до трёх основных улиц в центре города и заполучить старую карту канализации. Дело продвигалось достаточно медленно, генерируя больше вопросов, чем давая ответов.

В конечном итоге Рид сдался и перестал рыть носом землю в поиске точного места базы, решив устроится наконец на подработку, надеясь заприметить кого-то подозрительного или что-то странное. Следы потенциальных поставок редкого оборудования, про которое рассказывала Трисс, терялись примерно в одном и том же районе трёх десятков домов, и пока определить точное место, где оно было, не представлялось возможным из-за того, что именно этот участок центра города оказался без патрулей и надзора постов полиции. Тут был словно свой мир, своё царство внутри города-государства. По этой-то причине мужчина и начал искать тут потенциальные вакансии, которые могли бы стать для него серьёзным аргументом в случае, если он покажется кому-то из местных подозрительным и его зажмут. Постоянная работа, пусть и не на весь день — это довольно веский аргумент в случае поимки.

Он дважды обошел этот район, прежде чем, уже отчаявшись, набрел на небольшую книжную лавку рядом со старым кинотеатром. Это было своего рода культовое место для местных, а потому кинотеатр по-прежнему держался на плаву, хотя снаружи и казался безбожно устаревшим, несмотря на относительно новую покраску и отделку, уже успевшую собрать на себя копоть от заводов, и новый, более современный кинотеатр на соседней улице.

В книжном полуподвальном помещении, длинные узкие окна которого выходили на улицу, требовался помощник-грузчик. Чтобы поставить книги на полки, разгрузить новую поставку и отправить на благотворительность коробки со старыми и непопулярными книгами, было вполне достаточно времени с утра и до обеда. Для детектива это был лучший вариант.

Мистер Томпсон осмотрел при знакомстве на Рида очень недоверчивым взглядом, но после того, как мужчина рассказал свою легенду о том, как он тут оказался и почему, заметно подобрел. Владелец книжного довольно долго допытывался у мужчины о его взглядах на жизнь и веру. Детектива это сначала забавляло, а после стало напрягать, слишком подозрительно это казалось. Но в итоге владелец лавки одобрил его кандидатуру и ушёл в подсобку за трудовым договором и расписанием на ближайшие две недели с учётом времени поставок книг.

Пока мистер Томпсон ходил за бумагами, мужчина решил повнимательнее осмотреться в магазине. За своими размышлениями и наблюдениями за улицей сквозь окна, лишний раз убеждаясь в крайне удачном расположении книжного магазина, он набрел на полку с «альтернативной» литературой. В некоторых крупных городах за такую литературу выписывали штрафы, закрывали книжные лавки и сажали владельцев. Но здесь тома по сатанинским ритуалам, Черная нечестивая библия, стояла как и самая обычная литература. За недели работы над этим делом детектив успел кое-что понять о сатанистах, образе их жизни и мыслях.

Чего мужчина не ожидал, так это неожиданного прикосновения к локтю, когда он потянулся за очередным изданием библии.

Вздрогнув, он обернулся, опустив глаза вниз. Заметив, что на него смотрят, незнакомец ойкнул и убрал руку за спину, словно нашкодивший ребенок. Он мялся, прикусил губу и нерешительно смотрел то по сторонам, то на мужчину. Он определённо что-то хотел сказать, но смелости так и не мог набраться. Рид же в этот момент рассматривал торчащие из-под тонкой шапочки светлые волосы, на почти болезненную худобу, которую было видно даже под большеватой парню одеждой. Тот казался живой куклой: большие глаза, длинные ресницы, высокие скулы, чистая кожа, тонкие запястья и пальцы. Мальчишка словно состоял из шарниров и тонко вырезанных конечностей.

— Простите, что отвлёк, но я заметил, что вы интересуетесь Нечестивой библией. Пытаетесь найти себя в иной вере? — спросил вежливо и негромко парень. Казалось парнишка смотрел прям в душу, как кошка, не моргая и не отводя взгляда.

— Возможно, — расплывчато ответил Рид, внутренне подобравшись.

Ему мало верилось в то, что этот парень может быть как-то связан с сатанистами, но тем не менее это было подозрительно, как и то, что этот только начавший формироваться подросток смог подойти к нему настолько бесшумно.

— Тогда возьмите, пожалуйста, — произнес парень, протягивая ему знатно пожёванную и замусоленную от частого чтения книжицу. — Это истинная Нечестивая библия, возможно, вы сможете найти в ней ответы, которые ищете, — заметил он.

Рид, несколько обескураженный неожиданным подарком, принял его. Парень, пусть и в чистой одежде, но явно с чужого плеча, отдавал ему, одетому гораздо более прилично взрослому мужчине, явно важную для него книгу. Детектив несколько растерялся, не зная, что на такое ответить или сделать. Последнее, что он себе представлял, так это то, что сатанисты и приверженцы террористического культа выглядят так, как этот подросток.

— Опять ты! — воскликнул мистер Томпсон, выйдя из-за ближайшего шкафа.

Рид быстро сориентировался и спрятал врученную книгу за пазухой, пока будущий начальник отвлёкся на парня. Приметив старого хозяина, подросток вздрогнул и, ловко обогнув Рида, кинулся к выходу, петляя между шкафов, спеша сбежать как можно скорее.

— Оборванец! Чтоб духу твоего не было тут больше! — рявкнул старик вдогонку парню.

— Ворует? — спросил Рид, смотря вслед парню, чьи ноги в истоптанных ботинках уже семенили в сторону перекрестка мимо окон книжного.

— Что? О нет, — отмахнулся старик. — Он безобиден, просто вечно болеет всякой дрянью, как-то раз закашлял мне книгу кровью, пришлось сжечь. Хороший был томик по технологии дизельных моторов. Новое издание, дорогая вещь. Потому решил, что лучше его сюда не пускать. Но если какие-то книги по технике и списываю, оставляю их рядом с контейнером в переулке. Он работает в кинотеатре напротив. Сирота. — Старик покачал головой. — Неглупый парень, но ничего в жизни не добьётся, наивный слишком и добрый.

После этого они больше не возвращались к данной теме. Но сам детектив сделал себе зарубку узнать о парне побольше и изучить подаренную сатанинскую библию с довольно интересными пометками на полях.

* * *

В следующий раз детектив столкнулся со странным пареньком спустя пару дней. Тот с интересом копался в списанных книгах, которые хозяин книжной лавки выложил у заднего крыльца магазина. От хлопка двери парень дернулся и было хотел удрать, но, заметив, что это не мистер Томпсон, решил остаться. Судя по выражению лица ещё пару мгновений спустя, он признал в мужчине хозяина своей старой библии, что впихнул ему в руки, и вскочил.

— Здравствуйте! — произнес парень бойко.

— Здравствуй, — поприветствовал в ответ детектив, рассматривая более подробно нового знакомого. Впрочем, он по-прежнему не производил впечатление ретивого сатаниста. Пока Рид рассматривал парня, разговор несколько завял. Парень явно стеснялся заводить диалог, но по горящим глазам было ясно, что его интересует мнение мужчины касаемо отданной ему книге.

— Спасибо за библию, — произнес наконец детектив. — Она помогла мне во многом разобраться, — добавил он, не покривив душой. Книжка и правда оказалась крайне интересной и своеобразной. От привычной вычищенной Чёрной библии, которую было найти не везде, но можно, эта книга полностью отличалась: другие заповеди, мировоззрение и мироощущение, иные вехи скрепы. Этот культ явно отличался от того, что принято было считать классическим сатанинским культом.

— У вас… — парень замялся, видимо, стесняясь спросить, но всё же, помявшись немного, продолжил: — У Вас не возникло вопросов? Или, возможно, Вы бы хотели что-то обсудить из Проклятого писания? — неловко спросил парень.

— Да было несколько интересных и спорных моментов, о которых мне бы хотелось подискутировать. Можешь предложить кандидатуры? — поинтересовался с легкой улыбкой Рид, внутри подобравшись.

— Я бы мог вначале поддержать беседу? — неуверенно спросил-предложил мальчишка. — Если решите изучать более подробно, могу познакомить с просвещённым, — переминаясь с ноги на ногу, предложил парень.

— Было бы чудесно, если ты в этом разбираешься, — произнес Рид. — Я буду свободен через пару часов. Ты сможешь меня встретить здесь же?

— Так скоро? — взволнованно произнёс парень, но несмело подтвердил свою готовность.

Сам же предложил отправиться в зелёный сквер недалеко отсюда. На том они и разошлись. Напоследок парень назвал своё имя — Мидгард — и, не дав мужчине представиться в ответ, быстро сбежал, свернув из переулка в сторону кинотеатра.

В конечном итоге такие их встречи после «работы» Рида стали своего рода традицией. Мужчина даже начал подкармливать вечно голодного парня, таская домашнюю выпечку Трисс из своего временного дома. Аккуратно, не спеша, Рид узнавал о жизни Мидгарда, и на основе этого строил предположения об устройстве церкви, отдельных личностях, запоминал имена и описания людей. Он также выяснил, что парень живёт в небольшой каморке под крышей кинотеатра, где работает по указанию своего отца-настоятеля.

В середине третей недели их постоянных встреч Мидград выглядел несколько подавленным и зябко кутался в куцую курточку.

— У тебя что-то случилось? — спросил мужчина, удобнее устраиваясь на жесткой скамейке сквера. К счастью сегодня было солнечно, насколько это возможно в вечно затянутом смогом городе.

— Ничего такого, просто я не люблю ночевать в церкви, там неудобно, — отозвался Мидгард, шмыгая носом.

— А почему в церкви? — удивился Рид.

— Вчера на крышу что-то упало, и она продырявилась. Там холодно и капать будет, когда будет дождь, потому её будут ремонтировать сегодня, и мне запретили там появляться сутки.

— А другой комнаты, куда тебя поселить, нет? Никто из прихожан не может тебя забрать?

