Дело было вечером, делать было нечего... (джен)

— Чего это сегодня с Дисис⁽¹⁾? — поинтересовался пришлый молодой мужчина у сидящего на скамье юноши в светлом спортивном костюме со странной эмблемой на груди в виде двух сандалий с крылышками над перевитым змеями посохом. — Влюбилась что ли?

— Соскучилась, похоже, сестрица, — отозвался тот, глядя, как небо постепенно окрашивается яркими красками — по-настоящему яркими и резкими. Росчерками оранжевого, багрового, сиреневого... Вслед за ними вспыхивает следующий костёр — розовый, и сразу же заволакивает весь небосвод. Очень скоро всё небо объято ровным сиянием. — Или намекает, что кому-то пора бы выполнить данное обещание и пригласить её на свидание.

— Уж больно красноречивый намёк. Больше похоже на требование.

— Мне всегда казалось, что закат — это некое торжество гадания и предвидения. Помнится мне, один асгардский принц пожелал узнать у мойр свою судьбу...

— Что-то не припомню такого, — усмехнулся пришлый.

— Напомнить? — предложил сидящий.

Сунув руки в карманы брюк, пришлый неопределённо пожал плечами.

— А разве я что-то обещал? — искренне удивился он. В его прищуренных тёмно-зелёных глазах искрилось озорство. — И вообще, кому какое дело до моих обещаний? Ты же видишь — в этом мире полно прекрасных женщин...

— Спасибо тётушке Мнемозине, я дословно помню прозвучавшие слова: "Поужинаем на закате".

— Но я же не уточнил, какого именно дня, — обворожительно улыбнулся зеленоглазый наглец.

— И ведь не придерёшься, — ухмыльнулся его собеседник. — Приветствую тебя, Локи.

— Гермес, — лёгкий поклон головы, как дань уважения равному.

— И зачем веретено Ананке привело тебя в наши грешные земли?

— Да так, пролетал мимо. Думаю, дай заскочу, повидаюсь со старым другом.

Гермес многозначительно выгнул брови.

— Не хочу, чтобы меня снова застали врасплох, — пояснил Лафейсон. — И потом, как я уже говорил, все те галлюцинации, где я умер, картины из будущего, которые мне якобы мерещились, точно были на самом деле. И пока я могу смело считаться призраком в отражённом свете звёзд, почему бы не воспользоваться ситуацией?

— А-а-а, — со знанием дела протянул Гермес. — От кого прячешься?

— От Валькирии, — честно признался Локи. — Не любит меня новая царица Асгарда. Особенно после моего внезапного воскрешения из мёртвых. Ещё эта рыжая зараза, сожравшая тессеракт... Мол, хрен тебе, а не перемещение. И делай, что хочешь, — и всё. Но ведь неспроста эта цепь событий, приведших меня к миру, где я был и, похоже, останусь теперь навсегда.

Гермес поначалу внимательно слушал, понимающе кивая головой, а потом повернулся и напрямую спросил:

— Признавайся, что спёр?

— Почему сразу спёр? — притворно возмутился бог коварства и обмана. — Позаимствовал. На время. Только и всего. А если честно, на одну ночь. Не больше. И нечего на меня так смотреть! Я же вроде того… Давно умер. Короче, доверься мне — никто ничего не узнает.

— Ну-ну, — усмехнулся Гермес. — В который раз?

Локи снова расплылся в широкой ухмылке.

— Всего и не упомнишь, — он небрежно взмахнул рукой и горделиво расправил плечи.

— Неужто даже не похвастаешься? — в тон ему бросил бог воров, искоса поглядывая на друга, который едва сдерживался, чтобы не выболтать свою очередную тайну.

— Нет. Это не для чужих ушей.

— Не для чужих ушей, говоришь? Ну что ж… — Гермес откинулся на спинку скамьи, положив сверху локоть и подперев затылок рукой. — Мне некуда торопиться. Но я-то знаю, что ты не переживёшь, если не поделишься.

