A Tribute to SAO. Алисизация. Их история (джен)

Май 380 года по календарю мира людей

Я попал в странный мир, разительно отличающийся от примель­кавшегося мне пейзажа Токио и окрестностей. И первым, кого я повстречал в этом мире, был юноша со светло-соломенными волосами и зелёными глазами. Я вёл себя странно и говорил всякие глупости, но он не обращал на это внимания.

Он был добрым, честным и искренним, и мы с ним быстро подружились. В мире, о котором я ничего не знал, он стал моим проводником и опорой.

Я научил его владеть мечом, а он научил меня улыбаться этому миру. Мы делили с ним всё: от куска хлеба до Призвания.

Мы вместе преодолели полмира и плечом к плечу одолели десятки врагов.

Но сегодня силы оказались неравны. Его меч переломился, а сам он пал в бою и ушёл из этого мира.

* * *

Много воды утекло с тех пор.

Но обломок этого меча до сих пор со мной.

Много людей повстречал я с тех пор.

Но никто так и не заменил мне его.

Август 2026 года по григорианскому календарю

С тех пор, как брат Сугухи Киригаи вернулся из Андерворлда, его не оставляют в покое ни на минуту. Приятели по VRMMO и даже совсем незнакомые игроки закидывают вопросами, и это немудрено. Ведь они все как один откликнулись на призыв и сконвертировали своих игровых персонажей, чтобы отправиться в Андерворлд и помочь выросшим там людям победить силы зла. Помочь одержать победу в неравной борьбе, в которой были заме­шаны не только обычные люди, но даже вооружённые бандиты, а событиями двигали интересы целых государств.

Благодаря платформе «Семя», разработанной безумным учёным Акихико Каябой, все современные VRMMO игры, использующие эту технологию, совместимы между собой и позволяют переносить игровых персонажей из мира в мир с сохранением характеристик или пересчётом в определённых пропорциях. Однако потрясающая свобода перемещения в данной ситуации имела существенную обратную сторону: погибнув своим аватаром в Андерворлде, к административной панели которого был утрачен доступ, игроки рисковали навсегда его лишиться.

Лишиться персонажа, на которого были потрачены дни, месяцы, порой годы игрового времени.

Тем не менее тысячи игроков ALfheim Online и Gun Gale Online откликнулись на призыв и отправились спасать людей Андер­ворлда, пусть даже те и были «искусственными». Японские игроки смогли переломить ход решающего сражения в войне и спасли тысячи и тысячи неповинных душ. А сами погибли.

Нет, конечно же, в отличие от оригинальной Sword Art Online, смерть внутри которой означала и смерть в реальном мире, в этот раз люди Реалворлда не умерли. Но были утрачены их аватары.

Тогда, три года назад, после смерти в SAO беспощадный нейрошлем выжигал микроволнами мозг игрока, современные же амусферы полностью безопасны для пользователя.

И всё же...

Они погибли в виртуальном мире, не снабжённом поглотителем боли. Погибли в страшных телесных муках, которые в полном объёме передавались в их сознание.

Юноши и девушки, очнувшись у себя дома и в игровых клубах, осознали, что исчезли их любимые кат ши, сильфы, спригганы, саламандры, ундины...

Боль от ран, полученных в Андерворлде, оказалась чудовищной. Все игроки отходили от шока по несколько дней, а некоторые до сих пор боятся даже прикасаться к амусфере.

Да, их предупреждали обо всех возможных последствиях по­гружения в новый, неизведанный мир.

И всё же...

Сражаясь в Андерворлде не столько против орков, гоблинов и тёмных рыцарей, сколько против американских, китайских и корейских игроков, одетых в однотипные красные костюмы, японские пользователи окончательно запутались в происходящем, а на плечи обрушилась тяжесть утраты аватаров, в которых оста­лась частичка души.

Едва оправившись от потрясения, игроки обрушили шквал звонков, смс и е-мэйлов на тех, кто по их мнению «всю эту кашу заварил». Первая волна досталась четвёрке игроков, что кинули клич о помощи на общем собрании в ALfheim Online: Эгилю, Кляйну, Силике и Лизбет.

Далее японские геймеры, в один момент потерявшие весь свой игровой процесс во всех играх на «Семени», переключились на Синон и Сугуху. А когда очнулись Кадзуто и Асуна, атаковали во­просами и их тоже. Даже давние знакомые, игравшие под никами Сакуя, Мортимер, Алисия Ру — владыки игровых рас в ALO — не могли утихомирить своих подопечных.

При помощи инструментов администрирования Андерворлда чисто теоретически можно было получить доступ к персонажам, переданным в него, и одного за другим сконвертировать их обрат­но в оригинальные миры. Но и тут, что называется, нашла коса на камень: плавучая платформа «Оушн Тёртл», где располагаются сервера, после освобождения оказалась отрезанной от внешнего мира, да ещё и «подвисшей» в неопределённом правовом статусе.

Когда японской общественности стало известно о вооружённом конфликте, разразившемся на «Оушн Тёртл», да ещё и обнажились подробности о коррупции, царящей в верхушке Сил самообороны, в стране разразился грандиозный скандал. К шокированным игрокам добавились вездесущие журналисты, отчаянно пытав­шиеся разузнать факты у всех, кто так или иначе был причастен к недавним событиям.

Наконец, «вишенкой на торте» стала необходимость явить народу первый и пока единственный в мире восходящий искусственных интеллект — ALICE — рыцаря единства Алису Синтесис Сёрти. Вернее, в Реалворлде она уже выглядела просто семнадцатилетней девушкой с голубыми глазами и волосами, словно струящееся золото.

Невероятной детализации андроид, в которого учёные вставили лайткуб Алисы, её связная речь и собственная воля произвели фурор на первой же пресс-конференции. Перед землянами, погрязшими в войнах и конфликтах, встал ещё более сложный этический вопрос: как быть с правами искусственных интеллектов? Должны ли они быть признаны собственностью людей Реалворлда или свободными и равными в правах членами общества?

СМИ и интернет бурлили непрекращающимися спорами. Связи с «Оушн Тёртл» и доступа к Андерворлду всё так же не было. Не имея ни малейшего шанса повлиять на ситуацию, брат Сугухи Киригаи тем не менее оказался в самом центре кипящего котла.

Изо всех сил юноша успокаивал приятелей по играм и даже совсем незнакомых ему геймеров, отвечал на бесчисленные звонки и сообщения. Как мог поддерживал Алису, попавшую в незнако­мую реальность, которая, к тому же, не спешила проявлять к ней дружелюбие и сострадание.

Улыбался, похлопывал по плечу, подбирал нужные слова. Объяснял, терпеливо повторял, утешал и вновь улыбался. Второй раз в жизни оказавшись «героем поневоле» и центром всеобщего внимания, Кадзуто Киригая излучал сияние и дарил надежду.

И лишь один человек на свете, одна-единственная девушка видела — нет, скорее, чувствовала, что он вот-вот сломается.

Сугуха Киригая сквозь тонкую стену между комнатами слышала, как её брат плачет.

* * *

— Не вздумай! Ма-ам, никуда я не поеду!

— Поедешь! — сказала как отрезала разъярённая женщина. — Даже если для этого мне придётся заковать тебя в наручники! И телефон свой отдай мне.

Кёко Юки, профессор в престижном университете, властная жена бизнесмена и мать Асуны, была в бешенстве. Её дочь и ранее уже приносила поводы для беспокойства, но в этот раз ситуация вовсе вышла из-под контроля.

— Я тебя два года выхаживала, пока ты лежала с нейрошлемом на голове, будь он проклят! — кипятилась обычно спокойная и молчаливая женщина. — Думала, ты хоть сколько-то образумишься, начнёшь думать о своём будущем. Об университете, например. А что по факту?! Ты сбегаешь невесть куда, становишься заложницей вооружённых бандитов, а в конце концов и вовсе оказываешься в центре мирового скандала! Не для этого я тебя растила! Ух, я ва­шего Кикуоку, солдафона с одной извилиной, по судам затаскаю!

— Ма-ам, всё не...

— Не «мамкай» мне тут! — рявкнула Кёко. — Телефон! Живо! А теперь марш в свою комнату собирать вещи. И чтоб без фокусов!

Асуна поднялась к себе и без сил плюхнулась на кровать, собираясь с мыслями. «Мама сейчас взвинчена до предела, пере­спорить не выйдет... Боже, целых две недели в Европе наедине с ней. Я же с ума сойду...» — предавалась девушка горестным думам, ещё не подозревая, какой козырь мать держит в рукаве.

«Хватит! Натерпелись уже. Постоянные неприятности от него... Я тебя разлучу с твоим непутёвым бойфрендом», — мысленно потирала руки Кёко Юки, подписывая документы о переводе дочери в частную старшую школу-интернат в Йоркшире, что на севере Англии.

* * *

— Что вы почувствовали, впервые встретившись с Алисой, первым в мире настоящим искусственным интеллектом? Чем она отличается от всех остальных жителей — как вы там его называете — Андерворлда?

Оператор навёл камеру на диванчик для гостей передачи, и зрителям предстали уже знакомые лица: профессор Ринко Кодзиро, златовласая девушка-андроид Алиса и, конечно же, Кадзуто Киригая. Какие ярлыки уж только не навешивали на юношу: и «герой-освободитель тысяч геймеров из тюрьмы безумного гения», и «путешественник по виртуальным вселенным», и «перво­открыватель мира искусственных людей» — всё это приходилось терпеть и повторять одни и те же объяснения раз за разом. Отвечать на одни и те же вопросы, которые каждому журналисту казались необычайно свежими и оригинальными, а троим гостям уже набили оскомину.

Выбора не было: судьба Андерворлда, размещённого на серве­рах «Оушн Тёртл», по-прежнему висела на волоске, и приходилось исполь­зовать каждую возможность, чтобы обратить обществен­ность на свою сторону и спасти живущих там людей.

Ток-шоу шло в прямом эфире, поэтому Сугуха, глядя в экран, сложила ладони в молитвенном жесте и прошептала: «Держись, братик. Держись, Алиса. Удачи, Ринко-сан», — а затем продолжила готовить ужин на двоих.

Закончив, Сугуха ушла к себе в комнату и заметила, что на амусфере мигает синий огонёк. Это означало, что у неё есть непрочитанное сообщение.

«Ну что на этот раз?..» — устало подумала девушка и решила проигнорировать индикацию.

Поступление в вуз было не за горами, поэтому Сугуха села за учебники. Спустя примерно час она услышала, как хлопнула входная дверь, а затем на кухне звякнула посуда: вернулся Кадзуто.

«Как ты, братик? Поешь хорошенько!» — мысленно обратилась к нему девушка, но так и не решилась спуститься поужинать вместе.

* * *

Кёко Юки постучала в дверь и тут же вошла, не дожидаясь ответа дочери. Вторжение в личное пространство своего ребёнка — после всего произошедшего это волновало её в наименьшей степени. «Сейчас первоочередная задача — оградить Асуну от всех этих безумств, — размышляла женщина, — поэтому я зайду и проверю, собирает ли она вещи. Вылет уже завтра».

Шагнув в полумрак комнаты, женщина заметила раскрытые шкафы и комод, разбросанные повсюду юбки, блузки, чулки и прочие предметы одежды и аксессуары. «Ну, хоть так», — в душе улыбнулась она. Затем перевела взгляд на кровать и...

— Да что за несносная девчонка! — в сердцах воскликнула Кёко, и внутреннего покоя как не бывало. — Я кому сказала собирать вещи? Где твой чемодан?

Но дочь её не слышала.

Расположившись поудобнее на кровати, Асуна нацепила амусферу и вышла в сеть. В надежде хотя бы в виртуальном мире увидеться с кем-то из друзей, девушка отправилась в ALfheim Online (её аватар, а также аватары Сугухи и Синон остались целы, что только подливало масла в огонь) и принялась искать, перелетая от дома к дому. Однако никого из знакомых не было в игре. Это и немудрено: потеряв своих персонажей, геймеры не спешили за­водить новых, всё ещё рассчитывая на обратную конвертацию из Андерворлда, пусть надежда и таяла с каждым днём.

Отчаявшись, Асуна решила отправить сообщение Сугухе, ведь, насколько она знала, её возлюбленный так уставал, что в послед­ние дни даже не брал свою амусферу в руки.

Набрав в поиске «Лифа», девушка получила следующее уведом­ление от системы: «Персонаж неактивен длительное время. Хотите отправить сообщение пользователю амусферы напрямую?»

Ответив утвердительно, Асуна наспех черкнула: «Мать до сен­тября увозит меня в Европу. Вылет завтра. Буду без связи. Передай Кирито, что я его люблю». Только она нажала кнопку «Отправить», как интерфейс исчез. Девушка моргнула, и перед глазами по­явилось разгневанное лицо матери.

Кёко Юки прекрасно знала, что, в отличие от смертоносного нейрошлема, новую амусферу можно снять с головы пользователя без всякого вреда, чем и не преминула воспользоваться.

— Собирай вещи, — процедила она, выходя из комнаты дочери и унося с собой прибор для выхода в виртуальную реальность.

* * *

С кухни раздался скрежет стула по полу, затем позвякивание посуды и журчание воды в раковине.

«Так быстро?! — пронеслось в голове у Сугухи. — Он вообще хоть что-нибудь съел?..»

Топот вверх по лестнице. Четыре шага по коридорчику. Скрип соседней двери. Копошение в комнате за стеной. Снова скрип, четыре шага и топот по лестнице вниз. Шум воды в дýше. Вновь шаги, которые сразу после лестницы замерли. Значит, перед дверью её комнаты. Несколько мгновений тишины, затем всё те же четыре шага и скрип двери. «Наверное, хотел сообщить, что душ свободен, — предположила девушка. — Родители куда-то уехали, поэтому кричать об этом на весь дом нет никакого смысла».

Сугуха Киригая уже давно была влюблена в Кадзуто, который на самом деле приходился ей не родным братом, а кузеном. Она помнила его лицо и фигуру в мельчайших подробностях. Стоило зажмуриться, и представить «братика» не составляло никакого труда: весёлого, с задорными огоньками в глазах, или как утром — потерянного, в чёрных очах которого виднелась лишь беспро­светная бездна.

Она лучше родителей и, возможно, даже лучше Асуны знала его привычки, вкусы и интересы. Все его друзья стали и её друзьями. Единственный, бесценный, он был по-настоящему дорогим, самым близким человеком в её жизни. И одновременно самым далёким.

Никогда не испытывавшая ни малейших трудностей в общении со сверстниками, в компании кузена Сугуха терялась, а её язык как будто прилипал к нёбу. Семейный секрет, о котором Кадзуто если не знал, то догадывался, лишь увеличивал пропасть между ними. Подозревая неладное, мальчик с детства замыкался в себе, пред­почитая живому общению чаты и онлайн-игры.

И даже когда Сугуха осознала всю глубину своих чувств, это не принесло облегчения и не сократило дистанцию, ведь сердце Кадзуто уже принадлежало другой. Что уж говорить о различных фантазиях, посещавших девушку — от них в общении становилось до того неловко, что хотелось на месте провалиться.

Вот и сейчас, услышав до боли знакомые шаги, замершие перед дверью её комнаты, Сугуха живо представила кузена: слегка смуглый, черноволосый и черноокий, среднего роста, подтянутый, скорее даже худой. На голове плохо высушенные жёсткие волосы, немного торчащие в сторону. Чёлка настолько длинная, что лезет в глаза. На теле лишь подаренное ею ослепительно-белое махровое полотенце, обёрнутое вокруг талии, а под ним...

«Нет-нет-нет-нет! Нет. Не-е-ет! Сугуха Киригая, немедленно прекрати думать об этом! — обругала девушка саму себя. — Так, что там было?.. Икс квадрат плюс два икс, минус восемь, равно нулю. Найти действительные корни уравнения, если таковые имеются...»

Чтобы абстрагироваться от звуков, доносившихся из соседней комнаты, и сосредоточиться на задании, девушка надела наушники и включила первый попавшийся в Интернете плейлист с простым и незамысловатым названием — «Для занятий».

Аккуратным почерком переписав уравнение в тетрадь, она уже вычислила дискриминант, как вдруг в голове вновь пронеслась мысль, весьма далёкая от алгебры: «А ведь это его наушники. Он отдал их мне, когда купил себе новые...»

Перед глазами внезапно возникла сцена, когда Кадзуто лежал на гелевом матрасе в больнице, с надетым на голову нейрошлемом, который нельзя было ни снять, ни отключить, ведь это неминуемо привело бы к смерти подростка. В палату вошла Мидори, их мать, и, как будто невзначай, поведала семейный секрет. В тот день что-то в чувствах Сугухи к Кирито изменилось. В тот день она дала себе обещание, что дождётся его возвращения. Что она обяза­тельно станет ближе к этому мальчику, лежавшему прямо перед ней, но пребывавшему бесконечно далеко отсюда.

«О чём я опять думаю?.. — корила себя девушка. — Братик столько пропустил в школе, и сейчас наверняка занимается, несмотря на усталость. Я тоже должна постараться!»

Сугуха вновь сконцентрировалась на уравнении. Из наушников лилась бодрая, но ненавязчивая музыка. В углу лежала амусфера, изредка мигавшая синим индикатором.

* * *

Находившийся в соседней комнате «братик» не занимался. Нетронутые учебники стопкой лежали на столе. Переодевшись в домашнее, Кадзуто лежал на кровати, раскинув руки в стороны. Пустой взгляд был направлен куда-то в потолок или даже сквозь него, прямо в звёздное небо...

Чушь, вздор! Ни в Токио, ни в его пригородах, ни даже в Кавагоэ, что в соседней префектуре Сайтама, где Кадзуто родился и вырос, звёзд не видно!

А там, откуда он родом, — видно.

* * *

Секундная стрелка настенных часов ползла, словно улитка, или вовсе остановилась. Кадзуто Киригая невидящим взором уставился в потолок, а перед глазами, словно кадры диафильма, одно за другим проносились воспоминания:

«Будем знакомы, господин Кирито».

«Ты не против? Тогда и меня можешь звать просто по имени».

«Гадость же, да? Можешь не врать».

«Кирито, ты не мог бы... научить меня айнкрадскому стилю?»

«Нгя-ха-ха-ха-ха, Кирито, п-прекрати, ще-щекотно же!»

«Посмотри, сколько звёзд на небе! А вон та — самая яркая!»

«Дай руку, Кирито!»

«Волнуешься?»

«Кирито, я принёс воду».

«Спасибо за всё! И не грусти...»

«Стэй кул, Кирито!»

— Юджио-о-о-о! — сорвалось с губ Кадзуто, и из глаз брызнули слёзы. Перевернувшись на живот, он уткнулся лицом в подушку и заплакал навзрыд.

Как и в первый вечер после возвращения кузена из больницы, сердце Сугухи не выдержало, и она тихонько вошла в его комнату, не дожидаясь разрешения. Села на краешек кровати и прошептала:

— Братик, расскажи мне ещё немного о Юджио. Каким он был?

Июнь 372 года по календарю мира людей

— Алиса! Алиса-а-а!!! — истошным голосом, игнорируя поздний час и вообще какие-либо рамки приличия, вопил светловолосый мальчик и барабанил в дверь дома, где с семьёй жил деревенский старейшина Гасуфт Цуберг. — Алиса-а-а!!!

Услышав необычный шум, дверь открыла хозяйка дома, и ребёнок едва не упал в дверной проём, но чудом удержался. Удивлённо уставившись на незваного гостя, женщина спросила строгим голосом:

— В чём дело, Юджио? Разве можно ходить по гостям в столь поздний час?

— ЗдрасьтетётяСадина, — выпалил мальчик единой скоро­говоркой и перевёл дыхание. — Мне нужна Алиса, очень-очень-очень нужна. Пожалуйста, отпустите её ненадолго. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, это очень важно!

Жена деревенского головы хотела было по полной программе отчитать этого нахального юнца, но заглянула в умоляющие глаза, вздохнула и молча кивнула златовласой девочке, вопросительно выглядывавшей из-за её спины — своей дочери Алисе.

— Только недолго! — крикнула она в спину убегающим детям.

* * *

— Стой!.. — таким же властным, как у матери, голосом запыхав­шаяся Алиса приказала Юджио. — Кому... говорят... немед... ленно... остано... вись!

— А... Алиса... Т-там... Ки... Кирито... Ему... п-плохо... — едва переводя дыхание от стремительного бега, выпалил мальчик с глазами изумрудного цвета и помчался дальше, не обращая внимания на негодование, проступившее на лице девочки.

«Ох уж этот Кирито», — подумала Алиса и припустилась следом за мальчиком.

Через несколько минут двое детей достигли окраины деревни Рулид и вбежали в небольшую, слегка покосившуюся от старости избушку. В ней была всего одна комната, служившая и гостиной, и спальней, и столовой. У одной стены кровать, у другой печь; по центру стол и два стула; в углу большой ящик для всякого скарба и одежды; лёгкая занавеска на единственном окне — вот и всё небогатое убранство этого домика.

В кровати на спине лежал ровесник Юджио, мальчик-брюнет по имени Кирито. Его руки метались по кровати, на лице отпечаталась гримаса боли, а из полуоткрытого рта вырывались тихие стоны:

— Угха-а-а... Ннн... Уй-й-й...

* * *

Приятель с пелёнок и лучший друг Юджио, черноволосый и черноглазый мальчик Кирито, жил один в крошечном домике на отшибе деревни Рулид. В возрасте девяти лет он при пожаре лишился обоих родителей и крыши над головой, чудом выжив сам.

