У каждого своя Выручай-комната (джен)

— Профессор Лонгботтом! Профессор Лонгботтом!..

Звонкий мальчишеский голос вывел из раздумий Невилла, бредущего из своего кабинета в спальню. Перед глазами его все еще стояли пляшущие по пергаменту бесконечные чернильные строчки домашних работ учеников, которые он проверял как раз перед этим. Кривой детский почерк порой было просто невозможно разобрать, и Невилл все чаще стал ощущать резь в глазах. Еще пара-тройка лет — и ему, как типичному преподавателю Хогвартса, придется носить очки.

Перед Невиллом, шмыгая носом, стоял щупленький белобрысый мальчик, робко переминавшийся с ноги на ногу.

— Да, мистер Макмиллан? — постарался выдавить из себя добрую улыбку Невилл. Улыбка, кажется, получилась страшно вымученной.

— Профессор Лонгботтом… — Мальчик перешел на заговорщический шепот. — Вы ни за что не поверите, что я только что видел!

— Вы так говорите, словно я уже двадцать лет как не знаю Хогвартс словно свои пять пальцев. — На этот раз, кажется, улыбка вышла чуть более доброй. — Так что же вы видели?

— Я шел в спальню после отработки, — зашептал мальчик. — Мистер Филч заставил меня полировать доспехи на восьмом этаже. И вот, проходя мимо портрета какого-то старого страшного волшебника, я внезапно… — Взгляд мальчика вдруг стал стыдливым, и он весь густо покраснел. — Захотел писать.

— Хм, — кивнул Невилл, уже про себя догадываясь, к чему клонит его ученик.

— И тут же я увидел, как в стене передо мной появилась дверь, — беспокойно озираясь, продолжил Макмиллан. — Мерлином клянусь, ее секунду назад там еще не было! Я потянул за ручку, и за дверью оказалась комната! Вы не поверите, но она была…

— Вся доверху заставлена ночными горшками? — усмехнулся в бороду Невилл. Челюсть мальчишки картинно отвисла.

— Откуда вы знаете?..

— Идемте со мной, мистер Макмиллан, — обняв своего ученика за плечи, произнес Невилл. — Я расскажу вам все.

Пока они поднимались на восьмой этаж, юный хаффлпаффец все время хлопал глазами и спрашивал: «Но что это за дверь, профессор?» Невилл в ответ лишь загадочно улыбался.

Возле знакомого участка стены Невилл замер и, на секунду прикрыв глаза, представил себе картину, которая уже много лет не всплывала у него в мозгу. Когда он открыл глаза, дверь в Выручай-комнату была перед ним. Невилл протянул руку и, распахнув дверь, впервые за много лет ступил под знакомые своды. Макмиллан, чей рот, казалось, теперь закроется еще не скоро, последовал за ним.

Стены Выручай-комнаты были задрапированы приятным темно-красным бархатом, в углу уютно потрескивал камин. Стеллажи напротив камина были заставлены увесистыми томами книг.

— Но… как? — еле выдохнул словно только теперь обретший дар речи мальчишка. Невилл взглянул на него уже без улыбки.

— Мистер Макмиллан… Можно я буду называть вас просто Колин? — Мальчик неуверенно кивнул. — Вы конечно же знаете, в честь кого вас назвали?

— Да, в честь Колина Криви, — закивал мальчик уже увереннее. — Он учился вместе с вами и папой… точнее, на год младше, и он… — Колин заметно смутился. — Он погиб на войне с Темным Лордом.

— Не просто на войне, — важно поднял палец Невилл. — В битве за Хогвартс. Для нас — в смысле, для всех тех, кто пережил те страшные времена — это имеет особое значение.

Он жестом пригласил Колина сесть в мягкое кресло и, сняв с полки один из томов «Истории Хогвартса», быстро пролистал его, находя нужную страницу.

— «Битва за Хогвартс, — начал читать Невилл привычным профессорским тоном. — Ключевое событие Второй магической войны, произошедшее 2 мая 1998 года. В ходе битвы были уничтожены последние крестражи Темного Лорда, такие как чаша Хаффлпафф, диадема Рейвенкло и Нагайна, верная питомица Темного Лорда (героически убита Невиллом Лонгботтомом)… — Он чуть заметно хмыкнул и, дочитав статью до конца, поставил книгу обратно на полку.

