Наследие Джобса (гет)

Касл внимательно просмотрел короткий текст и, пригнувшись, встал первым.

— Нам пора!

Они стали пробираться к выходу, то и дело извинялись запинаясь о чужие ноги, но люди отпускали лишь незаметные в полутьме улыбки.

Мягко ступая, напарники поднялись по лестнице до выхода из зала, и только когда душноватую атмосферу конференц-зала сменила ощутимая прохлада просторного холла, Кейт вздохнула с облегчением. Всё-таки публичность — чертовски утомительная вещь, к которой нелегко привыкнуть. С Каслом это будет проще. Кейт уже хотела поблагодарить его, но Рик вежливо перебил:

— Потом, Кейт, всё потом, а то нас уже ждут.

Они спустились на первый этаж и у основания лестницы встретили Джонатана, размеренно прохаживающегося взад-вперед. Приветственно взмахнув рукой, Айв ткнул пальцем в конец коридора, соединяющего зал с другим корпусом.

— Вам прямо и налево, к входу в демонстрационный зал! Вас обязательно пропустят, охрана предупреждена!

— Я твой должник, вечный должник. Спасибо, Джонатан! — Рик страстно пожал ему руку и увлек за собой Кейт.

— Не стоит! — добродушно улыбнулся им вслед Айв, спрятав руки в карманы.

Он остался у лестницы, а они направились к маячившим в конце коридора фигурам секьюрити.

— О чем же ты его попросил, Касл? — с потаенной надеждой спросила Бекетт, заранее предполагая, что же может быть в том зале. Скорее всего, загадочные события коснутся их обоих.

— Всего лишь о скромном, маленьком таком одолжении. Для него это пустячок, а для нас!

Рик так крепко сжал пальцы Беккетт, что она сразу же поняла, что больше от любимого ничего не добиться. Конечно, хоть недосказанность и тяготила, но зато успокаивал заранее определенный Каслом алгоритм действий.

Они бодро подошли к посту секьюрити, стерегущему тонированные стеклянные двери. Старший смены, проверив приглашения, утвердительно кивнул, толкнув одну из створок, она мягко и бесшумно распахнулась.

Это помещение разительно отличалось от конференц-зала. В светло-песочных стенах полностью отсутствовали окна, зато имелось несколько дверей. Его освещали десятки светильников со стен и потолка, оставляя мягкий свет на белом мраморном полу и нескольких лентообразных стендах, из светлого пластика.

Каждый вид продукции Apple, покоясь на подставках из прозрачного поликарбоната, занимал свой отдельный стенд. Самый ближний к Рику и Кейт был уставлен чинными рядами смартфонов.

— Йюхху! — так восторженно и громко проорал Касл, что пропустивший их охранник в немом изумлении вскинул брови. Задумчиво почесав затылок, он вышел наружу, а Касл с извиняющейся улыбкой отпустив руку Кейт, в волнении устремился к стенду с телефонами.

— Вот оно, наследие Джобса! — с неописуемым восторгом Рик бережно положил на ладонь один из аппаратов. Его лицо разгладилось и помолодело, морщинки на лбу выпрямились, а в глазах засияла радость.

Держа телефон на уровне глаз, Рик принялся вертеть его из стороны в сторону, по-детски изумляясь и, цокая языком от удовольствия. Словно забыв на время про свою любимую, Касл увлеченно любовался холодным блеском плоскостей и яркостью дисплея, бережно поглаживая подушечкой пальца совершенные грани безукоризненного корпуса, а Кейт, тем временем, терпеливо глядела на него: ребячливого, довольного и донельзя счастливого.

Чтобы лучше видеть, Кейт остановилась в двух шагах от него и разглядывала Касла, увлеченно водящего пальцем по экрану. Женщина даже почувствовала нечто вроде ревности, а когда неопределенно хмыкнула, Касл поднял на неё глаза.

— Ты чудесно выглядишь, Кейт! Позволь, я испробую камеру, как обещал.

Беккетт приняла горделивую позу и, чуть повернув голову в профиль, мягко улыбнулась:

— Так?

— Ты совершенна! — Рик сверкнул вспышкой, оценив фото, прищелкнул от удовольствия языком и внезапно взмолился: — Только не шевелись, пожалуйста!

Включив камеру, Касл стал медленно кружить вокруг Беккетт, держа в объективе её фигуру. Ступая мягко, словно кот, от будто бы боялся раздавить воображаемый стеклянный пол. С каждым шагом Касл сужал круг, пока наконец-то не очутился с Кейт лицом к лицу.

— Ну? — доброжелательно улыбнулась она. — Как я тебе? Покажешь, что снял?