Со слезами на глазах Юджио упрашивал своих родителей при­ютить Кирито, но отец наотрез отказался. А селить мальчика в доме старейшины Рулида, отца Алисы, не полагалось по статусу. Да и сам Кирито, несмотря на потерю, храбрился и клялся, что один прекрасно выживет. Тогда Гасуфт Цуберг выделил ему домишко на окраине селения и попросил деревенских помогать ребёнку кто чем может. И люди откликнулись. Одни приносили еды, другие платили за несложную работу по хозяйству, а кто-то просто помогал советом или добрым словом.

Вот так маленький мальчик и оказался единственным жителем крошечной лачуги у края Рулида. Ну а Юджио, конечно же, стал в ней самым частым и желанным гостем. Алиса тоже порой заглядывала, но лишь иногда: всё-таки у старшей дочери деревенского головы свободного времени совсем не было. По крайней мере, так оправдывалась сама девочка, когда Юджио корил её в том, что она совсем редко приходит проведать их общего друга.

Однако неверно считать Алису безучастной к судьбе маленького сироты. Как выяснилось позже, именно она подговорила своего отца выдать обоим мальчикам одинаковое Призвание. Девочка надеялась, что спокойный и покладистый Юджио сможет уравновесить заводного и взбалмошного Кирито.

И вот в день церемонии распределения, проводимой каждую весну в Рулиде, да и во всех северных землях, мальчики и девочки, которым к этому моменту уже исполнилось десять, получили своё Призвание. Старейшина Гасуфт объявил, что его дочь, как самая способная в изучении искусства священных заклинаний, продол­жит посещать школу при местной церкви. Остальные дети получи­ли работу на всю свою жизнь: земледельцами и скотоводами, строи­телями, ткачами, пекарями и так далее. Наконец Цуберг до­шёл до Кирито и Юджио, провозгласив, что они заменят состарив­шегося Гаритту на посту рубщика Гигас Сида.

Гигас Сида — с древнего священного языка «гигантов кедр» — исполинских размеров дерево к югу от деревни. Жители со старо­давних времён пытались срубить его, ведь своими корнями оно высасывало силу, дарованную богиней Террарией, а своей кроной не давало пробиваться лучам богини Солус. Но безуспешно: ствол был такой толщины, что не обхватить впятером, и предыдущие шесть поколений рубщиков смогли углубиться едва ли на четверть.

Мальчики, услышав столь безрадостный приговор, поначалу приуныли, но буквально на мгновение. А потом брюнет, озорно подмигивая другу, прошептал:

— Юджио! Юджио-о-о! Ты понимаешь, что это значит?! Отныне мы всегда будем вместе!

Сказав это, Кирито сграбастал растерянного Юджио в объятья, а затем от распиравших его чувств и вовсе начал подпрыгивать. Светловолосый мальчик наконец сообразил что к чему, тоже обнял своего незаменимого друга и пустился с ним в пляс.

«Ну что за балбесы... Ведь прямо на церемонии...» — начала мысленно сокрушаться Алиса. А потом удовлетворённо вздохнула, ведь отец сдержал своё слово.

Пока мальчишки дурачились, а девочка следила за ними, от их взоров ускользнула одна важная деталь. Орик, отец Юджио, от слов старейшины побагровел и сжал кулаки, еле сдерживая негодование. Ему, невысокому, полноватому, уже совсем не молодому земледельцу, в поле отчаянно требовались рабочие руки. «А младший сын, Юджио, мало того что при первой возможности сбегает к этому дурню Кирито, так теперь ещё и получил с ним призвание рубщика», — кипятился Орик. С трудом пересилив свой гнев, крестьянин покинул церемонию. А что теперь поделать: слово Гасуфта закон, и нарушать деревенский уклад нельзя.

* * *

Чёрная как смоль чёлка пропиталась пóтом и прилипла ко лбу, на котором выступила испарина; рубашка тоже прилипла к груди. У мальчика был сильный жар.

Собравшись с мыслями, Алиса вплотную подошла к кровати и наклонилась. Вытянув вперёд левую руку, она собрала в кулак пальцы, за исключением указательного и среднего. Затем нарисовала в воздухе витиеватую фигуру, похожую на ползущую змею, и легонько стукнула двумя распрямлёнными пальцами по лбу больного.

Раздался тихий мелодичный звон, и изо лба брюнета наверх выплыло прямоугольное окошко, овеянное бледно-фиолетовым светом. На нём выстроились слова и числа, записанные древним священным языком. Вверху посередине, в отдельной рамочке, располагались два числа, разделённые косой чертой. Правое число было неизменным, а левое понемногу убывало.

Юджио заворожённо наблюдал за действиями подруги. Он знал, что девочка всего лишь нарисовала самый простой из символов почтения к Стейсии, богине мироздания, но всё равно был под большим впечатлением. Своим жестом Алиса открыла окно Стейсии, а два числа через косую черту были ничем иным как показателями Жизни Кирито.

У всего на этом свете, одушевлённого и неодушевлённого, есть сколько-то Жизни. У насекомых совсем чуть-чуть, у кошек и собак побольше, у лошадей и коров — ещё больше. У людей тоже много Жизни, хоть и в разы меньше, чем, скажем, у деревьев или домов. Правое число обозначает наибольшее возможное количество очков Жизни у существа. Пока люди и животные растут и развиваются, это число увеличивается. Когда стареют и угасают — уменьшается. Левое же число — это показатель Жизни в данный момент времени. Если оно обнулится, то человек или животное умрёт, предмет рассыплется, дом рухнет и так далее.

Светловолосый мальчик и сам умел вызывать окно Стейсии для всяких небольших предметов: еды, посуды, игрушек, деревянных мечей, которыми сражались мальчишки. Мог даже узнать, сколько очков у домашних куриц и зайцев. Но чтобы проявить Жизнь человека, нужно было долго и усердно учиться священным заклинаниям, так что обычным людям такое было не под силу. Поэтому, когда Алиса, одиннадцатилетняя девчушка и их ровесница, смогла с первого раза вызвать вызвать окно Стейсии Кирито, у Юджио перехватило дыхание уже не от быстрой пробежки, а от восхищения подругой.

— Так... Текущее значение Жизни уменьшается, но не слишком быстро, — начала рассуждать она вслух, не оборачиваясь. — Всё ещё больше половины запаса. Лоб горит, дыхание учащённое. Прежде чем принимать какие-либо меры, надо понять, что с ним, — голос девочки становился всё тише: она погружалась в размышления. — Юджио, вы двое сегодня виделись?

— А? Что?.. Нет, не виделись. Сегодня же воскресенье. Я с утра был в поле, потом рубил дрова, чинил калитку, таскал воду. Так день и прошёл. Уже после заката я пришёл, чтоб погулять с Кирито, а он тут...

— Точно, вода!.. — задумчиво пробормотала Алиса. — Живо бери ведро и дуй к колодцу за холодной водой! А я подумаю ещё.

— Что?.. — вид корчащегося от боли друга мешал Юджио сосредоточиться. — Д-да, сейчас.

Заметив возле печи ведёрко, мальчик схватил его и выбежал из дома. Тем временем Алиса обернулась и принялась разглядывать комнату, пытаясь понять, что послужило причиной недомогания.

До колодца было неблизко, поэтому, когда запыхавшийся мальчик вернулся с полным ведёрком ледяной воды, девочка уже нашла разгадку. Едва завидев входящего Юджио, Алиса картинно воздела руки к небесам и произнесла:

— Ну что за бестолковый мальчишка!

— А? О чём ты? — спросил Юджио, в который раз за вечер восстанавливая дыхание. — Ты поняла, что с ним?

— Угу. Жить будет. Но нужно лечение.

— Так что с ним?!

Вместо ответа златовласка указала пальцем на стол. Там стояла тарелка, а в ней был недоеденный ужин Кирито.

— Проверь-ка Жизнь у этого жаркого.

Юджио поставил на пол ведёрко с водой, сложил пальцы точно так же, как это ранее делала девочка, нарисовал змееподобный символ и коснулся куска говядины, выступавшего из тарелки.

— Минус полторы тысячи! — изумлённо воскликнул он. — Да это жаркое давно протухло!

— Именно! Похоже, Кирито отравился, — победоносно изрекла Алиса. — Вот идиот... — добавила она совсем тихо — так, чтобы Юджио не услышал.

Предметы, истратившие все очки, разрушаются. Растения с нулевым показателем Жизни увядают, животные — умирают. А вот очки Жизни еды, напитков и кое-чего ещё способны принимать отрицательные значения. Человек или животное, съев протухшую еду или выпив скисшее молоко, могли сильно отравиться. Продукты и блюда, Жизнь которых давно иссякла, могли нанести серьёзный вред здоровью. Вплоть до обнуления очков Жизни съевшего, то есть вплоть до его смерти.

Жаркая погода, стоявшая в конце июня, была беспощадна ко всем заготовкам. Даже в погребе еда хранилась совсем недолго, а в доме Кирито и погреба-то не было. Если бы дети в полной мере владели священным языком, они бы приметили в фиолетовом окошке над рагу слово poison — «яд».

Разобравшись в ситуации, Алиса вновь взяла всё под свой контроль. Тоном, не допускающим возражений, он молвила:

— Его сегодняшний ужин — сильнейшая отрава, уничтожающая его изнутри. Развившийся жар лишь следствие, но он тоже усугубляет ситуацию... Мы должны...

«И откуда она слова такие умные знает... Да ещё говорит так складно и убедительно, — весьма некстати провалился в раздумья светловолосый мальчик. — А, ну да, она же одна продолжает ходить в школу...»

— Юджио. Юджио! Ты вообще меня слушаешь? — прикрикнула Алиса и злобно зыркнула на него.

— Д-да, прости...

— Как я уже сказала, мы должны облегчить жар и прекратить действие яда, — рассказала она и тут же скомандовала: — Найди какую-нибудь небольшую чистую тряпку.

Юджио обвёл взглядом комнату, бросился в угол к ящику со всякой всячиной и принялся в нём копаться.

— А... Алиса, тут нет просто тряпок. Тр... Трусы подойдут?.. — спросил мальчик, заливаясь краской.

— Что? Трусы?.. — поморщилась Алиса. — Да что угодно, лишь бы чистое. Иди сюда скорее.

Юджио выхватил из ящика нижнее бельё и подскочил к кровати, на которой всё так же мучился их друг.

— Сложи пополам, смочи колодезной водой, слегка и отожми и положи Кирито на лоб! — продолжила командовать девочка.

Юджио в точности исполнил сказанное и аккуратно расстелил влажную ткань на лбу брюнета. Тот слегка вздохнул и, кажется, стал меньше ёрзать в кровати, да и стоны поутихли.

— Отлично. Это называется холодный компресс. Время от времени проверяй его. Когда ткань будет нагреваться, вновь смачивай её холодной водой. Всё понял?

— Угу.

— Я пошла в церковь, к сестре Азарии. Я... Я не знаю, как лечить отравление, — промолвила девочка и стушевалась. — Скоро вернусь! — вновь бодро закончила она и вышла.

* * *

Сестра Азария — настоятельница единственной в Рулиде церкви и самая талантливая заклинательница во всей деревне. К ней, как к знахарке, обращались все деревенские в случае болезни. К ней же отправилась и Алиса.

Объяснив монахине ситуацию, девочка получила от той пузырёк с противоядием. Церковь располагалась в самом центре деревни, путь до окраины был неблизким. Подходя к лачужке Кирито, она услышала звон колокола, означавшего «отбой».

— Ох и влетит же нам обоим, — первое, что произнесла Алиса, заходя внутрь. — Приподними ему голову, — уставшим, но всё таким же властным голосом сказала она.

Вдвоём они влили в полуоткрытый рот Кирито жёлто-зелёную жидкость из флакончика. Алиса вздохнула и напомнила:

— Пора по домам, Юджио.

На лице светловолосого мальчика, освещённом яркими лунными лучами, отразилась внутренняя борьба. Наконец, очень тихо, но внятно он изрёк:

— Нет, Алиса, я остаюсь здесь.

— Что?! Не глупи! — вспылила девочка. — Мы больше ничем не можем ему помочь. Остаётся только ждать. Тебе и так попадёт от отца! Юджио!..

— Я. Остаюсь. Здесь. Поняла? — неожиданно грубо отчеканил мальчик и отвернулся.

— Хо... Хорошо. На обратном пути я зайду к тебе домой и предупрежу твоего отца, — слегка растерялась Алиса. — До завтра!

— Пока, Алиса. И спасибо за всё, — голос мальчика потеплел, но остался всё таким же твёрдым.

Поняв, что спорить и переубеждать бесполезно, Алиса молча вышла из дома и зашагала прочь.

* * *

«Щекотно... Солома?.. Я что, уснул на охапке сена?.. — пронеслось в голове у Кирито, когда он слегка приоткрыл глаза. — Как же болит голова...»

Что-то, похожее на пожухлые травинки, щекотало кончик его носа. Лучи богини дня Солус заливали комнату, а за окном вовсю щебетали птицы.

«Нет, это не трава... Волосы?.. Голова?..» — с этой мыслью Кирито приподнялся на локте и осмотрелся.

На полу, у изголовья кровати, сидел мальчик, привалившись спиной к её борту и прислонив голову к подушке. Пряди его светлых волос с затылка разметались по краю подушки, а руки бессильно лежали вдоль туловища и ног. Причём, правая сжимала...

«Мои трусы?!»

— Уо-а-а-а! Юджио?! — завопил брюнет и вскочил с кровати так резко, что тут же закружилась голова, и он без сил уселся обратно.

Разбуженный шумом, Юджио потёр глаза и тоже закричал:

— Кирито! Кирито-о-о-о!..

Мальчик попытался было подняться с пола, но затёкшие ноги его не послушались. Встать получилось только на колени, но это его не остановило. Юджио на карачках подполз сбоку к Кирито, так и сидевшему в недоумении на краешке кровати, обхватил друга за талию, уронил голову ему на грудь и разревелся:

— Кирито! Кирито-о-о-о!.. Слава богиням, с тобой всё хорошо!.. Я так испугался, Кирито-о-о-о...

Борясь со слезами, Юджио начал пересказывать события прошлой ночи, отчего у брюнета побежали мурашки по коже.

— Я лежал без сознания?..

— Д-да-а-а... И я не з-знал, что д-делать, — лопотал мальчик, продолжая всхлипывать, — п-поэтому п-побежал за А... Алисой.

— Ну-ну, успокойся, теперь всё позади, — сказал черноволосый мальчик и обнял друга за плечи. — Ляг на кровать вместо меня.

Кирито перевернул подушку на другую сторону и аккуратно помог Юджио лечь.

— Кирито-о-о-о... — пробормотал тот и провалился в сон.

— Прости. Прости меня, Юджио... — прошептал брюнет, склонившись над ним, и погладил друга по голове, слегка запустив пальцы в мягкую шевелюру цвета соломы. Ощутив слабость в ногах и всём теле, недолго думая он сам улёгся рядом, слегка отпихнув Юджио к стене.

На подушку легла свинцовая голова, и в ней напоследок пронеслось: «Так вот почему мне вкус жаркого так не по­нравился... Надо бы не забывать проверять Жизнь у еды... А ещё поблагодарить Юджио... И Алису».

Они оба проспали до обеда, когда девочка разбудила их, придя с корзинкой, полной еды.

— Раз вы сегодня от работы отлыниваете, так, может, и кормить вас не полагается? — отпустила она колкое замечание.

Кирито потупил взор, а Юджио виновато улыбнулся.

— Ну, приятного аппетита! — оживился черноволосый мальчик и потянулся рукой к пирогу с фасолью.

— Да что ж такое-то, ничему тебя жизнь не учит! — нарочито возмутилась Алиса и шлёпнула ладонью по руке Кирито, а затем принялась рисовать символ Стейсии и касаться всей еды.

— Кирито, сейчас пообедаем, и надо бежать к Гигас Сида! Ду­маю, к ночи управимся с нормой... — обеспокоенно начал мальчик со светло-соломенными волосами.

— Сидите уже дома... Вон, на обоих лица нет. Я поговорила с папой, и он разрешил сегодня не выходить.

— Как хорошо... А то сил совсем нет, — пробормотал Юджио.

— Но завтра и послезавтра с вас в полтора раза больше ударов!

— Да, обязательно!

— Спасибо вам, Юджио, Алиса! — улыбаясь от уха до уха, под­ключился к беседе Кирито.

— Да, большое спасибо, Алиса! Что бы мы без тебя делали!..

— Ой, ну вас... — смутилась девочка и отвела взгляд, после чего все трое звонко рассмеялись.

Дьявольский кедр в тот день остался нетронутым.

Август 2026 года по григорианскому календарю

Я поставил будильник на половину седьмого утра. Завтра суббота и вставать в такую рань не хочется, но...

«Мне пора входить в обычный график. После возвращения из больницы я позволял себе лениться, но пора с этим завязывать».

Я снова пропустил два месяца школы. По учёбе в долгах как в шелках, а новый триместр уже через три недели. А там и поступление в университет не за горами. Дядя прав: пора взяться за ум и позаботиться о своём будущем.

«Мне посчастливилось очутиться в разных мирах, побыть там рыцарем, героем, бунтарём, но жить-то мне здесь и сейчас. А в этой реальности я самый заурядный школьник, да ещё и на грани отчисления за систематические пропуски...»

Ринко Кодзиро пообещала, что отныне возьмёт всё общение со СМИ на себя. Судьбы Алисы и Андерворлда до сих пор туманны, и в целом из «Рэс» никаких новостей. Даже Кикуока больше не при­бегает ни с какой работой... С того самого дня, как мы с Асуной очнулись в STL на «Оушн Тёртл».

«С Асуной...»

— Юи, не спишь ещё? — спросил я, повернув голову в сторону смартфона, лежавшего рядом с подушкой.

— Нет, папочка, не сплю, — раздался тоненький детский голосок из динамика.

Юи — бывшая программа психологической помощи игрокам в SAO, которая обрела свободу от системы. Выглядит как маленькая девочка, но в ALO приняла облик пикси-проводника. Она обладает выдающимися аналитическими способ­ностями и лихо ищет инфор­мацию. Я спас её код, скопировав в память нейрошлема, после чего смог вос­кресить девочку в ALO. Чтобы пока­­зать ей реальный мир, я даже смастерил вращающуюся камеру на плечо. А ещё она всегда может общаться с нами через наши с Асуной смартфоны. Чего только не сдела­ешь ради той, кого мы зовём своей дочкой!

— От мамы по-прежнему никаких известий?

— Нет, папочка. И определить её местоположение тоже не выходит. Её телефон последний раз был в сети позавчера — дома, в Сэтагае. А вчера утром она с матерью зарегистрировалась на рейс «Токио-Париж». Отследить телефон матери или найти брониро­вания на её имя у меня тоже не получилось... Прости, папочка...

— Юи, дорогая, ты ни в чём не виновата!

Вчера Сугуха, рассыпаясь в извинениях рассказала, что ей в среду на амусферу пришло сообщение, но она его проигнорировала. Я как мог успокаивал сестру, но она, кажется, всё равно считает себя ужасно виноватой. Итак, Асуну забрали в Европу...

«Браво, Юки-сан! Отлично всё спланировали! Я, конечно, знал, что сижу у вас в печёнках, но к такому оказался не готов... — криво ухмыльнулся Кадзуто. — Крепись, Асуна! Ты справишься!»

— Спокойной ночи, Юи...

— Добрых снов, папочка!

«Не надо добрых. Вообще никаких не надо. Пожалуйста...», — взмолился я, закрывая глаза. С самого пробуждения в STL на «Оушн Тёртл» мне почти каждый день снился один и тот же сон.

Я повернулся на правый бок и, что удивительно, сразу попал в царство Морфея.

* * *

С тех пор, как я вернулся домой с реабилитации в больнице, моя сестрёнка буквально окружила меня заботой. Оставшись один на один со своими мыслями, я в первый же вечер разревелся, вспоминая Юджио. Малодушно мечтал о том, чтобы мне полностью стёрли все воспоминания об Андерворлде. Но Сугу пришла ко мне в комнату и до поздней ночи слушала сбивчивый рассказ о наших приключениях. И пусть совсем немного, но мне всё же полегчало.

«Такие нежные пальцы...» — вспомнилось, как сестрёнка неловко погладила меня по голове, пытаясь успокоить в тот вечер.

Сегодня я вновь вернулся домой поздно. Телешоу оставило на душе неприятный осадок. Все они не понимают, не хотят понять...

«Они такие же люди, как мы с вами. Просто в другом мире, доступном не каждому. Почему... Почему вы мечтаете сделать их своей собственностью?..»

Я зашёл на кухню и открыл холодильник, намереваясь по-быстрому сварганить себе бутерброд, но тут заметил на столе записку: «Братик, ужин на плите».

От Сугухи.

Родители в отъезде, но сестрёнка всё равно приготовила ужин... Зная, что сама она в еде неприхотлива, я понял, что всё это...

«Ради меня одного. Спасибо тебе, Сугу!»

Я положил в миску немного карри с рисом и сел за стол. Сестра наверняка сидит за учебниками, не стоит её отвлекать.

«Сугу, когда ты научилась так классно готовить?»

Вкус карри был великолепен, но внутри меня всё ещё кипел гнев, обращённый к гостям и ведущему шоу, и кусок не лез в горло.

«Что за средневековое мышление... Рабовладельцы!»

Убрав миску с недоеденным карри в холодильник и вымыв приборы, я взял из своей комнаты полотенце и отправился в душ.

Поднимаясь из душевой к себе, я замер перед дверью в комнату Сугухи, собираясь поблагодарить сестру. Ни звука.

