Лорд Каменное сердце (гет)

«В далеком-далеком королевстве, за заснеженными вершинами высоких гор, где прощаясь с миром, солнце окуналось в ледяные воды океана, где вечнозеленые леса поднимались стеной и отнимали свет, где вересковые пустоши пели об одиночестве и забвении, жил-был Лорд Каменное сердце.

В королевстве забыты были веселые песни и радостный смех. Здесь младенцев с колыбели приучали молчать. Здесь никто не знал слова "надежда", ибо никто не верил в лучшее. Ибо не было для жителей этой страны лучшего, пока был жив Лорд Каменное сердце. А жизнь Лорда была бесконечна, как бесконечна жизнь камня, ибо ничто не может уничтожить камень, даже время.

И были в королевстве четыре времени года: зима, весна, лето и осень. Но постоянной была зима, ибо даже в самый жаркий летний день в душах жителей обитал лютый холод. Вечный страх и ужас.

Лорд собирал в своем замке вассалов, устраивая шумные балы, но не было в них радости, только низость и грех. И выезжал он на охоту, и летел его вороной конь по лесам, и говорили, что он несет с собой смерть.

И вроде бы никого не притеснял Лорд Каменное сердце, не томил в застенках, не мучил в темницах, не насиловал и не истязал. Но шла о нем слава, как о самом жестоком смертном, явившемся миру, потому что в груди его был камень.

И слухи о нем ходили греховные и мрачные. Говорили, что он тайком пьет кровь невинных дев, чтобы заставить камень в груди стать еще тверже. Но никто не знал о пропавших девах, замученных Лордом. Шептали, что в подвалах замка прячут сто красавиц-наложниц, которые каждую ночь ублажают Лорда, но никто никогда не видел, как ведут в замок женщин, не слышал их криков и стонов.

Жители королевства ненавидели Лорда и боялись его.

Но никто не знал, что больше всех ненавидит и боится себя сам Лорд Каменное сердце.

И никто не знал, как томится ночами Лорд, моля о прощении и пощаде, как пытается найти яд, что отравит его тело, оружие, что разрубит камень, избавив от проклятия вечной безрадостной жизни.

И никто не знал, что Лорду на самом деле известно средство, что поможет ему снять колдовские чары.

Давным-давно прилетела в его королевство птица и спела песню. И песня эта была о деве, коей будет дан при рождении дар превращать неживое в живое. И эта дева снимет проклятие с Лорда Каменное сердце.

Только вот Лорд дал себе слово, что никогда он не станет использовать это средство, ибо свято верил, что жить, если свершится задуманное, он больше не сможет…»

Дина смотрела на экран ноутбука, словно удивляясь, как пришло ей в голову взять и написать подобное. Потом она закрыла глаза, несколько раз сжала и разжала пальцы, уставшие от быстрой печати, вздохнула полной грудью — пора было заканчивать рабочий день и отправляться домой. Дина зашла в небольшой читальный зал библиотеки — ребята, которые приходили на еженедельную викторину, оставили после себя мусор, не гору, конечно, но… Дина взяла щетку, подмела пол, собрав в совок обрывки бумаги и фантики. Кто-то выкинул сломанный карандаш, а кто-то оставил на столе «сувенир» — крохотную улитку, слепленную из жвачки. Дине стало жаль ни в чем не повинное создание, она взяла со своего стола крохотный стикер, подцепила фигурку и осторожно положила в карман.

Вечерело. Солнце лениво закатывалось за холмы, в воздухе уже витали запахи осени, хотя было по-летнему знойно даже в конце дня.

Дина подошла к зарослям гортензии, которые служили живой изгородью. Она любила эти пышные ярко-голубые соцветия — глядя на них, казалось, что лепестки вот-вот взлетят, превратившись в десятки изящных мотыльков. Улыбнувшись этой фантазии, которую ей так хотелось осуществить, девушка засунула руку в карман, собираясь вытащить поделку из жвачки.

— Подскажите, сколько времени? — модно одетая женщина, стоявшая прямо за кустами, возникла словно ниоткуда.

«Невежливо спрашивать «сколько времени», нужно спрашивать «который час», — улыбнувшись, подумала про себя Дина. Она так часто слышала эту фразу от бабушки, столько раз сама повторяла, вдалбливая ребятам это простое правило! Достав из сумки телефон, девушка оживила экран.

