Отец драконов (джен)

Из-за горного массива показались блестящие на солнце главные ворота заповедника и редкий смешанный лес вокруг. Я прильнула к стеклу, стараясь запечатлеть каждую деталь, пока пилот готовился к посадке. Наконец вертолёт опустился на грунт посадочной площадки, я выбралась на нетвёрдых ногах из кабины и, махнув на прощание пилоту, пошагала в сторону многометровых огнеупорных ворот и кажущегося крошечным на их фоне контрольно-пропускного пункта.

Сурового вида волшебники в спецодежде из драконьей кожи сразу же предложили мне зелье многоязычия, объяснили правила нахождения на закрытом магическом объекте, ещё раз проверили мои документы и пропуск. Наконец, преодолев все бюрократические формальности, осмотр и проверку моей палочки, я повторила цель моего визита, и меня провели в небольшой домик и попросили подождать сопровождающего.

Гул мотора всё ещё стоял в ушах, но он быстро вытеснялся ощущением приближающегося чуда. Я чувствовала нетерпение и радость. Небрежно пригладив растрепавшиеся после полёта волосы, я присела за небольшой колченогий столик, достала пергамент и самопишущее перо, настроилась на работу.

Итак, я на территории заповедника, где разводят драконов. Самых крупных и опасных тварей нашего магического мира, которых магглы знают только по сказкам. Уже через несколько минут я увижу человека, который знает драконов, как свои пять пальцев, человека, участвовавшего во Второй Магической войне? Определённо, он храбрец. Почти наверняка он силён и ловок, но хвастаться не любит, да и от интервью отказывался много лет... Трудолюбивый молчун? Скромняга?

От предвкушения я прикусила губу, замерев над пергаментом, и не заметила, как дверь домика тихонько отворилась.

— Мисс Грин? — вздрогнув от внезапного низкого голоса и одновременного холодка по затылку, я уронила сумку с колен и обернулась на дверь. В проёме стоял коренастый мужчина под пятьдесят, с блёкло-рыжими волосами, уже тронутыми сединой. Высокие скулы широкого обветренного лица, щетина, длинные морщины у глаз, которые сейчас с прищуром обращены на меня. Свитер крупной вязки под горло, кожаные штаны, куртка, ботинки на толстой подошве с длинными голенищами. Так вот каков мой сегодняшний герой?..

Я была немного разочарована. Хотя, когда опасность и стрессы добавляли к внешности журнального лоска звёздных персон?

— Мисс Грин, — уточнила я. — А вы — Чарльз Уизли?

— Можно просто Чарли. Если вам не нужно чая, отдыха после дороги или чего-то подобного...

— Спасибо, сэр, в этом нет необходимости.

Рывком отодвинув стул напротив меня, мистер Уизли расположился у окна, снял с подоконника пепельницу и вытащил из внутреннего кармана куртки помятый металлический портсигар. В этих крупных пальцах с оранжево-желтоватыми пятнами от какого-то убойного курева сигарета казалась изящной, лаконичной и слишком белой.

— Через час мне нужно будет проверить молодняк, — как бы мимоходом заметил мистер Уизли между первым и вторым дымным колечком.

— Простите, сэр, — конечно, не стоит так нарочито изучать собеседника! — У меня очень много вопросов, не знаю, с какого начать, да и вы ведь раньше не давали интервью, почему согласились на это сейчас? Почему вы связали свою жизнь с драконами? Каково это — работать с самыми опасными тварями?

Мистер Уизли заметно поморщился на слове «твари» и внимательно посмотрел на меня.

— Самые опасные твари — это такие как вы, мисс Грин, двуногие, прямоходящие, отчасти разумные, придумавшие смертельные заклятья, затевающие войны, не брезгующие насилием. Классифицирующие всех остальных, выделяя себя как лучших и уникальных, не задумывающиеся об отличных от них созданиях.

Совершенно спокойно проговорив всё это, мистер Уизли опять затянулся, не сводя с меня глаз. Я, мягко говоря, опешила от его заявления.

— Но драконы представляют большую опасность…

— А вы? — прервал меня мистер Уизли. — Даже если отнять у вас палочку, вы можете наделать шороху не меньше, чем самка китайского огнешара. Давайте лучше поговорим прицельно. Опасность представляют не только хищники, но и травоядные животные. Если единорог случайно наступит вам на туфельку, станете ли вы требовать его умерщвления?