«Спать легла, наверное, — решил я. — Надо смазать уже дверь в своей комнате, — пронеслось в голове после очередного скрипа».

Переодевшись в пижаму, я лёг на кровать и попытался составить план действий хотя бы на ближайшие дни, но воспоминания против моей воли опять унесли меня туда.

«Пока я был в Андерворлде, со мной был твой меч, “Голубая роза”. Этот божественный артефакт редчайшей красоты напоминал мне о тебе. Даже после смерти ты был рядом и помогал мне — я это видел, я это чувствовал... Но здесь тебя нет».

Воспоминания цветными картинками вновь замелькали передо мной. В глазах защипало. Нельзя и дальше игнорировать правду...

«Если бы не я, всё сложилось бы иначе. Да, у тебя было бы самое унылое Призвание на свете, но...»

Губы задрожали.

«Прости меня. Прости, что в поисках выхода из Андерворлда я увлёк тебя за собой... Прости, что убил тебя!»

— Юджио-о-о-о!

Скрип. Нежное прикосновение. Тепло. Сугуха.

— Братик, расскажи мне ещё немного о Юджио. Каким он был?

* * *

Мелодичный звон будильника вырвал меня из сна. Шесть тридцать утра. Вставать не хотелось, но я дал себе обещание восстановить сбившийся режим дня. А ещё я был рад, что со звуковым сигналом прервался он.

После возвращения из Андерворлда меня мучает один и тот же кошмар. Кадр за кадром повторяется неизменный сюжет: парящая крепость Айнкрад, 75-й уровень. Я изобличаю Хитклифа, лидера гильдии «Рыцари Крови», в том, что он — не кто иной, как Акихико Каяба — безумный гений, заперший десять тысяч человек в своей смертельной игре. Я вызываю Хитклифа на дуэль, но он словно заранее знает каждое моё движение. В решающий момент, когда я застываю после затяжной комбинации ударов, а Хитклиф совершает решающий выпад, намереваясь поставить в дуэли победную точку, между нами вклинивается Асуна. И погибает. Разгневавшись, я преодолеваю все ограничения системы и пронзаю сердце Хитклифа, но тут он превращается в Юджио, и, прошептав «Стэй кул, Кирито», рассыпается на миллионы осколков.

Казалось бы, домашняя обстановка должна была успокоить меня и придать сил, но в действительности всё было наоборот: наедине с самим собой я никак не мог обуздать это душащее чувство утраты.

«Юджио, мне так тебя не хватает...»

* * *

— Спасибо, что приехал, Кирито, — поклонилась мне девушка с пронзительно голубыми глазами.

— Ну что ты, Алиса, не благодари! У меня всё равно на сегодня не было никаких планов, — и глазом не моргнув соврал я.

Сегодня утром Алиса прислала мне е-мэйл, в котором просила о встрече. Когда я взял в руки телефон и прочитал сообщение, у меня кольнуло в сердце: в последний раз мы виделись на телестудии в среду, и с тех пор я ни разу даже не позвонил и не написал ей.

«Я настолько погрузился в воспоминания и жалость к самому себе, что напрочь забыл, кому сейчас на самом деле тяжело».

Суббота, одиннадцать часов утра. На своём стареньком 125-кубовом мотоцикле я подъехал к офису «Рэс» в Роппонги. Из здания ко мне вышла Алиса, а следом за ней — одетый в белый халат Такэру Хига, главный разработчик STL.

«Понятно. Стерегут своё сокровище...»

— Гулять мы тоже втроём будем? — с насмешливым вызовом бросил я Хиге.

— Нет, в этом нет необходимости, — слегка смутился учёный, но тут же взял себя в руки. — Не забывайте: в теле Алисы установлен постоянно работающий GPS-маячок. Так что без глупостей! И вообще, это для её же безопасности! — вновь стушевался он под моим испепеляющим взором.

— Хорошо, будем считать, что для безопасности. Но вы сами-то не забывайте, что Алиса — человек, и у неё тоже есть право на неприкосновенность личной жизни.

— В общем, далеко не уходите, пожалуйста, — окончательно сдался Хига, — очень вас прошу.

— Хорошо, Хига-сан, — миролюбиво вклинилась в разговор Алиса, коротко поклонилась ему и потянула меня за руку, видимо, чтобы не дать возможности продолжить словесную перепалку.

Августовский Токио раскалялся под лучами солнца, поэтому для прогулки я выбрал расположенный неподалёку парк Ёёги, куда мы и направились. Там, под раскидистыми кронами деревьев будет не так жарко, да и кусочек природы поможет Алисе хоть капельку отвлечься от столь непривычных реалий бетонного мегаполиса. Конечно, сегодня выходной день, и в парке наверняка много людей, но это лучшее, что пришло мне в голову.

Всю дорогу до парка мы молчали, но в конце концов я не выдержал и спросил:

— Как ты, Алиса?

— Понемногу привыкаю... — начала было девушка без особого энтузиазма в голосе. — Но ничего, я справлюсь!

«Да уж... Вот это сила духа! — восхитился я. — Ни дать ни взять — рыцарь. И всё же...»

— Правда-правда? Если тяжело, не держи это в себе! — пламенно воскликнул я, хоть и не был уверен, что смогу подобрать нужные слова в ответ, если Алиса поделится чем-то сокровенным.

Мы шли под сенью вековых деревьев по аллее, посыпанной каменной крошкой. Отвечая на мой вопрос, девушка вдруг разразилась длинной пафосной тирадой:

— Я, рыцарь единства Церкви Аксиом Алиса Синтесис Сёрти, торжественно клянусь с высоко поднятой головой преодолеть все трудности Реалворлда, которые мне выпадут, чтобы помочь с выживанием людям своего мира!

«Чего это она?.. Как-то странно себя ведёт...»

Алиса вдруг присела на корточки, схватила с газона сухую палочку и принялась рисовать ею на каменной крошке аллеи.

«А вот это уже совсем чуднó...»

— Знаешь, Кирито, зато теперь я поняла, каково это быть запертым в клетке чужого мира.

«Мне показалось, или она действительно сделала акцент на слове “клетка”? Алиса, да что происходит?!»

Палка-палка-огуречик, получился... Нет, не человечек.

«Кот?.. Енот?.. Лиса?.. Не-ет. Кто же?.. Какой зверь?.. О, перед мордочкой появился кубик с точками. Сыр?.. Тогда зверь — мышь?.. При чём здесь мышь?.. Не-ет. Так кто же?.. Думай!»

— Да, первые дни в Андерворлде я чувствовал себя совершенно потерянным, — произнёс я лишь затем, чтобы в разговоре снова не повисло неловкое молчание, а сам между тем продолжал лихо­радочно соображать, и меня наконец-то осенило:

«Крыса! Если от RATH отнять последнюю букву, получится rat, а это в переводе с английского “крыса”. Но Алиса лишь ограничен­но владеет этим языком, он ведь для жителей Андерворлда священ­ный... Откуда она узнала значение слова? Из книг? Из интернета? И вообще, могла ведь просто по памяти изобразить буквы с лого­типа... Ой, не важно. Она зашифровала “Рэс” — вот, что главное!»

Увидев отблеск озарения в моих глазах, Алиса улыбнулась и молча указала рукой на своё ухо.

«Сотрудники “Рэс” нас прослушивают! Значит, писать слово она не стала, чтобы я не прочитал его вслух!»

* * *

— Хига, какого чёрта?! Зачем ты отпустил этих двоих гулять?

— Успокойся, Кикусан. Всё под контролем: кроме GPS-маячка в тело Алисы внедрён жучок. Вот, послушай:

— О, кстати, как дела у Сугухи?

— Сестрёнка такая умница! Набрала высокие баллы на тестах за весенне-летний триместр и уже готовится к вступительным в вуз! Асуна тоже расквиталась с учёбой, после чего с мамой улетела в Париж...

Кикуока вернул наушники Хиге.

— Вот видишь, Кикусан, обычный подростковый трёп.

— Хига, ты понимаешь, что проект «Алисизация» практически провален? Мы получили на выходе совсем не то, что задумывали! Кому вообще нужна вся эта болтология про права и свободы искусственного интеллекта? Деньги нам давали не на это!

— Да-да, я понимаю.

— Ничего ты не понимаешь! Доступ к плавучей платформе мы рано или поздно получим, когда вся шумиха в верхушке Сил само­обороны поутихнет. Но если эти двое каким-то образом узнáют правду, мы потеряем всё!

— Да почему?! — не выдержал учёный.

— Потому что одна из гордого рыцаря превратится в обычную влюблённую девчонку, а другой утратит остатки доверия к нам.

— Мне кажется, ты излишне драматизируешь. После инцидента с Янаи, оказавшимся кротом, тебе опасность на каждом шагу мерещится. Мы и раньше говорили Киригае не всю правду... — пустился в рассуждения мужчина в белом халате.

— Хига! Прекрати испытывать судьбу! В этом проекте крутятся такие деньги и люди, что не сносить нам головы при провале.

— Хорошо. Что ты предлагаешь? Заблокировать Киригае вход в офис? Ещё сильнее ограничить свободу передвижения Алисе?

— Нет, всё это только вызовет лишние подозрения. Но и нельзя допустить утечку информации. Ты сменил пароли доступа ко всем вспомогательным консолям?

— Да, в офисе сменил. Добраться до платформы, сам понимаешь, я не сейчас могу.

— Не страшно. Ведь и они тоже не смогут.

— Что ещё?

— Что-что... Лишнего не болтай — вот что. Ни при ней, ни тем более при нём, — тут Кикуока призадумался. — Как думаешь, Хига, стоит ли посвящать во всё Кодзиро?

— Думаю, нет. Для учёного, работающего в такой сфере, у неё слишком мягкое сердце.

— Согласен. Значит, нас по-прежнему только двое. Напоминаю, я вечером уезжаю, так что завтра в офисе дежуришь ты.

«Что-о? Развёл строгостей, а сам тут же в кусты? Ну уж нет! И так я уже безвылазно в офисе сижу из-за твоей паранойи, Кикусан. У меня вообще-то на завтра тоже свои планы есть», — с растущим недовольством размышлял учёный.

— Эй, Хига, ты меня вообще слушаешь?!

— Да-да. Бон вояж.

* * *

Меня прошибло холодным пóтом.

«Алиса развела всю эту конспирацию, значит, хочет сообщить что-то действительно важное. Вслух мы это обсуждать не можем, надо писать... Но палочкой на дорожке много не нацарапаешь, да и внимание привлечём. Нужны письменные принадлежности! Где ж их взять-то?.. На мне шорты да футболка без карманов, так что ни ручки, ни блокнота. Думай... Бинго! Святилище Мэйдзи! Там наверняка найдётся карандаш и хоть какой-нибудь листочек».

Тем временем Алиса встала с корточек, стёрла ногой своё художество и пошла со мной дальше. Заполняя тишину какой-то болтовнёй про приёмы и пресс-конференции, она искоса следила за мыслительным процессом, отображавшимся на моём лице.

На очередной развилке свернули в сторону главного храма. Поддерживая разговор односложными репликами, я продолжал анализировать события последних двух месяцев, но так и не смог найти ни одной стоящей зацепки.

— Алиса, давай купим омикудзи, это такой традиционный листочек с предсказанием.

Мы подошли к деревянному столу с навесом. На нём стоял ящик, разделённый на две секции: в левую нужно было кинуть монетку в сто иен, а из правого самостоятельно взять свёрнутый кусочек бумаги с текстом. Но главное было отнюдь не в предсказаниях! На столе лежали памятные листовки для туристов, бланки для отзывов о посещении святилища и несколько карандашей! Я наугад схватил первый попавшийся листок и перевернул. На мою удачу, сзади он был чистый, без текста. Вооружившись карандашом, я застрочил, попутно продолжая изображать непринуждённую беседу:

| Наш разговор прослушивается? |

— Ой, Алиса, я забыл кошелёк. Одолжишь стоиенную монетку?

| Да. |

— Да, сейчас. Только ты покажи, что делать надо.

| Что насчёт слежки по видео? |

— Всё просто: сюда кидаешь деньги, оттуда берёшь листочек.

| Кажется, её нет. Кикуока-сан и Хига-сан что-то скрывают. |

— А теперь что? Разворачивать?

| С чего ты взяла? |

— Да. Что написано?

| Они не дают прямых ответов на вопросы Ринко-сан и мои. |

— «Малая удача». А у тебя?

| И только? |

— И у меня то же самое. А вот Сугу перед экзаменами вытащила «большую удачу»!

| Нет. Думая, что их не слышат, они пару раз сказали «Юджио». |

— О, кстати, как дела у Сугухи?

| «Юджио»?! Ты не ослышалась?! |

— Сестрёнка такая умница! Набрала высокие баллы на тестах за весенне-летний триместр и уже готовится к вступительным в вуз! Асуна тоже расквиталась с учёбой, после чего с мамой улетела в Париж. И только я один как всегда в отстающих...

| Нет. Кирито, эти двое нас обманывают. Ты должен всё узнать. |

— Пора и тебе браться за ум, Кирито, — хихикнула Алиса.

| Но как? |

— И ты туда же... — нарочито ворчливо ответил я, вздохнув.

| Завтра с 16 до 18 часов в офисе никого не будет. Кикуока-сан уезжает, у Хиги-сана дела. Мы с Ринко-сан идём на очередной приём. |

— Ну-ну, не кисни. Великий Чёрный Мечник боится учёбы? — продолжила подтрунивать надо мной златовласая девушка.

| Понимаю. Ты хочешь, чтобы я взломал компьютер в офисе... |

— Ничего я не боюсь! — с вызовом ляпнул я. — Просто она очень скучная. Даже священные заклинания — и те интереснее.

— Ну, тогда удачи тебе, Кирито! — сказала Алиса, завершая скорее нашу тайную переписку, нежели беседу вслух.

— Ага, я обязательно справлюсь!

* * *

Вернувшись домой, я соврал сестре, что сажусь заниматься, но сам к учебникам, конечно, даже не притронулся. Вначале пытался понять, что же такое могут скрывать те двое и при чём тут Юджио, но быстро сообразил, что никаких плодов это не принесёт, только ещё больше меня запутает.

— Юи, я собираюсь завтра проникнуть в офис «Рэс».

— Хорошо, папочка.

«Даже не удивлена? Юи, ты тоже что-то от меня скрываешь?..»

— Впрочем, «проникнуть» — это громко сказано. Я просто зайду в офис, когда в нём не будет никого из руководства. Тем не менее, если что-то пойдёт не так, ты должна будешь в понедельник всё сообщить родным, поняла?

— Да. Но я пойду с тобой, папочка. Надень, пожалуйста, камеру на плечо.

— Что? Зачем? Впрочем, ладно. Лишние глаза и уши пригодятся.

«Юи живёт в ALO, телефон и камера — лишь средства взаимо­действия. Даже если меня схватят, с ней ничего не случится».

* * *

— Братик, вчера ты умчался на встречу с Алисой, а сегодня какая будет отговорка? — ехидно спросила Сугу за завтраком.

— Никакой, Сугу. Сейчас перекусим и возьмёмся за синаи, — искренне улыбнулся я сестре. — Спасибо, сестрёнка!

«Она продолжает всеми возможными способами заботиться обо мне. Я должен сдержать обещание. Да и мне полезно отвлечься перед вечерней “операцией”, а то раздумья совсем с ума сведут».

— А? За что?

— За всё, — уклончиво ответил я. — Ну что, идём в додзё?

— Ага. И не вздумай мне проиграть, братик!

* * *

Воскресенье, вторая половина дня, завтра всем на работу. Я предполагал, что шоссе Кавагоэ и 246-е будут загружены, но всё равно прогадал: подъехал к офису «Рэс» только в половине пятого.

Алиса сообщила, что в офисе никого не будет с 16 до 18, но меня почему-то терзали смутные сомнения. Я решил затаиться в тенёчке подворотни, откуда просматривался главный вход в здание. И на сей раз интуиция меня не подвела: буквально через десять минут я заметил Хигу, спускающегося с крыльца.

«Во дела... Пошёл бы сразу — как раз бы ему попался!»

* * *

«Зараза! Я ж собирался сказать охраннику на входе, чтоб он мне позвонил, если вдруг Киригая объявится... Не возвращаться же теперь... Кикусан вообще велел сидеть в офисе, так что не пойду ещё раз мелькать перед вахтой. Авось не узнает...»

* * *

«Уже без пяти пять. У меня остался в лучшем случае час. Пора!»

Я выкатил мотоцикл из своего укрытия, припарковал его на служебной стоянке и уверенно направился ко входу.

Стоит отметить, что безопасности в «Рэс» уделялось особое внимание. Чтобы попасть внутрь, системе нужно было предъявить специальную ключ-карту, а затем и вовсе отсканировать отпечаток пальца и сделать снимок сетчатки глаза. Да таким мерам защиты позавидовали бы даже правительственные учреждения!

Но и это ещё не всё! Далее сотрудников и посетителей встречал старый добрый охранник на вахте.

— Здравствуйте, я пришёл навестить Алису! — вежливо и как можно более уверенно поприветствовал я сотрудника в форме.

— Добрый вечер, Киригая-сан. А профессор Кодзиро и Алиса-сан ещё не вернулись, — сокрушался тот, не подозревая подвоха.

— Вот незадача!.. Ну ничего, подожду наверху, — ответил я, смело шагая дальше и не оставляя охраннику времени на раздумья.

«Фух, вроде, сработало...»

Я поднялся на лифте и проследовал в сторону зала, где стояли аппараты STL. Там же находился один из терминалов — именно через него собирался искать информацию. Размышляя накануне вечером, я пришёл к выводу, что лучше не привлекать внимание службы безопасности проникновением в чей-либо офис: моя ключ-карта могла не сработать, а вот уведомление на пульт охраны точно бы незамедлительно поступило. К тому же, я точно знал, что все компьютеры «Рэс» объединены между собой цифровой сетью.

Достал из рюкзака вращающуюся камеру и прикрепил на плечо. В ней сразу зажужжали моторчики: дочка осмотрелась.

— Юи, я приступаю.

Сев за компьютер, уверенно ввёл свои логин и пароль, но на экране крупными красными буквами отобразилось:

[ В ДОСТУПЕ ОТКАЗАНО ]

«Опечатался?..» — предположил я. Ввёл данные ещё раз.

[ В ДОСТУПЕ ОТКАЗАНО ]

Третья попытка: нажимаю внимательно клавишу за клавишей.

[ В ДОСТУПЕ ОТКАЗАНО ]

«Неужели они сменили мой пароль?!»

На лбу начал проступать холодный пот.

«Какого лешего?.. “Кикуока-сан и Хига-сан что-то скрывают”, — пронеслась фраза Алисы. — Хорошо, а если я сделаю вот так?..»

Я стёр свой логин и вписал вместо него имя учётной записи, выданной Ринко Кодзиро.

«Профессор не так осторожна, как эти двое... Пару раз я видел, как она набирает свой пароль. Сейчас восстановлю по памяти!» — решил я и уверенно застучал по клавишам.

[ В ДОСТУПЕ ОТКАЗАНО ]

Ввёл ещё раз. Результат тот же.

«Это провал... Похоже, я сегодня уйду несолоно хлебавши».

— Папочка, дай я попробую!

— Юи?.. Да что ты можешь сделать? Меня перехитрили: видимо, Кикуока иля Хига сменили данные для доступа. А их собственные пароли я никогда и не знал.

— Папочка, времени мало. Подсоедини смартфон к терминалу, чтоб я могла загрузить туда свой код.

«Что?.. Ай, ладно, была не была».

Раздался короткий звук подключения к ПК. Далее замигал индикатор передачи данных. Не надеясь на успех, я начал глазеть по сторонам, рассматривать высокотехнологичную установку STL.

И вдруг краем глаза уловил зелёное свечение экрана:

[ ДОСТУП РАЗРЕШЁН ]

— Юи, но как?! — ошарашенно спросил я.

— Потом, папочка, всё потом. Ищи информацию.

Увидев, под какой учётной записью Юи смогла войти в систему, я чуть не сполз на пол с кресла:

«Акихико Каяба?!»

Время — 17:20. У меня в распоряжении ещё примерно полчаса. Через силу собравшись с мыслями, я начал лазить по папкам в поисках каких-нибудь зацепок.

«Бинго! Нашёл файловое хранилище. Ага, далее “Проекты”...

О, вот и каталог “Алисизация”. Так-так, что тут у нас?..»

Я пролистывал бесчисленные папки, содержащие самые разные сведения: чертежи, расчёты, выдержки из научных статей, планы, схемы, графики и диаграммы...

«Какой смысл утаивать от меня подобное?.. Эта информация явно доступна всем сотрудникам, работающим над проектом».

Я вернулся обратно к корневому каталогу на файл-сервере и продолжил изучать его содержимое.

«О! Личные папки сотрудников. Пожалуй, начну с Хиги».

[ Это не Ваш каталог. Желаете получить доступ? ]

Я выбрал «Да» и молился, чтобы уровня полномочий, которыми была наделена учётная запись Каябы, хватило для открытия.

[ ДОСТУП РАЗРЕШЁН ]

У Хиги папок немного, но среди них была одна с заветным названием. Первый же файл из неё вызвал во мне живой интерес.

«Договор. Стороны: “Рэс” и Силы самообороны. Логично...»

Промотав всю вводную часть документа, я дошёл до раздела «Предмет договора» и стал негромко зачитывать вслух: «Разработ­ка искусственного интеллекта для пилотирования боевых единиц различных видов, включая, но не ограничиваясь следующим переч­нем: антропоморфные роботы, летательные аппараты, корабли, наземные самоходные установки...»