— Ровно двадцать ноль-ноль.

— Двадцать, значит. Спасибо, этого более чем достаточно.

Дина удивленно посмотрела на незнакомку, которая буквально сверлила ее глазами. Это было странно. Странной была и мысль, возникшая в голове Дины — эта дама неспроста именно так спросила про время. По коже побежали мурашки.

Когда-то в детстве Дина слышала историю о старухе, которая каждый день появлялась на городской площади у ратуши и всех девушек спрашивала о времени — поговаривали, что она таким образом ворует их время, присваивая себе. Сколько лет ходила старуха на площадь, не знал никто.

Дина не могла себе позволить не верить подобным рассказам. Она знала, что существует то, чего не дано понять. И можно запросто красть чужое время и чужую жизнь. А можно дать жизнь тому, что жить не должно.

— Какая интересная у тебя улитка…

Дина вздрогнула — по рукаву ее платья ползла среднего размера ахатина. Девушка инстинктивно накрыла улитку рукой, словно хотела уберечь.

— Не люблю слизней. Любых. Разве это жизнь? Двигаться еле-еле, оставляя после себя слюнявый след? А ведь у нее могла быть судьба получше. Стать, например, бабочкой... или птицей…

— Извините, мне пора.

— Вот именно, что пора! Мы давно тебя ждем. Я и твой Лорд!

Дине показалось, что ее окутала зимняя стужа, вокруг засверкали тысячи ледяных искорок, они больно кололи кожу, впиваясь в нежную плоть. Ей хотелось закричать, но горло словно сковали невидимые цепи. Водоворот, белый, холодный и вязкий, как ванильный коктейль, затягивал глубже и глубже. Последним, что увидела Дина, был растянутый в жуткой ухмылке алый рот ведьмы.

Но постоянной была зима, ибо даже в самый жаркий летний день в душах жителей обитал лютый холод. Вечный страх и ужас.

Дина очнулась и открыла глаза. Ей казалось, ее тело оледенело, словно покрылось инеем. Но то был вовсе не иней — подняв голову, девушка увидела, что облачена в сверкающее белое платье тончайшего кружева. Она лежала в платье прямо на снегу, раскинув руки, словно собиралась делать снежного ангела. Дина попыталась сесть — с головы упал венок из листьев ели и падуба, похожий на терновый венец. Костянки падуба рассыпались по заиндевевшей земле, словно капли крови.

Странная тишина стояла в этом ледяном царстве. Мертвая тишина. Словно не было ни души на мили и мили вокруг.

Дина встала, подняв свой странный венец. Ее ноги были босыми, снег колол ступни, но холода она не чувствовала.

Вечный страх и ужас.

Нет, страха и ужаса она тоже не чувствовала.

Высоко в синем небе парила птица, раскинув огромные черные крылья. Солнце клонилось к закату. Под его лучами сверкали ледяные чертоги гор. Ели величаво стояли, словно охраняя заснеженное королевство. Над вершинами деревьев, на уступе самой высокой горы Дина увидела замок из белого камня, сияющий, как драгоценность, в суровой оправе скал.

Ей нужно было попасть в замок. Она это знала точно. Но как добраться туда, босиком, через лес? Идти придется не один час. Если уж ее переместили в этот мир, почему оставили так далеко, да еще и босую?

Она сделала робкий шаг, другой — в секунду все переменилось. В королевство льда и безмолвия ворвался гром и огонь. Дина не в силах была обернуться и бросить взгляд назад, но чувствовала, как что-то огромное и страшное несется на неё. В самый последний момент она обернулась, чтобы увидеть черного всадника на черном коне, огромный меч которого готов был снести её голову.

Жители королевства ненавидели Лорда и боялись его.

Крик замер в ее груди. И в глазах был ужас, но дева не дрогнула. Лорд спрыгнул с вороного коня, но выронил меч, словно рукоять его превратилась в расплавленный металл. Верный фламберг не коснулся земли, на лету превращаясь в быстрокрылого ястреба, стремительно взмывшего в небо.

И никто не знал, что Лорду на самом деле известно средство, что поможет ему снять колдовские чары.

Лорд смотрел на свою руку, только что сжимавшую тяжелый меч, не в силах поднять глаз, ибо теперь он знал, что перед ним его судьба и его проклятие.

