Sandman (джен)

Дверь минивэна захлопнулась. Картер, не отнимая телефона от уха, развернулся вполоборота и бросил назад:

— Кэсс, милая, будь аккуратнее!

— Да, папочка. Извини! — ответила девочка.

Она сложила куртку и рюкзак на соседнее сиденье и пристегнула ремень своего детского кресла.

— Пристёгнута!

Картер кивнул. Он всё ещё слушал собеседника, когда они выехали с парковки перед начальной школой «Светлые горизонты» и свернули в сторону залива. Картер с затаённым раздражением посмотрел наверх, в направлении шумящей над ними автострады. Дорога от начальной школы дочери пролегала далеко от скоростных шоссе, и теперь придётся плестись до самой Третьей улицы, чтобы добраться в северные доки, где его ждали весь последний час.

— Да, мистер Стоун, — ответил Картер умолкшему наконец собеседнику. — Мы успеем закончить работы по графику. Я знаю про инспектора и уже общался с ним. Вряд ли бюрократические проволочки смогут задержать нас надолго. — Он выслушал несколько фраз мистера Стоуна, закатил глаза, радуясь, что они общаются не по видео-связи: заказчик был не то параноиком, не то перестраховщиком. — Я уже почти на объекте. Как только будут новости, я вам обязательно перезвоню.

Картер отключил звонок и убрал телефон во внутренний карман. Он думал только об одном: скорее бы закончить стройку и освободиться от заказчика. Мистер Стоун вечно лез не в своё дело, менял варианты планировки будущего офиса своей фирмы несколько раз в процессе строительства и по каждому возникшему малейшему сомнению звонил Картеру. Эти телефонные разговоры выматывали, а суета заказчика раздражала.

После узкой Третьей набережная Эмбаркадеро казалась практически взлётной полосой для толстопузых самолётов. Картер прибавил скорость и вздохнул свободнее. Через пару минут он свернул на Ховард и сразу же оказался у высокого серого забора с предупреждающими табличками «Вход воспрещён. Частная собственность».

Картер припарковал минивэн около громоздкого разбитого красного джипа, из открытого кузова которого торчали какие-то брусья и куски профиля. Картер вышел, обошёл машину и открыл багажник. Взял с пола белую строительную каску, надел, в коробке среди инженерных схем и геодезических планов нашёл нужный и сунул подмышку.

Картер уже поднял руку, чтобы захлопнуть багажник, как вдруг заметил светлую макушку дочери.

— Кэсс, — позвал он.

— Да, папочка.

— Мне нужно сходить поработать. Жди меня в машине, хорошо?

— Да, папочка.

— Вот и молодец, — пробормотал Картер, захлопывая багажник.

Он подошёл к джипу — это была машина прораба — заглянул в кузов. Под белой парусиной лежало что-то объёмное.

— Чёрт, Дэвид! — ругнулся Картер, когда приподнял ткань и увидел, что именно там находится.

Кассандра смотрела папе вслед, пока он не скрылся за двойными дверями строящегося здания, окутанного лесами. Девочка посмотрела наверх. Леса оплетали здание, заканчиваясь на высоте пятого этажа. Ветер пробовал легковесную конструкцию на устойчивость, заставляя её покачиваться, словно лодку на волнах. Редкие куски упаковочного целлофана, проглядывающие из-за лесов, развевались, напоминая Кассандре о праздновании 4 июля, когда улицы были украшены флагами и их полотнища хлопали на ветру, добавляя в праздничную какофонию дополнительную ноту.

Особенно сильный порыв ветра поднял и бросил в окно машины несколько мелких камушков. Кассандра отстранилась от стекла. Зашумели леса, прогибаясь под напором ветра.

Кассандра подумала о том, что, наверное, надо быть очень бесстрашным, чтобы ходить там, на самом верху. А ещё немного о том, что сверху, должно быть, видно даже западный берег Окленда. Бросив ещё один взгляд на самую высокую площадку лесов, Кассандра дотянулась до переднего сиденья, достала из кармана планшет и наушники.

Из рюкзака рядом с ней раздался скрип и тихий шорох, похожий на скрежет когтей о дерево.

— Не сейчас, Санда! — бросила девочка, не повернув головы. — Папа занят. Ему некогда.

Она была готова надеть наушники, но на мгновение задержалась, прислушиваясь. Санда в рюкзаке затих — значит, был с ней согласен.