— Это лишь сухие, общие факты, — с горечью в голосе произнес Невилл. — Тот человек, который записывал их, едва ли представлял себе то, что мы все тогда чувствовали.

Он сделал паузу, взглянув на дрожавшие языки пламени. В них ему почудилось то пламя, что пылало на развалинах Хогвартса тогда. Невилл словно бы наяву увидел встававшие прямо из огня лица тех, кого он знал и кого теперь уже никогда больше не увидит…

— Профессор, — вернул его к реальности робкий голос Колина, — а вы и правда тогда зарубили мечом Гриффиндора эту змею? Мне папа рассказывал… Но ведь я слышал, что достать этот меч из Шляпы мог только гриффиндорец, тогда как же вы…

— Я и правда учился на Гриффиндоре, — грустно улыбнулся Невилл. — Удивлены, верно? Я сам поначалу не поверил, как только услышал вердикт Шляпы. Но все же ваш факультет стал мне по-настоящему близок и любим. Возможно, потому, что он для меня отождествлялся с профессором Спраут, любимым преподавателем, что и привила мне интерес к гербологии. Поэтому, когда профессор Макгонагалл пригласила меня преподавать, я попросил дать мне в подчинение именно Хаффлпафф. Так я стал первым за всю историю Хогвартса деканом, возглавившим факультет, на котором не учился.

Он понаблюдал за ошарашенным лицом мальчугана, в сознании которого, похоже, образ любимого декана за столь короткое время изменился безвозвратно, а затем вновь оглядел Выручай-комнату.

— Когда-то в этих стенах Гарри Поттер обучал меня и еще многих других школьников боевым заклинаниям, — заговорил он мечтательно, обращаясь больше к самому себе. — Потом, когда школу захватили Пожиратели Смерти, эта комната стала нашим главным штабом. Даже не так — она стала для нас всем. Для каждого из нас. И для меня тоже. Но, честно сказать, я не бывал здесь с самого дня битвы за Хогвартс. — Он прервался и вновь кинул взгляд на Макмиллана. — Спасибо вам, Колин, что вернули меня в те времена.

И тут Невилл замолчал, ныряя с головой в воспоминания, словно в Омут Памяти. Колин продолжал нерешительно глядеть на него, затем осторожно сполз с кресла и направился к двери, спеша, должно быть, к себе в гостиную, чтобы успеть до отбоя.

— Профессор! — услышал Невилл уже когда мальчуган был у самой двери. — А мне можно… рассказать обо всем этом кому-нибудь еще?

— Как пожелаете, — ответил Невилл. — Но я на вашем месте все же не стал бы этого делать. Рано или поздно каждый из нас все равно натыкается на эту Выручай-комнату. И у каждого она при этом оказывается своя собственная. Так зачем же портить другим людям первое впечатление?

Пребывавший в явно смешанных чувствах Колин Макмиллан покинул Выручай-комнату, и Невилл опустился в освобожденное учеником кресло, поближе к камину, чье пламя уже не казалось ему тревожным, а приятно согревало и успокаивало. Оглядывая в очередной раз комнату, он задержал взгляд на корешке одной из книг на полке. Тут же в голове Невилла, среди множества других всплыло одно воспоминание, тринадцатилетней давности. Тогда он, вызвавшись добровольцем, явился домой к безутешной семье Колина Криви, выразить им свои соболезнования и выплатить компенсацию. Находясь в комнате погибшего и невольно рассматривая вещи в ней, он приметил лежавшую на столе книгу со странным названием «Дверь в Лето». Позже он даже взял ее в обычной магловской библиотеке и прочитал. И, хотя ему, воспитанному в чистокровной волшебной семье, было мало что понятно, одна фраза прямо-таки врезалась в его мозг: «Но поселившаяся у меня в сердце зима гнала меня искать Дверь в Лето».

Выручай-комната стала для Невилла Лонгботтома своей Дверью в Лето.