Калашников (джен)

Сашка Головин не любил родительский день. Уже третью весну. Не любил потому, что в этот день его родители были какие-то грустные. Мама не напевала на кухне любимую свою песенку, которая каждый месяц у нее была новая, а просто молча пекла блины. И их нельзя было есть, пока не разрешат. До этого дня мама всегда пела и позволяла Сашке таскать пирожки и блины прямо со сковородки. А сейчас… Только когда придут к дедушке.

Папа в родительский день тоже менялся. Словно его подменили инопланетяне. Сашка из-за этого все чаще думал, что родительский день придумали они. Они похищали людей по всему свету, изучали их, подменяли собой, а потом вели себя так, словно они и есть те, похищенные. А родительский день им был нужен, чтобы хоть немного побыть самими собой.

Папа в этот день был всегда немногословен, даже не спорил с политиками из телевизора. Но зато мог прикрикнуть на Сашку, чего в другие дни никогда не делал. Сашка любил немного поиграть, побезобразничать, и часто папа составлял ему компанию. Только не в этот день.

Еще Сашка не любил родительский день потому, что приходилось ходить к дедушке. Нет, Сашка дедушку любил, тот мастерил ему рогатки, а позапрошлым летом даже сделал «Калашников». Только раньше дедушка жил у себя на даче, по которой можно бегать и играть, а сейчас… Дедушка жил на кладбище. Он переехал туда три года назад. На кладбище нужно было вести себя тихо. Чтобы не обидеть дедушку. Так сказал ему папа, когда они пришли к дедушке на кладбище в первый раз.

Только дедушка на Сашку не обижался. Может быть, только чуть-чуть. Потому что он ни с кем из них не разговаривал. Ни с папой, который постоянно спрашивал дедушку, как ему лежится. Ни с мамой, которая всегда у дедушки тихонько плакала. Даже с Сашкой. Но он ведь подарил ему «Калашников»…

Еще Сашка не любил родительский день потому, что не понимал, почему он — родительский? В этот день нужно любить папу и маму? Но он и так всегда их любит. В общем, он, наверное, поймет, когда чуть повзрослеет. Так сказал ему папа.

А еще теперь только в этот день можно было ходить к дедушке. Только за это Сашка и любил этот странный «родительский день». Хотя раньше можно было прибегать к дедушке когда угодно. А сейчас… «Дедушка теперь далеко живет…» А какое это «далеко», если вон оно кладбище — за пару дворов от их дома?

Нет, Сашка не любил родительский день. И не понимал, зачем этот день вообще появился в его жизни… Без него было лучше…

Но третий год подряд этот день все-таки опять пришел. И Сашка ему был и рад, и нет. Ведь сегодня он вновь увидит дедушку. Только нужно было не безобразничать, чтобы родители не оставили его дома.

Раннее утро. Из кухни в комнату Сашки проникают такие вкусные запахи, что он открывает глаза и выбирается из-под одеяла. Сам, без понукания родителей. Сашка с трудом сдерживается, чтобы не побежать на кухню и не схватить блинчик со сковородки и со смехом убежать к себе в комнату. Нельзя. Мама и папа будут ругаться. В родительский день они словно вспоминают все шалости Сашки и ругают его втрое сильней. А он так хочет увидеться с дедушкой… Но и блинчик хочется…

Чтобы не чувствовать вкусный запах, Сашка зажимает нос и начинает одеваться. В это момент к нему в комнату заглядывает папа. Он пришел его разбудить. Папа удивленно смотрит на Сашку:

— Ты уже встал? — спрашивает он. Папа и мама у Сашки страшно умные, но они порой задают такие глупые вопросы. Сашка часто думает об этом, но вслух не говорит. Вдруг обидятся и отдадут его обратно аисту из магазина.

— Да, — кивает Сашка, надевая рубашку. Он немного путается в пуговицах, но когда папа присаживается рядом, чтобы помочь, мотает головой. Он хочет одеться сам. Чтобы похвастаться потом об этом дедушке.

— А почему рубашка? — спрашивает папа. Он знает, что Сашке больше по душе футболки: у них нет пуговиц и их так просто надеть и снять.

— Дедушке понравится, — отвечает Сашка. Он немного лукавит. Под рубашкой можно спрятать дедушкин «Калашников». Она большая, и его не будет видно. Особенно если на спине. Под футболкой дедушкин подарок не спрячешь. А в открытую Сашка «Калашников» брать с собой к дедушке боится. Папа отберет. Ведь теперь у дедушки нельзя играть. Но и дедушку Сашка обижать не хочет. В прошлом году он не взял с собой «Калашников», и дедушка, кажется, на него сильно обиделся. Даже камень треснул. И всех этим напугал. Папа говорил, что успокоить дедушку получилось только тогда, когда поставили новый камень.

Одевшись, Сашка идет на кухню. Хоть и родительский день, но без чая мама не отпустит Сашку к дедушке. Дедушка кормить не будет. Ну не быть же Сашке целый день голодным?