— Такого ещё ни разу не было, но если случается что-то непредвиденное, то меня к себе обычно забирал отец Асмодей или доктор Нуво, но первый уехал в столицу, а ко второму приехала гостья, и я там лишний. Потому буду спать на складе церкви.

Рид задумчиво уставился в сторону неработающего фонтана в отдалении. В голове у него проносились различные варианты того, что можно было сейчас сделать и как, чтобы получить доверие и наконец быть приглашенным в церковь.

— Может, тогда погостишь эту ночь у меня? Я живу с престарелой тетушкой, но в отдельной комнате.

— Это неудобно, я буду стеснять, — замялся парень.

— Не страшно, иди собери вещи, которые тебе нужны и возвращайся я буду тебя тут ждать, — произнёс Рид и, забрав у парня из озябших рук тетрадь с проповедями отца Асмодея, отправил в кинотеатр. Сам же, стоило парню скрыться за углом, кинулся в сторону ближайшей телефонной будки, спеша позвонить Трисс и предупредить. Та взяла трубку только на втором гудке.

— Аллё? — проскрежетала женщина хорошо поставленным старушечьим голосом.

— Тетушка Трисс! — проговорил мужчина быстро, окидывая вороватым взглядом окружающее пространство. — Я сегодня приведу друга, где-то минут через сорок. Не могла бы ты привести квартиру в порядок.

— Что ещё за друг? — проскрежетали с той стороны.

— Тот милый парень, которому я таскаю твои чудесные пирожки, — ответил Рид, пытаясь понять, пришел уже Мидгард обратно или ещё нет, но из-за кустов было не видно.

— Батюшки! Может, не надо?

— Надо, — уверенно припечатал мужчина.

— Тогда я вас жду, — проговорила Трисс на том конце и повесила трубку.

После этого Рид вернулся на скамейку, где и дождался Мидгарда и вместе с ним направился в сторону дома, давая Трисс больше времени на подготовку и устранение подозрительных вещей вроде исписанных документов, фотографий членов секты и прочих материалов дела.

* * *

До дома они добрались почти час спустя после звонка Рида. Тот тянул время как мог, зайдя в магазин, мясную лавку, купив хлеба и сыра. Дверь им открыла Трисс. Женщина, продолжая играть свою роль, недовольно зыркнула на Мидгарда и молча ушла в свою комнату.

— Она точно не против? — переминаясь с ноги на ногу, спросил у Рида парень, стесняясь зайти внутрь.

— Точно, — заверил парня мужчина и мягко подтолкнул его в тёмное нутро квартиры. Разувшись, он прошел первый в квартиру, убедился, что всё нормально. Все папки были перетащены в комнату Трисс, карта дела на стене удачно замаскирована непонятно откуда взявшимся ковром, а вездесущие заметки сложены и убраны в непонятном направлении, скорее всего, тоже в комнате Трисс. Проведя быструю ревизию, мужчина пригласил гостя к себе. Тот боязливо вошел, скромно притулился у кресла.

— Я пойду разберу продукты, если хочешь, можешь мне помочь или остаться здесь, — предложил Рид.

Мидгард подскочил.

— Я помогу! — воскликнул он, на щеках парня был яркий румянец.

— Тогда идём.

А после детектив взялся готовить ужин, подключив к этому нехитрому делу и Мидгарда. Они поели в компании друг друга, ведя разговор ни о чём, во всяком случае, так казалось со стороны, на самом же деле Рид узнавал о парне всё больше и больше.

— А как вы относитесь к мутантам, Коул? — спросил парень неожиданно.

— Мутантам? — удивился вопросу мужчина, а после сообразил, о чем собирается спросить парень. — Я не считаю мутантов чем-то особенным. Люди как люди, просто с особенностями.

Это для непосвященных умение прятать откровенно яркие проявления животного генома особо не нужно, а для того, кто знает, куда смотреть было ясно как день, чистокровный перед тобой человек или мутант. Рид, привыкший к мутациям в столице, относился к этому нейтрально: есть и есть.

— Это хорошо, — сразу как-то расслабился парень, расплываясь сытой и довольной медузой на трёхногом табурете.

После ужина Мидгард вызвался помыть посуду, но был отправлен в душ. Стоило тому скрыться в ванной, как на кухню выползла Трисс.

— Зачем? Ты ж рассекречиваешь ставку! — недовольно прошипела негромко женщина.

— Я парня почти дожал. Ещё немного, и он представит меня отцу церкви, немного понимания, доброты и заботы лишь расположат его ко мне, и он быстрее сделает то, для чего нужен.

— Или он может понять, кто ты, и притащить сюда этих шизанутых!

— Не догадается. Слишком наивный, а подсказать ему пока некому. Мы так далеко продвинулись, и сдаваться сейчас — верх безумства.

Они разошлись в разные концы квартиры, оставшись каждый при своем мнении. Спустя десять минут, когда Рид уже перестелил кровать и достал второе одеяло, из душа в комнату шмыгнул Мидгард. Парень вёл себя тихо, и детектив обернулся узнать, всё ли нормально, но на полпути остановился, оглядел полуголого парня, который забыл взять с собой в ванную сменные вещи.

Тот был не худым задохликом, на его теле присутствовали мышцы, но очень тонкие, не спрятанные больше шапкой уши были повернуты к мужчине нежным розовым нутром, а гибкий гладкошерстный хвост боязливо обвил одну из ног. Что там было на животе, Рид разглядеть не мог из-за полотенца, но впечатлений ему уже хватило.

— Одевайся и ныряй под одеяло, — велел мужчина и вышел из комнаты, чтобы парень мог спокойно одеться.

Спустя пятнадцать минут Рид вернулся из душа. В отличие от парня, у него были новые вещи в ванной, а потому одного неудачного стриптиза за этот вечер было достаточно.

— Тебе не холодно? — спросил детектив. Мидгард встретил его, по самые уши закутавшись в одеяло. Парень отрицательно покачал головой и залился краской. Он явно был смущён сложившейся ситуацией и чувствовал себя некомфортно. — Если тебе стянет легче, я тоже могу раздеться, — хмыкнул мужчина, а после рассмеялся, когда парень истерически закачал головой в отрицании.

— Удобно?

— Очень. Мне нравится кровать, — произнес парень слабо улыбаясь. — Я никогда раньше на таких не спал.

— Это на каких на таких? — спросил мужчина, расстилая одеяло со своей стороны, включая прикроватную лампу и выключая основной свет.

— Высоких и удобных, — ответил Мидгард. — В церкви у меня только матрас, а когда я был у отца Асмодея или доктора Нуво, то спал на диване.

— Ты мне рассказывал о докторе Нуво и о том, что он тебя лечил. Ты не говорил, как, но я так полагаю, твои мутации — это его заслуга? — перевёл тему детектив, ему нужно было в первую очередь думать о работе, а не о сочувствии к этому парню.

— Да, именно так. Я родился довольно слабым и болезненным, у меня было много врождённых пороков и если бы не доктор Нуво, то я бы не дожил и до года.

— А твои родители? — спросил Рид, немного ненавидя себя за отхождение от темы.

— Кто отец — непонятно, мама зачала меня на ритуальной оргии в день зимнего солнцестояния. Она была очень красивой, и потому в тот день многим дарила своё тело во славу Повелителя. — Парень рассказывал об оргии спокойно и уверенно, словно это было так же естественно и повседневно, как поход в магазин. — Мама умерла через пару дней после родов. Отец Асмодей говорит, то она выполнила свою функцию в этом мире — моё рождение, — и Владыка забрал её, чтобы подарить вечные наслаждение и удовольствие.

— Ты тоже участвуешь в оргиях?

— Нет, конечно нет, — отозвался парень несколько даже испуганно. — Мне даже присутствовать отец запрещает. Я ещё не восполнил свой долг перед церковью и не привёл нового адепта. И отец говорит, что я обязан хранить себя для Владыки, и когда придёт время, тот заберёт мою невинность.

— Ты знаешь, как это будет происходить?

— Много вариантов. Возможно, это будет ритуал, и мою связь с этим миром разорвут. По ту сторону будет мама, наконец-то я смогу побыть с ней. Мне интересно, какая она.

Рида внутри передёрнуло: насколько же парню засрали в церкви мозги, что он так спокойно говорит о факте своего убийства. Мидгард был слишком наивен, чтобы прочесть между строк, он слишком доверял церкви и отцу настоятелю.

— А доктор Нуво?

— А что с доктором?

— Он не будет против? Он столько лет поддерживал тебя, твою жизнь. К слову, какие изменения он внес? — перевёл осторожно тему детектив.

— О, из последних — это мои новые зубы, — проговорил парень и, придвинувшись ближе, открыл рот, демонстрируя острые клыки и деформацию челюсти. — Поначалу я часто себя царапал и сложно было говорить, и уместить зубы и язык во рту, но сейчас гораздо лучше, — заверил он детектива. — Ещё есть хвост, — парень выкопал из-под одеяла названную часть тела.

— Хвост тоже из нового? — с невеселым смешком спросил Рид. Он знал, насколько болезненным бывает процесс роста хвоста. — Можно? — мужчина протянул руку. Мидгард немного подумал и всё же опустил хвост в тёплую ладонь мужчины, тот ласково огладил конечность и пощупал кончик. Шерсть была гладкой и мягкой, цвет — такой же светлый, как и на голове. — Что-то еще?

— Шерсть! — вдохновленно произнес парень. Он стянул с себя одеяло и, развернувшись спиной, чуть приподнял застиранную футболку. По хребту от самого основания роста хвоста вверх шла неширокая плавно сходящая на нет полоса гладкого меха. — Доктор сказал, что тут и между ног шерсть растёт из-за полового созревания, — пробормотал парень. Он явно не ожидал, что мужчина прикоснётся и начнет гладить мягкий участок шерсти. Парень странно по-кошачьи мявкнул и замер. Но спустя пару минут откровенно затарахтел и растянулся рядом с детективом, прогибаясь под рукой, позволяя гладить себя. — Приятно, — мявкнул он, уткнувшись носом в бок сидящего рядом мужчины.

