Мурмяу (джен)

Мурмяу — таково было прозвище одной суровой красавицы породы мейн-кун. Конечно, её настоящая кличка была совсем иной, серьезной, со всеми полагающимися регалиями известного питомника, но за игривость и неукротимую энергию хозяева ласково называли ее Мурмяу.

Мурмяу сидела на кухонном подоконнике и смотрела в окно. Рассвет разливался нежно-желтыми красками из-под редких пепельно-серых облаков. Землю покрывали постепенно рассеивающиеся тени. Взор охотника привлекли снующие туда-сюда птицы. Ах, если бы не это дурацкая невидимая преграда, она бы точно поймала голубя, а, может, даже ворону… Из сладких раздумий котейку вывел нарастающий звук шагов. Она отвернулась от окна и посмотрела в коридор. Вот уже из-за угла показались синие тапки, раздался щелчок и в мгновение яркий свет разогнал сумрак. Двуногая взяла блестящую посудину и поставила на чёрную решётку, повернула что-то, и раздалось шипение. Мурмяу глянула вниз и узрела ужаснейшее зрелище, от которого её передёрнуло. В миске не было еды! Не теряя времени, Мурмяу спрыгнула на стул, потом на пол и подошла к леденящему кровь Ужасу. Поманив хвостом свою Двуногую Рабыню, она села и с нахлынувшим волной отчаянием посмотрела ей в глаза. Двуногая, не обращая внимания, занималась своими делами. Однако, споткнувшись о точно подставленный кошачий зад и бурча себе что-то под нос, все-таки принесла горсть долгожданного корма. Мурмяу с остервенением кинулась на еду, как будто её месяц морили голодом. Во время еды она всегда вспоминала те божественные мгновения, когда из груди неконтролируемо льётся мурчание, душа улетает в облака и забываются все проблемы и обиды… Котейка вспомнила Пауч… Неожиданно язык коснулся дна, Мурмяу открыла глаза, и взору ее предстала пустая миска. Расстроившись, она немного прошлась, но от грусти у нее отказали лапы. Она плюхнулась на холодный пол с грацией мешка картошки. Двуногая Рабыня все это время сидела на стуле, уткнувшись в какую-то светящуюся штуку. После плотного завтрака Мурмяу захотелось вздремнуть. Она направилась в зал и залезла под кровать, занимая излюбленное стратегическое место.

Однако спалось Мурмяу плохо. Она долго устраивалась в пыльном углу, но в итоге решила перебраться на более комфортную лежанку. На ней спал Добрейший, Любимейший и очень тёплый Хозяин. Киса крадучись прошла в обход, к мягкой уютной подушке. Она улеглась, но ей показалось тесно. Мурмяу потянулась, выпрямила лапы и пихнула Двуногого, пытаясь отвоевать себе положенное пространство. Хозяин подвинулся, и Мурмяу заснула.

Проснулась она от непонятного ерзания и скрипа. Оказалось, что это Хозяин слез с кровати. Вот он подошел к стулу, натянул на себя какие-то шкуры и ушел на кухню. Мурмяу пошла следом. Хозяин поставил посудину, которая вскоре зашипела. Взял хлеб и отрезал два больших куска. Достал масло, сыр и начал делать бутерброды. Тем временем котейка запрыгнула на подоконник и внимательно наблюдала за Любимейшим. Он оставил свои бутеры на столе, куда вскоре поставил чай и ушёл. Мурмяу манили бутерброды. Что-то было в них, что будоражило разум, а слюнки так и текли. Маслице! Киса залезла на стол и обнюхала вкуснятину.

«Точно, Маслице!» — подумала Мурмяу и, сковырнув когтем сыр, лизнула пахнущее сливками наслаждение. Как же это вкусно! Божественно! Словно Пауч!

Кошачий экстаз прервал окрик Хозяина.

Мурмяу вздрогнула, втянула голову в плечи, спрыгнула со стола и потрусила в коридор, виновато оглядываясь на Любимейшего. Пробежалась по коридору в зал, прошла на балкон и запрыгнула на залитый солнцем подоконник. Устроилась поудобнее и заснула.

Ее разбудил щелчок двери тамбура. Она чувствовала, что пришли свои. Дверь открылась и на пороге появилась Презреннейшая Мучительница с черной сумкой и мешком, а позади стоял Хозяин. Мурмяу сбежала в зал и спряталась за колонками. Через десять минут в зал вошла Ужаснейшая и направилась точно к ней! Кошачье сердце пустилось вскачь. Она попыталась встать, но ее лапы подкашивались. Она боялась. Боялась, что ее снова ждет бесцеремонное и вопиюще несправедливое тисканье. Собрав всю свою решительность и храбрость, киса рванула промеж ног Мучительницы и оказалась под кроватью.

Отдохнув немного в безопасности, она вылезла, потянулась и зевнула. В лапах била бесконечная энергия, хотелось носиться и орать. Настало время мести и бешенства!

— Мя-яу-у-у! Мр-р-рмя-я-яу-у! — котейка подошла к хозяину, сидящему за Цветной Коробкой, и начала голосить. Затем резко пронеслась до колонок и с криком «Мяу!» — обратно до кровати. Там, заняв выгодную позицию, она стала ждать. И вот наконец чья-то ножка промелькнула совсем рядом. Хвать! Бросок. Когти вошли в нежное мясо. «Нош-ш-ш-шка» — пронеслось в голове у котейки. Но тут Мурмяу схлопотала по загривку и ей пришлось отцепиться. Котейка успокоилась, залезла на подушку, примирительно свернувшись комочком.

Двуногий включил Большую Коробку. Хозяева что-то смотрели. Мурмяу сладко замурчала. Все было хорошо. Все было правильно.