Кассандра надела наушники и включила мультфильмы. Пока играла весёлая заставка, девочка ещё раз посмотрела в окно. Обычно папа задерживался на работе надолго, она успеет посмотреть несколько серий целиком. Кассандра бросила взгляд на рюкзак, и губы её сжались в тонкую розовую линию — совсем как у папы, когда он был чем-то недоволен. Она вздохнула и решила, что времени до сна ещё полным полно, папа успеет увидеть её сегодняшнюю работу.

За неполных два часа Картер успел разобраться с претензиями пожарного инспектора, внести изменения в план работ, отдать новые распоряжения работникам и поругаться с прорабом — старик Дэвид Джонсон взялся за халтурку неподалёку от их основного объекта.

Картер вернулся к машине раздражённый самой перспективой того, что его сотрудник будет пропадать в течение дня неизвестно где. Переубедить Джонсона не удалось. В итоге Картер пригрозил ему увольнением, в которое и сам не верил: старик был лучшим прорабом, с которым ему приходилось работать и, кажется, он сам об этом знал. В любом случае, угроза увольнения его не напугала.

Картер бросил каску в багажник, заглянул в салон и не увидел дочери на месте.

— Кэсс, — позвал он.

Ветер прошелестел по гравию, поднимая в воздух пыль и мелкую крошку. Заскрипели леса. Раздался чей-то крик. Картер обернулся. На стройке переругивались двое рабочих. Площадка перед зданием была пуста. Леса, кажется, тоже.

— Кэсс! — громче позвал Картер.

Из-за джипа Дэвида Джонсона выскочила растрёпанная Кассандра.

— Иду, папочка! — она подняла на него ярко-голубые глаза, светящиеся от радости, и обстоятельно сообщила: — Там у оврага щенки, пап! Маленькие. Три штуки.

— В машину, живо.

Картер открыл заднюю дверцу и подождал, пока дочь заберётся внутрь. Ему совсем не хотелось выслушивать ни о каких щенках, ни о овраге, ни даже о том, почему Кассандра нарушила наказ и вылезла из машины. Хотелось домой. Предстояло ещё много работы.

Он сел за руль, занятый мыслями о том, что предстояло сделать именно сегодня: изменить схему проводки, проверить смету — скорее всего и её изменить, — созвониться с заказчиком.

— Чёрт!

Картер вспомнил про обещание позвонить Стоуну, как только разберётся с требованиями пожарного инспектора. Он мысленно прикинул, что придётся звонить, сообщать об изменениях, затем звонить повторно и сообщать про изменения сметы и, возможно, о сдвинувшихся сроках. Нет. Определённо. Два раза за вечер выслушивать гундёж Стоуна он был не готов. Решено: позвонит ему после того, как изменит смету.

Картер вдруг подумал о том, как семь лет назад он был никому не известным инженером. Тогда у него не было крупных заказчиков и полезных связей в муниципалитете. Лишь съёмная квартира на окраине города, далеко идущие планы и молодая беременная жена, Сара, только что ставшая выпускницей факультета журналистики, смелая и амбициозная. Теперь все его мечты воплотились в жизнь. У него был шикарный дом, карьера, своя строительная фирма, успешная жена-репортёр.

К дому Картер приехал первым, машины жены ещё не было. Кажется, у неё сегодня на работе аврал. Она говорила с утра, что задержится.

Открывая дверь, Картер услышал за спиной хлопок двери минивэна. Он обернулся. Из-за машины вышла Кассандра. Картер замешкался и замер у двери, ожидая дочь.

Девочка несла свои вещи в одной руке: и рюкзак, и курточку. Это было неудобно. В какой-то момент куртка выскользнула и упала на дорожку. Дочь остановилась, чтобы поднять её.

Картер нахмурился. Было ведь тепло, зачем куртка. Он взглянул на тёмно-серое небо, затем опустил взгляд на газон. Зелень травы была припорошена опавшими жёлтыми и оранжевыми листьями. «Уже осень», — с удивлением подумал он. Вид неухоженного газона навёл его на ещё одну мысль. Он выудил из кармана мобильник и открыл список дел.

— Закроешь дверь за собой, — бросил Картер дочери и вошёл в дом.

Он создал заметку вызвать газонокосильщика, чтобы привести двор в порядок. "А ещё лучше, нанять его на всю осень, чтобы собирал и выбрасывал опавшие листья", — подумал он и добавил эту мысль в заметку.

Снизу хлопнула дверь, Картер вздрогнул и решил, что надо сказать этой девчонке обращаться с дверьми аккуратнее.

К ужину приехала жена, и за столом они сидели все вместе.