— Как все происходило, помнишь? — продолжил спрашивать мужчина.

— Только вакцины и много-много света, иногда было жарко, но, как правило, я засыпал раньше, чем что-то начинало происходить, — широко зевнув, парень не специально продемонстрировал пасть полную острых зубов хищника.

— Звучит не страшно, — проговорил мужчина, сам же прекрасно понимая, насколько страшно на самом деле это было. Вывернутые кости, выломанные суставы, порванная кожа, кровь, рвота, слёзы. Процесс изменения мог быть безвредным и не болезненным только в процессе внутриутробного развития, в любое другое время — это адские муки, если врач неверно рассчитывал дозу генома или пробовал новые пути смешивания ДНК. Видимо, Нуво удалось найти верное соотношение обезболивающих и транквилизаторов, раз парень так легко об этом говорил.

— Где там, говоришь, у тебя ещё есть шерсть? — спросил мужчина, когда парень поднял на него вопросительный взгляд.

* * *

Над городом прошёл дождь. Лужи ещё не успели просохнуть, а от водостоков растекались в разные стороны ручьи. В воде вовсю плескались вечные жители городских парков и скверов — голуби и воробьи. Из своих убежищ вылезали попрятавшиеся на время дождя коты.

Виктор наблюдал за этими метаморфозами, ведя под руку Фриду Эйсмарх. Она рассказывала ему что-то о столичных перспективах и том, что он губит тут свои таланты. Он слушал в полуха, периодически вставляя что-то не особо осмысленное, лишь дающее понять, что он всё ещё участвует в беседе.

Виктор не любил так вести себя в обычное время, стараясь поддерживать с собеседником осмысленный диалог, но последние несколько ночей он спал урывками и сейчас граница между сном и реальностью была крайне расплывчата. Тем ни менее, Виктор был благодарен Фриде, что та вытащила его пройтись. Вместе с отсутствием сна он лишил себя и свежего воздуха, запершись в лаборатории.

Из-за угла довольно быстро выскочил человек, и Нуво не успел бы уклониться, если бы этого неизвестного не оттянул назад его сопровождающий.

— Не торопись, — попросил глубокий голос. — Простите, пожалуйста. Вы целы? — спросил он весьма миролюбиво, поправляя одежду парня рядом с ним.

— Доктор Нуво! — воскликнул до боли знакомый голос Мидгарда где-то непосредственно рядом с Виктором.

Заторможенным сонным сознанием Виктор пытался понять, что случилось и почему его пациент вдруг возник перед ним.

— Мидгард? — откликнулся наконец доктор, сфокусировавшись на парнишке. — Ты чего так несёшься? Ты в порядке? — забеспокоился Нуво.

Фрида рядом молчала, но смотрела не на подопытного своего мужчины, а на его спутника.

— Всё хорошо! — заверил парень. — О, доктор, я вас хочу познакомить! — прощебетал парень и притянул за руку шедшего вместе с ним мужчину. — Это Коул, — торжественно произнёс парень. Названный вежливо кивнул и поздоровался. — Коул, а это доктор Нуво, я тебе о нём рассказывал. — Мужчина что-то негромко утвердительно ответил парню.

Виктор кивнул в ответ, переглянулся с Фридой. Женщина казалась крайне настороженной.

— Весьма рад познакомиться. Твой друг, Мидгард? — сказал Виктор с доброжелательной улыбкой. Виктор предположил, что мальчишка обрабатывает мужчину по приказу Асмодея.

— Мидгард просвещает меня в некоторых вопросах веры, — подтвердил мысли Нуво сам Коул.

— О, вот оно как, — кивнул Виктор. Лишнего ему ничего говорить не хотелось, а усталый мозг с трудом работал, подбирая нужные слова. — Полагаю, он сумел вас заинтересовать. И тем не менее, Мидгард, я надеюсь, ты соблюдаешь предписания и осторожность? Ты же помнишь, что тебе говорили касательно общения с незнакомыми людьми? — спросил Нуво, продолжая беспокоиться.

— Конечно, помню, — произнес парень и чуть сжался, отступая спиной ближе к Риду, словно ища у него защиты. — Коул уже готов принять тёмное крещение, мы просто ждём отца Асмодея. Его нет больше недели. Коул хороший, — попытался как-то оправдаться парень.

— Если вы переживаете касаемо двойственности натуры Мидгарда, то я знаю и не расскажу об этом. Я какое-то время работал с особенными людьми и знаю, как опасно для них раскрытие. Я вам не враг, и тем более не враг Мидгарду. — Подал голос мужчина.

Виктору пришлось приложить немалое усилие, чтоб оставить выражение лица спокойным и доброжелательным. Он почувствовал, как сжала его за локоть ладошка Фриды. Глупый мальчишка, что же он натворил?

— Тёмное крещение? Вы так поверили в Церковь Ночи? — спросил Виктор, смотря на Коула чуть склонив голову. — За такой короткий срок? Должно быть, у вас должны быть на то серьёзные причины.

— Я давно разочаровался в общепринятой вере, она для наивных глупцов, верящих в чудо. Искал несколько лет альтернативу и уже в этом городе наткнулся на интересные книги, а позже встретил Мидгарда, он просветил меня о курсе церкви, основных ритуалах, правилах, помог выучить большую часть молитв. Я верю в Церковь Ночи. В нашем мире это единственная достойная вера, — произнёс Рид заученную речь. Он помнил золотое правило вранья — верь в свою ложь и смешивай её с правдой.

— Что ж, надеюсь, что церковь удовлетворит ваши надежды на неё и не принесёт разочарования. А теперь прошу прощения, но мы вынуждены вас покинуть. — сказал Виктор с вежливым кивком мужчине, хотя в тоне и взгляде так и сквозил скептицизм. Предлагать руку не стал. — Мидгард, зайди ко мне вечером, — тон доктора Нуво стал крайне строг, а взгляд, метнувшийся на Мидгарда — холоден.

С этими словами Виктор распрощался и покинул их компанию, уведя за собой Фриду, не проронившую ни единого слова.

Мидгард явно расстроился, хотя изначально был рад встрече.

— Думаю, я ему не понравился, — произнёс Рид и приобнял парня за плечи. — Не расстраивайся так, рано или поздно найдём общий язык.

— Угу, — качнул головой парень, потираясь лицом о лацкан пальто мужчины. Тот же в свою очередь смотрел вслед Нуво. Тот не понравился Риду. Видимо, радушие мужчины к Мидгарду — лишь научный интерес. Как и предполагалось. Он умён и опасен, с ним стоило быть осторожнее.

* * *

Мидгард стоял у двери в лабораторию доктору Нуво уже добрых десять минут. Парень мял подол своей кофты и даже сквозь дверь чувствовал, насколько зол мужчина. Это было что-то вроде зуда где-то в затылке, тревожное чувство, которое намекало проигнорировать «приглашение» доктора на беседу. В итоге некоторое время спустя Нуво сам распахнул дверь. Виктор глядел с недоумением, вздёрнув бровь.

— Что за дела, Мидгард? Думаешь, я не слышу, что под моей дверью кто-то мнётся? Проходи, — сказал Виктор. Мужчина отошёл в сторону, позволяя мальчишке пройти.

Парень, аккуратно обогнув мужчину, вошел внутрь. Говорить что-то было бесполезно, да и просто стыдно за то, что так долго мялся на пороге. Но тревожное чувство в затылке не отпускало.

Виктор закрыл дверь, прошёл и сел за свой рабочий стол. Виктору совсем не хотелось давить за Мидгарда.

Парень молча стоял перед столом доктора. Он не собирался начинать разговор первым: его не спрашивали, а значит, и говорить нельзя.

— Мидгард, — произнёс наконец Виктор. — Может, ты мне наконец объяснишь, что это было сегодня утром и как мне на это реагировать?

— А что было утром, доктор Нуво? — спросил парень, чуть наклонив голову на бок, отчего треугольное ухо открылось, сильнее демонстрируя розовое нежное нутро. — Отец Асмодей уже несколько лет требовал, чтобы я привел хотя бы одного адепта, чтобы я был осторожен в выборе и аккуратен. Я нашёл подходящего кандидата, занимаюсь его просвещением. Мы столкнулись случайно в книжном магазине, и Коул изучал представленные там варианты Чёрной Библии. Я задал несколько вопросов и решил, что он подходит на роль адепта.

— К отцу Асмодею у меня будет отдельный разговор, почему он заставляет тебя это делать. А что касается тебя. Что я говорил о демонстрации чужим твоих изменений, Мидгард? — спросил Нуво.

— У меня не было выбора, и я это сделал не сразу, — ответил парень, несколько сжавшись. Он чувствовал напряжение и недовольство мужчины. — Я спросил о том, как Коул относится к мутантам. Он отнёсся к моим изменениям с интересом и пониманием, интересовался здоровьем и необходимостью изменений. Он хороший, заботится обо мне, — проговорил Мидгард негромко, но уверенно.

— Интересовался, значит… здоровьем. Ага, — задумчиво сказал Виктор. — Насколько много он видел? — продолжил спрашивать он, прикидывая, что они могли там вытворять и о чём говорить. — Чем вы вообще занимались вдвоём? Насколько далеко зашли?

— О чём вы? — не понял парень. — Мы разговаривали. Пару дней назад закончили дискуссию на последнем воззвании к Владыке. Не знаю, насколько это далеко. — Дёрнул худым плечиком Мидгард, смотря на доктора с недоумением.

— Ваш трёп на тему религии меня не волнует. Насколько много он видел, Мидгард? — не дал увести от сути Виктор.

Нуво не был религиозен, его в Церковь Ночи привела отнюдь не вера.