— Гермес, ты, главное, помни, что зависть — плохое чувство, — снисходительно улыбнулся Лафейсон, меняя обычный брючный костюм-тройку на привычный наряд асгардского принца и выуживая из появившихся ножен сверкающий эбонитовый клинок.

— Зависть и пристрастие могут погубить любого, — философски заметил Гермес, наблюдая за переменами в облике Локи. — О-о-о! Знаменитый Клык дракона валькирии, — со знанием дела протянул он. И даже участливо покачал головой, пока приосанившийся бог коварства демонстрировал навыки владения мечом. — Только зачем он тебе?

— Поиграю немножко и отдам.

— Вознамерился вернуть асгардский трон? — предположил Гермес. — Тебе-то зачем? А вообще, Локи, дружище… Неужели ты и вправду готов на всё ради мести? Тебе есть за что ей мстить?

— Валькирии? Ты шутишь? — раздражённо фыркнул Локи. — Да я лучше с Хелой ещё раз сражусь. Кстати, как там она? Жива? А-то я уж беспокоиться начал.

Гермес ехидно ухмыльнулся.

— После того, как вы с Тором спустили на Асгард Суртура? — хохотнул он. — В ярости, конечно. По-моему, она даже не поняла, что в её жизни произошли перемены. Строит планы мести и пытается собрать армию. Но кто ей позволит? В общем, не скучает.

— Надеюсь, она свихнётся окончательно.

— Какой ты добрый!

— Можно подумать, у тебя сестрички — ангелы во плоти!

Гермес усмехнулся, покачав головой.

— Всё веселишься. А мне вот скучно что-то в последнее время...

— В чём проблема? У тебя что, нет работы?

— Сказал бы, какая у меня проблема... — обиженно произнёс Гермес. — Знаешь, сопровождать души — это не такая уж лёгкая работа, как кажется.

— Ну так наведайся к Дионису, развейся, — предложил Локи.

— Если только с тобой. А то башка после вчерашнего до сих пор трещит...

— Странно, чем чаще мы вместе пьём, тем реже я хочу с ним видеться.

— Вот и я о том же. Но если ты согласен, давай. Хоть песни попоём... Давай, а? А? Вот как в прошлый раз. Эй, чего ты смеешься, а?..

— Да я лучше тут посижу, на солнышке погреюсь... — приложив руку к груди, признался Локи.

— Ага. На закате, — ехидно подметил Гермес.

— Да, весёлое было время... — безрадостно вздохнул Лафейсон, присаживаясь на скамью и втыкая уникальный артефакт остриём в землю.

Оба бога какое-то время молчали, устремив взгляды в темнеющее небо.

— А помнишь, — Локи гаденько захихикал, — как мы украли у Гефеста молнии твоего отца и молот и притащили всё в Асгард?

— Помню, — хохотнул Гермес. — А Один нашёл, соединил молнии с молотом и отдал его Тору. И как только он с Зевсом сумел договориться!

— Не знаю, но влетело нам тогда знатно.

— А мама ещё долго потом вспоминала этот наш "подвиг".

— А Зевс всё-таки обиделся, — добавил Локи. — И дал нам новое задание — поиграть в железную дорогу. Что мы и сделали.

— И чуть не спалили палаты Ареса!

— Хорошо, что Хеймдалль успел открыть радужный мост и переправить нас подальше от твоего разъярённого братца. Так что зря он до сих пор обижается.

— У Ареса всегда были нелады с самоконтролем. А помнишь, как мы с тобой на празднике в Асгарде у Сиф конфеты выманивали?

— Это когда ты на дудочке играл?

— На сви-ре-ли, — по слогам произнёс Гермес. — Кстати, её Фригга зачаровала, а я потом у Аполлона на волшебный жезл выменял.

— И заодно гадин моих спёр, — Локи кивнул в сторону кадуцея, обвитого двумя змеями.

— Не спёр, а позаимствовал, — с усмешкой вставил бог воров. — Они вечно у тебя дрались да шипели, а у меня — вон, смотри, какие смирные да послушные.