— Н-нет, — пробормотала я.

— Зачастую драконы не заинтересованы в поедании человеческой плоти и сжигании городов, — мистер Уизли выпустил очередное дымное кольцо. — Но, разумеется, при отсутствии должного обращения и удовлетворения базовых потребностей животного, иметь дело со взрослой половозрелой особью любому волшебнику-неспециалисту будет крайне проблематично. Чуть больше двадцати лет назад из Гринготтса вырвался на свободу украинский железнобрюхий дракон. Вы, наверное, плохо помните эти события в силу вашего возраста… Тот самец был в ужасном состоянии, наши ребята оперативно отловили его и выхаживали в течение двух лет. Условия содержания в подземельях дали о себе знать: цепи, врастающие в чешую, ухудшение зрения, нехватка витаминов, проблемы с суставами из-за недостаточной подвижности, у него были удалены пламяпорождающие железы… Сейчас его вернули на родину, шипы на гребне окрепли, стал настоящим красавцем. Но, по сути, он инвалид, выживать в дикой природе ему будет гораздо сложнее, и полноценно биться за самку он вряд ли сможет.

— Золото и драконы — достаточно устойчивое сочетание.

— Женщины и золото тоже. Жестокость встречается повсеместно, но это не норма. Тем более, что дракон может ответить настолько безапелляционно, что от волшебника останется чуть больше, чем ничего, горстка пепла, которую сметёт налетевший ветер. В министерской классификации драконы признаны полуразумными, — тут мистер Уизли усмехнулся и затушил сигарету. — Нет, они достаточно разумны, и с ними можно установить контакт. Но людям проще навесить ярлыки, оградить себя от сложного и непонятного. Работа с драконами не терпит поверхностности.

Сама того не замечая, я начала проникаться окружающей атмосферой, и не в последнюю очередь на это повлиял мистер Уизли. Грубоватый, порой излишне пафосный, но искренне любящий огнедышащих громадин, которым не стоит труда испепелить всё вокруг.

— У вас, наверное, накопилось много таких секретов. Как сделать так, чтобы дракон захотел тебе подчиниться?

Мистер Уизли опять усмехнулся.

— Дракона нельзя подчинить. Вообще ни с кем нельзя выстраивать отношения через подчинение и подавление. С драконом нужно быть наравне, но чуть в стороне, и в то же время давать ему свободу. Дракон не обязан радоваться всякий раз, когда ты подходишь к вольеру. У всех есть право на настроение, плохое самочувствие, усталость. И это нужно понимать, считывать, изучать их поведение в кругу сородичей и с людьми. Драконы очень хрупки, несмотря на кажущуюся массивность. Они подвержены метеозависимости, проблемам с суставами, пищеварением. Поэтому перво-наперво нужно следить за их здоровьем. Здоровый дракон гораздо опаснее, но он более предсказуемый. С таким уже можно иметь дело.

— А как вы относитесь к тому, что драконы — промысловые животные?

— В нашем заповеднике выделен специальный центр, где заготавливают сырье для дальнейшей переработки. Там работают с павшими драконами, проводят исследования, накладывают чары консервации на подходящие ингредиенты, поставляют зельеварам, мастерам палочек и многим другим. Это необходимая составляющая деятельности. Тем более, представители некоторых пород меняют кожу — за год её накапливается до пятнадцати тонн, нужно перерабатывать.

— А что насчёт разведения? Насколько успешно проходит селекция?

— В живой природе бывают случаи межпородных скрещиваний, но в условиях заповедника на протяжении многих лет не удавалось получить кладки от родителей разных пород. Однако в прошлом году с помощью метода искусственного осеменения самки норвежского горбатого от самца гебридского чёрного моей команде удалось получить первую кладку из четырёх яиц.

Мистер Уизли менялся прямо на глазах. Его голос стал ниже и словно потеплел, исчезла какая-то стена, которую я почувствовала после первой же пространной реплики. Появление помесной породы было для него долгожданным событием, исполнением многолетней мечты. Постепенно, очень медленно, этот волшебник раскрывался, и я даже начала испытывать симпатию к своему грубоватому собеседнику.