— Боевые машины без живых людей, — ужаснулась дочка.

— Верно, Юи. Вот только уроженцы Андерворлда тоже живые.

«Ну, я не особо удивлён. К чему-то подобному я был готов».

Я нашёл файл «Отчёт о ходе эксперимента» и погрузился в изучение: «Цивилизация Андерворлда развивается уже более 350 лет по внутреннему летоисчислению, но искомых черт характера не наблюдается ни у одного флактлайта. Было решено в качестве “катализатора” вновь внедрить живых людей посредством STL. Операторами выбраны Кадзуто Киригая (ник Кирито) и...»

— Что-о-о-о-о-о?! — от неожиданности закричал я.

Июль 372 года по календарю мира людей

Двое мальчишек стояли возле Гигас Сида и обсуждали, на сколько очков уменьшилась его Жизнь с прошлого раза.

— Ты почему такой послушный?! Хоть бы минутку подумал, что делать с нашим непосильным Призванием! — на словах негодовал Кирито, но еле сдерживал улыбку. — Что ещё за «нам понадобится примерно девятьсот лет», а?!

Он ловким движением повалил Юджио на траву, уселся верхом и принялся лохматить тому светло-соломенные волосы.

— Ты чего творишь?! — возмутился Юджио, а сам покатился со смеху. — Получай сдачи!

Светловолосый мальчик изловчился и взял реванш: теперь уже он восседал на своём друге.

— Защекочу-у-у-у!

— Пхя-ха-ха-ха-ха!.. За что-о-о-о-о-а-ха-ха-ха...

— Эй, вы... Опять лентяйничаете! — раздался голос подошедшей Алисы. Она принесла мальчикам обед.

* * *

— Куда руки потянули?! Я ещё не проверила у еды её Жизнь. Вы что, забыли оба, как Кирито недавно отравился?

Мальчики потупили взоры. Да уж, такое не забудешь. Сейчас на дворе июль, и продукты от нещадной жары портятся ещё быстрее.

Алиса нарисовала в воздухе знакомые символы и убедилась, что блюда не испорчены.

— Ладно, налетайте. Только пережёвывайте хорошенько!

— Ну почему-у-у такую вкуснятину приходится есть в спешке? Вот бы её в холод поместить, — размечтался Кирито.

— Какой ещё холод?! — ужаснулся Юджио. — Лето же! Решил всё вокруг священными заклинаниями заморозить? Это же запрещено! Рыцари единства тебя мигом арестуют!

— Да ладно тебе! Просто льда в корзинку положить, — парировал черноволосый мальчик.

— Ну ты как дитя малое неразумное! — начала отчитывать его Алиса. — Да где ты летом лёд возьмёшь?

— Чего это сразу “неразумное”? — Кирито обиженно поджал губы. — Будто вы легенду про Беркули и дракона не помните! Её дедушка Юджио рассказывал. И в ней был лёд! Летом!

— Так то ­­- легенда...

— Сказка ложь, да в ней намёк!

* * *

— Ки... Кирито... А... Алису увез... ли-и-и... Ры... Рыцарь за... за... забрал её-о-о-о!

Вчера дети втроём отправились проверять легенду, и — о чудо — она оказалась правдой: нашли кости того самого дракона. И ещё меч необычайной красоты. И даже вернулись домой с корзинкой, полной льда, наколотого в пещере, что в Краевом хребте.

И это было их самым чудесным приключением, если бы не одно «но»: Алиса оступилась и случайно дотронулась до земли за пределами хребта, что было нарушением Кодекса Запретов.

— Ну-ну, будет тебе, Юджио, мы что-нибудь придумаем...

— А я ни.. ничего... Б-боль в глазу... Я не... м-мог сде... лать!

Кирито за плечи обнял рыдающего друга и крепко задумался: «Почему выход за Краевой хребет — преступление? Почему даже старейшина никак не попытался защитить собственную дочь? Куда забрали Алису? Как рыцарь смог так быстро вычислить “преступ­ницу”? Что теперь с ней будет? Почему, когда мы пытались отбить Алису у рыцаря, Юджио застыл как вкопанный и схватился за глаз? Почему я ничего такого не почувствовал?»

— А-а-а-а-а, столько вопросов, но ни одного ответа! — случайно ляпнул Кирито вслух.

«Впрочем, так ли это важно... Алису нужно спасать, а потому главный вопрос сейчас: как срубить проклятое дерево?!»

* * *

— Юджио, план такой: срубаем Гигас Сида, чем завершаем наше Призвание, а потом отправляемся на поиски Алисы!

— Его невозможно срубить, — уныло ответил Юджио.

— Станем сильнее, и удары будут отнимать больше Жизни!

— Шесть поколений рубщиков до нас не смогли...

— Возьмём топор острее!

— Нет такого в деревне...

— Закажем в Заккарии!

— Нам за всю жизнь не наскрести денег...

— Тогда... Тогда мы сожжём дерево!

— До нас пробовали, ничего не вышло...

— Выкопаем корни!

— Пытались уже...

— Юджио, не сдавайся! Мы обязательно что-нибудь придумаем!

— Да ничего нельзя сделать! Ни-че-го! — сорвался на крик светловолосый мальчик.

* * *

— Ну что, дружище, тебе лучше?

— Угу... Прости, что сорвался...

— Идеи есть?

— Только всё бросить и сбежать. Но тогда нас самих арестуют.

— Ну... Хотя бы заберут туда же, куда и Алису... Оставим этот план на крайний случай, а пока подумаем ещё, договорились?

— Угу...

Август 2026 года по григорианскому календарю

— Одзаки. Одзаки-и-и!

— А! Что? — встрепенулся юноша, положивший голову на руки и дремавший на парте.

— Обедать пойдёшь с нами? — спросил короткостриженый парень, нависший над партой Одзаки. Одногруппник.

— Нет, спасибо. У меня с собой, — коротко ответил студент и вновь положил голову себе на руки.

«Я так никогда ни с кем не подружусь... Даже в онлайн-играх ведь держусь одиночкой...» — пронеслось у него в голове.

— Ну, не хочешь — как хочешь. Мы пошли.

— Угу.

«Накагава, вроде, неплохой парень. Почему же я не могу просто пойти с ним и его друзьями? Что со мной не так?..»

— Одзаки-кун, хочешь булочку? — приятный девичий голос выдернул юношу из его мыслей.

— Нет, не хочу, — пробурчал он, пожалуй даже чересчур резко.

— А-а, п-прости... — пролепетала девушка и смущённо отошла.

«Ну вот, теперь и Уэду-сан обидел. Надо бы извиниться...»

Юноша поднял голову, встал и огляделся по сторонам, но Уэды уже и след простыл.

«Наверное, тоже на обед ушла, — подумал он. — Я безнадёжен».

Когда в конце обеденного перерыва аудитория вновь стала наполняться студентами, Одзаки глазами отыскал Уэду. Та стояла в сторонке и о чём-то щебетала со своими подругами.

«Ну и ладно. Значит, и не обидел вовсе», — заключил он и стал доставать из рюкзака вещи для сдачи зачёта. Одновременно со звонком в аудиторию вошёл преподаватель, и времени на самокопание уже не осталось.

Последний зачёт в этой сессии — письменный, по «Экономичес­кой теории». Самая нелюбимая дисциплина Одзаки. Тем не менее, когда лектор, принимавший зачёт, объявил, что до конца занятия осталось двадцать минут и уже можно сдавать работы, юноша первым рванулся к выходу, по пути оставив на преподавательском столе листок со своими ответами.

«Свободен! — радостно подумал он и уже направился было к выходу, но совесть всё-таки догрызла его. — Дождусь Уэду-сан и попрошу прощения».

— Прости меня, Уэда-сан! Я не хотел грубить!

— Нет-нет, что ты, Одзаки-кун, всё хорошо — ответила девушка и лучезарно улыбнулась.

Уэда тоже быстро справилась с заданиями и вышла буквально через пару минут после Одзаки, поэтому сейчас в коридоре они были только вдвоём. Повисло неловкое молчание.

— Хорошо отдохнуть на каникулах, Одзаки-кун!

— А... Ага. И тебе тоже! Пойдём к выходу?

— Прости, я жду подруг.

— Точно же... Ну, пока!

— Увидимся в сентябре!

«Ну вот, теперь-то точно свободен!» — мысленно порадовался Одзаки и направился к выходу.

Он вышел из кампуса Токийского университета и направился пешком в сторону дома, до которого было рукой подать.

* * *

Одзаки был отличником, он очень любил учиться. Научные и лабораторные работы, изыскания, курсовые проекты — всё это он делал с удовольствием и, как правило, раньше срока. Только устные доклады не любил, чуть не до дрожи в коленках. Каждый раз, оказываясь перед аудиторией, он долго-долго собирался с духом сказать хоть что-то. Потом, когда худо-бедно получалось абстрагироваться от десятков пар глаз, смотрящих на него, он начинал говорить, доходил до сути и попадал в привычную стихию. Выкладки, таблицы и диаграммы толково сменяли друг друга, выводы стройной цепочкой следовали один за другим. Преподава­тели традиционно хвалили его в конце выступления, называли работы образцовыми, чем только вгоняли юношу в краску.

В отличие от общеобразовательной школы, где в одном классе могли учиться дети самого разного уровня подготовки и за подобные работы можно было не только получить прозвище «ботан» или «выскочка», а даже схлопотать кулаком по лицу, здесь, в престижном университете, он был среди своих по познаниям и интересам. Среди равных. И всё же — одиночкой.

* * *

Ему было пять лет, когда его мать, Катрин Пельтье, всё ещё носившая фамилию погибшего в авиакатастрофе первого супруга, вышла замуж во второй раз. Томоро Одзаки, совладелец большого химического предприятия на северо-востоке Токийского залива, своего новоявленного пасынка полюбил. Он как мог старался проводить с ребёнком побольше времени, но обычно пропадал на работе. Так что, даже переселившись с севера Франции в самый центр Японии, мальчик не ощутил особых перемен в своей жизни: он всё так же бóльшую часть времени проводил дома с мамой.

Ныне уже студент колледжа, Одзаки шёл по улице домой, и царящая вокруг жара и марево над асфальтом вызвали одно воспоминание. Голоса зазвучали в голове, словно это было вчера.

* * *

— Ма-ам, почему здесь так жарко? Мы правда будем тут жить? — первое, что он спросил, когда кроссовки коснулись раскалённого асфальта августовского Токио.

— Да, малыш, теперь мы будем жить здесь, — ответила мама, — сейчас купим кое-какие вещи и поедем в наш новый дом. Он не в самом Токио, а рядом, в префектуре Тиба.

— Ты же никогда меня не бросишь, правда? — почему-то вдруг забеспокоился мальчик.

— Конечно же, милый. Я всегда буду рядом.

И этого было достаточно. Малыш вытер слёзы, навернувшиеся то ли от переживаний, то ли от непривычного пекла, а затем его лицо прояснилось, и он улыбнулся.

— Мам, смотри, там самолёт, — пролопотал он, разглядывая пронзительно голубое небо распахнутыми глазами.

* * *

«Хех, сейчас снова август, — усмехнулся он. — И точно такое же пекло. Пятнадцать лет уж прошло, а я всё никак не привыкну...»

С этими мыслями юноша зашёл в магазинчик купить воды.

* * *

В новом доме был кондиционер, так что японская жара оказа­лась не такой уж страшной. На заднем дворе располагался не­большой сад, а комната изобиловала игрушками и книгами, так что жизнь быстро наладилась. Жаркое лето сменилось осенью, одетой в бархатистые жёлтые и красные тона. Потом пришла бесснежная зима, а за ней и весна. На деревьях набухли почки и распустились цветы: белые, розовые, красноватые. Цвели японская вишня и слива. Дул нежный ветерок, и вокруг было так легко и приятно.

Но в один момент беззаботным денькам неожиданно пришёл конец. Мама уже давно произносила это слово — «школа» — но до сих пор оно было чем-то неосязаемым, а тут, с цветением сакуры в начале апреля, вдруг обрело форму.

Увы, в первый же день мальчика ждал неприятный сюрприз.

— Ну и странный тип...

— Эй, ты, чучело соломенное!

— А с глазами что? Зелёнки налил?

Оказалось, довольно непросто жить в черноволосом и каре­глазом мире, когда твои глаза по цвету сродни изумруду, а волосы светлые как солома, выгоревшая на солнце.

Март 378 года по календарю мира людей

Я попал в необычный мир, где по небу летают драконы, а люди умеют творить магию. Правда, не все, а лишь единицы, избранные. Они называют магию «священными заклинаниями», да и сам язык, на котором те произносятся, считают дарованным богами. Для меня же этот язык — самый обычный английский, а «заклинания» и вовсе смахивают на заурядные системные команды.

Меня зовут Кадзуто Киригая, но здесь я всем представляюсь привычным игровым ником Кирито, который составлен из двух первых слогов фамилии и последнего слога имени.

«Кстати, тут даже фамилии есть только у избранных...»

Я отчётливо помню, как провёл своё детство в городе Кавагоэ, что в префектуре Сайтама, к юго-западу от Токио.

«Так почему же здесь мне всё кажется до боли знакомым и привычным, будто я родился и вырос в этом мире?!»

Меня зовут Кадзуто Киригая, у меня есть девушка Асуна, с которой я недавно шёл по улице и разговаривал. А ещё у меня есть приёмные родители и сестра Сугуха.

Я понятия не имею, как попал сюда, и это сводит меня с ума.

* * *

Я вышел на поляну, образовавшуюся под сенью поистине исполинских размеров дерева. Кажется, это кедр. Ствол настолько толстый, что даже несколько человек не смогут его обхватить. Однако под деревом стоял юноша и рубил его топором. Судя размерам углубления, довольно безуспешно.

«Кто он? NPC? Нет, вроде, не похож. Игрок? Наверняка игрок. Надо спросить, как отсюда выйти».

Я подошёл ближе, у нас завязалась беседа.

«Почему у меня ощущение, что мы с ним знакомы всю жизнь?»

Я представился, юноша назвался Юджио. Он производит впечатление очень дружелюбного и вежливого человека.

— Будем знакомы, господин Кирито.

«Что, “господин”? Ха-ха-ха, забавно».

Попросил его, чтоб он отбросил все эти формальности.

— Ты не против? Тогда и меня можешь звать просто по имени.

«Ощущение, будто мы не просто знакомы, а дружим с пелёнок. Похоже, и правда умом тронулся... Где я? Как вернуться домой?»

* * *

Я здесь уже несколько дней. Местные люди очень добры ко мне. Окончательно убедился: никто из них не NPC. И Юджио тоже.

«Но и не игроки! Здесь целая деревня тех, кто свято верит, что они тут родились и постоянно живут. Как это возможно?!»

Даже если я не сошёл с ума, мне нужны ответы. Деревенские болтают о какой-то там Заккарии и ещё о столице, Центории.

«Может, выход там? Я должен туда добраться».

Но у меня нет ни карты, ни денег, ни знаний об этом мире. Лишь смутное ощущение, что я тут уже был, но оно только мешает.

Пару раз посещала довольно простая и очевидная мысль — убить себя. Если я в очередной виртуальной реаль­ности, то с обнулением хит-поинтов меня должно из неё выкинуть.

«А если я вновь попал в нечто, подобное Старому Айнкраду, и смерть здесь приведёт к смерти физического тела? Нет, нельзя».

* * *

Продолжаю жить в этом мире и действовать по обстоятельствам, не теряя надежды найти ответы на свои вопросы. Не сказать чтобы успокоился. Скорее, пообвыкся.

«Юджио очень славный парень. Кажется, мы подружимся».

От скуки я стал помогать ему рубить Гигас Сида — так они называют то дьявольски огромное дерево, у которого мы впервые встретились. Он много рассказывает мне об этом мире, что весьма кстати. Ещё он с грустью поведал историю из детства: шесть лет назад он с подругой по имени Алиса ходил в горы на севере, и там, в пещере, нашёл кости дракона и меч. Девочка случайно нарушила местный закон, и её забрал рыцарь в сияющих доспехах, летающий верхом на драконе.

«Меч! Ну наконец что-то знакомое. А вот история — вопиющий триллер... Здешние законы совершенно бесчеловечны. Вылитое полицейское государство. Только “полиция” тут в доспехах и на крылатых тварях».

Юджио обмолвился, что тогда, в детстве, у него не хватило сил даже поднять меч, но позапрошлым летом он смог в несколько подходов дотащить его до деревни. Юноша употребил в отно­шении оружия слово «артефакт». Я заинтересовался и попросил принести меч. «Голубая роза» — такое название благоговейным голосом сообщил мой новоиспечённый друг.

«А что, если?..»

Печальная история Юджио о двух неудачливых непоседах венчалась мечтой узнать судьбу подруги и увидеться с ней снова. Но этой мечте, со слов парня, не суждено было сбыться, так как проклятое дерево рубить — не перерубить, а значит, он пожизненно “приговорён” к своему Призванию.

«Нет, а правда: что, если?.. — закралась мне в голову шальная идея. Уж что-что, а мечом я махать умею!»

Провал. У кедра всего минус одно очко Жизни, зато я грохнулся со всего размаха. Больно!

«“Призвание”, “Жизнь”. Я уже привык к местной терминологии. Да и к жизни тут. Не забыть бы вконец, кто я такой и откуда».

Ну вот, теперь этот парень жалеет меня, распластавшегося по траве после неудачи с ударом по дереву.

«Ну я же уверен, что это единственный верный путь!».

Предложил Юджио тоже ударить по кедру мечом и показал как.

«Уй-й-й. Прости, парень, это выглядело очень больно. Я совсем забыл, что в этом мире боль — настоящая».

Стал разбираться, что к чему.

«Бинго! Нам всего лишь не хватает уровня полномочий для ис­поль­зования этого меча. А задумка-то верная!»

У меня созрел план. Оставалось надеяться, что махание топором и другие физические упражнения рано или поздно приведут к увеличению моих показателей здесь.

«Надо подкачаться. Ну вылитая RPG же!.. Ай, опять я за своё. Лучше не обращать внимания на сходства с игрой: с ума сводит».

Я решил разделить со светловолосым юношей его Призвание.

* * *

«Да что за бестолковые дочери у деревенского головы! Вначале, со слов Юджио, старшая дочь Алиса что-то отчебучила в пещере под Краевым хребтом. Так теперь и младшая, Селька, по её стопам пошла! Ох, зря я ей сболтнул историю, поведанную парнем. Он столько лет молчал, и мне стоило бы...»

* * *

Мы пошли за Селькой в пещеру, и Юджио чуть не убили откуда-то взявшиеся там монстры. Слава богам, всё обошлось. Но нет худа без добра: теперь юноша по-настоящему заинтересован в изучении искусства владения мечом. Учу его базовым навыкам мечника. И название ляпнул под стать — «айнкрадский стиль».

«Нелепо вышло... Ну да ладно».

У парня отлично получается, я впечатлён.

«Твоя мечта вовсе не несбыточная, Юджио! Мы срубим мечом этот проклятый кедр, чья древесина прочнее стали, и отправимся в путь. Ты за Алисой, а я — за ответами и к выходу! Когда-нибудь мы их найдём, а пока я просто буду жить здесь, в этом мире».

* * *

Гигас Сида с оглушительным грохотом повалился на землю.

— Кирито, у нас получилось! Получилось!

* * *

Неожиданно выяснилось, что выполнивший Призвание не становится свободным, а должен выбрать себе новое. Но уже сам. Я весь напрягся, пока ждал, что же на этот счёт объявит Юджио во время праздника и пира, который закатили по случаю победы над Гигас Сида. Видно, что парень в тяжких раздумьях.

* * *

«Фух, от души отлегло: парень выбрал Призвание стражника. Это хорошо. Вот только его отец, кажется, очень зол из-за решения, принятого сыном. Ох, надеюсь, только я это заметил...»

* * *

Наконец мы с Юджио вдвоём покинули деревню и держим путь в Заккарию, чтобы осенью принять участие в турнире мечников.

«Боги... До турнира ещё полгода».

Начало путешествия не обошлось без трудностей: деревенский кандидат в стражники попытался встать у нас на пути, но мой друг в честном бою его одолел.

«Я горжусь тобой, Юджио!»

А ещё, по совету старины Гаритты, предыдущего рубщика Гигас Сида, я отнял от исполинского кедра самую верхушку, чтобы затем изготовить из неё клинок. Юджио обрадовался, что у нас будет второй меч, а вот мне как-то неспокойно. Что ж, не впервой...

— Ну, пошли уже, Кирито!

— Ага, пошли.

«Как и в первый день, я понятия не имею, что это за место и где отсюда выход. Разница лишь в одном: теперь есть тот, кто подставит плечо. Вперёд, дружище!»

* * *

Путь до Краевого хребта и обратно можно было покрыть за день, однако путешествие в Заккарию не обещало быть столь же быст­рым. На дворе стоял конец марта, и диск богини дня Солус недолго радовал нас своим светом с небосвода. Он уже был готов вот-вот закатиться за горизонт, а дорога упрямо бурой лентой уходила вдаль. Я вспомнил уроки ориентирования и поездки на природу из школьных времён.

— Юджио, нам нужно разбить лагерь на ночлег. Развести огонь, приготовить ужин.

— Хорошо, я понял.

— Принеси хвороста, а я пока смастерю треногу для котелка.

— Сейчас, Кирито.

«Такой кроткий... И вообще, что-то он притих... А ведь с утра бойко пересказывал всё, что узнал про турнир».