— Ещё и гарнитура села. Я без неё, как без рук, — жаловался Картер, — и инспектор этот. Все нервы истрепал!

— Ты знаешь, чего он хочет, — ответила Сара, параллельно строча кому-то сообщение в телефоне. Полученный ответ её устроил: жена улыбнулась. Она подняла взгляд на Картера. — Дай ему взятку.

— У меня всё по правилам. Я никогда не платил никаких взяток и не собираюсь!

— Как скажешь, — безразлично отозвалась жена и отвлеклась на очередное сообщение. — Гарольд, — она указала на телефон, как будто он и был её выпускающим редактором, — не даёт ход моему репортажу. Говорит, что вкусы толпы изменились, рейтинги городских знаменитостей рухнули в пропасть забвения, и вообще, лучше бы я принесла ему преинтереснейший репортаж о цветочной ярмарке в Брисбэне. — Сара скривилась от предложенной перспективы.

— Позвони Молли. Она всё ещё жена вашего директора и имеет на него влияние.

— Предлагаешь воспользоваться знакомством с начальством?

— Да.

Сара закатила глаза — похоже, это было их семейной привычкой.

— А мы сегодня на занятиях рисовали свою комнату, — раздался в тишине тихий голос Кассандры.

— И что ты нарисовала? — спросила Сара, по-прежнему ведя активную переписку с редактором.

— Я нарисовала дом Санда.

— Хм, — Сара нахмурилась. — Санда — твой друг из школы?

— Нет, мамочка. Санда живёт в моей комнате. Я нарисовала его дом.

— Санда — одна из твоих игрушек?

— Нет. Просто он живёт у меня в комнате. — Кассандра увидела, как родители переглянулись. — Я могу показать, — предложила она.

— Давай, детка.

Кассандра слезла со стула и побежала в свою комнату за рисунком. Картер вопросительно выгнул бровь, на что Сара пожала плечами.

— Какая-нибудь очередная детская фантазия.

— Хорошо бы, — ответил Картер, размышляя о том, что в его графике совсем нет времени на то, чтобы возить дочь по детским психологам.

Девочка прибежала обратно, держа в руке рисунок.

— Вот, мамочка, — сказала она, кладя рисунок на стол около Сары.

— Сейчас, сейчас, — отозвалась та. Она на мгновение отвлеклась от нового сообщения в телефоне, бросила равнодушное: — Отлично, детка, — и поспешно встала. — Я всё же позвоню Молли.

Кассандра осталась стоять около рисунка одна.

— Покажи мне, — попросил Картер. Необходимость возиться с ребёнком больше, чем это приходилось делать сейчас, всё ещё вызывала в нём недовольство, но желание разобраться со всем немедленно пересилило.

Кассандра взяла рисунок и принесла Картеру.

— Миссис Уотер меня похвалила, — сказала девочка.

Картер посмотрел на рисунок. С краю на белом листе бумаги светлым оранжевым фломастером было нарисовано окно с тонкой жёлтой занавеской, а вокруг розовые цветочки на обоях — Картер узнал комнату дочери. В центре рисунка была нарисована закрытая тёмно-синяя дверь с большой жёлтой ручкой. Размеры были не соблюдены, а дверное полотно словно бы висело в воздухе. Картер глубоко вздохнул. "Это ребёнок", — напомнил он себе.

— Что это за дверь? — спросил он.

— Это дом, где живёт Санда, — ответила девочка.

— У тебя в комнате нет этой двери, — сказал он, и губы его сжались в тонкую розовую линию.

— Конечно нет, — поддакнула Кассандра, и Картер немного расслабился.

— Тогда почему ты нарисовала её, если её там нет?

— Это дверь в дом, где живёт Санда. Она появляется в комнате, когда все спят, — начала объяснять Кассандра, выдавая информацию как можно быстрее, чтобы успеть всё рассказать до того, как Картера поглотят дела. — Ночью дверь появляется, и ко мне приходит Санда. У него чёрный мех и большие белые глаза. — Кассандра заметила недовольство, промелькнувшее на лице Картера, схватила его за рукав и поспешила успокоить: — Он совсем не страшный, папочка. Он добрый и играет со мной, чтобы я не мешала вам с мамой.

Картер наклонил голову набок и задумался. Ребёнок придумал себе друга, чтобы было с кем играть. Так бывает. На посещение психолога не тянет. Он отдал рисунок дочери.

— Тебе нравится играть с …с Санда?