— И всё-таки, мистер Уизли… Чарли… Неужели вам не хотелось попробовать себя в чем-то другом?

— Вы не понимаете, о чем говорите, — мистер Уизли улыбнулся и как будто бы помолодел. — Ожогов нельзя избежать, но их можно минимизировать. Драконы могут быть благодарны. Они очень чуткие. Но с ними нужно быть очень внимательными. А теперь идёмте, пора проверить молодняк.

Мистер Уизли вытащил из небольшого шкафчика у двери сложенную мантию, напоминающую маггловский дождевик, огнеупорную маску и перчатки.

Помогая мне правильно надеть обмундирование, мистер Уизли кратко обрисовал дальнейший ход интервью.

— Я отведу вас в укрытие и оставлю бинокль. Выходить самостоятельно нельзя под риском смерти. Я сам за вами вернусь. И это, — он кивнул на пергамент и шелестящее самопишущее перо, — придётся оставить здесь. Для сохранности.

Наконец, мы вышли из домика, обогнули виварии и углубились в лес. Защитная мантия была непривычна тяжела и практически стояла колом, не приминаясь, как обычно сукно. Мистер Уизли молчал, покуривая новую сигарету и пуская струйки дыма, а я с наслаждением вдыхала запах прелой листвы и любовалась ещё не полностью облетевшими деревьями. Меня порадовала перспектива сделать интересный материал с эксклюзивной информацией о новых драконах.

Тем временем мы подошли к бронированной наблюдательной вышке, одиноко стоящей у большого обрыва и окружённой соснами. На дне обрыва располагался крытый вольер, разграниченный на секторы разной площади. Там, вдалеке, я смогла разглядеть четырёх чёрных драконов, спящих и греющихся в последних тёплых лучах осеннего солнца.

— Станете будить спящих драконов? — поинтересовалась я, настраивая бинокль. Мистер Уизли улыбнулся, приняв мою отсылку к девизу Хогвартса, в его глазах появилось что-то задорное.

— И не только, мисс Грин. Кстати, юные драконы очень чувствительны к магии, поэтому левитировать вас я не буду, — с этими словами он подсадил меня, помогая добраться до лестницы, ведущей на вышку. Расположившись в кабине, я сразу схватила бинокль и отрегулировала резкость изображения. Мистер Уизли почти дошёл до вольеров с драконами, подал им какой-то звуковой сигнал, после чего один из драконов подёрнул кожистыми крыльями и поднял голову с перекрещенных лап. Остальные драконы только на время открыли глаза, мигнули и снова погрузились в дремоту. Мистер Уизли задержался около шкафа с амуницией и достал что-то похожее на намордник с поводком и приблизился к вольеру с разбуженным ящером, что-то сказал ему, подозвал к себе, приманил чем-то, что достал из кармана. Ноздри дракона шевельнулись и он, потянувшись, потрусил к ограде вольера. Мистер Уизли отдал ящеру лакомство, ловко надел на костистую голову намордник, застегнул карабин, похвалил дракона похлопываньем по шее. Молодой ящер был размером со среднюю лошадь, и это сравнение, как потом оказалось, стало пророческим. Мистер Уизли вывел дракона из вольера, осмотрел и прощупал чешуйчатую спину, затем шею и небольшой эластичный гребень. Дракон тем временем, изящно выгнув шею, нацеливался на карман, из которого мистер Уизли вытаскивал угощение, но волшебник отвлёк его внимание другим звуковым сигналом и потянул за повод вниз, прося дракона опустить голову. Крепко схватившись за гребень, мистер Уизли ловко перекинул правую ногу через крыло, подтянулся и сел верхом, уперевшись коленями в основания крыльев.

Опомнившись, я расстегнула защитное одеяние и достала из своей мантии уменьшенный фотоаппарат. Магия магией, но без колдографий материал будет смотреться гораздо хуже. Тем временем мистер Уизли уже кружил над вольерами верхом на сверкающем звере, который наслаждался полётом и ветром. Уже можно было рассмотреть янтарные драконьи глаза с вертикальными зрачками, крупные пластины на груди и более мелкие чешуйки на шее, лапах и хвосте, завершающимся небольшими шипами. Дракон сиял, чешуя переливалась от чёрного до графитового, переходя в серебристость, а пластичность зверя в воздухе и вовсе напомнила мне кошачьи ужимки. Со свистом, клёкотом и шелестом крыльев мистер Уизли верхом на драконе проносился над вольерами и хозяйственными постройками. Волшебник поднимал дракона выше и выше, пока они не оказались на уровне наблюдательной вышки, композиция кадра выстроилась и я с предвкушением нажала на кнопку. Пурпурная вспышка привлекла их внимание. Дракон потянул носом и подался в мою сторону, но мистер Уизли остановил его, подняв на дыбы, и я сделала ещё несколько кадров.