Юджио натаскал веточек, и мы сообща развели костёр. С этой целью разрешалось использовать специальное священное заклина­ние, рождающее шарик огня.

Мы вышли рано, едва только зарделся рассвет. Заготовленные с вечера бутерброды кончились ещё на утреннем привале. Пироги могли сохранять Жизнь подольше, но и их нам пришлось употребить в обед.

Из продуктов в наших котомках остались только овощи и хлеб. Всё остальное или съедено, или сейчас пойдёт в дело.

«Одной “травой” долго сыт не будешь. Завтра нам придётся охотиться. Кажется, сегодня я видел зайца... А чем ловить? И во­об­ще, не запрещает ли нам охоту этот дурацкий Кодекс?..»

Сейчас мы подвесили над костром котелок и с овощами варили в нём кусок говядины, который нам сунули в руки прямо перед вы­ходом, завернув в листья. Юджио очень переживал за сохранность мяса и несколько раз проверил его Жизнь.

«Этот мир очень неплохо продуман и реализован, — подумалось мне. — При термообработке продуктов их очки Жизни переставали убывать так быстро».

Юджио готовил довольно неумело, то и дело что-нибудь роняя. Пару раз даже обжёгся. И всё же было видно, что он изо всех сил старается и относится к делу очень ответственно.

Мне здешние реалии по-прежнему были в диковинку, поэтому даже процесс готовки вызвал интерес.

«Интересно, в какой момент “морковка”, “капуста”, “картошка” и “говядина” исчезнут и появится единое “рагу”?»

Хоть Юджио и вызывал несколько раз окно Стейсии, заветный момент превращения я всё-таки проморгал...

* * *

Рагу было съедено. Светило скрылось за горизонтом, и вокруг заметно похолодало. Я подбросил дровишек в костёр и попытался разговорить моего притихшего спутника:

— Юджио, тебя что-то беспокоит?

— Заметно, да? — уклончиво ответил он вопросом на вопрос.

— Очень.

Мой друг помялся немного, а затем его словно прорвало:

— Знаешь, Кирито, мой отец уже немолод, и ему тяжело даётся исполнять своё Призвание земледельца. По его стопам пошёл только старший брат. Папа очень надеялся, что хотя бы мне достанется быть крестьянином, но старейшина направил меня рубить Гигас Сида. Отец тогда разозлился, но поделать ничего не мог. По идее, Кодексом запрещено исполнять два Призвания враз, но, кажется, ничего не запрещает помогать семье, в которой живёшь. Чтобы хоть как-то сгладить ситуацию, все эти семь лет после рубки кедра и по выходным я бежал помогать отцу в поле.

Юджио перевёл дыхание и как будто призадумался, стоит ли продолжать свой рассказ. Сомнения отражались на его лице, освещённом пляшущими языками костра. Наконец он решился.

— С твоим появлением в деревне... моя жизнь резко изменилась, перестала быть серой и однообразной. Мы так много времени проводили вместе, что я совсем перестал выходить в поле. И с каждым днём отец становился всё мрачнее...

Юджио тяжко вздохнул. У меня кольнуло в сердце.

— Когда... — начал Юджио и осёкся.

Не стану его торопить. Я и без того оказываю на него огромное влияние, а он практически беспрекословно идёт у меня на поводу.

— Когда я объявил, что выбираю Призвание стражника, отец буквально побагровел.

«Ох... Заметил, всё-таки... Ну, не на празднике, так дома точно всё бы стало ясно».

— Отец впал в ярость, много кричал. Отчасти именно поэтому мне с утра хотелось поскорее уйти.

«Ну, пошли уже, Кирито!» — словно в подтверждение про­неслась в голове утренняя реплика Юджио.

— Но сейчас меня мучают совесть и сомнения: верно ли я поступил? Может, стоило назваться крестьянином и провести всю жизнь в Рулиде?

— Ты не должен взваливать на себя лишнюю ответственность, — слегка шаблонно, но искренне попытался я успокоить друга, про­тянул руку и потрепал его по мягким светло-соломенным волосам.

— Ммм? — с ноткой удивления отозвался юноша.

— Став стражником, ты будешь получать приличное жалование и сможешь помогать отцу не работой, а деньгами, — пояснил я, добавив в размышления рациональное зерно, хотя сам даже близко не представлял, чем же закончится наше приключение.

— О-о-о, это было бы здорово! — почему-то прошептал Юджио, будто боялся словами сглазить мечту, и мечтательно улыбнулся.

— Значит, наш план такой: усердно тренируемся и побеждаем на турнире в Заккарии!

— Угу! — воскликнул Юджио и просиял.

«Вот так-то лучше...»

* * *

— Кирито, ты спишь?

Я не спал. В голову лезли всякие мысли. Пару раз вставал и подбрасывал дров в костёр, то же самое делал и Юджио, но наш источник тепла всё равно упрямо намеревался прогореть и бросить нас на растерзание мартовскому ночному холоду. У каждого из нас было по паре тоненьких одеял: на одном лежать, вторым укрыться, но они совершенно не спасали.

«Совершенно ни к чему начинать наше путешествие с простуды и сопливых носов. А они, как я выяснил, тут были! Потрясающая детализация мира...»

— Не-а, не сплю. Холодно, — признался я.

— Угу, и мне. Подброшу ещё полешек, что ли...

Пока юноша «прикармливал» огонь, я лихорадочно вспоминал всё, что нам объясняли на уроках выживания в начальной школе.

«Бинго!»

— Юджио, дай мне оба своих одеяла!

— Что-о-о? А я на чём спать буду, Кирито?

— Давай сюда, сейчас всё увидишь.

— Хорошо, держи.

«Опять он моментально сдался...»

В сумме у нас было четыре одеяла. Те два, что уже побывали на траве, я сложил друг на друга и вновь расстелил. Они были достаточно большими по площади, чтобы разместиться на них вдвоём, если лечь рядом. Я первым улёгся на бок, заняв левую половину одеяла, спиной к его середине.

— Юджио, ложись рядом и прижмись спиной к моей спине.

Лица его я не видел, но живо представил распахнутые глаза и румянец, проступающий на щеках.

— Хорошо.

Парень аккуратно улёгся рядом, и я накрыл нас обоих двумя оставшимися одеялами.

— Как тепло-о-о... Кирито, ты просто гений, — пробормотал Юджио и мигом засопел.

«Интересно, я во сне ворочаюсь?.. А он?..» — пригревшись, я с этой нелепой мыслью тоже провалился в сон.

* * *

— Направо или налево? — спросил я.

— Понятия не имею, я же тут никогда не был, — резонно ответил Юджио, озираясь по сторонам.

Мы шли по дороге, которая должна была довести до Заккарии, и нам встретилась развилка.

— Дорога всё время забирала немного вправо, я предлагаю пойти направо, — вполне разумно рассуждал Юджио, — к тому же, она более хоженая на вид: борозда глубже, трава сильнее примята.

— А я думаю, нам налево, — возразил я, не приводя вообще никаких аргументов в пользу своей версии.

Меня уже давно беспокоила податливость Юджио в принятии решений: если мы о чём-то спорили, я всегда побеждал.

«Обладать непререкаемым авторитетом мне, конечно, льстит, но для моего товарища по приключению это очень вредно», — так мне казалось, поэтому я решил проучить его.

Сам я тоже был уверен, что нам направо, но намеренно слукавил. Светловолосый юноша растерялся.

— Но почему, Кирито?

— Мне так кажется, — отрезал я и зашагал налево.

Спустя пару мгновений Юджио нагнал меня со словами:

— Хорошо, Кирито, пойдём налево.

«Опять... Ну, Юджио, держись у меня!»

Спустя час ходьбы мы вышли к реке Рул, которая, если верить сестре Азарии, настоятельнице церкви в деревне, протекает также и в Заккарии. А значит, река идёт примерно параллельно дороге, возможно, то приближаясь к ней, то отдаляясь от неё.

Дорога обрывалась у реки, превращаясь в утоптанную поляну прямо у воды. Мы отложили котомки в сторону и осматривались.

«Просто ответвление к водопою для лошадей и скота».

— Я ведь говорил, что нам направо, — начал Юджио, но в голосе не было торжества или злорадства. Его обычный миролюбивый тон.

— А почему тогда налево пошёл? — ехидно спросил я.

— Ну-у, ты же пошёл... И я за тобой, — промямлил он.

— Юджио-о-о! — протянул я и зыркнул на него исподлобья.

— А?! — оторопел парень.

Я воспользовался секундным замешательством друга и в один прыжок накинулся на него, повалив на траву.

— Ты почему такой послушный?! Надо было спорить, возражать мне, приводить аргументы! Подзатыльник отвесил бы мне, в конце концов! Юджио, наберись уже смелости давать мне отпор! И не только мне. Ты дол-жен от-ста-и-вать сво-ё мне-ни-е! — закончил я внушение, отчеканив последнее предложение по слогам со всей убедительностью, на которую только был способен.

«А раздавать советы другим проще, чем самому им следовать, — с самоиронией подумал я. — Но сейчас это действительно важно, ведь я не всегда буду рядом, чтобы решать за него».

Мой спутник смотрел на меня широко распахнутыми глазами, которые на дневном свету сияли, словно изумруды, и, видимо, переваривал сказанное. Настолько «завис», что даже не пытался меня скинуть.

Неожиданно в меня словно вселился бесёнок, грозя напрочь перечеркнуть весь воспитательный эффект моей пламенной речи. До головы было никак не дотянуться, поэтому я запустил руки под мышки другу и...

— Нгя-ха-ха-ха-ха, Кирито, п-прекрати, ще-щекотно же!

Но стоило только мне услышать заливистый смех Юджио, как перед глазами мелькнула картинка, в которой всё было в точности наоборот: Юджио сидел верхом и щекотал меня. Вот только...

«Нам лет по десять?! Быть того не может. Очередное дежавю, противоречащее здравому смыслу».

Август 2026 года по григорианскому календарю

«Операторами выбраны Кадзуто Киригая (ник Кирито) и Юджин Одзаки (ник Юджио)».

С отвисшей челюстью я сидел перед терминалом в офисе «Рэс» и не мог поверить своим глазам.

«Юджио — тоже живой человек?!»

— Папочка, без десяти минут шесть. Пора заканчивать, — голос нашей с Асуной дочки, раздавшийся из динамика на смартфоне, вывел меня из оцепенения.

Мой мозг начал лихорадочно соображать и заметил, что у нас обоих фамилии в документе являются гиперссылками. Недолго думая я ткнул в фамилию Одзаки, и моему взору предстал уже другой документ под названием «Юджин Одзаки. Досье».

Глаза забегали по строчкам:

Имя:

Юджин Одзаки

Имя при рождении:

Юджин Пельтье

Пол:

мужской

Дата рождения:

10.04.2007

Место рождения:

Лилль, Франция

Ближайшие родственники:

Томоро Одзаки, бизнесмен

Катрин Одзаки, флорист

Адрес проживания:

Токио, Бункё, Хонго 7-*-**

По неведомой причине в досье не было столь очевидного поля, как номер мобильного телефона, поэтому я раз десять повторил имя и адрес парня, почему-то не догадавшись сразу просто взять и скопировать файл на телефон, как вдруг в лифтовом холле раз­дался мелодичный сигнал, оповещавший о приезде кабины.

«Ну всё, попался», — запаниковал было я, но руки сами начали с фантастической скоростью тыкать по нужным кнопкам: «закрыть», «закрыть», «выйти».

— Папочка, смартфон! Камера!

Я молниеносными движениями выдернул дата-кабель телефона из порта, сорвал с плеча камеру и запихал всё это в рюкзак.

— Кирито-о-о, какой сюрприз! — раздался над головой голос Алисы. — Ты снова пришёл повидаться?

Следом за девушкой зашла Ринко Кодзиро, ассистент Хиги.

Мы понятия не имели, на чьей стороне профессор, поэтому нам пришлось импровизировать перед ней сценку радостной встречи двух друзей. Я начал что-то лопотать про утреннюю тренировку кэндо с сестрой, Алиса — о приёме, с которого они с профессором только что вернулись.

Долго это представление продолжаться не могло: Алису явно подмывало узнать, выяснил ли я что-то важное, я же и вовсе как на иголках сидел от нетерпения отправиться по указанному в досье адресу Юджина Одзаки. Улучив момент, когда Ринко-сан от нас отвернулась, я заговорщицки подмигнул златовласой девушке и улыбнулся, пытаясь дать понять, что «операция» прошла успешно.

— Прости, Алиса, мне пора, — извинился я не то за скорый уход, не то за невозможность сообщить ей сейчас какие-либо детали.

Слегка поклонившись профессору Кодзиро, я едва ли не пулей выскочил из офиса «Рэс».

Завёл мотоцикл, выехал со служебной парковки и отъехал на несколько кварталов.

«Всё-о-о, представление окончено! Можно расслабиться».

* * *

«Конечно, это совсем не вежливо вот так без приглашения являться в гости, но особого выбора у меня нет: номера телефона я всё равно не знаю, и узнать негде».

Остановив мотоцикл в каком-то тихом дворе, я достал из рюкзака смартфон и принялся искать на онлайн-карте города адрес, подсмотренный в досье Юджина Одзаки.

«Ого-о-о! Почти самый центр города! Даже тут, в Роппонги, парковка дорогая, а в Хонго и вовсе будет стоить целое состояние! А я в последнее время поиздержался...»

Посмотрев адрес на карте, я в задумчивости катил мотоцикл по узенькому проезду, и тут за углом показались огни круглосуточной автоматизированной парковки.

«Решено! Оставлю мотоцикл тут, а сам поеду на метро! Хоть немного сэкономлю».

Я закатил свой старенький транспорт на парковочный лот, внёс в автомате обязательный депозит за три часа и пешком направился к ближайшей станции метро.

«Юджио — живой человек! До сих пор не верится!»

Я спешил к станции, окрылённый внезапным открытием, разве что не подпрыгивал от радости.

* * *

— Касумигасэки. Станция Касумигасэки. Платформа справа. Переход на линии Маруноути и Тиёда.

Доехав до станции, где мне нужно было сделать пересадку, я уже совершенно не был уверен в том, что поступаю правильно.

«Действительно ли это та самая информация, которую хотели скрыть Хига и Кикуока? Если да, то почему? Вдруг с этим Одзаки всё не так просто?.. Кстати, откуда он погружался в Андерворлд? На “Оушн Тёртл” были я и Асуна. Из Роппонги, что ли? Тогда почему я ни разу не видел его в офисе и не слышал это имя? Я даже в соцсетях не могу его найти ни с одной из фамилий! А-а-а! Вообще ничего не понятно!»

Я вновь ощущал себя точно так же, как в те дни, когда попал в Андерворлд и встретился с Юджио.

«Почему Юджио перестал бороться за жизнь после ранения от Первосвященницы Администратор? Да, раны были предельно серьёзные, но шанс на спасение был! Почему после смерти он продолжил в каком-то виде существовать рядом со мной? Неужели это были просто плоды моего воспалённого разума?»

Новая волна вопросов без единого ответа.

«Нет уж, в сторону сомнения! А не то я в действительности двинусь рассудком от всех этих непоняток. Время ещё “детское”: начало восьмого вечера. Надеюсь, таинственный Юджин Одзаки сможет ответить хотя бы на часть моих вопросов».

Перешёл на линию Маруноути и жду поезда.

«Даже если наша встреча обернётся полным провалом, может, он хотя бы перестанет являться мне во снах... Боги... Если Юджио был лишь аватаром живого человека, значит, я его не убивал...»

* * *

Утонув в своих раздумьях, я даже забыл поблагодарить Юи за поистине неоценимую помощь в “операции”. Если бы не она, я бы как баран сидел перед терминалом, к которому у меня нет доступа, и ровным счётом ничего бы не узнал.

«И ещё надо расспросить, как это она взломала учётку Каябы».

В японском транспорте разговаривать по телефону не принято, поэтому придётся дождаться, когда окажусь на улице.

* * *

— Хонго-сантёмэ. Станция Хонго-сантёмэ. Платформа справа. Переход на линию Оэдо муниципального транспорта.

«Моя станция... Ну вот, ещё несколько минут, и мы увидимся... Юджио, какой же ты в реальной жизни?.. — опять на первый план вылезло беспокойство. — Боги... Я даже перед первой встречей с Асуной так не переживал!»

Я подошёл к дому по указанному адресу и набрал на домофоне нужный номер квартиры. Никто не отвечает.

«Самый обычный многоквартирный доходный дом. Корпорация сдаёт тут жильё на длительный срок всем желающим».

Мимо меня прошёл мужчина, открыл дверь личным ключом и зашёл в подъезд. Я прошмыгнул следом.

«А вдруг у него просто ответный прибор домофона в квартире сломан, и поэтому мне никто не ответил?..»

Зашёл в лифт, ткнул на кнопку 6-го этажа. Спустя несколько секунд двери лифта мягко распахнулись, а электронный голос назвал номер этажа.

«Так... Вот и нужная квартира. Ну всё, пути назад нет».

Сердце готово было выскочить из груди, но я собрался с духом и вдавил кнопку звонка. Из-за двери донеслась приятная мелодия.

* * *

Второй, а затем и третий раз я нажал кнопку звонка, но никто мне так и не открыл.

«Ну конечно же! Сколько ему там лет? Девятнадцать, вроде... Чуть старше меня. Так, ладно, к делу: он наверняка студент. Что может делать студент в воскресенье вечером?»

Шестерёнки в моей голове обнадёживающе закрутились, и тут же снова заклинились.

«Да что угодно... Например, быть на подработке. Или отдыхать с друзьями в караоке».

На меня вновь накатило уныние.

«Что же делать? Оставить записку? Да, вполне себе вариант».

Из раздумий меня выдернул звуковой сигнал о прибытии лифта. Затем мимо по коридору прошла женщина лет пятидесяти, в руках у неё были пакеты с покупками.

— Простите, пожалуйста, вы не знаете, когда вернётся ваш сосед, Одзаки-сан? — спросил я, поборов откуда-то взявшуюся робость.

— Что? А, нет, не знаю. Он студент. Может, на подработке? — выдвинула она самое разумное предположение, до которого я сам только что додумался.

Женщина скрылась за дверью своей квартиры.

«Ну, не обижаться же на неё за столь прохладный ответ... Устала, покупки несла. Наверняка сейчас ей ещё ужин готовить».

При этой мысли у меня самого в животе недовольно заурчало. И всё же сдаваться и уходить совсем не хотелось. Рассудил, что оставить записку я всегда успею, и решил просто подождать хотя бы некоторое время.

Обычно в японских многоквартирных домах очень чисто даже в подъездах. Тут даже был постелен ковролин. Я без задней мысли уселся прямо на пол у двери в квартиру Одзаки и стал ждать.

* * *

«Юи! Я опять забыл про неё!»

Достав из рюкзака смартфон, я тихонько заговорил:

— Юи, прости, что так долго молчал! И спасибо за помощь!

— Ничего, папочка. Я всё понимаю.

Время в ожидании Одзаки нужно было как-то коротать, так что я решил задать дочке вопрос, который меня мучил ещё в офисе:

— Юи, как ты получила доступ к компьютеру в «Рэс»?

— Здорово было, да, папочка? — спросила девочка и хихикнула, видимо, довольная собой.

— Да, очень! — без тени иронии ответил я.

— Ты ведь помнишь, кто я? — начала девочка рассказ издалека.

— Да. Программа психологической помощи игрокам в SAO. Совершенный самообучающийся алгоритм, искусственный интел­лект, — начал я заумные разглагольствования. — И наша с Асуной дочка! — спешно добавил я.

— Хи-хи. Верно, папочка. И создали меня под руководством самого Акихико Каябы. Когда система напала на меня, я нашла ла­зейку в исходном коде и узнала, как получить ряд незапрограмми­рованных возможностей.

— Да, я помню, как извлёк твой код, когда система атаковала. Уж что-что, а произошедшее в Старом Айнкраде забыть сложно.

— Ещё раз спасибо, папочка! И ты, конечно же, помнишь, что Акихико Каяба присутствовал в Айнкраде лично.

— Угу. Чего ещё ждать от безумного учёного, как не личного участия в собственном бесчеловечном эксперименте...

— Как учёному, ему нужно было собирать, анализировать и хранить большое количество информации. Каяба прекрасно пони­мал, что сервера самого SAO рано или поздно будут захвачены и остановлены, а информация с них удалена. Поэтому отчёты о ходе эксперимента он хранил отдельно.

— Я пока что не понимаю, к чему ты клонишь, Юи.

— Терпение, папочка, — миролюбиво ответила девочка и продол­жила: — Акихико Каяба лично находился в игре в образе Хитклифа, но ему ежедневно нужен был доступ изнутри игры во внешний мир, где он хранил свои отчёты. Он зашифровал свои учётные данные, связал их со своим персонажем — Хитклифом, и поместил всё это в код «Семени». Таким образом, он искусственно создал уязвимость, чтобы получать доступ ко внешнему миру.

— Юи, я совсем запутался. Давай уже к развязке.

— SAO была написана на прообразе «Семени», а потому совместима с ним. За счёт этого так легко получилось воссоздать Айнкрад внутри ALO. Но в компьютерной инфраструктуре «Рэс» тоже используется «Семя», на нём построена клиентская часть Андерворлда. Пока всё понятно?

— Да, продолжай.

— Вначале я выгрузила на компьютер в офисе сохранившиеся у меня алгоритмы старого SAO и запустила их. Затем воспользо­валась найденной лазейкой внутри игры и создала поддель­ного персо­нажа с идентификатором Хитклифа.