— О, Господи…

Дина не смогла сдержать тихий стон, вырвавшийся из груди. Перед ней был сам Лорд Каменное сердце. И был он мрачен, как самый темный час ночи, и прекрасен как сам грех.

И стояли они друг напротив друга, как жизнь и смерть, радость и горе, счастье и печаль, ненависть и любовь…

Дина хотела что-то сказать ему, но не знала, что. Она видела, как мучительно он борется с желанием посмотреть на нее….

— Как ты проникла в мое царство?

Его голос был похож на рокот далекого грома, могущественный и влекущий.

Дине казалось, что горло ее сковано льдом, ей так хотелось помочь ему, снять чары жестокого колдовства, освободить его мятежную душу от гнета скверны! Она подняла руку, но резкий окрик остановил ее.

— Нет! Не прикасайся ко мне! Сгинь! Отправляйся обратно! Уходи прочь!

— Я не могу… я не знаю, как попала сюда, и не знаю, как вернуться обратно!

Она видела, как тяжелые веки его опустились.

— Ты не понимаешь… Тебе нельзя оставаться здесь! Иначе…

— Вы знаете, почему я здесь, мой Лорд!

— Знаю.

— И вы отказываетесь от меня?

— Я должен.

— Но… почему?

Тяжелый стон вырвался из его груди.

— Уходи. Еще не поздно тебе вернуться обратно!

— Как?

— Подумай о том, где ты хотела бы быть сейчас, и вернешься туда.

Дина судорожно вздохнула, вспоминая кусты гортензии, полки с любимыми книгами, столик, на котором остался закрытый ноутбук, чашку кофе, ожидающую своего часа. Но перед ее глазами была только черная фигура, огромные плечи, закрывающие половину неба, волосы цвета тьмы, падающие на воротник плаща, ладони с длинными изящными пальцами и губы, обещающие блаженство. Единственное место, где ей хотелось быть — его объятия.

Она сделала шаг, не давая Лорду ни секунды на раздумье, мечтая прижаться к его груди. Но он был ловок и быстр и успел отступить.

— Я не могу покинуть вас.

— Ты должна!

— Я не могу! Вы же знаете, мой Лорд!

И песня эта была о деве, коей будет дан при рождении дар превращать неживое в живое. И эта дева снимет проклятие с Лорда Каменное сердце.

— Я сниму проклятие!

Слова рождались в ее голове, и она знала, что именно в этом истина. Она — дева, рожденная, чтобы превратить неживое в живое, и ее дар исцелит его.

— Ты не знаешь, что будет с тобой потом.

Дина всхлипнула от отчаяния, так стремилась она оказаться в его объятиях, стать его душой и телом, снять оковы проклятия, превратившие сердце Лорда в камень, а жизнь в ад. «Посмотри на меня!» — захотелось ей крикнуть, но слова застревали в горле. Потрясенная силой своих чувств к Лорду, она готова была сделать все что угодно, лишь бы сломить его сопротивление. Дина поняла, что готова отдать всю себя, свою жизнь, свою душу за один его взгляд, за мгновение, в котором она была бы им любима.

— Мне все равно, что будет со мной, лишь бы вы были рядом, хоть миг!

Ее сбивчивый шепот был едва слышен. Дина протянула руку, и тонкая золотистая нить света потянулась к его груди от каждого пальца, сплетаясь в медовую паутину, готовую окутать его тело.

— Нет… — протяжный стон Лорда, подхваченный эхом долины, поднялся к вершинам гор.

Он вытянул ладонь в попытке остановить ее чары, и поднял веки, посмотрев ей прямо в глаза.

И увидев друг друга единожды, не могли они опустить глаз, и все сущее вокруг погрузилось в туман, ибо видели они лишь друг друга и великая сила родилась меж ними в тот час, и имя ей было — любовь.

— О, мой Лорд!

— Моя королева!

И сплелись их тела в объятии, и губы шептали слова любви, и руки пели симфонию тела, и каждой частицей своей души прорастали они друг в друга.

Дина чувствовала мощь его тела и готова была раствориться в нем. Она не могла отвести взгляда от его глаз, они были синее синевы, словно похитили кусочек неба.

— Ты прекрасен!

— Ты прекрасна!

— Поцелуй же меня!

— Я… не смею…

— Почему?

— Я не могу… не хочу… убить тебя…

Глаза ее широко распахнулись.