— Много ты понимаешь, — вздохнул Локи. — С ними можно было и поговорить, и поиграть... Не то что с Тором.

— Что, так и не виделся с ним? — поинтересовался у него Гермес.

— Нет. Правда, говорят, от его святости уже и следа не осталось. Вон, пузо какое себе отрастил. Небось сейчас где-нибудь на Востоке прохлаждается... Или, может, в южных водах. Знаешь, а ведь Асгард процветал, пока я царствовал, а Тор у меня в помощниках был.

Гермес, не сдержавшись, усмехнулся.

— Народ всем был доволен, — скосив на него глаза, продолжал рассказывать Локи, — не роптал, на враньё не обижался... До сих пор не пойму, к чему Тор придрался? Тоже мне, Мститель нашёлся. Да разве когда-нибудь ему удавалось всерьёз обвести меня вокруг пальца?

Гермес рассмеялся уже в голос.

— Зато хоть сейчас Тор вроде бы доволен жизнью, — произнёс он. — Погоди ещё пару десятилетий, глядишь, и снова дружить с братом начнёте.

— Видит Один, я всегда желал Тору только хорошего! — Локи вскинул ладони вверх и возвёл к небу глаза.

— Успокой боги его мятежную душу, — ехидно поддержал его Гермес.

— Тебе ли не знать, что мой брат — тупоголовый идиот. Ему лишь бы секирой помахать. Никакого чувства прекрасного!

— Ты это мне рассказываешь? — возмутился было бог воров, указывая на себя. — Ты просто не жил под одной крышей с Аресом.

— Ничего. Главное, стараться не обращать внимания на их замашки, — подытожил Локи. А после короткой паузы неожиданно спросил: — Герм, а ты помнишь, как мы хотели оживить голубя и стащили у вашего лекаря склянку со снадобьем, а там оказалось обычное вино?

— Ещё бы! Но Асклепий никогда не оставлял свои лучшие зелья без присмотра.

— Не в курсе, у него часом не завалялась где-нибудь скляночка с настоящим воскрешающим отваром?

— Тебе зачем?

— Да так... — уклончиво ответил Локи. — Пригодилось бы в будущем.

— На случай собственной смерти?

— Вроде того, — кивнул Лафейсон. — Слушай, если я хорошо помню, то ведь Аид потребовал убить Асклепия...

— Было такое, — подтвердил Гермес. — Но братец вступился на сына и спрятал его на земле.

— Это же надо додуматься скрыть его под личиной мидгардского учёного!⁽²⁾

— Но отец всё равно нашёл его и поразил своим перуном.⁽³⁾

— Если бы не знал, в жизни бы не поверил, что Капитан — его рук дело.

— Асклепий может им гордиться, — Гермес приосанился — никак племянник.

— Чего не скажешь о Красном Черепе, — поддел друга Лафейсон.

— Да, весёлое было времечко... — вздохнул бог воров.

— Это да... — в тон ему отозвался Локи.

— Кстати, насчёт веселья, — между прочим заметил Гермес. — Я недавно нашёл одну занимательную вещицу у сестрёнки...

— Это у которой? — равнодушно поинтересовался Лафейсон.

— У той, что вечно самую умную из себя корчит.

— Что за вещица?

— Да так. Камушек какой-то... — Гермес скосил глаза, посматривая на друга, изображавшего из себя статую. — Голубенький.

Всю сдержанность с Локи как ветром сдуло. Он вскочил со скамьи и теперь нетерпеливо приплясывал на месте.

— И ты молчал?! Показывай!

— Что показывать? — невинно похлопал глазами бог воров.

— Герм, прекрати изображать идиота. Тебе не идёт. К тому же, мы с тобой по сути коллеги, так что ложь я вычисляю на раз.

Потянув ещё немного времени, Гермес вздохнул и нарочито медленно вытащил из кармана небольшую серую коробочку.

— Это то, о чём я думаю? — пробормотал Локи, не сводя с неё глаз.

