Обычная смена (джен)

Артур Уизли сидел за маленьким столиком в самом углу кабинета и делал вид, что читает утренний выпуск "Ежедневного Пророка".

Но его мысли витали далеко от событий, описанных в газете: в этом году в школу пойдет Джинни, а значит, необходимо где-то найти лишних пятнадцать галеонов — на новую палочку.

Артур вздохнул и отпил из чашки горький мерзкий давно остывший кофе — как всегда отвратительно. Но даже такой напиток оказал на него необходимый эффект, и в его сознании возникла мысль: "Может, занять у Ковальски?" Парень был славным малым и не раз выручал Артура в скользких ситуациях.

Уизли посмотрел поверх газеты на недавно вошедшего Ковальски: изрядно помятая мантия, едва стертая губная помада на шее и пачка дешевых магловских сигарет — все это говорило о том, что парень всю ночь провел с девочками из Лютного и спустил там всю зарплату. Жаль.

Внезапно зазвонивший телефон заставил Уизли подпрыгнуть. Помнится, Артур потрепал немало нервов себе и начальству, прежде чем ему удалось провести телефон в кабинет.

— Алло! — произнес Уизли, осторожно опуская газету на стол.

— Артур, — донесся из трубки голос командира, — у нас ЧП! Кто-то продал лигвею магловскому коллекционеру.

— Лигвею, — пораженно сглотнул Артур, а его колени задрожали — лигвея была страшным зверем и числилась в восьмой главе его должностной инструкции, где описаны самые страшные существа и предметы.

— Да, лигвею, — подтвердил мистер Бэггинс, — жду тебя у себя.

Артур решительно положил трубку на место, зачем-то расправил газету и направился к выходу из кабинета. 

— Артур, что-то стряслось? — обеспокоенно спросил Ковальски.

— Ты же помнишь, Ньют, у тебя пока запрет на операции, — спокойно ответил Артур.

— Но, Артур, плечо совершенно не болит, — для убедительности он помахал рукой, и Артур на доли секунды увидел гримасу боли.

— Нет, — услышавший голос Артура Ньют сник и обреченно вернулся к документам, потому что спорить с таким Артуром было бесполезно.

Слияние трех отделов Министерства прошло не так давно, когда Фадж решил сократить траты на чиновничий аппарат. Так что Артур Уизли вместе с незаконным зачарованием стал заниматься попавшими в магловский мир артефактами и животными.

Разговор в кабинете Беггинса прошел не очень приятно. Артур поморщился, вспоминая подробности. Беггинс и Хмури перекладывали друг на друга ответственность за плохо налаженную систему контроля. Бэгшот грозилась поднять на следующем собрании Визенгамота вопрос о соответствии обоих господ своим должностям. Малфой довольно улыбался: происходящий скандал был ему на руку. На довольно робкий вопрос Артура, что ему делать, все синхронно указали на стену, где с помощью проектора было изображено место, куда следовало аппарировать.

Вслед за Артуром аппарировал и Хмури, который невероятным прыжком перелетел за мусорный бак и тут же атаковал поджидающих их коллег. Не успел Уизли опомниться, как тут же оказался связан. Извиваясь на асфальте, он простонал, проклиная тот день, когда руководству пришла в голову светлая мысль, что было бы неплохо объединить авроров и его мусорщиков — по утверждению все того же Малфоя, отдел Артура гонялся за всяким мусором. Хотя стоило признать, что эта идея не раз спасала "мусорщикам" жизни.

На этот раз действительно было все серьезно, раз Хмури не стал петь дифирамбы постоянной бдительности. Лишь произнес: "Постоянная бдительность!" — после чего развязал его, задорно подмигнув искусственным глазом. Что было довольно специфичной картиной.

Все-таки в его возрасте падать, захваченным врасплох, не очень привычное занятие, поэтому Артур и направился к катающимся на земле коллегам, растирая занывшие мышцы — от такого обращения болели даже кости. А вот Аластор, несмотря на свой возраст, весьма бодро поковылял к обезоруженным подопечным, оправдывая тем самым занимаемый им пост.

Когда Артур подошел, все участники операции уже выстроились по стойке смирно. Разве что некоторые старички позволили себе встать группками по несколько человек, но и они внимательно слушали доклад бравого аврора с расцарапанной щекой и перебинтованной рукой. 