— Почему?

— Ты не знаешь, чем должна закончится легенда о Лорде Каменное сердце и деве, превращающей неживое в живое.

— Да целуй же уже ее!

Голос громкий, резкий и неуместный, разрезал снежную тишину. Дина знала, чей это голос, и кто стоит за ее спиной.

— Это ты!

Его взгляд стал жестким, как стальной клинок его фламберга.

— Конечно же, я! Ради тебя я искала ее по мирам и вселенным! Ради тебя притащила сюда! Она должна исполнить свое предназначение!

— А что потом?

— О! Ты знаешь, мой Лорд!

Дина прижалась к его груди. О! Теперь она тоже знала! Она подняла к нему свое лицо и подарила улыбку, шепча слова любви.

— Если мне суждено умереть, я умру за тебя, мой Лорд!

— О, нет! Ты не умрешь! Это ведьма умрет!

Мгновение — и прямо в руку ему упал ястреб, обратившись вновь верным мечом, и, пряча деву за своей спиной он рванулся к ведьме, но замер, словно окаменев.

— Ты не убьешь меня, Лорд! Ведь если убьешь, никогда не узнаешь, есть ли способ спасти ее! А он есть!

Ты поцелуешь ее, и чары спадут, и в твое королевство вернутся радость и свет, и вечная зима покинет чертоги замка.

— Я сохраню ей жизнь, если ты согласишься забыть о ней навсегда и исправить ошибку, которую совершил когда-то! Если отдашь свое сердце мне — она будет жить!

Дина почувствовала тысячи ледяных копий, впившихся в тело. Он не может сделать так, как велит ведьма! Он не может забыть о ней!

— Нет, любимый мой! Нет!

И кровавые губы кривились в жестокой ухмылке, и предвкушала ведьма свою победу, считая, что будет отмщена. Ведь когда-то Лорд разбил ее сердце, отказав ей в любви! И за это она превратила его сердце в камень!

— Выбор за тобой, Лорд!

Он очнулся, словно стряхнув оковы сна, и повернулся к прелестной деве в белых одеждах. Ее руки тянулись к нему, глаза умоляли. Они говорили друг с другом без слов…

— Как я смогу жить, зная, что ты умерла?

— Как я смогу жить, зная, что ты с другой?

— Как я смогу забыть, что погубил тебя?

— Как я смогу забыть, что спасла тебя?

— Нет ничего сильнее моей любви к тебе!

— Нет ничего сильнее моей любви! Я готова вечность ждать тебя, лишь бы ты был со мной!

— Я пройду по звездным мирам, чтобы вернуть тебя к жизни.

И коснулись его уста ее губ в поцелуе, и почувствовал он, как в груди расцветает цветок, как плавится камень в горниле страсти, как рождается плоть от плоти любви. И забилось живое сердце Лорда, и в тот же миг в руках его дева затихла, словно покрылось льдом ее тело.

И посмотрел Лорд на ведьму, и страшен был его взгляд.

— Я сочетался браком с невинной девой, дарующей жизнь неживому. И да будет так, во веки веков!

И исказилось лицо ведьмы, и если было оно для кого-то прекрасным ранее, то стало оно мертвее адского склепа, ужаснее самой могилы.

— Ты не спасешь ее!

— Я люблю ее! Я переверну мир, чтобы разрушить чары! И никогда не смогу я забыть о ней!

И рассыпалось тело ведьмы, обратившись в прах, и развеялся прах ее по ветру.

Лорд держал в объятиях бездыханную деву в белоснежном платье невесты.

И положил он на снег ее тело, и встал над ним, преклонив колени, и произнес клятву:

— До границы миров я дойду, но найду того, кто поможет мне снять заклятье. На вершины самых высоких гор я взойду, но найду того, кто поможет вернуть тебя к жизни! В глубины морей я спущусь, но найду того, кто знает секрет спасения! Я сражусь с самим демоном смерти, но вырву тебя из его лап! Я найду дарующего вечную жизнь и заставлю пойти со мной, чтобы вернуть тебя.

И отправился Лорд в свое вечное странствие, и осталась дева в платье невесты ждать любимого.

И конечно, он сможет пройти испытания и вернуть свет ее глаз, ибо нет на свете силы, которая могла бы победить любовь, ибо перед ней даже смерть отступает.