— Он видел хвост и клыки, — отозвался парень и опустил голову, боязливо смотря на доктора.

— Хвост… — повторил Нуво на выдохе. Встал со стула, принялся мерить комнату шагами, схватился за голову. — Значит, ты перед ним раздевался. Как это произошло? Где вы были?

— Я ночевал у него на прошлой неделе, — ответил Мидгард. — У меня был выбор: или к нему, или на холодный склад. В прошлый раз ночёвка на складе закончилась воспалением и новой модификацией.

Нуво остановился, резко развернулся к мальчишке.

— Ночевал?! У человека, которого знаешь едва ли несколько недель?! — сейчас он и не пытался скрывать свою злость, голос его был строг. — Мидгард, ты сошел с ума? Почему не пришёл ко мне? Я допоздна в лаборатории сижу!

— Вас не было. К тому же у вас гостья, — ответил парень, отступая на шаг назад. — Коул относился ко мне хорошо с самого начала, и я не вижу в нём угрозы. Вы даже не спрашиваете, почему я не мог ночевать у себя в комнате. Значит, знали, что там дыра в крыше. И ничего не сделали, — добавил Мидгард.

— Ты не беспомощный ребенок, чтоб за тобой бегать, — припечатал Виктор. — И если тебе нужна помощь — должен обратиться за ней сам. О, ты так и сделал, верно? Обратившись к человеку, которого едва знаешь, пусть он хоть трижды проявил к тебе хорошее отношение. Мидгард, ты понятия не имеешь, что у него в голове, что это за человек, чем он живёт. Мало ли, что ему от тебя надо?

— Если это так, то почему я сейчас здесь отчитываюсь за то, что считаю правильным? Если я не беспомощный ребенок, то почему меня не пускают в школу? Почему не дают учиться? Почему не разрешают заводить друзей? Только потому, что у меня хвост и шерсть на теле? Тогда зачем было спасать мою никчёмную жизнь? Чтобы держать как редкую зверушку взаперти? — со слезами на глазах спросил парень.

— Учиться в школе? Заводить друзей? Они будут издеваться над тобой, таскать за собой, как диковинного зверька! Ты слишком мало знаешь о своих сверстниках. Они не понимают, насколько ты особенный, Мидгард — ты другой, а значит, над тобой будут издеваться. Мы даём тебе возможность избежать этого. Ты, видно, не знаешь, что такое, когда тебя действительно держат взаперти, — сказал Нуво тихо, едва ли не прошипев, склонившись над ним. — Тебе устроить?

— Устройте, — кивнул парень. — Только в следующий раз не удивляйтесь, когда я в час нужды приду не к вам, а мало знакомому человеку, — ответил парень, а после сорвался с места и выбежал вон за дверь.

— Мальчишка, вернись! — крикнул ему вслед Виктор, но это было бесполезно. Мидгард улепётывал как заяц и явно не желал слушать здравый смысл, вопящий, что с доктором ему ещё предстоит иметь дело.

Виктор, рыча, запустил в закрывшуюся дверь стулом. В ярости ему хотелось действительно догнать мальчишку и запереть на несколько дней в палате, чтоб посидел и подумал о своём поведении, но что-то остановило его.

Мидгард убежал из церкви. На улице была поздняя ночь, и куда идти он не знал. Он был напуган, в растерянности, он был без шапки, чтобы спрятать уши, и без тёплой кофты, чтобы не замерзнуть. Он не знал, куда ему деться. У него не было родных, не было друзей. Только церковь, в которую было страшно возвращаться. Вдруг Нуво и правда его запрёт?

Потому парень возник в два часа ночи на пороге Рида. Парень был весь в пыли и грязи, зарёванный и испуганный. Из-за слёз он несколько раз терялся на улочках, умудрился поскользнуться на какой-то жиже и упасть.

Рид не стал спрашивать что случилось, это было бесполезно. Он просто засунул парня в ванную, не раздевая, и включил воду. Когда тот согрелся и успокоился, продолжая всхлипывать, мужчина велел ему мыться, а сам пошел заваривать чай и радоваться, что Трисс не было дома.

* * *

После нескольких часов безуспешной попытки уговорить Мидгарда вернуться в Церковь, детектив отправил его спать, а сам задумался о том, что делать. Оставлять парня здесь было не лучшей идеей, тем более что на следующий день должна была вернуться Трисс, да и проблемы наживать ещё до вхождения в круг посвящённых очень не хотелось.

Через два дня должен был вернуться Асмодей, и если всё пройдёт успешно, будет Чёрное крещение. Детектив откровенно опасался того, что если нечестивый отец пообщается с доктором, который очевидно яро против него, то вся его работа пойдет по известному эротическому месту.

Церковь стала активнее в своей террористической деятельности, и чем скорее Рид сможет попасть туда, собрать улики достаточные для ордера, тем выше вероятность добраться до руководства церкви и спасти десятки жизней.

Выгнать Мидгарда обратно в Церковь не получилось, но свою работу в кинотеатре тот не оставил, зная, что днём с Нуво не встретится. Доктор был жутким полуночником, а потому предпочитал спать в это время суток.

У самого детектива сегодня был выходной в книжном, а потому он остался дома, вовремя покормив и отправив на работу Мидгарда до возвращения Трисс.

Что стало неожиданным — так это звонок в дверь в десять утра, когда детектив был в душе. У Трисс тоже были свои дела, потому, матерясь, мужчина обернул бёдра полотенцем и вышел из душа, сталкиваясь взглядом с Фридой на другом конце коридора. Трисс таки открыла дверь раньше него.

Леди Эйсмарх смотрелась на порожке Трисс несколько инородно. И она явно чувствовала себя неловко, сжимая в одетых в чёрные бархатные перчаточки руках свою маленькую сумочку.

— Мистер Рид, — голос Фриды звучал твёрдо. — Меня зовут Фрида Эйсмарх, вы можете помнить меня по приёму у мистера Найлза и недавней встрече на прогулке. Нам необходимо поговорить.

— Адрес у вас откуда? — спросил детектив. Он подозревал, что она могла узнать его у наивного Мидгарда.

Упомянутый женщиной приём детектив не очень помнил. Прикрывая горящие жопы руководства, он отдувался за всех, пока это самое руководство пыталось распутать сложное дело и не желало отвечать на неудобные вопросы.

— Мидгард проявил любезность, — ответила женщина.

Она тоже вспомнила мужчину далеко не сразу, лишь после того, как пришла в свою квартирку после прогулки с Виктором и вспомнила об отце и его наставлениях, что служителей закона следует знать в лицо.

— Кто это? — спросила наигранным голосом Трисс, продолжая изображать немощную старушку.

— Мадам — подруга доктора Мидгарда, — ответил детектив, и по настороженному взгляду Трисс мужчина понял, что его намёк дошёл до неё.

— Натяни на жопу трусы, племянничек, — проговорила она. — Негоже даму без порток встречать, — добавила она и пошаркала ногами на кухню. — Иди, иди, а я займу мадам.

Фрида прошла на кухню за женщиной молча, чинно устроилась на предложенном табурете. Трисс налила ей чай, не интересуясь вкусами. Рид появился на кухне ровно тогда, когда кружка была поставлена перед незваной гостьей. Хозяйка квартиры тихо ушла к себе.

— Итак, мисс Эйсмарх, — начал разговор мужчина. — Я не помню вас, но помню вашего отца. Что вас привело ко мне? Уж не желание ли доктора Нуво, чтобы я оставил Мидгарда? — полюбопытствовал мужчина.

— Нет, я здесь по собственной инициативе. Виктор не знает о моём визите, и я надеюсь, что так оно и останется, — сказала Фрида. — Я предполагаю, зачем вы прибыли сюда и не хочу ходить вокруг да около. Я пришла, чтоб помочь вам с вашей миссией.

— Интересно, с какой? — спросил с сомнением детектив. — Я приехал к тёте, чтобы помочь ей в трудный период. И я не понимаю, чего вы от меня хотите, — произнёс уверенно и спокойно Рид.

— Детектив, именно поэтому вы загорелись желанием примкнуть к известной в определённых кругах Церкви Ночи? За такое вас могут и со службы выгнать. Мы же оба понимаем, что это не так, и цель ваша вполне очевидна. И сейчас я могу лишь дать совет, что соваться туда в одиночестве, безо всякой информации — это чистого рода самоубийство. Если Нуво поговорит с Тёмным отцом, то с вами не станут церемониться, — женщина говорила сухо, лишь излагая факты. — А союзник изнутри вам был бы весьма полезен, но глуповатый мальчишка — не самый лучший кандидат на эту роль, при всём моём уважении.

— Я здесь в отпуске, — повторил Рид. — Мидгард — забавный парень с запудренными мозгами, и я не понимаю, причем тут Церковь Ночи. У вас есть данные? Поделитесь ими с бюро или управлением правонарушений. — Развел руками мужчина. — Я тут ни при чём.

— Я не добрая самаритянка, детектив. А мои сведения не безвозмездны, — покачала головой Эйсмарх. — Хорошо. Пусть будет так, вы не собираетесь обличить Церковь. Тогда будем считать, что я просто предостерегаю вас от ошибки вступления в Церковь Ночи, о чём вы и мальчик упоминали накануне, — женщина полезла в свою сумочку, достала оттуда небольшой кассетный диктофон и выложила его на стол. У неё был интересный диалог с Асмодеем ещё до его отъезда. Тот дал ей доступ к проверке архивов, зачем её и выслали сюда из столицы, в процессе беседы тот проговорился о важной информации. — Здесь — слова отца Асмодея, вы можете ознакомиться на досуге, чтобы… понять, что это за человек, — сказала она, поднявшись с табурета. — На этом прошу у вас разрешения откланяться. Если вам вдруг захочется общения со мной, звоните в квартиру Эйсмарх на Джозен-авеню.