— Так, всё ещё понимаю, — с улыбкой сказал я.

— И наконец, с помощью поддельного Хитклифа я изнутри имитированной SAO через уязвимость, заложенную самим Каябой, запросила доступ к компьютеру в «Рэс»!

— Фантастика, Юи! Что-то совершенно невероятное! Использо­вала уловку одного учёного, чтобы перехитрить другого! Кстати, его же ученика, — договорил я, и меня разобрал смех. — Браво, Юи!

— Спасибо, папочка!

* * *

Время тянулось бесконечно. Глянул на часы: 20:05. Выходит, я сижу под дверью каких-то полчаса. А кажется, что целую вечность.

Дверь соседней квартиры щёлкнула. Оттуда потянуло какой-то едой, и мой желудок свело. Из квартиры вышла та же самая женщина, но уже одетая по-домашнему.

«Кажется, мусор пошла выкинуть».

— Ой, молодой человек, вы всё ещё тут, что ли?! — практически взвизгнула она, увидев меня, сидящего на полу.

«Наверное, я выгляжу слово пёс, который верно ждёт своего хозяина. Как Хатико, во!» — мысленно подтрунивал я над собой.

— Да... Мне очень надо с ним увидеться.

— А позвонить и заранее договориться о встрече с ним вы не могли, что ли? — выдала женщина вторую здравую мысль.

— Знаете, я давно с ним не виделся и не знаю его номера... — практически не соврал я.

Похоже, мой вид брошенного щеночка её разжалобил, и она неожиданно предложила помощь.

— Ну, хотите, я позвоню управляющему и спрошу у него номер телефона вашего друга?..

— Если вас это не затруднит! — ответил я, просияв.

— Хорошо, сейчас... Только мусор схожу выбросить.

Март 378 года по календарю мира людей

Наше путешествие было отнюдь не бесплатным: провиант, котомки, одеяла, сменная одежда и т.д. — всё это было куплено на деньги Юджио. Однако он был настолько скромным и нетребо­вательным, что почти весь свой небольшой заработок отдавал в семью, лишь чуть-чуть откладывая себе.

Поэтому первое, что нам было необходимо сделать по прибытии в Заккарию, — это найти жильё и работу.

Мы вошли в город поздним вечером. Ни времени, ни сил на поиски работы сегодня уже не оставалось.

Поужинали в каком-то ресторанчике. Нет, для этой забегаловки «ресторан» — слишком громко. Так, харчевня. Но для Юджио, который вырос в глухой деревеньке, даже это было в диковинку.

«Наконец-то нормальная еда-а-а, а не твоя стряпня! Прости, друг! Ты отличный товарищ, но отвратительный повар. Ха-ха-ха».

Впрочем, Юджио тоже не питал иллюзий по поводу своих кулинарных талантов. В общем, мы оба накинулись на еду.

Вот только после вкусного ужина нас ждал не особо приятный сюрприз: цены в Заккарии оказались значительно выше, чем в Рулиде, а проверить их заранее, на голодное брюхо, мы оба не удосужились. Так что кошель моего друга значительно похудел.

После ужина решили помыться с дороги. Местная купальня была хороша, но вновь раздался звон монет, покидавших Юджио.

И когда владелец постоялого двора, в который мы заявились на ночь глядя, озвучил цены комнат, Юджио отвёл меня в сторонку и смущённо признался, что денег у него хватит оплатить всего одну ночь, да и то в небольшой комнатке с одной кроватью.

— Да ничего страшного, Юджио! Я посплю рядом на полу, у нас же есть походные одеяла.

Юноша согласился. Или сделал вид, что согласился. Вернулся к хозяину двора и расплатился за ночлег.

Мы зашли в комнатку, и я уже принялся было расстилать на полу одеяла, как Юджио запротестовал и заявил, что на полу спать будет он, а не я.

— Юджио, ты чего? Отдал за комнату свои последние деньги, а теперь на полу спать собрался?! Не бывать этому.

— Если бы не ты, Кирито, я бы по-прежнему был рубщиком Гигас Сида. И остался бы им до самой старости! — горячился друг в ответ. — Так что на кровати будешь спать ты! А я на полу.

— Фи-гуш-ки! Без тебя и твоего меча я бы до скончания века мёл двор и стриг траву в церкви у сестры Азарии! Если ты будешь спать на полу, то и я буду спать на полу!

Наши «переговоры» зашли в тупик. С полминуты мы просто стояли и сверлили друг друга взглядами.

— А чего я тогда за комнату платил?.. — начал он примирительно, привычным спокойным тоном. — Давай тогда оба на кровати ляжем. Смотри, какая большая. Куда больше наших одеял.

«Ура! Наконец-то собственное, никем не навязанное решение».

Я широко улыбнулся, довольный успехами друга, и Юджио улыбнулся мне в ответ.

* * *

«Наконец-то я снова дома, в нашей деревянной избе на двадцать втором уровне Айнкрада. Милые глазу занавески, картины на стенах, белые простыни на огромной кровати. Солнечный свет уже проникает в комнату, и мы с Асуной не спим, но продолжаем нежиться на мягкой пуховой перине.

Я придвигаюсь поближе и кладу голову на плечо подруге, но она, видимо, собирается уже вставать, и поэтому пытается высвободиться. Тогда я обнимаю её за талию и шепчу: “Нет, ещё пять минуточек”. Голос в ответ...»

— Кирито, просыпайся.

— Ну говорю же, ещё пять минуточек...

— Ки-ри-то, просыпайся!

«Голос. Какой требовательный... Сейчас-сейчас...»

— Кирито, да проснись ты уже!

«Почему голос мужской?.. Где Асуна?..»

— Уо-а-а-а-а-а! — с этим воплем я открыл глаза, увидел прямо перед носом лицо Юджио и отпрянул с такой силой, что кубарем полетел с кровати.

— Пха-ха-ха-ха-ха! — звонко рассмеялся Юджио, оставшийся где-то наверху, на кровати.

Я начал выбираться из одеяла, вместе с которым угодил вниз.

— С тобой не соскучишься, Кирито! — выдавил он, продолжая заливаться смехом.

Однако буквально через пару минут настроение Юджио пере­менилось: лицо приобрело угрюмо-задумчивый вид.

До самого обеда я выпытывал, что же такое на него нашло, и наконец, он сознался. Ему тоже снился сон, причём, кошмар. Вот как события сегодняшнего утра изложил Юджио:

«Злой голос раскатами достигает меня: “Мы столько времени и денег на тебя потратили. Растили, кормили-поили-одевали. И всё это для того, чтобы тебя сначала определили рубщиком, а потом ты бы и вовсе сбежал из дома с этим приблудышем Вектора?! Ах ты неблагодарный! Нет бы в поле выйти...”

С каждым словом лицо отца теряет человеческие черты, и вот он окончательно превращается в огромного огнедышащего дракона. В щёлках глаз горит ярость, из ноздрей валит пар, а когтистые лапы царапают пол. Я понимаю: ещё мгновение, и дракон нападёт. Чутьё меня не подводит: он обдаёт мне левую руку струёй огня!

И тут я проснулся.

“Ох, и приснится же такая ерунда...” — подумал я.

Правда, левую руку на самом деле кололо и щипало, будто в неё вонзили миллионы иголок. Сквозь веки я видел, что свет богини Солус уже вовсю заливает комнату. Приоткрыл глаза, а у меня на плече твоя лохматая чугунная башка! Прижался, лежишь, сопишь мне куда-то в ключицу... Руку мне отдавил.

Я давай тебя будить, а ты что-то про пять минут бормочешь и обниматься лезешь. Наконец, ты проснулся, завопил и ка-а-ак полетел с кровати!»

Заканчивая пересказ утренних событий, друг снова захихикал, но совсем недолго. Потом просто заулыбался, но как-то грустно.

— Тебе снился кто-то очень близкий, да, Кирито?

«В точку. Прости, я не могу рассказать тебе всей правды».

— Угу...

— Так, значит, к тебе стала возвращаться память?

— Нет, образ был очень расплывчатый, — пришлось мне уже откровенно врать и изворачиваться.

— А-а, ясно...

«Прости, дружище, прости! Может, позже, когда я сам найду ответы на вопросы, которые меня терзают».

Я намеренно сменил тему разговора.

— Тебя всё ещё терзают мысли об отце, Юджио?

— Ну, я стараюсь думать об этом поменьше...

«Довольно уклончивый ответ... Ну, не мне тебя судить за это».

— Пойдём, Кирито! Нам надо искать работу.

* * *

Мы сидели в трактире и доедали дешёвую похлёбку, на которую едва хватило тех крох, что остались в кошеле Юджио. Всё, финита ля комедия. Если сегодня же мы не найдём работу, где будет крыша над головой, да ещё и поесть дадут, то по миру пойдём.

Но, кажется, удача на нашей стороне. Едва Юджио произнёс вслух слово «работа», как мужчина за соседним столиком посове­товал нам отправиться на рынок и там поспрошать. Да ещё и велел поторопиться, пока там все не разбежались.

На ловца и зверь бежит! Мужчина в трактире оказался прав: с рынка нас тут же отправили на ферму Вольде, расположенную за городской стеной, примерно в трёх килорах к западу.

«Ох уж эти местные единицы измерения: “меры” вместо метров, “килоры” вместо километров... Даже к ним я уже привык. Скоро совсем превращусь в жителя этого мира».

* * *

Нас обоих взяли на работу на ферму Вольде. Жена хозяина фермы отнеслась к нам по-доброму, даже сразу накормила.

С завтрашнего утра приступаем к выполнению обязанностей.

«А в свободное время — продолжаем тренироваться. Нам во что бы то ни стало нужно победить в турнире мечников, который состоится через пять месяцев!»

Август 2026 года по григорианскому календарю

Соседка Юджина Одзаки по лестничной клетке набрала номер управляющего домом. Однако по обрывкам разговора я понял, что тот не спешит сообщать персональные данные Одзаки.

Но женщина оказалась очень находчивой. Не моргнув глазом она соврала, что под дверью сидит мальчик-посыльный.

«Нет, ну а что?.. Действительно: и мальчик, и под дверью», — усмехнулся я мысленно.

Женщина включила громкую связь. На том конце провода слышалось шуршание бумаги. Меня чуть не разобрало на смех.

«Боги... Двадцать первый век. В то время как космические корабли бороздят просторы Вселенной, а обычные люди погружа­ются в виртуальные миры, японские управдомы всё ещё хранят данные о жильцах в огромных домовых книгах».

— Алло, вы слушаете? Жилец не оставил номера телефона, но два дня назад предупредил, что до сентября возвращается домой к родителям. Записывайте адрес: Тиба, Итихара, Гои *-**.

«Ну конечно! Летние каникулы ведь... Тиба, значит... Это соседняя префектура, примыкающая к Токио с северо-востока».

Женщина вопросительно глянула на меня. Я встал, поклонился и искренне поблагодарил за помощь. Она пожелала мне удачи и удалилась в свою квартиру.

Я во второй раз за сегодня вбил адрес в карту на смартфоне. На сей раз ехать нужно было почти два часа.

«Столько же, как отсюда до Кавагоэ... Если я поеду в Тибу сейчас, домой сегодня уже не вернусь».

В ещё более тяжких сомнениях я двинулся к выходу. Но когда вышел на улицу, ответ был готов, и ноги сами понесли меня.

«Да чёрта с два я теперь сдамся!»

Нужная мне станция JR, национального железнодорожного оператора, лежала в двадцати минутах ходьбы. От нетерпения я даже периодически переходил на бег, и, оказалось, не зря: мне удалось заскочить на экспресс, который минут на пятнадцать сократит время моей поездки.

«До чего же забавные топонимы порой попадаются. Станция, где я сел, называется Отя-но-мидзу, то есть дословно “чайная вода”. Вода для чая... Кипяток, что ли?.. Очаровательная бессмыслица».

С этой нелепой мыслью я сел на лавочку в вагоне. Копящаяся усталость и нервное напряжение давали о себе знать.

«Это в играх я прокачанный Чёрный Мечник... А тут обычный щуплый школьник с нулевой физической подготовкой», — подумал я, скептически оглядывая себя. И вырубился.

* * *

— Тиба. Станция Тиба. Конечная, поезд дальше не идёт. Платформа слева. Пересадка на линии...

Помощник машиниста пробубнил нескончаемое количество линий, на которые можно было сделать пересадку. Станция Тиба одноимённого города и одноимённой префектуры — крупный пере­садочный узел. Я перешёл на другую платформу, и мне вновь несказанно повезло.

— На третий путь прибывает поезд линии Утибо. Пожалуйста, отойдите от края платформы.

«Ещё двадцать минут на электричке и десять — пешком».

* * *

«Боги... Как колотится сердце! Уже десять вечера. Ходить в такое время по гостям просто неприлично. Может, уйти?..»

Очередная волна сомнений одолевала меня. Я стоял перед дверью красивого частного дома в спальном районе. Вокруг были другие симпатичные дома, с клумбами и садиками. Припозднив­шиеся жильцы возвращались домой. Сегодня воскресенье, завтра многим на работу. Тишина и покой.

И я, Кадзуто Киригая, стоящий перед дверью с колотящимся сердцем и подгибающимися коленками. И не в состоянии нажать на дверной звонок.

«Ощущение, будто всё это не наяву. Юджио — живой человек? Что за бред? Я сплю и вижу сон. Что там в фильмах показывали? А! Надо ущипнуть себя, чтобы проснуться».

И я ущипнул. Со всей силы впился ногтями в кожу на шее, чуть ниже подбородка.

«А-й-й! Больно. Всё осталось по-прежнему. Что ж...»

Я сделал глубокий вдох...

* * *

И вдавил кнопку звонка. «Дин-дон», — раздался внутри дома мелодичный звонок.

Послышались шаги. Дверь с лёгким щелчком отворилась. За ней стояла красивая женщина лет сорока пяти с пышными волосами цвета пшеничной соломы.

— Доб... Добрый в-вечер! П-п-простите, — от волнения я стал заикаться, — а Юджио... Эммм, то есть... Юджин дома?

— А вы?.. — начала было хозяйка дома, но внезапно раздумала. -Юджин, дорогой, к тебе пришли, — крикнула она вглубь дома.

А сама развернулась и зашагала обратно, добавив незваному гостю лишь «Разувайтесь и проходите». С лестницы донёсся топот.

— Простите за визит, — пробормотал я и наклонился, чтобы развязать шнурки на кроссовках.

Дрожащие пальцы не слушались, и в итоге я просто стянул с ног кроссовки, так и не справившись со шнурками. Совсем близко раздались шаги и замерли. Я распрямился и...

Два изумруда сияли прямо передо мной.

Тот самый юноша со светло-соломенными волосами, тёмно-зелёными глазами и до боли знакомыми мягкими чертами лица стоял в метре от меня, одетый в домашние шорты и футболку.

Не выдержав нахлынувших чувств, я бросился вперёд и буквально сграбастал Юджина в объятия. Левой рукой прижимая парня к себе, правую пятерню я привычным движением положил ему на голову и запустил пальцы в мягкую шевелюру. Из глаз ручьём полились слёзы.

— Юджи-о-о-о-о-о!..

Оторопев от происходящего, юноша наконец слегка хлопнул меня по спине, а затем мягко отстранил от себя.

— Простите, а ты кто? — недоумённо спросил он, даже намешав в одной фразе «вы» и «ты».

* * *

Я оторопел.

«Не узнал? Да нет, я в Андерворлде похож на себя. Он всё-таки не Юджио? Да быть не может: лицо один в один. Неужели он попросил стереть себе все-все воспоминания оттуда?»

Всевозможные мысли ураганом проносились в моей голове, а парень просто непонимающе смотрел на меня, ничего не говоря.

«Надо просто напомнить ему про “Рэс” и Андерворлд».

Но нужные слова на язык не шли.

— Будем знакомы, господин Юджио, — ляпнул я, подражая фразе Юджио в день нашего знакомства под Гигас Сида.

— Я Юджин, — мягко и миролюбиво, без намёка на раздражение ответил он. — Юджин Одзаки. А тебя как зовут?

— Кадзуто. Кадзуто Киригая.

— Приятно познакомиться, Киригая-кун. Так что...

Юджин начал что-то спрашивать, но тут в нашу беседу самым бессовестным образом вмешалось громогласное урчание моего желудка, пустующего практически с самого утра.

— Ого, ты голодный. Пойдём на кухню, там наверняка что-то осталось с ужина.

Я пошёл за ним в небольшую, но уютную кухню. Он положил мне полную тарелку гречневой лапши и свиную отбивную и обоим налил по чашке чёрного чая.

«Вот так просто незнакомого человека пригласить внутрь и накормить... Нет, он точно тот самый Юджио, с которым я два года провёл бок о бок. Сомнений быть не может. Осталось только понять, почему он меня не помнит».

Я попытался было начать разговор во время еды, но Юджин жестом остановил меня.

«Для японцев разговаривать во время еды — привычное дело. Но Юджин на вид совсем не японец... Европеец? Француз? Немец? Может, у них не принято болтать во время трапезы?.. Ладно, поем сначала. Боги, как вкусно! Или это я просто такой голодный?..»

Мой пульс уже пришёл в норму, а теперь и в желудке была приятная тяжесть. Сейчас бы вздремнуть...

— Спасибо за угощение! — поблагодарил я.

Юджин улыбнулся, тепло и дружелюбно.

«Эта улыбка...»

— Ну, а теперь рассказывай, Киригая-кун, — сказал он мягким, но требовательным тоном.

Я собрался с мыслями и... вместо рассказа самым бессовестным образом начал задавать вопросы, которые интересовали меня.

— Юджио... Ох... Прости! Одзаки-кун, тебе что-нибудь говорит слово «Андерворлд»?

— Андер... ворлд? «Подмирье»? Нет, кажется, ничего.

«Попросил стереть, значит...»

— А что насчёт фирмы «Рэс» и Такэру Хиги?

— «Рэс»... Не припоминаю... А вот Хига-сан... А-а! Понял! Так ты тоже студент профессора Нисимуры?

— Что?.. Нет, я пока школьник, мне семнадцать лет. В следующем году только буду поступать, — наконец-то рассказал я хоть что-то о себе.

— Ясно, — ответил Юджин и снова тепло улыбнулся, — а вуз и специальность уже выбрал?

— Нет ещё...

— Ну, ничего, я тоже долго не мог определиться.

«Хе-хе, ну ни дать ни взять — родственная душа».

— Так вот, насчёт Хиги-сана. Я учусь в Токийском университете на специальности «Робототехника». В июне у нас была учебная практика, и мой руководитель, профессор Нисимура, предложил отправить меня к одному учёному, его знакомому с университет­ской скамьи. И зовут того, кажется, как раз Хига-сан. Я общался с ним буквально пару раз, так что не вполне уверен...

«В июне, говоришь... Уже что-то знакомое».

— Вначале мне на дом выдали тьму каких-то тестов, в том числе психологических. Я прорешал и отправил им. А дальше всё было как будто в фантастическом фильме: за мной подали машину, а затем и вовсе отвезли в гелипорт и посадили в вертолёт! Мы летели над морем и приземлились на какой-то совершенно футу­ристичной плавучей платформе.

«Ничего себе! Сразу на “Оушн Тёртл”! А я в Роппонги ездил...»

— Там мне провели вводный инструктаж люди в белых халатах, а потом пришёл как раз этот Хига-сан и начал с упоением расска­зывать о назначении и принципе работы прибора, который мне предстояло тестировать. И этот прибор называется...

Тут Юджин замялся.

— Тебе, наверное, неинтересно, Киригая-кун... Да и вообще, имею ли я право рассказывать такие подробности...

— И этот прибор называется «Соул Транслейтор», сокращённо STL, — закончил я фразу за Юджина.

И вновь два огромных изумруда с удивлением глядели на меня.

— Так ты тоже там был и пользовался им?! Но как? Мне тогда говорили, что это новейшая разработка, о которой общественность ещё не в курсе. Правда, с тех пор они достигли успехов и даже представили миру первый настоящий искусственный интеллект.

Тут Юджин на мгновение призадумался.

— Погоди-ка... Так это ты! Ты — тот парень из телевизора!

— Ага, — засмеялся я. — «Тот парень из телевизора».

— Я обычно его не смотрю, но эта тема всколыхнула весь мир, даже в Интернете повсеместно судачат о ней.

— Угу. И ты, Юдж... Одзаки-кун, тоже имеешь прямое отноше­ние к выходу Алисы в наш мир. Мы с тобой два года провели в Андерворлде. Это виртуальный мир так называется. Мы бок о бок путешествовали, тренировались и сражались. А потом тебя... Кхм. Однако ты почему-то не помнишь всего этого. Скажи, по выходе из Андер­ворлда ты попросил стереть себе все воспоминания?

— Два года? — удивился Юджин. — Нет-нет, ты что-то путаешь. Наверное, там был не я. Я пробыл на платформе всего три дня и только один раз ложился в этот самый... В STL. Но — да, ты прав: меня предупреждали, что, когда я приду в сознание, я не буду ни­чего помнить о событиях внутри игры. Так и произошло: я очнулся, как будто просто ото сна. Причём, без сновидений.

Тут лицо светловолосого юноши помрачнело. Он вновь крепко задумался, после чего выдал целую тираду.

— Киригая-кун, эти люди занимаются очень плохими вещами. Они сказали, что испытывают прототип игрового устройства для выхода в виртуальную реальность. Что-то типа амусферы, только более совершенное, на новой технологии. Но они лгут!