Спустя мгновение мистер Уизли посадил дракона рядом с вышкой и каким-то хитрым узлом привязал своего питомца к сосне.

— Мисс Грин, спускайтесь! — донеслось до меня, и я, спрятав фотоаппарат на место, выбралась из смотровой кабины.

Дракон заметно оживился, увидев меня, и его ноздри широко раздулись. Но мистер Уизли стоял у его плеча и не позволял самостоятельно приблизиться ко мне.

— Это Домнишоара, единственная самочка из кладки, — мистер Уизли смотрел на питомицу с отцовской нежностью. — Хотите погладить?

Мистер Уизли придерживал дракона за повод, и я, осторожно подойдя к драконьему боку, коснулась блестящей чешуи.

— Какая она тёплая и гладкая!

— Пока драконы не созрели, они мягкие по характеру, более пластичны в интеллектуальном плане, ну, и находиться у них на спине гораздо комфортнее. Постепенно панцирь отвердеет и станет более шершавым наощупь.

Я провела рукой ещё несколько раз, стараясь запомнить каждую деталь, и какое-то время моя ладонь ещё ощущала эти прикосновения. Мистер Уизли подробно описывал особенности выведенных драконов, сыпал терминами и расхваливал оборудование заповедника. Юная дракониха то и дело порывалась прикусить перчатку мистера Уизли, пока он объяснял что-то о режиме кормления, но каждый раз получала хлопок по носу и на какое-то время для вида изучала траву у себя под лапами. Вдруг её ноздри шевельнулись и из пасти послышался медный клёкот. Домнишоара вздрогнула и в следующее мгновение, прорываясь через намордник, в паре метрах от меня пронеслась огненная струя и ударила в дерево.

— Какого чёрта?! — упав в траву, воскликнула я, теряя всякое приличие. Мистер Уизли, не обращая на меня никакого внимания, призывал дракона к порядку с помощью специального свиста и поглаживаний. Ненормальный. Совсем свихнулся со своими драконами. Какого чёрта он с ней сюсюкается?

— Агуаменти! — Мистер Уизли отошёл от своей питомицы, характерно взмахнул палочкой и взялся тушить сосну. Только после того, как дерево было спасено, он обернулся ко мне и протянул руку, помогая встать.

— Что это было? — моему негодованию не было пределов.

— Девочка, — смущенно пожал плечами мистер Уизли. — Испугалась белку. Нежный возраст…

После этого он вернул дракона в вольер и проводил меня до домика, где остались мои вещи. Я уже немного отошла от случившегося, но огонь, вырывающийся из пасти, всё ещё стоял у меня перед глазами.

— Надеюсь, теперь вы понимаете, что ваша идея с колдографиями была на грани фола? — как бы невзначай поинтересовался мистер Уизли, который отчего-то выглядел очень довольным.

— Сэр, я была неправа.

— И всё же вы не сбежали сразу.

Я не нашлась с ответом и вопросительно взглянула на мистера Уизли.

— Я журналист, я не могу упускать самое интересное…

— А что вы скажете на то, что вы сможете не упускать самое интересное на постоянной основе?

— О чём это вы?

— Публикации в научных журналах малодоступны для понимания и распространения среди широких масс. Нашему заповеднику не помешали бы специалисты, тесно работающие с рядовыми волшебниками.

— Я подумаю об этом, сэр.

Возвращаясь домой в гудящем вертолёте, я то и дело вспоминала ощущение чешуи под ладонью, янтарность больших глаз, обрывки фраз мистера Уизли… Что если мы долгое время ошибались насчёт драконов? Может быть, благодаря таким, как мистер Уизли, волшебники выйдут на новую ступень взаимопонимания с волшебными созданиями и будут жить в гармонии?..