— Определенно найду ваш номер в телефонном справочнике, — произнес мужчина, провожая гостью на выход. — Большое спасибо за вашу бдительность и обеспокоенность, — добавил он с легким налетом сарказма, уже в подъезде дома.

В любом случае стоило ей уйти, а детективу проверить квартиру на жучки, кухня превратилась в ставку по изучению принесенных материалов.

Следующие сутки мужчина потратил на то, чтобы доставить полученную от мисс Эйсмарх информацию заинтересованным людям в своем руководстве. Риду пришлось задействовать нескольких связных Трисс, а также пару десятков единиц оборудования, не дав информации стать достоянием общественности.

Детектив размышлял о том, как выкрутить ситуацию в свою сторону и имеет ли смысл рисковать. Хотя в любом случае Эйсмарх могла его выдать, будучи с ним в сговоре или нет.

Так или иначе спустя двое суток мужчина дошел до телефонной будки недалеко от парка, набрал едва найденный в объемной телефонной книге номер квартиры мисс Эйсмарх, и договорился с женщиной о встрече.

* * *

Бар на окраине, шумный, тёмный и дымный, пропахший едким дешевым табаком, жил своей жизнью. Мигали тут и там газовые вывески, барная стойка светилась, отражая немногочисленный свет в выложенной мозаикой зеркалах позади бармена, а столики оставались в полутьме.

Леди Эйсмарх уже ожидали, когда она туда прибыла. Её проводили из дымного общего зала в эркер. Поблагодарив, она вошла, найдя там ожидавшего её детектива.

— Добрый вечер, — поприветствовал мужчина, подняв в знак приветствия бокал. — Вы удивительно пунктуальны для дамы нашего времени, мисс Эйсмарх, — отвесил комплимент женщине Рид.

— Почту за комплимент, мистер Рид, — ответила ему Фрида. Женщина, убедившись, что дверь за ними закрылась, прошла в эркер и устроилась напротив Рида. — Ваша просьба о встрече носила срочный характер. Полагаю, информация оказалась вам полезна.

— Вполне, — согласился мужчина. — И, что важнее, информация оказалась крайне своевременной. Теракт не успели предотвратить, но сумели избежать жертв. Потому я решил принять вашу помощь и выслушать ваши пожелания. Что вы хотите взамен? Ведь всё в этос мире требует платы, в том числе и ваша помощь.

— Виктор Нуво. Он ни в чём не виноват, а его таланты не заслуживают того, чтоб сгнить в тюрьме или бездарно пропасть в газовой камере. Я прошу для него свободы. А ещё мне и мальчику, Мидгарду, — назвала свою ценю Эйсмарх. — Без объявлений в розыск и федеральных преследований с возможностью свободно пересечь границу.

Детектив смотрел в свой бокал, пока женщина перечисляла все эти требования. С человеческой точки зрения мужчина её понимал, но с точки зрения закона он мог лишь послать её к черту, потому что каким бы гением ни был Нуво, он был преступником и сам пошел работать в Церковь, потому что там предоставили возможность создавать мутантов, что по-прежнему считалось незаконным в большей части страны.

— Виновность или не виновность доктора Нуво —это спорный вопрос. С точки зрения закона невиновных в этой стране нет. Вы просите очень серьёзные вещи. Дайте мне пару дней для получения разрешения у руководства. Вы слишком ценный ресурс, как и ваша информацию. Мне нужны сегодня имена тех, кто служит Церкви в верхах правоохранительной, военной систем и кабинете руководства страны. Чтобы случайно не раскрыть ваше участие при согласовании. — Рид развел руками, он тоже ходил по минному полю. — Предоставление политической защиты выше возможностей моего непосредственного начальства. Вы должны понимать, какая вся эта ситуация на самом деле западня. Я не освещал ваше имя, но при таком договоре нужно будет это сделать, чтобы вы не попали под перекрёстный огонь политиканов, когда начнется зачистка.

— Да, я это понимаю, мистер Рид, — сказала женщина. — В таком случае я назову несколько имён, за которые вы можете зацепиться. Константин Райс из депортамента. Генерал Арчи Колинс. И Йохан Эйсмарх, конечно. Из министерства здравоохранения.

— Судьба вашей семьи вас не тревожит? Все названные вами имена скорее рано чем поздно попадут под трибунал, — произнёс Рид.

— Я назвала ровно те имена, которые желала, — сказала Эйсмарх спокойно. Сложно было сказать, что она чувствует и что побудило её назвать имя отца.

— Я Вас услышал, — ответил Рид. — В таком случае встретимся здесь же, время и дату я скажу позже. Бюрократия — дело не быстрое. Надеюсь, что вы придержите информацию, которой владеете и сможете увлечь доктора Нуво на время моих попыток попасть в церковь?

— К сожалению, Виктор — не моя собственность и я не могу контролировать каждый его шаг. Но я постараюсь охладить его пыл вставлять вам палки в колёса, — пообещала Фрида.

* * *

Мидгард смог договориться о встрече с Асмодеем в пустом кафетерии кинотеатра. У отца было много дел, и он не хотел далеко уходить. Впрочем, по его скромному разумению, откуда было обычному обывателю знать о местонахождении церкви ночи, если Мидгард клялся на Чёрной Библии, что не рассказывал этого.

Когда Рид с Мидгардом пришел в назначенное место, отец Асмодей уже ждал. Он крайне вежливо и сдержано поприветствовал Рида, пожал ему руку и предложил присесть, после чего благоразумно спровадил парня работать.

— Итак, мистер Рид, — начал отец Асмодей, после того, как девушка из персонала принесла им по чашке чая. — Мидгард рассказал мне вашу историю, но мне бы хотелось услышать её ещё раз с начала и как можно подробнее. Всё же мы имеет дело с довольно тонкими материями и, уверен, нам обоим не хотелось бы терять своё время и силы напрасно. — Отец Асмодей вежливо улыбнулся и сделал первый глоток чая, откинувшись на спинку стула.

— Ну, раз вы, отец, хотите сначала, — произнес задумчиво мужчина и принялся вешать условную лапшу на уши Асмодея — это была практически не отредактированная история самого Рида. — Я родился в небольшом городке на северо-западе страны, отец был обычным рабочим, мама — домохозяйкой и подрабатывала швеёй на дому. Когда мне стукнуло пятнадцать, отец покалечился на производстве и его выгнали на пенсию с волчьим билетом. С его травмами ног и позвоночника он едва мог шевелить руками и сидеть, не то что продолжать полноценную работу. Жить стало тяжелее, потому что завод не желал платить пенсию отцу. Жить стало гораздо сложнее, мама крутилась как могла, обхаживая инвалида, заботясь о доме и при этом пытаясь заработать. Я пытался подрабатывать следующие пару лет до совершеннолетия, но становилось только хуже. Потому в день рождения я подал документы в армию. Горячих точек в этом мире хватает, а война — это то место, где всегда можно заработать. В 27 меня списали на пенсию после серьезной контузии. Родители к тому моменту были мертвы, у меня была тяжёлая форма ПТС, инвалидность и отсутствие обычных жизненных навыков. Я долго искал работу и в итоге всё, что я смог найти, чтобы просто иметь возможность жить, потому что пенсия была не очень большой, а деньги, заработанные контрактом мне, пришлось отдать в оплату долгов родителей и в налоги. Церковь, — произнёс Рид. Вот отсюда начинался чистой воды пиздёж, ибо в реальности, пройдя курс реабилитации, он поступил в академию полиции и жандармерии и после был принят по итогу экзаменов в управление правопорядка. — Я искреннее верил в Бога, но смотря на то, что творится вокруг, я не уверен, что готов и дальше там работать. Моя тетка была истовой верующей всю жизнь, а сейчас едва дышит и шевелится, страдает от болей в коленях, на которых простояла с молодости в церкви, мучается от приступов маразма и цитирует библию, да только это ничего не даёт. Зачем ограничивать себя, давить в себе желания и отказывать в маленьких радостях и удовольствиях плоти, если по итогу за это не воздастся? Осознав это, я начал искать альтернативы, которые могли бы подарить мне физическое и душевное удовлетворение, — подвёл он свой монолог к завершающей стадии. — Как раз в момент моих метаний и поисков я и столкнулся в книжном с Мидгардом.

— Искать истинную Чёрную Библию в книжном? — усмехнулся отец Асмодей.

— Я пришел туда в поиске работы, хозяину нужен был помощник на полдня, а мне — заработок, который не занимает весь день, чтобы не оставлять тетку надолго одной.

— Вас определенно свели Высшие силы, — со знанием дела кивнул отец Асмодей. Его в целом устроил ответ Рида. Да и со словами Мидгарда история не расходилась. — Я подумаю о вашем желании вступить в церковь. Проведём ещё несколько бесед, а там посмотрим, — кивнул Асмодей. — И да, — добавил он, пристально уставившись на Рида, — если Мидгард снова придёт к вам ночевать, верните его обратно. Нечего таскаться по гостям, когда у него есть свой дом.

Риду оставалось только молча согласиться.

* * *

На дворе стояла непроглядная ночь, когда Виктор решил, что завершил работу и отправился на квартиру к Фриде.

Виктор шёл по дорожкам старого парка с неровной старой мощёнкой. Днём отсюда было видно помпезное здание его университета, и место это навевало Виктору воспоминания о студенчестве.

В те годы Виктор Нуво представлял собой довольно жалкое зрелище — оборванец в застиранном отцовском костюме, усталыми глазами с громадными мешками под ними — следами бессонных ночей, — и очередным медицинским талмудом в руках. Он не понимал тогда, чем привлёк внимание профессора Эйсмарха, который стал для него мэтром и покровителем. Сейчас он понимал, что Эйсмарху нужен был такой юный студент как он — талантливый, трудолюбивый, но легковерный и управляемый в силу своего возраста и отсутствия опыта. Эйсмарх пророчил ему большое будущее, обещал, что тот добьётся успеха и приговаривал, что его таланты не заслуживают того, чтоб загнить в какой-нибудь стационарной больничке или захудалой лаборатории с отсутствием финансирования. Он не заставлял Виктора верить ни в какого Тёмного Владыку, но обещал пособничество и свободу творчества.