«Ого! Такой праведный гнев на лице Юджио я видел разве что перед битвой с Первосвященницей Администратор...»

— Эти люди... Они разрабатывают искусственный интеллект... для убийства людей! Киригая-кун, они делают боевых роботов!

«Ого, какая осведомлённость! А я только сегодня нашёл этому подтверждение. Догадывался, конечно, но до последнего верил в благие цели проекта...»

— Знаешь, в конце двадцатого века в Америке сняли фильм... Он называется «Терминатор». В нём люди изобретают оборонную систему с совершенным искусственным интеллектом, называют её «Скайнет» и доверяют ей оборону целой страны. А та вместо защиты людей уничтожает практически всё человечество. Так вот, Хига-сан с командой идёт тем же путём!

«Кажется, что-то подобное я однажды смотрел...»

— Я... Я пытался донести до них свои опасения, даже сюжет фильма пересказал! — горячился юноша. — Но кто станет слушать девятнадцатилетнего мальчишку... Они просто посадили меня в вертолёт и отправили домой.

— А как ты вообще разузнал про боевые машины?

— Ну... Вначале я случайно подслушал разговор Хиги-сана с другим мужчиной. Я не знаю его имени, даже внешность не помню. В память врезалась только рубашка — гавайская, надетая навыпуск. Она так резко выделялась на фоне белых халатов...

«Пхах, Кикуока верен своему стилю».

— А потом вспомнил рассказ об устройстве STL, лайткубах...

И у меня в голове что-то «щёлкнуло». Но никаких доказательств на руках не было, поэтому я просто отказался от дальнейшего участия в этом рискованном эксперименте.

«Ясно... Не буду говорить про свою сегодняшнюю вылазку».

— Киригая-кун, а как ты меня нашёл?

— Нашёл отчёт Хиги-сана, — начал я, а затем кратко пересказал события последних трёх часов.

— Ого! Целое расследование! — неподдельно восхитился Юджин и вновь одарил меня яркой улыбкой. — Ты так сильно хотел со мной повидаться... Но почему?

— Говорю же, мы с тобой два года дружили в Андерворлде.

— Опять ты об этом... Говорю же: этого совершенно не может быть! Абсолютно исключено!

— Да, что-то тут определённо не сходится. Сам я в STL ложился дважды: в первый раз для пробы. Между прочим, тоже на три дня. Но это было в Токио... Кстати, да, вот что: у «Рэс» есть офис в Роппонги, и там тоже стоят STL. А вот на платформу меня до­ставили уже потом, после одного... гм... инцидента.

— Так ты работаешь на эту фирму — как там её? — «Рэс»? — задал вопрос Юджин. — Ой, прости, что перебил.

— Да-а... Я у них вроде бета-тестера на фрилансе... Так вот, во второй раз меня поместили в STL на платформе в море, но тебя там не было... И в Роппонги, насколько мне известно, ты тоже не появлялся. Как же тогда мы могли быть вместе в Андерворлде?.. Может, есть ещё один офис? Но мне об этом ничего не известно, — одновремен­но рассказывал и рассуждал я вслух.

«Со всей этой непонятной игрой, которую ведут Хига и Кикуока, я уже ничему не удивлюсь».

— Говорю же: это явно был не я! Хотя имя, конечно, похоже.

«Да говори ты что угодно, но Хига вряд ли стал бы писать заведомую ложь в своём же отчёте, не предназначенном для чужих глаз. Разве что... Это была намеренная дезинформация, чтобы ввести меня в заблуждение? Да ну-у-у, это уже какая-то слишком сложная многоходовка. Должно быть объяснение попроще».

— Ладно, постараюсь узнать подробности, — ответил я.

— Киригая-кун... Будь осторожен! Я, конечно, не вправе такое предлагать, но, может, уйдёшь из этой фирмы?

— Да уж и сам не рад в ней работать, — ответил я уклончиво.

«Да что ж такое-то... И в Андерворлде приходилось врать и недоговаривать, и в реальной жизни такая же петрушка...»

* * *

— Ого, как поздно! Засиделся... — воскликнул я, взглянув на часы: близилась полночь.

— И правда. А где ты живёшь?

— В Сайтаме, — честно ответил я.

— Ого-о-о! Через весь Токио ехать. Но ты ведь не успеешь! Поезда уже практически не ходят. Подожди здесь минутку, ладно?

«Куда это он? Уж не такси ли мне собрался вызвать? Это же целое состояние! Я мотоцикл-то бросил, чтоб сэкономить...»

Юджин вернулся на кухню.

— Ну что, Одзаки-кун, рад был познакомиться. Я пойду...

— Взаимно, Киригая-кун! Только никуда ты не пойдёшь. Пере­ночуешь у меня в комнате, я с родителями договорился.

И Юджин поманил меня за собой, на второй этаж.

* * *

— Так, комплекция у нас примерно одинаковая...

«Ага, в тебе тоже ни грамма мускулатуры того рубщика-кадета-курсанта-рыцаря Юджио», — чуть не засмеялся я.

— Вот, держи футболку, шорты и полотенце. Не переживай, всё чистое! Тр... Трусы уж не предлагаю... По понятным причинам.

На последних фразах Юджин совсем смутился, а я ухмыльнулся.

— Душ на первом этаже, от лестницы первая дверь направо. Всё, иди, Киригая-кун, а я пока футон на полу расстелю.

* * *

Я вернулся из душа чистым и посвежевшим. Какое же это было удовольствие — смыть с себя пот и городскую пыль.

Поднявшись на второй этаж, я зашёл в комнату Юджина, я в очередной раз опешил: на футоне лежал сам хозяин комнаты.

— Кровать в твоём распоряжении.

— Одзаки-кун, но...

— Не беспокойся! Постельное я заменил! — спешно добавил он.

«Даже не пытайся убедить меня, что ты не тот самый Юджио», — мысленно усмехнулся я и вспомнил сценку в Заккарии.

* * *

Я расположился на кровати Юджина и попытался уснуть, но сон не шёл. В голове роились мысли.

«Я надеялся получить от Юджина ответы на мучившие меня вопросы. А в итоге вопросов стало ещё больше. Как же мне теперь быть? Отправиться в офис ещё раз и изучить отчёт Хиги? Кстати, я до сих пор не понимаю, зачем было скрывать от меня Юджина... Он же ровным счётом ничего не помнит. Вопросы, вопросы!»

— Не спишь, Киригая-кун?

— Не-а. Мыслей в голове столько, что сейчас лопнет.

— Как думаешь, боевые машины с искусственным интеллектом всё-таки будут созданы?

— Думаю, они разрабатываются прямо сейчас, параллельно с проектом «Алисизация». Заготовки, в которые потом планируется вставить обученные лайткубы.

— Значит, человечество обречено?

— Мне кажется, ты слишком зациклился на сюжете фильма «Терминатор»... На самом деле, человечество уже давно обладает оружейным потенциалом, в том числе ядерным, чтобы уничтожить всё живое на планете Земля. Раз пять уничтожить... На военные нужды всегда выделялось наибольшее количество денег и ресурсов. Так что с появлением боевых машин, управляемых искусственным интеллектом, просто начнётся новый виток в гонке вооружений.

Я на минутку остановился, чтобы подобрать слова. И убедиться, что Юджин не уснул на моей «лекции».

— Продолжай, пожалуйста. Я не сплю!

«Ты очень проницательный и внимательный к людям, Юджио... Юджин. Пора привыкнуть к твоему настоящему имени».

— Люди всегда убивали себе подобных. И, полагаю, продолжат это делать вне зависимости от исхода проекта. Нам остаётся только взывать к их, прости за каламбур, человечности. И не забывать, что уроженцы Андерворлда — тоже люди.

— Да, я помню тезисы, которые ты выдвигал на передачах. И ты правда считаешь, что человечество готово признать права людей, всё существование которых можно прекратить, опустив один-единственный рубильник?

— Жизнь всего человечества можно прекратить, нажав пару красных кнопок в ядерных чемоданчиках... Так в чём разница?

— Думаешь, общество пока что просто принимает это в штыки как нечто новое и неизведанное?

— Конечно! Уверен, люди примут права и свободы искус­ственных интеллектов. Не сразу, конечно. Может, пройдут годы. Но готовить, подводить к этой мысли нужно уже сейчас. Техно­логия полного погружения тоже когда-то была чем-то диковинным, а ныне амусферы есть практически в каждом доме. На «Семени» делают не только игровые миры, но и офисы, развлекательные центры. Внутри миров на этой платформе воссоздают музеи, достопримечательности и многое другое.

— А нейрошлем у тебя был?

«Так и знал, что к этому придём».

— Был. И нейрошлем, и два года в SAO...

— Да ладно! Расскажи! У меня на покупку денег тогда не хвати­ло. А потом узнал правду о нём и даже порадовался за себя...

И я начал рассказывать, а Юджин слушал затаив дыхание.

* * *

Стрелки часов перевалили за три ночи. У меня во рту пересохло от непрерывного говорения, и Юджин принёс нам обоим попить. Несмотря на дневную усталость и поздний час, сна не было ни в одном глазу. Кажется, у него тоже.

Комнату освещала неполная луна. Мы потягивали холодный ячменный чай и размышляли, каждый о своём

Внезапно Юджин начал разговор на совершенно другую тему, не связанную с SAO, играми или искусственным интеллектом.

— Знаешь, Киригая-кун, ты первый гость в этой комнате.

— А? Что?

— В школе и в универе ребята обсуждают, как они ходят в кино, в караоке, на прогулки, в гости, остаются друг у друга на ночь.

— А ты?

— А я больше привык к одиночеству. Книги люблю, игры.

— Понимаю. Я тоже в Альвхейме провожу времени больше, чем на улице, — усмехнулся я. — Я даже первых друзей завёл только тогда, когда оказался заперт в Айнкраде. И лишь спустя время увиделся с ними вживую.

— А у меня и друзей-то нет. Так, приятели разве что.

— Почему? Тяжело общаться в реальной жизни?

— Угу. В начальной школе меня поначалу вообще постоянно дразнили, задирали и игнорировали.

— Из-за внешности?

— Ага. Обычно «чучелом соломенным» называли. А я даже ответить не мог. Был маленьким и слабеньким. Да ещё и японский мне с трудом давался...

— Понимаю. А ты откуда родом и с какого возраста в Японии?

— У-у, я просто ходячий интернационал, — усмехнулся юноша, -мама немка, а отец... биологический отец — датчанин. Мама говорит, я родился на севере Франции, там мы и жили. Отец занимался поставками товаров из Южной Америки. Когда мне было два года, самолёт, летевший из Рио-де-Жанейро, разбился над Атлантическим океаном. Отец погиб. Я его даже не помню, только имя знаю да фотографии видел. Потом мама познакомилась с папой... С нынешним, с моим приёмным папой. Когда мне было пять лет, мы переехали сюда. Так что теперь я — японец!

— Сколько же у нас схожего... Меня усыновили дядя и тётя. У меня сводная сестрёнка, — поведал я, не вдаваясь в подробности.

Мы помолчали.

— Одноклассники меня игнорировали, зато учителя относились тепло и с пониманием... Так что я быстро полюбил учиться, и это до сих пор не проходит, — сказал Юджин и хихикнул.

— А вот тут мне тебя не понять: после инцидента с SAO я учусь в спецшколе, и даже из неё, кажется, вот-вот выгонят за неуспевае­мость и регулярные прогулы, — сказал я и рассмеялся.

— Ничего себе, — только и смог выдавить из себя Юджин.

Снова воцарилось молчание.

— Давай я позанимаюсь с тобой, предложил парень ни с того ни с сего. — Думаю, я до сих пор помню школьную программу по большинству предметов, особенно по точным наукам.

На самом деле, мне совершенно плевать на учёбу. Она не само­цель, а лишь инструмент. Но мне очень хочется провести время с Юджином, который и в реальном мире нравится мне всё больше.

— Ого-о! Я буду тебе очень благодарен! Честно говоря, в учёбе мне не хватает... самодисциплины, что ли...

Меня разбирало на смех от собственной неорганизованности в школьных делах. А потом я вспомнил, как в Академии мечников бессовестно списывал у Юджио домашние задания по священным заклинаниям, и рассмеялся в полный голос.

— Эй, тише, Киригая-кун! Родителей разбудишь ведь!

— П-прости, Одзаки-кун. Я вспомнил кое-что из Андерворлда, — пробормотал я, буквально давясь от смеха.

— О, точно, расскажи мне про этот Андерворлд, пожалуйста! Я до сих пор в толк не возьму, как ты там провёл целых два года с этим Юджио, если это было два месяца назад.

«Так... Раз ты, Юджин, ни в какую не признаешь себя Юджио, придётся рассказывать тебе о тебе же самом в третьем лице... Сложно-о-о... Ну, поехали».

И я начал свой рассказ о наших приключениях в Андерворлде. Взошло солнце, а я продолжал и продолжал. Юджин лишь изредка перебивал меня, задавая уточняющие вопросы.

* * *

— Вынужден признать, описанный тобой Юджио действительно сильно похож на меня... — заключил Юджин в конце моего рас­сказа об Андерворлде. — Но многое из того, что он сделал, я бы, наверное, сделать не смог...

— Я тоже зачастую не верю, что у меня получится... Но, видимо, правду говорят: глаза боятся, а руки делают.

В своём рассказе я не стал утаивать и о смерти Юджио. Это произвело на Юджина сильное впечатление.

— Теперь я понимаю, почему ты так хотел найти Юджио в реальной жизни... Должно быть, тебе его очень не хватает...

«Да нет же, я его уже нашёл и, кажется, совершенно счастлив».

— Угу. Осталось только доказать тебе, что Юджио — это ты, пусть это и противоречит здравому смыслу.

— Опять ты за своё, Киригая-кун... Но так или иначе, то, что ты рассказал, просто нереально круто! И теперь я тоже хочу узнать подробности всей этой истории. Расскажешь мне, когда выяснишь?

— Знаешь, меня тут посетила одна идея, практически безумная.

И я тут же воплотил её в жизнь.

На часах было девять утра. Горожане проснулись и отправились на работу и по делам. А мы пожелали друг другу добрых снов и провалились в сон до обеда.

Август 2026 года по григорианскому календарю

Был понедельник, девять утра. Я позвонил Кикуоке и, ничего не объясняя, попросил о встрече с ним и Хигой. Назначил время и место, после чего положил трубку, не дожидаясь ответа. Я был абсолютно уверен: они придут.

Перед тем, как лечь спать (в девять утра!), мы с Юджином позавтракали. Вернувшись в комнату, я улёгся на футон, а сонный Юджин машинально забрался в кровать. А потом, когда в обед мы проснулись, он начал ругать меня за обман, следом извиняться, а потом мы долго-долго смеялись.

* * *

Скорая электричка линии Тюо привезла нас в Синдзюку. На часах было 16:50. Встреча с верхушкой «Рэс» через десять минут. Я уверенно повёл Юджина в кафе, куда мы с Асуной часто заглядывали перед тем, как разъехаться по домам.

* * *

— Хьюстон, у нас проблема, — иронично процитировал Хига известную фразу командира космического корабля «Аполлон-13», произнесённую во время экспедиции на Луну в 1970 году.

Кикуока от удивления присвистнул.

Такэру Хига и Сэйдзиро Кикуока сидели за столиком недалеко от входа в назначенном мною кафе, когда я и Юджио стре­мительным шагом в него вошли.

— Добрый день, Хига-сан, Кикуока-сан, — поприветствовали мы сидящих мужчин и уселись напротив.

Хига буркнул что-то невразумительное, Кикуока промолчал. Я решил сразу пойти ва-банк.

— Вчера вечером я проник в офис «Рэс», взломал файловый сервер и обнаружил на нём много интересных документов. Часть из них я скопировал себе на телефон, а затем разослал всем своим друзьям, — начал я словесное сражение с запугивающего блефа.

Глаза Хиги полезли из орбит, при этом сам он съёжился. Кикуока одарил его испепеляющим взглядом, а затем вновь уставился на нас с Юджином.

— Спешу сразу успокоить: в наши интересы не входит вас шан­тажировать. Это просто для безопасности.

Глаза у Хиги были словно блюдца, Кикуока хмыкнул.

— К сожалению, самый интересный для нас документ — отчёт Хиги-сана о ходе проекта «Алисизация» — по какой-то причине не скопировался, а в офисе я его читал урывками. Наши с Одзаки-куном воспоминания не сходятся, и у нас обоих накопилось мно­жество вопросов.

Хига вопросительно посмотрел на Кикуоку. Тот улыбался.

— У меня есть определённые догадки, почему я нужен вам и почему Одзаки-куна нужно было из игры убрать. И я практически уверен в их достоверности. Не стану ручаться за Одзаки-куна, но лично я не возражаю продолжить работать с «Рэс».

Я уже сам немного путался, где кончалась правда и начинался блеф. Одзаки-куна я проинструктировал заранее, так что, если мои реплики и вызывали в нём удивление, внешне он это не проявлял.

Хига явно ждал указаний. Кикуока продолжал молча улыбаться.

— У нас только одно условие: полный и правдивый рассказ о том, как всё было на самом деле. Начиная примерно с конца июня, когда вы впервые ввели меня в курс дела.

— Ну что, Хига... Ты эту кашу заварил, ты и расхлёбывай. Рас­сказывай, — приказал Кикуока учёному.

Однако никакого гнева и недовольства в голосе Кикуоки я не уловил. Похоже, такое положение дел его вполне устраивает.

Хига начал свой длинный монолог, который при помощи Юи я тайно задокументировал. Вот что сообщил учёный:

«Проект “Алисизация” нацелен на выращивание искусственного интеллекта из флактлайтов младенцев. Флактлайты по своей сути являются копиями сознания или души — кому как больше нравится называть. Мы создали искусственный мир и разместили в нём первое поколение жителей. Их родителями выступили реальные люди — операторы из числа наших лаборантов, вошедшие в мир через STL. Когда первое поколение подросло, мы одного за другим вывели операторов, и в Андерворлде остались только искус­ственные души. Они развивали свою цивилизацию, но продолжали слепо следовать своду законов, который мы им составили — Кодексу Запретов. Во всех индивидах не наблюдалось главной черты, которая требовалась для успешного завершения проекта, — собственной, свободной воли. Иначе говоря, люди Андерворлда были совершенно покор­ными и безвольными.

Прошло уже 350 лет внутреннего времени, но никаких подвижек так и не произошло. Тогда было придумано вновь ввести в Андер­ворлд человека, чтобы он своим нестандартным, несвойственным тому миру поведением способствовал нужной “мутации”. Как химики вводят катализатор в вяло протекающую реакцию.

Проект затянулся, заказчики требовали результат, поэтому мы решили подстраховаться и ввести сразу двух операторов. Я обратился к своему университетскому одногруппнику, ныне профессору Токийского университета Нисимуре, и он направил ко мне Одзаки. Кикусан привёл хорошо знакомого ему Киригаю. Планировалось поместить вас двоих в противоположных концах мира и наблюдать к чему приведёт ваше появление.

Кстати, в общении мы произносили понятное вам слово “бета-тестер”, но оно здесь не вполне подходит, поэтому я продолжу использовать более верное — “оператор”.

В последний момент один из моих ассистентов высказал такие опасения: что, если появление настолько чуждых миру инди­видов приведёт к полной дестабилизации ситуа­ции в мире; что, если местные подвергнут чужаков остракизму и казнят; что, если флакт­лайты жителей начнут разрушаться при контакте с чужаками. В общем, нагнал страхов и развёл панику. Да так убедительно, что даже я повёлся на это.

Однако этот же ассистент предложил компромиссный вариант, который выглядел разумно и всех устроил. Он предложил провести фазу с погружением операторов в три этапа:

1. Ввести операторов как младенцев, заблокировав им собствен­ные воспоминания вплоть до самого рождения, и дать им повзрос­леть в Андерворлде. Так жители мира будут считать операторов “своими”, а операторы, в свою очередь, будут знакомы с миром.

2. Вернуть операторов в реальный мир, не стирая воспоминания. Объяснить задачу и заново отправить внутрь. Самый опасный и рискованный этап, потому что во время него операторы обладают воспоминаниями сразу о двух детствах: реальном и виртуальном. И тут нам оказались крайне полезными психологические тесты, через которые мы прогоняли и Киригаю, и Одзаки. У обоих результаты показали крайне высокую устойчивость психики.

3. По достижении поставленной цели вывести операторов и стереть им все воспоминания из Андерворлда за оба погружения, чтобы не допустить разрушения психики в дальнейшем. Всё-таки есть осно­вания полагать, что длительное наличие в мозгу противо­речивых воспоминаний способствует раннему развитию деменции, в народе называемой старческим маразмом.

Трёхэтапный план был принят к исполнению. Для чистоты эксперимента было решено каждому из операторов сооб­щить, что он единственный, дабы не расслаблялись и не надеялись на напар­ника. Нам требовалось, чтобы два оператора были незнакомы друг с другом и не имели возможности встретиться. Поэтому Киригаю вызвали в офис в Роппонги, а Одзаки доставили на “Оушн Тёртл”.

Итак, первая наша ложь: единственность оператора. На самом деле вас одновременно было двое.

Мы приступили к выполнению первого этапа.

Надо сказать, что наши административные инструменты для воздействия на мир, конечно, разнообразны, но всё же ограничены. Если мы вводим в мир взрослого игрока со сформировавшимся сознанием, то можем выбрать конкретную точку, где он поя­вится, и передать эти данные в “Основной визуализатор”. А вот если по­мещаем в мир новый флактлайт, который будет жить и развиваться с нуля, с рождения, то мы не можем выбрать, где именно он появится. Флактлайт помещается в “очередь” и затем “рожда­ется” у той женщины, у которой первой подойдёт срок.