Вместо ответа Рик виновато поводил бровями, и потыкав дисплей, протянул телефон Кейт.

— Смотри, я нашел монтажную программу для видео и кое-что могу показать.

Ещё минуту назад по-детски улыбчивый, он посерьезнел и собрался, будто перед партией в покер.

— Плеер стоит на паузе, тебе надо просто запустить. Только, пожалуйста, не бросай просмотр, а я… я буду ждать тебя!

Она посмотрела ему прямо в лицо, и увидела как спал его румянец. На сердце сразу же стало как-то неуютно, оно забилось в нешуточном волнении.

Вдохнув поглубже, Кейт смиренно опустила глаза на экран. Из ее груди вырвался короткий возглас изумления. Стартовым кадром фильма служила одна из её старых фотографий, с короткой стрижкой, в нелепой вязаной шапочке и длинным шарфом вокруг шеи. От изумления Беккетт разинула рот, а Касл ещё сильнее погрустнел и ссутулился.

— Это что, какой-то сюрприз? — мягко, одобрительно улыбнулась Беккетт, но его удручённый вид не на шутку испугал её. Что за бомба там таится?

— Смотри, Кейт, просто смотри, — закусив добела губу, Рик засунул кулаки в карманы джинсов, напряженно глядя в изумленные и беспокойные глаза любимой, — и всё будет понятно.

— Хорошо, — смежив ресницы, Кейт уверенно нажала пуск и от неожиданности даже потеряла дар речи.

На глянцевом экране разворачивалась вся её непростая жизнь за последние четыре года. Различные фотоснимки перемешались со скоротечными роликами, с ней же в главной роли. То строгая, то немного грустная, то улыбающаяся, то подавленная и разбитая, пишущая протокол или ведущая допрос, она узнавала и не узнавала себя. Очень много снимков было посвящено кофе, и совсем немного — Каслу.

Они сменялись один на другой, а память услужливо дорисовывала то, что оставалось за кадром: вот они на месте преступления, у распростертого тела. Вот она злится, с неприступным видом бьет пальцем в его плечо. Вот, таская за ухо разгильдяя Ричарда Касла, пытается довести до него прописные истины, вот они пристально рассматривают труп на прозекторском столе и стоят так близко, словно уже давно что-то значат друг для друга. А вот…

Фильм ещё шел, но она уже ничего не видела из-за навернувшихся слез. Уши заложило и не хватало воздуха.

— Касл, как ты это сделал? — дрогнувшим голосом спросила Кейт. Ей вдруг стало невыносимо душно, и очень хотелось пить.

— Поверь, это было не сложнее, чем завоевать твое сердце. Когда любишь, и не такое сделаешь!

— Я верю, Касл! — сказала она, вытирая рукой слезы и косясь на экран. Фильм практически закончился, но в нем не было упоминания ни о похоронах Монтгомери, ни о пребывании в больнице.

Грустно вздохнув, Беккетт гадала, чем же закончится фильм, и тут же перед глазами застыл финальный кадр. Она растерянно прочла его несколько раз подряд, словно не веря своим глазам.

«Ты выйдешь за меня, Кейт?»

— Касл, я…я… — в горле пересохло от волнения, руки тряслись, голова кружилась в ускоряющемся водовороте эмоций. — Я…

Касл сжался в комок, словно уже предугадал её ответ.

— Ты хочешь сказать, что всё ещё не готова? — его глаза потемнели, а брови страдальчески сошлись на переносице. — Хорошо. Не имея права давить, я готов дать свободу.

— Свободу? — Кейт хлюпнула носом, как провинившаяся девчонка: смысл сказанного доходил с большим трудом. — Чего стоит свобода без дружеской поддержки? Чего стоит унылое одиночество без возможности поделиться наболевшим? Если бы ты спросил меня об этом четыре года назад, то я сто раз бы подумала, а сейчас... — она уже плакала, ничего не стесняясь, — сейчас всё изменилось. Даже несмотря на то, что мне предстоит новая работа, я не могу без тебя, Рик. И ответ будет только один.

— Мы преодолеем все трудности... Вместе! — воспрянув духом, Касл подошел вплотную, лихорадочно копаясь в кармане. — Так дай же руку, Кейт! Пожалуйста...

Она закрыла глаза и почувствовала, как он одевает что-то холодящее на ее безымянный палец. Определенно, это было обручальное кольцо и, её ресницы затрепетали, потому что она ни за что бы не подумала, что это случится именно так.

— Я скажу «да», Ричард Касл, — улыбнулась Кейт сквозь слезы. — Тысячу раз «да».