Вместо чая Сашку усаживают за стол и кормят гречневой кашей. С молоком. Все, как он любит. Только сегодня родительский день. И мимолетные улыбки родителей увядают на их губах, едва показавшись. Но Сашка знает — завтра все будет как прежде. Так бывает с солнышком в пасмурный день. Оно изредка показывается, но потом прячется за тучками. Знает, что земля стесняется, когда моется.

Сашка поел, забежал в свою комнату, чтобы спрятать под рубашкой за спиной свой дедушкин «Калашников» и выходит к родителям в прихожую. Те уже собраны и ждут только его.

Пара минут ходьбы от дома, и они уже на кладбище. Сашка, как всегда, удивляется, сколько народу пришло к дедушке. Раньше, когда дедушка жил на даче, к нему приходили только Сашка, папа и мама. А сейчас вся деревня собралась.

Только к самому дедушке никто из пришедших не подходил. Словно не видели, что вот он, сидит себе у камня, где его имя написано, и новую игрушку Сашке строгает. Бродили люди между могил, плакали… И ничего вокруг не видели. Все как всегда. Даже папа и мама дедушку словно не видят или не замечают. Положили ему блинчики у камня, налили стакан, нет чтобы в руки передать… Но дедушка на них не обижается, смотрит, улыбается. Рад он их видеть. А еще больше Сашку. А Сашка… Тот бы и рад обнять дедушку, но ведь люди кругом и Сашка стесняется. Съел блинчик, выпил киселя, что ему мама вручила, и бочком, бочком в сторону.

Побродить Сашка решил по кладбищу. В прошлый раз не все кладбище еще обошел, много не видел, а ведь интересно. И он ведь недолго, родители не хватятся. А узнают, где был, ругаться не будут. Наверное.

Сашка быстро идет, все хочет увидеть. Он уже и дедушкин «Калашников» достал из-за спины. Часовым себя представил. А кладбище он должен охранять. Вдруг враги рядом. Вдруг обидят дедушку. Или маму с папой. А Сашка их защитит…

Не успел пройти Сашка и с десяток метров, с «Калашниковым» наизготовку, как услыхал:

— Хороший у тебя автомат. Дашь поиграть?

Сашка повернулся, а перед ним мальчик стоит, чем-то на него похожий. Сам светленький, брючки темные, отглаженные со стрелочкой и рубашка беленькая с коротким рукавом. Только странный он какой-то. Улыбается, а от него холодом веет.

— Не могу, — покачал головой Сашка. — Мне его дедушка сделал.

— Да ладно? Какой красивый! Мне тоже дедушка хотел сделать, но не успел. Я теперь этим играю, — показал он веточку.

Сашка подумал немного и сказал:

— Давай поменяемся. Ты мне веточку, а я тебе «Калашников». Поиграем вместе. А потом назад поменяемся.

— Сойдет, — протянул мальчик веточку Сашке. Тот ее взял и «Калашников» мальчику вручил. Тот его принял так, словно ему король рыцарский меч вручил. Понравилось это Сашке. Но не успели они с мальчиком начать войнушку, как Сашка вспомнил:

— Давай только бесшумно стрелять или шепотом. А то папа и мама ругаться будут.

— Хорошо, — кивнул мальчик. И тут же выпалил шепотом, наставив на Сашку «Калашников»: — Тра-та-та-та! Ты убит!

— Так нечестно! — воскликнул Сашка. — Мы же ее не начали.

— В войне нет чести. Сейчас уже нет. Был бы у тебя меч, тогда можно. А с «Калашниковым» — другое дело…

Обиделся Сашка, вырвал у мальчика дедушкин «Калашников», бросил ему его веточку и стремглав бросился к родителям.

Только родители его ничем не обрадовали, ведь родительский день еще не закончился. Встретили они его упреками:

— Где ты был? Почему бегаешь по кладбищу? И откуда ты взял автомат?

— Папа, скажи, а правда, что чести нет?

— Кто тебе такое сказал? — удивился папа.

— Мальчик, мы с ним в войнушку играли. Он меня из дедушкиного «Калашникова» застрелил…

— Какой еще мальчик? И почему дедушкин этот автомат?

— Мне его дедушка сделал. Два года назад. И здесь подарил. А мальчик — он вон там, — показал Сашка рукой в ту сторону, откуда прибежал.

— Ну-ка, пойдем, — позвал папа Сашку за собой и пошел туда, куда Сашка показал.

Несколько минут, и они остановились у одной оградки. Сашка смотрит, а у камня тот мальчик стоит, на них с грустью глядит.

— Этот? — спросил папа у Сашки, указав на камень. — Этот мальчик с тобой играл?

— Он, — кивает Сашка, во все глаза смотря на фотографию на камне. На ней тот мальчик и надпись. Только надпись он прочитать не может, ее плохо видно, да и читать он только пока по слогам умеет.

— Ты извини, — мягкая улыбка касается губ мальчика. Сашка молчит. И молча протягивает ему «Калашников». Тот берет, удивленно смотрит:

— Это мне?

Сашка кивает. А рядом его родители тихо плачут, обнявшись. Они-то могут прочитать надпись на камне. «Александр Головин»…