Ворон (джен)

Пронзительно кричит ворон.

Он часто встречается мне в последнее время. Признает за своего — живущего между двух миров? Или чувствует кровавый след?.. А может быть, предвидит близкую возможность попробовать моей плоти? Еще не время. Придется подождать.

Заметив мой взгляд, птица срывается с каменной колонны и уносится в грозовую хмарь.

Налитое свинцовой тяжестью небо провисает рваными и словно пропитанными черной тушью клочьями. В клубящихся глыбах появляется свет, разгорается, ползет вширь. Утробно рычит потревоженная тьма, вспыхивают ветви оголенных нервов, и парой мгновений позже докатывается грохот. Я не хочу промокнуть и тороплюсь пересечь антиаппарационный периметр.

Кованые ворота, повинуясь взмаху палочки, будто растворяются в густом воздухе. Громада Малфой-мэнора нависает над коридором из живой изгороди. Тисы мелко трепещут и шипят на ветру. Хрустит под ногами влажная белая галька. А где же павлины? Попрятались в загоны или пошли на ужин оборотням? Это, конечно, очень важный вопрос.

Обвивает ноги и хлопает на ветру длинная мантия. Маска неприятно холодит щеки и сужает обзор. Я снимаю ее, но это мало что меняет. Меня настоящего не видит никто. Порой кажется, что я и сам уже себя не знаю. Зато я почти уверен, что знаю предмет предстоящего разговора с лордом.

Некогда блистательно-величественный, а теперь серый и мрачный дворец распахивает двери. Вестибюль встречает подвальным холодом.

— Хозяин хозяина ждет вас в малой гостиной, сэр, — появившийся с тихим хлопком домовик дрожит и прядает ушами.

В преддверии аудиенции грудина и диафрагма привычно обрастают игольчатым инеем.

— Повелитель, — войдя, я останавливаюсь в шаге от порога и, склонив голову, изучаю тускло блестящий художественный паркет, по которому тянется длинная тень.

— Заходи, Северус, — голос Волдеморта сиплый, будто надорванный.

Он стоит у стрельчатого окна, и мелкие чешуйки на его голове слегка серебрятся в скудном рассеянном свете. Только когда я оказываюсь рядом, он удостаивает меня короткого взгляда. Через красные радужки медленно ползут багровые тучи.

— Какая прекрасная нынче погода, не правда ли? Гнев небес. Как думаешь, на чьей они стороне?

— Никогда не задумывался. Полагаю, что атмосферное электричество не в состоянии хоть сколько-нибудь помешать планам волшебника вашего уровня, повелитель. Так какое мне дело до того, на чьей оно стороне? — я позволяю уголку губ чуть дернуться кверху.

— В тебе совсем нет романтики, Северус, — усмехается Волдеморт и наконец поворачивается ко мне. — Впрочем, это к лучшему, — вертикальные зрачки гипнотически расширяются, и переносицу пронзает ледяная игла. — После того, как была решена проблема с Дамблдором… — он придирчиво сканирует мой эмоциональный фон. Пусть смотрит. Найдет лишь слабые следы ненависти к директору и безразличие. — Я долго думал по поводу нового руководства Хогвартса. Сегодня я принял решение… — заинтересованность будет уместна. — С этого года в школу придут два новых сотрудника, Амикус и Алекто Кэрроу. Ты их знаешь, — сделаю вид, что очень стараюсь подавить мысли о дефиците интеллекта у новых коллег. Череп сковывает холодом. — Они станут заместителями директора, коим с завтрашнего дня будешь ты.

— Благодарю за доверие, милорд.

— Ты понимаешь, что становится теперь твоей главной целью, Северус?

— Подготовить надежную ловушку для Поттера?

— Безусловно, — резко бросает он и перемещается в центр комнаты, я двигаюсь следом. — Но не забывай также о том, что твоей прямой обязанностью является не допустить распространения среди молодых волшебников противных нам настроений.

— Разумеется, милорд.

Аудиенция подходит к завершению. Я доволен тем, что не ошибся в прогнозах, но маскирую это видимостью удовлетворенного тщеславия и бдительно держу окклюментные щиты. Они невидимы для Темного лорда, и потому я до сих пор жив. Теперь мне будет проще исполнить свою главную роль: помешать идейным и, хуже того, инициативным бестолочам навлечь беды на свои буйные головы или вовсе с таковыми распрощаться, тайно помочь Поттеру уничтожить крестражи и сообщить мальчишке о его предназначении.

— Я тебя больше не задерживаю, — с ложной безучастностью лорд легким движением пальцев указывает на дверь. Он продолжает сканировать меня.

Почтительно откланявшись, я быстро, но без спешки выхожу из комнаты, однако с облегчением выдыхаю, только оказавшись во дворе.

Облегчение мимолетно. Злость давящими кольцами сжимает солнечное сплетение. Мальчишка должен умереть. Почему? Потому что так решил Великий Светлый. И мне этого не изменить.

В конце коридора из живой изгороди меня снова поджидает ворон. Все-таки мы родственные души. Оба посланцы другой стороны и несем дурные вести. Что ты хочешь сообщить мне?

Начинается дождь. Но на этот раз птица не улетает, смотрит внимательно и ждет.

— Кто ты? — шепчу, не ожидая ответа.

— Йер⁽¹⁾! — гортанно выкрикивает ворон.

От неожиданности давлюсь собственными словами.

— Хм… Йер? Больше подошел бы Перт⁽²⁾… или Наутиз⁽³⁾…

— Й-й-е-эр-р-р! — оглушительно каркает ворон, взъерошиваясь и растопыривая крылья. С острых черных перьев срываются крупные капли.

Хорошо. Я понял: Йер. Ничуть не против. История близится к завершению, к запланированному заработанному итогу. Я только за.

1) Йер — скандинавская руна, которая означает этап завершения, на которым предшествовавшая деятельность приносит свои плоды. Также связана с цикличностью: заканчивается один цикл — начинается следующий

Вернуться к тексту

2) Перт — скандинавская руна, мистический смысл которой связан со смертью

Вернуться к тексту

3) Руна, означающая неизбежные тяжелые события, не оставляющая возможностей для выбора пути

Вернуться к тексту