— Да, папочка! — Кассандра улыбнулась, и Картер вдруг обратил внимание, что она так похожа на него: большие голубые глаза и светлые вьющиеся волосы. Дочь продолжала: — Он даже показывал мне свой дом. Там очень весело. Есть цветы, бабочки, есть даже настоящие качели. Санда говорит, что, если вы с мамой мне разрешите, он заберёт меня туда и мы с ним будем играть вместе всегда! — Последние слова Кассандре пришлось выкрикивать, перебивая громкую мелодию звонка.

Картер достал из кармана телефон и увидел фамилию звонящего: мистер Стоун.

— Мне нужно поговорить, — сказал он, вставая из-за стола.

— Папочка, можно мне пойти играть со Санда? — спросила Кассандра, повиснув на руке Картера.

— Да-да, — согласно закивал он, буквально стряхивая девочку с рукава, — играй, сколько хочешь. — Картер встал, поднёс телефон к уху и ответил: — Да, мистер Стоун. Как раз собирался вам звонить.

Когда он вышел, Кассандра осталась совсем одна. Она забралась обратно на стул и продолжила ужинать. Надо же подкрепиться, прежде чем пойти в дом к Санда, где она сможет играть с ним на лугу, полном ярких, вкусно пахнущих цветов и качаться на качелях столько, сколько ей захочется.

Рисунок, что лежал рядом с ней, вдруг шевельнулся, приподняв угол, как от порыва ветра. Послышался скрип.

— Я уже почти всё, — торопливо ответила девочка. Она запихала в себя последний кусочек тоста, запила водой и вскочила из-за стола. — Я поела! — крикнула Кассандра в тишину дома. Где-то в соседних комнатах родители были заняты своими делами.

Девочка убежала к себе, но почти сразу вернулась обратно и забрала со стола свой рисунок. Синяя дверь на картинке была приоткрыта.

С утра у Картера было много дел. Вчера изменились планы по электрике. Изменения были незначительны, но они были, а это значит, что их следовало согласовать с заказчиком. Мистер Стоун ждал его у себя с новой сметой.

Картер принял душ, оделся и вышел из спальни. Жена вставала позже, и он не стал её будить.

Заметно потянуло холодом. В конце коридора хлопнула и со скрипом отворилась дверь. Картер подошёл ближе и заглянул в комнату. Светлые обои с розовыми цветочками, оранжевые рамы окон и развевающиеся на ветру тонкие жёлтые занавески.

Картер прошёл, захлопнул и запер оба окна, думая о том, что надо бы не забывать делать это с вечера, чтобы холодный ночной воздух не выхолаживал дом. Он уже собирался выйти, когда его взгляд привлекло какое-то пятно на стене. Большое, почти прямоугольное — оно напоминало очертание двери, висящей в воздухе.

— Песочный человечек, — почему-то пробормотал Картер.

Он смотрел на стену, смутно напоминавшую ему какую-то знакомую картинку. Будто бы он уже видел всё это где-то, но никак не мог вспомнить, где именно. Чего-то не хватало этой картинке для целостности.

Картер подошёл и провёл рукой по пятну на стене. За ладонью оставался чистый след. Картер повернул ладонь и увидел, что она вся покрыта мелкими чёрными волосками. Он отряхнул руку и пригляделся: совершенно верно, стена была покрыта пятном шерсти. Может, здесь раньше висел ковёр? Наверно.

Ветер за окном зашумел листвой, напоминая о том, что жизнь не ждёт. Картер вышел. За спиной раздался скрип и что-то стукнуло, будто бы хлопнула большая дверь. Картер вздрогнул, снова распахнул дверь и осмотрел комнату. Окна были закрыты. В комнате никого не было. У стены, запачканной шерстью старого ковра, лежал лист бумаги. Картер подошёл, поднял его и увидел детский рисунок. Была нарисована стена этой комнаты, распахнутая большая синяя дверь посередине, а за ней на лугу, полном цветов и ярких разноцветных бабочек, маленькая светловолосая девочка с ярко-голубыми глазами.

Картер спустился вниз. Рисунок не шёл из головы. Он не выбросил его, а оставил на столе в столовой. Хотел спросить вечером у жены, не помнит ли она, была ли дочь у предыдущих владельцев этого дома. Зачем ему это знать, Картер не мог объяснить даже себе.

Он зашёл в гараж и сел за руль серебристого минивэна, взглянул в зеркало заднего вида и почувствовал, как по спине побежали мурашки. Он отчётливо понял, что ему не хватает в виде заднего сиденья: детского кресла и светлой макушки маленькой девочки с голубыми глазами.

— Кэсс, — произнёс Картер одними губами.

В кармане громко зазвонил телефон.