Тварь обнаружили внезапно: от соседей поступил звонок о странных звуках, доносившихся из дома, а несколькими минутами спустя зафиксировали и первый магический всплеск: лигвея оказалась достаточно умной, чтобы разломать прутья магической клетки. А потом началось: душераздирающие звуки, похожие не то на мяуканье, не то на тявканье, а пару раз слышался оглушающий медвежий рев, все это чередовалось непрекращающимися завываниями и громким скрежетом. Через несколько минут изнутри раздался непередаваемый человеческий крик, сменившийся каким-то бульканьем, а потом все затихло.

Прибывшие на жалобу полицейские не стали заходить в здание, еще вчера принадлежащее рядовому банкиру. А вот авроры такой роскоши позволить себе не смогли. И в итоге столкнулись лицом к лицу с одним из страшных существ на земле.

По словам раненого аврора, она была больше всего похожа на шестиногого двенадцатифутового леопарда с иссиня-черной шкурой и огромными зубами, расположенными в пасти в два ряда. Несмотря на кажущуюся непропорциональность, тварь была очень быстрой, и трое авроров еле унесли ноги. Пока он удирал через основной вход, двое других забаррикадировались на балконе верхнего этажа, а затем левитировали друг друга вниз.

-Все слышали? — Аластор медленно осматривал каждого, словно пытался заглянуть в голову подчиненных, даже Артура проняло; старый аврор медленно прохаживался из стороны в сторону, и искусственная нога своим стуком словно ставила точку в его коротких предложениях: — Тварь опасна, несомненно голодна и загнана в угол. Для нее вы — лишь дичь, ходячий окорок, прибежавший сам. Будьте осторожны и бдительны. Тогда, может, доживете до утра".

Как только Аластор закончил свою речь, маги тотчас же разбежались по местам. Совместное взаимодействие было отработано: одни организовывали круги поддержки, другие окружали дом магической защитой, чтобы твари даже при самом худшем раскладе не удалось выбраться из этого дома. Рядом с Аластором и Артуром встали несколько магов, к сожалению Артура, почти все они были из авроров, а так как Министерство проводило огромную реорганизацию — читай, чистку, — невозможно было всех знать в лицо.

Они с Аластором переглянулись, и тот едва заметно ему кивнул. Как ни странно, еще со времен его вылазок под эгидой Ордена Феникса Хмури позволял ему быть своим напарником. Хотя чего тут странного: Аластор был родственником его любимой Молли, а поэтому вполне было понятно его желание защитить "желторотика".

Внезапно из дома донесся долгий протяжный вой, а потом в окошке мелькнула быстрая тень. По легендам, лигвея могла копировать почти все голоса существ, на которых она когда-либо охотилась. По словам Беггинса, однажды он охотился на лигвею, плачущую детским плачем. Артур содрогнулся, вспоминая рассказ начальника, но вскоре почувствовал, как по его телу разливается магическая теплота поддержки, а через пару мгновений мышцы начали наливаться необходимым тонусом.

Аластор начал действовать раньше. Он осторожно открыл входную дверь, после чего прокрался внутрь. Артуру ничего не оставалось, как податься следом.

Несмотря на середину дня, в особняке царил сумрак. На окнах висели тяжелые шторы, словно хозяин дома боялся света. А тусклые электрические светильники или мигали, или и вовсе не работали.

Артур прочертил в воздухе несложную фигуру и прошептал: "Иллюминоус".  Это заклинание заставляло загореться любой осветительный прибор. Магловские лампы засветились ровным белым светом.  Лишь одна из них держалась на проводе и раскачивалась подобно маятнику, рождая в холле непередаваемую игру света и тени.

Непрошеным гостям особняка сразу бросилась в глаза роскошная обстановка: явно дорогой лакированный пол, несколько картин, висящих на стенах в роскошных рамках с золотым напылением, и странная вьющаяся вешалка для одежды; помимо всего этого, в комнате в два ряда стояли постаменты с различными музейными экспонатами. Особенно привлекал внимание старинный массивный сундук из темно-коричневого дерева, находящийся недалеко от лестницы, ведущей наверх. В противоположном углу находилась куча деревяшек, не вписывающаяся в общую обстановку. В общем, комната создавала бы впечатление роскоши и богатства, если бы не...

Около кучи деревяшек все было залито кровью: пол, экспонаты, а также ближайшая к ней картина, словно безумный  художник в порыве горячечного вдохновения плеснул туда кровью из немаленькой емкости. Дорогой пол был во многих местах обшарпан, а еще на нем была широкая темно-красная засохшая полоса, ведущая от деревянных обломков ко второму этажу. В комнате витал мерзкий запах человеческих экскрементов и засохшей крови.