— Стала бы сестричка прятать это в самом дальнем углу своей сокровищницы под надёжной охраной, — он помахал коробочкой перед носом Лафейсона. — Знаешь, чего мне стоило пробраться туда? Афина — не дура. Знает толк в ловушках.

— Ага, — скептически хмыкнул Локи, выпрямившись во весь рост, — сказал обладатель кадуцея и таларий. ⁽⁴⁾

— Но эту невинную монстрячью пасть я на всю жизнь запомню! Видел бы ты эти извивающиеся щупальца! — Гермес раскинул руки в стороны, по-прежнему сжимая коробочку в пальцах. На что Локи опустил глаза и широко усмехнулся.

— Так вот куда эта дрянь запропастилась... А я-то надеялся, киса сдохла...

— Чего? — удивился Гермес.

— Говорю, отличный страж вышел из неприметной кошки.

— Да уж. Слишком хороший. Все крылышки на сандалиях мне слюнями закапала, зараза рыжая, пока змейки не усыпили её! — недовольно проворчал Гермес. — Кстати, до меня дошли слухи — прищурился он, смерив друга подозрительным взглядом, — что эту рыжую кошку Афине подарил некий ночной гость. Рогатый такой.

— Ну, — невозмутимо отозвался Локи. — Мало ли какие предпочтения у твоей сестры. О вкусах не спорят. Кошка есть кошка. В конце концов, Афина и сама могла купить эту кошку в каком-нибудь зоомагазине.

— Конечно, — едко произнёс Гермес. — Она же с виду миленькая такая, рыжая и пушистая.

— А чего она ко мне прицепилась? Я её по всему Мидгарду таскать за собой не собирался! А тут такой удачный повод...

— И какой же? — поинтересовался Гермес.

— А кто вас, богов, знает? У вас что ни день, то праздник. Вот я и подарил ей Гусю.

— Кого?

— Кошку. Мне даже не пришлось её уговаривать.

— Кошку? — Гермес вопросительно приподнял бровь.

— Афину. Странное было бы зрелище, конечно, надо заметить — уговаривать кошку. Но твоей сестричке чрезвычайно захотелось узнать побольше о её способностях.

— Так вот о чём она советовалась с дядей... — задумчиво пробормотал Гермес. — Кстати, тебе привет от него.

Если Локи и удивился, то виду не подал.

— А кто у нас дядя? — невозмутимо поинтересовался он.

— Аид же.

— Всех твоих родственников и не упомнишь, — отмахнулся Локи. — Но передавай ему тоже привет.

— Может, сам?

— Как-нибудь в другой раз, — закашлялся Лафейсон, осторожно потирая шею. — Боюсь, Хела прибьёт меня раньше, чем я переступлю порог Царства Аида.

— Да, они с дядей даже подружились.

— Вот и хорошо. Может, про меня забудут.

— Это вряд ли. На твой счёт у меня особый приказ имеется. Даже змейки знают, — Гермес кивком указал на свой жезл-кадуцей, стоявший у края скамьи. — Так что прости, друг, но они тебя никуда не отпустят. И лучше тебе пока больше не умирать.

— Я постараюсь, — согласился Локи, снова присаживаясь и приманивая одну из змеюк пальцем.

Привычно соскользнув с жезла, та плавно подползла к нему и, глядя немигающими жёлтыми глазами, расчерченными узким вертикальным зрачком, ловко забралась на руку, обвив запястье тонким хвостом.

— Красавица моя, — с нежностью прошептал тот, ласково поглаживая змеюку.

— И что они в тебе находят? — привычно поинтересовался Гермес, глядя, как его животинка ластится к рукам Локи. — Друг с дружкой и то вечно грызутся, пока не прикрикнешь.

— Родственную душу, — усмехнулся в ответ тот. — А ты мне зубы не заговаривай, показывай уже.

— Ладно, — согласно вздохнул Гермес и осторожно открыл коробочку. Внутри на чёрной бархатной подушечке переливался ярко-голубой камень.

— Ты это тоже почувствовал? — заворожённо произнёс Локи, не отрывая алчного взгляда от камня.