Тогда же он познакомился и с его очаровательной дочерью, Фридой. Она уже закончила учебу и работала. Женщины в подобной профессии до сих пор редкость, особенно женщины высшего общества, которым, без сомнения, являлись Эйсмархи. Фрида любила свою профессию, а ещё обожала наблюдать за тем, какой фурор производит своим появлением в мужском обществе, называясь гордым именем врача и беседуя со светочами науки на равных.

Увлечь собой приглянувшегося ей молодого студента, протеже её отца, ей труда не составило. Связь свою они не афишировали, понимая, что старший Эйсмарх вряд ли обрадуется выбору дочки, и прятки эти казались им тогда ужасно забавными. В перерывах между учебой и работой они сбегали сюда, в парк, или в квартирку Виктора.

Так, за учёбой, любовной интрижкой и первыми шагами в модификациях, Виктор и не заметил, как втянулся и погряз во всё это по уши. А когда он наконец опомнился, то отступать было поздно, да и не хотелось, он начинал добиваться первых успехов в своих проектах. Тогда же появился и малыш Мидгард, и перед Нуво встала не простая задача им заняться. Виктор и правда спас ему жизнь модификациями, но и открыл для себя непаханое поле этих экспериментов и опытов. Остановиться на достигнутом было трудно. Сейчас, по прошествии лет, он мог бы назвать мальчика своим лучшим творением.

Оттого он и разозлился так на него, когда узнал, что мальчишка так неаккуратно распоряжается своим телом. Виктор считал, что имеет право распоряжаться мальчиком, ведь он его создал, все эти модификации — его рук дело, и Мидгард должен это ценить. Но вместо этого в мальчишке играл подростковый максимализм и глупые детские потребности в жилетке для слёз. Виктор судил по себе, а сам он предпочитал переживать свои кризисы сам, не нуждаясь в человеческом обществе.

Пожалуй, не стоило обходиться с мальчиком так жёстко и терять моральный контакт, а то ведь и правда, если тот решит пойти во все тяжкие, его останется только запереть.

Фрида ждала его, он видел свет в окне кухни с улицы, и открыла почти в тот же момент.

— Привет, а я уже заждалась, — сказала Фрида с игривой улыбочкой. — Заходи скорее.

Виктор прошел в прихожую, оставил зонт в корзинке у двери. Фрида помогла снять ему пальто. С кухни шёл аромат чего-то вкусного, и женщина оставила его и убежала туда, подмигнув.

— О, чуть не сгорело, — слышал Виктор её причитания. Запах усилился, заставляя почувствовать, что он на самом деле голоден.

Вымыв руки, Нуво присоединился к ней, когда она уже заканчивала накрывать на стол.

— К чему всё это? — спросил Виктор, присаживаясь.

— Просто захотелось сделать тебе приятно. Не загружай голову поисками причины, лучше разлей вино, — попросила Фрида, ставя перед ним тарелку. На ужин была запеченная рыба, и вино к ней женщина выбрала белое.

Ели молча, лишь обмениваясь взглядами периодически. Фрида находилась в отличном расположении духа, и Виктор не мог понять, почему. Что могло так поднять её настроение? Всё время, что она провела здесь после столицы, в ней чувствовалась некая раздражённость и злость, пусть она и старалась этого не демонстрировать и будто бы пыталась забыться в компании Виктора. Сейчас что-то неуловимо изменилось в её поведении.

— Как прошел день? — спросил он, когда первый голод был утолён.

— Плодотворно, — сказала Эйсмарх, загадочно улыбнувшись. — Сделала парочку важных дел и сходила на встречу, всё складывается крайне хорошо. А у тебя? Мальчишка вернулся?

Виктор со свистом выдохнул и покачал головой.

— Нет. Кажется, я перегнул палку при прошлой встрече, — высказал он мысли.

— Уверена, что всё поправимо, — Фрида смотрела с участием. — И скоро он сам к тебе придёт. Да, определённо придёт и покается. Кстати. Я слышала, Асмодей беседовал с тем мужчиной, которого мальчик привёл. И готов устроить посвящение.

— Вот как… — Виктор скривился.

— Ну-ну. Наш Тёмный Отец человек проницательный, и уверена, что не совершит ошибки. Может, и тебе стоит отнестись к нему терпимее? — спросила женщина мягко, склонившись к нему.

— Терпимее? С чего тебе его защищать? — удивился Нуво.

— Ни с чего. Он не показался мне тем, кому стоит уделять внимание, а потому забудем о нём и поговорим о чем-то более приятном. Я рассматривала намедни твои записи. О Мидгарде.

— Правда? И что думаешь?

— Очень сожалею, что это чудо нельзя показать миру. Такой проект мог бы послужить мировому научному сообществу. И не только.

— Ты же знаешь, что это невозможно в нашей стране, — Виктор покачал головой. — Мистер Эйсмарх дал мне возможность реализовать это хотя бы в пределах Церкви.

— В нашей — пожалуй. Но если бы мы куда-то уехали… — вздохнула Фрида.

— Твой отец…

— Достанет нас из под земли? Возможно. Но уверена, что всё поправимо.

— Что ты умеешь ввиду? — Виктор насторожился.

— Да так. Ничего.

* * *

За прошедшее с первой встречи с Асмодеем время детектив смог договориться с начальством об эвакуационном коридоре для Фриды, Виктора и Мидгарда, на них уже оформлялись новые документы. В целом мужчина был настроен довольно позитивно, несмотря на то, что разговоры с отцом Асмодеем сильно выматывали, тот был умным, внимательным, замечал несостыковки и уловки буквально на лету, а потому пришлось особенно изворачиваться. Он ещёе никогда не был так близок к успеху и провалу одновременно, как в минуты общения с отцом Асмодеем.

В итоге он стоял в Церкви под грёбаным кинотеатром и принимал посвящение. В любом случае эту ночь он запомнит надолго…

… полутемная зала, освещенная множеством плавящийся свечей, стойкий аромат железа, горькой полыни и яркие нотки хлорки.

Рид ощущал шершавость и неровность пола, и, что удивительно, его тепло босыми ногами, хотя казалось бы, он должен быть ледяным. Кончики волосы былио мокрыми и холодили шею под глубоким капюшоном балахона, который на него нацепили после ванны с подозрительными травками. Рид ждал за дверьми зала в темноте коридора в компании молчащего и внимающего проповеди отца Асмодея Мидгарда, прижимавшего к себе новенькую библию.

После проповеди отца начал выступать хор. Нежные голоса девушек и парней причудливо переплетались и вздымались вверх во мрак свода, они кружили по помещению, обволакивая акапеллой, задевая струны души. Они пели о смерти и Аде, о Тёмном Владыке и его падении, о том, что земная жизнь коротка, и чтобы заслужить внимание Владыки и в посмертии быть у его ног, нужно постараться и принести ему достойную жертву.

— А сейчас, — произнес отец Асмодей после того, как хор закончил пел. — Я представлю вам нашего нового адепта. — Произнес мужчина. Лицо его озарил жуткий оскал и он протянул свою руку в сторону темнеющего провала дверей. Отец смотрел ему в глаза и тянул руку точно к Риду, это было жутковато. Мужчина на мгновение опешил. Но после уверенно шагнул в сторону зала, в два широких шага преодолев расстояние от стены коридора до первых факелов в зале.

Рид даже не заметил, как на одном дыхании пролетел расстояние от двери до алтаря, оказавшись перед отцом Асмодеем. Тот повелительно положил руку ему на голову и надавил, заставив встать на колени. Смахнув с его головы капюшон, продолжая улыбаться и не отводя от него взгляда он продолжил:

— Этой ночью в наши ряды вступает брат Коул. Да служи ты верно и преданно нашей Церкви и Владыки, — произнёс Асмодей, протянул руку в сторону и ему подали кинжал: с другой стороны подошла молодая девочка из хора и протянул руку отцу. С той стороны, откуда принесли кинжал, подошёл парень счашей, вырезанной из кости, и подставил её под руку девушки. Асмодей резанул её по руке, крепко держа бледную дрожащую конечность за запястье. Девушка проглотила свой вскрик. Её кровь полилась в чашу. Сама же она бледнела на глазах. Асмодей держал её до тех пор, пока та не покачнулась и не начала падать. Её поймали коллеги из хора и, пережав руку потащили куда-то за колонны в темноту, под оглушающую тишину. Казалось, люди в зале даже перестали дышать, наблюдая за развернувшимся зрелищем. Детектив понимал, что не сможет выпить чью-то кровь, даже если в кубке есть ещё что-то, но, к счастью, этого не потребовалось.

Проколов собственный палец, отец нарисовал на его лбу перевернутый крест и произнёс длинную фразу на латыни, после чего принял из рук парня чашу с кровью.

— Нарекаю тебя сыном ночи, служи ей! Служи Владыке! Прими крещение его их рук моих и гордись этим! — в следующую секунду ледяная волна пряного вина, смешанного с кровью, была опрокинута ему на голову и лицо, а зал взорвался восторженными криками и восхвалением Владыки. Люди словно сошли с ума, впав в религиозный экстаз, они кричали и молились.

Асмодей подал ему руку и помог подняться, поставив рядом с собой.

— Приветствуйте нового брата! — рявкнул он так громко, что сумел перекричать толпу.

— Идем, омоешься мёртвой водой и приведешь себя в порядок, прежде чем мы отправимся на празднество. — Асмодей улыбнулся уже не так жутко.

Детектив молча пошёл за ним. Далее следовали угар празднества, странные аромат и безалкогольные напитки, с которых голова кружилась и тело становилось лёгким и полным пузырьков. Последнее, что он помнил — это ту самую молоденькую хористку, которой пустили кровь, садящуюся к нему на колени в одной тонкой мантии, не скрывающей крутых изгибов её фигуры.