Артур почувствовал, как волосы зашевелились по всему телу, а ладони мгновенно вспотели. Он вздрогнул, когда за спиной хлопнула дверь — прибыло подкрепление. Затем раздались пораженные вздохи, которые сменились едва слышными ругательствами. Никто не ожидал увидеть здесь ничего подобного.

Спустя несколько секунд Аластор уже выставил их в боевом порядке, и группа авроров начала двигаться чуть впереди Артура. Часть из них тут же проскользнула в соседнюю комнату, откуда несло сгоревшей пищей.

Впереди Артура и Аластора осталась пара авроров. Из-за почти одинакового телосложения и формы они казались ему братьями-близнецами.

"Как там Фред и Джордж?" — подумал Артур, но тут же отрешился от своих мыслей — не нужно было отвлекаться от операции.

Один из авроров сделал пару шагов в сторону сундука, словно собирался проверить, что там лежит. Артур хотел было крикнуть, что парню следует заняться мародерством несколько позже. Но обстоятельства опередили его. Крышка сундука бесшумно открылась, а затем с грохотом захлопнулась, а затем сундук приподнялся на коротких ножках и быстро засеменил к растерявшемуся аврору. Сундук был прикован к углу комнаты цепью, и только это спасло незадачливого грабителя от более серьезных повреждений — сундук лишь схватил угол мантии. Затем он начал, резко пережевывая мантию, притягивать аврора к себе, на что бедолага ответил испуганным криком, а его напарник и Аластор — сдвоенным залпом ярко-оранжевых заклятий.

Сундук явно рассвирепел, потому что, разогнавшись, боднул аврора крышкой, подкидывая его в воздух, а через мгновение аврор оказался внутри сундука.

Артур раздумывал лишь несколько мгновений, хотя и поверить не мог в такую удачу: им попался сундук из древесины разумной груши — вещь крайне редкая и очень мерзопакостная; она сделает все, чтобы найти своего хозяина — сомнительно, что магл являлся им.

"Депульсо!" — прошептал Артур, наведя палочку на цепь, приковываюшую сундук. Когда цепь разомкнулась, деревянный узник остановился и "посмотрел" на Уизли. По крайней мере, именно так Артуру и показалось. Спустя несколько секунд сундук выплюнул своего узника в его напарника и бодро засеменил по направлению к выходу.

"Спасибо, Артур!" — горячо поблагодарил своего спасителя аврор.

Артур, как и Аластор, начал проклинать того безумца, что продал маглу такую вещь.

Их проклятия и стенания спасенного аврора прервало угрожающее рычание, донесшееся сверху, а секунду спустя по потолку промелькнула быстрая тень, проскочившая мимо охотников, а затем сзади раздался человеческий крик, полный боли. Повернувшись, Артур увидел, как лигвея, рыча, рвет руку одного из авроров, посланных в соседнюю комнату, а второй растерянно посылает заклятия в зверя, но те лишь бессильно растворяются в шкуре животного. Эта тварь, как и все животные ее уровня опасности, была почти невосприимчива к какой-либо магии.

Хмури сумел трезво оценить ситуацию и в мгновение ока метнул в попавшего в беду аврора заклинание. Тут же тварь заорала от боли и выпустила руку пострадавшего из пасти. За спиной Артура тут же прошептали чары левитации, и раненый отлетел от лигвеи, на что остальные отреагировали мощными взрывными проклятиями. Тварь с протяжным воем улетела в соседнюю комнату и тут же была закрыта дверью, чьи деревянные доски были трансфигурированы в железные пластины.

— Унести раненого! Ты займешься этим! — заорал Аластор, — Оставшиеся организуют круг!

Тот, кого пожевал сундук, поднял раненого товарища и побрел в направлении выхода. Артур внимательно всмотрелся в раненого лигвеей аврора, чтобы увидеть, что рукав его мантии стал железным, обо что и разворотила пасть тварь.

"Артур, может, тоже направишься к выходу? Никто тебя не осудит", — прошептал Аластор так, чтобы никто его не слышал, кроме Уизли. Волшебный глаз старого аврора сконцентрировал все свое внимание на Артуре. Тот немного поежился, но довольно уверенным голосом прошептал: "Кто-то должен  её остановить!"