Гермес молча кивнул.

— Это же... Это же... — Локи наклонялся всё ниже и ниже, почти уткнувшись в камень носом.

— Теперь я понимаю, почему Афина прятала его, — вздохнул Гермес и резко захлопнул крышку.

Локи растерянно заморгал и выпрямился.

— А теперь серьёзно, зачем тебе Камень пространства? — бог воров наклонился вперёд, расставив ноги и облокотившись на колени.

— Незаметно прогуляться по Царству твоего дяди, — честно признался Лафейсон.

— Ты неисправим, Локи... Зачем?

— Мне нужно кое-кого найти.

— Хелу? Для этого тебе Клык дракона? — потребовал ответа Гермес.

— Я похож на самоубийцу? — скептически спросил Локи.

— Я про своих друзей знаю гораздо больше, чем тебе кажется. А ты никогда не делаешь что-либо без личной выгоды. Выкладывай, Лафейсон, — серьёзно сказал Гермес, неотрывно глядя на друга.

— Я думаю, ты уже догадался, — в зелёных глазах Локи не было и тени насмешки. — Ты же сам, Психопомп-душеводитель, наведывался на Вормир за её душой.

Несколько минут оба бога сверлили друг друга глазами, но никто не хотел отводить взгляда и признавать победу за другим.

— Надеюсь, она того стоит, друг, — наконец произнёс Гермес и вновь расслабленно откинулся на скамью, протянув Локи коробочку с камнем. На мгновение ему даже показалось, что Лафейсон слегка покраснел.

— Романова? — немного помедлив, он осторожно взял коробочку. — Сам знаешь, что стоит.

— Хорошо, — кивнул Гермес. — Допустим, камень перенесёт тебя в подземный мир. Что дальше? Как ты планируешь избежать нежеланных встреч?

— Клинок валькирии? — напомнил ему Локи.

— Аид не простит тебе смерть любимого пёсика.

— Одолжишь кадуцей? — не моргнув глазом, поинтересовался бог коварства.

Гермес изумлённо уставился на него.

— Усыплю Цербера да Хелу, если вздумает под ногами мешаться, пока я обшариваю Аидово Царство, — добавил Локи.

— Но тебе нельзя попадаться на глаза дяде, — усмехнулся Гермес.

— Нельзя, — согласился Лафейсон.

— Значит, нужно как-то его отвлечь...

— Именно... Но как?

— Мяу! — громогласно раздалось за их спинами.

Локи и Гермес обернулись одновременно.

— Слушай, Герм, — широко ухмыльнулся Локи, глядя в наглые немигающие глаза на рыжей усатой морде, — а твой дядя вроде очень любит кошек с необычными способностями...

1) Дисис (Дюсис) ора «Вечерница»; служанка Гармонии, кормилица Селены.

О́ры, го́ры, хо́ры (др.-греч. Ὥραι — «времена́») — богини времён года в древнегреческой мифологии, ведали порядком в природе. Дочери Зевса и Фемиды (либо дочери Гелиоса и Селены). Стражи Олимпа, то открывающие, то закрывающие его облачные ворота: их называют привратницами неба. Запрягают коней Гелиоса.

Вернуться к тексту

2) Доктор Авраам Эрскин был немецким учёным, который создал Сыворотку Суперсолдата и был принуждён использовать раннюю версию сыворотки на Иоганне Шмидте, превратив его в Красного Черепа. Сбежав в Соединённые Штаты Америки, Эрскин присоединился к СНР, где ему удалось усовершенствовать сыворотку, которую он успешно использовал на Стиве Роджерсе. После операции Эрскин был убит оперативником ГИДРЫ.

Вернуться к тексту

3) Молния Зевса (устар. Зевесов перун) — главное оружие и основной атрибут верховного бога-громовержца древнегреческой мифологии.

Вернуться к тексту

4) Таларии или крылатые сандалии (лат. talaria, др.-греч.) — сапоги или сандалии с прикреплёнными к ним крылышками.

Вернуться к тексту