Таким образом, мы не знали заранее, где именно появятся младенцы, принадлежащие операторам. Впрочем, нас это устраи­вало, так как фактор случайности сохранял чистоту эксперимента.

Ещё одно важное замечание. Если учесть, что население Андер­ворлда составляет примерно 80000 человек, а средняя продол­жительность жизни — 70 лет, то статистически там каждый день рождается и умирает три человека. А это означает, что мы могли хотя бы назначить любой день ввода операторов.

Чтобы минимизировать потенциальный вред психике операто­ров на втором этапе, было решено вводить их в мир таким образом, чтобы дата рождения в Андерворлде совпадала с датой рождения в реальном мире. Ну, кроме года, конечно же. Поскольку мы можем в любой момент повышать и понижать коэффициент ускорения флактлайтов, FLA, то подгонка внутренней даты с точностью до дня занимает буквально несколько часов.

Итак, 7 октября 360 года по внутреннему календарю в Андер­ворлд под именем Кирито был введён оператор Кадзуто Киригая, а 10 апреля 361 года — оператор Юджин Одзаки под именем Юджио. Первый этап введения людей в мир начался.

Однако случилось совершенно мистическое совпадение: Юджио родился в той же самой деревне Рулид на севере империи Нолангарт, что и Кирито полугодом ранее. Более того, двое детей ещё и подружились.

Обнаружив это, мы хотели прервать фазу и начать всё заново, но потом задались обратным вопросом: а вдруг наличие сразу двух операторов в одной локации даст феноменальный эффект?

Между моментами ввода операторов прошло полгода по внут­реннему календарю, но примерно четыре часа реального времени. За это время я успел доехать из Роппонги до гелипорта, сесть в вертолёт и прибыть на “Оушн Тёртл”.

И тут мы подходим к нашей второй лжи: множитель FLA во время вашего погружения составлял не 3, как мы вам сказали, а 1500 — максимальное значение, поставить которое мы считали без­опасным при наличии в мире операторов. Соответственно, за неполные три дня реального времени, что вы находились в STL, в Андерворлде вы прожили одиннадцать лет.

Мы планировали довести ваш внутренний возраст до шестна­дцати лет и перейти ко второй фазе. Но тут произошло то, что спутало все карты: на пульт поступило уведомление об аномальной активности одного из флактлайтов. Внутреннее имя — Алиса.

Мы срочно замедлили симуляцию, понизив множитель FLA до единицы, и принялись исследовать ситуацию. Выяснили, что Алиса нарушила Кодекс Запретов. То, что нужно!

По случаю досрочного успеха уже на первой фазе было решено от остальных фаз отказаться и вывести операторов в течение двух дней. Но тут вновь было высказано одно опасение. Алиса дружила с вами обоими. Что будет с флактлайтом девочки, если по необъяс­нимым причинам из мира разом исчезнут оба друга?

Настал черёд третьей нашей лжи: при выходе оператора из мира, его флактлайт полностью копируется и помещается в особый лайт­куб. То есть внутри Андерворлда мы располагаем копией личности оператора. И мы решили заменить операторов их дубликатами».

Тут я не выдержал и прервал повествование Хиги.

— Погодите-ка. Асуна пересказывала мне продемонстрирован­ный вами чудовищный эксперимент с клонированием собственно­го сознания! Копия не может смириться со своей неуникальностью и потому разрушает себя! Какой смысл копировать сознание опера­тора, если оно не сможет жить?!

— Молодец, Киригая, ты очень сообразительный. Более того, ты так замечательно сформулировал вопрос, что в нём уже есть ответ! Скопированное сознание разрушает себя, если догадывается, что оно — копия. Как сознание может выяснить, что оно лишь копия? Например, если образуется разрыв во времени, в котором нет вос­поминаний. Или если оно внезапно и необъяснимо окажется в со­вершенно незнакомом месте. Ещё вариант: если внезапно лишится конечностей или вовсе тела, которыми мгновение назад обладало. Ну и, конечно же, если оно повстречается со своим оригиналом. А теперь хорошенько вспомни рассказ Асуны. Демонстрируя свой эксперимент я грубо мухлевал: дал копии сознания сразу три под­сказки, что оно лишь дубликат. А что, если копия сознания никог­да не выяснит свою природу? В этом случае оно имеет все шансы про­жить долгую и полноценную жизнь. Однако мы отвлеклись.

Продолжение рассказа учёного было таким:

«Первым из Андерворлда извлекли Одзаки. Никакой особой задумки в очерёдности извлечения не было. Просто на момент вы­явления аномальной активности в поведении Алисы я был именно на “Оушн Тёртл”, а не в Роппонги.

Четвёртая наша ложь напрямик вытекает из третьей: после извлечения Одзаки в Андерворлде остался жить скопированный с него флактлайт.

Ещё раз поясню, почему это было возможно: для копированного флактлайта время не прерывалось, воспоминания все сохранились, мир остался прежним, руки-ноги и тело целиком не исчезли. Ну и, наконец, со своим оригиналом он, конечно же, никогда не встре­чался. Таким образом, у дубликата Юджио не было никаких оснований заподозрить, что он — копия.

Далее события развивались так: точка, обозначавшая место­положение Алисы, начала резко перемещаться по карте — это местная власть арестовала нарушительницу Кодекса Запретов и забрала к себе. Извлечение Киригаи было запланировано на следующий внутренний день с точно такой же заменой его на копию. Но теперь, раз Алису забрали, а Кирито с Юджио остались в деревне, держать Киригаю внутри не было никакого смысла. Однако мы не учли один важный фактор: похоже, сцена разлуки вышла драматичной, что вызвало чрезвычайно высокую актив­ность и изменчивость флактлайта Киригаи. Мы начали процесс, но внезапно система сообщила об ошибке копирования. Киригая как оператор был успешно извлечён, а вот Кирито в один момент взял и исчез из мира. Прямо на глазах у людей Андерворлда.

Всё тот же лаборант-параноик на этот раз предлагал, наоборот, крайне резкое и жестокое решение: устроить мор в деревне, убив всех жителей. Идею отклонили. Неделю мои лаборанты сидели и вручную подчищали флактлайты жителей, знавших Кирито... Хорошо хоть, что деревня крошечная и на краю мира. А то не знаю, сколько провозились бы.

Наконец, воспоминания всех деревенских были подправ­лены. И только со стиранием памяти Алисы произошла какая-то мистика: когда лаборанты добрались до её флактлайта, у неё не уже не было воспоминаний о детстве с вами двоими. Мы пытались найти этому разумное объяснение, но не смогли. В итоге списали на шок от ареста и разлуки с друзьями.

Подытожим. По состоянию на конец июля 372 года, в Андер­ворлде находилась Алиса, в поведении которой было замечено нужное нам отклонение. Её друг Юджио продолжал жить в виде копии, а воспоминания о некогда существовавшем Кирито были стёрты из памяти людей.

Мы уже достигли желаемого, но было решено на всякий случай операторам при из­влечении из Андерворлда воспоминания забло­кировать, а не стирать. Киригаю мы отпустили домой, а Одзаки планировали ещё немного подержать на платформе: всё-таки вертолёт гонять дорого. Но Одзаки неожиданно отказался далее с нами сотрудничать, так что и его пришлось вернуть домой.

С момента первой и на тот момент единственной аномалии, за поведением Алисы стали пристально наблюдать, из-за чего множи­тель FLA то повышали до 5000, то понижали до единицы.

Прошло шесть лет внутреннего времени, но Алиса опять вела себя покладисто и послушно, только теперь была на стороне действующей власти. Квинелла сделала её рыцарем един­ства. По сути, сотрудницей регулярной армии.

Создавалось ощущение, что процесс опять застопорился. Мы уже собирались снова позвать Киригаю и погрузить его ещё раз, как вдруг Кикусану по его каналам приходит известие, что на Ки­ригаю напали и вкололи ему миорелаксант, что вызвало остановку дыхания и сердцебиения, то есть клиническую смерть.

Ох, Киригая, прости. Судя по “квадратным” глазам Одзаки, об этом ты ему не рассказал. Ну, сам просил всю правду. Как гово­рится, получи и распишись.

Мы понаблюдали за тщетными усилиями гражданских медиков и сделали предположение, что твой мозг повреждён. Официальная статистика медицины на этот счёт крайне неутешительна: подав­ляющее большинство из тех, кто не вышел из комы в первые день-два, не выходит из неё уже никогда.

Однако мы, разработчики STL, имели единственный во всём мире инструмент, который с ненулевой вероятностью мог “почи­нить” твой мозг. А мог и не помочь ничем.

Если бы наши надежды не оправдались, нас смело можно было бы обвинить в преступлении и упрятать за решётку. Однако мы решили рискнуть. Поскольку твоя мать, Киригая, не особо жалует Кикусана, да и официальная медицина, погрязшая в бюрократии и формализме, никогда бы не одобрила перевод не пойми куда, было решено тебя просто-напросто выкрасть. Кикусан дёрнул за нужные ниточки, тебя доставили на “Оушн Тёртл” и погрузили в STL в надежде, что твой мозг заработает вначале там, а потом и в реаль­ном мире. И раз ты сидишь передо мной, значит, наш план был не так уж и плох, тебе не кажется?

Пятая наша ложь... Даже и не ложь уже. Просто ты не спросил, а мы сами не рассказали. Ты был погружён в Андерворлд в состо­янии комы. Наша задача была сохранить и восстановить твой мозг, поэтому ни о каком блокировании воспоминаний из реального мира перед погружением не могло быть и речи. Поэтому ты и осо­знавал себя Кадзуто Киригаей, который только что шёл по улице с Асуной и вдруг оказался в неведомом мире.

Ещё после выхода оттуда ты жаловался, что тебя преследовали воспоминания, кото­рых быть не могло. Думаю, сейчас ты уже и сам понял, что все эти события на самом деле происходили с тобой в первое погружение. Ну а дальше уже чисто моя догадка: возмож­но, когда ты был в со­стоянии клинической смерти, от недостатка питания мозга слома­лась наша блокировка тех воспоминаний. По­этому тебе и казалось, что у тебя было два раз­ных детства.

Собственно, ты ощущал ровно то самое, что и должен был ощутить на втором этапе нашего плана. Разница лишь в том, что мы собирались тебя к этому подгото­вить... Но план был прерван, а воспоминания — заблокированы, так что мы не стали ничего гово­рить. А потом ты поступил к нам уже в коме...

Затем был вооружённый захват “Оушн Тёртл” и перебой в электроснабжении зала STL, который отправил тебя в кому уже в Андерворлде... Но тут мы от тебя ничего не утаивали.

Ну вот, в общем-то и всё, мальчики. Я рассказал весь основной ход событий и даже выделил места, в которых мы осознанно врали или недоговаривали. Вопросы?»

Мы с Юджином сидели и молча переваривали чудовищный объём информации.

«Бедный Юджин... Я-то и события в Андерворлде помню, и два месяца после их обмозговывал, а для него всё сказанное — огром­ный ребус... Да ещё и выяснилось, что Юджио — это всё-таки он. И одновременно не совсем он... Ох, держись, Юджин!»

— Кикусан, я ведь всё правильно сказал и ничего важного не забыл? — ляпнул Хига.

Кикиуока и до этого не проронил ни слова, и сейчас не изменил себе. Просто кивнул в знак согласия.

— Ладно, думайте, а я пока кофейку себе закажу.

* * *

Вопросы всё-таки остались, и я начал их задавать по мере осо­знания и формулирования.

— Так, начнём с простого. Не знаю, зачем это мне, но любо­пытно. Несколько раз упомянутый без имени ассистент-паникёр — это часом не Янаи, который оказался кротом?

— Я вновь впечатлён, Киригая! Да, именно он, — ответил Хига.

Пауза.

— Янаи внедрил в систему свой вредоносный код, чтобы замед­лить проект. Жители Андерворлда, пытавшиеся нарушить Кодекс Запретов, видели в правом глазу «CODE 871» — блок от Янаи. Почему Юджио видел этот код в то утро, когда забрали Алису?

— Потому что Одзаки извлекли за несколько часов до этого момента, ночью. Утром с тобой был уже его дубликат, на кото­рого распространялся код Янаи.

Снова пауза.

— Одзаки-кун, у тебя есть какие-то вопросы?

— Я, если честно, очень мало чего понял, и, наверное, ещё сто раз потом переспрошу у тебя, Киригая-кун. Прости.

— Да ничего.

— А к вам, Хига-сан, у меня такой вопрос: откуда взялось имя Юджио и почему я не помню даже его?

— Тут всё просто. Как помнишь, тебя мы погружали в спешке, и я забыл спросить, какое имя тебе присвоить в Андерворлде. Стояв­ший рядом Кикусан напомнил, что ник Кирито образован из двух первых слогов от фамилии и последнего от имени. Я проделал то же самое, и получился какой-то неблагозвучный «Одзан». Я поме­нял местами имя и фамилию, и вышел отличный ник — Юджио. Ну а не помнишь ты его потому, что тебе я так его и не назвал, а все воспоминания из Андерворлда у тебя стёрты.

Пока Хига отвечал Юджину, у меня назрел самый очевидный и животрепещущий вопрос.

— Главный вопрос: зачем была вся эта конспирация, слежка и смена паролей в офисе?

— Ого-о, ты и про слежку в курсе! Кикусан, ты взял на работу дьявола, — хихикнул Хига.

— Не уклоняйтесь от ответа, пожалуйста.

— Ладно, ладно тебе. Это всё Кикусан — второй наш параноик.

Кикуока поморщился, но опять промолчал.

— Кикусан, как человек военный и, собственно, выбивший деньги на этот проект, первым получает по шапке за любой инци­дент и любую нашу оплошность. Поэтому он решил макси­мально перестраховаться. Основных причин три.

— Давайте по очереди.

— Первая и самая очевидная: план вашего погружения, как я уже сказал, предполагал, что вы с Одзаки никогда не познакомитесь. По крайней мере, до полного завершения проекта.

— Ясно. Действительно, очевидная. Дальше.

— Вторая кроется уже в ваших характерах. Одзаки, как я понял, услышал часть какого-то нашего разговора с Кикусаном, и потому так резко заговорил о «Терминаторе» и «восстании машин», а под конец вообще отказался с нами работать. Я ведь прав, Одзаки?

Юджин кивнул.

— Ну вот. Мы боялись, что Одзаки сманит тебя на свою сторону, и ты тоже нас покинешь. А то и вовсе отчебучите что-нибудь на пару. Вы же, вон, целый Андерворлд на уши поставили, рыцарей поколотили, Квинеллу убили. Ужас, чего натворили. Вдруг и в реальной жизни такую же гремучую смесь образуете...

Хига подал всё довольно ехидно и в несерьёзных выражениях, но здравое зерно в словах было. Пришлось поверить и принять это в качестве второй причины.

— Как видите, вот мы здесь вдвоём. И пока что ничего не натво­рили, — хохотнул я. — Что насчёт третьей?

— Третья причина в необходимости отгородить Алису от Одзаки.

— Это ещё почему?

— Ну, по нашим наблюдениям, они с детства не просто дружили, но испытывали более глубокие чувства. Короче говоря, Алиса — пока что наш единственный результат работы, да и то не в полной мере подходит под техническое задание проекта. Как бы бредово это не звучало, но нам совсем не нужно, чтобы Алиса сейчас из рыцаря превратилась в обычную влюблённую девчонку.

— Ах, вот оно что... Ну, тут у меня для вас есть встречная новость: не вы одни в Андерворлде занимались изменением памяти. Квинелла однажды каким-то чудом сумела обнаружить полный список системных команд. С помощью одной из них она обеспе­чила себе вечную жизнь, очищая переполняющуюся память флакт­лайта. И с помощью неё же отбирала у будущих рыцарей важные воспоминания, а на их место помещала специальный модуль на­божности, который обеспечивал верность рыцарей Церкви Аксиом.

— Ого! — только и смог выдать Хига.

— В процессе «синтеза» у Алисы отобрали воспоминания о нашем детстве, именно поэтому вы и не смогли их найти. Так что для нынешней Алисы-рыцаря Юджио — вначале бунтарь и мой сообщник, а позднее — герой, погибший в бою с Квинеллой. Но она его совсем не знает. После смерти Юджио Алиса не плакала... В отличие от меня.

— О, какая занятная информация. Спасибо. И всё же, я прошу тебя до окончания проекта не знакомить Алису с Одзаки.

Юджин сидел смущённый и растерянный.

— Одзаки-кун, прости, пожалуйста, — начал я. — Мы так бестактно всё это обсуждаем. И получается, это всё про тебя и не про тебя одновременно... То есть... Ты ведь не можешь отвечать за события, которых не помнишь... И уж тем более за те действия, которые производил твой дубликат... Боги, с ума сойти можно.

— Ничего, Киригая-кун. Спасибо, что так беспокоишься обо мне.

«Кто бы говорил, мистер “напою, накормлю и спать уложу первого встречного”. Ты... Твой дубликат заботился обо мне в Андерворлде. Нет, ну реально же с ума сойти можно...»

— Что ж, мальчики, если вопросов больше нет, то мы с Кикуса­ном, пожалуй, пойдём.

— Надеюсь на ваше благоразумие, — обронил Кикуока первую и последнюю фразу за вечер.

— Да... Всего доброго.

Мужчины расплатились по счёту и ушли, а мы с Юджином продолжали сидеть и переваривать сведения.

* * *

— Ну что, по домам? — первым нарушил молчание Юджин.

— Угу.

Выяснилось, что за весь вечер мы так ничего и не заказали в кафе, поэтому мы купили по стаканчику холодного кофе навынос и сейчас шли обратно к станции Синзюку.

* * *

— Ну, всё, с этого места нам в разные стороны.

— Ага. Пока, Киригая-кун!

— До встречи!

И стоим, не расходимся. Будто каждый забыл что-то сказать что-то важное.

— А, Киригая-кун... Я сегодня останусь ночевать в Хонго. Приезжай завтра утром заниматься!

— Ого-о, так ты не шутил?! Хорошо, обязательно приеду!

— Учебники не забудь, — подколол меня Юджин.

— Ага! Ой, кстати, дай свой номер телефона.

Он продиктовал. И мы снова молча застыли.

— Киригая-кун... — начал Юджин и замялся.

— Что?

— У меня до сих пор в голове не укладывается... Выходит, мы с тобой одиннадцать лет дружили с самых пелёнок, но всё это уложилось в три дня?

— Ага.

— А потом ты познакомился со мной... с моим дубликатом ещё раз. И вы... мы дружили ещё два года, до моей... его смерти?

— Выходит, что так.

И снова молчание.

— Ну, я пойду. Завтра жди!

— Ага, приезжай.

— Ну, пока.

Я пошёл в сторону метро. Мне надо было ещё забрать мотоцикл, брошенный в Роппонги.

* * *

— Киригая-кун!

— Да?

Я успел отойти на несколько метров, но Юджин догнал меня.

— Я... Я ничего не помню о тех временах в Андерворлде. Но...

Пауза.

— Можно мне ещё раз... стать твоим другом?

— Конечно! И зови меня Кадзуто!

— Ты не против? Тогда и меня можешь звать просто по имени.

Всем привет, с вами Никита Малинин!

Нет, ну а что? Если уж подражать Кавахаре-сану, так на полную катушку! (Смеётся.)

Персонажи Кавахары-сана, особенно Кирито и Юджио, — навер­ное, мои самые любимые и дорогие.

Дочитав 14-й том оригинальной серии ранобэ, я с негодованием закрыл книгу, отказываясь принимать то, что в ней было написано. Никак не мог смириться с мыслью, что единственный, дорогой и незаменимый друг Кирито взял и вот так глупо умер. Да, я считаю, что это было глупо и несуразно. Я не одобряю самоубийств, а Юд­жио под пером Кавахары-сана в под конец отказался бороться.

Вернуться после этого к чтению SAO я смог лишь спустя длительное время, и впечатления от серии уже не были прежними. Да, это была всё та же увлекательная история... Но без Юджио.

Так и не смирившись с утратой, я начал вынашивать план написать собственную историю (с блэкджеком и... кхе-кхе). Вначале всё было отрывочными мыслями, потом обросло подроб­ностями и привязками к оригинальному сюжету и, наконец, вылилось в это.

Вам не показалось, что получилась история о сильных девочках и нежных мальчиках? (Смеётся.) Дайте знать, если так считаете.

Что там дальше бывает у авторов? А, точно: благодарности!

Пусть он никогда этого не прочитает, но я благодарю Рэки Кавахару-сана за прекрасную серию книг о Чёрном Мечнике Кирито. Спасибо и бессменному иллюстратору серии книг — abec-сану. Хоть глаза Юджио из книги в книгу и меняются стихийно с зелёных на голубые и обратно, в целом всё — загляденье.

Отдельная благодарность издательскому дому «Истари Комикс» за лицензионное издание SAO на русском языке.

Огромное-преогромное спасибо моим друзьям: Марселю за то, что верил в меня и подбадривал, а Елене — за редактуру!

Едва только я попытался выложить своё произведение в общий доступ, как тут же нашёлся внимательный читатель, кото­рый ткнул меня носом в несколько значительных ляпов, и я поспешил их ис­править. Спасибо тебе, Алексей!

Ну и вам всем спасибо, что прочитали!

Захочется поговорить — ищите меня на просторах ВКонтакте: по хэштегу #малинин_блог или нику @malinin_kun.

Никита Малинин,

апрель 2020 года