Артур не хотел говорить, что ему нужна премия за поимку этой твари — Джинни была необходима новая палочка. Хмури лишь неопределенно пожал плечами, признавая за Уизли его право рисковать своей шкурой, и показал палочкой место, куда тому следовало встать.

В Хогвартсе уже не преподавали Круг Магов, а вся литература по этой теме была упрятана в Запретной Секции — слишком серьезная магия практиковалась таким образом. Сейчас им необходимо было спеленать взбешенную лигвею, а это была та еще задачка — с ее иммунитетом к магии и крепкой шкурой, что нивелировало практически большинство физических атак.

Единственным выходом было полное обездвиживание твари до прихода необходимого количества магов с нужными ловчими артефактами. А для этого требовалось истощить тварь. Все это было написано в должностной инструкции Уизли, которую не обновляли вот уже полтора века. Он вздохнул и постарался успокоиться, чему не очень способствовали крики лигвеи и скрежет когтей о железо.

Одним из существенных минусов трансфигурации являлась ее скоротечность — брошенное в горячке боя заклинание вряд ли продержится долго, да и свойства материала будут далекими от идеала. Именно поэтому железная дверь продержалась под натиском твари считанные минуты, а затем сначала дверь процарапали когти лигвеи, потом она смогла просунуть голову, после чего благодаря кошачьему телосложению полностью выбралась в холл.

Встать внутри простейшей геометрической фигуры и отстреливаться от атак твари взрывными заклятиями — не то, что обычно рассказывают бравые авроры, но такова уж реальность; это случается редко, когда авроры не приукрашают своих подвигов.

Лигвея нападала на отряд, отлетала от взрывного заклятия, приходила в себя и вновь нападала — затянувшийся бой на выносливость. Пару раз в тварь удалось попасть огненными заклинаниями, поэтому она, заработав две внушительные подпалины, рассердилась еще сильнее и заметалась по комнате, словно рассерженный гиппогриф по загону. 

Руки Артура заныли от постоянного напряжения, и он то и дело вздрагивал, когда кто-то не успевал откинуть лигвею, и та врезалась в отрядный щит, который таял с ужасающей стабильностью, отчего где-то внутри Уизли поселилось холодное чувство отчаяния. Руки начали трястись, а по спине побежал липкий холодный пот. К тому же у него, похоже, обнаружилась аллергия на лигвей, потому что его то и дело тянуло чихнуть, а глаза начинали слезиться, мешая обзору.

Впоследствии он не раз пытался вспомнить, как лигвея прервала их линию обороны. Но все, что ему удавалось вспомнить, это резкая боль в левой лопатке, короткие мгновения полета и темнота.

Дальнейшее смешалось в сплошной калейдоскоп из боли, лица Молли перед глазами и заплаканного лица дочурки. Откуда-то из глубин его сознания поднялась смутно знакомая волна решимости. Решимости во что бы то ни стало вернуться домой живым и здоровым. Страх куда-то отступил, и его место заняло давно забытое ощущение холода, а затем он наконец-то открыл глаза. Он вместе с двумя молодыми аврорами лежал возле одной из стен. Немного вдалеке была баррикада из постаментов  "музейных экспонатов" и той деревянной кучи. А между ней и аврорами лежал Аластор, удерживающий пасть твари на определенном расстоянии от своей шеи механическим протезом своей ноги. 

"Флиппендо! Редукто! Депульсо! Инсендио! Редукто! Бомбарда!" — Артур выплевывал заклинания одно за другим. Все они попадали либо в тварь, либо рядом с ней, что было допустимым для большинства применяемых заклинаний. В глазах двоилось, все было видно, словно через мутное стекло, а по левой руке начала стекать кровь. Но Артур, несмотря на все это, продолжал атаковать лигвею. Когда силы покинули его и руки задрожали, не в силах выполнить необходимый жест, его эстафету подхватил Хмури, что позволило Уизли немного перевести дыхание. Вдвоем они сумели истощить лигвею настолько, что ее удалось обездвижить десятком специальных заклинаний.

Артуру Уизли с превеликим трудом удалось добраться до выхода из дома. Ему показалось, что в доме он провел долгие часы, но на улице все так же светило яркое солнышко — день был в самом разгаре. Артур не обращал внимания на целителей, обступивших его — он наслаждался необыкновенно свежим воздухом, голубым небом и нежной листвой на деревьях.

"У Джинни будет новая палочка!" — подумал он, прежде чем силы покинули его и сознание затопила тьма.