* * *

Утром Рид проснулся с жуткой головной болью, тяжестью в теле, сухостью во рту и тошнотой. Приоткрыв насилу один глаз, мужчина понял, что находится в огороженном ширмами пространстве, в его правой руке стоит катетер и рядом на стойке висит капельница.

В голове мелькали образы рогов, копыт, хвостов, фантом мягкой шерсти под рукой, нечеловеческие глаза с узкими, квадратными и слишком огромными зрачками.

— Проснулись? — раздалось рядом негромко. Рид признал в говорящей Фриду.

— Что вчера было? — Женщина помогла ему с этим и дала напиться воды.

— Крещение, а потом оргия по этому поводу. Вас накрыло трипом, видимо, вы редко принимаете психотропы и галлюциногены, — пояснила женщина, поправляя трубку капельницы.

— Я вообще такого не употребляю, — хрипло проговорил Рид. Несмотря на выпитый стакан удивительно вкусной и прохладной воды, в горле драло, словно он проглотил горсть гвоздей.

— Ну вот и накрыло. Вы вчера трёх девушек оприходовали — и откуда только силы взялись, не мальчик-то уже, — фыркнула женщина, присаживаясь в кресло у его кровати.

— А вы откуда такие подробности знаете, мадам? — полюбопытствовал Рид.

— Мидгард рассказал, его в первый раз допустили на оргию, правда, просто поприсутствовать. Отец Асмодей предпочитает не делиться тем, кого имеет.

— Что?

— Неужели парень не поделился этой восхитительной новостью? — усмехнулась без запала Эйсмарх. — Асмодей дня три назад его вызывал к себе, и Мидгард провёл в его кабинете почти четыре часа, выйдя оттуда изрядно помятым и с новой библией в руках.

— Это объясняет его поведение.

— Объясняет или нет, в любом случае, крещение прошло успешно. Паства и Асмодей довольны. Время девять утра, выпущу вас отсюда через... — женщина посмотрела на мешок капельницы. — Через десять минут. Одежду принесу. Пока возвращайтесь в себя, мистер Рид.

* * *

В назначенный час мужчина караулил отход доктора Нуво, и стоило тому скрыться за поворотом, выждал еще пару минут для верности, после чего направился к двери лаборатории. Замок у этого кабинета был крайне смешной, и мужчина смог открыть его с помощью обычной школьной линейки. Оказавшись внутри, он бегло осмотрелся, отмечая, что свет не выключен, и это значит, что Виктор планирует вернуться.

Самым важным противозаконным исследованием в этой лаборатории было изменение человеческого генома и добавление в него животных соединений. Найти папки с нужными материалами в тщательно сформированной картотеке оказалось на удивление легко. Нуво оказался на редкость консервативным и хранил всё в печатном виде.

После копирования на фотопленку всех необходимых экспериментов Рид аккуратно сложил их в том же порядке в картотеку, сделал несколько общих планов лаборатории, стеклянных боксов неясного назначения и записи формул доктора Нуво на доске.

Уложившись с запасом в оговоренное время, Рид поспешил покинуть лабораторию. Он уже запирал дверь отмычкой, когда услышал характерную поступь доктора за углом. Спрятав отмычку, детектив сделал вид, что стучится в лабораторию и дергает запертую ручку.

Шаги ускорились, и спустя мгновение рядом с детективном выросла фигура Нуво. Разыграв лёгкий испуг от неожиданности, Рид притворно выдохнул.

— Вы напугали меня доктор Нуво, — проговорил он с легкой улыбкой. — Я думал, что Мидгард у вас на осмотре, но понял, что нет. Вы его не видели? Его нет в кинотеатре.

— Нет, — отрезал Нуво.

— О, жаль, но спасибо. Пойду поищу его в главной зале, может, убирается, — проговорил детектив и, приветливо улыбнувшись, пошёл по коридору в обозначенную доктору сторону.

Рид слышал, как за спиной доткор Нуво подергал дверь лаборатории, проверяя, закрыт ли замок, что отдельно говорило о том, что ему не поверили, стоило ждать проблем и торопиться с передачей информации.

* * *

Виктор Нуво пересекал коридоры жилого крыла их Тёмной церкви стремительным шагом. Он был зол, обеспокоен и очень спешил. Встречавшиеся адепты спешили убраться с его пути, не рискуя даже здороваться.

Он влетел в кабинет Асмодея без стука.

— Асмодей! Нам срочно надо поговорить, — сказал Нуво с ходу.

Отец поднял глаза от какой-то кипы бумаг, судя по очкам и довольно частому морганию, у него уже устали глаза и сидит он за этим давно. Когда во взгляде появилась мысль, мужчина спросил:

— И о чём же? — отложив документы в сторону, Асмодей откинулся на спинку своего кресла.

— Об адепте Коуле, — сказал Нуво.

Он прошел в кабинет и сел напротив отца.

— Ему нельзя доверять.

— Ну и на основании чего вы сделали такие выводы, доктор Нуво? — спросил отец Асмодей, внимательно смотря на гостя.

— С первого взгляда он мне показался странным. Не верю ни единому его слову. Он обхаживает Мидгарда и знает о нём уже слишком много. В жизни не поверю в его благородные мотивы, ему что-то надо от мальчика и это точно не секс, я проверял. А сегодня я застал его у дверей моей лаборатории. Я всё там проверил и могу сказать с уверенностью — кто-то рыскал в моей картотеке, — рассказывал Нуво, спокойно и холодно перечисляя свои факты.

— Мидгард — единственный в церкви, кого он знает достаточно хорошо, — начал неспешно размышлять по фактам отец Асмодей. — Отсюда и частое общение. К тому же, учитывая, что адепт Коул сам приехал в город не очень давно, он мог так и не завести интересных знакомых кроме нашего очаровательного Мидгарда. Причем тут секс и проверки? С чего вообще такие мысли? — несколько удивился мужчина — вот уж чего-чего, а сексуальный контакт между Мидгардом и адептом Коулом он слабо представлял. Коул относился к парню как старший товарищ, но явно не более того. — Касаемо его прихода в вашу лабораторию —он что-то сказал? Дверь была не заперта? — спросил явно с интересом и ноткой участия отец Асмодей.

Виктор закатил глаза.

— Дверь была заперта, но это ни о чём не говорит, с этим замком смог бы разделаться и ребёнок. Я давно просил его сменить. Он сказал, что искал у меня Мидгарда, но какая разница? Это самое очевидное, что могло придти ему на ум, когда я едва не застал его врасплох. Асмодей, да разуй ты глаза! Этот человек — точно не тот, кому нужно покровительство Церкви Ночи.

— Если вы считаете меня недостаточно компетентным в согласовании адептов для церкви, тогда я приставлю к нему несколько соглядаев внутри наших помещений и вне их. Такой компромисс вас устроит? — спросил после глубокого вздоха отец Асмодей. — Надеюсь, что это обоснованные подозрения, а не личная неприязнь к адепту Коулу. Касаемо замка — найдите сами плотника и скажите врезать новый замок, потому что замок лежит на складе давно. Вы достаточно компетентны, чтобы заботиться о таких вещах самостоятельно.

— Я не стал бы отвлекать ваше внимание без причины, — сказал Виктор. — И было бы желательно, чтоб Мидгард перестал с ним общаться. Меня это напрягает, — Виктор закусил язык, едва не высказав, что думает и об отношениях самого Тёмного Отца с его творением. Но портить отношения с Асмодеем ему точно не хотелось. — Прошу прощения. С вашего позволения я откланяюсь, — сказал Нуво прежде чем покинуть кабинет.

Отец Асмодей проводил побег доктора задумчивый взглядом, постучал пальцами по столу наигрывая похоронный марш, а после поднял трубку телефона, набирая номер одной из наиболее преданных и давних членов секты.

— Марта, это отец Асмодей. Пришли мне пожалуйста своих пострелят, у меня есть для них важное дело от Церкви. Спасибо, дорогая, жду. — Соглядаев приставить к новому адепту так и так следовало, но то, что тот так напрягает доктора, несколько насторожило Асмодея. Хотя с другой стороны тот и его недолюбливает из-за слишком большого интереса к Мидгарду. В любом случае осторожность лишней не будет.

* * *

Стоял ранний вечер, и Церковь Ночи была почти совсем пустой. Фрида Эйсмарх, напротив, завершив работу пораньше, собиралась уходить. Поправив выбившуюся из под шляпки прядь волос и оправив густой мех своего манто, женщина сунула в сумочку блокнот с записями и покинула архив, следуя по коридорам к выходу. Она не ожидала, что её остановят и привлекут за угол одного из коридоров.

— Мистер Коул, да будут ваши ночи темны. Чем могу быть полезна? — спросила она, поприветствовав кивком головы.

— Тёмных ночей, мисс Эйсмарх, позволите вас проводить? — спросил мужчина вежливо, предлагая Фриде ухватиться за локоть. Стоило женщине это сделать, Рид повёл её в сторону выхода из церкви, идя немного в обход. — Я хотел спросить у вас о том чудесном составе для травли крыс, о котором вы мне рассказывали на днях. Я почти уверен, что дома у меня завелась парочка мышей, и я не хочу рисковать и так слабым здоровьем тётушки, сможете подсказать место, где его можно приобрести? — мужчина слегка улыбнулся и чуть скосил глаза за спину, намекая на слежку, почесал ухо говоря, что их слышат. Он предупреждал Фриду о подобном, потому об условных знаках они смогли договориться заранее.

— Оу, вот оно как, — сказала Фрида, сдержав себя от того, чтоб оглянуться. — К сожалению, я не представляю, где можно достать это средство, я имела доступ к нему лишь в столице, — сказала она с намёком, что снять слежку — это не в её силах на данном положении.

— Очень жаль, но я в общем-то не только за этим. Мне приехала книга нашего любимого писателя, свежая, только-только из типографии, мой старый знакомый работает там и смог достать экземплярчик. Я с радостью им с вами поделюсь, но через два дня. Завтра она понадобится мне самому. Я записался в литературный кружок и хочу предложить её в качестве материала для обсуждения, — произнёс мужчина. Разговор о литературном кружке значил лишь то, что дни этой ячейки секты сочтены — ордер на арест уже получен и завтра вечером станет жарко.

На этих словах Фрида напряглась и не сдержала взволнованного взгляда. Вздохнула, сжала и разжала кулак.

— Ох, та самая. Что ж, я уже заждалась и сгораю от нетерпения, чтоб скорее узнать её финал. Но завтра выходной, и у меня в планах загородная поездка, так что можете на этот счёт не переживать, — ответила она. Слова её говорили о том, что намёк понятен и завтра её вместе с Виктором и Мидгартом в городе уже не будет.

— О, переживать не буду. Хотя знаете, всё же для начала выберу в кружок что-то попроще. А этот экземпляр пока отдам вам. Давайте пересечёмся сегодня после мессы, я принесу книгу? Или завтра утром, чтобы я мог передать её вам? — произнес Рид. Они уже почти дошли до выхода из Церкви в кинотеатр. Им оставалось договорить самую малость. Мужчина буквально спиной чувствовал, как соглядатай за спиной жадно глотает каждое произнесенное слово.

— Я была бы безгранично счастлива. До десяти утра мне будет удобно, — сказала женщина.

— С восьми утра я подрабатываю в книжном магазине, — произнес мужчина, они как раз покинули кинотеатр и вышли на улицу. — Вон в том, — мужчина указал по диагонали на книжный магазин на углу. — Так что подходите в любое удобное вам время.

Фрида взглянула в ту же сторону. Кивнула.

— Славно. Я непременно приду. Благодарю вас, мистер Рид, вы не представляете, какую оказали для меня услугу, — сказала она.

— Я ваш должник за тот случай после крещения, — хмыкнул мужчина и после отпустил женщину, распрощавшись с ней. Сам он отправился домой, чтобы через два часа вернуться на мессу и предупредить отца Асмодея об отсутствии на следующей, так как тётушка по вечерам чувствует себя совсем плохо и ей нужен присмотр и уход, пока не удастся найти кого-то на подмену на пару часов. На самом же деле потратить это время мужчина планировал за выбором потенциально подходящей книги, её упаковкой и сопроводительным письмом с картой постов и досмотров и пропусками в случае необходимости. Также он решил приложить личное письмо с небольшой просьбой.

Чаепитие, на которое Фрида пригласила Виктора и Мидгарда, изначально показалось обоим странным. Она разливала в маленькие чашечки пахнущий фруктами и цветами чай и подавала блины с разными сиропами. После казавшегося таким идиллическим чаепитием мальчика разморило, он стал клевать носом и Фрида уложила его на диванчике, накрыв пледом и ласково поглаживая по плечу, пока тот не уснул.

Когда это произошло, началось что-то странное. Женщина сообщила, что они уезжают и немедленно. Что на церковь готовится рейд полиции и им надо убираться. Что Виктор оказался прав насчет Рида.

Для Виктора всё это прошло в каком-то тумане. Кажется, они ссорились, а потом она его каким-то образом убедила. Были сборы, был автомобиль, небольшой, непримечательный, куда на заднее сидение они погрузили Мидгарда, а Фрида села за руль. Долгая, долгая дорога. Уже вечером, сидя в дешёвом придорожном мотеле, они слушали репортаж о разоблачении крупнейшей преступной организации их города. Корреспондент в красках описывал деятельность организации, а кадры за ним показывали процесс штурма, как из здания старого кинотеатра выводят закованных в наручники и прячущих лицо адептов. Отдельно показали отца Асмодея и говорили о разоблачении многих их приспешников в верхах правительства. Прозвучала фамилия Эйсмарх и, глянув на Фриду, за маской холодного спокойствия Виктор нашел очень хорошо скрываемое удовлетворение. Фрида слушала репортаж с каменным лицом и курила сигарету. Виктор не желал в это верить, но понимал, что старик Эйсмарх не мог попасть туда случайно. К тому же Фрида заранее знала о предстоящем.

Виктор не мог винить её в этом. Йохана Эйсмарха трудно было назвать хорошим человеком и отцом, а его дочь никогда не питала любви к организации, в которую тот её втянул. Да, он был умен, прозорлив, крайне могущественен и влиятелен, но Виктор и сам чувствовал, насколько это опасный человек. Он умел ставить в зависимость тех, кого приближал к себе, не оставлять никакого выбора, кроме единственно верного — его, — и вырваться из пут его обманчивой доброты и заботы удавалось мало кому, и чаще всего путь этот вёл в могилу.

Виктор так и не смог в своё время, позволив себя втянуть в этот порочный мир. Фрида смогла, вытянув за собой и его. У Фриды было на него гораздо больше обид и мотивов так поступить, но об этом никто не знал, даже сам Эйсмарх. Только Виктор, с которым Фрида Эйсмарх, дочь своего отца, делилась томными уединёнными вечерами. Виктор знал о её детских обидах, бунтах и мечтах, сбывшихся в самой извращённой для неё форме с помощью любимого отца. Знал, что в один момент она поняла, что бунты ничего ей не дадут, и Церковь Ночи её не отпустит, ей навяжут эту честь — честь членства там, и не простого членства, а в верхах, и ей остаётся только смириться. И действовать тоньше, накапливать знания, связи, использовать подвернувшийся случай.

Виктор её не винил.

Мидгард проснулся уже после прибытия в мотель, когда Фрида с Виктором ещё не успели лечь, но на улице было давно темно. Им предстояло покинуть это место с рассветом и ехать дальше по дороге, огибая КПП и спеша успеть до закрытия для них границ.

— Где мы? — удивился и испугался Мидгард, стоило ему достаточно проснуться и протереть глаза. На его лице отчетливо был виден испуг, глаза метались, кожа побледнела, а уши поднялись, оказавшись двумя большими лопухами по обеим сторонам головы. — Что происходит?

Он получил в ответ максимально сокращённый вариант реальности — Церкви больше не существует, адептов арестовали, а они успели убежать из города и с помощью связей Фриды переберутся через границу. На остальные вопросы парня ответили коротко — не знаем. Помогать было некому, и что они могли сделать? А потом Мидгард проплакал до утра в ванной, сжавшись компактным клубком в самом углу. Он уснул уже под утро, а потому, когда они поехали дальше, оставив мотель позади, был вялым и апатичным.

Фрида Эймарх наоборот, пребывала в отличном расположении духа и некоей эйфории, пусть и старалась этого не показывать, изображая тревожность и подавленность. Она, такая же адептка с рождения, как и Мидгард, была счастлива вырваться из оков организации Церкви Ночи. Она потеряла всё, даже своё громкое имя, и ничуть об этом не жалела. Перед ней был открыт весь мир, рядом с ней был любимый человек, и они были вольны двигаться, куда пожелает душа, а душа желала всего и сразу.

Когда Виктор уснул, а мальчишка исчез из поля зрения, она развернула конверт, который вручил ей Рид. Внимательно изучив вложенные в книгу безупречные пропуска и приложенную карту, Фрида с удивлением обнаружила под ними ещё один конверт, тощий, содержащий в себе лишь письмо.

«Мисс Эйсмарх!

Полагаю, Вы читаете это письмо, уже будучи далеко от места событий. Во всяком случае мне хочется на это надеяться. Впереди Вас ждет организованный коридор, советую двигаться по маршруту, указанному в карте, что приложена к книге. Но если не удастся объехать все КПП, то у Вас есть пропуска, которые помогут их преодолеть.

На месте Вам стоит задержаться до того момента, пока к вам сам не приедет куратор и не поможет переправиться через границу, возможно он уже будет ждать Вас в условленном месте для дачи заключительных показаний. После этого вы вольны жить где и как Вам угодно.

Об одном прошу, когда устроитесь на окончательном месте пришлите весточку, что у Мидгарда все хорошо, и о его социализации. Надеюсь и уповаю на Вашу рациональность и ум, и, надеюсь, парень не станет обычным комнатным зверьком для доказательства гения вашего мужчины.

Искренне Ваш детектив Рид.

PS. Номер почтовой ячейки в столице — KR2008543. Письмо до востребования с информированием».

Дочитав, Фрида отложила письмо и устало откинулась на кресле, скосив глаза в сторону ванной, где спрятался мальчишка. Виктор был привязан к Мидгарду, и это точно, но Фрида с такой же уверенностью знала, как Виктор любит свою работу. Сложно сказать, что для Виктора окажется важнее, если встанет выбор — психологическое здоровье мальчика или наука, которой его тело может послужить.

Но ведь в любом случае всегда можно соврать для душевного спокойствия детектива.

* * *

Прошло время. О конфликте с Церковью ночи уже подзабыли. Имя Виктора Нуво вымарали из документов, Фридерика Эйсмарх была признана погибшей при устроенном в церкви пожаре. А Михель и Патриция Ланда, счастливая супружеская пара ученых-генетиков, воспитывающая приёмного сына, приобрела большую известность в мировом научном сообществе, но ненадолго. Проектами молодых учёных заинтересовались военные, и те за солидное вознаграждение были привлечены к тайной работе во благо нации, к которой они не относились, но которая приняла их. Проекты и их имена были засекречены, и найти их стало задачей непосильной.

Виктор, ставший Михелем, вернулся к работе после долгой депрессии. Они не пропали, как он боялся, у Фриды оказалась куча связей, которые она задействовала, чтоб устроиться в их новой жизни. К Мидгарду он стал добрее, проявляя к мальчику заботу, помогал ему переживать его трагедию.